«Конец страшной сказки (сборник)»

Светлана Алешина Конец страшной сказки (сборник) Конец страшной сказки

Блестящая в свете фонарей иномарка с визгом шин вывернула со стоянки одного из ночных клубов. Музыка из салона разносилась по всей улице, пугая редких прохожих в этот ночной час. Водитель был или слеповат, или пьян, так как не реагировал ни на сигналы светофора, ни на дорожные знаки. Хотя ничего удивительного в том, что водитель пренебрегал правилами дорожного движения, не было. За рулем сидела женщина, точнее говоря, молоденькая миловидная девушка из разряда обеспеченных дамочек. А как говорит большинство представителей сильного пола, женщина за рулем хуже обезьяны с гранатой.

Рядом с девушкой сидела не менее привлекательная молодая особа, которая никак не могла прикурить длинную тонкую сигарету, потому что машину швыряло из стороны в сторону. На одном из поворотов автомобиль занесло вбок, пассажирка покачнулась, и сигарета сломалась о переднюю панель. Но дамочка ничуть не расстроилась, а только громко заржала, толкнув свою подругу, сидящую за рулем, в бок.

– А как тебе Серега? – неожиданно спросила та, которая вела машину.

– Серега? Какой? – заплетающимся языком отозвалась девушка, которая, по всей видимости, тоже была пьяна. – У нас мужиков сегодня как собак нерезаных было. Слушай, нам с тобой надо почаще в такие места захаживать.

– Сережка мне понравился, – продолжила первая. – Мартини нам заказал. Высокий, красивый…

Девушка самодовольно причмокнула. Машина с визгом пролетела мимо одного из постов ГИБДД. Хорошо, что на дороге не маячили сотрудники этого ведомства, а то иномарка обязательно бы попала в поле их зрения. Скорость была явно завышена. Да и о собственной безопасности девушки не заботились: ремни безвольно висели сбоку.

– Я ему номер своего телефона дала, – многозначительно сказала девушка за рулем, повернувшись к своей спутнице. – Сережка обещал позвонить.

– Ага! Да у него таких, как ты, сотни, – лениво ухмыльнулась пассажирка. – Он и женат, наверное…

– Вот и хорошо. Я-то пока не собираюсь замуж выходить. Мне и так неплохо.

– Еще бы тебе было плохо. Вон батяня какую тачку подарил! Повезло! – не без зависти отозвалась подруга.

– Нам повезло, – поправила ее собеседница, сделав ударение на первом слове. – Теперь можем куда угодно поехать.

– У-у-у, нам и ездить-то некуда…

– Слушай, а давай искупаемся, – тут же предложила подруга. – Лето все-таки! Жара!

– Да! Освежиться не мешало бы, – поддержала идею пассажирка. – Иначе меня родичи на порог не пустят. В прошлый раз, когда я из клуба вернулась пьяная, мне мать такой скандал закатила. Так поехали, освежимся?

Спутница кивнула, но разворачивать машину не стала, а только прибавила скорость. Веселье было в самом разгаре. Девушки прибавили громкость звука на магнитоле и хором подпевали какой-то известной певице с противным писклявым голосом: старательно брали ноты, улавливая мелодию.

Выехав на загородную трассу, где машин уже почти не было, иномарка резко затормозила и остановилась.

– Ты что встала? – удивилась одна из подруг, повернувшись к сидящей за рулем. – Здесь и воды-то нет.

– Сейчас я тебе класс покажу! Тачка у меня нормальная. Я могу и двести выжать!

– Скорость?! Ну ты даешь! – восхищенно воскликнула пассажирка, но, сообразив, что задумала подруга, спохватилась. – Я тебе и так верю. Показывать не надо, а то еще, чего доброго, свернем куда-нибудь не туда…

– Не робей, подруга! – крикнула девушка-водитель и резво надавила на газ.

Машина дернулась, резко сорвалась с места и помчалась по трассе, с каждым метром двигаясь все быстрее и быстрее. Первоначально скорость была не такой большой. Пассажирка даже прикурила сигарету и выдохнула облачко дыма. Но уже через несколько секунд скорость достигла ста.

– Сейчас, сейчас! Еще чуть-чуть, – бормотала девушка за рулем, входя в азарт, когда скорость превысила сто пятьдесят километров.

– Да хватит тебе так гнать! – раздраженно повысила голос пассажирка. – Я покурить даже нормально не могу.

Подруга не отозвалась на ее окрик, а только сосредоточенно уставилась на дорогу, силясь что-то разглядеть перед собой в пьяном угаре. Трасса была свободной.

– Дай я выйду! – неожиданно попросила пассажирка, наклонившись вперед.

– Боишься?! – злорадствовала первая.

– Тошнит, – объяснила подруга и уже схватилась было за ручку двери, намереваясь выйти.

– Подожди, сейчас остановимся. Чуть-чуть осталось.

Девушка за рулем еще сильнее вдавила педаль газа. Ветер свистел в ушах, врываясь через опущенные стекла. Пассажирка вцепилась обеими руками в переднюю панель и со страхом всматривалась в даль. А когда на горизонте показался один из трейлеров дальнобойщиков, она посмотрела на подругу мутным взглядом. Та нисколько не смутилась при появлении машины на трассе и с еще большей уверенностью погнала иномарку вперед.

Яркий свет фар застил глаза, но сидящая за рулем только щурилась, разглядывая трейлер на встречной полосе. Руки ее судорожно сжали руль. Пассажирка глядела то вперед, то на подругу с нарастающей тревогой, но сказать ничего не могла и будто онемела.

Неожиданно раздался громкий звуковой сигнал иномарки – трейлер был буквально в нескольких метрах от нее. Свет фар на мгновение ослепил подруг, а в следующее мгновенье послышался пронзительный женский крик, утонувший в тишине ночи…

Глава 1

В тишине зрительного зала звучало приятное контральто Елизаветы Азаровой. Она стояла на сцене в лучах софитов, и ее безупречно сшитый на заказ туалет поражал великолепием и изысканностью. Платье в первую очередь обратило на себя мое внимание. Вот бы мне на одну из программ такой наряд! Хотя зачем ведущей заурядного провинциального ток-шоу «Женское счастье» такое шикарное платье? В таком одеянии я буду отвлекать внимание зрителей от своей героини. Да и пойти в нем некуда.

В кои-то веки мы с мужем куда-то вырвались! Нам достались два билета на концерт известной в Тарасовской области певицы – Елизаветы Азаровой. Сама дива позавчера вручила мне контрамарку на свое выступление. С ней мы познакомились совсем недавно. Около месяца назад Елизавета Азарова казалась мне совершенно недосягаемой особой, к которой и подступиться-то невозможно. Еще бы, ведь известная певица! Пусть и не во всей России, а только в нашей области. Мне удалось встретиться с Азаровой и договориться о съемках программы. Елизавета не отказалась, а восприняла эту идею с большим энтузиазмом.

Надо сказать, что на роль героини моей программы эта женщина подходила как нельзя лучше. И дело тут совершенно не во внешности, хотя ею Елизавета Азарова, несомненно, могла похвастаться – высокая, стройная зеленоглазая брюнетка, точеная фигура, почти идеальные черты лица. Такая женщина не может не привлекать внимания представителей сильного пола.

Вот и мой муж Володька смотрел на нее, не отрывая глаз. Понятно, такая прима не может оставить равнодушным ни одного мужчину. Вот только от преданного любящего мужа я не ожидала такой реакции. Нет, я не ревновала, разумеется! Я уверена, что Володя никогда не предаст меня даже ради такой красотки, хотя что-то уж очень он на сей раз проявлял повышенный интерес…

Муж неожиданно повернулся ко мне и шепнул на ухо:

– Ирочка, а цветы когда дарить будем?

Я заметила, что после очередной исполненной песни на сцену потянулись зрители с цветами. У Володьки на коленях тоже лежал букет роскошных роз, которые мы приобрели незадолго до концерта.

– Позже подаришь, – отозвалась я. – Надеюсь, нам удастся поговорить с Елизаветой после концерта.

Володька тяжело вздохнул и опять замер, остановив свой взгляд на сцене. Елизавета Азарова аккуратно передала букеты девушкам, которые весь концерт старательно подпевали ей, и подошла ближе к зрителям. Мне показалось, что она бросила мимолетный взгляд и в мою сторону, но в самом деле она обвела притягательным взглядом весь зал и заговорила:

– Благодарю вас, что в этот вечер вы были со мной! Я счастлива петь сегодня для вас. Последнюю композицию я хотела бы посвятить именно вам – моим любимым и благодарным слушателям.

«Вот какими словами мне надо бы заканчивать свою программу», – подумала я. У Елизаветы Азаровой есть чему поучиться. Вот хотя бы этой ее способности умело владеть огромной аудиторией. Я, конечно, тоже могу считать себя профессионалом в этом деле, но все же в студии гораздо меньше зрителей, чем в этом концертном зале нашего города.

Елизавета замолчала, и зал взорвался аплодисментами. Азарова отошла в глубь сцены и замерла. Зазвучала знакомая каждому тарасовцу мелодия. Это был самый известный хит певицы. Елизавета исполнила его на одном дыхании, а затем, грациозно поклонившись, ушла за кулисы.

Аплодисменты были оглушительными. Зал стоя выражал свое восхищение. С последних рядов послышались крики «Бис!», «Браво!». Елизавета Азарова вышла на сцену вновь, а за ней показались и две бэк-вокалистки, которые просто сияли от произведенного фурора. Выступление и в самом деле было потрясающим.

Исполнив еще пару песен на бис, Елизавета Азарова ушла со сцены в сопровождении девушек под гром несмолкаемых аплодисментов. Зрители потянулись к выходу. Мы с Володькой не торопились сливаться с толпой, где слышались восхищенные отклики о выступлении певицы. Дождавшись, когда большинство зрителей покинет зал, мы прошли к сцене и обратились к одному из охранников.

– Извините, как мы можем пройти к Елизавете Павловне? – вежливо спросил Володька.

– Журналисты? – строго посмотрел на нас молодой человек.

– Ирина Анатольевна Лебедева, – представилась я, и охранник сразу же переменился в лице, улыбнувшись.

– Проходите, Елизавета Павловна предупредила о вашем приходе, – сказал он.

Охранник пропустил нас на сцену, откуда мы попали за кулисы.

Я всегда представляла себе, что за сценой после концерта творится что-то невообразимое: суета, беспокойство. На самом же деле тут было пусто. И только пройдя дальше, в глубь сцены, мы встретили девушку с восточной внешностью, которая несла в руках платье Азаровой, в котором певица только что блистала на сцене. Незнакомка первой обратилась к нам.

– Ирина Анатольевна? – уточнила она, косо посматривая на меня.

Я кивнула.

– Елизавета Павловна уже спрашивала о вас, – сообщила девушка. – Она в гримерной.

– А где это? – поинтересовался мой Володя.

– По коридору до конца, дверь направо, – коротко объяснила девушка.

Сама же она пошла в другой кабинет. Мы с Володькой пошли дальше, столкнувшись в коридоре еще с несколькими работниками, и остановились перед указанной дверью. Володька переложил букет в левую руку и постучал в дверь.

– Да, да, заходите, – послышался знакомый голос Азаровой.

Войдя в гримерную, я увидела Елизавету Павловну перед огромным зеркалом. Она уже была в своем обычном строгом костюме салатового цвета. От великолепной прически не сталось и следа, яркий макияж был смыт. Около певицы суетилась молоденькая миловидная гримерша. Увидев нас, Азарова не встала с места и терпеливо дождалась, когда девушка закончит свою работу.

– Спасибо, Сонечка, – с улыбкой поблагодарила певица, посмотрела, как та вышла из гримерной, а затем обратилась к нам: – А я вас видела в зале. Спасибо большое, что пришли.

– Все было просто здорово! – восхищенно воскликнул Володька и протянул Елизавете роскошный букет цветов.

Подаренные нами розы Азарова поставила в большую напольную вазу, которая и без того до отказа была забита цветами.

– Вам правда понравилось? – кокетливо скосилась Елизавета на Володьку.

– Ой, я же вас забыла представить! – опомнилась я. – Это мой муж – Владимир.

Елизавета предложила нам чай, но мы отказались, сославшись на то, что уже поздно и пора домой. К тому же я зашла к Азаровой только затем, чтобы договориться о завтрашней съемке. Елизавета и до этого интересовалась у меня, что ей лучше надеть, как накраситься и вообще как себя вести. Теперь же я не сомневалась, что певица бесспорно справится с ролью героини программы «Женское счастье».

– Я обязательно куплю ваш альбом, – восторженно сообщил Володька. – А то Ирина, кроме Лучано Паваротти и Пласидо Доминго, ничего не слушает.

– Ирина Анатольевна, вам не понравился мой концерт? – настороженно спросила Елизавета.

– Нет, что вы, – спохватилась я, бросив укоризненный взгляд в сторону мужа. – Просто слушаю несколько иную музыку.

– Я, когда еще в консерватории училась, тоже балдела от оперных певцов такого плана, – поддержала меня Азарова и тут же промурлыкала мелодию одной композиции Доминго.

– Вы поете ничуть не хуже, – сделал неуклюжий комплимент Володька. Его перебил требовательный стук в дверь, после которого в кабинет, не дождавшись разрешения, вошел незнакомый мужчина с огромным букетом цветов. Пожалуй, этот был самым роскошным из всех, что были преподнесены. Я нисколько не сомневалась, что это один из поклонников Азаровой. А может быть, этот высокий широкоплечий незнакомец не просто поклонник Елизаветы? Скорее всего, это ее любовник, решила я и обернулась к певице, надеясь, что она представит нам незнакомца.

Как это ни странно, но Елизавета при появлении голубоглазого красавца растерялась. Она даже вскочила со своего места, но не решилась подойти к нему ближе, и я заметила в ее взгляде не только растерянность, но и испуг. Хотя Азарова постаралась скрыть свою реакцию и уже через мгновение приветливо улыбнулась.

– Лизочка, здравствуй, – приветствовал ее брюнет и протянул букет цветов. – Ты меня в зале не видела? Я во втором ряду сидел.

– Нет, не видела, – пробормотала Азарова. – Ты проходи.

Странно, но я этого мужчину тоже в зале не видела, несмотря на то что обычно обращаю внимание на таких неординарных представителей мужского пола. К тому же мы с Володькой тоже сидели во втором ряду.

– Ты и не могла меня заметить. Я был в ложе, – уточнил незнакомец, едва его букет был поставлен в общую вазу. – Смотрел на тебя со стороны. Ты сегодня была просто очаровательна! Впрочем, как всегда.

– Спасибо, – сухо поблагодарила красавца Елизавета.

Володька легонько толкнул меня в бок, давая понять, что нам пора.

– Елизавета, тогда мы пойдем, а то поздно уже…

– Да, да, конечно, – оживилась певица. – Ирина Анатольевна, я вам завтра с утра позвоню, часиков в десять.

Мы распрощались с Азаровой, я мельком бросила взгляд на незнакомца, так нам и не представленного, и вышла в коридор. За мной и Володька. Тут же к нам подлетела администраторша певицы – низкорослая пампушка с прыщавым лицом, которая объяснила, где находится выход. Оказавшись на улице, мы поплелись к остановке. Хорошо, что дождь, который начался в обед, теперь прекратился. Только на асфальте оставались маленькие, неподсохшие лужицы.

* * *

Утро было солнечным. В окно ворвался сноп света, который упал мне прямо на лицо. Я недовольно поморщилась. Неужели пора вставать? Вчера мы с Володькой легли далеко за полночь. Обрадовавшись, что я посвятила ему весь вечер, муж приготовил праздничный ужин. Такое случается редко. Обычно я настолько устаю от работы, что вечером хватает времени и сил только на то, чтобы до кровати доплестись. Именно по этой причине муж занимается всеми домашними хлопотами, начиная со стирки и заканчивая приготовлением еды. И это вовсе не оттого, что я рьяная феминистка и считаю, что удел женщины не только стряпня, а просто мужу нравится трудиться по дому, тем более что для этого у него остается гораздо больше времени, чем у меня. Володя исполняющий обязанности доцента кафедры химических наук Тарасовского университета. И я этим горжусь, хотя считаю, что муж достоин гораздо большего. Он у меня самый умный, самый красивый и добрый…

– Ирочка, ты уже встала? – супруг заглянул в спальню и, увидев, что я проснулась, радостно забасил: – Завтрак уже готов. Сегодня блинчики с творогом, как ты любишь.

– Ты самый замечательный, – протянула я, потягиваясь.

Вчера я позволила себе расслабиться, отпросилась пораньше с работы, чтобы попасть на концерт Азаровой. Теперь же надо было наверстывать упущенное. Сегодня должны состояться съемки очередной программы «Женское счастье», героиней которой станет Елизавета Азарова.

Именно об этом я думала, когда уже ехала в автобусе на ГТРК. Сценарий программы уже готов, оставалось внести последние коррективы. Сойдя на своей остановке, я подошла к проходной, где неожиданно столкнулась с Валерой Гурьевым, корреспондентом «Криминальной хроники». Мы с ним друзья. Гурьев частенько заходит ко мне в редакцию. В глубине души я иногда даже завидую Валерке, так как он занимается более интересным делом, чем я. Меня всегда привлекает и криминальное расследование – преступлений, убийств. Честно признаться, я сама частенько подумываю о какой-нибудь программе типа журналистского расследования, где я была бы ведущей. Но начальство упорно считает, что «Женское счастье» – это именно та передача, которая подходит мне и приносит неплохой доход.

– Ирка, ты, говорят, вчера с Володькой ходила на концерт Азаровой. Ну как? – хитровато прищурился Валера.

– Замечательно, – не скрывая, ответила я. – А ты почему такой радостный? Что произошло-то?

– Просто как следует выспался, – объяснил Гурьев. – Преступность будто вымерла. Уже несколько дней маемся оттого, что никакого горячего материала, одна бытовуха, которую уже и снимать-то неинтересно.

– Будет и на твоей улице праздник, – пообещала я.

Валерка только ухмыльнулся и побежал к себе. Поднявшись на свой этаж, я достала ключ от кабинета, но наудачу решила подергать ручку – дверь подалась. В редакции уже были Лера Казаринова, помощник режиссера, и Павлик Старовойтов – наш оператор. Между двумя коллегами сложились несколько более теплые отношения, переходящие за грань банальной дружбы между мужчиной и женщиной. Павлик явно флиртует с Лерой, начиная с их первого знакомства. Казаринова тоже ему симпатизирует, но старается не показывать этого, хотя всем уже давно известно об их взаимной симпатии.

– Пашка, ну сколько это будет продолжаться? Только вчера была полная вазочка изюма и кураги! – возмущенно крикнула Лера, даже не заметив, что я вошла в кабинет, так как стояла спиной к двери. – А теперь осталась одна курага! Что я буду есть на обед?

– Курага тоже полезна, – цинично отозвался Павлик. – Она способствует нормализации сердечной деятельности, повышает работоспособность, благоприятно влияет на кишечную флору…

– Умный слишком, – буркнула Лера.

Несмотря на взаимную симпатию, Лера и Павлик постоянно пикировались друг с другом. Вот и сейчас, судя по всему, Павлик выловил весь изюм из набора сухофруктов Леры, которыми она постоянно питалась. Казаринова в этом плане немного странноватая девушка: она время от времени садится на определенную диету, хотя, на мой взгляд, ее фигура вовсе не нуждается в похудении. Набор сухофруктов и бутылочка с минеральной водой без газов – весь ее обед. Павлик же питается всем, что попадется под руку, и в больших количествах, поэтому иногда не брезгует и Лериным изюмчиком.

– Ой, Ирина Анатольевна, – заметила наконец меня Казаринова. – Здравствуйте!

– Ирка, ну скажи ты ей, – первым бросился ко мне в поисках защиты Павлик. – Разве не должны люди помогать друг другу в трудную минуту? Я вчера вечером от голода чуть не умер. Ну, стащил у нее пару изюминок. Что же мне теперь, повеситься от угрызений совести?

– А спросить у меня нельзя было? – задиралась Лера.

– Нет, – резко отозвался Старовойтов. – Тебя на работе уже не было. Я ушел часов в десять.

– А что ты тут делал так поздно? – удивилась я.

– Монтировал рабочий материал для вашей программы, – объяснил Павлик. – Между прочим, получилось очень даже ничего. Я там спецэффекты ввел, как Галина Сергеевна посоветовала.

– Она тоже с тобой оставалась? – уточнила я.

– Нет, у нее вчера свидание было, – почему-то шепотом проговорил Старовойтов. – Моршакова с кем-то вечером встречалась, по-видимому, с мужиком.

– Не с мужиком, а с мужчиной, – поправила его Казаринова. – Что же ей, нельзя и на свидание сходить?

– Так я и знала. Стоит мне только один рабочий день пропустить, так все идет кувырком. Бардак! – не без иронии заметила я.

И в этот момент вошла Галина Сергеевна Моршакова, режиссер нашей программы, частенько опаздывающая на работу. Вот и сегодня пришла на целых полчаса позже обычного. Как это ни странно, Галина Сергеевна не стала извиняться за опоздание, а прямиком направилась к зеркалу. Разумеется, у нее сегодня опять была новая прическа, которая очень ей шла. Я всегда удивлялась, как это Моршаковой удается в таком возрасте – ей было уже около пятидесяти, хотя никто на вид не дал бы ей и сорока, – выглядеть столь очаровательно.

– Что вы так на меня смотрите? – обернулась к нам наша режиссер. – Да, я вчера ходила на свидание с очень даже приятным мужчиной. Не хотела вам сразу этого говорить, боялась сглазить.

– Ну и как? – поинтересовалась Лера.

– Замечательно, – восторженно отозвалась Моршакова. – Луна, лавочка, мороженое… Он меня держал за руку…

Галина Сергеевна мечтательно закатила глаза, но вдруг строго посмотрела на Старовойтова, спросила, разом покончив с романтическими воспоминаниями:

– Как у тебя с монтажом?

Мы с Лерой чуть не прыснули со смеху. Галина Сергеевна оставалась той же погруженной в работу женщиной, которая отвлекалась иногда на романтику. Работа для таких, как она, всегда была на первом месте! За это я в принципе и ценила Галину Сергеевну.

Павлик заверил, что для программы все готово, после чего Моршакова переключилась на меня.

– Ну, как там наша певица? – поинтересовалась Моршакова. – Как концерт? Все прошло гладко? В котором часу она придет на программу? Ты с ней договорилась?

– Она обещала позвонить сегодня утром, – коротко ответила я на главный вопрос, проигнорировав все остальные.

– Уже позвонила? – осведомилась Галина Сергеевна.

– Пока еще нет, – отозвалась я и мельком бросила взгляд на телефонный аппарат, который стоял на моем столе.

* * *

Елизавета Азарова не позвонила ни через час, ни через два. Я все утро прождала ее звонка, попутно еще раз просмотрев сценарий программы, в котором были сделаны последние доработки. Теперь программа точно должна была пройти без сучка и задоринки. Когда обсуждение сценария закончилось, Галина Сергеевна посмотрела на часы и недовольно поморщилась:

– Половина двенадцатого! И где Азарова?

– Не знаю, – растерянно отозвалась я. – Может быть, мне самой позвонить ей? – Конечно, – поддержала меня Лера. – У тебя есть номер ее телефона?

Я порылась в сумочке и достала записную книжку, куда педантично записывала все телефонные номера своих знакомых и деловых партнеров. Набрав номер сотового Азаровой, я несколько секунд вслушивалась в длинные гудки. После третьего зуммера сработал автоответчик, и я услышала голос Елизаветы: она ровным и спокойным голосом сообщала, что не может ответить на звонок и просит оставить сообщение после гудка. Я немного растерялась, услышав автоответчик, но затем все-таки оставила сообщение: мне надо было узнать, когда Азарова приедет в студию на съемки программы.

Положив трубку, я с облегчением вздохнула. Пусть так, но все же мне удалось хоть как-то связаться с певицей. Конечно, жаль, что не получилось разговора с ней самой, но, надеюсь, она прослушает сообщение на автоответчике, когда освободится.

– Ну что, Ирина, когда она будет? – поинтересовалась Галина Сергеевна.

– Не знаю. С автоответчиком разговаривала!

– Дела, наверное, – предположил Старовойтов.

– Какие же у нее могут быть дела, если не хватает времени даже договориться о встрече? – возмутилась Моршакова. – Поражаюсь такой безответственности! Неужели Азарова думает, что нам совершенно неважно, во сколько она приедет на съемку?

– Ирина Анатольевна, а может быть, с ней что-то случилось? – с опасением спросила Лера и тут же осеклась.

От этой фразы, прозвучавшей совершенно неожиданно, я вздрогнула: самой мне и в голову до этого момента такого не приходило. Вчера Елизавета вела себя спокойно, ни тени волнения на ее лице я не заметила и была уверена, что с ней ничего не может произойти. Сейчас же моя уверенность таяла на глазах.

– Точно! – поддержала Казаринову Галина Сергеевна. – После концерта она поехала домой на своей шикарной машине и попала в аварию… А может быть, ее убили?

– Ну конечно, – ухмыльнулся Старовойтов. – Галина Сергеевна, вам постоянно кажется, что с окружающими происходит что-то из ряда вон выходящее. Вы еще скажите, что Азарову инопланетяне к себе утащили, чтобы она для них спела.

– Все может быть, – не реагируя на колкости Павлика, парировала Моршакова. – Ирина, нам надо срочно ее разыскать!

– Где? Я домой к ней не поеду, – сразу отмахнулся Старовойтов и поерзал в единственном кресле нашего кабинета, в котором он так любил иногда поспать.

– Нужно позвонить ей на работу, домой, друзьям, подругам, – стала перечислять Лера.

Я согласилась с ней и уже потянулась было к телефонной трубке, как вдруг телефон неожиданно зазвонил.

– Ирина Анатольевна Лебедева? – послышался незнакомый женский голос.

– Да, – помедлила я немного растерянно, ожидая, что незнакомка представится. Но вместо этого она попросила:

– Вы не могли бы подозвать к трубке Елизавету Павловну Азарову?

– А ее здесь нет, – еще больше растерялась я.

– Нет? А где же она? Елизавета же сегодня должна была быть у вас на съемках…

– Она пока еще не приехала, – сообщила я, догадавшись, что это звонят со студии Азаровой.

Трубка молчала, а затем все тот же незнакомый голос произнес:

– Вы не могли бы передать Елизавете Павловне, как только она появится, чтобы она позвонила нам в студию?

– А с кем я имею честь разговаривать? – решилась наконец я задать вопрос, так так была удивлена невоспитанностью непредставившейся собеседницы.

– Цыкина Наталья Сергеевна, – сообщила женщина. – Администратор. Я работаю с Азаровой. Она сегодня говорила, что к нам утром не приедет. Но тут возникли кое-какие вопросы, без нее мы их уладить не сможем.

– Хорошо, я передам ей вашу просьбу, – прощаясь, пообещала я. Затем вновь покосилась на телефонный аппарат, схватила в руки записную книжку и тут же набрала номер домашнего телефона Азаровой. После третьего зуммера трубку сняли.

– Да, я слушаю, – послышался в трубке молоденький женский голосок.

Это была не певица, но я догадалась, что трубку сняла гувернантка, которая ухаживает за ребенком Елизаветы. Кажется, ее зовут Катя. С этой девушкой мы однажды мельком встречались во время рабочих съемок. Она произвела на меня хорошее впечатление.

– Здравствуйте, Катя, могу ли я поговорить с Елизаветой Павловной? – спросила я.

– Ее пока нет дома, – не растерялась девушка и тут же поспешно попрощалась со мной с намерением положить трубку.

– Лебедева Ирина Анатольевна, – тут же представилась я, чтобы собеседница не бросала трубку. – Мы договорились созвониться сегодня утром, но она не перезвонила. Вы не знаете, где мне ее разыскать?

– Разыскать? – переспросила гувернантка. – А зачем ее разыскивать? Если Елизавета Павловна обещала, что позвонит, значит, позвонит! Она всегда выполняет свои обещания. У нее сейчас работы полно.

– Она не в студии, – сообщила я.

– На работе ее нет? – удивилась Катя. – Вы знаете, Елизавета Павловна позвонила мне вчера поздно вечером уже после концерта и сказала, что она не приедет ночевать, попросила, чтобы я осталась с ребенком на ночь. Такое частенько бывает. Думаю, ничего серьезного. Елизавета Павловна имеет право на личную жизнь…

Последнюю фразу Катя произнесла как-то странно: то ли утвердительно, то ли вопросительно. А вообще-то, мне показалось, что она не очень-то рада была моему звонку.

– Конечно, имеет, – согласилась я. – А вы все-таки не знаете, где ее можно найти?

– Нет, – отозвалась девушка и теперь уже окончательно попрощалась со мной.

На этот раз я не стала удерживать ее у трубки и тоже бросила что-то на прощание.

– Понятно, ее нигде нет! – догадалась по моему растерянному взгляду Моршакова. – Что я говорила? С ней что-то случилось!

Я обвела растерянным взглядом коллег и остановила его на вазочке с сухофруктами. Время близилось к обеду.

* * *

Волнение постепенно нарастало. Когда от Азаровой и к четырем часам вечера не поступило никаких сообщений, я встревожилась не на шутку. Для съемок у нас давно все было готово, Казаринова хлопотала в студии, где происходили последние приготовления, Галина Сергеевна сидела со мной. Практически каждые десять минут она бросала встревоженный взгляд на телефон, все еще ожидая звонка от Елизаветы, но этого не происходило: Азарова как в воду канула. Ее не было ни дома, ни на работе. Я даже решилась еще раз позвонить на ее мобильный, но снова включился автоответчик.

– Ирина, ты все еще надеешься, что она приедет? – мрачно поинтересовалась Галина Сергеевна.

– Уж и не знаю, – честно призналась я, так как уверенности в том, что Азарова неожиданно объявится, у меня не было.

– Да не будет ее, – отозвался Старовойтов. – Неужели вы думаете, что если бы она могла с нами связаться, то так упорно молчала бы?

Ответа на вопрос Павлика не последовало.

– Ирина, надо что-то делать, – заявила Галина Сергеевна. – Мы рискуем остаться без героини на ближайшую программу. Кошелев, сама понимаешь, будет не в восторге, если очередной выпуск «Женского счастья» сорвется.

Я тяжело вздохнула при упоминании фамилии нашего непосредственного начальника, Евгения Ивановича Кошелева, заместителя главного редактора областного ГТРК. За все оплошности в проведении программы мы получаем по голове именно от него. Иногда бывает, что нам приходится запускать в эфир повтор, после чего всегда следует серьезный разговор с Кошелевым, во время которого Евгений Иванович не стесняется в выражениях. Как правило, мы еще и премиальных лишаемся, что, разумеется, нас не может радовать. В этот раз скандала с начальством необходимо было избежать в любом случае.

Сейчас я злилась только на себя. Надо было с самого утра искать Азарову, а теперь уже поздно: если Елизавета до сих пор не объявилась, ждать ее уже совершенно бессмысленно. Что же делать? Я умоляюще посмотрела на Галину Сергеевну.

– Ладно, придется выкручиваться, – решительно сказала она и встала. Подойдя к стенному шкафу, достала оттуда увесистую папку и раскрыла ее. Я заглянула через ее плечо на исписанные неровным размашистым почерком листы и сразу же поняла, о чем подумала наш режиссер: нам надо было срочно менять героиню передачи. У Галины Сергеевны в запасниках всегда была пара-тройка кандидатур, которые могли бы пойти на замену, но для подготовки полноценной программы одного сценария мало. Времени же для рабочих съемок у нас уже не оставалось.

– Вот! – Галина Сергеевна вытянула из кипы листов несколько, но не торопилась протягивать их мне. – Помните, полгода назад мы приглашали одну женщину для участия в ток-шоу? Комарову Екатерину Владимировну, парикмахера? Я ее вам еще предложила… Для программы с ее участием у нас все было готово, но тогда случайно подвернулась более подходящая кандидатура, поэтому Комаровой пришлось отказать. Я сценарий не выбросила, и кассеты сохранились. Екатерина Владимировна будет рада, если мы пригласим ее в этот раз.

– Ага! За несколько часов до эфира будем еще сломя голову и замену искать! – возмутился Старовойтов, проявив тем самым в очередной раз свою пассивность и лень.

– Зачем искать? Я позвоню Комаровой на работу в салон, и уже через несколько минут она будет у нас, – пожала плечами Моршакова.

– Откуда такая уверенность, Галина Сергеевна? – удивилась я.

– А вы думаете, кто мне эту прическу сделал? – загадочно переспросила Моршакова и тут же ответила: – Сама Комарова. Мы с ней только сегодня утром виделись. Кстати, она намекала, что согласна еще раз прийти к нам в редакцию. Ну что вы, не понимаете разве, что человек очень хочет прославиться? Почему бы нам ей не помочь в этом?

– Нормально! Вместо известной в Тарасовской области певицы Елизаветы Азаровой, – с пафосом заметил Старовойтов, – мы пригласим какую-то парикмахершу.

Павлик был прав. Замена явно не равноценная. Программа с участием Азаровой прошла бы на «ура». А кого сейчас удивишь такой рядовой героиней, как наша Комарова? Но другого варианта у нас не было. Я согласилась с предложением Моршаковой, и Галина Сергеевна тут же связалась с парикмахершей. Екатерина Владимировна согласилась приехать немедленно.

Ну вот! Одной проблемой меньше!.. Хоть провала программы по вине Азаровой не будет, а значит, все обойдется без конфликта с начальством. От этого мне стало немного легче, хотя мысли о Елизавете Азаровой не выходили из головы. Куда она пропала? Почему не позвонила?

Комарова нас не подвела. Уже к концу передачи я не пожалела, что последовала совету Галины Сергеевны. Программа получалась пусть не настолько интересной и захватывающей, какой была бы с Азаровой, зато обошлось все без прокрутки в эфире повтора прошлых выпусков.

– Благодарю вас, что в этот вечер вы были со мной! – в духе Елизаветы произнесла я, уже прощаясь со зрителями. – Ждем вас в следующую пятницу в это же время на очередной программе «Женское счастье». С вами была автор и ведущая Ирина Лебедева.

Съемка закончилась. Я с облегчением вздохнула. Программа прошла вполне успешно, никаких срывов и неожиданностей. Комарова вела себя естественно и раскованно. Она даже отказалась от коньяка, предложенного Павликом, так сказать, для снятия стресса после эфира. Екатерина Владимировна оказалась особой ненавязчивой и уже через полчаса покинула студию. Наша группа еще осталась в редакции, как всегда.

У меня же из головы не выходило странное исчезновение Азаровой. Что же помешало ей прийти на программу? Неужели случилось что-то серьезное? Если случилось, то что? Ведь еще вчера вечером я разговаривала с ней: не было и намека на то, что что-то может помешать эфиру.

– Я поняла, в чем дело, – неожиданно заговорила в полной тишине Лера, пока Павлик разливал коньяк по рюмкам. – Кто-то очень сильно не хотел, чтобы Елизавета Азарова приняла участие в ток-шоу. Наверное, она могла что-то не то сказать или же о чем-то разболтать…

– И что же это? – поинтересовался Павлик.

– Теперь уже мы этого не узнаем, – заметила Казаринова. – Кто-то очень вовремя заткнул ей рот.

– Да что могла рассказать обычная певица? – возмутилась Галина Сергеевна. – Ладно бы это была серьезная деловая женщина, а то…

Галина Сергеевна махнула рукой. Замечание Леры еще больше расстроило меня. Если Азарова пропала именно из-за того, что должна была участвовать в моей программе, я этого никогда себе не прощу. Сейчас уже очевидно: с ней что-то случилось. Я в очередной раз набрала домашний номер Азаровой и опять услышала голос гувернантки. На этот раз девушка, несомненно, была взволнована и не скрывала своей тревоги.

– Ирина Анатольевна, она никогда так долго не задерживалась. Мариночка все время плачет и никак не может уснуть, – говорила Катя о дочери Азаровой. – Столько времени уже прошло, а Елизавета Павловна до сих пор так и не объявилась. Со студии раз звонили, там ее тоже нет. Я даже не знаю, что и подумать.

– Не переживайте, мы сейчас приедем, – пообещала я и, не прощаясь, положила трубку.

Коллеги поняли по моей реплике, что я не оставлю Азарову в беде, захочу разобраться в случившемся, узнать, почему сорвана программа, помочь беспомощной няньке, поджидающей хозяйку, разыскать ее. По своей натуре я – человек отзывчивый и не привыкла бросать кого-то в беде. Но тут еще было и другое. Что, если виной случившемуся и в самом деле была моя программа? Не случайно же Азарова пропала накануне съемок.

* * *

В салоне автомобиля Шилова, водителя ГТРК, который согласился поехать со мной домой к Азаровой, было прохладно. По вечерам в конце лета уже не так тепло, как в июле. Я прикрыла окно со своей стороны, оставив только маленькую щелку, через которую врывался тонкой струйкой воздух с улицы. Костик время от времени бросал в мою сторону нерешительные взгляды. Для меня не было секретом, что он неравнодушен ко мне. Шилов был почти влюблен, поэтому и согласился помочь мне отыскать Азарову. О любви ко мне Кости знали все в нашей редакции, такое трудно утаить, и когда мы вместе с ним выходили из кабинета, Лера с Галиной Сергеевной многозначительно переглянулись. Конечно же, наши отношения не могут пойти дальше дружеских по многим причинам. Во-первых, у меня есть муж, которого я обожаю. Во-вторых, не испытываю к Шилову таких же трепетных чувств, как он ко мне, хотя, несомненно, парень достоин внимания: широкоплечий красавец с внешностью Дольфа Лунгрена не может оставить женщину равнодушной. Но у нас с ним сложились чисто дружеские отношения. Шилов со временем смирился с этим, а потому ни на что не претендовал и был рад в очередной раз помочь мне.

– Вот тут сверни направо, – попросила я, так как уже однажды была у Азаровой, когда мы готовили рабочий материал для программы.

Тогда мы приезжали со Старовойтовым и Галиной Сергеевной. Елизавета уже поджидала нас в назначенное время.

Мы въехали во двор, где Костик припарковался перед подъездом, в котором жила Азарова. Поднявшись на четвертый этаж пятиэтажного дома индивидуальной планировки, мы с Костиком остановилась перед уже знакомой мне дверью. Нажав на кнопку звонка, Костя прислушался: за дверью послышались легкие шаги.

– Кто там? – спросила гувернантка, не спеша отпирать замок. – Ирина Лебедева, – представилась я.

Только после этого дверь распахнулась, и я увидела на пороге девушку. Теперь я посмотрела на Катю с гораздо большим вниманием, чем в нашу первую встречу. С приятными чертами лица, слегка вьющимися волосами, забранными в хвост, длинной тонкой шеей, хрупкой фигуркой. Катя производила впечатление покладистой уравновешенной девушки. Сама Елизавета хорошо говорила о ней, проработавшей в семье Азаровой почти два года. Она почти вынянчила трехлетнюю дочку певицы, которой некогда было заниматься собственным ребенком. Катя пропустила нас в прихожую, даже тапочки достала и предложила переобуться.

– Пожалуйста, говорите тише, – попросила она. – Только что Марина заснула, так и не дождавшись мамы. Я ей и книжку читала, и сказку рассказала, а она все вертелась и вертелась.

– Елизавета Павловна не звонила? – спросила я уже в гостиной, куда нас пригласила гувернантка.

– Нет, – вздохнув, ответила девушка.

Азарова жила в квартире с одной дочкой. Когда-то была замужем, но недавно развелась, как она мне рассказывала. Отец Марины жил за границей и занимался там бизнесом. Периодически присылал дочери деньги, но при этом старался не общаться с бывшей женой. Отсутствие в доме мужчины сразу бросалось в глаза, начиная с того, что для Кости не нашлось подходящих тапочек, так как мужской обуви в доме вообще не было. В квартире я видела только вещи самой Елизаветы: журналы чисто женского содержания, косметику, какие-то предметы обихода, которые никак не могут принадлежать представителю мужского пола.

В гостиной было просторно. Как и в первый раз, я обратила внимание на огромную пальму. Роскошный угловой диван, несколько кресел и журнальный столик – вот и вся мебель, украшающая комнату. Я присела в одно из кресел, Костик разместился на диване. Катя сняла с пояса какое-то устройство и только после этого присела на другое кресло.

– Это чтобы услышать, когда Мариночка проснется, – пояснила она. – Наверное, мне придется и сегодня здесь ночевать.

– Вы ведь и предыдущую ночь провели здесь? – уточнила я. – Расскажите об этом подробнее.

– Конечно, здесь. А кто же будет с девочкой? Елизавета Павловна позвонила вчера где-то около десяти, – начала рассказывать гувернантка. – Я бы не сказала, что у нее был какой-то странный голос. Мне даже показалось, что у нее хорошее настроение. И попросила остаться на ночь с Мариной. Я согласилась.

– А когда она обещала вернуться? – поинтересовалась я.

– Ой, а я даже и не спросила. Елизавета Павловна иногда не ночевала дома, но где-то к обеду всегда возвращалась. Правда, ненадолго, потому что сразу же уезжала в студию: у нее очень плотный график.

– Но вчера вечером после концерта она была не на работе, – заметила я. – Мы с ней расстались около девяти.

– Наверное, решила немного поразвлечься после концерта, – предположила Катя. – Я слышала, что выступление прошло удачно.

– Да, пела она очень хорошо, – подтвердила я, но тут же, решив не отвлекаться, вновь вернулась к главной теме разговора и спросила: – И как вы думаете, Катя, где сейчас может быть Елизавета Павловна?

– Ой, даже и не знаю, – растерялась девушка. – Понятия не имею. Мы же с хозяйкой не в таких отношениях, чтобы она доверяла мне все свои секреты. Я ничего не знаю.

– Понимаю! Но ведь у Азаровой есть подруги и друзья, которые знают о ней почти все, – осенило меня. – Нам, конечно, лучше спросить у них. Только где мы теперь будем их разыскивать, время-то позднее?

– У Елизаветы Павловны не так много подруг, как вы думаете, – снова подала голос Катя. – Я, например, знаю только одну. Она живет недалеко отсюда, в соседнем доме, Чубукова Оксана Михайловна. Она часто к нам заходит. Оксана Михайловна – крестная мать Марины, – с какой-то гордостью произнесла гувернантка, – и очень близка с Елизаветой Павловной, они хорошие подруги. Уверена, что Чубуковой есть что рассказать вам.

– А вы ей сами не звонили? – уточнила я.

– Оксане Михайловне? – удивилась девушка. – Зачем?

– Ну, все-таки вы остались одна. Мало ли что могло произойти с Азаровой.

– Мне кажется, что не случилось ничего серьезного, – вздохнула девушка, но тут же добавила: – Хотя все может быть. Но я даже и не подумала о том, чтобы позвонить Чубуковой.

– А номера ее телефона у вас нет? – спросила я.

– Сейчас посмотрю, – пообещала Катя, – в домашней телефонной книге. Там наверняка есть номер и Чубуковой.

Девушка вышла из гостиной и вскоре вернулась, держа в руках небольшой справочник в кожаном переплете с золотистым тиснением. Отыскав номер подруги Азаровой, Катя продиктовала его мне.

– Извините, а можно посмотреть? – попросила я, кивнув на телефонную книжку.

– Зачем? – обеспокоилась Катя, но, так и не дождавшись ответа, книжку мне все же протянула.

Я раскрыла первую страницу и поразилась обилию телефонных номеров и их владельцев. Кстати, среди этого разнообразия абонентов я отыскала и свои координаты, записанные в одну из наших встреч с Азаровой. Неплохо было бы захватить эту книжицу с собой, подумала я, из нее можно выудить немало интересного. Пока же я не представляла, на какой фамилии остановить свое внимание.

– Катя, вы не против, если мы эту книжку возьмем с собой? – попросила я.

– А как же я? Если мне надо будет куда-то позвонить? – недовольно спросила гувернантка. – Я ведь ни одного номера не помню без нее.

– Вы же все равно никого не знаете из окружения Азаровой, – заметила я. – Кому вам звонить? Обещаю, что скоро верну эту книжку. Надеюсь, она мне поможет отыскать Елизавету Павловну.

После недолгих уговоров Катя все же протянула ее, и я тут же засунула справочник к себе в сумку. Бумажка, на которой я записала продиктованный мне адрес Чубуковой, осталась на журнальном столике.

– Молодец, что сообразила взять книжку с собой, – похвалил меня Костик, когда мы вышли из подъезда. – Я и не подумал об этом.

– А Чубукова и в самом деле по соседству живет, – заметила я, не обратив внимания на комплимент Шилова. – Вот ее дом.

В этом же дворе стояла обычная панельная девятиэтажка, номер которой я рассмотрела на торце дома. Костик не стал возиться с машиной и подгонять ее ближе к подъезду подруги Азаровой.

Глава 2

– Вам кого? – с удивлением посмотрела на нас девушка, открывшая мощную железную дверь.

Петли протяжно скрипнули, я недовольно поморщилась, так как не переносила подобный лязг больше всего на свете.

– Чубукова Оксана Михайловна здесь живет? – поинтересовался Шилов, выглядывая из-за моего плеча.

– Это я, – сообщила девушка. – А что случилось?

Я не торопилась отвечать на вопрос, а вместо этого внимательно посмотрела на незнакомку, которой на вид можно было дать около тридцати, стало быть, почти ровесница Елизаветы. Большие выразительные темно-карие глаза и стильная стрижка придавали ее в общем-то заурядной внешности некий шарм. Оксана Михайловна была несколько полновата, к тому же в ее облике была заметна какая-то небрежность, неаккуратность. Я обратила внимание на то, что дома она ходила босиком, шлепая по полу голыми ступнями.

– Нам можно пройти? – требовательно спросил Костя и встал впереди меня, чтобы первым войти в квартиру.

– Вообще-то, молодой человек, в такое время в гости не приходят с добрыми намерениями, – недовольно отозвалась Оксана Михайловна, тоже в свою очередь настороженно осматривая нас.

– Мы хотели бы поговорить о вашей подруге, – сообщила я, – Азаровой Елизавете Павловне, вы же с ней знакомы?

– О Лизе? Что случилось? – Чубукова, как мне показалось, почему-то сразу испугалась. – А кто вы, собственно, такие?

– Ирина Анатольевна Лебедева, – представилась я, уже начиная злиться из-за того, что приходится разговаривать на пороге.

– Мне это ни о чем не говорит, – резко отозвалась Оксана Михайловна.

– Азарова пропала, мы не можем найти ее уже целый день, – объяснила я. – Надеюсь, вы нам поможете…

– Пропала? Как это? Куда она могла пропасть? – быстро заговорила Чубукова, машинально отодвигаясь от двери.

Мы с Костиком воспользовались ее замешательством и прошли в прихожую. Оксана Михайловна не противилась.

– Я только вчера вечером с ней разговаривала, и было все нормально, – проговорила Чубукова, запирая за нами дверь.

– Она вам звонила? – переспросила я.

Оксана Михайловна проводила нас в гостиную с роскошной мебелью, несмотря на то что сама квартира явно нуждалась в серьезном ремонте. Значит, Чубукова не слишком-то богата… Хотя это обстоятельство пока к делу не относилось, я взяла его на заметку.

– Да, звонила, где-то около пяти вечера, прямо перед концертом, – рассказала Оксана Михайловна, отвечая на мой вопрос. – Настроение у нее было отличное. Лиза приглашала меня на свое выступление, но я отказалась, потому что у меня вечером были дела. Обычно я не пропускаю ни одного ее концерта.

– И после этого она вам больше не звонила? – уточнила я.

– Нет, – уверенно ответила Чубукова. – Я сегодня ей звонила днем, но у нее сработал автоответчик, поэтому не стала ничего говорить. Наверное, Лиза была занята. У нее, кажется, съемки в какой-то программе должны были быть, что-то вроде слезливого ток-шоу. «Женские слезы», кажется, называется.

– «Женское счастье», – строго поправила я ее. – Я ведущая этой программы.

Оксана Михайловна немного смутилась, потупив взгляд своих больших карих глаз, исподлобья взглянула на меня.

– Но Елизавета не приехала на съемки, – продолжила я. – Вчера после концерта мы договорились с ней созвониться утром, но никаких вестей от Азаровой не было.

– Она так и не появилась?! – удивилась Оксана Михайловна. – Странно. Она мне не говорила, что хотела куда-то уехать. И потом, как же Мариночка?

– Какая Мариночка? – не сразу поняла я.

– Дочка Лизы, – уточнила Оксана Михайловна. – С кем она теперь? Мне нужно позвонить.

Чубукова дернулась с места, но я остановила ее, объяснив, что с Мариной сидит нянька, так что с девочкой все в порядке. Как я успела заметить, Оксана Михайловна даже больше встревожилась, когда вспомнила о дочери Елизаветы, чем когда услышала, что Азарова пропала.

– Значит, вы и предположить не можете, где Елизавета, – сделал вывод Костя.

– В студии, наверное, – с сомнением в голосе отозвалась Оксана Михайловна.

– Ее нет на работе, – сообщила я. – И во мне все больше зреет уверенность, что с ней что-то случилось. Не могла же она не прийти на съемку моей программы? Тем более что в результате оказался бы сорванным прямой эфир, и она знала об этом.

– Так Лиза должна была выступать в прямом эфире?! – воскликнула Чубукова. – Почему же она мне ничего не сказала? Хотя мы с ней договорились, что она принесет мне кассету и мы с ней вместе ее посмотрим.

– Теперь, увы, смотреть нечего, – вздохнула я. – Программа прошла с другой героиней, а Елизавета так и не объявилась. Как сквозь землю провалилась! Вам это не кажется странным?

– Кажется, – неуверенно отозвалась Оксана Михайловна. – Хотя у меня есть предположение, где она может быть.

– Где? – хором спросили мы с Шиловым.

– Помните, в одной из песен у нее есть такие слова: «Увези меня подальше от всего, я буду любить тебя одного…», или что-то в этом роде? – Оксана Михайловна пропела для убедительности слова песни, я сразу же узнала знакомый мотив, но совершенно не поняла, как это может быть связано с исчезновением Азаровой, поэтому только пожала плечами, а Чубукова продолжала: – У нее есть один очень уж настойчивый поклонник, которого Лиза, однако, всерьез не воспринимает. Он постоянно бывает на ее концертах, приносит ей шикарные букеты цветов. И действительно мечтает увезти ее подальше, как в этой песне. Сколько раз я слышала от Лизы о его грубых приставаниях!.. Но Лиза совершенно не принимает его назойливых ухаживаний.

– Почему? – удивилась я.

– Откуда я знаю, – резковато ответила Оксана Михайловна. – Я ее иногда не понимаю. Такой приятный мужчина. У него серьезный бизнес, он – владелец сети ночных клубов нашего города.

– Василий Федорович Желуницын? – неожиданно для меня спросил Костя.

– Да, а вы откуда его знаете? – удивилась Оксана Михайловна, переводя взгляд на Шилова.

– Кто же его не знает, – хмыкнул Шилов. – Таких богачей в лицо надо знать. Он сейчас даже в областное правительство прорвался, стал депутатом.

Как ни странно, я ничего до этого не слышала о Василии Федоровиче. Хотя в данный момент мои мысли были заняты совершенно другим. Мне вспомнилось, как после концерта в гримерку Елизаветы зашел импозантный мужчина с огромным букетом цветов. Азарову напугал его приход, это было очевидно по ее реакции на его появление. А нам с Володькой она даже не представила незнакомца, хотя мужчина с первого взгляда мне понравился. Сейчас красивое лицо незнакомца снова предстало перед моими глазами как наяву.

– Ирка, ты действительно ничего не знаешь о Желуницыне? – донимал меня Костя. – Вот деревня!

– Постой, у меня, кажется, появилось одно соображение, – задумчиво произнесла я и обратилась к Чубуковой: – Описать нам Василия Федоровича вы можете?

– Конечно, – уверенно отозвалась Оксана Михайловна и подняла глаза к потолку, вспоминая, как выглядел Желуницын. – Высокий такой, плечи широкие, глаза голубые… Хотя нет, наверное, зеленые. Я точно не помню… Красивый мужчина!

– Брюнет? – требовательно спросила я.

– Да, – тут же ответила Чубукова. – У него черные как смоль волосы. Кажется, он подкрашивается. Я так думаю, потому что раньше у него волосы были светлее. Наверное, Василий Федорович подкрашивает седину, хотя ему еще нет и сорока…

– Это он! – перебивая Оксану Михайловну, сказала я и посмотрела на Костика. – Это он заходил в гримерку к Елизавете после концерта! Я его сама видела.

– Вполне вероятно, – поддержала меня Оксана Михайловна. – Для таких людей все двери открыты. Так что он вполне мог беспрепятственно оказаться за кулисами.

– Понятно, – со знанием дела отозвался Костик. – Осталось только найти местечко, куда он увез Азарову.

Я посмотрела на Чубукову, надеясь, что у нее и на этот счет есть предположения, но Оксана Михайловна только пожала плечами. Она сказала, что не настолько близко знакома с Желуницыным, чтобы знать все его тайники. Зато нам с Костиком предстояло познакомиться с этим наглым типом поближе.

* * *

И как это я сразу не подумала о том, что нам в первую очередь нужно найти того подозрительного джентльмена, который накануне вечером завалился без предупреждения в гримерку? Ведь совершенно очевидно, что после нашего ухода они остались с Елизаветой наедине, могли вместе выйти на улицу, и это ни у кого в студии не вызвало бы подозрений. Чего-чего, а уж поклонников у Елизаветы хватает. А тут такой презентабельный мужичок!

Вероятно, Елизавета в тот вечер поддалась на его уговоры и поехала с ним. Даже не подозревая о том, чем может закончиться их встреча, она позвонила домой, чтобы гувернантка не волновалась, а вот утром позвонить уже не смогла. Наверное, мобильник Азаровой теперь у самого Василия Федоровича, и он потешается, прослушивая тревожные сообщения. Таким людям, как Желуницын, совершенно плевать на остальных особей. Уверена, что к Азаровой он не испытывает ничего, кроме желания обладать ею. И вот наконец представилась благоприятная возможность взять хотя бы силой то, к чему он так долго стремился. В конце концов Елизавета в какой-то мере обязана ему за дорогие подарки, роскошные букеты, внимание с его стороны. Вероятно, именно так рассуждает сам Желуницын, в чем у меня не было никаких сомнений. Я очень хорошо знакома с таким типом людей и знаю, что для достижения своих целей они пойдут на все.

Уверена, что Василий Федорович не рассматривает свой поступок как преступление, хотя за похищение людей по закону ему светит около пяти лет. Но какой тут закон?! Желуницын имеет свои связи в милиции, ему все сойдет с рук.

Костик тем временем набрал на своем сотовом какой-то номер и приложил трубку к уху.

– Да, Валера, – проговорил он через несколько секунд. – Тут один клиент наклюнулся… Да… Желуницын Василий Федорович! Слышал о таком?.. Ты не можешь узнать его адресок?.. Будем ждать!

Костик отключил телефон и положил его сверху на панель управления. Мы по-прежнему сидели в машине перед домом Чубуковой, так как не знали, где нам разыскивать этого Желуницына. Мы даже не знали его адреса, хотя сомневаюсь, чтобы в данный момент этот человек находился у себя дома. Скорее всего, развлекается где-нибудь с Елизаветой.

Зазвонил телефон. Я первой схватила трубку. Послышался возбужденный мужской голос, который я сразу узнала.

– Ирка, я тебя везде разыскиваю, – взволнованно зачастил мой муж на другом конце провода. – Пока ты со своим Шиловым повсюду разъезжаешь, я места себе не нахожу! Звонил уже на работу, но нигде тебя нет. Только Гурьев сообщил, что ты с Шиловым. Вот, решился даже вам в машину позвонить. У тебя совесть есть?

– Володечка, миленький, у нас тут одно дельце появилось, – отозвалась я виноватым голосом. – Ты только не обижайся. Я сегодня вернусь поздно.

– Не хочу ничего слышать! – резко отозвался Володька. – Ты что думаешь, мне нравится, когда моя жена разъезжает в машине по ночному городу со своим… – Володька захлебнулся, но нашел в себе силы продолжить, – со своим любовником!

– Да что ты такое говоришь? – вскипела я на этот раз. – Мы уже это обсуждали. Если ты мне не доверяешь…

– Доверяю, – поспешно отозвался Володька. – Только хочу, чтобы ты ночевала дома, а не в машине! Я – твой муж!

– Я скоро буду, – пообещала я и отключила телефон, понимая, что ничем хорошим эта перебранка не закончится.

Лучше я позвоню попозже, когда муж немного успокоится, и нормально с ним поговорю. Володька вспыльчивый, но всегда быстро отходит. Я уже хорошо знаю своего супруга и умею найти к нему подход. Уверена, что, если бы я сейчас пропадала в обществе Валерки, Володька был бы не настолько зол. С Гурьевым у моего мужа сложились дружеские отношения, а вот Костика он никак не мог принять, сколько я ни старалась, чтобы они сблизились. Наверное, муж интуитивно чувствовал симпатию ко мне Шилова и никак не мог с этим смириться.

– Муж? – поинтересовался Костик.

Я кивнула. Телефон в моих руках зазвонил опять. Я поднесла трубку к уху: на этот раз звонил Гурьев.

– Ирина, ты? – уточнил он на всякий случай. – Тебя, кстати, муж разыскивает. Недавно звонил.

– Да знаю уже! – недовольно отозвалась я. – Что там с Желуницыным?

– Узнал его адрес. Василий Федорович живет в центре города на Казачьей. Кстати, я еще узнал, что у него есть и особняк в пригороде.

– Особняк? А где?

Валерка продиктовал мне адрес.

– Там у него домик шикарный, – добавил Гурьев. – Вы же Азарову разыскиваете? Так что, наверное, они в этом особнячке расслабляются. Вряд ли он ее в городской дом к себе повел, где жена и дети.

– Надо же, какой ты сообразительный! – сыронизировала я, прикидывая, как добираться до особняка Желуницына. – Без тебя мы бы до этого ни за что не додумались.

– Вам не нужна помощь? – участливо поинтересовался Валерка, не обращая внимания на мои колкости.

– Справимся как-нибудь, – отозвалась я, подмигнув Шилову.

– Ты там аккуратнее, а то у этого типа охраны полно, – посоветовал Гурьев. – Если что, звони!

Я попрощалась с Валерием и отключила телефон. Понятно было, что ехать домой к Василию Федоровичу нет никакого смысла. Тем более что уже поздно, и он просто мог отказаться с нами говорить, а вот укрывать Азарову в особняке Желуницын мог. Валерка прав. И мы решили ехать в особняк.

* * *

Дом оказался шикарным, как я и предполагала. Трехэтажный, с множеством башенок и огромной верандой, он выделялся среди остальных своими гигантскими размерами. Несмотря на то что по соседству стояли вполне приличные особняки, владение Желуницына выглядело самым роскошным. На улице уже стемнело, но в свете многочисленных фонарей я разглядела сад и центральную аллею, ведущую к дому. Приближаться к нему на машине мы с Костиком не решились, Шилов припарковал «Волгу» на обочине трассы. Мы вышли из машины и подошли к высокому кирпичному забору, но разглядеть что-то за ним не представлялось возможным. Я заметила свет только в одном-единственном окне на третьем этаже. Это внушало надежду, что мы не ошиблись, приехав сюда, а не домой к Желуницыну. Может быть, Василий Федорович сейчас в особняке.

Я прошла вдоль стены, и через несколько метров передо мной возникли высокие мощные створки ворот. Через такое ограждение не перелезешь даже при всем желании. Я огляделась и сбоку от ворот на стене забора заметила домофон.

– Ирка, а ты уверена, что он нас пустит? – с сомнением спросил Костик.

– А куда ему деваться? – хмыкнула я.

– Как это куда? Он находится на своей собственной территории, мы не имеем никакого права вторгаться в его личную жизнь. А если именно здесь он удерживает Азарову, то нас уж точно ни за что не пригласит к себе. Он что, дурак?

– И что ты предлагаешь?

– Надо их застать врасплох! – уверенно предложил Костик, кивнув на забор, который был выше моей головы метра на два.

Я осмотрела более внимательно неприступную кирпичную стену. Ни одного выступа, даже зацепиться не за что. Вот где нам бы не помешала лестница. Конечно, я могла бы вскарабкаться наверх, если бы встала Шилову на плечи, но такие акробатические упражнения были для меня слишком уж сложны. К тому же Костик все равно остался бы на этой стороне… Я рассказала о своих соображениях Шилову.

– Другого выхода нет, – напомнил Костик. – Тебя я сейчас подсажу, а потом и сам по воротам влезу.

– А если там поверху идут электропровода? – с опасением спросила я.

– Ну, это же тебе не тюрьма, – усмехнулся Шилов. – Не волнуйся, там безопасно. Ну что, готова?

Я неуверенно кивнула головой. Костик присел рядом со стеной, подставив мне свои плечи. Я уцепилась за выступ в стене, поставила ему на плечо сначала одну ногу, а затем и вторую. Костик крепко ухватил меня за лодыжки. Вроде бы я держалась устойчиво, не теряя равновесия. Шилов осторожно выпрямлялся, поднимая меня все выше над землей. Только бы остаться никем не замеченной… Если бы мы попали на глаза какому-нибудь случайному прохожему, нас бы наверняка приняли за грабителей, и без объяснения с сотрудниками правоохранительных органов не обошлось бы. Костик уже выпрямил ноги, и я заглянула на территорию особняка Желуницына.

Опираясь руками о верхний выступ стены, я подтянулась, чтобы взобраться на самый верх забора. Костик уже не держал меня. Мне нужно было только убрать ноги с его плеч, как вдруг я заметила какое-то движение в саду и замерла. Внезапно перед моими глазами вырос охранник в камуфляжном костюме и с автоматом наперевес. От такой неожиданности я невольно вскрикнула, отпустила руки, растерялась и покачнулась. Костик не успел меня удержать. Мои ноги соскользнули с его плеч, и я полетела, но не на землю, а прямо в объятия Костика.

– Там это… охранник… – зашептала я. – У него автомат… Еще чуть-чуть, и не было бы у меня полголовы…

Костик понес меня к машине, которая стояла вдалеке. Но вдруг ворота особняка Желуницына распахнулись, и я опять увидела охранника, который уверенно держался за автомат. Теперь он мне показался грозным великаном, который при желании мог нас раздавить одной ногой.

– Стой, стрелять буду! – его крик громко отозвался эхом.

Сердце мое забилось еще сильнее. Костик сделал еще шаг, замер и обернулся, не выпуская меня из рук. Я же, наоборот, отвернулась, чтобы не смотреть в сторону охранника. Только бы он не начал стрелять! Иначе нам крышка!

– Шило, ты, что ли? – донесся до нас вдруг голос охранника, прозвучавший на этот раз совсем не грозно. – Не верю своим глазам!

Я решилась взглянуть наконец на молодого человека в камуфляжном костюме и обернулась. Охранник стоял в воротах, широко раскинув в стороны руки. Костик медленно поставил меня на ноги и сделал несколько шагов вперед. Я осталась стоять на месте.

– Костик, ты что? Сейчас нас пристрелят, – зашипела я, ухватившись за рубашку своего помощника.

– Сокол? – пробормотал Костик. – Братан! Сколько лет не виделись!

Наконец я медленно оправилась от первоначального шока. И тут до меня постепенно начало доходить, почему Шилов не бежал от охранника, а пошел к воротам, несмотря на то что у него на шее висел автомат, которым он в любой момент мог бы воспользоваться.

– Шило! Я тебя сразу узнал, как только ты к воротам подошел, – охранник дружески обнял Костика. – Тебя нельзя не узнать! Ты у нас парень видный! Помнишь, как мы с тобой однажды через забор лезли? И я стоял у тебя на плечах? Только тогда заборчик был покруче этого!

– Помню, – ответил Шилов наконец, отстраняясь от друга. – А ты, Сокол, вот, оказывается, где работаешь? Неожиданность!

– Ничего себе неожиданность! Если бы я тебя в камере слежения не узнал, твоей бабе голову бы снес, не задумываясь. Ты здесь какими судьбами? Вроде бы я слышал, что ты простым водилой работаешь, а не агентом спецслужб, да и напарник у тебя для ФСБ вроде неподходящий.

– Какое к черту ФСБ! – сплюнув, проговорил Костик. – Мы одну женщину разыскиваем. Кажется, ее у себя Желуницын прячет. Вот и решили невольницу спасти от поругания.

– Невольницу? Да какая же она невольница? Эта баба почти хозяйкой дома себя мнит!

– Какая баба? В доме действительно есть женщина? – насторожилась я, хотя внутренне была уже готова к ответу.

– Есть, – ответил охранник, осматривая меня с ног до головы, – да не про вашу честь.

– Азарова Елизавета Павловна? – уточнила я.

– А шут знает, как ее зовут. Ее Василий Федорович еще вчера вечером привез. Развлекались они тут всю ночь, ребята говорят. А потом с утра хозяин уехал, а ее оставил. Я сам эту бабу не видел, потому что только заступил на дежурство. Говорят, телка что надо! Клевая! Правда, сказали, чтобы я охранял ее как зеницу ока! Наверное, крутая!

– Азарова тоже серьезная особа, – многозначительно заметил Костик.

Своеобразная манера поведения Сокола и его слишком уж грубая речь претили мне. А то, как он отозвался о представительницах прекрасного пола, вообще меня взбесило. Но от замечаний я воздержалась. Охранник так лихо перекинул автомат за спину, что я даже вздрогнула. Боюсь оружия как огня! Сокол, имени и отчества которого я не знала, о чем-то задумался, затем посмотрел на Костика и поинтересовался:

– Азарова – это певица? Вы о ней говорите?

– О ком же еще, – ухмыльнулся Шилов.

– Нет проблем, – почему-то обрадовался Сокол. – Я сейчас в дом зайду, посмотрю, что там за баба, а потом уже и обмозгуем, что вам делать дальше.

– Если это действительно Азарова, то мы тут же ментов вызываем, – сообразил Шилов. – Нечего и думать! Ее твой босс похитил, а это подсудное дело.

– Может, она сама согласилась оторваться в его особняке? – предположил Сокол, воззрившись на Шилова. – Что-то криков о помощи не слышно! Никто милицию не звал…

– А вы можете так просто войти в дом? – неуверенно спросила я.

Сокол только ухмыльнулся в ответ и скрылся за воротами.

– Я это… пока ворота закрою, – уходя, бросил он через плечо. – Безопасность прежде всего.

Мы с Шиловым опять оказались перед запертыми воротами особняка Желуницына. Я с опасением посмотрела на Костика.

– Что-то я не очень доверяю этому бойцу! Он сейчас подальше перепрячет от нас Азарову, а нам скажет, что там совершенно другая женщина.

– Ты что, Ира, Сокол – это верняк, – отозвался Шилов и сделал одному ему понятный знак рукой, который, вероятно, что-то означал в среде солдат. – Мы с ним почти братья.

– Ага, братья! Этот твой, как ты его называешь, брат чуть меня не пристрелил.

– Это тоже плюс. Он профессионально выполняет свою работу, и реакция у него что надо. Сокол сидел перед мониторами камеры слежения и почти сразу же заметил меня. Представляю его изумление, когда он увидел своего старого сослуживца при попытке ограбления! Однако, несмотря на это, он не пренебрег нашей дружбой, а вышел разобраться, в чем дело. А мог бы и пальнуть по долгу службы.

Я с еще большим вниманием осмотрела ворота и на одной из створок разглядела небольшую камеру, скрытую в темноте от посторонних взглядов. На нее даже не падал свет фонаря, поэтому мы ее и не заметили. Представляю, что было бы со мной, если бы охранник Василия Федоровича не оказался товарищем Шилова. Я невольно поежилась.

Ждать Сокола пришлось недолго. Он вышел к нам улыбаясь.

– Что? Там Азарова? – беспокойно спросил Костик.

– Нет, – сразу же ответил Сокол. – Там Катька – любовница Желуницына. Я ее и до этого несколько раз видел. В доме она одна. Ходит там как хозяйка. С этой Катькой Василий Федорович уже год встречается. Так что ничего подозрительного.

– А где же сам Василий Федорович? – поинтересовалась я.

– Где же он еще может быть, если не в своем ночном клубе, – ответил Сокол. – Он вечерами всегда в «Гранд Мишеле» расслабляется.

– Почему тогда он любовницу с собой не берет? – удивилась я.

– А зачем? Она ему там не нужна, – не растерялся Сокол. – Там других баб хватает, а Катьку можно и про запас держать.

– А где этот клуб находится? – спросила я.

– Ира, да ты что, не знаешь, где «Гранд Мишель»? – не растерялся Костик. – В центре города. Даже я там несколько раз бывал, сейчас туда и поедем.

– Вы это, смотрите аккуратнее, – предостерег нас Сокол. – У Желуницына полно охраны. Не рискуйте! Правда, он в машине один ездит. Предпочитает сам сидеть за рулем, без водителя. У него и тачка путевая, «БМВ» седьмой модели!

Прощаясь с Соколом, Костик пожал ему руку, и ворота за нами закрылись. Мы с Шиловым возвратились в свою машину.

* * *

Вывеска ночного клуба мерцала в свете фонарей. Она отливала салатовым светом прямо над входом в ночной клуб. Около «Гранд Мишел» располагалась небольшая стоянка, на которой были припаркованы в основном одни иномарки. Костик поставил свою «Волгу» среди этих роскошных автомобилей и вышел из салона первым, подав мне руку. Осмотревшись, он кивнул на одну из машин прямо перед входом: «БМВ» черного цвета, отливающая перламутром, оказалась машиной Желуницына. Значит, Сокол не ошибся, когда сказал нам, что Василий Федорович поехал в этот ночной клуб.

У входа в «Гранд Мишель» стояла толпа мужчин в строгих черных костюмах, что-то оживленно обсуждая. Сомневаюсь, чтобы среди них был сам владелец ночного клуба, но тем не менее я попыталась отыскать глазами того голубоглазого брюнета, который заходил после концерта в гримерку Азаровой. Однако его среди стоявших у входа не было. Несколько мужчин обернулись в нашу сторону, посмотрев оценивающим взглядом, но вскоре потеряли к нам интерес.

– Ничего себе! – присвистнул Костик, подходя к кассе, где нужно было приобрести входные билеты. – Давно я тут не был. И не знал, что цены так взвинтили!

– Сколько? – поинтересовалась я, всматриваясь из-за его спины на расценки кассы.

– «Пятьдесят баксов – для господ, десять – для дам», – прочитал Шилов и обернулся ко мне. – Ира, у нас нет таких денег.

– Может быть, мне тогда одной туда пройти? – предложила я.

– А ты не боишься?

– А чего бояться?! Василий Федорович меня и не запомнил, наверное. Зато я его запомнила и наверняка узнаю.

– Ты же слышала, что Сокол говорил? У него там охраны полно, – напомнил Костя.

– Ну я же к нему не с кулаками полезу, – отмахнулась я. – Надо просто обстановку разведать.

– Ира, может быть, лучше дождемся, когда Василий Федорович сам выйдет? – предложил Шилов, не решаясь отпускать меня одну в ночной клуб.

– Вот ты и жди, – сказала я. – Я не намерена здесь всю ночь торчать, пока Желуницын там развлекается. Или ты деньги зажал?

Костик хмыкнул. Последнее замечание покоробило его. Шилов согласно мотнул головой, подошел ближе к кассе и протянул деньги. Кассирша, привыкшая иметь дело с иностранной валютой, недовольно посмотрела на рубли, но ничего не сказала, протянув ему входной билет на одну персону.

– Ну давай, ни пуха ни пера! – пожелал Костя.

– К черту! – буркнула я.

Шилов притворил за мной резную дубовую дверь, и я очутилась в фойе ночного клуба одна. Из зала напротив лилась ненавязчивая музыка. В клуб начали возвращаться мужики, которые стояли при входе. Я вместе с ними прошла внутрь, на ходу протянув свой билет мордовороту на входе.

– Сумочку! – требовательно попросил охранник.

– Зачем? – насторожилась я, не торопясь выполнять требование охранника.

– Надо, – лаконично отозвался мордоворот. – Оружие, наркотики, спиртные напитки запрещены.

– У меня этого нет, – честно призналась я.

– Вот сейчас и посмотрим.

Мне пришлось отдать свою сумку на растерзание охраннику. Он расстегнул все «молнии», но копался в сумке не очень-то внимательно. У меня в голове тут же мелькнула мысль, что при желании можно было пронести в ночной клуб и оружие, и наркотики, ведь меня саму мордоворот не обыскивал. Хотя не очень-то и хотелось, чтобы он лапал меня своими толстыми пальцами-сардельками.

– Веселого времяпрепровождения, – пожелал охранник тем же ледяным голосом, возвращая сумочку.

Я сделала еще несколько шагов вперед и чуть не столкнулась с официантом, держащим в руках поднос со спиртными напитками.

– Аккуратнее надо быть, девушка, – строго посмотрел он и прошел дальше.

Да! Прием что-то уж не очень дружелюбный, я не привыкла, чтобы так со мной обращались. Никогда не думала, что в таком шикарном ночном клубе можно столкнуться с безразличием и грубостью обслуживающего персонала.

По-прежнему стоя на том же месте, как витязь на распутье, я посмотрела на сверкающие таблички-указатели, раздумывая, куда сначала направиться. Казино привлекало больше всего, но финансов для игры не было. По той же причине я решила не заходить и в ресторан. Может быть, на дискотеку?

– Ой, Владислава Вениаминовна! – послышался восхищенный голос сзади. – Рады вас видеть. Вы, как всегда, очаровательны!

Я обернулась. Как ни странно, голос принадлежал все тому же грубому мордовороту при входе. Охранник расплылся в улыбке, приветствуя вошедшую даму в вечернем платье до пят. Женщине было чуть больше сорока лет. Даже толстый слой косметики и ухоженный вид не скрывали ее возраста. Владислава Вениаминовна, так, кажется, назвал ее охранник, только слегка улыбнулась на лесть мордоворота и уверенной походкой прошла в ресторан.

Как только она скрылась, я оглядела себя в зеркало. На мне был обычный строгий костюм, черные туфли на шпильке, прическа растрепалась, а косметика почти стерлась, так как с самого эфира программы у меня так и не было времени поправить макияж. Неудивительно, что мордоворот принял меня столь недружелюбно. Понятно, что в таком виде в ресторане и казино мне тем более делать нечего.

Я прошла в зал дискотеки. Большой зал, где со всех сторон мерцали огни и разливался неоновый свет, тонул в сигаретном дыме. На сцене танцевали несколько девиц в каких-то цветастых набедренных повязках, а на площадке усердно двигались под музыку посетители клуба. Шум здесь был просто оглушительным, и рассмотреть что-то в этом хаосе не представлялось возможным. Сомневаюсь, чтобы Василий Федорович расслаблялся именно в этом накуренном помещении среди малолеток.

– Девушка, можно вас пригласить? – донесся вдруг голос сбоку.

Я повернулась. Передо мной стоял высокий молодой человек, которому на вид было не больше двадцати лет. Я не решилась ответить на приглашение прыщавого малолетки и демонстративно отвернулась к сцене, показывая тем самым нежелание общаться с ним.

– Девушка, вы здесь первый раз? – настойчиво приставал парень, возникнув прямо передо мной так, чтобы я не смогла отвернуться.

Я слегка кивнула.

– Ничего страшного, – отозвался незнакомец, подмигнув. – Не теряйтесь! Здесь клево! Можно с вами потанцевать?

Как по заказу незнакомца, быстрая ритмичная музыка сменилась медленной мелодией. Я согласилась на уговоры паренька и протянула ему руку – все же надо попытаться как-то налаживать здесь контакты, не стоять же в одиночестве.

Парень слегка приобнял меня, положил руки на мою талию. Я же схватилась за его худенькие плечи. Танцевал он, надо признаться, очень хорошо. Я сразу же попала в его ритм. После вполне заурядных вопросов типа «Как вас зовут?», «Чем вы занимаетесь?» молодой человек поинтересовался, что меня привело в «Гранд Мишель».

– Мне нужно отыскать владельца этого заведения, – призналась я, не придумав ничего более изощренного.

– Желуницына? – искренне изумился паренек. – Зачем?

– У меня к нему одно дельце, – не стала я раскрывать своих тайн.

– А что же вы тогда зашли в этот зал? Здесь таких посетителей не бывает, – объяснил молодой человек. – Вам, наверное, в казино надо. Может быть, там его найдете. Говорят, что у Желуницына где-то в анналах клуба даже рабочий кабинет есть.

– Где? – насторожилась я.

– Откуда я знаю, – отмахнулся паренек. – Дальше дискотеки я никогда не ходил.

Больше никакой информации от молодого человека я не добилась. Как только танец закончился, он отошел от меня и растворился в толпе. Мне же предстояло посетить казино. Делать в прокуренном танцевальном зале было нечего.

Я глубоко вздохнула и пошла туда, где, судя по вывеске, находилось казино. Здесь публика была более приличной. За одним из столиков я заметила все ту же мужскую компанию, которая прохлаждалась при входе в клуб. Никто из посетителей не обращал на меня внимания. Я же подошла к ближайшему столику, где несколько игроков делали ставки для участия в рулетке. Я остановилась возле них, делая вид, что увлечена игрой. В зале казино было не так оживленно, как на дискотеке. Я мельком оглядела его, но Василия Федоровича среди играющих не заметила. Неужели мне придется заглянуть еще и в ресторан?

– Восемнадцать, черное! – громко выкрикнул крупье.

В толпе играющих негромко вдруг вскрикнула молоденькая девушка. Вероятно, именно она выиграла на этот раз. Я отошла от столика и подошла к другому, где шла какая-то карточная игра. В картах я, честно говоря, слаба, даже блек-джек от покера отличить не смогу. И мне пришлось делать вид, что я со знанием дела слежу за игрой, хотя это было не так-то просто.

Тут я вспомнила, что молодой человек, мой недавний партнер по танцу, говорил, что у Желуницына есть в казино свой рабочий кабинет. Может быть, он там и сидит себе спокойненько, пока я тут блуждаю в его поисках? Если я так буду вести себя и дальше, то непременно вызову нездоровый интерес охранников, которых по всему клубу было полно.

Я оглянулась и заметила, что из казино есть еще один выход, который, наверное, и вел в глубь ночного клуба. В эту дверь почти никто не входил, хотя и охранник там не стоял. Может быть, кабинет Желуницына там? Кстати, а где здесь находится уборная? Этот вопрос меня волновал, конечно же, меньше, но под видом поиска уборной можно было пробраться в глубь здания. В определенный момент я перешла к следующему столику, чтобы быть ближе к заветному выходу, а затем подошла еще ближе. Игра и ставки меня нисколько не интересовали, но я делала вид, что прицениваюсь, стараясь не привлекать внимания охранников и держась от них в стороне. Наконец я улучила удобный момент и шмыгнула к выходу из казино.

И оказалась в широком просторном коридоре, по бокам которого шли двери кабинетов. Пройдя дальше, на одной из них я заметила вывеску, свидетельствующую о том, что в данном помещении расположилась бухгалтерия. В коридоре, к счастью, никого не оказалось. В самом же его конце виднелась большая дубовая дверь, слегка приоткрытая. Я осторожно пробралась к ней и прочитала табличку из полированного металла: «Желуницын Василий Федорович, генеральный директор». Подойдя ближе, я услышала голоса, доносящиеся из кабинета, но разобрать их было невозможно. Тогда я вплотную приблизилась к кабинету и замерла, стоя прямо перед дверью. Из приоткрытого проема мне ничего не было видно, но зато теперь я слышала все, о чем говорилось там.

– Валька, я тебя уверяю, что она у меня на крючке, – доказывал один.

– Ты всегда говорил, что это невозможно, и теперь я даже не верю в твою удачу, – отозвался второй.

– Ты сам в этом убедишься, только еще не сейчас, – пообещал первый.

– Василий, а откуда у тебя такая уверенность? – удивился Валентин. – Она же такая строптивая баба! Ее ничем не проймешь.

– Сила есть – ума не надо, – ухмыльнулся Василий Федорович. Кажется, именно этот голос я слышала в гримерке у Азаровой. – Давай за баб выпьем!

– Не-е-е, – протянул Валя. – Я за этих сучек пить не буду. Они нам всю жизнь портят. Давай за нас. За удачный бизнес! Сейчас уже, слава богу, все наладилось.

– Как скажешь, – охотно согласился Василий Федорович.

Кажется, кроме этих двух товарищей, в кабинете никого не было. Мне не терпелось заглянуть в кабинет, поэтому я уже взялась было за ручку, как вдруг позади себя услышала строгий мужской голос:

– Девушка, вам что тут надо?

Я вздрогнула и обернулась: рядом стоял рослый охранник, загораживая своей мощной фигурой выход. Обращался этот человек, по-видимому, ко мне, так как других в коридоре не наблюдалось.

– Кто вас сюда пустил? – с той же строгостью и требовательностью поинтересовался охранник, не услышав ответа на свой первый вопрос.

Мне не хотелось, чтобы Василий Федорович узнал, что его разговор в кабинете кем-то был подслушан. Охранник же говорил довольно громко, но, слава богу, из кабинета Желуницына никто не выглянул.

– Я это… – растерялась я. – Мне надо… уборная где находится?

– Уж явно не здесь, – съязвил охранник. – Вы ошиблись коридором.

– Большое спасибо, – поблагодарила я и, проскользнув мимо верзилы, пошла в казино.

Охранник двинулся за мной. В зале казино все оставалось по-прежнему, но на этот раз я не задержалась ни у одного из столиков. Во-первых, потому, что я, по мнению охранника, должна была прямиком отправиться в уборную, чтобы не вызвать подозрений у работников ночного клуба. А во-вторых, у меня в голове уже возникли кое-какие мысли относительно подслушанного разговора. Мне нужно было срочно посоветоваться с Костей о наших дальнейших действиях.

Когда я уже выходила из ночного клуба, на меня строго посмотрел мордоворот при входе и уже более благосклонно поинтересовался:

– Вы уже уходите? У нас не понравилось?

– Нет, я еще вернусь, – обнадежила я его. – Мне кое-что надо взять в машине.

Охранник придирчиво взглянул на меня, решая, вероятно, на какой машине я приехала. Затем он самодовольно ухмыльнулся и отвернулся от меня. Я вышла на улицу. После прокуренного помещения дискотеки мне показалось, что воздух на улице просто свежайший. Я сделала несколько глубоких вдохов и подошла к машине Костика. Шилов сидел за рулем и внимательно наблюдал за входом. Увидев меня, он выскочил из салона.

* * *

– Я тебе точно говорю, это они об Азаровой говорили, – возбужденно рассказывала я Костику уже в салоне машины. – Ты бы слышал, каким тоном Василий Федорович говорил, что все можно решить силой. Он еще сказал, что Елизавета сопротивлялась. А его дружок даже не верил. Настолько строптивая бабенка оказалась.

– Ира, ты умница! И как это ты умудрилась сделать? В клубе полно охраны, – напомнил Костик. – Стоило только тебе заикнуться, что ты что-то требуешь от Желуницына, как тебя тут же выдворили бы, да еще и ментов вызвали!

– И что ты предлагаешь? – спросила я Шилова.

– Надо поймать его одного, – тут же предложил Костя. – И желательно, чтобы это произошло не на территории клуба. Нам стоит дождаться, когда он выйдет оттуда.

– И сколько мы прождем? – нетерпеливо воскликнула я. – А где гарантия, что он домой поедет один?

– У нас нет другого варианта, – оборвал мои возражения Шилов. – Тем более Сокол сказал, что Василий Федорович обычно ездит в машине один.

Я не спешила соглашаться с Костиком. Мне не хотелось терять драгоценные минуты. Мало ли что произойдет за это время. Желуницын может скрыться от нас, заметив что-то подозрительное, а потом ищи ветра в поле. Хотя с чего это он должен забеспокоиться? В своем кабинете Василий Федорович вел себя очень уверенно, не подозревая о том, что его подслушивают. К тому же охранник вряд ли доложит своему боссу, что по коридору ходила незнакомая женщина в поисках дамской комнаты – это происшествие в высшей степени незначительное. Наверное, Костя прав: рисковать нам не стоило, и заходить опять в ночной клуб не было никакого смысла. Оставалось только ждать, когда выйдет Василий Федорович.

– Ира, ты перекусить не хочешь? – протянул Костик.

– Не очень, – отмахнулась я, так как сейчас не могла думать о еде.

– Тогда я в магазин сбегаю, – предложил Шилов. – А то уже есть захотелось. И неизвестно, сколько мы вообще здесь просидим, может, придется караулить всю ночь. А при таком раскладе я долго не протяну.

– Хорошо, – согласилась я, – только не пропадай.

Костик вышел из машины и направился к продуктовому магазину, расположенному неподалеку. Наверное, пока он сидел в машине, то заметил, что магазин работает круглосуточно, поэтому так уверенно направился в его сторону. Я посмотрела на часы: время близилось к полуночи. Я, честно говоря, даже предположить не могла, что так поздно. Спать мне не хотелось, есть тоже, несмотря на то что я не ужинала.

На крыльцо клуба вышла компания подвыпивших мужчин. Это были те же посетители, которых я уже видела, когда приехала сюда. Но на этот раз их было меньше. Они о чем-то оживленно беседовали, но довольно тихо, поэтому не было ничего слышно. Я поежилась: становилось прохладно.

Костик вышел из магазина с пакетом в руках и направился к машине. Присев на сиденье водителя, он протянул мне пакет.

– Я взял колбасы, сыра, хлеба и сок, – отчитался Шилов. – Может быть, бутерброды сделаешь?

Я разложила покупки Шилова на сиденье. При виде еды мне тоже захотелось поесть, поэтому первый сделанный бутерброд я проглотила сама, запивая апельсиновым соком.

– Ой, Ира, совсем забыл, – хлопнул себя по лбу Костик, взяв у меня из рук бутерброд с сыром. – Тебе муж звонил.

– Когда?

– Ты была в это время в ночном клубе, – сказал Шилов. – Телефон зазвонил, я трубку включил. Володька тебя спрашивал, и я не знал, что ему ответить, но сказал, что ты еще со мной. Он попросил, чтобы я передал трубку тебе, но тебя же не было, поэтому я ответил, что ты не можешь подойти. Кажется, твоему мужу это не очень-то понравилось, он даже бросил трубку.

– Бедный Володька, – вздохнула я, откусывая от следующего бутерброда с толстым куском колбасы. – Больше он не перезванивал?

Костик покачал головой. Я поспешно вытерла руки о салфетку, достав из бардачка, и схватила трубку. Набрав свой домашний номер, я вслушалась в длинные гудки: Володька не торопился подходить. Я уже хотела было отключиться, как родной голос мужа сказал:

– Да, слушаю.

– Володька, миленький, это я! – поспешно проговорила я.

– Объявилась, – вздохнул муж. – Ты что, в душе была?

– Какой же тут душ в машине? – растерялась я. – Я тебе потом все расскажу, ты только не обижайся. Я сейчас действительно не могу приехать. Еще чуть-чуть, и мы выполним то, что задумали.

– Смотри, как бы тебя саму не схватили, – с недоверием охладил мой порыв муж.

– Володь, как только освобожусь, сразу приеду, – пообещала я.

– Можешь, в принципе, и не приезжать! Никто переживать не будет.

На этой фразе Володя положил трубку. Я услышала короткие гудки и тоже отключила телефон. Костя продолжал делать бутерброды, выкладывая их на переднюю панель. Аппетит после разговора с мужем у меня испортился.

Как я могла так бросить своего Володьку? Понятно, что он обо мне очень волнуется. Уже полночь, а я до сих пор пропадаю непонятно где. А если муж узнает, что я одна была в ночном клубе, да еще и с незнакомым молодым человеком танцевала, то мне точно не сносить головы. Придется объяснять, что общение с парнем в ночном клубе было необходимо, чтобы кое-что узнать, хотя Володька в это вряд ли поверит. А может быть, ему вообще ничего не рассказывать? Нет, я так не могу. Я привыкла во все посвящать его и никогда ничего от него не скрываю. И о танце с незнакомцем тоже надо будет доложить…

– Ира, Ира, вот он! – крикнул Костик.

От неожиданности он выронил бутерброд прямо нам под ноги. Костик не стал его поднимать, а отчаянно замахал рукой в сторону стоянки около ночного клуба. Я обратила внимание, что компании посетителей казино у входа уже не было. А вот около машины Желуницына вертелся какой-то мужичок. К сожалению, лицо его я не рассмотрела, но поняла, что это был Василий Федорович. Он уверенно распахнул переднюю дверь своей шикарной иномарки и уселся на место водителя. А через мгновение иномарка с визгом выехала со стоянки.

Костик резко выжал сцепление, надавил на газ и направился вслед за Желуницыным. Как я и предполагала, Василий Федорович ехал в машине один. Это было нам на руку: можно спокойно проследить, куда он отправится, и там попробовать вызвать его на откровенный разговор.

Костик не рисковал: все время пути он держался на таком расстоянии от машины Василия Федоровича, что Желуницын слежки заметить не мог. Кроме того, он не прибавлял скорости, останавливался около светофоров, плавно трогался с места. Шилов немного нервничал, что было заметно по его напряженному лицу.

– Ира, что будем делать? – наконец спросил Костя. – Он так всю ночь может по городу прокататься.

– Может, он нас выведет на Азарову? – с сомнением проронила я.

– Ты думаешь, что среди ночи он поедет в укромное местечко, где держит Елизавету? А зачем же тогда в его особняке торчит любовница? – поинтересовался Костик. – Надо его брать сейчас!

– Где? Прямо на дороге? – я даже испугалась предложения Шилова. – А ты решишься на это?

Костик самодовольно хмыкнул, всем своим видом показывая, что для него нет ничего невозможного. Я не торопилась отвечать на предложение Шилова: прижать Желуницына к обочине можно в любой момент. Главное, не торопиться. Уже через несколько минут мне стало ясно, что Василий Федорович направляется за город, в свой особняк. Он проехал пост ГАИ, вывернул на трассу и только здесь прибавил скорость. Костик тоже поехал быстрее, не упуская из виду сверкающую в свете фонарей иномарку.

– Едет в особняк! – уверенно сообщил Шилов.

Я лишь разочарованно вздохнула, так как до последнего момента надеялась, что Василий Федорович поедет туда, где находилась Азарова. Если он сейчас вернется в особняк, то поговорить этой ночью с ним не удастся. Вряд ли охранник, даже из дружеских чувств к Шилову, пропустит нас на территорию частной собственности. Тем более что в особняке Василий Федорович уже будет не один. Может быть, согласиться на предложение Костика?

– Ира, без вариантов! Я его жму! – настойчиво проговорил Костик, будто прочитав мои мысли, и, не отрывая глаз от дороги, резко прибавил скорость.

На трассе было не так много машин, поэтому Василий Федорович, разумеется, не мог не обратить внимания на «Волгу», мчащуюся на всех парах. Когда машины поравнялись друг с другом, Костик еще больше надавил на газ и, обогнав иномарку, чуть сбавил скорость. Самого Желуницына в салоне в это мгновение не удалось рассмотреть, так как окна его шикарного автомобиля были тонированы, а вот нас он, конечно же, увидел.

Теперь Костик ехал впереди, а иномарка Василия Федоровича – сзади. Шилов сбавил скорость уже через несколько метров. Желуницын попытался обогнать нас, но это ему не удалось, так как мы все время маячили перед ним. Когда же Костя неожиданно резко затормозил, водитель иномарки по инерции тоже нажал на тормоз, чтобы избежать столкновения. Василий Федорович дернул руль вправо, и его машина вывернула на обочину. Иномарка затормозила всего в нескольких метрах от нашей «Волги». Представляю, что могло бы произойти, если бы Желуницын вовремя не сориентировался. Столкновения было бы не избежать, причем виновником аварии, несомненно, признали бы Шилова.

Первым из салона вышел Василий Федорович. Костик бросился ему навстречу. Я же задержалась в машине, отстегивая ремень безопасности, замок которого, как назло, заклинило в самый неподходящий момент.

– Ты че, козел?! Не врубился, на кого наезжаешь? – возмущенно выкрикнул Желуницын. – Я тебе рога обломаю в момент!

Как ни странно, ответа Шилова на это оскорбление не последовало. Костик, затаив обиду, молча подходил все ближе и ближе к Василию Федоровичу.

– Я сейчас своих братков позову! – продолжал орать Желуницын. – Считай, гнида, что тебе хана!

Издалека я заметила, как Желуницын потянулся в карман за мобильным телефоном. Но Костя предупредил его намерение ловким ударом ногой по руке. Василий Федорович присел на колени, прижимая к груди ушибленную руку. Наверное, удар оказался сильным. Костик рывком поднял Желуницына на ноги и уложил на капот машины.

В этот момент я наконец справилась с ремнем безопасности и поспешно выскочила из машины. Василий Федорович лежал на капоте лицом вниз, а Костя заводил его руки за спину. Желуницын вновь попытался выкрикнуть какое-то ругательство, но Шилов прервал его одним ударом в область шеи. Теперь уже Желуницын молчал, понимая, что противник превосходит его в физическом и техническом плане, а потому сопротивление бесполезно. Около правого переднего колеса иномарки валялся мобильный телефон, который я сразу заметила, но поднимать не стала. Теперь все мое внимание сосредоточилось на Василии Федоровиче.

– Обработал ты его круто, – восхитилась я борцовскими способностями Костика.

– Вы за все ответите, сволочи, – пригрозил Василий Федорович.

Он с усилием приподнял голову и укоризненно посмотрел на меня. В это мгновение я наконец-то как следует разглядела его лицо. Наши взгляды встретились – я невольно вскрикнула. Ошибка налицо! Это был не тот человек, который заходил в гримерку к Азаровой, хотя Желуницын был очень похож на того незнакомца. Нагловатый взгляд голубых глаз, строгие черты лица. И голос, голос… Но это был совершенно другой человек. Незнакомец в гримерке был моложе. К тому же Василий Федорович выглядел солиднее. Как же я могла так ошибиться?

– Ой, Костя, это не тот мужик, – в растерянности прошептала я.

Шилов машинально ослабил хватку. Василий Федорович ловко вывернулся и распрямил спину. Теперь различия стали еще более очевидными. Желуницын оказался немного выше и полнее незнакомца в гримерке.

– Как не тот? – удивился Шилов, не отходя ни на шаг от Желуницына. – Ты же была уверена…

– Да, но я… думала, что… Я же не видела его лица… – сбивчиво попыталась я объяснить и оправдаться.

– Ошиблись, суки?! – злобно зашипел Василий Федорович, потирая ушибленную руку. – Все равно за все ответите!

Желуницын опять потянулся к мобильному, но Костик предупредил его и первым схватил трубку. Чтобы разобраться в этой ситуации, нам помощь не понадобится, а вот Василий Федорович явно хотел вызывать подмогу.

– Не верю я что-то в совпадения, – с сомнением в голосе отозвался Шилов, засунув мобильник в задний карман своих брюк, и обратился к Желуницыну: – Вам знакома Азарова Елизавета Павловна?

– Азарова? – тут же переспросил Василий Федорович и после короткой паузы ответил: – А как же! Кто же ее не знает? Певица известная в нашей области. Поет здорово, и баба классная.

– Вы ухаживали за Елизаветой? – задала я тут же вопрос, заметив, что Желуницын немного смягчился при упоминании имени Азаровой.

– Да, – не скрывая, подтвердил он. – И цветочки ей дарил, и на концерты как дурак ходил. Короче говоря, подкатывался к ней. Добивался ее сердца, другими словами. Но ничего у нас не вышло. Азарова не воспринимала мои ухаживания должным образом, а я что, мальчик, что ли, бегать за ней? Я и отступился. А в чем дело? Вы от Елизаветы?

– Мы ее разыскиваем, – сообщил Костя. – Елизавета Павловна пропала бесследно сегодня утром. Мы считали, что вы имеете к этому непосредственное отношение.

– Я? А при чем я? – насторожился Василий Федорович. – Я с ней уже давно не виделся. Говорю же, что не хочу за ней больше ухлестывать. Я же не маньяк какой-то, чтобы ее насильно в постель тащить.

– А нам указали именно на вас, как на человека, который мог бы у себя удерживать Азарову, – заметила я, наблюдая за реакцией Желуницына, которая мне, по крайней мере, казалась странной.

Он не отрицал, что знаком с Елизаветой, не отрицал, что добивался ее взаимности, а также намекнул, что сама Елизавета не была в этом заинтересована. Со своей ролью настойчивого поклонника Василий Федорович согласился без труда.

– Кто указал? Что за гад? – тут же ухватился за мои слова Василий Федорович. – Я с ним разберусь!

– Это неважно, – отмахнулся Шилов. – Вы действительно не знаете, где Азарова?

– Да вы что, меня за лоха держите? – возмутился Василий Федорович. – Меня на понт нечего брать. Я сказал, что ни при чем, и баста! Не нужна мне ваша Азарова! У меня и так баб хватает. И с чего вы вообще взяли, что Елизавета пропала?

– Она не появлялась дома уже почти сутки, – сообщила я.

– Ха, удивили, – усмехнулся Василий Федорович. – С мужиком каким-нибудь развлекается, а вы кипеж подняли.

– Но она не отвечает на телефонные звонки…

– А чего ей отвечать, если есть занятия поважнее, – недвусмысленно заметил Василий Федорович. – Только я на этот раз ни при чем.

На мгновение воцарилась тишина. Во время паузы каждый обдумывал линию своего поведения. Василий Федорович уже совсем успокоился, догадавшись, что нам он совершенно неинтересен и его жизни не угрожает опасность. Костик растерянно посматривал на меня.

– Василий Федорович, я слышала ваш разговор в кабинете, – сообщила я, чтобы окончательно прояснить ситуацию. – Вы упомянули о какой-то женщине, которую удалось взять силой…

– Вы думали, что я говорил об Азаровой? – перебивая меня, спросил Желуницын. – Делать мне больше нечего! Я же говорю, что с ней все покончено. Не нужна мне эта баба!

– А о ком же вы тогда толковали?

– А вот это, девушка, уже не ваши проблемы, – высокомерно отозвался Василий Федорович. – Это касается моего бизнеса, но раскрывать свои тайны я не намерен. Это только мое дело, и попрошу вас не соваться.

Я опустила глаза. Несмотря на то что Василий Федорович уже нам не грубил, его замечание задело меня. Больше всего мне было обидно, что мы с Костей так серьезно ошиблись. Может быть, Василий Федорович действительно ни при чем? Эти сомнения только сейчас стали утверждаться во мне, хотя уже было очевидно, что мы совершенно напрасно напали на Желуницына. Вопросы, связанные с его бизнесом, нас и в самом деле не волновали, поэтому Василий Федорович и огрызался. Честно говоря, я даже удивилась, что он еще с нами разговаривал. Другой бы на его месте изрыгал только ругательства.

– Ты мне мобильник верни, – попросил Желуницын, обращаясь к Косте.

Тот покорно протянул Василию Федоровичу телефон. Как ни странно, Желуницын не стал никуда звонить. Я вздохнула с облегчением: значит, разборок с братками можно удачно избежать.

– А Елизавета баба классная, – неожиданно заметил Василий Федорович. – Я всегда выбирал стоящих женщин, вот только они не очень-то меня ценят. Для Азаровой я всегда буду бандитом, с которым ей даже за руку здороваться противно.

Как мне показалось, это замечание Василий Федорович высказал с некоторым сожалением. Наверное, он и в самом деле испытывал к Азаровой сильные чувства. Мы с Костиком после этих слов только растерянно переглянулись.

– Василий Федорович, мы просим у вас извинения за досадное недоразумение… – начала я, но Желуницын грубо перебил меня:

– Чего уж тут базарить? Рука у меня побаливает. Но я даже рад, что вы по поводу Азаровой меня сцапали, а то есть люди и посерьезнее, с которыми я бы не хотел встречаться ни при каких обстоятельствах. А вы, молодой человек, чем занимаетесь?

Этот вопрос был обращен к Косте. Шилов что-то уклончиво ответил, и Василий Федорович не стал допытываться.

– Я хотел бы вас пригласить к себе в охрану, – объяснил Желуницын. – Нам профессионалы нужны.

– Да нет, благодарю, – поспешно отказался Шилов.

– Ну как хотите. Надеюсь, недоразумение улажено?

Этот вопрос был обращен уже ко мне. Я тут же с готовностью закивала головой. Надо было пользоваться моментом, пока Василий Федорович находился в хорошем расположении духа: с таким влиятельным человеком не хотелось оставаться врагами.

* * *

Мы с Костей вернулись уже глубокой ночью. Шилов, как всегда, подвез меня к дому, не въезжая во двор, чтобы не показываться на глаза Володьке. Было около трех часов ночи, когда я вышла из машины. Костя предложил меня проводить до квартиры, так как заходить в подъезд среди ночи я опасалась, но все же вежливо отказалась. Однако, как только «Волга» отъехала, мне стало страшновато, и я пожалела, что поспешно рассталась с Шиловым. Темень непроглядная, на улице – ни души. Я неуверенно поплелась к подъезду, то и дело оглядываясь по сторонам. Нечасто мне приходилось возвращаться так поздно, гробовая тишина казалась мне зловещей.

Подходя к подъезду, я еще раз обернулась назад и только теперь заметила, как из-за угла дома вынырнул какой-то высокий мужчина и чуть не бегом направился в мою сторону. Фонари во дворе уже не горели, поэтому рассмотреть незнакомца не представлялось возможным. Я поспешно распахнула дверь и шмыгнула внутрь подъезда, громко хлопнув дверью.

Оказавшись в полном одиночестве, я со скоростью ракеты бросилась вверх по лестнице. А что, если этот незнакомец караулил меня? Не случайно же он вынырнул из-за угла, как только я намеревалась зайти в подъезд?! В такое время на улице бывает немного народу. Я не верю, что появление этого высокого типа во дворе явилось случайностью. С другой стороны, все может быть, успокаивала я себя. С чего это я решила, что появление незнакомца связано именно со мной? Мало ли кто бродит по дворам ночью. Я уже была на полпути к своей квартире, как вдруг внизу услышала звук открывающейся подъездной двери, и невольно вздрогнула, сбавив шаг.

Я не ошиблась. Незнакомец шел за мной. За те несколько секунд, которые я поднималась по лестнице, он вполне мог дойти до подъезда и открыть дверь. Послышались торопливые шаги, теперь мужчина бежал вверх, перепрыгивая через ступеньки, об этом свидетельствовал громкий ритмичный топот. По моим расчетам, странный тип достиг уже площадки второго этажа.

Я вышла из оцепенения и стремглав бросилась по ступенькам вверх. Только около двери своей квартиры я остановилась. Незнакомец продолжал подниматься за мной. Я поспешно достала связку ключей из сумочки, дрожащими руками отыскала ключ и сунула его в замочную скважину. Как назло, замок никак не хотел поддаваться, может быть потому, что я слишком резко дергала ключом, будучи не в силах успокоиться хоть немного. С отчаяния я позвонила в дверь, надеясь, что Володька тут же выйдет мне навстречу. Но муж открывать дверь не торопился, а вот звук шагов незнакомца, бежавшего за мной, становился все слышнее. Я в панике нажала еще раз на кнопку звонка, но – безрезультатно.

В лестничном проеме уже была заметна темная куртка незнакомца. Еще мгновение – и мне крышка. Черт, и Володька будто уснул! Сейчас меня убьют прямо под дверью собственной квартиры, а муж обнаружит мой хладный трупик, выходя на работу, – мелькнула в моей голове страшная мысль. Может быть, закричать?! На крик могут выйти хоть соседи. Может быть, незнакомец испугается шума?

Я уже открыла было рот, чтобы крикнуть «Пожар!», как меня учили поступать в таких ситуациях, но в это мгновение незнакомец возник прямо передо мной. От неожиданности я чуть не захлебнулась воздухом. Но в следующий момент я выдохнула с величайшим облегчением. Передо мной стоял мой дорогой, любимый, обожаемый муж! Не успел Володька отдышаться, как я тут же бросилась ему на шею, крепко обнимая и целуя в холодные щеки.

– Милый, как ты меня напугал! – шептала я, прижимаясь всем телом к мужу.

– Напугал? Это так ты от родного мужа драпанула, сверкая пятками? – Володька отстранился от меня. – Я тебе хотел крикнуть вслед, но ночь все-таки… все спят.

– Ты что, меня караулил? – поинтересовалась я у мужа уже в прихожей, куда я вошла следом за ним.

– Делать мне больше нечего, – хмыкнул супруг, снимая ботинки. – Мне о вас с Шиловым и так все известно…

– Что тебе известно?! – вскрикнула я, перебивая мужа. – Ничего у нас с Шиловым нет, кроме обычных деловых отношений. Мы с ним коллеги, и ничего больше, остальное – твои выдумки. Вообще, уже начинает надоедать, что ты мне не доверяешь.

– Я тебе доверяю, – поспешно отреагировал на мои возмущенные восклицания Володька. – А вот от Шилова можно ожидать все, что угодно. Кобель!

Последнюю фразу муж прошипел, надеясь, что я не услышу оскорблений в адрес Костика. Но муж ошибся: я все прекрасно слышала и от удивления раскрыла рот, решив броситься на защиту своего друга. Да как Володька вообще посмел так назвать моего коллегу, который всегда только помогает мне?! Уж чего-чего, а такого от мужа никак не ожидала. Володька же между тем с совершенно равнодушным видом уже пошел на кухню и начал греметь там кастрюлями. Я же направилась в спальню, даже не заглянув к нему.

Выяснять отношения я не любила больше всего на свете, а тем более с любимым мужем, когда можно наговорить друг другу неожиданных гадостей. Если бы я продолжила диалог с ним, Володька еще больше разозлился бы на Шилова, подумав, что мне действительно есть в чем оправдываться. Я же не считала себя виноватой.

Неторопливо раздевшись, я пошла в ванную и уже через несколько минут лежала в кровати. За прошедший день я настолько устала, что у меня даже не хватило сил, чтобы включить свою любимую музыку. Я прислушалась к звукам, доносящимся с кухни.

– Иди ешь, – сказал Володька, заглянув в спальню.

Ответом ему была тишина, нарушаемая лишь едва слышным скрипом кровати: это я демонстративно отвернулась к стене, завернувшись в одеяло, даже отвечать Володьке ничего не хотела.

Муж потоптался у двери, затем присел на край кровати. Сейчас будет просить прощения, подумала я и для себя уже решила, что если сейчас он заговорит со мной не на повышенных тонах, то я прощу ему оскорбление, брошенное в адрес Шилова. Но извинений, к сожалению, не последовало: муж схватил свою подушку и ушел в гостиную, даже не попытавшись помириться со мной.

Наверное, Володька решил ночевать в гостиной, потому что через несколько минут в квартире воцарилась тишина, но я долго еще не могла уснуть. Голову обуревали тревожные мысли, никак не позволяя отключиться от событий минувшего дня. Мало того, что мы с Костей наехали на ни в чем не повинного человека, так я еще до сих пор ни на шаг не продвинулась в поисках Азаровой: Елизавета бесследно пропала.

Я демонстративно вздохнула, стараясь привлечь внимание мужа к своим проблемам, но в следующее мгновение услышала храп в гостиной. Насильно заставить себя успокоиться не могу. Вспомнив, что у меня в сумочке лежит домашняя телефонная книжка Азаровой, которую мы выпросили у гувернантки в ее доме, я тут же вскочила с кровати. Бросив взгляд на спящего мужа, я схватила сумку и возвратилась в спальню. Книжка была на месте, я подняла повыше подушку, устроившись поудобнее на кровати.

Первым делом я убедилась в том, что Елизавета была знакома с Василием Федоровичем Желуницыным, его номер телефона тоже записан в ней. Оказалось, что на странице под буквой «Ж» значился только один он, да еще был записан телефон детского врача и регистратуры поликлиники.

Закрыв эту страницу, я вернулась к началу книжки. Здесь были адрес и телефон самой Азаровой, поэтому информация эта не привлекла моего внимания. На следующих в алфавитном порядке располагались номера знакомых и друзей Азаровой. Их было так много, что у меня глаза разбежались от их обилия. Разумеется, я не предполагала, что в домашней телефонной книжке Елизаветы будет несколько номеров. Конечно, их должно быть много. Однако мое внимание привлек номер, рядом с которым не стояло никаких данных. Просмотрев внимательнее записную книжку, я обратила внимание, что он повторялся почему-то и на других страницах. По первым цифрам было понятно, что это телефон сотовый, однако владелец его не был известен. Я аккуратно переписала номер в собственную книжку с намерением позже проверить, кем является его хозяин, и продолжила просмотр.

В записной книжке встречалось и много зачеркнутых номеров. Причем Елизавета вымарывала их с такой тщательностью, что нельзя было разглядеть ни одной цифры. Само собой разумеется, что круг знакомых Азаровой постоянно менялся: кто-то уходил из ее жизни, с кем-то она знакомилась вновь.

Я опять тщательно пролистала телефонную книжку, на этот раз обращая особое внимание на телефонные номера представителей мужского пола, надеясь, что среди них окажется тот незнакомец, который приходил накануне в гримерку театра. Их набралось около пятидесяти. И насколько я успела заметить, во время вчерашнего разговора Азаровой с незнакомцем Елизавета обращалась к нему на «ты», поэтому, вероятнее всего, они находились в близких отношениях. Причем обращалась только по имени, без отчества.

Изучив полученный в результате отбора список, я тяжело вздохнула. Встретиться со всеми ними было невозможно. На это ушел бы по меньшей мере месяц, а с поисками пропавшей певицы надо было поторапливаться. На ком-то одном я тоже не могла остановиться. Получалось, что я совершенно напрасно переписывала их всех в свою книжку. Но, как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы уснуло, перефразируя известную поговорку. Однако отключиться от посторонних мыслей я никак не могла.

Номер телефона Оксаны Михайловны Чубуковой теперь тоже был записан. Но самые большие подозрения все же вызывал номер сотового, владелец которого не был указан.

Глава 3

Спать хотелось ужасно. Это я ощутила, как только подняла голову, воспрянув от телефонного звонка – противное треньканье разносилось по всей квартире. Надеясь, что Володька догадается первым снять трубку, чтобы меня не беспокоить, я ошиблась: муж почему-то не торопился подходить к телефону. После пятого сигнала я вскочила, подняла трубку и что-то буркнула собеседнику на другом конце провода.

– Ира, ты? – послышался возбужденный голос Валерки Гурьева, который я, несмотря на сонное состояние, узнала сразу же. – Сейчас упадешь от того, что я тебе скажу!

– Я и так упаду, если ты будешь молчать, – с ленцой в голосе отозвалась я. – Спать хочется ужасно! Мы вчера с Шиловым под утро вернулись.

– Ладно, тогда не буду томить тебя разговорами, просто включи телевизор, – сказал Валера. – Там нашу «Криминальную хронику» показывают. Через несколько минут будет информация, очень тебя интересующая.

– Какая информация? – не поняла я, но уже схватила пульт дистанционного управления и нажала кнопку. На экране была заставка нашего Тарасовского телевидения.

– Сейчас увидишь, – пообещал Валерка. – Счастливого просмотра! В трубке послышались короткие гудки. А по телевизору уже началась «Криминальная хроника». Я удобнее устроилась в кресле. Володька, свернувшись калачиком, все еще посапывал на диване. Я не стала его будить: после тревожной ночи пусть немного отдохнет. К тому же я не намерена была с ним первой заговаривать после ночных оскорблений, брошенных в адрес Кости. Если только муж сам первым не извинится за произошедшее, ну, тогда посмотрим.

– Об утренних событиях, произошедших за городом сегодня рано утром, расскажет наш корреспондент Валерий Гурьев, – сообщила ведущая «Криминальной хроники», миловидная молоденькая девушка, с которой я несколько раз сталкивалась на ГТРК.

«Неужели сейчас последует материал о том, как мы с Шиловым вчера ночью напали на Василия Федоровича Желуницына? – сразу же промелькнуло у меня в голове. – Может быть, Василий Федорович все-таки решил не оставлять этот наезд просто так, а обратился к сотрудникам правоохранительных органов?»

Но сюжет был совершенно о другом. На экране появилась загородная местность, снятая оператором. Это был какой-то пустырь на горе, сплошь покрытый невысокой травкой. Я заметила ленту милицейского ограждения. Наверное, это случилось на волжском берегу, так как оператор живописно представил речной пейзаж. В кадрах промелькнуло несколько сотрудников правоохранительных органов с сосредоточенными лицами, а затем я увидела самого Валерия. Он стоял на пустыре, рядом с милицейским ограждением, уверенно держа в руках микрофон.

– Сегодня рано утром рыбачившие на волжском берегу мальчишки обнаружили в воде автомобиль, водитель которого, по предположениям следствия, не справился с управлением. Машина сорвалась с обрыва и упала в воду. Транспортным средством управляла женщина, труп которой был найден в машине. По предположениям следствия, владелицей автомобиля оказалась Елизавета Павловна Азарова, известная в Тарасовской области певица. Смерть ее, как утверждают эксперты, произошла около одиннадцати вечера в четверг.

Я с еще большим напряжением стала смотреть на экран, как только услышала эту фамилию. Пока у меня в голове не возникло никаких мыслей по поводу произошедшего. Хотелось получить как можно больше информации, чтобы сделать какие-то выводы. Но, как это ни странно, репортаж оказался гораздо короче, чем я рассчитывала. Валера сообщил, что сотрудники правоохранительных органов отказались от дальнейших комментариев. К самому месту аварии оператора не подпустили, поэтому, ведя репортаж, Гурьев продолжал стоять на пустыре. А автомобиль, наверное, тем временем уже вытащили из воды.

– Нам удалось взять интервью у одного из свидетелей утренней печальной находки, – сообщил Валера, и тут же в кадре возник рыжеволосый мальчик с веснушками по всему лицу. На вид ему было лет тринадцать, и парнишке не терпелось выступить по телевидению, поэтому, не дожидаясь вопроса Гурьева, он начал рассказывать:

– Мы с Михой сегодня часов в пять на рыбалку пришли. Удочки путевые взяли, сели на берегу, а клева нет – погода сегодня не очень подходящая. Вот мы и решили вместо рыбалки искупаться. Миха первый в воду полез, а я пока раздевался… Про это надо рассказывать? – мальчонка посмотрел на Валерия, который на вытянутой руке держал перед ним микрофон.

– Только не так подробно, – посоветовал Гурьев.

– Миха нырнул, а потом как закричит: «Тачка в воде! Я по ней ногами ходил!» Я тоже нырнул, а там и на самом деле машина. Мы сначала ничего не поняли. Думали, может, какой самосвал затерялся. У нас в Волге много таких есть. А потом рассмотрели, когда ныряли, что машина новенькая, иномарка. Миха сказал, что надо отцу обо всем рассказать. Мы прибежали в деревню, а там уже батя и ме… милицию вызвал, – поспешно поправился мальчонка.

– Больше ничего подозрительного на берегу не заметили? – уточнил Валера.

– Не-а, – отмахнулся мальчонка. – Мы удочки только успели схватить и – тикать отсюдова…

На этом интервью с нашедшим машину Азаровой закончилось. Оператор плавно перевел камеру на речной пейзаж, а затем я опять увидела в кадре Гурьева.

– Если кто-то может предоставить информацию о произошедшем, которая поможет следствию, просьба позвонить по телефонам в дежурную часть УВД или в редакцию нашей программы, – попросил Валерий и продиктовал несколько номеров телефонов. – За достоверную информацию обещано вознаграждение, анонимность гарантируется.

На этом репортаж закончился, и на экране опять замелькало миловидное личико ведущей программы, но я на этот раз не обратила на нее никакого внимания, так как репортаж, интересующий меня, уже закончился.

Я поерзала в кресле. Володька перевернулся на другой бок и нехотя зевнул. Я лишь бросила в его сторону взгляд, но затем переключилась на собственные проблемы. Тем более что с мужем мне разговаривать после вчерашнего не хотелось. Теперь я была занята совершенно иными мыслями. Вот, оказывается, что случилось с Елизаветой Азаровой после концерта! Вот по какой причине я не смогла до нее дозвониться и на следующий день! Эта трагедия казалась мне более чем странной. С чего это вдруг Азарова поехала за город после концерта? Обдумать произошедшее мне не дал телефонный звонок. Я опять услышала на другом конце провода возбужденный Валеркин голос.

– Ну, как тебе репортаж? – нетерпеливо спросил он. – Понравился? Как я там рассказывал? Здорово?

– Ага! – без особого энтузиазма отозвалась я. – Особенно новости очень порадовали. Я совершенно не предполагала, что Азарова уже мертва.

– Ну, допустим, официально пока еще ничего не известно, действительно ли в машине находилась Елизавета Павловна, – начал разглагольствовать Валерий. – Об этом можно будет говорить с уверенностью только после того, как труп опознают родственники и друзья…

– Какие родственники?! – перебила я его. – Да ее каждая собака в городе знает.

– Так положено, – строго заметил Гурьев. – До официального сообщения пока есть о чем поразмыслить…

На том конце провода голос стих, но Валерка тут же продолжил уже совсем другим тоном, менее официальным и более мягким:

– Хотя, ты знаешь, я думаю, что это все-таки была она. Сотрудники правоохранительных органов пока не дали никакого опровержения, что в машине была не Азарова. А то с них станется. Они постоянно в нашу программу нос суют, что, мол, мы якобы разглашаем тайну следствия, но на этот раз я был объективен. Ничего лишнего не сказал.

– А что, было о чем еще рассказать? – насторожилась я.

– Да в принципе нет, – разочаровал меня Валера. – Мы на место трагедии выехали рано утром. Мне так было лень! Если бы только не услышал из своих источников, что это касается Азаровой, никуда бы не поехал в шесть утра. Нашли бы другого корреспондента. Мы когда приехали, там уже сотрудники правоохранительных органов все оградили, поэтому не удалось даже к Волге подойти, а так бы кадры убойные были: покореженная машина Азаровой, ее труп…

– Так ты сам ничего, значит, не видел?

– Да говорю же тебе, что даже съемочную группу не подпустили за ограждение, – отозвался с недовольством Гурьев. – Я только напрасно корочками перед их носами крутил. Хотя, знаешь, Ирка, мне кажется теперь, что там можно было бы еще раз полазить.

– Зачем?

– А вдруг какие-то еще следы остались? Я ведь даже пустырь как следует не осмотрел. К тому же в воде кое-что можно было бы найти. Утром прохладно было. Думаешь, ментам приятно было в воде лазить? Б-р-р! – зарычал Гурьев, представив себя на месте сотрудников правоохранительных органов.

– Ты хочешь туда еще раз съездить? – поняла я намек Гурьева и, не дождавшись ответа, тут же попросила: – Меня с собой возьмешь? Ты когда собираешся?

– Да хоть сейчас, – с готовностью ответил Валера. – Заинтересовало меня это дельце, даже больше, чем тебя. Передо мной уже Шилов отчитался за ваше ночное нападение на Желуницына. Круто! И как вы только осмелились на такого бандюгана напасть?

– Мы были уверены, что именно он знает, где находится Азарова, – оправдывалась я.

– Не переживай, теперь об этом знает почти весь город, – заметил с издевкой Гурьев.

– Ну что? Так когда поедем на место трагедии? – уточнила я.

– Да хоть сейчас, – тут же ответил Валерка. – У тебя какие планы?

– Я свободна, – со вздохом ответила я, посмотрев на Володьку, который уже поднимался с дивана. – Подъезжайте ко мне с Костиком.

На этом наш разговор с Гурьевым закончился, а вот последняя сказанная мною фраза явно не обрадовала мужа. Володька, услышав имя Шилова, встрепенулся, вскочил с дивана и прошмыгнул в спальню, бросив на неубранную кровать свою подушку.

– Что, опять куда-то с этим?.. – Володька не нашел нужного слова, но я и без того поняла, что он хочет сказать. – Куда это вы собрались на этот раз?

По тону, каким был задан вопрос, я поняла, что Володька до сих пор не успокоился, поэтому ничего не ответила и, выключив телевизор, молча направилась в ванную. Володька бросился за мной.

– Ира, долго это будет продолжаться? – выкрикнул мне в спину Володька. – Сегодня же выходной. Сколько можно гонять по городу? У тебя же есть право на личную жизнь…

– Только вот личной жизни у меня нет, – огрызнулась я.

– Как это нет? – вскипел Володька. – Ты делаешь все, что хочешь, а потом еще и меня во всем обвиняешь, будто это я где-то шлялся ночью! Будто это я вернулся в три часа! Будто я проводил время с любовницей!

– Шилов мне не любовник, а коллега, – спокойно поправила я разбушевавшегося мужа, открывая кран.

– С коллегами надо общаться днем, а не ночью, – заметил недовольно муж. – За что это ты на меня обиделась?

– За то, что ты Шилова обозвал!

– Я? Шилова? Да дался он мне!..

– Ага! А кто вчера его кобелем назвал? – припомнила я супругу.

– Так ты на это обиделась? А то, что я, как горный козел, около дома скакал, тебя поджидая, это ничего? Ерунда? – вспылил Володька. – То, что я все телефоны оборвал, чтобы тебя разыскать, – это тоже неважно? Ты представляешь, как я волновался, когда тебя не нашел ни на работе, ни с Гурьевым?..

– Ага, значит, с Гурьевым мне можно было ночь проводить, – уцепилась я за брошенную Володькой фразу.

– Мы с Гурьевым в нормальных отношениях, – отозвался муж уже менее импульсивно. – В Валерке я уверен…

– Так вот, сейчас я поеду с Валеркой! Спокоен? – резко бросила я и прямо перед носом Володьки захлопнула дверь ванной.

* * *

Ссора с любимым и обожаемым мужем не выходила у меня из головы. Может быть, по этой причине я менее трагически восприняла сообщение о смерти Азаровой. Даже в компании Шилова и Гурьева, которые сидели впереди в машине, я не смогла расслабиться. Валерка сразу же отметил, что настроение у меня паршивое, и попытался успокоить, совершенно не подозревая о причинах моей грусти.

– Ирка, да не переживай ты так! Тебе Азарова кто? Родственница? Подруга? Подумаешь, связалась с ней для подготовки программы, сходила на концерт… Нельзя же так все близко к сердцу принимать. Каждый день в нашем городе кто-нибудь умирает, уж я-то это знаю. Причем смерти такие бывают нелепые…

– Да я не из-за этого, – наконец решилась я ответить. – С Володькой проблемы.

– С мужем? Какие? – Гурьев тут же бросил взгляд на Шилова, который многозначительно повел головой в сторону.

– Он недоволен, что я вчера поздно приехала, – сказала я. – К тому же я с Костиком была…

– Ну сказала бы, что и я с вами катался, – запоздало предложил Гурьев.

– Поздно уже, – отмахнулась я.

– Не переживай, отойдет, – успокоил меня Шилов. – Он у тебя мужик нормальный.

Я не стала говорить Костику, как его ночью обозвал мой дорогой муженек, чтобы не обострять еще отношений и между ними. К тому же мы уже выехали за город, и теперь Валерка объяснял Шилову, куда ехать. Как только мы спустились с трассы, я сразу ощутила разницу между асфальтированным шоссе и неровной поселковой дорогой, засыпанной щебнем. При таком покрытии сложно справиться с управлением, особенно в том случае, если скорость превышает допустимую. Костик берег свою «Волгу» и предусмотрительно сбавил скорость.

– Вон туда завернешь, а там уже и дорога в гору начинается, – продолжал свои комментарии Гурьев.

Как только мы подъехали к горе ближе, я узнала этот участок, так как видела его по телевизору. На месте трагедии уже не было машин сотрудников правоохранительных органов. Ничего не напоминало о том, что только сегодня утром здесь стояло столпотворение, люди в форме заполонили все. И на первый взгляд ничего не указывало на совсем недавно произошедшую здесь трагедию. Костик въехал на гору, и мы высыпали из машины.

С пустыря открывался очень живописный вид на Волгу. Это место, по-видимому, частенько использовала для своих пикников и гулянок молодежь. Недалеко от места, где Костик остановил «Волгу», я заметила кострище и импровизированный мангал, сооруженный из кирпичей. Я подошла к нему, но даже невооруженным взглядом по остаткам золы было видно, что костер здесь разжигали как минимум неделю назад. Значит, Елизавета приехала на эту гору не для того, чтобы погреться у костерка. Хотя с чего это я вдруг так решила? Может быть, она-то как раз и хотела провести время на природе, но этому помешала страшная трагедия.

Я отошла от кострища и присоединилась к Шилову с Гурьевым, которые остановились на самом краю обрыва. Во время съемок это место было ограждено сотрудниками правоохранительных органов, и они Валерия сюда не пустили. Теперь же нам ничего не препятствовало. Я уцепилась за Шилова, чтобы не сорваться, и посмотрела вниз. Под нами внизу был берег Волги, основательно вытоптанный, наверное, оперативными работниками милиции. Сверху виднелись и следы шин автомобиля Азаровой. Съезда к берегу не было, вниз вела только узенькая тропинка.

– Наверное, тачку с помощью крана поднимали, – сообразил Шилов. – Иначе никак!

– Ну, этого я уже не видел, – заметил Валерка. – Не мог же я здесь все утро торчать.

– Ага! А вот и следы тягача, – подтвердил свое предположение Костя, кивнув на рытвины в земле.

– Это уже неважно, – вздохнув, заметила я. – Может быть, спустимся?

– А ты сможешь? – засомневался Валерий. – Спуск все-таки крутой.

Я недовольно хмыкнула. Гурьев еще и не уверен в моих способностях лазить по горам! Я специально для этой поездки надела удобные кроссовки, джинсы, свободный пуловер, так как подозревала, что придется преодолевать спуск.

Он и действительно оказался очень крутым. Я опиралась на руку Шилова, чтобы не поскользнуться. Валерка буквально ползком преодолевал его. И все же один раз я поскользнулась, нога поехала в сторону, а надежно уцепиться руками было не за что. Но Шилов тут же пришел мне на помощь, так что я не упала.

– Валер, ты и в самом деле полагаешь, что в воде можно что-нибудь обнаружить? – спросила я у Гурьева, поболтав рукой в мутноватой воде.

– А вдруг, – предположил Валерка. – Менты туда уж точно не лазили, а из машины могло кое-что и выпасть.

– Что, например? – уточнил Костик.

– Ну, не знаю, – смутился Валера. – Если уж мы приехали на место трагедии, надо облазить каждый сантиметр.

– Б-р-р-р! – вскрикнул Шилов, опустив руку в воду. – Холодно! Как эти мальчишки тут с утра купались?! Меня и сейчас в такую воду не загонишь.

– А придется, – заметил Гурьев. – Я ныряю не очень хорошо.

– Вот тебе раз! Сам говорил, что надо каждый сантиметр исследовать, а теперь, словно рак, пятишься назад, – укоризненно посмотрела я в сторону Гурьева.

– Я здесь, на берегу, покопаюсь, – поспешно отозвался Валерка и присел на корточки, изучая прибрежную гальку.

Костик с недовольством снял верхнюю одежду, потер руками озябшие плечи, а затем потянулся. И я в который раз залюбовалась идеально сложенной фигурой Шилова. Однако долго любоваться мне не пришлось: Костик тут же бросился с разбегу в воду. Брызги полетели в разные стороны, чуть не намочив всю меня. Я присоединилась к Валерке, опустившись на корточки и осматривая берег.

– Можно найти какую-нибудь пуговицу или кусок ткани, оторвавшийся от одежды, – бурчал про себя Валерка. – Или серьгу, браслет, кольцо, замочек, крючочек…

– Что-то я ничего не нахожу, – прервала я Гурьева после осмотра довольно солидного участка берега, вытоптанного сотрудниками правоохранительных органов.

Шилов то и дело выныривал и качал головой из стороны в сторону. Это означало, что и его поиски пока не увенчались успехом. После еще нескольких безуспешных попыток найти улики Костик вылез из воды и уселся на один из камней на берегу, чтобы немного согреться и обсохнуть.

– Ничего там нет, – сообщил он. – Похоже, что машина и в самом деле сорвалась с обрыва.

– А ты тщательно смотрел? – переспросил с недоверием Гурьев.

– Уж куда более, – с недовольством отозвался Костик. – Если не веришь, можешь сам нырнуть.

– Да я уж как-нибудь здесь… на берегу, – неловко потупился Валерий.

– Мы и так тут все облазили. На берегу тоже ничего нет, – заметила я, оторвавшись от поисков.

Подъем на гору, как это ни странно, оказался легче, чем спуск. Я цеплялась за руку Шилова, который пер, как танк, впереди. Валерка карабкался сзади, постоянно возмущаясь.

– И чего мы туда поперлись? – ругался он. – Все равно ничего не нашли! Надо было бы еще пустырь осмотреть.

– Не переживай. Сейчас в траве будем копаться, – успокоил Гурьева Костик, делая последний шаг.

Я поднялась вслед за Шиловым. Пока Валера взбирался на гору, я любовалась пейзажем. Место для пикников и в самом деле было живописным. За Волгой виднелась полоска пологого берега, сливавшаяся с горизонтом. Небо было чистое – ни одного облачка.

Осматривать участок на горе было гораздо сложнее, так как пришлось заглядывать буквально под каждую травинку. Мне несколько раз попадались окурки, но как-то я на них не обращала никакого внимания – курить на горе мог кто угодно. И совсем необязательно, что окурки могли здесь появиться в тот вечер, когда случилась трагедия с Азаровой. Тем более что, по версии следствия, она вообще не выходила из машины на горе, а тут же сорвалась вниз, о чем свидетельствовали следы шин.

Мусора в траве тоже хватало. Какие-то обрывки бумаг, упаковка от пищевых продуктов, куски стекла и пластика. Эти предметы я тоже исключала как не интересующие нас, поэтому даже не поднимала их.

– Ирка, нашел! – неожиданно громко в тишине прозвучал вдруг голос Гурьева. – Я же говорил, что найду!

Гурьев стоял в нескольких метрах и что-то протягивал мне. Я подошла ближе. На ладони Шилова лежал обыкновенный каблук от туфли. Я повертела этот предмет в руках, ничего необычного не заметив. Совершенно очевидно, что каблук от женской обуви, так как он был довольно высоким и тонким. Мужчины предпочитают носить более толстые, высота которых не превышает и трех сантиметров. Этот же тянул, по крайней мере, сантиметров на восемь. Я обратила также внимание на то, что туфля, частью которой совсем недавно был этот предмет, новая, так как на ней не заметно ни единой царапины или потертости. Разве что набойка сточилась на долю миллиметра. Наверное, туфли носились не больше недели. Так тщательно я осматривала каблук только из уважения к Валерке, сама же не была уверена, что найденная вещица имеет хоть какое-то отношение к смерти Азаровой. Я даже вспомнила, что в гримерке на Елизавете были светлые туфли, так что скорее всего это не она потеряла сей предмет. Хотя можно и предположить, что Азарова переобулась перед поездкой за город. Но если бы она сменила обувь специально для этого, то уж точно это были бы туфли не на высоком каблуке.

– О чем задумалась? – перебил мои размышления Шилов, подходя ближе.

Я передала Костику находку Валерия, а сама сообщила Гурьеву о своих сомнениях. Мало ли какой мусор валяется на горе? Это еще ни о чем не говорит.

– Вот в этом-то твоя ошибка, Ирочка, – спокойно выслушав меня, наставительно произнес Валерка. – Если бы ты осмыслила сие логически…

– То я бы никогда не поехала сюда, чтобы так бестолково тратить время, – закончила я фразу, начатую Гурьевым.

– В четверг утром был дождь, помнишь? – начал издалека он. – Небольшой такой дождичек. После обеда небо уже было чистое, припекало солнышко, и к вечеру стало совсем сухо.

– А при чем тут дождь? – не поняла я намеков Гурьева.

– А при том, дорогая, что этот каблучок-то абсолютно чистенький лежит. Значит, его потеряли после дождичка, и я предполагаю, что именно в тот злополучный четверг ночью.

– С чего ты это взял? – не поддержал Гурьева и Шилов. – Вот бутылка от минералки лежит чистенькая. Это же не значит то, что бутылку выкинула именно Азарова?

– Э-эх! Если бы вы хоть немного думали, – махнул рукой Валерка, однако продолжил объяснение: – Каблучок-то от дорогой обуви, эксклюзивной. Туфли, наверное, дорогущие были и почти новые! Сомневаюсь, что владелица, у которой сломался этот каблук, с такой легкостью оставила бы его здесь. А что могло ей помешать захватить его с собой? – Валерка, прищурившись, посмотрел на нас и, не дождавшись ответа, выпалил: – Темнота!

– Какая еще темнота?! – я уже начала дергаться от таких пространных объяснений.

– Каблучок был потерян ночью, – объяснил Валерка. – Можете даже не сомневаться. Женщина, потерявшая этот каблук, просто не смогла найти его в темноте.

– Ну и что? – хмыкнул Костик. – Может быть, это было вчера ночью? В пятницу же тоже было сухо.

– А ведь вы даже не спросили, где я нашел каблучок? – заметил Валерка, забрав его у Кости. – А нашел я его в нескольких сантиметрах от следов шин автомобиля Азаровой. Он в травке затерялся. Причем я обнаружил и рытвинку, где он сломался.

– Ну ты и сыскарь! – искренне изумилась я. – Надо же было все так подробно рассмотреть. Где это место? Покажи!

Валерка подвел меня почти к самому краю горы, где виднелись ровные отпечатки шин. Эти следы по счастливой случайности совершенно не были вытоптаны. Сотрудники правоохранительных органов старались, видно, обходить их.

– Вот, Ира, смотри, рытвина, – показал мне Валерка, раздвигая траву между отпечатками левой и правой шин. – Тетка была на каблуках, об этом говорят следы…

Я уже не слушала Гурьева, так как сама заметила небольшие углубления в траве, которые можно было сделать только высокими каблуками. По размеру они подходили к нашей находке. След подошвы туфли скрывала трава. Одно из углублений было больше, чем остальные, и почти отпечатался задник туфли. Валерка был прав, именно на этом месте, по всей вероятности, был сломан каблук. Я аккуратно раздвинула траву рядом. Мне показалось странным, что каблук сломался на совершенно ровном месте. Именно отсюда углублений стало гораздо меньше: дальше женщина шла без каблука. Кстати, странно и направление ее движения. Следы доходили почти до самого обрыва и заканчивались в метре от него. Зачем надо было подходить так близко? Почему следы проходят именно между отпечатками шин?

Странным было и то, что следы и рытвины у обрыва заканчивались. Такое ощущение, что женщина сиганула вниз в воду вслед за машиной. Значит, надо искать еще один труп! От этой мысли я невольно вскрикнула.

– Валерка, ты голова! – восхищенно бросал комплименты Гурьеву Костя. – Надо же до такого додуматься! Теперь нам осталось только найти туфли, а по ним и на эту незнакомку можно выйти.

– Вряд ли у вас это получится, – бесцеремонно разбила я планы Шилова.

– Почему же?

– А потому что эта женщина бросилась с обрыва! – безапелляционным тоном заявила я.

– Ерунда! Она что, не смогла выжить после потери каблука? – съехидничал Валерка.

– Не знаю, что явилось причиной самоубийства, но все указывает на то, что она прыгнула вниз, – я показала Валере место, где углубления от каблука заканчивались.

Гурьев присел на корточки, вглядываясь в следы. Затем ехидно усмехнулся и поднялся с колен.

– Покончила жизнь самоубийством, говоришь? Утонула то есть? – переспросил он.

– Да я в этом уверена! – победно подтвердила я свое предположение. – А ты сомневаешься?

– Ира, а ты не допускаешь мысли, что она просто на этом месте сняла туфли? – коварно спросил Валерка. – Зачем ей надо было хромать на одном каблуке? Гораздо проще снять обувь.

Я потупилась, признавая, что Гурьев и на этот раз оказался прав. Похоже, мое предположение не оправдало себя. Валерка же уцепился за свою версию.

– И ты себе можешь представить, как она прыгала с обрыва? Здесь до края оставалось больше метра. Неужели она сделала такой длинный прыжок? Какой дурак будет так изощряться, чтобы свести счеты с жизнью? – заметил Гурьев. – Кстати, босиком она и искала потерянный каблук, но не нашла его.

– И кто же это был? Азарова? Ответишь, сыскарь толковый? – спросила я у Гурьева, понимая, что серьезно ошиблась и на этот раз. – Нет, это была не она, – вместо Гурьева сказал Костя, чего я совершенно не ожидала. – Азарова сидела в этот момент в машине, а бабенка со сломанным каблуком сталкивала ее в пропасть.

Вот это новость! Я уже не стала допытываться у коллег, на чем основано такое предположение, но ответ прозвучал для меня довольно неожиданно. Зато теперь можно было объяснить, почему следы каблуков шли между отпечатков шин, почему углубления от них закончились в метре от обрыва. Все это отвечало на вопрос: почему женщина не стала сразу же искать потерянный каблук. Как же я до такого не додумалась? Ведь произошедшее было настолько очевидно! Это убийство! Азарову убили!

Я чуть вслух не закричала об этом, но сдержала свой эмоциональный порыв. И Костя, и Валера тоже считали именно так. Я попыталась восстановить в памяти события прошедшего вечера, когда погибла Азарова. Наверное, она приехала сюда в сопровождении какой-то женщины, затем та убила Елизавету, а машину столкнула в пропасть. Значит, версия о том, что причиной трагедии стало неосторожное вождение, отпадает. Произошло банальное убийство!

* * *

Домой мне возвращаться не хотелось. Костик позвонил в редакцию, где по счастливой случайности удалось застать Леру и Галину Сергеевну. Вообще-то, сегодня была суббота, нерабочий день. Но это не имело никакого отношения к сотрудникам нашей редакции. Казаринова и Моршакова частенько появлялись здесь даже в выходные дни. Теперь же они подыскивали подходящую кандидатуру на роль героини очередной программы «Женское счастье», чем всегда и занимались в мое отсутствие, как я поняла и сейчас по репликам, которые услышала уже с порога.

– Ну, Галина Сергеевна, сколько же можно этих старух на программу приглашать? – возмущалась наша помреж. – Такое ощущение, что у нас передача называется не «Женское счастье», а «Кому за пятьдесят»!

– Да ты что, Лерочка, – более спокойно возразила Казариновой Галина Сергеевна. – У нас не было ни одной женщины солидного возраста. В среднем это где-то тридцать лет.

– Вот я и говорю, что мы совершенно не обращаем внимания на молодежь, – укоризненно произнесла Лера и хотела еще что-то добавить, но, увидев на пороге меня, запнулась на полуслове, сказала: – Здравствуйте, Ирина Анатольевна!

– Ой, Ирочка, – обрадовалась моему приходу Галина Сергеевна. – Вот ты-то нас и рассудишь. У нас есть две кандидатуры для участия в программе. Лера настаивает на одной, я же – за вторую.

– Ирина Анатольевна, у меня есть на примете девушка, Коновалова Татьяна, создавшая компьютерную программу, которая теперь пользуется большим спросом, – сразу же сообщила Лера. – Причем додумалась до этого собственным умом. Вы ничего о ней не слышали?

Я категорически покачала головой, потому что и в самом деле ничего не знала до этого разговора о такой гениальной девушке.

– Так вот, Татьяна за это получила хорошие деньги, а потом ей еще вручили и международную премию, – продолжала Лера. – Полагаю, неплохо бы пригласить ее для участия в нашей программе, а то все эти бизнесменши уже поднадоели. С Коноваловой я часто общаюсь, она у нас в университете учится в параллельной группе…

– А у меня, Ирочка, есть другая кандидатура, – бесцеремонно перебила восторги Леры Галина Сергеевна. – Машкова Анна Вячеславовна – директор нашего художественного музея. Я тоже недавно с ней познакомилась. Женщина серьезная, не то что эта соплюшка, компьютерщица.

Галина Сергеевна с Лерой в ожидании моего решения смотрели на меня. Я же попросту не знала, на какую кандидатуру ткнуть пальцем. Признаться, мне сейчас было не до рабочих проблем, больше всего я была обеспокоена произошедшим с Елизаветой Азаровой. К тому же теперь уже в воздухе запахло не банальной смертью, а убийством, а подобные случаи меня всегда привлекали. Честно говоря, мне нередко приходила в последнее время мысль о закрытии программы «Женское счастье», хотелось заняться журналистским расследованием. Мысль эту я неоднократно выкладывала своему шефу, но Евгений Иванович Кошелев, заместитель генерального директора ГТРК, в подчинении которого находилась наша редакция, не желал принять мое предложение, что неудивительно. «Женское счастье» приносило постоянный доход, а убивать курицу, несущую золотые яйца, не хотелось никому. Если бы кто знал, сколько стоит рекламное время в моей программе!..

– Ну что, Ирочка? – настойчиво спрашивала Моршакова, не дождавшись моего ответа.

Я не хотела расстраивать коллег, но мне сейчас было без разницы, кто будет принимать участие в программе. От конкретного ответа меня избавило появление в кабинете Павлика Старовойтова. Он зашел, не постучавшись, и плюхнулся в наше единственное кресло, обращая тем самым на себя внимание присутствующих.

Галина Сергеевна и Лера обратились с подобным вопросом и к нашему оператору, после того как каждая рассказала о своей кандидатке. Павлик также не стал вступать в спор, но предложил бросить жребий, тем самым определив очередность кандидаток.

– Жребий? – негодовала Лера. – Ирина Анатольевна, вы что, в самом деле думаете, что это единственно верный выход в решении такого важного вопроса?

Я неопределенно пожала плечами. Галина Сергеевна же, с готовностью осуществить предложенное Старовойтова, вытащила свой кошелек.

– Не знаю, но мне кажется, что Коновалова может подождать, – высказался Павлик. – Никуда ее ум за эту неделю не денется, а вот Машкова может уйти с должности директора музея. К тому же старшим надо уступать место…

– Ага, вот именно из-за таких, как ты, наша программа неинтересна молодежи, которой уже надоели эти взрослые обеспеченные тетки! – воскликнула Лера.

Павлик хотел тоже что-то возразить Лере в ответ, но его перебила Галина Сергеевна. Она повернулась к ней и строго спросила:

– Орел или решка?

– Орел! – не думая, ответила Казаринова.

– Ну, тогда за Машкову – решка, – согласилась Моршакова.

Галина Сергеевна повертела в руках монету достоинством в пятьдесят копеек и ловко подкинула ее вверх. Дожидаться, когда она упадет в ладонь, Галина Сергеевна не стала, а ловко подхватила ее на лету.

– Если сейчас выпадет орел, значит, в ближайшем выпуске программы будет Коновалова…

– Понятно, понятно, – нетерпеливо перебила ее Лера, ожидая результатов жребия.

Галина Сергеевна хлопнула рукой по столу и убрала ладонь.

– Решка! – Моршакова от радости захлопала в ладоши. Лера же откровенно расстроилась.

– Ладно, значит, на этой неделе работаем с Машковой, а потом приглашаем Коновалову, – сделала я вывод.

– Да у Галины Сергеевны уже почти весь сценарий под Коновалову готов, – обиженно заявила Лера. – Мне и добавить-то нечего.

– Ничего, Лера, для тебя есть работа поважнее, – пообещала я Казариновой.

– Какая? – с интересом спросила Лера.

Я заметила огонек в глазах девушки, но ничего не ответила. Пододвинув к себе сумку, я покопалась в ней и извлекла оттуда все тот же каблук, который совсем недавно Валера Гурьев нашел на месте трагедии с Азаровой. Лера удивленно посмотрела на него и, ничего не понимая, опять перевела взгляд на меня.

– Тебе надо подобрать туфли к этому каблуку, – уточнила я.

– Что? Ирина Анатольевна, но это же невозможно! – возмутилась Лера. – Где я буду искать пару обуви, от которой остался один каблук? Вы что, меня за ненормальную держите?

– А что, Лера, по-моему, вполне выполнимое задание, – поддержала меня Моршакова, обрадованная тем, что первой на программу придет предложенная ею героиня. – Смотаешься в несколько магазинчиков, поспрашиваешь у продавцов… – Каблук был в руках Галины Сергеевны, и она лениво рассматривала его. – Обувь дорогая, это точно, поэтому какие-то магазины можно отмести сразу. На базаре такие туфельки точно не купишь.

– Да на меня продавцы как на идиотку будут смотреть! – воскликнула Казаринова.

– Лерочка, на обладательницу каблука от дорогущих туфель никто не посмеет посмотреть свысока, – вклинился в разговор Старовойтов.

Лера вздохнула, потянулась к Моршаковой и взяла у нее из рук каблук. Вертя его в руках, она бросала косые взгляды в мою сторону.

– Только на поиски мне потребуется не один день, – наконец заявила она. – А как же тогда работа?

– Ничего, Евгению Ивановичу, если что, скажем, что у тебя важное задание по работе, – успокоила ее Галина Сергеевна.

Лера перестала бушевать, положила каблучок к себе в сумку и спросила меня:

– Ирина Анатольевна, а что вам удалось выяснить на месте трагедии?

Рассказывать о том, что Азарова была убита, пришлось долго. У меня в голове уже выстроилась логическая цепь событий. Теперь не было никаких сомнений в том, что Елизавета Павловна поехала за город с незнакомой женщиной, которая впоследствии и сбросила ее машину с обрыва. Уже в конце рассказа в кабинет залетел Гурьев. По выражению его лица я заметила, что Валера принес какие-то новости. Так и было!

– Готовы результаты экспертизы, – сообщил Гурьев, не разочаровав меня. – Мне удалось по своим каналам втереться в доверие к кое-кому, поэтому результаты у меня. Я нашел одного своего старого знакомого. Помню, в году этак девяносто первом мы с ним водочку распивали…

– Валерка, мы не сомневаемся, что ты знаком с половиной города, – перебил его Старовойтов. – Так что эти подробности можешь опустить.

– Ближе к делу, – попросила и я.

– Хорошо, – не стал сопротивляться Гурьев. – Смерть Елизаветы Павловны Азаровой произошла в результате удушения. Предположительно, для этого использовалась веревка. Душили Азарову не руками. Она, кстати, сопротивлялась, так как под ногтями обнаружены частицы кожи, разумеется, убийцы. Также на ее теле осталось несколько кровоподтеков небольшого размера…

– Еще бы у нее не было синяков в результате падения с обрыва, – со знанием дела хмыкнула Лера.

– Про ушибы, полученные в результате падения, я не говорю, – заметил Гурьев. – Их предостаточно.

– Значит, получается, что Елизавета была задушена, – повторила я печальную новость. – Убийца сбросил машину с обрыва, чтобы скрыть следы своего преступления. Но преступнику не удалось обмануть экспертов: сотрудники правоохранительных органов тоже работают над раскрытием убийства.

– И какие у них версии? – с интересом спросила Галина Сергеевна.

– Они пока заняты определением круга знакомых убитой, – сообщил Гурьев. – К тому же сотрудники милиции пытаются разыскать очевидцев произошедшего. Недалеко от места трагедии расположена деревня, откуда притопали двое мальчуганов.

– Надо бы в эту деревеньку нам тоже съездить, – тут же сообразил Старовойтов.

– Вот ты, Павлик, как раз туда и наведаешься, – скомандовала я.

Оператор недовольно поморщился, но возражать не стал.

– Я, кстати, ментам ничего не рассказал о нашей находке, – продолжал Гурьев. – Сотрудники правоохранительных органов не знают, что в машине с Азаровой была баба.

– Не баба, а женщина, – поправила его Галина Сергеевна.

– Слушайте, а с чего вы взяли, что в машине их было всего двое? – насторожился Старовойтов. – Что-то сомнительно, что одна баба смогла столкнуть машину с обрыва.

Мы с Валерой переглянулись, услышав этот довод. И в самом деле, никаких оснований полагать, что с Азаровой была только одна спутница, не было. В машине мог находиться и мужик, который вполне мог помочь убийце осуществить задуманное. А может, именно мужик и задушил Азарову. А потом вместе с незнакомкой сбросил машину с обрыва. То, что мы, кроме каблука, не нашли никаких следов присутствия еще одного человека на месте преступления, ни о чем еще не говорит. В этом Старовойтов прав. А я об этом совершенно не подумала. К тому же я все еще сомневалась, что одна женщина в состоянии дотолкать машину до обрыва. Может быть, ей действительно кто-то помогал?

– Насчет машины не сомневайтесь, – деловито проговорил Валера. – Бабы только с виду такие хрупкие и слабые. На самом деле они могут дать фору любому мужику. Я тут недавно видел, как бабы тащили вагоны на веревках, словно бурлаки на Волге…

– Это вид спорта такой существует, – заметила Галина Сергеевна. – Им занимаются, если ты видел, такие сильные женщины, что тебе и не снилось.

– Вот и на Азарову тоже напала силачка, – усмехнулась Казаринова. – Мало того, что шею ей свернула, так еще и машину до обрыва доперла. И самое главное, что каблучки-то у этой гром-бабы на шпильке.

– Да, представляю себе этакую широкоплечую дуру с толстыми ляжками на высоких каблуках, – хохотнул Павлик.

– Боже мой, Павлик, как вы можете так выражаться о женщинах! – негодовала Галина Сергеевна.

– Да это не женщина, а монстр какой-то, – оправдывался Старовойтов.

– Да никакой она не монстр, – прерывая дискуссию, сказал Валера. – Задушить она могла Азарову, сидя на заднем сиденье. Ничего в этом сверхъестественного нет. Достаточно только крепко держать веревку продолжительное время, так сказать, до последнего вздоха. А потом, в состоянии аффекта она вполне могла и горы свернуть.

– Значит, ты считаешь, что убийца был один, – сделала я вывод из замечания Гурьева.

– Я этого не сказал, – тут же спохватился Валера. – Это пока неизвестно. Просто я считаю, что женщина могла и сама со всем справиться. К тому же ты, Ира, сама говорила, что в гримерке после твоего ухода оставался какой-то мужик.

– Точно, я опять об этом забыла, – вспомнила я события четверга. – И Елизавета Павловна не была рада его приходу.

– Следовательно, искать нужно двоих, – сделала вывод Галина Сергеевна. – Того незнакомца, который заходил в гримерку к певице после концерта, и женщину, потерявшую на месте преступления каблук.

– Ой, совсем забыла, – неожиданно вспомнила я. – У меня есть один странный номер телефона, который я отыскала в книжке Азаровой. Номер почему-то записан на нескольких страницах, но ни разу не был упомянут его владелец.

– Какой номер? – заинтересовалась Лера.

Я достала свою записную книжку и прочитала номер вслух.

– Ха! Ты что, не знаешь, что это за номер? – усмехнулся Павлик.

Я покачала головой и еще раз взглянула на цифры, не зная, кому принадлежит этот номер.

– Это же вызов такси! – пояснил Павлик.

– Странно, зачем Азаровой нужен номер вызова такси, если она всегда ездит на своей машине? – удивилась Галина Сергеевна.

– С чего вы взяли, что Елизавета Павловна всегда за рулем? – возразил ей Старовойтов. – Может быть, у нее машина какое-то время была в ремонте. Да и вообще, что мы тут спорим, нет ни одного человека в городе, кто бы не знал этого номера или не воспользовался им хоть однажды.

– Есть! – перебила я Павлика. – Это я!

– Но у тебя же свой личный шофер! – многозначительно намекнул Павлик. – Костя Шилов!

Еще одна ниточка в поисках убийцы Азаровой, увы, ни к чему не привела.

Глава 4

После нашего заседания в редакции Павлик отправился в деревню, которая располагалась неподалеку от места трагедии, чтобы разыскать возможных очевидцев произошедшего. Лера же взялась за поиски пары туфель по оторвавшемуся накануне каблуку. Мы с Валерой решили вернуться к событиям четверга. До сих пор так и не было ясно, с кем находилась в машине Азарова. Но никаких сомнений в том, что она направилась за город после концерта, не было. Домой певица не заезжала. Да и время смерти, установленное экспертом, говорит о том, что за городом Елизавета Павловна была уже через несколько часов после того, как мы с Володькой попрощались с ней. Нам осталось только выяснить, с кем именно она ушла из концертного зала. А узнать это можно было только в студии Азаровой, у ее коллег. Если бы мы с Костиком по указанию Оксаны Михайловны, подруги Азаровой, не бросились вслед за Желуницыным, я бы встретилась с коллегами Елизаветы гораздо раньше.

Не сомневаюсь, что все в студии уже были в курсе произошедшего с Елизаветой Павловной. О смерти известной в области певицы, благодаря выпуску «Криминальной хроники», стало известно почти каждому жителю нашего города.

Угрюмое лицо охранника возникло на пороге студии, которая располагалась в одном из центральных районов нашего города, как только мы с Валеркой сделали шаг к двери.

– Вы к кому? Предъявите, пожалуйста, пропуска, – требовательно попросил он.

О том, что вход в студию возможен только по пропускам, я совершенно не подумала. Когда мы приезжали в первый раз со съемочной группой на работу к Азаровой, нас уже ждали и охрана была предупреждена. Сейчас же наш приход был полной неожиданностью для всего коллектива студии, и пропусков у нас, разумеется, не было.

Валерка, надеясь, что и на этот раз журналистское удостоверение поможет ему пройти через охранников, как это частенько случалось, достал свою солидную красную ксиву и раскрыл ее перед носом охранника.

– Журналисты? – испуганно прошептал молодой человек в камуфляжном костюме, но тут же, не растерявшись, с еще большей уверенностью преградил нам дорогу. – Журналистам вход воспрещен!

Мы с Валеркой с недоумением переглянулись. Что же теперь делать? А охранник даже не собирался отходить в сторону.

– Ирина Анатольевна? – неожиданно послышался женский крик сзади.

Мы с Гурьевым, как по команде, оглянулись. Перед нами стояла полноватая женщина средних лет в строгом черном костюме, с гладкой прической. Что-то в лице женщины показалось мне знакомым, но вспомнить, где раньше видела ее, я не смогла. Незнакомка сняла темные очки и подошла к нам.

– Я не ошиблась? Вы Ирина Анатольевна Лебедева? – уточнила она, смерив меня оценивающим взглядом.

Я слегка кивнула.

– Наталья Сергеевна Цыкина, – представилась незнакомка. – Вы к нам?

Я опять кивнула и посмотрела на охранника, который уже отошел в сторону, освобождая нам проход.

– Вы слышали о том, что случилось с Елизаветой Павловной? – поинтересовалась незнакомка, ловко зацепив очки за декольте костюма, и тут же продолжила, не дожидаясь моего ответа: – Такая трагедия! Я только сегодня утром узнала об этом! Представить не могла, что такое может случиться. Вы же тоже ее разыскивали в пятницу, я вам звонила в редакцию… Помните?

И только тут я припомнила телефонный звонок в пятницу днем, когда Елизавета Павловна неожиданно исчезла. Кажется, звонила администратор Азаровой. Наверное, именно она сейчас и стояла передо мной. Цыкина Наталья Сергеевна еще тогда мне представилась, но у меня совершенно вылетел из головы тот звонок.

– Я – администратор Азаровой, – подтвердила мои догадки Наталья Сергеевна, заметив, что я немного растеряна. – Какими судьбами вы опять у нас? Что-то хотели узнать в студии?

– Да, мне нужно поговорить с коллегами Елизаветы Павловны, – заявила я.

– С какой целью? – насторожилась Цыкина.

Вопрос был вполне резонным. Наталья Сергеевна не знала, что я начала заниматься расследованием убийства Азаровой, хотя для этого у меня не было никаких полномочий. Этим должны заниматься сотрудники правоохранительных органов, а не я. Своим коротким вопросом Наталья Сергеевна поставила меня в тупик.

– Вы знаете, мы решили подготовить программу, посвященную уходу из жизни известной нашей певицы, – не растерявшись, ответил Валерка. – А для этого нам нужно собрать достаточно материала, поговорить с коллегами Елизаветы Павловны…

– Программу? – изумилась Наталья Сергеевна. – Это так неожиданно. Я ничего об этом не знала. Что же вы меня не предупредили? Я бы подготовила несколько концертных записей. Хотя еще и сейчас не поздно. Мне надо только собраться с мыслями, покопаться в записях. Вообще, это хорошая идея! – поддержала Гурьева администратор. – Елизавета Павловна достойна этого! Ну что же вы стоите на пороге? Пойдемте в студию!

В сопровождении Цыкиной мы спокойно прошли мимо охранника, который теперь только недовольно посмотрел нам вслед, и оказались в студии, где я уже однажды побывала. Во время съемок рабочего материала для программы я успела познакомиться только со звукорежиссером певицы, других сотрудников студии я не знала. Вопреки моим ожиданиям, что Наталья Сергеевна сейчас представит нам всех работников студии, Цыкина прямиком повела нас в свой кабинет. В широком коридоре, завешанном афишами прошлых концертов Азаровой, мы ни с кем не встретились: в студии на первый взгляд было тихо и безлюдно.

Кабинет Натальи Сергеевны оказался довольно просторным. Цыкина усадила нас на кожаный диван и предложила кофе. Мы с Валеркой вежливо отказались, но она тем не менее включила кофеварку, и уже через несколько минут перед нами стояли чашечки, источавшие терпкий кофейный аромат. На вкус кофе оказался не очень хорошим, поэтому я даже не допила его. Гурьев же в несколько глотков выпил свой кофе, но добавки не попросил.

Пока мы пили кофе, Наталья Сергеевна рылась в бумагах на своем столе. Она по очереди открывала одну папку за другой, а затем нашла видеокассету и протянула ее нам.

– На этой кассете запись одного из концертов Елизаветы Павловны, – сообщила Цыкина, присаживаясь рядом с нами на диван. – Это было снято несколько месяцев назад. Концерт был очень удачным. Можно сказать, что это одно из лучших концертных выступлений Азаровой. И качество записи тоже приличное. Вы можете использовать материалы этой кассеты для своей программы.

– По счастливой случайности я присутствовала на последнем концерте Елизаветы Павловны, – сообщила я, пряча кассету в сумочку. – Выступление было потрясающим!

– Согласна с вами, – вздохнула Наталья Сергеевна. – Я же выписывала Азаровой контрамарки. Кажется, вы к ней даже после концерта заходили?

– Да, в гримерку, – подтвердила я. – Кстати, в тот вечер к Елизавете Павловне приходил какой-то мужчина с роскошным букетом цветов. Мы с мужем уже собирались уходить, а он бесцеремонно ввалился в гримерку. И, кажется, его приход напугал Елизавету Павловну…

– Ой, да у Азаровой столько поклонников! – перебивая меня, воскликнула Наталья Сергеевна. – Вы даже представить себе не можете! Вокруг нее постоянно вьются мужчины.

Цыкина не ошибалась. Представить большое количество поклонников я могла, так как сама была личностью известной в городе и тоже имела круг боготворивших меня зрителей. Правда, моими поклонниками по большей части являлись представительницы слабого пола, хотя и мужским вниманием я не обделена.

– Но приход того незнакомца ее напугал, – повторила я, заметив, что Наталья Сергеевна не обратила на это никакого внимания.

– Напугал? Такого быть не может, – тут же отреагировала Наталья Сергеевна. – Обычно Елизавета Павловна весьма благосклонно относилась к своим обожателям. Хотя, вы знаете, был у нее один… уж очень настойчивый! Приходил на каждый концерт, дарил роскошные букеты цветов, намекал на серьезные отношения, но Елизавета Павловна не воспринимала его всерьез.

– Желуницын Василий Федорович? – догадалась я.

– Да! А вы откуда о нем знаете? – удивилась Наталья Сергеевна. – Хотя это ни для кого не было секретом…

– Но в тот вечер у Азаровой был не Желуницын, – заметила я. – И все же, вы не знаете, кто бы это мог быть?

– Я? Нет, не знаю, – смутившись, пожала плечами Наталья Сергеевна. – Я же говорю, что у Елизаветы Павловны было множество поклонников, их невозможно знать всех в лицо.

– А вы не помните, в котором часу Елизавета Павловна уехала после концерта? – поинтересовался Валера.

– Нет, к сожалению, я просто этого не знаю, – покачала головой Наталья Сергеевна. – Потому что ушла гораздо раньше, почти сразу же после окончания программы. Я к Елизавете Павловне даже не заглянула: у меня на вечер были свои планы. К тому же была уверена, что утром Азарова, как обычно, появится в студии. А когда она не появилась на следующий день, я всерьез забеспокоилась.

– А после вашего ухода кто-нибудь из ваших работников оставался? – уточнил Валерка.

– Все, наверное, оставались, – с сомнением отозвалась Наталья Сергеевна и тут же спохватилась: – А как это связано со съемками вашей программы?

– Ну, как… Нам же надо выяснить обстоятельства того вечера… – смутился Валерий, не зная, что ответить на этот раз.

– Скажите, а сейчас мы сможем поговорить с кем-нибудь из работников студии? – спросила я.

– Конечно, у нас все на месте, начиная от костюмерши и кончая звукорежиссером. Сейчас вас со всеми познакомлю.

Наталья Сергеевна не стала убирать пустые чашки с журнального столика, а тут же пошла к двери, предлагая нам присоединиться к ней. Уже в коридоре мы столкнулись с девушкой с раскосыми глазами, которую я видела за кулисами еще в четверг. Тогда она тоже, как и теперь, совершенно неожиданно попалась мне на глаза. Наталья Сергеевна представила нас друг другу.

– Сарсенбаева Алия Байрангалиевна, костюмер, – сообщила Цыкина, после того как произнесла мои имя и отчество.

– Можно просто Алия, – добавила девушка.

– Алия, нам бы хотелось с вами поговорить об Елизавете Павловне Азаровой. – Я заметила, что при этих словах девушка едва заметно вздрогнула и бросила взгляд на Наталью Сергеевну. Но Цыкина тут же нашла повод, чтобы оставить нас наедине. Она сослалась на то, что надо немедленно просмотреть какие-то бумаги, и вернулась в свой кабинет. Мы с костюмершей остались в коридоре. Алия смотрела на нас немного испуганно, не понимая, о чем мы с ней хотели поговорить. Я тоже не знала, с чего начать, поэтому брякнула не к месту:

– А платье к последнему концерту Азаровой сшили вы?

– Я! Понравилось? – оживилась девушка.

– Да, просто сногсшибательное! – восхитилась я. – И точно по фигуре Азаровой.

– Я старалась, чтобы все подошло. Хотя у Елизаветы Павловны очень стандартная фигура и шить на нее легко. К тому же для такой фигуры нет никаких ограничений. Елизавете Павловне нечего было скрывать.

Плести Сарсенбаевой чушь о том, что мы собираемся снимать программу «Женское счастье», посвященную творчеству Азаровой, я не стала. Да и потом, наша цель пробраться в студию была достигнута, и теперь нам надо было только выяснить некоторые подробности того злополучного вечера.

– Алия, а вы случайно не видели, в котором часу Елизавета Павловна уехала из концертного зала в четверг? – без особых церемоний спросил Валерка.

– В четверг? Когда случилось несчастье? – уточнила девушка, поднимая взгляд к потолку. – Нет, к сожалению, не знаю. Я тут оставалась допоздна. Мне надо было привести в порядок костюмы. И ушла почти последней, когда уже никого не было. Мне же надо было упаковать весь реквизит бэк-вокалисток, платья и аксессуары Елизаветы Павловны, чтобы в пятницу их забрали работники студии. Я даже не заглядывала к ней после того, как она сняла платье. Да и вообще, я с ней не так близко общаюсь, чтобы прощаться перед уходом. Я же простой костюмер…

Теперь девушка потупила глаза. Только сейчас я заметила, что она вертит в руках какой-то шелковый поясок, накручивая его на запястье. «А не этим ли пояском была задушена Елизавета Павловна?» – тут же пронеслось у меня в голове. Я сразу же отогнала это подозрение. Нельзя же так предвзято относиться к людям! Алия не заслужила таких подозрений.

– Значит, вы были не в очень хороших отношениях с Азаровой, – сделал поспешный вывод Гурьев.

– Нет, что вы, – Алия подняла на него испуганный взгляд. – Я просто сказала, что не очень близко с ней общалась. Мы не были подругами, но никогда не конфликтовали. Мы с Елизаветой Павловной хорошо работали вместе. Я всегда понимала все ее желания относительно костюмов, выполняла любые прихоти. Да и вообще, с Азаровой невозможно было поругаться. Она не была ни злой, ни завистливой, ни грубой, ни капризной. Честно говоря, я очень рада, что мне пришлось работать именно с ней. А вот теперь…

– Что теперь? – я заметила, как в уголках глаз Сарсенбаевой заблестели слезы.

– Теперь я даже не знаю, где мне работать, – закончила фразу Алия. – Раньше я была костюмером в театре, но там зарплата не очень высокая, поэтому пришлось уйти. В студии Азаровой меня все устраивало.

– Не переживайте, все образуется, – попыталась я успокоить Сарсенбаеву. – Не все еще потеряно.

Девушка еле слышно шмыгнула носом и опять потупила глаза. Теперь она уже не вертела поясок в руках, а положила его к себе в карман.

– Алия, а вы не можете нас познакомить с другими работниками студии? – попросила я.

– С кем именно? – после еще одного всхлипа уточнила девушка. – Сейчас у нас все на месте.

– Ну, не знаю… – растерялась я. – С кем вам удобно?

– Можно с гримершей, с девушками, которые были на подпевках у Елизаветы Павловны, – отозвалась Алия.

– Алия Байрангалиевна, вы где? – послышался голос из одного из кабинетов, и в коридор выглянула молоденькая девушка.

– Это Худякова Валя, – прошептала мне на ухо Сарсенбаева. – Бэк-вокалистка.

Валентина тем временем уже вышла из кабинета в коридор и заметила нас с Валерием. Я вспомнила, что именно эта девушка на концерте стояла позади Азаровой перед микрофоном. На вид Худяковой было не больше двадцати пяти, на лице – ни грамма косметики. Волосы ее были распущены и локонами спадали на плечи. На концерте Валя была в пышном белом парике, впрочем, как и ее напарница, поэтому я не заметила ее роскошных каштановых локонов.

– Вы у меня все реквизиты забрали? – спросила Валя у Сарсенбаевой, не уделив нам должного внимания.

– Пока еще нет. Осталось кое-что, – отозвалась Алия Байрангалиевна. – Остальное я уже сложила.

– Спасибо большое, а то я уж испугалась, что опять что-то потеряла, – вздохнула девушка.

– Валентина, мы можем с вами поговорить? – обратилась я к Худяковой, и она тут же обернулась ко мне.

– Поговорить? О ком? – Я заметила испуг девушки: ее лицо постепенно начало краснеть. Валентина заволновалась, это было очевидно.

– Об Азаровой, – ответил за меня Павлик. – Можно пройти к вам в кабинет?

– Да, да, конечно, – поспешно согласилась она. – Мы там с Галиной…

– Галина? Она тоже бэк-вокалистка? – догадалась я.

Валентина кивнула, и мы прошли к двери ее кабинета. В небольшом помещении, заваленном старой мебелью, среди которой выделялся новенький трельяж, уставленный косметикой, мы и в самом деле увидели еще одну девушку, которая показалась мне довольно симпатичной. Ей было не больше двадцати, но выражение ее больших карих глаз было каким-то чересчур взрослым.

– Ой, Валька, кого ты привела? – заметив нас, воскликнула Галина и даже привстала с кресла, на котором еще мгновение назад лениво покачивалась.

– Ирина Анатольевна Лебедева, ведущая популярного ток-шоу «Женское счастье», – не без гордости представила меня Худякова.

– Сама Лебедева? – удивилась Галина. – Вы, кажется, у нас уже однажды были в студии, когда снимали Елизавету Павловну на рабочем месте, так сказать. Нам тогда выходной внеочередной устроили, чтобы мы вам не мешали. А теперь что вас привело?

Прием был явно не очень-то гостеприимным. А от такого вопроса я смутилась, но Валера и тут не растерялся. Версия о том, что мы собираемся снимать программу в память Азаровой, опять пришлась к месту.

– Ой, как здорово! – воскликнула Валя, меняя тон на доброжелательный. – Правда? А вы сегодня без камер приехали?

– Пока нам надо собрать побольше материала об Азаровой, – объяснила я. – Тем более что у нас уже есть записи в студии. Их можно будет тоже использовать в программе.

– Значит, нас снимать не будут, – расстроилась Галя, надув и без того пухлые губки. – Хотя Елизавета Павловна достойна только хороших воспоминаний. Она была замечательной женщиной. Между прочим, она сама привела нас с Валентиной в студию. Мы обе учились в консерватории… Я, правда, и сейчас еще учусь. Но Елизавета – молодец. Ничего плохого о ней никто не может сказать, она со всеми была в хороших отношениях.

На этой фразе мы с Гурьевым обменялись взглядами. Все как обычно. Конечно же, никто сейчас не признается, что конфликтовал с Азаровой: легко попасть под подозрение.

– А после концерта вы с ней виделись? – спросил Валерий, обращаясь к обеим девушкам.

– Я? Нет, даже в гримерку к ней не заходила, – первой откликнулась Валя. – В тот вечер у нее был какой-то кавалер. Они очень сильно ругались.

– Вы что-то слышали? – насторожилась я.

– Да в принципе ничего особенного, – растерялась девушка. – Елизавета Павловна только говорила ему, что он зря пришел и она не хочет его видеть. А он, кажется, чуть ли не в любви ей признавался.

– А потом? – нетерпеливо спросил Валера.

– Откуда я знаю, что было потом? – отмахнулась Валя. – Я только мимо гримерки проходила, когда домой шла. Заходить не стала… Зачем мешать разговору.

– А вы? – обратился Гурьев к Галине.

– Я тоже домой ушла, – не растерялась девушка, – только немного позже. По-моему, в гримерке уже никого не было. По крайней мере, криков я не слышала. И уходила почти последней.

– Оставалась еще костюмерша, – проявила я осведомленность.

– Вот этого не знаю, но знаю, что уже было тихо, – отозвалась Галина. – С Елизаветой Павловной в тот вечер я не виделась.

– А в котором часу вы ушли? – уточнил Валера. – Около десяти, – немного подумав, ответила Галина и тут же залилась румянцем.

Она бросила на нас с Гурьевым встревоженный взгляд, а затем спросила:

– А почему вы нас о том вечере так подробно расспрашиваете? Это же не имеет никакого отношения к программе.

– Для нас важна любая информация, – деловым тоном ответил Гурьев и тут же перевел разговор на другую тему: – А как долго, девушки, вы работали с Азаровой?

– Я – почти три года, а Галя пришла совсем недавно, – ответила Худякова.

Галине нечего было добавить, поэтому она только глубоко вздохнула, молча соглашаясь.

– А сейчас в студии еще кто-нибудь есть? – поинтересовалась я.

– Да, конечно, – не растерялась и на этот раз Ва-ля. – Звукорежиссер на месте. Его рабочий кабинет слева по коридору, последний. Соня тоже тут.

– Соня? Кто это? Соня – это кличка? – поинтересовался Гурьев.

– Нет, – рассмеялась Валя. – Софья Александровна Орленко – это наш гример. Ее кабинет вы тоже найдете в той стороне. Кажется, она никуда не собиралась уходить.

Выйдя от девушек, я уверенной походкой направилась в глубь коридора и остановилась перед табличкой «Тихо, идет запись!». Именно это и был кабинет звукорежиссера, с которым я уже виделась однажды во время съемок Азаровой в студии. Тогда Борис Яковлевич Кремер, именно так его величали, показался мне замкнутым человеком, которого очень сложно вызвать на откровенную беседу. К тому же и внешность мужчины не слишком-то впечатляла. Наполовину поседевшие, длинные неухоженные волосы, маленькая бородка, узенькие усики – это то, что меня вообще не привлекает в мужчинах. К этому можно добавить еще и маленькие глазки, зрачки которых находились в постоянном движении. Таким с первой встречи я запомнила Кремера.

Мужчину в кабинете я сразу узнала. В этот же раз его космы были собраны на затылке резинкой. Борис Яковлевич сидел за режиссерским пультом, тупо уставившись на кнопки, которых было огромное количество. Нашего прихода звукорежиссер вообще не заметил, несмотря на то что, перед тем как войти, Валерий осторожно постучался в дверь. Не получив ответа, мы остановились на пороге. Гурьев демонстративно кашлянул, чтобы обнаружить наше присутствие. Борис Яковлевич чуть заметно вздрогнул и обернулся в нашу сторону.

– Ирина Анатольевна Лебедева? – Кремер сразу узнал меня и вскочил со своего места.

– Здравствуйте, мы вам не очень помешали? – тактично поинтересовалась я.

– Нет, нет, что вы, – торопливо проговорил Борис Яковлевич. – Я заканчивал работу над одним материалом. Сейчас уже почти все готово. А вы здесь какими судьбами?

Я опять упомянула о том, что к выпуску готовится программа, посвященная Азаровой Елизавете Павловне, но реакция Кремера не была восторженной.

– Хорошая была женщина! – вздохнув, заметил он.

– Вы с ней были близко знакомы? – поинтересовался Валерка.

– Не так близко, как хотелось бы, – причмокнув, заметил Борис Яковлевич и неожиданно бросил сальненький взгляд в мою сторону. – Мы с ней только работали вместе. Но я вам хочу сказать, что талант у Елизаветы, без сомнения, был. А насколько это был трудоспособный человек, вы даже не можете себе представить. Она могла сутками торчать на работе, пока не добивалась своей цели.

– Борис Яковлевич, а вы случайно не знаете, в котором часу Азарова уехала в тот четверг? – уточнила я.

Кремер не торопился отвечать на мой вопрос. Он подошел к небольшому столику, где стояла пепельница и лежала пачка сигарет, достал из кармана зажигалку и прикурил одну сигарету, даже не поинтересовавшись, переносим ли мы дым.

– Даже не знаю, – отозвался он после первой глубокой затяжки. – Я никогда к Елизавете в гримерку не заходил, чтобы прощаться. И тогда ушел так же, как обычно после концертов ухожу. Да, кстати, машина Азаровой, по-моему, еще стояла на стоянке. Правда, точно сказать не могу.

– Вы в этом не уверены? – настойчиво спросила я.

– Нет, конечно, – подтвердил Борис Яковлевич. – Я в тот вечер очень сильно вымотался, устал, поэтому торопился домой.

– А кто-нибудь еще оставался за кулисами? Или вы и этого не заметили? – спросил Валера.

– Не знаю я ничего, – немного грубовато ответил Борис Яковлевич и отвернулся к окну. – Я что, обязан за всеми следить?

Мы с Гурьевым застыли на месте, не ожидая такой резкой перемены в настроении. Я сразу же списала это на нервное напряжение последних дней. Смерть Азаровой стала для всех неожиданностью, поэтому никто не остался к этому равнодушен.

– А ведь мы с Елизаветой Павловной планировали еще один альбом выпустить, – печально улыбнувшись, повернулся к нам Кремер. – А теперь… Теперь все к чертям собачьим!

Последнюю фразу Борис Яковлевич опять произнес на повышенных тонах, нервно затушил бычок и вернулся на свое место.

– Что-то я разошелся, – неожиданно признался он. – Вам же это совершенно неинтересно и для программы совершенно не нужно. Желаю вам удачи.

– До свидания, – пробурчал Валерка, и мы вышли в коридор.

Такого эмоционального всплеска от Бориса Яковлевича я не ожидала. Трагедия с Азаровой затронула всех членов коллектива, но я не думала, что Кремер настолько будет подавлен. Хотя его паническое настроение тоже можно было понять. Он хотел еще долгое время работать с Азаровой, а теперь без певицы и он становится безработным. Когда еще в Тарасовской области объявится такое дарование?..

– Осталась только гримерша, – напомнил мне Валера. – Вот здесь она сидит.

Я посмотрела на приоткрытую дверь. Из кабинета доносилась музыка. Кажется, пел популярный певец нашей российской эстрады. С гримершей я тоже уже однажды виделась мельком: когда после последнего концерта я заходила к Елизавете Павловне, у нее крутилась эта самая Софья Александровна.

Валерка для приличия постучал в дверь, и из кабинета послышалось: «Войдите!» Софья Александровна – симпатичная молодая женщина с элегантной прической и аккуратным макияжем – встретила нас на пороге. Она скорее всего была ровесницей Азаровой и ухаживала за своей внешностью с не меньшей тщательностью, чем певица. Фигура ее была просто идеальной, ни одного лишнего грамма! Единственное, что портило общее впечатление, это небольшая хромота. Но при таком симпатичном личике можно было и не обратить на это внимания.

Она присела на один из стульев в кабинете и первой начала разговор. Софья Александровна уже была в курсе того, что мы с Гурьевым находимся в студии с целью подготовки программы, посвященной Азаровой. Как горячо она поддержала наше начинание!

– Лиза достойна этого, как никто из нас, – вздохнула она. – Как хорошо, что вы решились на съемку такой программы! Думаю, у вас все получится.

– Не сомневаемся, – отозвался Валерка. – Пока что об Азаровой мы слышали одни лестные отзывы…

– Ничего другого вы и не услышите, – поспешно перебила его Софья Александровна. – Елизавета ко всем относилась хорошо. Она никогда ни с кем не скандалила, никогда от нее не услышишь грубого слова. И талант, конечно, был настоящий.

– Софья Александровна, скажите нам, пожалуйста, в котором часу вы ушли домой после последнего концерта Азаровой? – неожиданно задал вопрос Валера.

– Я? А почему вы об этом спрашиваете? Какое это имеет отношение к программе? – тут же смутилась Софья Александровна.

– Мы пытаемся восстановить события последнего вечера ее жизни, – объяснила я спокойно, так как с такими недоуменными вопросами мне пришлось за сегодняшний день столкнуться несколько раз. – Так когда вы виделись последний раз с Азаровой?

– Тогда же, когда и вы, – повернувшись ко мне и сверкнув глазами, ответила Софья Александровна. – Ирина Анатольевна, вы ведь заходили в гримерку к Лизе после концерта, а я тогда только смыла ей макияж.

– Да, да, я помню, – тут же подтвердила я.

– Ну вот, а больше я к Лизе в тот вечер не заходила.

– Так во сколько же вы все-таки ушли домой? – Валерка был настойчив.

– Часов в десять, как и все, – пожав плечами, ответила гримерша.

– Машины Азаровой уже не было на стоянке? – дотошно продолжал расспрашивать Гурьев.

– Даже не знаю. Я не обратила внимания.

– Софья Александровна, а вы случайно не запомнили мужчину, который приходил к Азаровой незадолго до моего прихода? – спросила я.

– Мужчину? – растерялась гримерша, но тут же добавила: – Наверное, поклонник какой-нибудь…

После такого дотошного допроса служащих студии спрашивать нам уже было нечего, поэтому через несколько минут, в течение которых мы обменялись несколькими бессмысленными фразами, я в сопровождении Гурьева вышла в коридор, а затем и на улицу, где даже еще не начинало темнеть, несмотря на то что уже было шесть вечера. Почти весь день мы с Гурьевым провели в студии Азаровой.

Результаты разговоров с коллегами певицы были не слишком продуктивными, но зато мне удалось выяснить, что первой в тот вечер уехала Наталья Сергеевна Цыкина, а дольше всех за кулисами концертного зала пробыла костюмерша. Остальные разъехались в этом промежутке времени. Странным, однако, было то, что никто не заметил, во сколько покинула студию сама Азарова. Неужели на самом деле об этом не знает ни один человек? В данный момент ни один из работников студии не заслуживал моего недоверия. К тому же, как мне показалось, все они были со мной достаточно откровенны.

* * *

Громкий сигнал машины раздался позади, когда мы с Валеркой шли по тротуару к остановке. Вздрогнув, я резко обернулась. Машина затормозила всего в метре от нас. Я перевела дух и увидела, что это была «Волга» Шилова.

– Ты что, очумел, что ли? – набросился на Костю Гурьев. – Ира чуть в обморок не упала.

– Я хотел вас опередить до того, как вы сядете в автобус, – оправдывался Костик, выходя из машины. – Там Старовойтов кого-то в деревне разыскал. Он просил вас срочно приехать.

– Кого? Что? Кто-то видел, что произошло в тот вечер на пустыре? – забросала я вопросами нашего водителя.

– Понятия не имею, – пожал плечами Костик. – У Павлика не было времени на долгие разговоры. Да и вообще, такие вещи по телефону не обсуждаются. Старовойтов мне дал тот деревенский адрес.

– Тогда поехали! Быстро в машину! – скомандовал Валерка.

Костик открыл передо мною дверь машины, но Гурьев, быстро обойдя меня, с довольным видом уселся рядом с водителем на предложенное мне место. Шилов с силой хлопнул дверью. Я же на такое хамство нисколько не обиделась. Пришлось довольствоваться задним сиденьем.

По дороге у меня было время обдумать информацию, полученную от работников студии. Показалось несколько странным, что того поклонника, который заходил к Елизавете Павловне после последнего концерта, никто даже не знает. Зато об отношениях Азаровой с Желуницыным гуляют сплетни по всей студии. Что же это за незнакомец, который сумел в тот вечер остаться незамеченным? С кем уехала из концертного зала Азарова? Действительно ли все недавние собеседники сказали мне правду?

Вопросы крутились в моей голове роем, но я на них, к сожалению, не могла найти ни одного вразумительного ответа. Зато теперь мне стало понятно, что искать убийцу среди работников студии вряд ли стоит. Елизавета Павловна со всеми была в хороших отношениях, никто не сказал про нее ни одного плохого слова, никаких конфликтов между певицей и коллегами не возникало.

Если учитывать обстоятельства, на которые они обращали внимание, то можно сделать вывод, что Азарова выехала между десятью и одиннадцатью часами вечера. В принципе мне это ничего не давало. Но если учитывать время ее смерти, можно понять, что никуда после концертного зала певица не заезжала. До пустыря пути как минимум полчаса. Неужели за какой-то час она нашла спутницу или спутника на стороне для этой поездки?

– Вон уже деревня виднеется! – радостно воскликнул Валерка, увидев вдалеке от трассы небольшой поселок.

Я же обратила внимание на табличку «Бугаевка», которая возвещала о названии этого населенного пункта. Деревня раскинулась невдалеке от пустыря, на котором произошла трагедия с Азаровой. Для того чтобы попасть на гору, нужно было свернуть немного влево, деревня же располагалась справа от трассы. Не хотела бы я жить в таком населенном пункте, не имея машины: слишком тяжело каждое утро добираться пешком несколько километров, чтобы попасть на работу.

Я обернулась и посмотрела на трассу, которая осталась позади. И тут мне в голову пришла совершенно неожиданная мысль. Если кто-то поздно вечером приехал на гору вместе с Азаровой, то как же он возвращался обратно в город? Машина была всего одна, да и та сброшена в воду. Если это была женщина, причем босая, судя по следам, то далеко уйти она не могла. Единственный вариант – это ловить машину на трассе! Вот бы разыскать человека, который подвозил преступника или преступницу до города!

Я поделилась своими соображениями с Шиловым и Гурьевым, которые похвалили меня за сообразительность.

– Как же мы об этом сразу не подумали? – легонько шлепнув себя по лбу, воскликнул Валерка. – Ведь машина была одна. Других следов шин на месте трагедии не обнаружено. Значит, убийца шел до трассы пешком.

– Ага, а потом поймал машину и приехал как ни в чем не бывало домой, – кивнул в знак согласия с этим Костик.

– Надо отыскать того человека, и дело в шляпе! Потом можно будет узнать адрес, куда он подвез пассажира, а там уже и на след убийцы несложно выйти! – Валерка нетерпеливо поерзал на сиденье. – Все! Надо по телевидению обратиться к водителям, которые в тот вечер подвозили до города пассажиров именно с этого участка трассы. Не думаю, что таких наберется много.

– А я не думаю, что кто-то откликнется на твою просьбу, – заметил Костик.

– А почему бы и нет? Предложим вознаграждение за достоверную информацию, – воодушевленно добавил Гурьев.

– Лучше посмотри точный адрес, чтобы я от дороги не отвлекался, – попросил Костик.

Валерка взял в руки листок бумаги, который лежал на передней панели, и прочитал вслух:

– Улица Комсомольцев, дом семнадцать. Вот уж не думал, что такие социалистические названия еще где-то остались.

– Значит, едем правильно, – Костик кивнул на табличку, видневшуюся на одном из крайних домов деревни.

По-видимому, эта улица была главной в поселке и показалась нам просторнее других. По краям улицу тесным рядком обступили строения, чем-то напоминающие дачные домики из кирпича и не отличавшиеся большим разнообразием: похожие друг на друга одноэтажные дома со стандартными окнами и крыльцом.

Дом под номером семнадцать ничем не отличался от остальных. Забор, ограждавший участок, был металлическим и не очень высоким. Ворота закрыты, во дворе ни души. Может быть, Павлик ошибся или что-то перепутал, я думала, он хотя бы встретит нас. Костик свернул к воротам и протяжно посигналил. Не дожидаясь, когда владельцы дома откроют ворота, я вышла из машины. Где-то отчаянно залаяла собака, возвещая о появлении чужих.

Наконец на крыльце показался невысокий коренастый мужичок в домашнем трико, с оголенной грудью. За ним вышел и Павлик. Старовойтов помахал нам, приглашая войти через калитку.

– Машину можно там оставить! – громко крикнул незнакомец. – Гараж у меня занят. У нас не воруют!

– Ага, не воруют! Только убивают, – недовольно пробурчал Костик, закрывая двери «Волги».

– Вы где так долго мотались? – набросился на нас Старовойтов. – Мы со Степаном Гавриловичем заждались, пирожки уже остыли.

На порог вышла немолодая женщина в теле. Домашний халат, платок на голове… Губы ее расплылись в улыбке.

– Сама Ирина Лебедева! Боже! Да мне никто не поверит, если я кому расскажу такое! – восхищенно запричитала она. – Даже и подумать о таком не могла. Степа, это точно Лебедева?

Женщина потянула мужа за рукав, но Степан Гаврилович резко отдернул руку и прикрикнул на нее:

– Иди на стол накрывай! Чего здесь топтаться?

Хозяйка дома тут же скрылась за дверью. Когда мы подошли к самому крыльцу, хозяин уже широко улыбался.

– Ирина Анатольевна, очень рады видеть вас в нашем доме, – приветствовал он меня, не обращая внимания на моих спутников, будто их и не было. – Моя жена, да и все женщины нашей деревни – большие поклонницы вашей программы. Только о ней и судачат целыми днями. А правда, что убитая женщина должна была стать вашей героиней? – неожиданно задал вопрос Степан Гаврилович.

– Да, – коротко ответила я, догадавшись, что об этом рассказал Старовойтов.

Мы прошли в дом, где для нас уже был накрыт стол. На огромном блюде ровной горкой лежали пирожки, от которых шел аппетитный аромат. Хозяйка разлила молоко в большие чашки и пригласила к столу. Честно говоря, я к этому времени уже проголодалась, так как ничего с самого утра не ела. Первые три пирожка я проглотила, почти не жуя, на удивление хозяйке, которая сидела рядом и чуть ли не заглядывала мне в рот.

– Ну, как вам пирожки, Ирина Анатольевна? – нерешительно поинтересовалась она.

– Очень вкусные, – восхитилась я.

– Жена у меня и в самом деле хорошо готовит, – подтвердил Степан Гаврилович, отправляя в рот очередной пирожок.

Насытившись, я вопросительно посмотрела на Старовойтова, который так еще и не сообщил, каким образом хозяин дома был причастен к убийству Азаровой. Заметив мой взгляд, Павлик отложил в сторону недоеденный пирожок с капустой и встал из-за стола.

– Ирина, можешь считать, что бандитов мы уже поймали, – заявил он неожиданно. – И все благодаря Степану Гавриловичу. Вы сами расскажете или мне?..

Павлик посмотрел на хозяина дома, который в этот момент чуть не подавился пирожком. Жена слегка похлопала его по спине, и, когда кашель стих, Степан Гаврилович смущенно сказал:

– Можете и вы. У вас лучше получится.

– Так вот, в тот злополучный вечер Степан Гаврилович, как всегда, возвращался из города с работы на своей машине, – деловитым тоном начал Павлик. – У вас, кажется, «Москвич»?.. Ну, это не имеет отношения к делу. Он работает на одном предприятии в две смены. И в четверг возвращался с вечерней смены, которая заканчивается довольно поздно, около одиннадцати. Так, Степан Гаврилович?

– Да, да, я всегда допоздна работаю, – поспешно добавил хозяин дома. – Только вот жене это не нравится, но что я могу поделать, если такой график?

– К деревне вы подъезжали в котором часу? – поинтересовался Старовойтов, хитровато прищурившись.

– Было уже больше одиннадцати, – немного подумав, отозвался Степан Гаврилович. – Наверное, минут пятнадцать двенадцатого.

– В это время около того места, где в четверг, как выяснилось, произошло убийство, на дороге оказалась парочка молодых людей – парень и девушка. Вы остановились. Молодые люди попросили подвезти их до города, – продолжал рассказ Старовойтов, расхаживая по комнате, как заправский детектив из кино. – И несмотря на то что Степан Гаврилович ехал совершенно в другую сторону, он согласился подвезти первых встречных, тем более что молодые люди предложили хорошие деньги.

– Да, рублей триста я с них взял, – подтвердил Степан Гаврилович. – Только поэтому и согласился на уговоры. Лишняя копеечка никогда не помешает.

– Мы деньги еще оставили, не потратили, – добавила его жена. – Может, экспертизу какую нужно провести?

– Нет, вряд ли такое понадобится, – отказался Костик.

– Так, значит, именно вы подвозили этих людей с места преступления? – уточнил Валерка.

– Да, я, – понурив голову, ответил Степан Гаврилович, но затем вздохнул и заговорил быстро-быстро: – Только я к ним не имею никакого отношения. Первый раз в жизни видел! Я – не соучастник!

– Не переживайте, все нормально, – успокоил его Шилов. – Вы вне подозрений.

– А с чего вы взяли, что молодые люди незадолго до того, как сели в машину, совершили преступление? – поинтересовалась я недоверчиво. – Мало ли кто мог оказаться на этом участке дороги? Хотя, согласна, слишком уж подозрительно совпадение по времени.

– А потому, что молодые люди явно были чем-то очень взволнованы, – объяснил Степан Гаврилович. – Они этого даже не могли скрыть. Девушка, кстати, даже спросила у парня, что, мол, теперь им делать, а он усмехнулся и ответил: «Как-нибудь прорвемся! Не дрейфь!» Я эту фразу точно запомнил.

– А о чем они еще говорили? – поинтересовался Валерий.

– В основном они молчали. Ничего больше не сказали. Я на них всю дорогу в зеркало заднего вида внимательно поглядывал. Вы же знаете, как рискованно в такое время суток подвозить пассажиров! Мало ли что может случиться? Горло перережут, и конец!

– Степа, да ладно тебе ерунду пороть, – остановила его жена.

– Молча они сидели, – повторил Степан Гаврилович.

– А вы еще мне говорили, что девушка босиком была? – напомнил Павлик.

– Ну да, была, – подтвердил Степан Гаврилович. – Я на это тоже внимание обратил! Она туфли в руках несла, а ноги – босые.

– А каблуки на туфлях были целые? – допытывался Гурьев.

– Каблуки? – переспросил Степан Гаврилович Старовойтова. – А я и не заметил, да в темноте и не разглядишь.

– Разве и так не ясно, что это были они?! – воскликнул Павлик. – И время совпадает, и место, и волнение, и туфли… Один к одному!

– А вы опознать их сможете? – уточнил Костик.

– Конечно, – не сомневаясь, отозвался Степан Гаврилович. – А что, уже нужно в милицию идти?

– Нет, пока обойдемся без сотрудников правоохранительных органов, – решил Старовойтов. – Вы же помните, куда их подвозили?

– Помню, – кивнул Степан Гаврилович. – Я адреса не знаю, но показать смогу. Они на окраине города живут. Там тоже частные дома. Вот я к воротам одного из них и подвез их.

– А почему вы решили, что они живут именно там? – поинтересовался Валера.

– А потому, что у них с собой денег не было, и они попросили меня подождать перед воротами, чтобы расплатиться, – объяснил Степан Гаврилович. – Парень пошел в дом взять деньги, а потом вернулся и отдал их мне.

– Такие отморозки могли и не в свой дом залезть! – заметил Гурьев. – Еще не факт, что они там живут! И следы им нужно было замести!

– Деньги ворованные? – испугался Степан Гаврилович.

– Чтобы в незнакомом доме найти деньги, время нужно, – опроверг предположение Гурьева Павлик. – А они тут же вынесли вам требуемую сумму. По-видимому, эта парочка и в самом деле живет в том доме.

– Значит, адрес вы сказать не можете, – напомнила я и тут же пришла к выводу: – Значит, сейчас мы вместе со Степаном Гавриловичем поедем туда.

Мое предложение ни у кого не вызвало возражений.

* * *

Небольшой кирпичный дом, на который показал нам Степан Гаврилович, ничем не выделялся среди остальных построек. К девяти вечера уже стемнело, но дом хорошо освещали фонари, стоящие на дороге. В этом городском районе девятиэтажные новостройки выросли по соседству с совсем ветхими лачугами, которые были уже непригодны для нормального жилья. Наверное, на месте нынешних высоток тоже когда-то ютились частные домики, а теперь их владельцы переселились в комфортабельные квартиры.

От забора, ограждавшего участок, почти ничего не осталось, только несколько обтесанных столбов. Но зато имелась калитка, которая теперь совершенно была не нужна, так как пройти на территорию участка можно было в любом месте. Дом стоял, как одинокий путник, не защищенный от посторонних взглядов. Мы не стали подъезжать близко, чтобы не обнаруживать своего присутствия.

– Мне с вами обязательно идти? – неуверенно спросил Степан Гаврилович, поерзав на сиденье. Очевидно, он боялся встречи с парочкой, после того как понял, что, может, именно эти люди совершили серьезное преступление.

– Оставайтесь в машине, – милостиво разрешил Павлик. – Мы вас позовем, если понадобится.

– Тогда и я останусь, – решил Костя, чтобы не оставлять Степана Гавриловича одного в автомобиле. – Если что, свистните. Нам отсюда все будет слышно и видно.

Мы втроем вышли из машины и направились к дому. Учитывая, что забора почти не было, мы, не воспользовавшись калиткой, прошли как бог на душу положит. Двор оказался неухоженным и грязным. Цветов, которые заботливые хозяйки обычно высаживают, не было. Помимо всего прочего, двор был захламлен: какие-то колеса, железки, канистры, бочки. Я обратила внимание, что за домом стояла металлическая коробка гаража.

– Оказывается, у них есть машина, – сделала я вывод, присмотревшись к валявшимся по всему двору предметам.

– Ну и что, – хмыкнул Валерка. – На место преступления они же приехали с Азаровой не на своем автомобиле.

Обычная железная дверь, какие обычно стоят в квартирах многих жителей нашего города, была плотно закрыта. Павлик дернул ручку, но дверь не поддалась. Поиски звонка не увенчались успехом, и тогда Павлик требовательно застучал кулаком в дверь.

Мы прислушались. Кажется, в доме никого не было, так как на наш стук никто не отзывался. Павлик постучал еще раз, а Валерка спрыгнул с крыльца и заглянул в темное окно, прижавшись к стеклу. Если бы в доме кто-то был, то хотя бы где-то горел свет. Я предположила, что и в задней части дома могут быть окна, надо бы проверить, есть ли в них свет.

Внезапно в окне, где пытался что-то рассмотреть Гурьев, зажегся свет, и Валерка отпрянул от него, споткнувшись о стоящую рядом канистру. Металлическая емкость повалилась набок, противно заскрежетала, откатившись в сторону.

Я взглянула на освещенное окно, но, увы, оно было занавешено какой-то тряпкой, так что разглядеть ничего не удалось.

– Чего надо?! – неожиданно послышался женский крик по ту сторону двери.

– Откройте, пожалуйста! – спокойно попросил Павлик. – Нам надо с вами поговорить.

– О чем говорить-то? Нечего по окнам лазить, – проворчала хозяйка, но дверь все же открыла.

На пороге возникла худенькая, предпенсионного возраста женщина с неухоженной копной волос на голове. В потертом засаленном халатике, с грязно-желтым полотенцем в руках. На молодую девушку, которую подвозил Степан Гаврилович, эта дама была мало похожа, но тем не менее я все-таки пожалела о том, что мы оставили его в машине.

– Что надо? – требовательно повторила вопрос женщина, глядя на нас мутными глазами.

– Вы здесь живете одна? – поинтересовался Валерий, не ответив на вопрос.

– А-а-а, вы, наверное, к Кольке с Лариской? – протянула женщина, вытирая руки о грязное полотенце. – Но их нет дома.

– А где они? – спросил Павлик.

– Шут их знает, – хмыкнула хозяйка. – Они передо мной не отчитываются. Уперлись куда-то с самого раннего утра. Я их и не видела.

– Как нам их разыскать, вы не подскажете? – поинтересовался Старовойтов.

– А я откуда знаю, где они шляются. Я за ними не слежу. У них – своя жизнь, у меня – своя. Лишь бы деньги вовремя платили, а остальное меня не касается.

– Они у вас жилье снимают? – догадалась я.

Женщина кивнула и перевела взгляд на меня. До этого она смотрела только на Гурьева, который заглядывал в окна, и смотрела с огромной неприязнью. Теперь же заинтересовалась мной.

– Лебедева? Неужто?! – всплеснула она руками, выронив полотенце. – Глазам не верю. Ирина?

– Да, вы не ошиблись, – не стала я отрицать. – Можно к вам войти?

– Проходите, пожалуйста, – сразу подобрела женщина. – Только у меня не убрано, но вы не обращайте внимания.

В доме было все очень запущено. Хозяйка пригласила нас пройти в комнату, где стояла старенькая потрепанная мебель. Верхушка шкафа завалена какими-то старыми газетами, журналами и бумагой. Я старалась не обращать внимания на грязь, но присаживаться на диван под выцветшим пледом грязно-желтого цвета не стала.

– Такая неожиданность. Я даже и не думала, что ко мне заглянут такие люди! – продолжала восхищенно бормотать женщина.

– Вообще-то мы не к вам, – разочаровал ее Валера, – а к вашим молодым постояльцам.

– К Ларисе и Николаю? – уточнила женщина, назвав своих жильцов полными именами. – Их сейчас нет, и не могу сказать, в котором часу они явятся. Вы их будете ждать?

– Хотелось бы, – высказался Старовойтов. – Вы и в самом деле не знаете, где они могут быть?

– Может, поехали к родителям Ларисы, – предположила женщина. – Родители у нее в центре города живут. У них хорошая трехкомнатная квартира…

– Так что же молодые с ними не живут? – поинтересовалась я.

– Ну, знаете, одно дело жить отдельно, а другое – с родителями. Они сами себе хозяева. Вот только я тут иногда ошиваюсь, мешаю. А вообще-то я здесь не живу. Так, иногда заглядываю, чтобы проверить, все ли на месте, да и деньги взять. Они у меня уже почти год дом снимают. Коля где-то работает, а Лариса учится…

– А минувшим четвергом вечером вы здесь были? – перебивая рассказ женщины, поинтересовался Валерий.

– В тот четверг? – уточнила хозяйка и посмотрела на нас с еще большим интересом. – Кажется, была… Да, точно… Я еще и ночевала здесь.

– А Николай с Ларисой? – поинтересовался Старовойтов.

– Они тоже были, – с большей уверенностью отозвалась женщина. – Вот только приехали поздно. Они, кажется, куда-то за город на пикник ездили. Вернулись около полуночи. Я уже спала…

Рассказанное женщиной добавило уверенности, что мы находимся на верном пути. Значит, Степан Гаврилович не ошибся, показав нам этот дом. Однако пока я не улавливала никакой связи между этими молодыми людьми и известной в нашей области певицей.

– Может быть, вы чаю хотите? – поинтересовалась хозяйка.

– Нет, спасибо, – поспешно отказалась я. – А вы случайно не знаете, где живут родители Ларисы?

– Где-то у меня было записано, – с сомнением сказала женщина и покопалась на одной из полок шкафа. Выудив стопку каких-то бумаг, она просмотрела их, но, по всей видимости, нужной не нашла. – Нет, не сохранилось. У меня только номер телефона есть, Лариса давала… На всякий случай.

– А у вас есть в доме телефон? – поинтересовался Старовойтов.

– Ой, нет, – всплеснула руками женщина. – Что вы!

Мы переглянулись. Кому-то надо было возвратиться к машине, чтобы позвонить с радиотелефона Костика родителям Ларисы. Не мешало бы убедиться, что парочка находится именно там. Старовойтов вызвался это сделать и вышел из дома.

Мы с Валерой остались с женщиной, которая так пока и не представилась, чувствуя себя неуютно в нашем присутствии. Наверное, ей было и стыдно за тот беспорядок в доме, который обнаружили посторонние люди.

– А квартиранты снимают весь дом? – поинтересовался Валерка после затянувшегося молчания.

– В принципе да, – отозвалась хозяйка. – Хотя их вещи хранятся только в дальней комнате. Здесь все мое, а там у них одежда, телевизор, магнитофон…

– У вас нет ключа от той комнаты? – спросил Гурьев, заранее смирившись с тем, что женщина ответит отказом. Но та не торопилась с ответом, покачала головой, причмокнула губами и выудила из правого кармана своего халата небольшой ключик.

– Это от их комнаты, – она протянула мне ключ. – У меня еще один, я же хозяйка. Мало ли что может случиться.

– А мы можем осмотреть комнату? – неуверенно спросила я, но женщина тут же с готовностью кивнула:

– Вам, Ирина Анатольевна, можно все.

Она подошла к двери комнаты молодых, сама вставила ключ в замочную скважину, повернула его два раза, и та со скрипом распахнулась. Женщина нащупала в темноте выключатель, и в жилище зажегся свет. Здесь было немного чище, чем во всем доме. По крайней мере мусор на ковре не лежал. На глаза попался музыкальный центр в углу, выделяясь на фоне бедненькой обстановки. Над музыкальным центром возвышался старенький телевизор с рогатой антенной. Я почему-то думала, что такие телевизоры уже давным-давно вышли из обихода жителей города. Телевизор не шел ни в какое сравнение с музыкальным центром, который в лучах солнца, пробивавшихся сквозь тюль, поблескивал серебристой поверхностью. Я наклонилась и просмотрела аудиокассеты, которые были сложены высокой стопкой на полу. В основном это были записи заурядных поп-певцов российской эстрады. Самой последней в стопке оказалась кассета Елизаветы Азаровой, что для меня явилось большой неожиданностью, так как я думала, что ее творчеством увлекаются люди более старшего поколения, а не молодые ребятишки. Я тут же выхватила эту кассету с самого низа стопки, поэтому остальные с грохотом попадали на пол.

– Ты что? Надо же, чтобы не было заметно, что мы здесь были! – набросился на меня Гурьев.

– Смотри! – Я прямо перед его носом повертела кассетой. – Это же Азарова! Ее последний альбом!

– Ну и что? – хмыкнул Валера.

Хозяйка дома тоже недовольно поморщилась. Ей наверняка не понравилось, что я уронила стопку кассет, собрать которые в том же порядке, как было, не удастся. Значит, то, что кто-то побывал в комнате молодых людей, будет замечено. Ну а если так, то теперь уже нечего бояться. Валерка тем не менее аккуратно сложил кассеты в стопку, альбом же Азаровой я положила в свою сумку. На всякий случай!

В комнате, кроме дивана, громоздился и обычный платяной шкаф с почерневшим от времени зеркалом. Я приоткрыла одну створку и заглянула внутрь. Там вперемешку висела женская и мужская одежда. Ничего необычного. Я только заметила, что все вещи недорогие и хорошо ношенные. Все говорило о том, что молодые люди не были состоятельными. А это обстоятельство никак не состыковывалось с той находкой Валерия, которую мы считали непосредственной уликой, говорящей за то, что на месте преступления была женщина. Оторвавшийся каблук принадлежал туфлям очень дорогим. Сомневаюсь, чтобы девушка Лариса с таким средним достатком могла позволить себе купить подобную обувь.

Меня озадачивало одно обстоятельство: может быть, дорогие туфли так же выбивались из числа аксессуаров Ларисы, как и этот шикарный музыкальный центр. Может быть, роскошные туфли ей кто-то подарил? Тогда вполне объясним тот факт, что она искала каблук, потому что не хотела расставаться с дорогим подарком. Но, увы, каблук она не нашла, а вот туфли захватила с собой, о чем рассказал Степан Гаврилович.

С еще большим вниманием я осмотрела обувной ящик, но ничего похожего на модельные туфли в нем не нашла. Там валялись только старые тапочки, кроссовки, ботинки… Куда же Лариса дела туфли с оторвавшимся каблуком? Может быть, отдала в ремонт?

– Валер, вы где? – неожиданно послышался голос Павлика, который уже вернулся. – Я дозвонился. Лариса с Колей поехали к себе домой, как сказала мать девушки. Наверное, они уже в пути и будут здесь с минуты на минуту. А вы тут обыск устроили…

– Только все без толку, – огрызнулся Валерка. – Кроме кассеты с записью песен Азаровой, ничего не нашли.

– Вот это ничего себе! – присвистнул Павлик и тут же сообразил: – Это же самая главная улика! Азарова погибла от рук фанатов ее творчества!

– Азарова? А при чем тут она? – с интересом посмотрела на нас хозяйка дома. – Вы мне ничего не сказали. Я только слышала, что она недавно трагически погибла…

– Не погибла, а ее убили, – бесцеремонно перебил ее Павлик. – И между прочим, есть обстоятельства, указывающие на то, что это убийство совершили молодые люди, проживающие у вас в доме.

Эта фраза повергла в шок не только хозяйку, но и нас с Гурьевым. Мы не думали, что Павлик так вот просто раскроет наши карты; хозяйку дома совершенно необязательно было вводить в курс дела. Женщина, услышав такое заявление, в ужасе попятилась назад и замахала руками, как будто перед ней возник черт с рогами, а не обычный человек.

– Лариса и Коля?! Да вы что, с ума посходили?! – отходя от первичного шока, эмоционально воскликнула она. – Они вообще никакого отношения не имеют к этой певичке. Азарова, она… она… – женщина захлебнулась, не в силах продолжить фразу. – А они – простые люди. При чем тут Коля с Ларисой?

– Их видели на месте преступления, – объяснил Павлик, потому что теперь скрывать наши намерения не было никакого смысла.

– Колю? – так же эмоционально отозвалась хозяйка. – Вы ошибаетесь. Это я вам говорю.

– Вы же сами подтвердили, что молодые люди в четверг вернулись поздно ночью, – напомнил Павлик. – А мы нашли свидетеля, который видел их недалеко от места преступления.

– Есть еще некоторые обстоятельства, указывающие на то, что именно молодые люди причастны к совершению преступления, – туманно намекнул Валерка, но уточнять не стал.

– Я в это не верю! Здесь какая-то ошибка! – произнесла хозяйка дома.

– Клавдия Петровна, вы дома? – послышался с порога женский голос, и мы все от неожиданности вздрогнули.

* * *

– Лариса вернулась, – испуганно пробормотала женщина.

Мы замерли на месте. Времени на то, чтобы выйти из комнаты молодых людей и закрыть дверь, у нас не было. По коридору раздались торопливые шаги. Хозяйка машинально щелкнула выключателем, и свет в комнате погас. Девушка приближалась к нам. Я опрометью бросилась в коридор и буквально столкнулась с ней. В глазах Ларисы застыло изумление. Она совершенно не ожидала увидеть в своей комнате такое скопление незнакомых людей.

– Что все это значит? По какому праву? Почему вы ворвались в чужую комнату? – воскликнула она. – Клавдия Петровна, что случилось?

– Вы Лариса? – задала я в свою очередь девушке вопрос.

– Да, я, между прочим, здесь живу, – с вызовом ответила девушка, встряхнув копной крашеных волос.

Я внимательно следила за реакцией квартирантки и заметила на ее лице одно возмущение нашими действиями, но никак не испуг.

– А где Николай? – поинтересовался Валерий, который тоже уже успел выскользнуть из комнаты молодых.

– Какая вам разница?! – столь же импульсивно отозвалась девушка. – Что вы тут делали?

– Лариса, нам надо с вами серьезно поговорить, – предупредил Павлик.

В этот момент Клавдия Петровна незаметно прошмыгнула мимо нас. Мы остались с Ларисой наедине. Теперь я разглядела ее более внимательно. Вполне обыкновенная, она оказалась симпатичной, правда, фигура оставляла желать лучшего. Ларису нельзя было назвать полной, просто у нее была широкая кость, поэтому и фигура казалась какой-то тяжелой и грузной. Зато личико было миловидным. В больших серых глазах, обрамленных длинными ресницами и тщательно подкрашенных, до сих пор стояло изумление. Она никак еще не могла оправиться от шока, и лицо по-прежнему выражало недоумение.

– Так вы мне объясните, что все-таки здесь произошло? – настойчиво попросила она.

– Лариса, расскажите нам, где вы были в четверг вечером, – вопросом на вопрос ответил Гурьев. – Только подробнее.

– В четверг? – переспросила девушка, вспоминая. – Мы с Колей ездили за город, к Волге… У нас был выходной, поэтому мы решили его провести на природе… А что случилось?

– Рассказывайте, рассказывайте, – поторопил ее Валерка.

– Ой, я, кажется, поняла, что вам нужно! – воскликнула девушка. – Вы из милиции?

– Нет, – признался Павлик.

Девушка внимательно оглядела нас и удивленно переспросила:

– Не из милиции? А почему тогда устроили обыск в нашей комнате? По какому праву?

– Лариса, вы знакомы с Елизаветой Павловной Азаровой? – опять не отвечая на вопрос девушки, спросила в свою очередь я.

– Так и знала! – тут же кивнула девушка. Мне показалось, что моего вопроса она ждала, поэтому явно обрадовалась и вздохнула с облегчением. Лариса не растерялась и тут же добавила: – Лично не знакома, а вот песни ее слушаю. Очень нравятся. Мы с Костиком были в тот вечер недалеко от того места, где произошло убийство.

Мы переглянулись, не ожидая такой откровенности от девушки.

– Недалеко? – подозрительно спросил Валерка. – Но не на самом месте преступления?

– Да, – уверенно подтвердила Лариса.

Нашу беседу прервали крики со двора. Я выглянула в окно, но ничего не разглядела, так как в коридоре горел свет. Пришлось выйти на улицу, где я в свете фонарей увидела незабываемую картину: Шилов за шиворот тащил к дому какого-то молодого человека, Степан Гаврилович семенил следом. Молодой человек сопротивлялся, но Костик предупреждал все его попытки к бегству.

– Ой, Коля! – крикнула Лариса и бросилась из дома.

Мы рванули за ней. Девушка остановилась на крыльце. Мы стояли за ее спиной. Как только Шилов приволок паренька ближе, я рассмотрела, что из носа у него текла кровь. Молодой человек, которым, как я поняла, и был Николаем, неаккуратно вытер лицо рукой. На ладони остались кровавые следы.

– Что вы делаете, гады? – Лариса бросилась на Шилова, но Костик слегка притормозил ее и радостно сказал:

– Ирина, принимай бандита. Сбежать хотел от нас, как только почуял, что в доме что-то неладно. Они с девчонкой сначала шли вдвоем, а потом он неожиданно свернул в сторону. Я бросился за ним вдогонку. Он тоже побежал. Вот еле догнал!

– Молодец! – искренне восхитилась я проворству водителя.

Костик уже отпустил парня, который понял, что все попытки к бегству будут пресечены. Лариса бросилась к нему, подняла голову, осмотрела поцарапанное лицо, заботливо вытерла кровь платком и с ненавистью посмотрела на Шилова.

– Он не собирался никуда бежать. Что, за хлебом в магазин нельзя было зайти? – чуть не плача, выпалила девушка.

– В какой еще магазин?! Я что, не видел, как он от меня рванул? – возмутился Шилов.

– Ирина Анатольевна, это они. Я эту парочку хорошо запомнил, – тихо проговорил Степан Гаврилович тоном заговорщика, подходя ко мне. – А когда этот еще и побежал, тут уж и сомневаться не приходилось.

– Ага! А что мне еще оставалось делать, когда я увидел, как два бугая за мной ломятся?! – воскликнул Николай. – У нас бандитов в районе и без вас хватает.

– Ты сейчас еще получишь за бандита… Как врежу, – Шилов занес над ним руку, но успел сделать только подножку, и парень повалился на землю.

– Хватит, Костик, – остановила я Шилова, не в силах больше наблюдать мордобитие.

– Коля, они думают, что это мы с тобой Азарову того… грохнули… Помнишь, в четверг на пустыре?.. – щебетала девушка, поглаживая руку паренька.

– Какую еще Азарову? Вы обалдели все, что ли? – возмутился Николай, поднимаясь на ноги.

– Молодой человек, вы совершенно напрасно отрицаете свою причастность к убийству известной в нашей области певицы, – тоном прокурора изрек Валерка, подходя к пареньку. – У нас есть неопровержимые доказательства…

– Доказательства? Что вы мелете? Да я вашу певичку в глаза никогда не видел, – негодовал Николай.

– Тогда расскажите нам подробно, что вы делали в четверг вечером и почему вернулись так поздно, – попросила я.

– Вы мне кто? Мать родная? Я что, должен перед вами отчитываться? – возмутился парень.

– Если не хотите разговаривать с нами, вам придется все рассказать сотрудникам правоохранительных органов, – предупредил Павлик. – Ментов вызовем!

– Милицию? Зачем? – изумленно взглянула на нас девушка. – Я же все вам рассказала. Мы в четверг с Колей ездили на пикник за город и отдыхали недалеко от того места, где убили Азарову. Узнали об этом из «Новостей». Но никакого отношения не имеем к этому убийству. Что еще надо?

– Ну да, – подтвердил парень. – Мы и в самом деле ездили за город в четверг…

– Ездили? На чем? – насторожился Валерка. – Вы же назад возвращались пешком.

– На машине, – ответил Николай. – У нас есть машина. «Москвич» старенький. На нем и ездили… Только вот назад пришлось идти пешком, потому что машина сломалась. Не ночевать же нам в таком безлюдном месте. Машину мы закрыли и оставили около деревни. Не украдут… Кому нужна такая развалюха! А потом вышли на трассу и тормознули тачку.

– Ага, я их и подвез, – подтвердил Степан Гаврилович.

– Вы? – Девушка с парнем одновременно взглянули на недавно подвозившего их шофера, переглянулись.

– Может быть, и вы, – с сомнением отозвался Николай. – Уж не помню, кто за рулем был. Темно! Да вроде бы и на «Волге».

– Это не моя машина, – буркнул Степан Гаврилович. – Ну и что такого, что мы отдыхали недалеко от того места, где было совершено убийство? – воскликнула девушка. – Это же не повод морду бить?!

– Есть еще несколько обстоятельств, указывающих на то, что к убийству причастны именно вы, – продолжил Валерий. – На месте преступления найден каблук от женских туфель. А вы, Лариса, возвращались босиком.

– Да, босиком, – подтвердила девушка. – Потому что у меня болели мозоли. Я же не думала, что придется домой возвращаться пешком. Сняла туфли и несла их в руках.

– В машину вы сели мокрые, – бросил еще одно обвинение молодым Павлик.

– Купались мы, – пробурчала девушка. – Ничего странного в этом нет!

– Да ладно, – примирительно бросил парень и тут же буквально огорошил нас: – Я видел убийцу!

От неожиданности такого заявления у меня открылся рот. Воцарилось молчание, только Лариса в полной тишине шмыгнула носом.

– Видели убийцу? – Шилов задал вопрос, первым приходя в себя от неожиданности.

Парень с неприязнью посмотрел на него, перевел взгляд на меня.

– Я же говорю, что у меня машина заглохла и надо было что-то делать, – пояснил Николай. – А неподалеку приехал на природу еще кто-то. Я слышал, как подъезжала машина. С горы доносились истошные крики, поэтому я решил обратиться к ним за помощью. Поднялся, хотел подойти ближе. Из машины вышла женщина. Увидев, что я приближаюсь к ней, она пошла мне навстречу. Я спросил, не из города ли она приехала. Женщина кивнула. Я попросил дотянуть свою машину до города, но женщина замахала руками, а затем опять забралась в машину. Я понял, что помощи ждать бесполезно, да и тачка их была крутая. Чего к богачам лезть?! Думаю, это как раз и была машина той певицы. После этого мы с Ларисой решили выйти на дорогу и поймать такси.

– А как же ваша машина? – заинтересовался Павлик.

– На следующий день я попросил друга, у которого тоже есть машина, чтобы он помог мне ее притащить, – продолжал рассказ парень. – Так что мой «Москвич» уже в гараже стоит, правда, надежды на то, что он когда-нибудь опять будет бегать, мало.

Парень печально вздохнул. Девушка же закивала головой, подтверждая его слова.

– А вы случайно не запомнили ту женщину? – поинтересовалась я.

– Ничего особенного, – с готовностью отозвался Николай. – Лет тридцати. Стройная такая… Высокая… Волосы светлые… Прическа такая пышная…

– У нее, наверное, на голове был парик, – добавила Лариса. – Специально надела, чтобы ее не узнали.

– Может, и парик, – подтвердил парень. – Я не разглядел!

– Эта женщина сидела за рулем? – уточнил Павлик.

– Нет. Она вышла с другой стороны, – уверенно ответил парень.

– А кто в салоне, вы не видели?

– Нет, темно же было, – напомнил Николай. – Я эту-то женщину еле разглядел.

– А вы ее опознать сможете? – спросила я.

– Опознать? Мы что, сейчас в милицию поедем? – насупился парень.

– Нет, если мы принесем фотографию, – успокоил Николая Гурьев.

– Наверное, смогу, – отозвался тот. – А вы что, с ней знакомы?

– Да есть кое-какие соображения на этот счет, – загадочно ответила я.

Глава 5

Сомневаться в показаниях Николая у меня теперь не было оснований. То, что он и его девушка не причастны к убийству Азаровой, стало очевидным. Молодой человек не мог вызывать подозрений после того, как рассказал, что делал на пустыре в четверг. Тем более что я и в самом деле не видела никакой связи между этими молодыми людьми и известной певицей Елизаветой Азаровой.

Мне было также совершенно ясно, что на месте трагедии присутствовала женщина, которая, по-видимому, и являлась убийцей. Я уже была знакома с окружением Азаровой, большую часть которого составляли именно женщины. Когда же парень упомянул о том, что на убийце был белый пышный парик, меня всю так и передернуло. Я тут же вспомнила, что бэк-вокалистки выступали на концерте в белых париках с пышными прическами. И Галина, и Валя подходили под описание, данное Николаем. Обе были высокими, стройными. Вот только возраст немного неподходящий. Но в этом парень мог и ошибиться. Он же сам сказал, что было темно. Теперь и у меня не было сомнений в том, что в убийстве замешана одна из бэк-вокалисток.

Когда мы уже ехали в машине обратно в редакцию, я рассказала коллегам о своих соображениях.

– Ирка, ты гений! – восхитился Павлик, когда я замолчала. Такую оценку своим следовательским способностям от Старовойтова я слышала довольно часто. Но все равно и на этот раз было приятно услышать комплимент. – Что ж, теперь надо копать в студии и брать девчонок за одно место…

– Не все так просто, – перебил его Костик, сбавив скорость перед одним из перекрестков. – Ты говоришь, что тебя натолкнул на подозрения только парик, но таким реквизитом мог воспользоваться любой человек из студии, начиная от администратора и кончая костюмершами.

– Но бэк-вокалисткам было легче всего, – напомнила я. – Можно просто не снимать парик.

– Ну уж администраторша точно вне подозрений, – был уверен Валерка. – Уж она-то никак не тянет на тридцатилетнюю, к тому же стройную и высокую. Ей парик и на голову не налезет.

– Пока ясно только то, что убийца Азаровой – женщина из студии, которая имела доступ к реквизиту, – сделал свой вывод и Костя, резко газанув после зеленого сигнала.

– И что можно доверять, пожалуй, только администратору, – заметил Павлик.

– И звукорежиссеру, – добавил Валера. – Он же мужик!

На этой фразе Павлик прыснул со смеху. Я с удивлением посмотрела на него.

– Представляю этого Кремера в парике, платье и туфлях на высоком каблуке! – хохотал Старовойтов.

– Тебе бы только смеяться, – укоризненно взглянула я на нашего оператора.

– Ну что, едем в редакцию? – поинтересовался нашими дальнейшими планами Шилов.

– Нет, в студию, – замотала я головой.

– Да там уж и нет никого, – уверенно сказал Валерка. – Десять часов вечера!

– Надо проверить, – настаивала я.

Коллеги не возражали, и Костик повернул в направлении центра. Еще издалека я заметила, что в окнах студии Азаровой не было света, значит, и в самом деле рабочий день у ее коллег уже закончился.

– Ну что? По домам? – с воодушевлением спросил Павлик, которому не терпелось поскорее лечь спать.

– Домой, – вздохнув, согласилась я.

Костик поехал прямо. И вдруг, оказавшись рядом со зданием студии, я увидела, как в одном кабинете зажегся свет. Значит, там кто-то был, не сам же выключатель сработал.

– Стоп! – сразу же вскрикнула я и толкнула Шилова.

Машина резко затормозила, визг шин разорвал тишину в салоне.

– Что случилось-то? – возмутился Валерий, навалившийся от толчка на меня.

– Свет в окне! – я показала пальцем на студию Азаровой.

– Ни фига себе, привидения! – Павлик тут же проворно выскочил из машины. Мы с Валерой вышли за ним. Костя остался в салоне, чтобы припарковать машину.

– Наверное, это охрана, – предположил Гурьев, когда мы торопливо приближались к офису.

– Ага! И что это охранник забыл в кабинете бэк-вокалисток? – произнесла я.

– С чего ты взяла, что это именно их окна? – поинтересовался Старовойтов.

– Прикинула и посчитала. Мы с Валеркой сегодня всю студию облазили, – объяснила я.

Добежав первым до металлической двери, Валерий дернул за ручку, но дверь не поддалась: была заперта на замок. Гурьев постучал, я же не отрывала глаз от окна, скрывающего происходящее в кабинете за жалюзи. Неожиданно свет в окне погас, но к двери никто не подошел.

Гурьев постучал более требовательно.

– Откройте, милиция! – предусмотрительно крикнул Павлик, надеясь, что хоть это поможет.

В том, что в студии кто-то был, не возникало никаких сомнений. В привидения я не верила, а вот охрана вполне могла оставаться на ночь, Гурьев прав.

После еще одного требовательного стука кулаком в дверь она наконец распахнулась, и на пороге возникла костюмерша. Я от неожиданности растерялась. Алия же испуганно посмотрела на нас, не скрывая своего волнения.

– Вы? – удивленно вскрикнула она. – Ирина Анатольевна?

– Да, – мотнула я головой. – Вы одна?

– Одна, – призналась Алия. – А что случилось?

– Что вы делаете здесь в такое неурочное время? – набросился на нее Гурьев.

Алия не торопилась отвечать на этот вопрос, отошла в сторону, и мы, воспользовавшись этим, вошли в офис. Я не спешила проходить дальше, а вот Валерка бросился к двери кабинета бэк-вокалисток, дернул ручку. Дверь поддалась, комната не была заперта. У Сарсенбаевой, наверное, времени было в обрез, она не закрыла кабинет на замок.

– Что произошло? Я вообще ничего не понимаю, – зачастила костюмерша.

Валерка включил свет в кабинете бэк-вокалисток, прошел внутрь и тут же через мгновение вышел. В его руках я сразу же заметила белый парик, в котором выступала одна из девушек. Гурьев помахивал им в воздухе.

– Что это значит? – набросился на костюмершу Старовойтов. – Откуда у вас этот парик?

Сарсенбаева стояла, прижавшись к стенке, удивленная таким самоуправством с нашей стороны. Павлик с Валерой чуть ли не перед самым ее носом размахивали париком. За моей спиной возник подоспевший Костя Шилов, и я ощутила сзади его дыхание.

– Это… я же еще работаю… – растерянно бормотала Алия. – Мне надо собрать реквизиты… помещение же сдается…

– Не надо пороть чушь! – перебил ее Валера. – Теперь нам понятно, где вы были в четверг вечером. Вы убили Елизавету Павловну Азарову!

– Что? – взвизгнула костюмерша. – Вы совершенно не понимаете, что говорите. С чего вы взяли?

– Убийцей Азаровой была женщина в белом парике, – пояснил Павлик. – Вы только что хотели избавиться от очень важной улики…

– Не хотела я ни от чего избавиться! – воскликнула Алия. – Мне же нужно собрать все вещи в костюмерной и сделать опись уже к завтрашнему дню. Все имущество студии проверяет администратор. Я целый день мотаюсь по кабинетам за этим шмотьем, поэтому и пришлось задержаться на работе.

Объяснение несколько охладило пыл Старовойтова и Гурьева, Валерка уже не тряс в воздухе париком, Павлик же обернулся ко мне.

– И вы думаете, что мы вам поверим? – прищурившись, поинтересовался у костюмерши Костя.

– Я не вру, – уверенно отозвалась Алия. – Можете спросить у Натальи Сергеевны… Это она мне оставила ключи от студии и сказала, чтобы к утру у меня было все готово к сдаче реквизита. Мне осталось только несколько вещей найти по кабинетам, и все будет готово.

– А если Наталья Сергеевна не подтвердит, что она действительно разрешила вам остаться сегодня в студии допоздна? – подозрительно спросил Валерка.

– С чего бы ей отказываться? – пожала плечами костюмерша и неуверенно добавила: – Вы… это… с париком поаккуратнее. Это все-таки казенное имущество.

Похоже было на то, что Сарсенбаева и в самом деле говорила правду. В этот раз мы погорячились, влетев так неожиданно в студию и набросившись на костюмершу. Я забрала у Валерки парик и осмотрела его со всех сторон. Обычный парик, каких очень много продается в магазинах и на рынках.

– Алия, простите нас, пожалуйста, что мы помешали вашей работе, – повинилась я, возвращая парик. – Мы занимаемся расследованием убийства Елизаветы Павловны Азаровой.

– А как же программа? – удивилась костюмерша. На этот раз в ее голосе было меньше эмоций и испуга.

– Пока речь идет не о программе, – объяснил Гурьев.

– Нам стало известно, что с Азаровой в машине в тот злополучный вечер была женщина в белом парике, – объяснила я. – А на бэк-вокалистках во время выступления были именно такие парики, поэтому мы решили возвратиться в студию, чтобы подтвердить свои подозрения.

– А я здесь при чем? – шмыгнула носом Алия и бросила на меня встревоженный взгляд. – Зачем было врываться с таким шумом?

– Извините, – повторила я. – Алия, а парики обычно где хранятся?

– В костюмерной, как и весь реквизит, – тут же ответила Сарсенбаева.

– Почему же сейчас он был в комнате бэк-вокалисток? – поинтересовался Валерий.

– Наверное, не успели принести после концерта, – пожала плечами Алия. – Так иногда случается. Ничего в этом нет необычного. Тем более сейчас у нас в студии полная неразбериха. Мне о париках и думать некогда.

– А где же второй парик? – неожиданно задал вопрос Павлик.

– Пока не знаю. Надо посмотреть в кабинете у девушек. Наверное, он тоже там…

Сарсенбаева вошла в комнату, включила свет. Мы прошли за ней в кабинет, и только Костик остался в коридоре. Алия осмотрелась, отодвинула импровизированную ширму, открыла несколько ящиков.

– Кажется, парика нет, – неуверенно заявила она.

– А вы уже во всех кабинетах смотрели? – уточнила я.

– Да, я собрала все вещи, – подтвердила Сарсенбаева. – Может быть, девочки потеряли его…

– Не потеряли, а специально спрятали или избавились от улики, – опроверг ее предположение Гурьев. – Обычно убийца избавляется от улик!

– Вы считаете, что Азарову убил кто-то из работников студии? – наконец догадалась Сарсенбаева.

На ее вопрос никто не ответил, и Алия тут же задала второй:

– Вы полагаете, что это была я?

– А почему бы и нет, – поспешно ответил Павлик.

– Я этого не могла сделать, – растерялась Сарсенбаева. – У нас с Елизаветой Павловной были хорошие отношения. Я никогда с ней не ругалась. Зачем мне ее убивать?

– Насколько мне известно, Азарова со всеми в студии была в хороших отношениях, – напомнила я. – Это ни с кого не снимает подозрений, в том числе и с вас.

– Неправда! У меня даже мотива нет для убийства, – на этот раз не растерялась Алия.

– Это нам пока кажется, что нет, – поправил ее Павлик. – Мы же не знаем всех тонкостей ваших отношений с Азаровой.

– Я не виновата! – уверенно ответила Алия. – К тому же стала бы я после этого еще и так подставляться. В студии торчать до полуночи… Собирать парики…

– Но вы же сами сказали, что это вам приказала сделать Наталья Сергеевна, – заметил Валерий. – Вы же не думали, что после убийства последует такое распоряжение?

Воцарилось молчание. Сарсенбаева больше не оправдывалась перед нами, да и крыть ей было нечем. Все доказательства ее невиновности Павлик с Валерой быстро опровергали. Алия так и продолжала стоять в комнате бэк-вокалисток с единственным оставшимся париком в руках. Вероятнее всего, не этот парик был в тот вечер на убийце, а второй, найти который у нас не было никакой возможности.

В принципе я и в самом деле не видела мотивов, которые могли подтолкнуть костюмершу к убийству Азаровой. Во время нашего первого разговора Сарсенбаева была весьма удручена смертью Елизаветы Павловны, сокрушалась, что теперь ей придется искать работу, а это не так просто. Вряд ли ей удастся найти что-то стоящее. Все-таки работа костюмерши у известной в области певицы была престижной и хорошо оплачиваемой.

К тому же слишком уж настойчиво твердила Алия о своей невиновности. Смущали меня и еще некоторые обстоятельства. Почему Сарсенбаева открыла нам дверь? Почему с такой уверенностью говорила о том, что второй парик тоже находится в комнате бэк-вокалисток? Почему сама бросилась его искать? А не найдя, сильно испугалась, что ей достанется от администратора за потерю реквизита? В конце концов, почему она до сих пор не попыталась убежать, чтобы уйти от наших подозрений?..

Слишком много обстоятельств указывало на то, что Сарсенбаева была невиновна в смерти Азаровой. А то, что мы застукали ее вечером одну в студии, еще ни о чем не говорит. Не сомневаюсь, что Наталья Сергеевна и в самом деле дала такое указание костюмерше, иначе Алия не предлагала бы нам звонить к Цыкиной и проконсультироваться на этот счет у нее.

Я еще раз внимательно посмотрела на Сарсенбаеву. Теперь она уже почти совсем упокоилась. Казалось, ей уже совершенно безразличны наши обвинения. Как будто бы она была уверена в том, что на самом деле не имеет никакого отношения к смерти Азаровой. А может быть, это действительно так?

Алия смотрела на меня прямо и уверенно. Вдруг я заметила какой-то вспыхнувший огонек в ее глазах, она мотнула головой и тут же сказала:

– Есть человек, который видел, что я вышла в тот вечер самой последней из концертного зала.

– Кто?! – хором спросили Валерка с Костей.

– Дворник, – сообщила Сарсенбаева и тут же уточнила: – Дворник около концертного зала. В четверг поздно ночью, когда я уже шла домой, он мел около служебного входа. Время позднее, я есть хотела, поэтому достала из сумочки маленькую шоколадку, а обертку от нее выкинула прямо на тротуар, за что этот мужик меня еще грубо обозвал. Я не стала отвечать на оскорбления…

– Вы уверены, что он вас запомнил? – поинтересовался Костик.

– Ну, не знаю, – растерялась Алия.

– А что же вы мне об этом сразу не сказали во время нашей первой встречи? – спросила я.

– Да мне и в голову не пришло, что вам понадобится мое алиби на тот вечер, – обрадовалась девушка. – Вы же говорили, что собирались готовить программу в память Азаровой. Зачем вам рассказы о том, как я по дороге домой ела шоколад?

Алия таким образом подала нам замечательную идею. Надо будет проверить алиби оставшихся работниц студии на тот вечер. Если такового у одной из них не окажется, то дело в шляпе. Конечно, если дворник на самом деле не вспомнит о том, что в четверг со служебного входа шла девушка, которая намусорила на его территории, то и у Сарсенбаевой тоже алиби нет. В любом случае нам оставалось опросить еще гримершу и бэк-вокалисток.

* * *

– Ну и что? Ты и в самом деле думаешь, что эта особа ни в чем не виновата? – спросил Валерка у меня уже в машине.

Я не знала, что ответить на его вопрос.

Алия вышла из студии вместе с нами. За полчаса она доделала все свои дела под нашим присмотром: собрала весь оставшийся реквизит в кабинете бэк-вокалисток, сделала опись. Алия попросила Костика подвезти ее до дому, и Шилов не отказался, шепнул мне на ухо, что теперь нам хоть будет известно, где живет костюмерша. Вдруг придется еще раз к ней наведаться? Сарсенбаева жила в обычной пятиэтажке, одна в квартире. Выходя из машины, она даже пригласила нас на чай, но мы отказались: неловко было за те резкие обвинения, которые мы бросали в ее адрес.

– Слушайте, а может быть, нам на самом деле поспрашивать у того дворника, видел ли он эту казашку в четверг, – предложил Павлик.

– Где же ты его найдешь? – махнул рукой Гурьев. – Бестолковое дело.

– Как это где? На рабочем месте, разумеется, – уверенно ответил Павлик. – Не случайно же он в тот вечер так поздно вышел на свой участок. Насколько я знаю, дворники должны убираться каждый день, тем более у концертного зала. Ведь это одно из достопримечательных зданий города!

– Ты-то откуда знаешь о графике работы дворников? – усмехнулся Гурьев.

– Да так… Было дело… – уклончиво ответил Павлик.

– Ну что, едем к концертному залу? – обернувшись ко мне, спросил Костик.

– Едем! – уверенно отозвалась я.

Здание концертного зала отливало белизной в свете фонарей. Несмотря на позднее время, около него прогуливались какие-то молодые люди. Недалеко от него располагался парк, поэтому я не удивилась, что и здесь есть гуляющие. Дворника же не было видно.

Мы остановились на пустой стоянке прямо у входа. Я интуитивно посмотрела на то место, где в четверг была припаркована машина Азаровой, и печально вздохнула. Павлик опять первым вышел из машины и направился ко входу. Не знаю, зачем Старовойтов с такой решимостью направился туда, ведь было бы достаточно просто обойти здание кругом, чтобы понять, работает ли сегодня дворник. Павлик схватился за резную ручку, но большая дубовая дверь не хотела поддаваться.

– Куда лезешь? – вдруг послышался грубый мужской окрик. – Перепил, что ли? На концерт опоздал?

Мы, как по команде, обернулись на этот голос. За колонной стоял высокий широкоплечий мужик в свободном потрепанном пуловере и с метлой в руках. На вид ему было около шестидесяти лет, но фигура до сих пор оставалась подтянутой и спортивной. Это, по-видимому, и был местный дворник, на ловца и зверь бежит, как говорится. Он возник совершенно неожиданно и непонятно откуда. Павлик в первое мгновение очень сильно растерялся, что было заметно по его испуганному лицу, но затем взял себя в руки и пробормотал:

– А мы к вам!

– Ко мне? – приближаясь к Старовойтову, переспросил мужик.

– Вы и есть местный дворник? – уточнил Павлик.

– Да, убираю вот за такими идиотами, как ты, – недовольно огрызнулся мужик.

– Постоянно тут работаете? – продолжал расспрашивать Павлик, заметно робея в обществе богатыря.

– Уж почти три года, – объяснил мужик, отставляя в сторону метлу. – А что надо?

– В этот четверг не вы тут подметали?

– Я! Кто ж еще? – не раздумывая, ответил дворник. – А что, плохо убрал? Претензии на этот счет имеются? Ты из комиссии, что ли?

– А вы не помните, кто последний выходил из служебного входа концертного зала? – спросила на этот раз я.

– Я выходил! Кто же еще? У меня же там в каморке хранятся инструменты.

– А из рабочего персонала? – поправила я его.

– Из зала, что ли? Откуда же мне знать, – отмахнулся дворник. – Мало ли кто тут ходит и выходит?

Вот так! Значит, у Сарсенбаевой нет никакого алиби. В котором часу она пришла домой, никто сказать не может, так как Алия живет одна, а дворник тоже ничего не рассказал. Хорошо хоть, что мы подвезли Сарсенбаеву прямо к дому и узнали адрес.

– В четверг, говорите? – переспросил дворник, заметив, что мы уже отвернулись от него, чтобы пойти к машине. – Когда Елизавета Азарова выступала?

– Да, – с готовностью кивнул головой Павлик. – Точно никого не видели?

– Видел! – неожиданно сообщил дворник, схватив в руки метлу. – Последней среди этих выходила косоглазая девка. Она, по-любому, с Азаровой работает. Я всех своих знаю, уже и лица примелькались. А Азарова нечасто у нас выступает. К тому же девка эта тут мусорила. Я на нее прикрикнул. Она чего-то там уже на убранный участок набросала. Думаете, так легко дворником работать, если тут такие свиньи шляются?..

– А в котором часу это было? – уточнила я.

– Время вам, что ли, надо сказать? Не помню я, – разочаровал нас дворник, но тут же добавил: – Часов одиннадцать было… Я обычно где-то в половине одиннадцатого на рабочем месте. А тут я даже успел убрать целый участок.

– А точнее вы не можете сказать?

– Куда уж точнее!

– А стоянка – ваш участок? – задал вопрос Павлик.

– Все мое, – отозвался мужик. – Я тут один убираюсь!

– Машин в тот вечер на стоянке не было? Вы не обратили внимание?

– Пусто было, все разъехались, – уверенно ответил мужик.

На этом наш разговор с дворником закончился. Все, что нас интересовало, удалось выяснить. Алия и в самом деле выходила из здания поздно вечером. Дворник, кажется, сказал, что «косоглазая» прошла с работы около одиннадцати, а ведь именно в это время и наступила смерть Азаровой. Сарсенбаева не могла быть в одно и то же время за городом и в здании концертного зала.

Теперь с уверенностью можно было вычеркнуть Сарсенбаеву из списка подозреваемых, лидирующие позиции в котором занимают бэк-вокалистки, у которых, несомненно, было больше возможностей воспользоваться париком для маскировки. Хотя, как рассказала Алия, доступ к реквизиту имели почти все, я почему-то склонялась к мысли, что именно одна из бэк-вокалисток в тот вечер уехала с Азаровой за город.

– Сарсенбаева ни при чем, – сообщил Косте Павлик, когда мы усаживались в машину после разговора с дворником.

– Я в принципе так и думал, – обрадовался Валерий. – Только вот неудобно как-то получилось… Ворвались среди ночи на студию… Начали кричать…

– Ничего страшного, – успокоил его Костик. – Зато мы ее до дома подвезли.

– Теперь можно и по домам, – потянулся Павлик. – Наша миссия на сегодня закончена. Не мешало бы и отдохнуть наконец.

– Да ты что?! – набросился на него Валера. – Самое время действовать, а то убийца, не ровен час, скроется из виду, почуяв неладное.

– Это как же, интересно, преступница, которой, несомненно, является одна из трех оставшихся девушек, узнает, что мы вышли на ее след? – коварно спросил Павлик.

– Сарсенбаева расскажет, – уверенно ответил Валерий.

– Зачем ей лишний раз трепать языком? – хмыкнул Павлик. – К тому же, я думаю, этой красотке не очень-то хочется встречаться с убийцей Азаровой. Ты же сам видел, как она струхнула, когда мы сообщили о том, что преступник – это кто-то из студии. Вы как хотите, а я домой.

– Я тоже, – поддержала я Павлика. – Никуда им от нас не деться! Осталось только проверить алиби каждой…

– Не сомневайся, Ирочка, убийца уже придумал себе алиби, – со знанием дела сказал Костик.

Время было уже позднее, за целый день я почти ни разу не вспоминала о своем муже и недавнем скандале с ним. Володька не звонил Костику, чтобы выяснить, где я на сей раз. Это меня немного расстроило. Неужели муж до сих пор на меня дуется? Конечно же, и сегодня он не обрадуется, что я пришла домой среди ночи. Но, оказывается, мои опасения были напрасными. Как только я открыла дверь своим ключом, Володька возник в прихожей, подвязанный фартучком, с полотенцем в руках, и бросился ко мне, воодушевленно расспрашивая:

– Как твои дела, Ирочка? Я немного волновался. Ужин уже остыл.

Я думала, что Володька не станет делать никаких шагов к примирению. Тем более что и в этот раз я моталась неизвестно где в обществе Шилова. Но, честно говоря, я обрадовалась, увидя, что хоть сегодня все обойдется без скандалов, поэтому решила и сама больше не дуться на мужа.

– Дела у нас были, – сообщила я. – Еще чуть-чуть, и убийца окажется у нас в руках!

– Ирочка, я не сомневаюсь в твоих способностях, – продолжил восхищенно Володька, помогая мне снять туфли.

– Есть хочется ужасно!

– Сейчас все будет готово, – предупредил меня муж, бросившись на кухню. – Подожди немного, только пока не заходи в кухню. Сюрприз!

Я чмокнула супруга в щечку и отправилась в ванную. Сняв с себя все, я приняла душ. Вода подействовала на меня расслабляюще, захотелось спать. Я прибавила холодной воды, и освежающая струя ударила по всему моему телу. Немного взбодрившись, я надела халат и понесла свою одежду в спальню.

По квартире разнесся приятный бархатистый голос моего любимого Пласидо Доминго, перебиваемый легким звяканьем столовой посуды на кухне. Неужели Володька специально для меня включил этот диск? Что это случилось с мужем? Я же знала о том, что Володька терпеть не может эту музыку, сравнивая ее с кошачьим мяуканьем. А тут сам диск поставил.

Я повесила одежду в шкаф, потянулась к бра, чтобы выключить свет в спальне, машинально взглянула на тумбочку, стоящую около изголовья кровати, и заметила посторонний предмет в нашей комнате: книга обычного формата, но довольно-таки толстая, лежала раскрытой на тумбочке. Я сразу же подумала о том, что это какой-то очередной научный труд, который Володька изучал по работе. Значит, муж нашел чем заняться в мое отсутствие.

На обложке книжки были изображены двое: мужчина и женщина. Они, обнявшись, весело улыбались. Что-то не похоже на то, что это была иллюстрация к учебнику по химии. Я прочитала название и ужаснулась: никогда не предполагала, что Володька интересуется психологией семейных отношений. «Как преодолеть критический возраст брака?» – еще раз прочитала я название. Это была одна из книг сборника «Энциклопедия семейной жизни», как я поняла по надписи выше.

Возвратившись к странице, на которой была открыта книга, я пробежала глазами кусок текста: «…романтический ужин – самый оптимальный и действенный способ наладить отношения с любимым. К своему внешнему виду тоже отнеситесь внимательно. Если вы встретите мужа у порога в сексуальном пеньюаре, а потом еще и пригласите к столу со свечами, можно с уверенностью сказать, что супруг забудет о своей любовнице тут же…»

Так вот что произошло с Володькой! Не думала я, что муж так серьезно воспринял нашу ссору, что даже заинтересовался литературой по этому поводу. Только что-то я не заметила на нем пеньюара при входе, да и на кухне горел обычный свет. Неужели Володька и в самом деле думает, что у меня с Костиком все настолько серьезно? Неужели он мог даже подумать о том, что Шилов – мой любовник?

Зато теперь мне стало понятно столь странное поведение мужа после крупной ссоры. Начитавшись соответствующей литературы, он решил, что выяснение отношений ничего не даст, а вот покорить меня своим внимательным отношением он сможет.

– Ирочка, ты скоро? У меня все готово, – послышался заискивающий голос мужа.

Я машинально бросила книгу на тумбочку и обернулась. Володька стоял на пороге спальни. Теперь я взглянула на него более внимательно. Похоже было на то, что любящий супруг очень тщательно готовился к моему приходу. Гладко выбритый подбородок, тщательно причесанные волосы, приятный запах дорогого одеколона, которым он пользовался нечасто. Как я могла этих перемен сразу не заметить в облике мужа? Обычно он с гораздо большей тщательностью следил за чистотой в доме, чем за своим внешним видом. Я замерла, растерявшись.

– Пойдем на кухню, уже можно, – пригласил меня на ужин Володька.

– Я тебя люблю! – ляпнула я вдруг, отчего Володька даже вздрогнул.

Он повел плечом, раскрыл рот от удивления, но ничего не сказал.

На кухне меня ожидал еще один сюрприз: я и предположить не могла, что муж настолько точно будет следовать советам книги. Горели свечи, освещая стол. Сервировка была праздничной. Ажурная скатерть, которую муж доставал только по праздникам, покрывала стол. Володька разложил около тарелок новенькие столовые приборы. Фужеры поблескивали в свете свечей. Запах был просто обалденный.

Володька галантно пододвинул мне стул, предлагая присесть. Я же все никак не могла отойти от шока.

– Володя, ты что это такое задумал? – игриво спросила я, догадавшись, что последует за таким изысканным ужином.

– Ничего, – пожал плечами Володька. – Просто хотелось сделать тебе приятное.

– Спасибо, все просто замечательно! – искренне восхитилась я.

Пунцовая краска разлилась по лицу мужа, я это заметила даже в свете свечей, присев к столу. Салат из кальмаров, приготовленный им, показался мне самым изысканным блюдом на свете. Жаркое было приготовлено почти профессионально. Завершило ужин мое любимое пирожное «Рафаэлло», от которого я была просто без ума. Это было мое лакомство! Володька иногда баловал меня дорогими сладостями, но не слишком часто.

– Ну как? Вкусно? – нетерпеливо спрашивал он, не притронувшись ни к одному блюду.

– Пальчики оближешь, – восхищенно сказала я. – Ты у меня самый замечательный муж на свете.

– Ир-р-р, – протянул Володька нараспев, прислонившись ко мне. – А ты меня правда любишь?

– Люблю! – уверенно отозвалась я.

– А как же Шилов? Его тоже любишь? – неожиданно спросил Володька.

– Он же кобель, – напомнила я мужу его же слова. – Разве я могу такого любить?

– Ирочка, я тебе доверяю. Прости, что я вчера… это… – Володька замялся.

– За то, что ты на меня вчера кричал? Хамил? – уточнила я.

Володька покорно склонил голову, опустившись передо мной на колени. Его руки обняли меня за талию. Я поцеловала его в носик, затем мои губы встретились с его губами. Поцелуй был долгим и волнующим. Как только я отстранилась от мужа, Володька схватил меня на руки, я взвизгнула от неожиданности. Муж нес меня в спальню, где меня ждал еще один сюрприз…

Глава 6

Воскресное утро выдалось чудесным. Никто не беспокоил меня телефонными звонками, поэтому я спала почти до десяти часов. Лениво потянувшись в кровати, я откинула одеяло. Володька посапывал рядом. Все-таки муж у меня самый замечательный на свете. Я его очень сильно люблю. А после вчерашнего вечера, романтического ужина и того, что за этим последовало, я до сих пор находилась в состоянии эйфории. Как хорошо, что у меня такой понимающий и любящий супруг. Володька не меньше меня заслужил хороший отдых, поэтому я не стала его будить, а, стараясь не шуметь, встала с кровати и отправилась в ванную. После утренних процедур я принялась за приготовление завтрака. Надо и Володьку иногда порадовать хоть чем-нибудь.

Когда кофе был готов, я вернулась в спальню, чтобы проверить, не проснулся ли он. Оказывается, нет. Володька свернулся в позу эмбриона, обнявшись с моей подушкой. Значит, придется подождать еще.

Я налила себе чашечку кофе и присела с нею в гостиной на кресле, взяв в руки книжку, которую вчера вечером нашла на тумбочке в спальне. Может быть, и для меня здесь отыщется что-нибудь интересное?

Я углубилась в чтение, как неожиданно прозвенел звонок. Я нехотя подошла к двери, щелкнула замком. Дверь распахнулась, на пороге появился Валера Гурьев, растрепанный и взволнованный.

– Ирка, с тобой что случилось? – набросился он на меня, входя в прихожую, не дожидаясь приглашения. – Мы тебе никак не можем все утро дозвониться! Думали, что-то произошло!

– Ничего не случилось, – пожала я плечами.

– А что же тогда трубку не брала? – спросил Валерка встревоженно. – Где Володя?

– Никаких звонков не было, – сказала я. – А Володька пока спит.

– Как это не было? Я сам несколько раз набирал номер, – перешел на шепот Гурьев, чтобы не разбудить мужа. – Были длинные гудки!

– Ирина, кто там? – послышался голос из спальни.

Я обернулась. Володька уже стоял в коридоре в одной пижаме, потирая глаза. Увидев Гурьева, он немного оживился и буркнул:

– Привет! Ты что в такую рань?

– Володя, у нас телефон не работает, – сообщила я мужу.

– Телефон? – растерялся Володька. – С чего ты решила?

– Я никак до вас дозвониться не мог, – пояснил Валерий.

– А-а-а ты еще раз попробуй, – протянул муж, возвращаясь в спальню.

Я пошла за ним, почувствовав неладное. Валера топтался на пороге, не решаясь пройти дальше. Муж подошел к телефонной розетке, и только сейчас я заметила, что все это время телефон был отключен. Володька, не подозревая, что я стою за его спиной, подсоединил проводку и поднял трубку.

– Все нормаль… – крикнул он, обернувшись.

Он не успел договорить до конца и, увидев меня, застыл с трубкой в руках. То, что муж на ночь отключил телефон, который мне был просто необходим по работе, явилось еще одним неожиданным сюрпризом. Не могу сказать, что это обстоятельство слишком порадовало меня, а точнее говоря, я была недовольна поступком мужа. Володька, наверное, в предчувствии того, что я сейчас опять начну кричать на него, бросил в мою сторону испуганный взгляд.

– Это ты тоже в своей книжке вычитал, умник? – бросила я в его сторону и вернулась в прихожую.

– Ир, мы с Костей там внизу будем, – прошептал Валерка, решив удалиться, чтобы не быть свидетелем нашего семейного скандала.

– Сейчас выйду, – пообещала я.

Вытащив из шкафа одежду и быстренько сменив халат на простенький серый костюмчик, только слегка подкрасила губы с ресницами под наблюдением мужа и прошла в прихожую, прихватив свою сумочку.

– Ирина, прости, я думал, что тебе нужно нормально отдохнуть, – пробормотал виновато Володька.

– Ничего страшного, – намеренно спокойно ответила я, чтобы опять не включиться в перепалку с мужем.

Я же понимаю, что он выключил телефон только из лучших побуждений. Он и в самом деле хотел, чтобы я отдохнула. К тому же я так и не рассказала ему о событиях минувшего дня, времени не было, поэтому Володька не думал, что с утра у меня могут быть важные звонки.

– Постараюсь сегодня быть пораньше, – пообещала я уже на пороге.

Володька от этой фразы на глазах воспрянул духом. Он сам распахнул передо мной дверь, даже потянулся за поцелуем на прощание, и я чмокнула его в гладко выбритую щеку, выходя в подъезд.

В торце дома стояла «Волга» Шилова. Валерка с Костиком были вдвоем. Я открыла заднюю дверцу и уселась в салоне.

– До сих пор все скандалите? – участливо поинтересовался Валерка.

– Уже нет, – отозвалась я. – Чего звонили-то?

– Ирка, ты что, не помнишь, на чем мы вчера остановились? – удивился Гурьев. – Мы тут с Костиком обмозговали ситуацию и решили, что нам надо для начала откровенно поговорить с администратором. Слишком уж рискованно встречаться с самой убийцей, тем более что прямых доказательств у нас нет. А Наталья Сергеевна хоть сможет характеристику дать каждой, может быть, сама кого-то из них подозревает…

– Все равно придется ехать в студию, – заметила я. – Администратор же сегодня там.

– Нет, Ира, мы с ней договорились встретиться сегодня, – сообщил мне Гурьев. – Наталья Сергеевна должна нас ждать в одном кафе в центре города. Костик знает, где это.

В доказательство Шилов мотнул головой. Мы уже отъехали от моего дома, и Костик уверенно повел машину к месту встречи.

– Валера, вы Цыкиной уже все рассказали? – поинтересовалась я.

– Ничего не рассказали, просто пригласили поговорить.

– И Наталья Сергеевна согласилась? – удивилась я.

– А как же! Мы же, по ее мнению, занимаемся подготовкой программы в память Азаровой. Так что Цыкину в моей просьбе ничего не смутило.

Кафе, в котором была назначена встреча, располагалось недалеко от студии. Подозреваю, что инициатором проведения разговора именно в этом месте стала сама Наталья Сергеевна. Когда мы зашли в полупустой зал кафе, я сразу же обратила внимание на одиноко сидящую в углу женщину, которая при нашем появлении помахала рукой.

– Я рада опять увидеться с вами, – первой начала она. – С удовольствием пришла на встречу, хотя у нас в студии сегодня почти никого нет. Так что я свободна.

– Боюсь, что этот разговор не очень вам придется по душе, – предупредила я Наталью Сергеевну.

– Что случилось, Ирина Анатольевна? – встревожилась Цыкина. – Какие-то проблемы?.. Вы отказались от съемок программы в память Азаровой?

– Мы вообще не собирались выпускать в эфир программу, посвященную Елизавете, – разочаровала я Цыкину и рассказала обо всех событиях прошедших дней.

Наталья Сергеевна восприняла новость о том, что мы занимаемся частным расследованием убийства Азаровой, вполне спокойно, это не вызвало у нее никаких возражений. Она только выразила сомнение по поводу того, что ей удастся чем-то помочь нам.

– Вы же понимаете, что при всех обстоятельствах того вечера, которые мы выяснили, подозрения падают на одну из девушек вашей студии, – заметила я. – Мне хотелось бы, чтобы вы охарактеризовали каждую. Вы ведь с ними знакомы гораздо дольше. Может быть, у вас появились какие-то соображения…

– Да никого я не подозреваю, – воскликнула Наталья Сергеевна. – У нас был дружный коллектив, никаких конфликтов, ссор…

– В этом я не сомневаюсь, – поддержала я Цыкину. – Но все-таки расскажите нам немного о каждой девушке в отдельности.

– О ком именно? – уточнила Наталья Сергеевна.

– Ну, скажем, сначала о Худяковой Валентине, бэк-вокалистке, – конкретизировал Валерий.

– Валя работает с нами уже почти шесть лет, – рассказала Цыкина. – Она училась в Тарасовской консерватории на третьем курсе, когда мы ее заметили. У девочки очень хороший голос, да и внешние данные не подкачали. За шесть лет работы с ней я ничего плохого не замечала. Правда, она немного рассеянная, частенько в небесах витает, но это нисколько не мешает работе.

– А какими были ее отношения с Азаровой? – поинтересовался Гурьев.

– Нормальные. Конфликтов не возникало… Кстати, когда Валя однажды сломала руку, с ней произошел несчастный случай, встал вопрос о том, чтобы убрать ее из группы. Худякова очень долго ходила в гипсе и, соответственно, выступать не могла. Мы уже начали искать ей замену, но Елизавета настояла на том, чтобы мы эту девочку оставили.

– Почему? – насторожилась я.

– Азарова говорила, что она уже сработалась с обеими бэк-вокалистками и привыкать к новой ей будет тяжело, – пояснила Наталья Сергеевна. – Желание примы – закон! Пришлось Худякову оставить. Но я лично об этом нисколько не жалею. Валя работает на все сто.

– Хорошо. А другая девушка? Ее, кажется, зовут Галина? – спросила я у Цыкиной, как только та замолчала.

– Галина Изюмова работает с нами чуть меньше, около двух лет, – тут же откликнулась Наталья Сергеевна. – Девушка талантливая. Мы ее отыскали там же в консерватории, где она до сих пор учится. Ее, кстати, привел в группу наш звукорежиссер. Кажется, он услышал ее голос на одном из экзаменационных прослушиваний и подумал, что такая певица может пригодиться нам. Изюмова на самом деле оказалась к месту в коллективе. Они с Валей составили хороший дуэт. Ну, что еще рассказать об Изюмовой?..

– Расскажите о ее характере, – попросил Костя.

– Немного взбалмошная, невыдержанная, но это по неопытности. Она же еще молоденькая. Немного ленива. От природы ей достался хороший голос, но на этом же нельзя останавливаться. Надо над собой работать, Галя же не прилагает никаких усилий к самосовершенствованию. Я только заметила, что она во всем старалась походить на Елизавету Азарову, считала ее неким идеалом для подражания. Изюмова старалась придерживаться того же стиля в одежде, у нее стали появляться те же привычки, жесты…

– Значит, она не была в дружеских отношениях с Азаровой? – сделал поспешный вывод Валерка.

– Почему же? – отозвалась Наталья Сергеевна. – Хотя в какой-то степени вы правы. Между ними были скорее деловые отношения, нежели дружеские. Но и это тоже можно объяснить: у них значительная разница в возрасте. К тому же Галя всегда как-то робела в обществе Азаровой.

– Остается еще одна девушка, последняя, – Орленко Софья Александровна, – напомнила я Цыкиной.

– Почему же последняя? – насторожилась Наталья Сергеевна. – А Алия Сарсенбаева?

– Мы уже с ней работали и выяснили, что она не причастна к убийству Елизаветы Азаровой.

– Значит, остается только Софья Орленко, – сделала вывод Наталья Сергеевна. – Пожалуй, и ее вы можете смело вычеркнуть из списка подозреваемых.

– На каком основании? – хором воскликнули мы с Гурьевым.

– Софья знакома с Елизаветой гораздо дольше, чем остальные девушки. Она работает у нас гримершей с самого начала, с первых шагов Азаровой на большой сцене. К тому же Азарова и Орленко – хорошие подруги. Кажется, они еще и до студии были знакомы.

– Но это не снимает подозрений с Орленко, – заметил Костик. – Софья – общительная девушка, веселая. Она ровесница Азаровой. Не замужем, детей нет. Все свое время посвящает работе. Елизавета была очень довольна работой гримерши, ни разу на нее не жаловалась. У них были ровные дружеские отношения, без конфликтов и разногласий. Надо признаться, что именно благодаря Орленко в нашем коллективе сохраняется благоприятная атмосфера. Она благожелательно относится ко всем, хотя ее работа непосредственно с творчеством Елизаветы никак не связана. Насколько я знаю, Азарова очень часто советовалась с Софьей по самым разным вопросам. Короче говоря, они просто хорошие подруги.

Я недовольно поморщилась. Рассказав о характере последней девушки, Наталья Сергеевна откинулась на спинку стула и отпила кофе из чашечки, которую аккуратно держала на весу перед собой. Ни об одной из них Цыкина не сказала ничего плохого. Характеристики были исключительно положительными. Я даже немного растерялась, так как все же ожидала, что Наталья Сергеевна хоть на одну из девушек покажет как на вероятную противницу Азаровой. Этого не произошло. После такого разговора, поняла я, нам придется все брать в свои руки.

На помощь пришла телефонная книжка Азаровой, которая до сих пор лежала в моей сумочке. Когда мы вернулись в машину, я достала ее и пролистала несколько страниц, без труда нашла номера домашних телефонов девушек, но не была уверена, что в настоящий момент кто-то из них дома. Оставалось только надеяться на то, что хоть кого-то все же удастся застать. Ведь Цыкина намекнула, что в студии никого нет.

Я положила ладонь на эту страницу и потянулась к лежавшему на приборной панели телефону, как вдруг он сам неожиданно зазвонил. Нахал Костя первым схватил трубку.

– Да, слушаю, – сказал он неизвестному собеседнику. – Ирину Лебедеву?.. Да, могу… А кто ее спрашивает?.. Хорошо, сейчас…

Костик закрыл ладонью микрофон и предупредил меня:

– Это подруга Азаровой, Чубукова Оксана Михайловна. Спросила тебя. Будешь разговаривать?

– Куда ж деваться? – Я взяла трубку из рук Кости. – Да, слушаю.

– Ирина Анатольевна? Это Оксана Михайловна Чубукова… – послышался взволнованный голос подруги Азаровой, от которого и я тотчас взволновалась. – Вы меня помните?

– Да, да, конечно, что-то случилось? – нетерпеливо спросила я.

– Ничего, – разочаровала меня собеседница. – Вы до сих пор занимаетесь поиском Елизаветы? А новости сейчас смотрели?

– Конечно. Мы даже уже немного продвинулись в расследовании убийства, – призналась я, так как считала, что Чубуковой можно было доверять. Уж она-то точно вне подозрений.

– Вы уже знаете, кто убийца? – настороженно спросила Оксана Михайловна.

– Пока еще нет, но скоро, надеюсь, раскроем тайну…

– А-а-а, – растерявшись, протянула Чубукова. – А я хотела вас пригласить на поминки Елизаветы. Похороны же сегодня были. Мы организовали поминки в одном кафе. Здесь собрались только близкие люди. Я думала, что вам стоит посмотреть на окружение Лизы. Может быть, это наведет вас на какие-то мысли.

– Спасибо большое, Оксана Михайловна, – поблагодарила я Чубукову за приглашение. – Я обязательно буду!

Оксана Михайловна продиктовала мне адрес кафе, и я отключила телефон. Закрыв книжку и сунув ее обратно в сумочку, я посмотрела на коллег.

– Придется со звонками девушкам повременить. Сегодня состоялись похороны Азаровой, сейчас в кафе поминки. Надо там обязательно побывать!

– Да что там интересного можно обнаружить? – возмутился Валера. – Нам остался всего лишь шаг до победы, а мы все тянем и тянем… Ладно, вчера вечером было поздно, а сейчас-то что мешает?

Я обдумывала ситуацию: может быть, и в самом деле не стоит ехать на поминки. Ведь и вправду еще несколько шагов – и клубок будет распутан.

– Слушайте, а вдруг там и коллеги Елизаветы присутствуют? – неожиданно догадался Валерка после внезапно воцарившегося в машине молчания. – По-любому кто-нибудь из студии обязан был появиться на них! Кто-то должен возложить венок с надписью «От коллег».

– Ну вот, значит, и девушки все там, – на этот раз согласился Костик.

– Что же Цыкина ничего не сказала нам о том, что сегодня хоронили Азарову? И почему сама не присутствует там? – коварно спросил Валера.

– У нее же полно работы, – заметила я. – А мы могли бы и сами узнать о том, что похороны состоятся именно сегодня. Хорошо еще, что Чубукова позвонила.

– Где это кафе? Адрес какой? – перешел от разговора к делу Костик, нажимая на газ.

* * *

Уставленный всевозможными закусками, стол больше напоминал банкетный, чем поминальный. Аппетитная селедочка в соусе, несколько видов колбас, сыры, свежие овощи, аккуратно нарезанные и посыпанные зеленью… Обилие водки, которая была, по-видимому, не из разряда дешевой, сразу бросалось в глаза. А кутья в хрустальных вазах и тишина в кафе говорили о том, что собравшихся объединяет не радость, а общее горе.

За довольно большим столом сидело много людей. Ни одного знакомого лица я не увидела и вообще немного растерялась, так как мы были единственными припозднившимися посетителями и поэтому сразу же своим появлением привлекли за столом многочисленные взгляды любопытствующих.

– И чего мы сюда приперлись? – шепнул мне на ухо Валерий. – Мест-то нет.

– Ничего, сейчас найдем, – уверенно отозвался Костик.

Вдруг я заметила, как из-за стола поднялась женщина, в которой я узнала Чубукову, и уверенной походкой направилась к нам.

– Ирина Анатольевна, хорошо, что вы пришли, – сказала она, намеренно заговорив очень тихо, чтобы не нарушать тишину зала. – Я вам и места оставила. Проходите, пожалуйста!

В самом углу зала только теперь я заметила за столом несколько свободных мест. Оксана Михайловна подвела нас к ним. Усевшись, я огляделась еще раз. Собравшиеся сидели молча, склонив головы над столом. Только изредка слышалось перешептывание среди близких Азаровой, в котором ничего было не разобрать.

Воспользовавшись тем, что все были увлечены едой, я поискала глазами знакомые лица. Неужели никто из студии не пришел на поминки?.. Наконец мои старания увенчались успехом. Неподалеку от нас сидели гримерша и звукорежиссер со студии. Появление на поминках Орленко для меня, разумеется, не стало неожиданностью. Сама Наталья Сергеевна говорила, что с гримершей у Азаровой были более близкие отношения, чем со всеми остальными коллегами, а вот почему на поминки пришел именно звукорежиссер, было непонятно. Но тут же я нашла этому объяснение: наверное, он сопровождал Софью Александровну, помогал нести венок. Так что ничего удивительного.

Они оба не обращали на меня никакого внимания. В какой-то момент мне показалось, что коллеги Азаровой намеренно не смотрят в мою сторону. Может быть, им стало известно о наших подозрениях? Об этом могла рассказать Алия Сарсенбаева, но не Цыкина, которая сама узнала о расследовании только полчаса назад. Для себя я решила, что после поминок надо будет обязательно поговорить с Орленко.

И вдруг я увидела за поминальным столом еще одно знакомое лицо. Это был тот молодой человек, который приходил в гримерку к Азаровой в тот злополучный четверг. Его появление для меня явилось полной неожиданностью. Я уже рассталась с мыслью, что мне удастся разыскать его, а тут такая удача.

На этот раз я не ошиблась. Незнакомец сидел вдалеке от нас и лениво шевелил ложкой – ведь на поминках вилками не едят – в вазочке с грибочками. Выглядел он очень уж удрученно. За все время, что я за ним наблюдала, он так и не поднял взгляда и только изредка пил водку.

Я толкнула Валерку в бок и стрельнула глазами в сторону незнакомца. Гурьев от неожиданности чуть не поперхнулся очередной порцией кутьи, которую он, по-видимому, обожал, судя по тому, с каким аппетитом уминал он ее.

– Смотри, это он! – зашипела я.

– Кто он? Привидение, что ли, увидела? – отозвался Гурьев, откашлявшись.

– Тот… Ну ты что, не понял? – взбесила меня недогадливость Валерки.

– Что я должен понять? – уже громче спросил Гурьев, и я шикнула на него:

– Не ори! Тот, из гримерки… Который приходил к Азаровой в последний вечер, когда мы с Володькой еще были у нее. Елизавета испугалась его прихода. И он, скорее всего, был последним, кто видел Азарову живой.

– Ага! Он же ее и пристукнул! – цинично сделал вывод Валерка, чем привлек внимание соседа справа.

Приличный с виду мужчина демонстративно отодвинул свою тарелку от разошедшегося репортера. Конечно же, разговоры об убийстве были неуместны за поминальным столом.

Теперь мне казалось, что гораздо важнее поговорить с этим незнакомцем, чем с Орленко, которая все равно от нас никуда не денется, и, когда присутствующие постепенно стали подниматься из-за стола, чтобы уйти, я уже с большим вниманием наблюдала за парнем. Наконец и он поднялся. Молодой человек спокойно прошел к выходу, мы с Валеркой бросились за ним.

Нагнать высокого широкоплечего паренька нам удалось только на улице. Он шел к стоянке, ничего, естественно, не подозревая.

– Молодой человек, подождите, – обратилась я к нему, находясь уже в нескольких шагах от незнакомца.

Парень обернулся, посмотрел на меня унылым взглядом и пробормотал:

– Кажется, мы с вами где-то виделись?

– Да, – уверенно отозвалась я и представилась: – Когда вы в последний раз приходили с букетом цветов к Елизавете, я была с мужем в гримерке.

– Ах да, вспомнил, – согласился со мной незнакомец, представившись в свою очередь: – Безбабнов Станислав Евгеньевич.

– Очень приятно, – ответила я и вдруг совершенно растерялась, не зная, как продолжить разговор с незнакомцем.

И на этот раз меня опять выручил Гурьев, обратившись к нему:

– Станислав Евгеньевич, мы занимаемся частным расследованием случившегося с Азаровой. Выходит, что вы последний, кто видел Елизавету живой.

– Я? Ах да, конечно, – растерявшись, ответил молодой человек.

– К тому же у нас есть показания свидетелей, что вы в тот вечер поскандалили с нею, – продолжил Гурьев.

– Вы намекаете на то, что я убил Лизу? – настороженно спросил Станислав Евгеньевич, бросив в нашу сторону встревоженный взгляд.

– А почему бы и нет, – признался Валерка.

– Да, я что-то слышал о том, что с Елизаветой произошел не несчастный случай, а ее убили, но в это не верю, – проговорил Станислав Евгеньевич. – Мы с ней и в самом деле тогда крупно поскандалили. В случившемся есть и моя вина. Если бы Лиза так серьезно не восприняла нашу ссору, то ничего бы и не было.

– А в каких отношениях вы были с Азаровой? – поинтересовалась я.

– В дружеских, – неожиданно коротко ответил Станислав Евгеньевич, но тут же добавил после короткого раздумья: – Немного больше, чем просто друзья. Я любил Лизу и в тот вечер признался ей в своих чувствах. Я очень долго ухаживал за ней и вот решился на такой шаг. Но Лиза не восприняла моих чувств всерьез. Я ей, по-видимому, не подходил. Она была против того, чтобы мы встречались. Я же в тот вечер настаивал на серьезных отношениях. Мы поссорились. Лиза даже букет мой из вазы демонстративно выкинула…

Станислав Евгеньевич замолчал. Достав из пачки сигарету, он нервно прикурил ее.

– А дальше? Что случилось потом? – настойчиво спросила я.

– Потом я ушел, – опять неожиданно просто ответил парень, но на сей раз пояснений не последовало.

– Как ушли? – переспросил Валерка. – Как долго вы пробыли в гримерке? В котором часу ушли? Кто может подтвердить ваше алиби?

Станислав Евгеньевич немного испугался такого обилия вопросов. Валерка же разошелся не на шутку. Даже я не предполагала, что он так набросится с обвинениями на парня. После небольшой паузы Станислав Евгеньевич все же решился ответить на вопросы Гурьева:

– Я был у Лизы не больше часа. Ушел около десяти, чтобы не осложнять отношений. Я же видел, что Лиза в тот вечер была настроена против моих ухаживаний. Зачем же лезть на рожон? Я вообще жалею, что затеял с ней тот разговор.

– Неужели Азарова до него не подозревала о ваших чувствах? – удивилась я.

– Наверное, нет, – опустив глаза, ответил парень.

– Значит, вы в тот вечер оставили Елизавету в гримерке одну? – подозрительно спросил Гурьев.

– Да, когда я ушел, она оставалась одна, – подтвердил Станислав Евгеньевич.

– Но вы же понимаете, что после вашего ухода было совершено преступление, – заметил Валерий. – Неужели это вас нисколько не обеспокоило?

Я незаметно толкнула Валерку, так как этот вопрос в данной ситуации был неуместен. И так было видно, что парень очень расстроен случившимся, на нем не было лица. Мне почему-то хотелось ему верить, я не заметила лжи в его словах. Конечно, Станислав Евгеньевич немного испугался наших вопросов, но это была вполне нормальная реакция. Наверное, ему можно доверять.

– Станислав Евгеньевич, а вы сами кого-нибудь подозреваете в совершенном убийстве? – поинтересовалась я.

Он не спешил отвечать на мой вопрос, сделал последнюю затяжку и выкинул бычок прямо на тротуар, а затем примял его подошвой ботинка.

– Нет, никого, – растерянно ответил он, не ожидая такого прямого вопроса. – С Лизой все были в хороших отношениях. У нее не было врагов.

– У любого человека есть враги, – высказал свое мнение Гурьев.

– Но не у Лизы, – настаивал Станислав Евгеньевич. – Она была добра со всеми.

– А вы с ней давно были знакомы? – уточнила я.

– Уже почти год, – ответил Станислав Евгеньевич. – И мне она сразу же понравилась. Я старался не беспокоить ее разговорами о своих чувствах, а когда решился наконец, все вышло совершенно не так, как я хотел. Во всем виноват я.

– Ну тогда идите в милицию и сознавайтесь, что именно вы убили Азарову, – спокойно посоветовал Валерий, которому откровенно уже надоело выслушивать нытье парня.

– В милицию? – всполошился Станислав Евгеньевич. – Я ничего про убийство не знаю… В этом я не виноват… Неужели вы не понимаете?

– Понимаем, понимаем… – успокоила я его, бросив в сторону разошедшегося Гурьева укоризненный взгляд. – Не нужно так нервничать. Вот вам мои координаты… Если у вас появятся какие-то мысли или соображения насчет убийства Азаровой, можете звонить мне в любое время по любому из номеров.

На небольшом листочке бумаги я записала свой домашний и рабочий телефоны и номер радиотелефона у Кости в машине. На всякий случай. Станислав Евгеньевич немного помялся, буркнул что-то нам на прощание и направился к стоянке, где сел в новенькую «девятку», номер которой я запомнила. Мало ли где это может пригодиться?

Сомнений в том, что Станислав Евгеньевич не причастен к убийству Елизаветы Азаровой, у меня не появилось. История любви, рассказанная им, была похожа на правду. К тому же молодой человек был убит горем в связи с произошедшей трагедией и даже не старался этого скрыть. А его признание вины звучало глупо и наивно. Именно таким образом он и должен был себя вести, если на самом деле испытывал к Елизавете трепетные чувства. Хотя, может быть, в глубине души при таком повороте событий я могла рассчитывать, что Станислав Евгеньевич сам захочет разобраться в случившемся и найти убийцу. Все-таки убили любимого человека. Но его действия были совершенно иными.

Честно говоря, мне его было немного жаль. Я проводила глазами отъезжающую от кафе «девятку» и вздохнула.

– Ну-ну, осталось только тебе расплакаться, – укоризненно посмотрел на меня Гурьев. – Он наплел нам с три короба, а ты и расчувствовалась!..

– Ничего я не расчувствовалась, – огрызнулась я на циничное высказывание Валерки. – Жалко его. Представляешь, какая трагедия, потерять любимого человека?!

– Только не в данном случае, – хмыкнул Гурьев. – Какая ему разница, жива или мертва Азарова, если она все равно не отвечала на его любовь? Она никогда не полюбила бы его, а Станислав Евгеньевич мучился бы всю жизнь, снедаемый страстью. Ничего хорошего из этого не получилось бы. Может быть, со временем стало бы еще хуже. Станислав все так близко воспринимает, что вполне мог и руки на себя наложить от неразделенной любви. Странно, что он до сих пор с собой ничего не сделал. А мог бы отправиться вслед за своей любимой…

– Валера, не хватит? – остановил разглагольствования Гурьева Костик. – Сейчас еще и накаркаешь… Нам теперь надо гримершу поймать, чтобы узнать насчет алиби.

Мы шли на поминальный обед, чтобы внимательно посмотреть на окружение Азаровой или встретиться хоть с кем-то из студии. Надежды наши оправдались. Буквально за одним столом с нами оказалась Софья Александровна Орленко, она-то и нужна была нам. Когда мы бросились за Станиславом Евгеньевичем, гримерша со звукорежиссером, кажется, еще не ушли.

Я возвратилась в кафе. За столом оставалось только несколько присутствующих. Большинство же стульев было пусто. Вокруг стола суетливо сновали официантки. Я бросила взгляд на места, где совсем еще недавно сидели Орленко и Кремер, но гримерши и след простыл. За столом в обнимку с каким-то юношей сидел звукорежиссер. Борис Яковлевич что-то рассказывал ему, время от времени кивая, как бы подтверждая правдивость собственных слов. Я подошла ближе.

– Ну, ты меня понимаешь? – заплетающимся языком спросил Борис Яковлевич. – Я тебе говорю, ты здесь никто, а вот тетка твоя была баба классная… Я ее уважаю… И тебя уважаю…

Как я поняла из всей этой невнятицы, молодой человек был племянником Азаровой. Он только поддакивал Кремеру, не решаясь даже продолжить обед. Борис Яковлевич буквально повис на его плечах, мешая юноше двигаться. Понятное дело, Кремер выпил достаточно, и его потянуло на разговоры. Избрав себе понятливого и благодарного собеседника, точнее говоря, слушателя, он стал разглагольствовать.

– Борис Яковлевич, здравствуйте, – обратилась я к нему, пытаясь привлечь к себя внимание.

Кремер посмотрел на меня потускневшим взглядом и неопределенно махнул рукой.

– Ир-р-рина… Ир-р-рина… – зарычал он, силясь вспомнить еще и мое отчество, но старания были напрасными.

Зато молодой человек, похоже, узнал во мне ведущую популярного на нашем телевидении ток-шоу, оживился и даже встал со своего места, воспользовавшись тем, что Кремер немного ослабил хватку. Паренек не интересовал меня, поэтому я опять обратилась к Борису Яковлевичу:

– А Орленко Софья Александровна уже ушла?

– Софья?.. – растерялся Борис Яковлевич. – Нет, не ушла. Она тут.

Кремер тоже встал со своего места и обвел мутным взглядом всех присутствующих, надеясь, что заметит Орленко, но я уже точно знала, что Софьи Александровны в зале нет.

– А-а-а… – протянул Борис Яковлевич. – У нее дела… Софья же мне сказала, что уже уходит. Забыл…

Кремер попытался стукнуть себя рукой по лбу, совершенно потерял ориентацию и угодил в плечо рядом стоящего Кости.

– Борис Яковлевич, вас до дома довезти? – не растерялся Шилов.

Гурьев покрутил пальцем у виска и прошипел мне в ухо:

– Делать больше нечего, как алкашей по домам развозить…

– Да… – неожиданно твердо ответил Борис Яковлевич. – Если не трудно…

Мы с Костей переглянулись. Я кивнула, и Шилов тут же подхватил Кремера, положив его руку себе на плечо. Еле передвигая ногами, Борис Яковлевич полз к выходу, придерживаемый Шиловым. Мы с Гурьевым шли за ними.

– Ирина Анатольевна, что-то случилось? – взволнованно спросила меня неожиданно подбежавшая Оксана Михайловна. – Что с ним?

– Ничего особенного, – ответила я, догадавшись, что она спросила о Борисе Яковлевиче, вид которого был ужасен. – Расчувствовался, слишком много выпил…

– Вы тоже уходите?

– Да, – уверенно ответила я.

– Если что, звоните, – предупредила Оксана Михайловна на прощание.

* * *

– Больше нам делать нечего, как по домам всяких алкашей развозить, – продолжал бурчать себе под нос Гурьев. – Мало того, что Станислава Евгеньевича упустили, так еще и гримерша смоталась, а нам теперь с этим…

– Валера, хватит, – остановила я необоснованное, на мой взгляд, возмущение Гурьева.

– Чего хватит? – вскипел Валерка и даже подпрыгнул на сиденье, отчего Борис Яковлевич повалился на другой бок. Голова его прислонилась к стеклу, и храп стал еще громче. – Значит, нам до убийства Азаровой уже и дела нет… Нам важнее этого алкоголика до дома довезти. И это в то время, когда преступник пакует свои вещички.

– Никуда преступник от нас не денется, – уверенно сказал Шилов. – А Кремера нельзя было бросать в таком виде. Нам и одного убийства достаточно. Представляю, если бы Борис Яковлевич вздумал сесть за руль, к чему бы это привело!

Я молчала, уставившись в окно. На душе было как-то неуютно и тревожно. Подобное состояние у меня наблюдалось совсем недавно, сразу же после ссоры с мужем. Теперь же с Володькой все было нормально, и причину тревожного состояния я никак не смогла объяснить. Такое ощущение, что именно сегодня я совершила большую глупость, за которой последует кое-что и пострашнее. Но это всего лишь ощущение, сама же я не усматривала ничего противоречивого в своих действиях.

Конечно, встреча со Станиславом Евгеньевичем была для меня неожиданностью. К тому же на данный момент я уже совершенно отчаялась найти того незнакомца, который приходил в гримерку Азаровой после концерта. Но случайности в нашей жизни тоже нередко имеют место. Хорошо еще, что все с этим молодым человеком прояснилось. Он не был виновен в смерти Азаровой, теперь надо хорошенько пошерстить работниц студии…

– Поднимай его, – приказал Костя Гурьеву.

Я не заметила, как мы подъехали к панельной девятиэтажке в одном из районов города. По-видимому, именно здесь и жил Борис Яковлевич. Валерка недовольно поморщился, но сам толкнул Кремера.

– Что такое? Кто?.. – хотел было возмутиться тот, но вспомнил о том, что мы помогли ему добраться до дома, и подобрел. – Уже приехали?

– Да, – буркнул Валерка. – Просыпайтесь.

– Я это… вроде и не спал… – оправдывался Кремер. – Вы только Танюше моей скажите, где я был…

– Скажем, скажем, – кивнул Гурьев. – Все скажем.

– Вы – настоящие друзья! – похвалил Борис Яковлевич.

Сам выбраться из машины он не смог, но на ногах держался. Неуверенной походкой, слегка покачиваясь, направился к своему подъезду. Мы с Гурьевым пошли за ним, а Костик остался в машине. Хорошо, что Борис Яковлевич жил на первом этаже, а то мы бы потратили на подъем по лестнице гораздо больше времени, чем на всю остальную дорогу. Ноги Кремер передвигал все же с трудом.

Подойдя к отделанной деревянными перекладинами двери, Борис Яковлевич похлопал себя по карману. Зазвенели ключи. Кремер попытался достать связку, но это не получилось, так как руки не слушались команд мозга: полная потеря ориентации. Ничуть не расстроившись, Борис Яковлевич нажал на кнопку звонка. Уже через несколько секунд дверь распахнулась, и я увидела на пороге немолодую женщину в длинном шелковом халате, который стройнил ее расплывшуюся фигуру.

– Боря, ты? Ты где был? – набросилась она на мужа и только после невнятного объяснения Кремера посмотрела на нас. – Это вы его привели?

– Да, – кивнул Валера. – Сегодня были похороны Елизаветы Азаровой…

– Наслышаны об этом, – перебивая Гурьева, недовольно сказала женщина. – Но это же не повод нажираться как скотина?

– Молчи, – вяло прикрикнул на супругу Борис Яковлевич. – Ты что, не видишь, кто перед тобой стоит?

– Да уж вижу, – кивнула жена.

– Это же Лебедева… Ир-р-рина… – Борис Яковлевич опять забыл мое отчество, но на этот раз даже и не силился его вспомнить.

Кремер прошел в глубь квартиры, мы же остались на пороге с хозяйкой дома. Теперь она с интересом рассматривала меня.

– Что он плетет, хрыч? Уже Лебедевы ему мерещатся, – пробубнила жена Бориса Яковлевича, не узнав меня.

– Я действительно Ирина Анатольевна Лебедева, – подтвердила я. – Не узнали?

– Нет, – растерялась женщина. – Спасибо, что Бориса доставили…

– А скажите, в котором часу ваш муж вернулся домой в прошлый четверг? – неожиданно не только для хозяйки дома, но и для меня спросил Гурьев.

– В четверг? – вспоминала женщина. – Поздно приехал! В тот день концерт был у Азаровой… Вот он с приятелями и загулял… Ой, а ведь в тот же день и произошло убийство.

– А поточнее вы сказать не можете, во сколько Борис Яковлевич пришел домой? – переспросил Гурьев.

– Около двух часов ночи, – не растерялась женщина. – Я уже спала, но проснулась, когда он зашел, посмотрела на часы. Время я помню.

– И что? Он был так же пьян?

– Не-е-ет! – протянула женщина. – Они с другом немного выпили, он пришел слегка поддатый. Вы не думайте, он у меня не алкаш какой-нибудь, просто у него почки слабые.

– Спасибо большое. До свидания, – поспешно проговорила я и начала спускаться по лестнице, чтобы прервать эти бессмысленные расспросы Гурьева.

Валерке ничего не оставалось, как отправиться за мной. Хозяйка дома закрыла за нами дверь, мы вышли из подъезда, и только в салоне автомобиля Валерка объяснил мне, зачем он стал расспрашивать жену Бориса Яковлевича о прошедшем четверге.

– Знаешь, Ирина, мне теперь что-то кажется сомнительным, что женщина в состоянии дотолкать машину до обрыва. А если убийца – один из работников студии, то, может быть, и соучастник тоже оттуда. К тому же не мешало бы проверить алиби всех в студии. И вообще, что, мы зря, что ли, перлись в другой конец города, чтобы только этого алкаша домой доставить?

– Ну и что ты выяснил? – заинтересовался Костик.

– Борис Яковлевич в тот вечер пил пиво с другом и вернулся в два часа ночи, но почти трезвый. Уловила? – прищурился Валерка.

– Чего тут улавливать, – пожал плечами Шилов.

– А то, что у Кремера на тот вечер тоже нет алиби, – с расстановкой сказал Валерий и даже поднял указательный палец вверх, намекая на серьезность своего вывода.

– Но мы же выяснили, что в машине с Азаровой была баба, – напомнил Костя.

– А кто сказал, что она была одна? – возразил Гурьев. – Надо всех проверить. Надо бы еще и к другу этого Кремера заехать. А то что-то слишком подозрительно совпадение, что Борис Яковлевич именно в тот вечер пришел как раз среди ночи.

– Если бы у нас не было никаких следов, я бы уцепилась за эту ниточку, но пока у нас есть чем заняться, – отозвалась я. – Надо девушек опросить. К тому же странно, что Орленко так неожиданно ушла с поминок.

Костик нажал на газ. До студии от дома Кремера мы доехали за час. Костя ехал довольно-таки быстро, но мы попали в пробку недалеко от студии, поэтому пришлось проторчать в дороге немного дольше.

Софью Александровну нам удалось еще застать на студии. Охранник при входе стоял все тот же, но на этот раз он не стал преграждать нам дорогу, а только слегка улыбнулся. Орленко сидела в своем кабинете и упаковывала какие-то баночки в коробки. Своим приходом мы застали ее врасплох. Едва я возникла на пороге, Софья Александровна застыла на месте с очередной баночкой в руках.

– Ирина Анатольевна? – будто не веря собственным глазам, прошептала она.

– Что же вы так быстро ушли с поминок? – задал ей вопрос Валерка, подходя ближе к женщине и заглядывая в коробку. – Мы с вами поговорить хотели.

– О чем поговорить? – настороженно спросила Софья Александровна и, чуть прихрамывая, подошла к окну, где у нее лежали сигареты. Но прикуривать она не стала, а только повертела пачку в руках.

– О том, где вы были в четверг вечером, – прямо ответила я, не скрывая цели нашего прихода.

– В четверг? Когда убили Елизавету? – уточнила Софья Александровна и после моего кивка тут же ответила: – Дома была, где же еще.

– Сразу же после концерта вы поехали к себе домой? – уточнил Валерка.

– Да, а что такого, – отозвалась Софья Александровна, пожав плечами. – Моя работа закончилась, так что я была свободна. Зачем мне было здесь задерживаться?!

– Кто-нибудь может подтвердить ваше алиби на тот вечер? – поинтересовался Валерка.

– Я живу одна, – спокойно ответила Софья Александровна и в конце концов прикурила сигарету.

Еле уловимое волнение, исходящее от нее, я заметила сразу, но тут же для себя объяснила это тем, что девушка вообще напугана, что ее подозревают в убийстве. А именно на это мы с Валерием и намекали. Даже не виновная ни в чем на ее месте испугалась бы. Совсем недавно Сарсенбаева рвала и метала в ответ на брошенное ей обвинение, что, казалось бы, странно, но Алия оказалась не виноватой. – И абсолютно никто не может подтвердить, что вы в ту ночь были дома? – коварно спросил Валерка.

– Никто, – покорно отозвалась Софья Александровна. – Но я же не думала, что мне потребуется алиби на тот вечер. Если бы я только знала, что произойдет с Елизаветой…

– То вы обязательно обеспечили бы себе прикрытие, – продолжил ее мысль Костя, – подговорив пару-тройку друзей.

– Может быть, – неопределенно пожала плечами Софья Александровна.

– Хорошо, – согласилась я с ее выводами. – Но теперь же вы понимаете, что неизбежно попадаете под подозрение… И вам совершенно нечего сказать в свое оправдание.

– Мы с Лизой были подругами, – Софья Александровна потушила сигарету и прошла к столику с коробочками.

Она продолжала складывать косметику, не обращая на нас уже никакого внимания. Такого спокойствия в ответ на предъявленные ей обвинения я от Орленко, признаться, не ожидала. Мне опять вспомнилось, как эмоционально восприняла подобные обвинения Сарсенбаева. Софья Александровна же оставалась невозмутимой.

Мы переглянулись с Валерой и Костей. Уже в коридоре посовещались друг с другом и решили, что Орленко в самом деле вызывает подозрений меньше всего. Во-первых, она вела себя вполне спокойно во время разговора с нами; во-вторых, была более дружна с Азаровой, чем остальные члены коллектива; а в-третьих, ее хромота, на которую я только сегодня по-настоящему обратила внимание, не позволяла носить туфли на высоких каблуках. Я даже заметила, что сегодня на Орленко надеты удобные лодочки, совершенно без каблуков, которые больше похожи на тапочки, чем на нормальную обувь.

Разговор с Валентиной Худяковой, которую мы встретили в коридоре студии, оказался более приятным. Завидя нас, она приветливо улыбнулась и тут же остановилась, несмотря на то что куда-то направлялась торопливой походкой. После первых наших вопросов она сразу же догадалась, к чему мы клоним.

– Вы подозреваете меня в убийстве? – изумилась женщина и хохотнула. – Надо же такое придумать?! С чего вы взяли?

– Значит, были причины, – буркнул Валерка, обидевшись на то, что его подозрения не приняты всерьез.

– Но это же полный абсурд! Да и вообще, в тот вечер я была дома с родителями, – рассказала Валентина. – Вы можете позвонить ко мне домой и убедиться, что это так.

– В котором часу вы вернулись домой? – уточнил Костик.

– Около половины одиннадцатого, – тут же ответила Валентина. – Мама еще не ложилась. Она видела, как я пришла, поужинала и легла спать. Из дома никуда не отлучалась. Кстати, мне около одиннадцати звонила подруга, я с ней разговаривала по телефону почти целый час. У нее вы тоже можете проверить. Достаточно? – с издевкой поинтересовалась Худякова.

– А можно узнать номер вашего домашнего телефона? – поинтересовался Валерий.

– Пожалуйста, – не раздумывая, кивнула Валентина и продиктовала набор цифр, которые я даже не стала записывать к себе в ежедневник: координаты Валентины были в телефонной книжке Азаровой.

Проверить алиби Худяковой оказалось проще простого. Для себя я решила, что этим займется Павлик Старовойтов, и надо было ему позвонить. Хотя после разговора с Валентиной я склонялась к мысли, что она меньше всего попадает под подозрение в связи с убийством Азаровой. Слишком уж беззаботной показалась ее реакция на предъявленные обвинения. Она ничуть не взволновалась, не стала оправдываться, просто ответила на наши вопросы, хочется надеяться, что честно.

– А Галина сегодня здесь? – поинтересовался у Худяковой Костя, как только разговор с Валентиной был закончен.

– Да, у себя в кабинете, – ответила девушка, догадавшись о наших намерениях в отношении Изюмовой. – Только, уверяю вас, она тоже ни при чем. Не знаю, с чего вы решили, что убийцу стоит искать среди нас.

Говорить Худяковой о том, что стало основанием для наших подозрений, мы не стали. Валя торопливо прошла дальше по коридору, мы же заглянули в кабинет, где сидела Галина. Изюмову мы застали в кресле рассматривающей какой-то глянцевый журнал в красочном оформлении. Наше появление чуть смутило ее, но она постаралась и виду не подать, даже не вышла нам навстречу…

– Вы все насчет программы об Елизавете Павловне? – индифферентно поинтересовалась женщина.

– Нет, на этот раз цель нашего прихода несколько иная, – разочаровал ее Шилов.

– А где вы были в четверг ночью? – неожиданно спросил ее Валерий.

Галина, не готовая к вопросу в лоб, даже вскочила со своего места. Журнал упал с ее колен на пол, Галина не подняла его, подошла ближе к нам.

– Я же вам все сказала еще во время нашего первого разговора, – напомнила она, надеясь, что на этом инцидент будет исчерпан.

– У вас есть алиби на тот вечер? – с той же строгостью продолжал допрос Гурьев.

– Какое алиби? Что вы несете? – набросилась на него Изюмова. – Это вообще не ваше дело, кто где был.

– Галина, если вы будете с нами откровенны, мы обойдемся и без вмешательства сотрудников правоохранительных органов, – пообещала я Изюмовой.

– При чем тут милиция? – тем не менее настороженно спросила Галина. – Я же имею право на личную жизнь и не обязана отчитываться…

– Обязаны! Вы подозреваетесь в убийстве Елизаветы Павловны Азаровой! – бросил Валерка. – Именно вы в тот вечер были с ней на пустыре.

– С чего вы взяли? Не было меня там, – противилась Изюмова.

– А где же вы были? – спросил Костик.

Галина отошла от нас к окну, выглянула на улицу. Костик тут же бросился к ней, чтобы предупредить возможный побег, если он случится, на что Галина только усмехнулась:

– Вы что, правда думаете, что это сделала я?

– Если у вас нет алиби… – начала я спокойно, но Изюмова тут же перебила меня.

– Есть у меня алиби! – воскликнула она. – Только просьба: никто из работников студии не должен об этом знать.

Ага! Вот это уже становилось интересным! Значит, между сотрудниками студии существуют какие-то тайны, интриги… Вот в чем кроется разгадка. В предвкушении этого интересного я замерла.

– Обещаете, что никто не узнает? – повторила Изюмова.

Я кивнула. Наверное, этого было достаточно, чтобы выразить свою готовность сохранить услышанное в тайне, потому что Галина продолжила:

– Я была… с Борисом… С Борисом Яковлевичем, – добавила она.

– Вы… с Кремером? – поразился услышанному Валерий, не в силах скрыть своего изумления.

Галина смущенно потупила глаза, как нашкодившая школьница, затем вроде бы спохватилась и поспешно добавила:

– Мы договорились, что вы никому… В студии никто не знает о наших отношениях.

– Конечно! – подтвердила я.

– Борис меня и привел с Азаровой работать, – рассказала Изюмова, изредка бросая на меня растерянные взгляды. – Я и теперь еще в консерватории учусь, а тогда сразу ему понравилась. Мы с ним уже давно встречаемся, но ни один человек об этом не знает.

– И даже никто не догадывается? – с сомнением спросил Гурьев. – Как же вам удается держать ваши отношения в тайне?

Галина неопределенно пожала плечами. Теперь я поняла, почему Изюмова так долго упиралась, чтобы не рассказывать нам, с кем она была в тот вечер. Ситуация вполне банальная. Мужчина завел интрижку на стороне с коллегой. К тому же Галина была намного моложе Кремера, да и, надо признаться, симпатичней, так что внимание такой девушки не могло не польстить его самолюбию. Я почему-то тут же вспомнила сальные взгляды Кремера, предназначенные мне, когда мы с Валерием приходили к звукорежиссеру. Похоже, Изюмова говорила правду.

Глава 7

– Банда! – многозначительно понизив голос, сказала Галина Сергеевна тоном заговорщика. – Ирина, я тебе точно говорю, это банда! Кремер и Изюмова – убийцы!

– С чего вы это взяли, Галина Сергеевна? – удивилась я поспешным выводам Моршаковой, которые последовали за моим рассказом о событиях уже почти прошедшего дня.

– Неужели ты не понимаешь, Ирина, что эти двое вступили в преступный заговор, чтобы убить Азарову?

– Зачем это им было нужно, если теперь они остались без работы?

– Чтобы вывести на большую эстраду саму Изюмову! – сообразила Моршакова. – Ты думаешь, эта девочка не мечтает о собственной карьере?! Уверена, что они решили избавиться от основной конкурентки в Тарасовской области. Скоро увидишь афиши с анонсом сольных выступлений Изюмовой…

– Вот когда такие афиши появятся, можно будет рассмотреть вашу версию, Галина Сергеевна, – пообещал Валерий и тут же обратился к мне: – А ты ничего странного не заметила в показаниях жены Кремера и Изюмовой?

Я задумалась. Вроде бы ничего подозрительного. То, что супруга Бориса Яковлевича не знает о его любовных похождениях с молоденькой женщиной, ясно как белый день. Странности в этом не вижу.

– Жена Кремера была уверена, что Борис Яковлевич был в тот вечер со своим другом, а Изюмова сказала, что он был с ней, – не дождавшись моего ответа, продолжил Валерка.

– Ха! А ты что думал, что Кремер рассказал своей жене правду? – усмехнулась Лера. – Он что, дурак? Гораздо проще сказать, что он был с другом, а не с любовницей.

– А что же вы у самого Кремера не спросили, как он провел тот вечер? – поинтересовалась Галина Сергеевна.

– Борис Яковлевич недавно рассказывал, что он после концерта пошел домой, потому что очень устал, – вспомнила я первый разговор с Кремером.

– Вот и надо с ним встретиться еще раз и узнать истину: с кем он на самом деле провел тот вечер, – предложила Галина Сергеевна.

– Боюсь, он сейчас в таком состоянии, что и слова вымолвить не сможет, – хохотнул Валерка.

Я же последовала совету Галины Сергеевны. После того как мы расстались с Борисом Яковлевичем, прошло больше четырех часов, и может быть, он уже пришел в себя – в наше время существует множество медикаментов… Информацию от Кремера нужно было получить как можно скорее. Расследование убийства Азаровой и без того уже затянулось, а я чувствовала, что осталось сделать всего несколько шагов. Набрав домашний телефон Кремера, я вслушалась в длинные гудки. После третьего зуммера трубку сняла хозяйка дома. Я узнала ее по голосу, впрочем, как и она меня.

– Бориса Яковлевича можно к телефону? – попросила я.

– Вы же знаете, в каком он состоянии, – напомнила мне женщина. – Боюсь, что он не сможет подойти. Он как вернулся, сразу лег спать, до сих пор еще не вставал.

– У меня к нему серьезный разговор, – в надежде, что жена разбудит его, сказала я. Но она молчала.

– Спроси телефон друга, – прошептал мне в свободное ухо Валерка.

И как это я не сообразила, что сам Борис Яковлевич нам в принципе и не нужен? Достаточно связаться с другом Кремера, который просто прикрывал Бориса Яковлевича в тот вечер.

– А вы не можете дать мне телефон того друга, у которого был ваш муж в тот вечер? – попросила я.

– Да, конечно, – не смутившись, ответила собеседница.

В трубке послышался щелчок. Наверное, она положила трубку, а сама пошла за телефонной книжкой, подумала я.

– Ты с кем болтала? Что такое? – послышался приглушенный мужской голос в трубке. Я узнала Бориса Яковлевича, наверное, он проснулся.

– Уйди отсюда, алкаш проклятый! Один позор с тобой! – в сердцах воскликнула жена и подняла трубку. – Ирина Анатольевна, записывайте…

Я записала номер, имя, отчество и фамилию друга Кремера. В трубке слышался мужской крик, хозяйка дома не решалась прекратить его. Было слышно, как Борис Яковлевич прикрикнул на жену.

– Можно вас попросить пригласить к телефону мужа? – повторила я свою просьбу к ней. – Я слышала, что он проснулся.

– Проснуться-то проснулся, только толку мало, – пробормотала женщина и тут же обратилась к супругу: – Иди, это тебя!

– Что там такое? Кто это? – через несколько секунд я услышала еще не совсем трезвый голос звукорежиссера.

– Это Ирина Анатольевна Лебедева, – представилась я на всякий случай. – Борис Яковлевич, что-то не сходится в ваших рассказах… Вы сказали, что были в ночь убийства дома, ваша жена – что вы провели время с другом, по другим же данным, вы были с любовницей.

– Что? С любовницей? Да у меня отродясь никого не было! – набросился на меня Борис Яковлевич. – С Мишкой я был в тот вечер. У него можете спросить.

– Значит, вы отрицаете, что Изюмова – ваша любовница? – поразилась я тому, как напористо возражает Кремер.

– Изюмова? Галка, что ли? – промычал он в трубку. – Врет она все!

На этом наш разговор с Борисом Яковлевичем прервался. Кремер первым бросил трубку, предпочитая дальше не продолжать. А я еще раз набрала номер, но на сей раз в трубке послышались короткие гудки. Ничего не понимая, посмотрела на коллег. Получается, Галина нам пудрила мозги своими слезными историями. Не зря ведь предупредила, что никто в студии не должен знать об этом! А с другой стороны, зачем ей было врать?.. Затем, чтобы обеспечить себе алиби! Вывод напрашивается сам собой. Я поделилась своими соображениями с коллегами.

– А ты думала, Ирина, что он тут же при жене признается, что был у любовницы? – ухмыльнулся Валерка.

– Ну, мог хотя бы намекнуть, а то так резко ответил, что Изюмова врет!

– В его состоянии только намекать и можно, – заметил Гурьев. – Он разговаривать-то нормально при жене не может.

– И что ты думаешь делать дальше? – отозвалась я, не ожидая, что Гурьев обратит должное внимание на мои выводы.

– Надо поговорить с другом Кремера, – предложил Валерка. – Если тот расколется и скажет, что Борис Яковлевич провел тот вечер с Изюмовой, тогда можно будет брать всю банду, как выразилась Галина Сергеевна. Ну а пока мы с Костиком этим и займемся!

Я ничего не имела против планов Валерки. К тому же мне уже не терпелось поехать наконец домой, где меня ждал мой обожаемый супруг. После ухода Гурьева Лера рассказала мне, что ее поиски туфель по каблуку затягиваются. Казаринова обошла несколько дорогих бутиков, но ни один продавец не признал, что именно к ним в магазин была завезена подобная обувь. Лера, однако, решила продолжить поиски. Список магазинов сокращался, поэтому работы теперь предстояло меньше, а следовательно, и шансы на исход поисков увеличились.

Зато Павлик выполнил мое недавнее поручение блестяще. Всего за час он подтвердил алиби Худяковой. Павлик поговорил с родителями Валентины, которые рассказали, что дочь пришла домой в начале одиннадцатого. Потом Старовойтов связался с подругой, и та рассказала, что действительно проболтала с Валентиной тем вечером по телефону около часа обо всякой ерунде, которая совершенно неинтересна Павлику. Таким образом, эта бэк-вокалистка осталась вне подозрений.

Я склонялась к мысли, что гример Орленко тоже не была замешана в убийстве Азаровой, но ее алиби мы проверить не могли, и приходилось верить на слово этой несчастной хромоногой девушке.

* * *

Володька заглаживал свою вину передо мной за то, что отключил на ночь телефон. Я на мужа, честно говоря, не очень-то и сердилась, принимая во внимание его заботу обо мне. После ванны с ароматной пенкой меня ждал вкуснейший ужин. Володька перемыл всю посуду после вечерней трапезы и только к десяти вечера освободился от домашних хлопот, заглянув ко мне в спальню и надеясь, наверное, на повторение вчерашней ночи, которая была просто потрясающей. Но очередной звонок помешал его планам. Трубку сняла я.

– Ира, ты? – послышался возбужденный голос Гурьева. – Мы с Костиком только что вышли от Михаила, друга Кремера.

– Ну и что там? – нетерпеливо спросила я, поняв по тону Гурьева, что ему что-то удалось выяснить.

– Михаил – скользкий типчик. Он сначала вообще не хотел с нами разговаривать, даже дверь нам не открывал.

– Как же вам удалось с ним поговорить?

– Пусть это останется нашей с Шиловым тайной. Зато какие результаты! Борис Яковлевич в тот вечер и в самом деле был с ним в одном баре, Михаил признался. Хотя сам не понимаю, что в этом такого? С другом же можно посидеть за кружкой пива? Ты поняла, что все это значит?

– Что? – насторожилась я.

– Похоже, что Галина Изюмова все-таки нам наврала! То, что она была в тот вечер с Борисом Яковлевичем, – ложь. И вообще, полагаю, она придумала этот роман со звукорежиссером, чтобы обеспечить себе надежное алиби. Она думала, что мы не станем копать глубже, да и у самого Кремера не спросим, – зачастил Валерка. – Ирка, хватать ее надо, пока эта стерва не просекла, что мы на нее вышли.

– Прямо сейчас?

– А когда же еще? – хмыкнул Гурьев. – Мы сейчас с Костей едем к ней домой.

– А я?

– А ты, кажется, с муженьком сегодня разбираешься, – напомнил Валерий.

– Заезжайте за мной, – попросила я. – Вы далеко?

– Минут через пятнадцать будем, – пообещал Валерий и отключил телефон.

Я быстро сняла домашний халат и опять влезла в строгий костюм, подкрасилась. Муж догадался, что последует за этими приготовлениями, и спросил меня, во сколько я собираюсь вернуться. Я неопределенно пожала плечами и спустилась к подъезду.

Машина Шилова уже стояла у торца дома. Я заскочила в салон и только тут опомнилась, что у меня нет адреса Изюмовой. Есть только номер ее домашнего телефона.

– Может быть, позвонить? – предложила я, порывшись в телефонной книге Азаровой, которую таскала с собой в сумочке.

– Ага! Как же! Чтобы она вовремя смоталась из дома! – ехидно отозвался Валерка. – Не надо! Застукаем ее врасплох!

– А как же без адреса? – вздохнула я.

– Все схвачено, – успокоил меня Гурьев. – Я уже узнал это через своих коллег.

Машина с визгом выехала со двора. Я обернулась, чтобы посмотреть на свет в окнах моей квартиры. Володька все еще торчал на кухне. По дороге к Изюмовой Валера рассказал мне более подробно о разговоре с Михаилом. Я слушала его вполуха, задумавшись над выводами Гурьева.

Неподтвержденное алиби, разумеется, должно было вызвать наши подозрения. Именно теперь, когда я уже убедилась, что в убийстве Азаровой замешана именно Галина, мне казалось, что и с самого начала улики указывали на то, что это была именно она. Все собранные доказательства как-то выделяли ее из всей женской команды работниц студии. Точнее говоря, в отношении каждой из остальных я могла привести хотя бы один веский довод, подтверждающий их невиновность. Но не в отношении Изюмовой. Галина же Сергеевна вообще усмотрела в ее действиях мотив – жажду славы!

– Ну и как мы? Круто! – восхитился собственным рассказом Валерка, толкнув меня в бок.

– Молодцы! – похвалила я коллег, хотя даже урывками не слышала, о чем мне рассказывал Гурьев.

– Осталось только расколоть Галину, и дело сделано, – хлопнул в ладоши Гурьев.

– Приехали! – сообщил Костик, и я, выглянув в окно, увидела, что мы остановились в одном из дворов в центре города.

Костик не стал подъезжать ближе к дому, а оставил машину у обочины, где стоянка не была запрещена. По номеру квартиры я подсчитала, что квартира Изюмовой должна быть во втором подъезде, и не ошиблась. Галина жила на третьем этаже обычной пятиэтажки, которых в нашем городе видимо-невидимо. В считаные минуты мы добрались до заветной двери, Костик прижал палец к губам. В тишине было слышно только мое неровное дыхание: ведь я не привыкла к такому быстрому передвижению.

Костик прижался к двери, пытаясь что-то услышать за нею. Кажется, там стояла тишина. Может быть, Галина даже спала, ничего не подозревая о нежданных гостях и цели их прихода.

– Ее там нет, – уверенно сообщил Костик, отстраняясь от двери.

– Или есть, только уже спит, – предположил Валерий.

Костик тут же нажал на кнопку звонка – я вздрогнула. От такой хладнокровной женщины, каковой мне теперь казалась Изюмова, можно было ожидать чего угодно, поэтому было страшновато врываться к ней. На звонок тоже никто не ответил. Костик нажал на кнопку еще раз. Опять послышалась переливистая мелодия, а за ней – снова тишина.

– Надо ворваться, – прошептал мне на ухо Шилов. – С третьего этажа Галина не сиганет вниз, если она сейчас в квартире. Наверное, надеется, что мы потопчемся, потопчемся и уедем.

– Не на тех напала! – громко сказал Гурьев с воинственным видом.

– А ты сможешь справиться с замком? – спросила опасливо я, хотя сама понимала, что данный вопрос в отношении нашего водителя неуместен.

Костик был мастером на все руки, а вскрытие дверных замков – это, можно сказать, для него плевое дело. Шилов достал какой-то металлический предмет из заднего кармана брюк и повертел им в замке. Мы с Валерой немного отошли назад, поэтому я не видела, что там делал с замком Шилов. Но не прошло и минуты, как что-то в нем скрипнуло, и Костик, махнув нам рукой, приоткрыл дверь.

Свет в квартире не горел. Гробовую тишину ничто не нарушало. Неужели Галина, пребывая дома, даже не слышала нашего звонка и так крепко спит? Или же притаилась в каком-нибудь укромном уголочке? А может быть, ее вообще нет здесь?

Костик нажал на выключатель. В прихожей было пусто, если не считать небольшого комода. Я следовала за Шиловым, который прошел в гостиную – квартира была однокомнатной, – включил свет и там. Похоже было на то, что везде было пусто – Валерка даже заглянул в туалет, ванную и кладовку.

– Тем лучше, – не растерялся Костя. – Можно осмотреть вещи Изюмовой. Может быть, наткнемся на какие-нибудь улики.

– Обыск – дело хорошее, – поддержал было его Валерка, но тут же словно прислушался: – А если Изюмова неожиданно вернется?

– Это она должна нас бояться, а не мы ее, – отозвался Шилов и подошел к платяному шкаф, который стоял у стены.

Я огляделась. Комната, которая одновременно служила и спальней, и гостиной, была просторной, мебели же не так много. Кроме шкафа, в котором рылся Шилов, тут стояла мягкая мебель – диван и два кресла. Я обратила внимание на то, что в доме не было ни телевизора, ни видеомагнитофона, зато в углу возвышался шикарный музыкальный центр. Рядом с ним небольшой трельяж, уставленный косметикой, флаконами с духами, баночками с кремами… Короче, обычные дамские причиндалы. Косметика была из дорогих, в основном известных французских фирм.

На нижних полках трельяжа валялся всякий хлам, ничего интересного я там не обнаружила. Закрыв их, я вернулась в прихожую. Валерка осматривал кухню, Костик уже закончил с платяным шкафом: ничего подозрительного и там не удалось обнаружить.

На нижней полке комода лежала старая обувь. Я внимательно осмотрела ее, надеясь, а вдруг найду туфлю со сломанным каблуком, но увы…

А вот на верхней полке я наткнулась на снимки Изюмовой. Альбомов было пять, я мельком осмотрела каждый. Фотографии были обыкновенными и как бы служили иллюстрацией к прошлому бэк-вокалистки, начиная с самого ее рождения. Но ни одного знакомого лица! Странно, что не было ни одной фотографии ее выступлений, подумалось мне, а Костик, будто прочитав мои мысли, в этот момент откопал среди каких-то бумаг и папку с фотографиями. Тут уже Изюмова в компании с Худяковой в своем кабинете, Галина чуть ли не в обнимку со звукорежиссером, она же за столом с Азаровой, гримерша Орленко, костюмерша Сарсенбаева… Короче говоря, эти снимки запечатлели всех коллег Галины. В папке нашлись фотографии и с выступлениями, где Галина была в том самом белом парике.

Костик предусмотрительно положил снимок с Изюмовой в сценическом костюме к себе в барсетку, а потом выбрал еще один, на котором фигурировали все работники студии.

– Ничего там нет, – сообщил Валерий, возвращаясь из кухни. – Ой, а вы тут, кажется, фотографии смотрите?..

– Уже закончили, – кивнул Костик. – У тебя все?

– Все, что делать? – отозвался Валерий.

– Уходим, – скомандовал Костик, как заядлый рецидивист.

Вообще, этот обыск напомнил мне какой-то криминальный фильм, когда грабители врываются в чужой дом и старательно разыскивают драгоценности или деньги. Хотя мы и старались не оставить никаких следов своего присутствия, конечно же, Изюмова непременно заметит, что в ее квартире кто-то побывал. На мелочи мы не обращали внимания, но наших отпечатков пальцев было всюду полно. Да и замок, наверное, сломан, подумала я.

– А что с замком? – поинтересовалась я у Костика, опасаясь, что Изюмова, уже подходя к двери собственной квартиры, почувствует что-то неладное.

– Я его даже не повредил, все сделал аккуратно, – сказал Шилов, прикрывая за нами дверь.

Уходя, мы остались незамеченными, что было совсем неплохо.

* * *

Радиотелефон в машине Шилова разрывался. Пока Костя подбежал к ней и открывал дверь, сигналы прекратились. Я сразу подумала, что это опять Володька беспокоился: он, разумеется, понял, что я с Шиловым.

Когда мы уже уселись в машину, телефон зазвонил снова. Я поднесла трубку к уху и не узнала незнакомого голоса звонившего, хотя он по моему приветствию догадался, с кем разговаривает.

– Ирина Анатольевна, мне нужно с вами срочно встретиться, – взволнованно проговорил голос в трубку. – У меня есть кое-какие подозрения, и, кажется, они оправдываются.

– Кто вы? Какие подозрения? – не поняла я.

– Это Станислав Евгеньевич, – наконец представился звонивший, и я сразу вспомнила этого молодого человека, заходившего в гримерку Азаровой после концерта. Теперь я узнала его голос. – Вы можете сейчас приехать ко мне?

– Куда? Я не знаю вашего адреса, – уточнила я.

Станислав Евгеньевич продиктовал его, я записала, а он с волнением спросил:

– Вы приедете?

– Да, через полчаса!

До нужного места, по мнению Кости, мы могли добраться за пятнадцать минут, потому что на улицах в такое позднее время почти не было автомашин, а светофоры мигали безразличным желтым цветом.

– И куда вы собрались? – набросился на меня Валерка. – А если сейчас Галина домой вернется и, заметив, что у нее шмон был, соберет вещички и смотается из города? А потом ищи ветра в поле! Может быть, она действует заодно с этим несостоявшимся любовником Азаровой и уже заметили, что мы вышли на ее след, и теперь отвлекают от расследования. Уверен, мы сейчас приедем по этому адресу, поцелуем дверь, и все…

– У меня предложение, – я посмотрела на Гурьева. – Ты останешься тут. Если Изюмова неожиданно возвращается домой, ты тут же звонишь нам. Видишь будку? – Кивнула я Валерке на угол дома, где стоял обычный уличный телефонный автомат. – Карточка у тебя наверняка есть. Ты только звони сразу же, как только Изюмова подойдет сюда. Мы будем через четверть часа. За это время Галина не успеет смотаться.

– Ага! Опять меня одного под удар ставите, – обиделся Гурьев. – А вы вдвоем и на машине…

– Можно тебе на подмогу Старовойтова вызвать, – предложил Костик и уже схватил в руки телефон, чтобы вызвать Павлика, но Гурьев резко одернул его:

– Не надо мне никого! Я и один справлюсь. Ничего сложного. Это я так…

Валерка вышел из машины и спрятался за одной из металлических коробок, приспособленных под гаражи во дворе. В этом укромном местечке он останется незаметным для любого, кто зайдет в подъезд. Вряд ли и Изюмова его обнаружит. Уже выезжая со двора, я оглянулась: Валерка даже не высунулся из своего укрытия.

До дома, где жил Станислав Евгеньевич, мы доехали даже быстрее, чем предполагал Шилов. Одиннадцатиэтажная новостройка, какие в последнее время вырастали по всему городу, как грибы после дождя, была одноподъездной. Костик припарковался на небольшой стоянке около этого подъезда, где я тут же заметила «девятку» Станислава Евгеньевича. Она была единственной здесь, потому что владельцы транспортных средств скорее всего предпочитали оставлять свои машины в гаражах за домом, выстроенных специально для жильцов.

Может быть, Станислав Евгеньевич тоже был владельцем одного из них. Тогда почему он оставил машину около подъезда? Ответ сразу приходил на ум: потому что, вероятно, совсем недавно ездил он куда-нибудь добывать важную информацию для расследования убийства Азаровой, потом поторопился связаться со мной и пошел домой, бросив «девятку» у подъезда.

Радиотелефон Шилов предусмотрительно захватил с собой на тот случай, если Валера нам позвонит.

Квартира находилась на третьем этаже. Мы бесшумно, на цыпочках поднялись на лестничную площадку. Подъезд слабо освещался, да и то не на всех этажах. На третьем лампочек вообще не было, свет пробивался откуда-то снизу.

Мы с Шиловым переглянулись, и я ладонью нажала кнопку звонка, надеясь, что Станислав Евгеньевич тут же откроет дверь. Конечно, он был дома, судя по тому, что его машина стояла около подъезда. Но ответа на звонок не последовало. Я прислушалась: в квартире было тихо. Костя позвонил еще раз, уже более требовательно и протяжно. Но и на этот раз ответом нам была тишина, и только щелкнул замок соседней двери на лестничной площадке. Наверное, соседи обеспокоились нашим поздним приходом.

Мы с Костей опять переглянулись. Молчание Станислава Евгеньевича становилось зловещим. Волнение наше нарастало, и, когда хозяин не отозвался и на стук в дверь, я почувствовала неладное. Почему Безбабнов молчит? Он же сам пригласил нас к себе!..

– Будем замок вскрывать? – поднял на меня взгляд Костя, понимая, что иссякла всякая надежда на то, что Станислав Евгеньевич откликнется на наши звонки или стук.

Я неуверенно кивнула. Если машина Станислава Евгеньевича стоит около подъезда, значит, он дома, а если не может подойти к двери, значит, что-то с ним случилось, ведь после его звонка прошло не более получаса. Сомнительно, что за такое короткое время могло произойти что-то серьезное, хотя гробовая тишина в квартире заставляла теперь думать о самом плохом.

Шилов достал из кармана отмычку, которой уже пользовался сегодня, и вставил ее в замок. Щелчка не последовало, и Костя удивленно вскрикнул: дверь оказалась незапертой, и Шилову потребовалось только ее слегка толкнуть, что он и сделал.

Я вошла в квартиру первой, пренебрегая всякими мерами предосторожности; Костя же задержался на пороге, чтобы вытащить отмычку. Нащупав выключатель прямо при входе и щелкнув им, я увидела пустую, средних размеров прихожую, совершенно без мебели. В тишине еле слышно поскрипывал под ногами паркет.

Уверенно пройдя дальше, я заметила, что в комнате горит свет, от чего стало немного легче: значит, Станислав Евгеньевич дома. Я шагнула дальше, но Костя, закончив с замком, подбежал сзади и толкнул меня в сторону. В комнату он заглянул первым, а потом попятился назад. Я посмотрела из-за его плеча и… невольно вскрикнула.

* * *

На полу огромной гостиной лежало неподвижное тело хозяина дома, что явилось для нас полной неожиданностью. Я не могла и предположить, что именно Безбабнов станет очередной жертвой. Особой симпатии к этому человеку я не испытывала, но тем не менее становилось не по себе от одной мысли, что его уже нет. Ведь всего несколько минут назад он еще разговаривал со мной по телефону…

Станислав Евгеньевич лежал на спине, раскинув ноги и руки в стороны. На лице его застыла гримаса ужаса, выражавшая растерянность. Глаза были закрыты, губы, как мне показалось, даже улыбались, как бы говоря мне: «Вот так-то, Ирина Анатольевна! Любовь – это страшное дело!»

Костя внимательно осмотрел труп и даже пошарил в карманах рубашки и брюк. Причиной смерти Станислава Евгеньевича, как сообщил он мне, был выстрел почти в упор, а если предположить, что убийца вошел в квартиру тем же путем, что и мы с Шиловым, то, вероятно, и расстояние от убитого до стрелявшего было небольшим. Выстрел, от которого скончался Безбабнов, был единственным и точным, прямо в сердце, поэтому-то вокруг убитого не было лужи крови, как я привыкла видеть в современных боевиках. Преступление совершено несколько минут назад, и от этого становилось еще страшнее. Может быть, и сейчас еще убийца находится где-нибудь неподалеку от нас…

Я сначала не решалась что-то осматривать, но заметила, что в квартире была еще одна комната, открыв дверь которой я поняла, что она использовалась хозяином как спальня. В ней стоял встроенный шкаф-купе, дверцы которого были закрыты: окно под полупрозрачной занавеской было плотно зашторено. Я вернулась в гостиную.

Неожиданно зазвонил телефон Шилова. Костик поднес трубку к уху и пробубнил:

– Да… А что случилось?.. Зато у нас тут такое… – Костик прижал трубку к уху и прошептал, что это звонит Валерий. – Тут материальчик для твоей «Криминальной хроники»… Да, убили… А как ты догадался? Сейчас едем к тебе, а то менты подскачут, а потом доказывай, что это не мы здесь орудовали.

После короткого разговора с Гурьевым Костик настоял, чтобы я шла на выход. Сам же протер платком дверные ручки и косяки, за которые мы ненароком хватались, чтобы не попасть под подозрение сотрудников правоохранительных органов. Из квартиры уходили молча, стараясь не привлекать внимание соседей.

Уже из машины Костя позвонил в милицию и, не представляясь, сообщил о произошедшем в дежурную часть. Когда мы уже отъехали от дома, я услышала сзади вой милицейской сирены. На наш звонок сотрудники правоохранительных органов не могли откликнуться так быстро, значит, их вызвал кто-то другой…

– Сволочь! – прошипел Костя. – Эта гнида еще и нас хотела подставить!

– Ты это о ком? – поразилась я лексикону Шилова.

– Об убийце, – объяснил Шилов. – Он же и вызвал ментов. Вот бы мы сейчас влипли!

– Откуда же убийца мог знать о том, что Станислав Евгеньевич назначил встречу с нами? – удивилась я.

– А за что же тогда его убили? – хмыкнул Шилов. – Безбабнов, наверное, узнал что-то важное. Может быть, даже вышел на след убийцы, хотел проинформировать нас, но его вовремя усмирили… Выстрел – и все кончено…

– Может быть, это соседи услышали стрельбу и вызвали милицию на всякий случай? – предположила я.

Костик ничего не ответил. Мы мчались к Гурьеву, который до сих пор торчал перед подъездом Изюмовой.

То, что я была расстроена увиденным, мягко сказано. У меня перед глазами стояла картина того, что мы увидели в квартире Безбабнова. Мы опоздали всего на несколько минут, а если бы сорвались с места и приехали мгновенно после звонка Станислава Евгеньевича, то наверняка застали бы убийцу на месте преступления.

Преступление было совершено довольно хладнокровно: выстрел в упор, причем единственный. Наверное, Станислав Евгеньевич умер мгновенно, даже не успев вскрикнуть. С уверенностью можно было утверждать, что убийца – знакомый Безбабнова. Станислав Евгеньевич сам отрыл ему – или ей? – дверь, пригласил войти, несмотря на то что у него скорее всего уже появились какие-то подозрения насчет убийства Азаровой.

Уверена, что эти два преступления связаны между собой. Безбабнов знал слишком много, и если предполагал, кто расправился с Азаровой, то зачем тогда пустил на порог своей квартиры убийцу? А может быть, его убил совершенно другой человек?.. Заказное убийство? Нет, что-то здесь не то. Незнакомцу среди ночи Станислав Евгеньевич не стал бы открывать дверь. Не открыл бы он и тому, кого сам подозревал в убийстве Азаровой. Что же произошло в квартире Безбабнова за несколько минут до нашего приезда?

Убийство Азаровой, как мне кажется, уже было раскрыто. Уверена, что в этом была замешана Изюмова, хотя прямых улик против нее не было. Теперь же предстояло расследовать убийство и Безбабнова. Может быть, и это дело рук той же Изюмовой? Ее, между прочим, до сих пор не было дома. Это казалось еще более подозрительным.

В начале первого мы заехали за Валеркой, который караулил бэк-вокалистку. Галина до сих пор домой не возвращалась. Костя готов был сторожить ее квартиру всю ночь, Валерий же считал это глупой затеей. Если Изюмова не вернулась до сих пор, значит, нашла где переночевать.

– Ага! А если именно она замочила Безбабнова, то в ближайшее время должна будет вернуться домой, – предположил Шилов. – Вы как хотите, а я остаюсь на всю ночь. Галину теперь нельзя упустить!

– Тогда я с тобой, – согласился Гурьев.

– Но мне-то ведь домой пора, – жалобно пробормотала я, не в силах уже что-либо соображать.

Было так поздно! День выдался тяжелый. Я никак не могла заставить себя собраться с мыслями, чтобы хоть как-то нормально все разложить по полочкам. А убийство Станислава Евгеньевича вообще выбило меня из колеи. Единственное, что мне сейчас хотелось сделать, это уткнуться носом в подушку и забыть об этом кошмарном дне. Костя согласился отвезти меня домой, а сам после этого вернулся к дому, где жила Изюмова.

Усталость навалилась на меня с еще большей силой, как только я перешагнула порог родной квартиры, но уснуть я долго не могла, голова гудела. Слишком насыщенными были события прошедшего дня. Очень не скоро я задремала.

* * *

Телефонный звонок прозвенел ближе к рассвету, когда на улице еще было темно. Я нехотя повернулась в кровати, посмотрела на будильник: пять утра… Или ночи?.. Я с трудом соображала, кто бы это мог звонить в такое время, но настойчивый трезвон окончательно вывел меня из сонного состояния. Володька, мерно посапывающий рядом, ничего не слышал.

– Ирина, это ты? – спросил возбужденный голос Гурьева, как только я сняла трубку. – Спишь?

В ответ я пробормотала что-то невнятное.

– Галина домой все-таки вернулась, – сообщил Валерий. – Мы ее выследили… Ты что там, уснула, что ли? – забеспокоился Гурьев, так как я не выражала никаких эмоций по поводу его сообщения.

– Спать хочу, – зевнула я.

– А мы-то как хотим! – поддержал меня Валерка, но тут же переключился на деловой тон: – Она не одна в квартире, мы с Костиком уже навестили ее.

– С кем же? – пробормотала я.

– С Борисом Яковлевичем Кремером, – сообщил Гурьев. – Все прояснилось, Ирка, они на самом деле любовники. Кремер не хотел говорить этого при жене. Он хоть и был пьян, а соображал, что в таких вещах даже по телефону не признаются.

– Как же вы это узнали?

– Тебе все подробно рассказать? – уточнил Валерка, но, не дождавшись моего ответа, продолжил: – Мы с Костей проследили, как Галина с Кремером пришли, потом через четверть часа позвонили. Между прочим, они уже кое-чем интересным занимались. Это было понятно по их возбужденному виду…

– Валера, ты ничего не путаешь? – перебила я Гурьева. – Ведь Борис Яковлевич был вчера вечером пьян.

– Вот он, наверное, и решил продолжить со своей любовницей, – не растерялся Гурьев. – То, что мы с Костей к ним явились посреди ночи, стало для них полной неожиданностью. Ты бы видела их глаза, когда мы вошли! Раскололся Кремер тут же, как только мы намекнули, что подозреваем Изюмову в убийстве Азаровой. Борис Яковлевич рассказал о том, что они с Галиной и в самом деле в тот вечер были вместе. Поэтому Кремер и вернулся среди ночи.

– И где же они были? Не Азарову же душили? – вырвалось у меня, так как я была рассержена ночным звонком Гурьева. Мог бы и до утра подождать.

– Нет, в ночном клубе были, – ответил Валера. – Мы уже эту информацию проверили. Все сходится: в клубе их вспомнили.

– Значит, Изюмова ни при чем, – сделала я вывод. – А ты что, утра не мог дождаться, чтобы все это рассказать?

– Ира, я думал, тебе будет интересно, – пробубнил Валерка. – Кстати, мы с Костей утром поедем к тому пареньку, который видел спутницу Азаровой в ночь убийства. Может, он кого-то по фотографии узнает.

– Как только что-нибудь прояснится, звоните мне, – попросила я Гурьева.

– Как же! Чтобы ты опять на меня шипела, – недовольно пробурчал Валерка.

– Не обижайся, – заканючила я. – Звони!

Как только в трубке послышались короткие гудки, я откинулась на подушку и закрыла глаза, но после новостей Гурьева сон никак не шел ко мне.

А ведь как я была уверена, что в убийстве Азаровой была замешана Галина Изюмова! Все так хорошо складывалось. Оставалось только добиться от нее признания собственной вины, а дальше уже можно было бы и убийство Безбабнова раскрыть.

Только теперь я поняла, что все улики против Изюмовой были настолько хлипкими, что не стоило их и всерьез принимать. Мы уцепились за то, что Галина придумала себе алиби на тот вечер, которое никто не смог подтвердить, а если бы Борис Яковлевич до сих пор упорствовал, утверждая, что они с Галиной не любовники, то Изюмова бы и сейчас все еще была бы под подозрением.

Валерка с Шиловым не поленились проверить информацию в ночном клубе, куда в тот вечер заходили Галина с Кремером. Хорошо, что обслуживающий персонал запомнил эту парочку, а то подозрения в отношении Изюмовой только укрепились бы. Теперь меня мучили угрызения совести за то, что мы ворвались в квартиру к совершенно постороннему человеку и устроили там обыск. Галина вполне могла, в свою очередь, и на нас заявить в милицию. К тому же Костя вытащил из ее альбома пару фотоснимков, а это уже считается кражей. Я недовольно поморщилась. Перспектива общения с представителями правоохранительных органов не радовала. Будем надеяться, что Изюмова не обнаружит пропажи и не догадается, что в ее квартире побывали посторонние люди.

Можно сказать, наше расследование после стольких стараний зашло в тупик, и я даже не знала, кого теперь подозревать в убийстве Азаровой. К тому же на мою голову свалилось еще и убийство Безбабнова. А по этому поводу у меня вообще не появилось никаких версий. Можно, конечно, предположить, что два этих преступления связаны между собой. Скорее всего, так оно и есть. Вот только опять же оснований для такого вывода не было никаких, хотя мне казалось странным, что Станислав Евгеньевич был убит сразу же после звонка ко мне. Вероятно, именно из-за того, что он знал слишком много об убийстве певицы Азаровой, с ним и расправились. Если бы он мне что-то рассказал по телефону, то, может, и остался бы живой. Странно, что Станислав Евгеньевич даже не намекнул о своих предположениях во время нашего первого разговора на поминках Елизаветы Павловны. Это означало только одно: подозрения у него возникли гораздо позже…

Мои полубредовые и бессмысленные размышления прервал телефонный звонок. Я машинально опять взглянула на часы: шел девятый час утра. За те три, которые прошли после звонка Валерки, я так и не уснула.

– Ирина Анатольевна, это Лера… – послышался в трубке взволнованный голос помрежа Казариновой, и не успела я укорить ее за столь ранний звонок, как она возвестила: – Я нашла туфли…

– Какие туфли? – я соображала с трудом.

– Ну вы что? Вы же мне сами каблук дали! Помните? Я все дни только и делала, что по магазинам ходила, потом уже переключилась на обувные мастерские… Сегодня с утра опять пошла на поиски, и на этот раз удачно. Вы знаете в центре города мастерскую «Молния», которая работает от обувной фабрики? – спросила Лера и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Один работник этой мастерской только что признался, что туфли с таким каблуком были у него в ремонте. И мне, между прочим, крупно повезло…

Лера на этот раз замолчала, поэтому я не удержалась от вопроса:

– В чем повезло?

– Эти туфли именно сейчас находятся в ремонте именно в этой мастерской…

– Ты уверена? – Я не поверила в такую удачу, так как, честно говоря, до последнего сомневалась в том, что поиски Казариновой увенчаются успехом. – Ты сама их видела?

– А что толку, что я их видела? – хмыкнула Лера. – На них уже был поставлен совершенно новый каблук.

– А кто отдавал их в ремонт?

– Иванова Марья Павловна, – сказала Лера. – Не знаешь такую?

– Не-е-ет, – в растерянности прошептала я. Эти данные мне совершенно ни о чем не говорили, но я тут же запланировала пробить через Валерку координаты этой Ивановой.

– Сапожник рассказал мне, что эти туфли изготовлены на заказ, – тем временем продолжила Лера. – Неудивительно, что я не смогла найти им аналог в магазинах. И вообще, в обычных обувных магазинах ортопедическая обувь не продается…

– Какая? Ортопедическая? – от неожиданности переспросила я и поправила подушку за спиной, чтобы сесть поудобнее.

– Да, эти туфли сделаны по специальному заказу, – затараторила Казаринова. – Я в этом мало что понимаю, может быть, ты сама приедешь и послушаешь, что здесь говорят?

– Нет, Лера, – резко ответила я, вспомнив о случившемся с Безбабновым. – Говори все сразу по телефону.

– Хорошо, – согласилась Казаринова. – Ортопедические туфли предназначены для того, чтобы визуально скрыть всевозможные дефекты: косолапость, недоразвитие ступни… Если одна нога, например, короче другой, как в нашем случае. Мне тут вообще целую лекцию прочитали. Из всего этого я сделала вывод, что наша бандитка по крайней мере должна хромать…

Хромота!.. Боже мой, почему же я сразу не обратила на это серьезное внимание? Ведь именно по этой причине я исключила из списка подозреваемых эту сотрудницу студии. Я же не думала, что машину с обрыва могла спихнуть хромоножка! Хотя у гримерши Азаровой были и другие преимущества перед остальными коллегами: она была самой близкой подругой Елизаветы, не побоялась прийти на похороны, вразумительно объяснила, где была в тот роковой вечер. Честно говоря, именно ее я подозревала меньше всего…

Я не обратила внимания, как автоматически отключила телефон. И тут опять раздался звонок. Я вздрогнула.

– Ира, зачем ты трубку бросаешь? Что мне делать? – с волнением в голосе спросила Казаринова. – А если эта Марья Павловна вдруг появится? Она же должна забрать туфли.

– Лера, я сейчас приеду. Дождись меня, – коротко ответила я, памятуя о том, что случилось с Безбабновым.

На сборы у меня ушло не больше пяти минут, за которые я успела и умыться, и одеться, и накраситься на глазах у изумленного Володьки, который неожиданно для меня проснулся. Очередной телефонный звонок застал меня, когда я уже надевала туфли в прихожей.

– Тебя Шилов… – сообщил Володька, протягивая трубку.

– Ирина, у меня тут для тебя важная информация, – начал Костя, но я бесцеремонно перебила его:

– Ты где?

– У твоего дома, – отозвался Шилов. – Я уже был у Николая.

– Какого Николая? – не поняла я.

– Ну… у парня, который видел убийцу, – уточнил Костик. – Он мне показал на одну женщину с фотографии. Вроде бы именно она была с Азаровой в машине в тот вечер…

– Я сейчас спущусь, – сказала я Шилову, поспешно чмокнула мужа в щеку и спустилась к подъезду.

Мои подозрения оправдались. Николай опознал на снимке Софью Александровну Орленко. После того как Костя подвез Гурьева домой, сам он отправился к парню, чтобы не терять ни минуты зря. Сомнения Николая были недолгими. Он тут же узнал именно Орленко среди прочих сотрудников студии. Теперь у меня не оставалось никаких сомнений в том, что гримерша причастна к убийству Азаровой.

* * *

– Лебедева? – с удивлением посмотрел на меня работник мастерской. – Я не ошибся?

– Да, Ирина Анатольевна Лебедева, – поспешно ответила Лера. – Ведущая популярного ток-шоу «Женское счастье».

– Вот это неожиданность! – восхищенно воскликнул сапожник. – У меня жена – ваша поклонница… Она мне ни за что не поверит, что я сегодня с вами разговаривал.

– Значит, именно вы делали заказ на ортопедическую обувь? – перешла я от выслушивания восхищенных реплик к делу. – А вы не помните женщину, которая приносила их вам?

– Ну, так… в общих чертах, – с сомнением отозвался сапожник. – А что случилось?

– Это случайно не она? – спросил у него Шилов, протягивая снимок, который мы отыскали в квартире Изюмовой. Он ткнул пальцем в счастливое лицо гримерши, запечатленной на этой фотографии.

– Она вроде бы, – неуверенно ответил сапожник. – Точно не помню, но, кажется, она.

– Но это же не Иванова Марья Павловна, – уточнила Лера.

– Значит, не она, – тут же подхватил сапожник, не очень-то настаивая на первоначально высказанном мнении.

– А как вы оформляете заказ? – спросил Костя. – Клиент предъявляет для этого какой-то документ или же сам называет свою фамилию?

– Сам… А чего скрывать? – хмыкнул обувной мастер.

На прилавке лежали починенные туфли. Я повертела их в руках и внимательно осмотрела. В принципе никаких следов ремонта я не заметила. Сапожнику пришлось менять оба каблука, которые немного отличались от первоначальных. Но сомнений в том, что оторванный каблук был именно от этой пары, не было. Предусмотрительный сапожник оставил про запас второй каблук, который ему пришлось менять. Оторванные каблуки лежали рядом.

– Мы возьмем туфли с собой, – безапелляционно заявил Костя и уже потянулся было за ними.

– Как это? А что я скажу заказчице? Все-таки туфельки-то дорогие, – возмутился сапожник. – Если они пропадут, мне потом придется возмещать их стоимость. Это сколько же работать надо?

– Боюсь, что заказчице такая обувь больше не понадобится, – тихо проговорила я. – Да и нам она не нужна. Возьмите, пожалуйста.

– Как это не понадобятся? – насторожился работник мастерской. – Я столько времени и труда на них потратил. И кто мне заплатит за ремонт?

– А если мы сейчас заплатим, то вы их нам отдадите? – поинтересовался Костик.

– А вы уверены, что заказчица за ними не придет? – почему-то именно у меня спросил обувной мастер. Наверное, мне он доверял больше, чем моим коллегам.

Я кивнула. Вопрос был решен. Костик оплатил стоимость ремонта и забрал туфли. Лера смотрела на нас с удивлением, так как до этого не было времени, чтобы ввести ее в курс дела со всеми деталями.

– Вы что, догадались, кто убийца? – поинтересовалась уже в машине Лера.

– Это Орленко Софья Александровна, – только и смогла я выговорить. – Теперь надо ее разыскать.

– Гурьеву позвоним, он и скажет ее адрес… – огласил дальнейшие действия Шилов.

– Зачем Гурьева лишний раз беспокоить? – перебила я Костю. – У меня же есть телефонная книжка Азаровой. Там уж наверняка записан адрес ее подруги…

Я порылась в сумке, вытащила книжку и раскрыла на нужной странице. Напротив фамилии Софьи Александровны значился ее адрес и номер телефона. Звонить Орленко мы не стали, чтобы она не догадалась о наших намерениях посетить ее и не подготовилась к разговору: лучше всего застать преступницу врасплох.

Уверена, что после нашей последней встречи Софья Александровна даже и не думает о том, что мы заподозрили в содеянном именно ее. Орленко во время нашего последнего разговора сумела развеять мои подозрения. Зато теперь она ничего не знает о том, что мы собрали достаточно улик против нее. Теперь осталось только представить все эти доказательства ее вниманию.

Конечно, можно было бы с этими уликами сразу же отправиться в милицию. Сотрудники правоохранительных органов были бы весьма благодарны нам за такие факты и тут же бы задержали Орленко, но я привыкла все делать до конца. Тем более теперь уже оставалось сделать только последний шаг. О том, что мы сейчас направляемся к человеку, хладнокровно расправившемуся со своей подругой, а следовательно, способному на самые безрассудные поступки, я не задумывалась. Опасность перед встречей с таким человеком померкла перед триумфом победы. Хотелось скорее поставить точку в этом деле.

Мы уже были на полпути к Орленко, когда прозвучал телефонный звонок. Я включила телефон и услышала Гурьева. Терпеливо выслушав Валерия, только после я рассказала ему о том, что нам удалось найти.

– А я тебе звоню по поводу убийства Станислава Евгеньевича Безбабнова. Что там нового? Вы куда все пропали? – с волнением в голосе поинтересовался Гурьев. – Мне тут свои люди позвонили и кое-что рассказали… Ерунда какая-то получается. Мистика!..

– Ну ты еще скажи, что инопланетяне во всем виноваты, – откликнулась я, вспомнив о самой популярной версии произошедшего, которую предложила Галина Сергеевна.

– Нет, не инопланетяне, – тут же смехом опроверг мое предположение Валерка. – Получается, что Безбабнова убила Елизавета Азарова.

– С чего это ты взял? – насторожилась я.

– Экспертиза определила, что выстрел был произведен из оружия, принадлежащего Елизавете Азаровой, – пояснил Гурьев. – Ты понимаешь, что это значит?.. То, что убийца Безбабнова выкрал пистолет Азаровой. Менты, между прочим, уже допросили подругу Елизаветы Павловны по этому поводу. Оксана Михайловна сказала, что Азарова хранила оружие обычно в машине в целях самообороны. Ты поняла?

– Да я все поняла, – откликнулась я на эмоциональные высказывания Гурьева. – Выкрасть пистолет из машины можно было, только устранив ее владелицу. Значит, Софья Александровна завладела ее пистолетом после убийства Азаровой. Только вот непонятно, зачем это ей надо было?

– А ваша Орленко вообще с какими-то странностями, – проговорил Валерка. – Не смогла даже улики скрыть. Черт ее дернул туфли в ремонт тащить! Нормальные люди все улики тут же уничтожают…

Костик сообщил, что мы уже подъехали к дому Орленко, поэтому я спешно распрощалась с Гурьевым и отключила телефон.

Дом Софьи Александровны был обычным – кирпичным пятиэтажным. Мы не мешкая сориентировались по номеру квартиры и сразу же зашли в нужный подъезд. Уже через минуту мы стояли перед дверью Орленко. Только теперь я ощутила легкое волнение. Было какое-то странное предчувствие, и вообще мне не верилось, что наконец-то мы вышли на след настоящего убийцы.

Костик уверенно нажал на кнопку звонка. Переливистая трель соловья еще больше встревожила меня. Когда же в квартире после звонка не послышалось ни шороха, я еще больше разволновалась. Неужели и на этот раз мы опоздали? Неужели Орленко ждала та же участь, что и Безбабнова?.. Но Софья Александровна оказалась дома, однако отозвалась только на второй звонок.

– Кто там? – послышался за дверью ее голосок.

– Ирина Анатольевна, – представилась я, хотя это было лишним. Я уже заметила на двери «глазок», в который Орленко, несомненно, посмотрела.

Дверь открылась через несколько секунд. Софья Александровна предстала перед нами растрепанная, хотя ни тени волнения на ее лице я не заметила. Она вообще всегда вела себя вполне спокойно и сдержанно при встрече со мной. И этот раз не стал исключением: она и сейчас не почувствовала опасности, пустив нас на порог своей однокомнатной квартиры, которая была уставлена старенькой мебелью.

– Софья Александровна, нам нужно с вами серьезно поговорить, – начала я, как только вошла и присела на диван. Костик встал на пороге, Лера разместилась в кресле.

– О чем? Ах да, вы же выясняете обстоятельства смерти Лизы, – спохватилась Орленко и отошла к окну.

– Выяснять уже нечего, – поспешно сообщила я. – Мы знаем, кто убийца!

– Знаете? И кто же? – настороженно посмотрела на нас Софья Александровна. Я заметила, как она бросила на меня тревожный взгляд, но тут же взяла себя в руки и продолжала ледяным тоном: – Не сомневалась, что ваши старания будут не напрасными. Это только менты крутятся вокруг да около.

– В тот злополучный вечер Елизавета Павловна выехала из концертного зала в сопровождении одной из сотрудниц вашей студии, – начала я, наблюдая за реакцией Орленко. – Они поехали на пустырь, откуда открывается прекрасный вид на город. Не знаю, чем была вызвана эта поездка в безлюдное место, но дело в том, что спутница Азаровой уже на месте хладнокровно расправилась с ней. Елизавета была задушена, у убийцы еще хватило сил на то, чтобы замести следы преступления: машина была сброшена в воду, улик, казалось бы, не осталось никаких…

– Сотрудники правоохранительных органов тоже сказали, что зацепиться совсем не за что, – согласилась Софья Александровна. Она до сих пор оставалась спокойной, решив, вероятно, что и на этот раз я пришла к ней только за каким-нибудь советом.

– Из машины был украден пистолет Азаровой, которым преступница воспользуется позднее, – продолжила я. – А пока она, ни о чем не подозревая, радуется жизни и тому, что ей удалось осуществить задуманные планы. Но тут убийце помешал еще один человек, Станислав Евгеньевич Безбабнов. – При упоминании этого имени Софья Александровна чуть заметно вздрогнула, в ее глазах появился нездоровый блеск. – Вам знаком этот человек?

– Мне? Нет, – поспешно отозвалась Софья Александровна. – А почему я должна его знать?

– Хорошо, – удовлетворилась я таким ответом. – Станислав Евгеньевич догадывается о том, кто с такой жестокостью расправился с его любимой женщиной. Он пытается мне об этом рассказать, но убийца оказывается гораздо проворней. Безбабнов погибает, так и не сказав никому ни слова о своих подозрениях: он застрелен в собственной квартире из пистолета Азаровой…

Я замолчала. Софья Александровна на этот раз с тревогой посмотрела на меня, обвела растерянным взглядом нашу малочисленную компанию, а затем ледяным тоном спросила:

– Так кто же совершил это преступление, вам известно?

Я не торопилась отвечать на вопрос: Орленко сама знала ответ на него. Но в глубине души я все еще надеялась, что и на этот раз мы пошли по ложному пути. А когда я столь же спокойно ответила, что это была именно она, Софья Александровна встрепенулась и бросила на меня полный ненависти взгляд. Столько злобы в глазах я никогда не видела ни у одного человека. Вымолвить в свое оправдание она ничего не успела, так как Костик за меня продолжил:

– Софья Александровна, это не голословное обвинение. У нас есть улики. Во-первых, на месте преступления был найден каблук от туфли, которую вы только недавно сдали в ремонт. Не отрицайте, это именно ваша ортопедическая обувь, – Костик вытащил из-за спины туфли и протянул их Орленко. Софья Александровна даже не потянулась за ними, в полной растерянности замерев у окна. – Во-вторых, нам удалось разыскать молодого человека, который видел вас в тот вечер с Азаровой. Помните, он еще просил у вас помощи, и вы вышли из машины в белом парике? Кстати, где он?..

Ответа Софьи Александровны было ждать бесполезно. Во взгляде ее по-прежнему сконцентрировалась ненависть, а на лице застыла гримаса возмущения и гнева.

– В-третьих, у вас нет алиби на тот вечер, – добавил Костик с победоносным видом.

В комнате воцарилась тишина. В первое мгновение после предъявления обвинений Орленко даже не двинулась с места. Она только беспомощно водила глазами по комнате, как будто что-то искала. Я ждала от нее признаний своей вины или же оправданий, но не услышала ни того, ни другого.

И вдруг в какой-то момент Софья Александровна совершенно неожиданно для нас сделала ловкое движение в сторону, в считаные секунды переместилась к тумбе, на которой стоял телевизор, и что-то выхватила с верхней полки. Когда блеснула сталь оружия, я невольно вскрикнула. Орленко направила дуло пистолета прямо на меня. Я вжалась в диван.

– Ненавижу! – зашипела Орленко и, как мне показалось, нажала на курок. В комнате послышался щелчок.

«Володька…» – промелькнуло у меня в голове.

Но моим спасителем оказался не любимый муж, а Костя Шилов, который все с той же прытью подлетел к Орленко, сбил ее с ног. Пистолет дал осечку. Смертоносное оружие отлетело в сторону. Софья Александровна лежала на полу, а Костик крепко сжал ее дрожащие руки.

– Ненавижу! – прошипела Софья Александровна, косясь в мою сторону.

– Ну вот и неопровержимое доказательство вашей причастности к убийству Безбабнова, – с победоносным выражением лица проговорил Костик, косясь на пистолет, который лежал на полу.

Лера хотела было поднять его, но Костик остановил девушку. На металле, несомненно, остались отпечатки пальцев Орленко. Шилов попросил Леру вызвать милицию, на что Казаринова тут же отреагировала и вышла в прихожую, где стоял телефонный аппарат.

Я никак не могла отойти от шока. Сознание того, что буквально минуту назад я могла умереть, потрясло меня. Орленко же злорадствовала.

– Кто просил вас вмешиваться в наши разборки? Зачем вам все это было нужно? – задавала она, словно прокурор, эти нелепые вопросы. – Мы сами с Лизой все уладили бы.

– Да, уладили… – многозначительно проговорил Шилов. – Придушили ни в чем не повинную женщину, и все тут.

– Она мне всю жизнь испортила! – с вызовом крикнула Софья Александровна. – Вы вообще ничего не знаете. И никто об этом ничего не знает. Даже сама Лиза все забыла, а я помню, помню… всю жизнь!

– Сотрудников правоохранительных органов ваши оправдания не заинтересуют, – заметил Костя и немного ослабил хватку рук, так как Орленко больше не вырывалась.

Она встала с пола и присела на ближайшее кресло. Рядом с ней стоял Шилов, чтобы в очередной раз предотвратить преступные намерения опасной женщины. Орленко же буквально вжалась в кресло. Руки ее дрожали, а голос срывался.

– Я вам все расскажу… Вы меня поймете… – неожиданно сказала она, но тут же добавила: – Наверное…

Эти слова немного отрезвили меня. Я благодарно посмотрела на своего спасителя, который следил за каждым движением Орленко. Софья Александровна готова была на этот раз рассказать правду, которую я, честно признаться, желала услышать. Мне до сих пор было непонятно, что могло подвигнуть эту женщину на убийство двух ни в чем не повинных людей? Уверена, что у Орленко было на то оправдание, только никто, кроме нее, об этом не знал.

– Мы знакомы с Лизой давно, – начала Софья Александровна, посмотрев в этот раз на меня больше с жалостью, чем с ненавистью. – Мы с ней жили в одном доме и дружили с детства. Потом, после окончания школы, вместе поступили в консерваторию. Я прошла конкурс без проблем, у меня были очень хорошие данные… Да, да, не удивляйтесь. Вы просто никогда не слышали, как я пою.

Наверное, Орленко заметила недоверие в моем взгляде, поэтому стала убеждать, что она вправду училась в консерватории. Я же не могла проникнуться симпатией к этой женщине, но заставила себя не возражать ей. Надо признаться, у Софьи Александровны был приятный голос. Может быть, и слух у нее идеальный, вот только я в этом не имела удовольствия убедиться.

– А вот Лиза сначала не смогла поступить, не прошла по конкурсу, – продолжила женщина, тяжело вздохнув. – У нее были какие-то проблемы при поступлении, кажется, не хватило одного балла. Но здесь ей на помощь пришел богатенький папочка: он у нее тогда был директором одного из тарасовских заводов и протолкнул свою дочь в консерваторию.

– Что же, у Елизаветы вообще никаких голосовых данных не было? – ухмыльнулась я, заметив, как Орленко уже начала всячески принижать достоинства Азаровой.

– Голос – это не главное, – вздохнула Софья Александровна. – Существует немало нюансов, но вам об этом рассказывать необязательно. Короче говоря, Лиза хотела попасть в консерваторию и попала туда. Мы с ней учились в одной группе и были закадычными подругами. Про нас тогда все в шутку говорили: «Мы с Тамарой ходим парой!» Мы уже учились на последнем курсе, когда неожиданно на занятия пришла одна женщина и устроила нам прослушивание. Она выбирала себе солистку в группу, и каждая девчонка надеялась, что возьмут именно ее. Вы, может, помните, у нас лет десять назад была группа «Овация»?

Я неопределенно пожала плечами, так как сейчас была готова просто слушать, но еще с трудом адекватно воспринимала происходящее. Хотя через несколько секунд уже с уверенностью кивнула. Такая группа и в самом деле была, да только неожиданно распалась. Я не поклонница подобной музыки, но что-то про группу «Овация» слышала.

– В результате прослушивания выбрали в солистки именно меня, – сообщила Софья Александровна не без гордости в голосе. – Я должна была совмещать с учебой работу в коллективе группы «Овация». Постепенно наверняка раскрутилась бы, и меня заметили бы, может быть, даже в Москве… Вы разве не мечтали о славе? – Я опять неопределенно пожала плечами: меня и так почти каждая собака знала в Тарасове благодаря телевидению, а о большем я и не думала. – Мне же всегда хотелось петь на большой сцене! Я знаю, что достойна этого!

– Так что же вам помешало? – не удержалась я от вопроса.

– Авария! – воскликнула Софья Александровна. – Мы с Елизаветой попали в аварию. Это случилось почти сразу же после моего приглашения в группу. Мы с Азаровой поздно ночью возвращались из клуба. Лиза тогда ездила на машине, которую ей подарил ее папаша. Она была за рулем.

– Вы перед этим пили? – уточнил с интересом Костик.

– Конечно! Лиза, та вообще была очень пьяная. И ничего не соображала. На ногах еле держалась, а тут…

– А зачем же тогда она села за руль? Зачем вы сели с ней в машину? – удивилась я.

Софью Александровну этот вопрос смутил. Она растерялась, не зная, что ответить, потому что, наверное, всю вину за происшедшее столько лет назад всегда сваливала на Азарову. Собственной оплошности она не видела. Сейчас же Орленко просто проигнорировала мой вопрос и продолжала рассказывать:

– Было лето. Лиза предложила поехать за город искупаться. Мы выехали на трассу, и ее понесло. Азаровой взбрело в голову, что именно в этот момент она должна мне показать мастерство своего вождения. Я просила ее остановиться, но она все увеличивала скорость. Я не могла даже из машины выйти… А потом случилось непоправимое, – с печалью в голосе сказала Софья Александровна и опустила глаза. – Навстречу нам выехал трейлер. Лиза не справилась с управлением. Авария была серьезной, но Азарова вышла сухой из воды. В результате ее пострадала именно я… Перелом шейки бедра, серьезная травма. Не говорю уже об остальных увечьях. Меня сразу же отправили в больницу… Были операции. Все это так страшно! Но я была готова ко всему, зная, что за этим последует контракт с группой «Овация». Когда же врачи сказали, что не исключено, что я вообще не поднимусь на ноги, участники группы отказались от моей кандидатуры…

– И взяли на ваше место Азарову, – добавил Костик.

– Нет, никого не взяли! Группа распалась, потому что очень долго не было солистки, а следовательно, и новых хитов. А Елизавета раскрутилась немного позднее, опять же благодаря своему богатенькому папочке. Мне же положиться было не на кого, и контракт с группой «Овация» был моим единственным шансом пробиться на большую сцену.

Повисло молчание. Я обдумывала рассказанное Орленко, определяя для себя степень виновности Елизаветы в случившемся. Казаринова же осматривалась в квартире. Подойдя к стенке, она достала с полки фотографию, посмотрела на нее, потом протянула мне.

На снимке была сама Софья Александровна Орленко. Видимо, фотография была из тех времен, когда Орленко еще мечтала о славе и карьере певицы. Со снимка на меня смотрела юная хрупкая девушка с пронзительным взглядом. С обратной стороны фотографии я заметила дату: наверное, снимок был сделан до случившейся трагедии. Софья Александровна была очаровательной девушкой, хотя и теперь она оставалась весьма привлекательной. Только вот все портила хромота, а с этим изъяном пробиться на большую сцену девушке без денег и без связей невозможно.

– Это я… за несколько месяцев до трагедии, – подтвердила Софья Александровна, заметив в моих руках фотографию.

– Но Елизавета же не бросила вас, устроила на работу, – заметила я, возвращаясь к разговору.

– Когда мечтаешь о славе, нельзя довольствоваться малым, – поучительно сказала Софья Александровна. – А я была в нескольких шагах от нее.

– И с того времени вы затаили обиду на Азарову, несмотря на то что находились с ней рядом все эти годы, – сделала вывод Лера. – Как можно общаться с человеком и в глубине души ненавидеть его?

– А что мне оставалось делать? Сидеть на пособие по инвалидности? Идти работать преподавателем музыки в школу? – вспыхнула Софья Александровна. – Когда Лиза предложила мне работать с ней, я согласилась не раздумывая. Да, я умело скрывала свою ненависть. Я даже пыталась оправдать Лизу, но не находила оправдания этому. Авария произошла по ее вине, а пострадала я.

– И вы все эти годы копили в себе недовольство, злобу, чтобы в один не самый счастливый день убить ненавистного вам человека? – поинтересовался Костя.

– Здесь было и еще одно обстоятельство, – неожиданно спокойно добавила Софья Александровна. – Стас… то есть Станислав Евгеньевич Безбабнов… Вы его знаете. Вы же с ним познакомились на поминках Азаровой, я видела. Я тоже его знаю, и давно. Почти три года…

Софья Александровна неожиданно замолчала. Она подняла глаза к потолку, и только теперь я заметила, как в уголках ее глаз блеснули слезы. Разговор оказался тяжелым для Орленко, а особенно воспоминания о Безбабнове. Но она в очередной раз взяла себя в руки, глубоко вздохнула, сдержала слезы и продолжила:

– Я уже готова была смириться со своей незадачливой карьерой, точнее говоря, с полным ее отсутствием. Плюнула на славу и хотела нормального женского счастья… Как у вас в передаче, Ирина Анатольевна. Кто же об этом не мечтает? И вот в моей жизни появился такой человек. Мы со Стасом познакомились на одной вечеринке в компании друзей, понравились друг другу сразу… Я в него влюбилась, и он отвечал мне взаимностью. У нас все было серьезно, даже далеко идущие планы, вплоть до внуков. Короче говоря, я опять была в полушаге от своей мечты… Но Лиза в очередной раз разбила мою жизнь. Как только я познакомила ее со Славой, он совершенно охладел ко мне. Азарова покорила его с первого взгляда, как я когда-то. Лиза вообще очень любила покорять мужчин, но близко к себе она никого не подпускала. У нее уже был неудачный брак, и после этого она не намерена была связывать свою жизнь с кем бы то ни было. Стас увлекся ею, как мальчик, а она подпитывала в нем эту любовь. Когда я обратила внимание, как далеко зашли его чувства к подруге, было уже поздно: он слишком отдалился от меня. Мы расстались тихо, без скандалов, и я надеялась, что он и с Лизой перестанет общаться. В течение полугода мы с ним иногда виделись, только чисто по-дружески. Я старалась делать вид, что теперь он мне вообще безразличен, чтобы хоть дружбу его не потерять.

Софья Александровна опять бросила взгляд на потолок, на этот раз одна слезинка упала прямо ей на руку. Орленко нервно вытерла ее.

– А в тот вечер он пришел к ней с цветами, – сказала она, вздохнув. – Стас и до этого приносил букеты, ходил на ее концерты. Я относилась к этому спокойно, так как он до сих пор оставался ее другом. А в четверг он решился – наконец раскрыл свои чувства перед Азаровой. Я все слышала. Боже, как мне было больно это слышать!.. – голос Орленко сорвался. Она всхлипнула, но тут же собралась и продолжила: – Какие слова он ей говорил! А она над ним только потешалась. Она не любила его, а я любила… В тот вечер я и сорвалась. Сколько можно было жертвовать собой. Она отняла у меня все – и карьеру, и любимого!

– Так это было спонтанное убийство? – догадался Костик. – Как же вы смогли до такого додуматься?

– А чего тут думать? Лиза часто подвозила меня домой после концертов, поэтому я сразу решила, что убийство должно произойти в машине. Больше нам негде было остаться наедине. Потом я решила, что лучше бы вообще было куда-нибудь уехать подальше, чтобы труп дольше искали, да и отношения можно было бы выяснить спокойно. Я специально надела белый парик, чтобы не быть узнанной случайными свидетелями… Ничего другого у меня не было. Вы спросили про парик?.. Потом я выбросила его в окно машины…

– И Елизавета, ничего не подозревая о ваших намерениях, поехала с вами за город? – удивилась я.

– Да, она ни о чем не догадывалась, – согласилась Софья Александровна. – И никто ничего не знал. Мы прошли незамеченными, когда выходили из студии. Никто нас не видел. Место выбрала я, и Лиза не возражала. Когда-то мы уже ездили на этот пустырь на пикник. Разговор начала я. Наконец-то ее судьба была в моих руках!.. Столько лет Лиза мешала осуществлению моих планов, а теперь я решила помешать ей! Я не хотела, чтобы Азарова попала в эфир на ваше телешоу… Она могла бы вспомнить ту давнюю аварию и рассказать о ней. Зачем мне было это?.. Вы бы видели ее глаза, когда я ей стала говорить об аварии, о Стасе, о своей несостоявшейся карьере!.. Она просила прощения, но я не намерена была прощать. Все решилось в несколько секунд. Я задушила ее пояском от своего костюма.

– Вы об этом говорите так спокойно, будто ничего страшного не совершили, – ужаснулась Лера.

– Девушка, вы еще слишком молоды, – укоризненно бросила Софья Александровна. – В тот момент я стала самым счастливым человеком на свете. Это было истинное счастье. Такое ощущение, что у меня гора с плеч свалилась.

– Как же вы сумели до обрыва дотолкать машину? – удивился Костя, присаживаясь рядом со мной на диван, так как теперь уже Орленко не порывалась сбежать от нас.

– Счастье! В тот момент я могла и горы свернуть! – воскликнула она с восторгом. – Мне все было по плечу в тот момент. Лиза пыталась сопротивляться, даже пистолет достала из бардачка, но не смогла выпустить из него ни одной пули. Я взяла оружие с собой, сама не зная зачем. Потом вышла на трассу, поймала такси и вернулась в город. Вот и все!

В комнате опять повисла тишина, еще более тягостная. Софья Александровна уже держалась более уверенно. Может быть, именно в тот момент она и была счастлива, но теперь ее судьбе не позавидуешь. Неужели она не задумалась над тем, что сотрудники правоохранительных органов найдут убийцу и ей придется ответить перед законом? Расправа с Азаровой, убийство Безбабнова… Кстати, до сих пор для меня оставалось загадкой, почему она убила Станислава Евгеньевича? Неужели опять глупая ненависть?

Софья Александровна как будто ждала этого моего вопроса, поэтому начала сама:

– А Безбабнов после встречи с вами догадался, кто убил его любимую Лизочку. Я же видела, что вы разговаривали с ним, а потом сама ему позвонила, поинтересовалась, о чем вы беседовали. По его тону я поняла, что он уже не верит мне. Этот звонок был моей ошибкой. Если бы я сама не напомнила о себе, Стас так и скорбел бы о Лизочке. А потом я пришла к нему в гости, мы поговорили. Он все понял по моим глазам… – Софья Александровна тупо посмотрела в пол. – Хотя я до последнего надеялась, что он встанет на мою сторону. Но как только я вышла за порог, Стас позвонил вам и пригласил на встречу. Я слышала… Я стояла за дверью и не торопилась уходить. Надо было замести следы. Он открыл мне дверь, и все было кончено… – Софья Александровна на секунду растерялась, не зная, как продолжить, но затем выговорила: – Это было настоящее убийство, после которого во мне все перевернулось и заклокотало… Как у меня поднялась рука на любимого человека? Что на меня нашло? У меня перед глазами до сих пор не Лиза, а Стас, который даже не молил о пощаде. Он вообще ничего не смог сказать на прощание… А я так ждала от него признания в любви.

С самой Софьей Александровной мы тоже не смогли попрощаться. В квартиру ворвались вдруг сотрудники правоохранительных органов и вывели женщину из квартиры. Я уже из окна видела, как ее сажали в милицейскую машину.

– А ей хотелось всего лишь женского счастья! – проговорила Лера, подходя ко мне.

Медвежья услуга Глава 1

Я посмотрела на часы – до прямого эфира осталось двадцать минут. Есть еще время на то, чтобы сделать последние штрихи перед выходом, и – вперед.

– Ирина, ты готова? – раздался голос Галины Сергеевны.

– Да, Галина Сергеевна, почти, – отозвалась я, нанося помаду на губы.

– Ну давай, в студии уже все готово. – Моршакова вошла в гримуборную. – Ты, как всегда, выглядишь замечательно, – подбодрила меня наш режиссер. – Волнуешься?

– Слегка, – пожала я плечами.

На самом деле я всегда сильно волновалась перед прямым эфиром, ведь, в конце концов, я обыкновенный нормальный человек, а не машина, и прямой эфир, хотя он и случается каждую или почти каждую пятницу, вызывает во мне трепет и волнение…

Я – Лебедева Ирина Анатольевна, ведущая и создатель популярной на Тарасовском телевидении передачи «Женское счастье». Программа создана мною некоторое время назад, но со временем она не только не надоела нашим благодарным зрителям, но и приобрела еще большую славу и популярность среди определенных слоев зрителей, к которым относились в основном женщины нашего города. Оно и правильно, ведь программа была рассчитана именно на них – на нашу прекрасную половину человечества.

Что касается сегодняшнего эфира, то я, наверное, на сей раз волновалась немного меньше. Сегодня моей героиней была женщина, после знакомства с которой, я надеюсь, у нас завяжется дружба. Понравившись друг другу, накануне вечером мы с Анжелой, готовя программу, проболтали едва ли не до полуночи.

Анжела Арутюнова – моя героиня – была поистине замечательной личностью, иначе и быть не могло – ведь только самые неординарные и заметные дамы нашего города становились героинями ток-шоу «Женское счастье». Анжела владела большим концерном, который включал в себя целую сеть дочерних предприятий самого разного профиля. Кроме всего прочего, она не так давно основала небольшой пока детский дом, надзор за которым осуществляла лично. Именно организация в Тарасове первого так называемого частного детского дома и стала причиной того, что я заинтересовалась его создательницей как вероятной очередной героиней моей передачи.

Несмотря на чрезмерную занятость Арутюновой, она довольно быстро согласилась на мое предложение, желая тем самым привлечь внимание состоятельных людей Тарасова к судьбе детей-сирот, призвать посильно помочь им.

Сама Анжела тоже была детдомовкой, поэтому проблема брошенных детей не могла не волновать ее. Потому-то в до отказа набитом делами графике работы нашлось свободное время и для меня, и для моей программы, за что я, конечно же, была ей чрезвычайно признательна.

Нередко случалось, что люди, которых мы выбирали в качестве участников передачи, отказывались от участия именно из-за сильной занятости. Анжела же безо всяких колебаний согласилась выступить перед тарасовскими зрительницами и побудить состоятельтых горожан помочь сиротам.

И вот сегодня должен был состояться телеэфир с участием нашей героини – Анжелы Арутюновой. Она еще не приехала в студию, но обещала появиться минут за десять до эфира. Так и получилось. Когда до выхода программы в прямой эфир оставалось ровно десять минут, в комнату, где я приводила себя в порядок, вошла Анжела.

– Здравствуй, Ирина! – Анжела выглядела превосходно. – Я не опоздала, надеюсь? – Она улыбнулась.

– Нет, точно вовремя, – ответила я и поднялась. – Пойдем уточним последние детали. Тебе нужно все-таки показаться визажисту. – Я оглядела Анжелу. – Пойдем!

– Куда-куда? – удивилась она.

– У нас есть визажист, ты же, очевидно, знаешь, что для эфира нужен особый грим. Тебя сейчас быстренько загримируют… – Я проводила Анжелу к нашему штатному визажисту, хотя, на мой взгляд, к внешности нашей сегодняшней героини трудно было придраться.

В студии уже сидели зрители, все было готово для выхода программы в эфир. С приездом Анжелы волнение мое словно улетучилось, она вселила в меня какое-то необъяснимое спокойствие, держась просто и уверенно.

– Не волнуешься? – Я покосилась на безупречно сидевший на ней костюм.

– Нет, – ответила она. – А ты?

– В твоем присутствии – нет. Все пройдет прекрасно, – улыбнулась я.

– Ну и замечательно, – кивнула Анжела и сделала шаг по направлению к студии.

Я услышала голос Галины Сергеевны:

– Ирина, Анжела Альбертовна! Проходите, начинаем!

* * *

Передача, как я и предполагала, прошла просто великолепно. Что называется, без сучка без задоринки. Так случается нечасто. Нет, я вовсе не хочу сказать, что каждый раз во время съемок обязательно происходят какие-то накладки, но сегодняшний эфир был просто потрясающим. Я была близка к состоянию эйфории; Анжеле, я заметила, тоже была приятна съемка, те вопросы, которые ей задавали зрители в студии и по телефону, то отношение, которое сложилось у присутствующих в студии, буквально поразили Анжелу, она была довольна и не скрывала этого.

– Мне очень понравилось, – проговорила она, когда мы, покинув студию, пришли в наш рабочий кабинет, чтобы, как говорит Галина Сергеевна, немного снять напряжение после съемок.

– Мне тоже, – добавила я и кивнула на кресло. – Садись. Сейчас отдохнем немного после передачи, поговорим, обсудим…

Анжела посмотрела на часы, и по лицу ее, как мне показалось, пробежало легкое волнение.

– Вообще-то, у меня сегодня еще одна встреча, – проговорила она. – Ну, если только ненадолго…

– Конечно, ненадолго, – просящим голосом произнесла Лера Казаринова, наш помощник главного редактора. Именно она нашла Анжелу и предложила ее кандидатуру в качестве героини. – Останьтесь, Анжела Альбертовна. Очень хочется с вами пообщаться…

– Хорошо, Лера, – смилостивилась Анжела, с улыбкой посмотрев на Казаринову. – Посижу немного.

– Как поздно у вас назначена встреча, – покачала головой Моршакова. – Уже и рабочий день давно закончился…

– Это не деловая встреча, – ответила Анжела. – Хотя тоже по делу… Но это неважно. – Она тряхнула головой.

– Анжела Альбертовна, – осторожно спросила Лера, – а можно задать вам нескромный вопрос?

– Конечно, Лера. Вопрос можно задать абсолютно любой, только вот ответ на этот вопрос не всегда можно получить… – Увидев, что Лера слегка смутилась, Анжела добавила: – Я пошутила. Задавай.

– Сколько вам лет?

– Двадцать восемь, – просто и без кокетства ответила женщина, а Лера так и ахнула:

– Вот это да! В двадцать восемь лет и достичь такого!

– Лерочка, детка, не расстраивайся, у тебя еще все впереди, – снисходительно проговорила Моршакова. – Ты тоже многого можешь добиться…

– Да, Галина Сергеевна права, – согласилась Анжела.

– Павел, ну что ты там замешкался? – директорским тоном спросила Моршакова у нашего оператора Павла Старовойтова.

Пашка старательно расставлял на столе несколько, по числу присутствующих, рюмок, блюдца с легкой закуской, печеньем и нарезанным ломтиками лимоном.

– Сейчас, сейчас, – пробурчал он.

Лера, молча наблюдавшая за стараниями Старовойтова, не выдержала, встала со своего места и подошла к оператору.

– Давай я сама, – предложила она и взяла из рук Павлика тарелки.

Уступив право накрывать на стол, тем не менее наш оператор не устранился от этого занятия, принялся крутиться возле Леры, то и дело мешая ей хозяйничать. Всем в коллективе были известны отношения между этими двумя сотрудниками редакции. Подозревали, что Лера влюблена в Старовойтова, а он в какой-то степени тоже отвечает ей взаимностью. Хотя точно такие же отношения у Павла складывались практически с любой молодой симпатичной женщиной, попавшей в поле его зрения. Кроме меня, конечно. То ли я была не во вкусе Павла, то ли возраст мой не подходил, то ли он слишком уважал меня, но никаких поползновений по поводу меня от него не исходило, хотя Павлик и слыл у нас в студии известным донжуаном. В хорошем смысле этого слова…

А возможно, он чувствовал, что не может составить конкуренцию Косте Шилову, нашему водителю, который – тоже по слухам – был давно и безнадежно влюблен в меня. Я же, как человек порядочный да к тому же несвободный, никак не реагировала на ухаживания Кости, хотя его отношение ко мне нельзя и ухаживанием-то назвать, он старался, как мог, скрывать свои чувства, но все вокруг давно знали об этом, и, конечно, я тоже…

Но это уже совершенно другая история, она не имеет отношения ни к сегодняшнему эфиру, ни к посиделкам после него. Что же касается этих самых посиделок, то они у нас случаются всегда после выхода очередной программы в свет. Галина Сергеевна называет это сбросом напряжения, что, по сути, является истиной. И несмотря на то что во время таких посиделок на нашем столе всегда присутствует бутылка коньяка, это вовсе не значит, что мы все напиваемся. Просто, чтобы снять стресс после эфира, необходимо совсем чуть-чуть принять расслабляющего напитка, каким в нашей творческой компании заслуженно считается коньяк. Обычно мы пьем по одной небольшой рюмочке, после чего расходимся по домам.

Вот и на этот раз получилось так же. Когда наконец Лера взяла в свои руки хлопоты по приготовлению стола, дело пошло значительно быстрее. Павлик разлил по рюмкам драгоценную влагу и, взяв свою, устроился на подоконнике, так как его любимое место в нашем кабинете было сегодня занято Анжелой – большое вертящееся кресло, за которым обычно сижу я. Павлик очень любил дремать в этом кресле, когда был не слишком сильно загружен работой, а работой загрузить нашего Павла, как известно, было не так-то просто. Такого чудовищного лентяя я еще в жизни не встречала, хотя справедливости ради стоит заметить, что Старовойтов – настоящий специалист своего дела, умеет хорошо и качественно работать, но главное – суметь заставить его делать дело.

Обсудив некоторые детали передачи, мы выпили положенную норму коньяка, и Анжела снова посмотрела на часы:

– Извините, ребята, с вами просто замечательно, но мне действительно пора. Меня ждут… – Она поднялась.

– Спасибо еще раз, Анжела, за то, что нашла время принять участие в нашей программе. – Я протянула ей руку, Анжела энергично пожала ее.

– Всего доброго, – улыбнулась она всем, обведя взглядом кабинет. – Значит, договорились? – это уже мне. – Завтра к вам заедет мой заместитель за кассетой.

– Да, конечно, Паша все подготовит. – Я строго посмотрела на Павлика. Тот активно закивал.

– Конечно, конечно, все сделаю. Прямо с утра.

– До свидания, – попрощалась еще раз со всеми Арутюнова, и мы с ней вышли из кабинета. Я пошла провожать нашу гостью до проходной.

* * *

Домой я приехала уставшая, но довольная. В прихожей меня встретил Володька, мой горячо и трепетно любимый супруг. Чмокнув меня в щеку, он помог снять пальто.

– Я смотрел тебя сегодня. Ты, как всегда, была великолепна, – проговорил он, и я знала, что это не пустые слова.

Володька всегда смотрел мои передачи в прямом эфире. Если же у него не было такой возможности, то потом мы вместе просматривали их в записи – я приносила с работы кассету.

Он внимательно следил за моей деятельностью и одобрял все мои действия… Или почти все, за редким исключением.

Мой муж, химик по образованию, был человеком спокойным и рассудительным, он всегда мог указать мне на мои промахи и ошибки, делая это исключительно тактично, так, чтобы не обидеть меня. И я в ответ всегда прислушивалась к его мнению, потому что муж был самым главным человеком в моей жизни. Ни о ком и ни о чем лучшем я и мечтать не могла.

– Как тебе наша сегодняшняя героиня? – спросила я, втягивая носом аромат чего-то очень вкусного.

Володька, помимо всех прочих своих достоинств, был еще и отличным кулинаром. Я была постоянно занята на работе, порой и в неурочное время, и кухней в нашей семье занимался мой супруг. Так уж исторически сложилось, и нас обоих это вполне устраивало.

– Что у нас сегодня на ужин? – с нетерпением спросила я, чувствуя, что сегодня Володька поразит меня каким-то очередным кулинарным изыском.

– Да ничего особенного, – скромно ответил он. – Просто решил приготовить солянку. Тебе ведь она нравится?

– Еще как! – обрадованно воскликнула я и, на ходу чмокнув мужа в небритую щеку, помчалась в ванную мыть руки.

Когда мы уже сели ужинать, Володька за едой ответил на мой вопрос о сегодняшней героине.

– В самом деле интересная женщина, – проговорил он. – По-своему. Ты, конечно, лучше…

– Да ладно, не подлизывайся! Она и правда всем понравилась. Особенно Лере. Это ведь она ее отыскала. Я и не слыхала ничего до этого об Анжеле, хотя фирма ее довольно известна в нашем городе. Просто я и подозревать не могла, что во главе такого серьезного и солидного концерна стоит совсем молодая женщина. Представляешь, она почти моя ровесница, – сказала я, вспомнив вопрос Леры к Анжеле о ее возрасте. – Ей всего двадцать восемь лет.

– Да? – удивленно поднял брови Володька. – А выглядит она моложе.

– Салоны красоты, все такое, сам понимаешь… – Я с удовольствием уплетала свою любимую солянку. – Солянка тебе сегодня особенно удалась, дорогой!

* * *

Следующий день был субботним, но я все равно поднялась рано. Во-первых, у Володьки сегодня в институте были занятия – он еще и преподавал, помимо научной деятельности. Мне нужно было проводить мужа на работу, а потом я и сама собиралась заехать в студию – нужно начинать готовить очередную передачу: у нас частенько случалось, что мы работали и в выходные дни.

Проводив мужа в институт, я стала собираться на работу. И когда уже заканчивала краситься, зазвонил телефон. «Рановато для субботнего звонка», – подумала я и сняла трубку.

– Алло, – ответила я, продолжая причесываться одной рукой.

– Привет! – в трубке звучал голос Валерки Гурьева, моего коллеги и ведущего программы криминальной хроники на нашем телеканале. – Не спишь?

– Нет, – ядовито проговорила я. – Между прочим, собираюсь на работу. Не только ты работаешь по выходным.

– Ага, давай-давай, – усмехнулся Валерка. – А у меня для тебя новость.

– Какая?

– Судя по голосу, ты еще ничего не знаешь… Да где тебе? – высокомерно заявил он. – Спишь себе спокойненько всю ночь в объятиях милого мужа и ничего не ведаешь, а мы вынуждены носиться по ночному городу в поисках сенсаций… – горестно вздохнул он.

– Ну и какие сенсации ты нарыл на этот раз? – обреченно спросила я, зная, что Валерий сейчас начнет рассказывать мне о трудностях своей работы, своей несчастливой холостой жизни и так далее и тому подобное…

– Анжела Арутюнова твоя клиентка?

– В каком смысле? – не поняла я.

– Ну, это ведь она вчера выступала в твоих «Мыльно-сахарных соплях»? – съязвил Валерка: он обожал придумывать ядовитые названия для моей, как он считал, несерьезной передачи.

– Ну да, – все еще ничего не понимая, согласилась я. – А что случилось?

– Вот именно, ты совершенно правильно сказала – случилось. Кое-что случилось, да будет тебе известно. И я хочу первым довести это до твоего сведения.

– Валера, ну выкладывай, не томи, – взмолилась я.

– Значит, так, – обстоятельно начал Валерка. – Твоя вчерашняя «сиропно-ванильная» героиня отмочила такое…

– Что?!

– Ты сидишь?

– Стою.

– Так сядь. Сейчас услышишь такое…

– Говори, я не умру от разрыва сердца, не доставлю тебе такого удовольствия.

– Она сейчас находится в СИЗО по подозрению в убийстве, – выдал Гурьев.

– Что?! – Я даже онемела от неожиданной новости. – Валера, ты ничего не путаешь?

– Я, Ирина, ничего не путаю, я получил эти сведения от своих друзей в органах. Мне позвонили ночью, сказали, что есть свежий матерьяльчик, я и поехал.

– Господи! Не может быть! А что случилось?

– Подробностей пока не знаю, собираюсь сегодня днем съездить к следователю, прояснить кое-какие вопросы… Потом все расскажу. Если тебе, конечно, интересно…

– Конечно, интересно! – воскликнула я. – Валера, а ты действительно уверен, что это та самая Анжела Арутюнова? Может, что-то напутали?.. – на всякий случай спросила я, нутром чувствуя, что Валерка наверняка на сто процентов прав и никто ничего не напутал.

– Я абсолютно уверен в своих словах. Это та самая Анжела Альбертовна Арутюнова, директор концерна «Вариант». Так?

– Так, – уныло согласилась я, ощущая, что все внутри меня как-то неприятно холодеет и опускается.

– Ну ладно, настроение с утра я тебе уже подпортил. Могу с чистой совестью теперь заниматься текущими делами, – брякнул Валерка. – Пока! Будут новости, позвоню. – И положил трубку.

Я тоже опустила телефонную трубку на аппарат, все еще не до конца понимая, что произошло…

Анжела Арутюнова, моя вчерашняя героиня, которая так понравилась всем без исключения – и зрителям, и нам, бригаде программы… И вдруг такое… Происшедшее не укладывалось в голове, но я понимала, что добром это все не кончится.

Быстро одевшись, захватив ключи от квартиры и кабинета, я отправилась на телестудию.

На работе у нас уже не было пусто. Лера в кабинете что-то сосредоточенно помешивала в маленькой пиалке чайной ложкой.

– Доброе утро, Ирина Анатольевна, – не поднимая головы, произнесла она.

– Доброе утро, Лерочка, – уныло проговорила я. – Что ты там делаешь?

– Это новое средство, – ответила Лера, – для очищения организма. Сначала сама попробую, а потом, если понравится, сделаю дома побольше. И вас угощу…

Я заметила на письменном столе несколько очищенных грецких орехов, изюм, пол-лимона, маленькую баночку с чем-то желтым, кажется, с медом.

Лера у нас вообще была приверженцем здорового образа жизни, она не пила, не курила, пищу предпочитала исключительно диетическую и здоровую. Казаринову, нашего помрежа, мы нередко заставали за жеванием каких-нибудь орехов, кураги, питьем минералки без газа. Она все время добывала где-то самые новые, самые действенные рецепты молодости и красоты… Вот и сейчас в очередной раз раздобыла что-то оригинальное.

– Ты не слышала? – печально спросила я.

– Что? – Лера наконец завершила смешивание ингредиентов и подняла на меня глаза. – Ирина Анатольевна, да на вас лица нет!.. Что-то случилось?

– Случилось, Лера, и боюсь, что когда ты об этом узнаешь, у тебя тоже испортится настроение.

– Боже мой, что же произошло? – Казаринова прижала руки к груди.

– Ничего хорошего. Мне сегодня утром позвонил Гурьев и сообщил пренеприятнейшую новость. Об Анжеле.

– Что? – непонимающе уставилась на меня Лера.

– Анжела сейчас находится в СИЗО по подозрению в убийстве, – объяснила я.

– Как?! – Глаза Леры, и без того невероятных размеров, стали еще больше, когда она услышала это известие. Она замерла с ложкой в руке и открыла рот. – Не может быть… – недоверчиво произнесла она. – Вы уверены, что это она… в СИЗО?

– Я тоже не могу в это поверить, – проговорила я, усаживаясь на стул и расстегивая пальто. – Но таковы факты…

– Боже… – Лера тоже опустилась на стул и не сводила с меня глаз. – Вот так новость!..

В этот момент раздался телефонный звонок, мы с Лерой переглянулись, словно боялись, что звонивший подтвердит наши опасения. Лера протянула руку и сняла трубку:

– Алло… Да… Да, конечно… Хорошо… – Она положила трубку и обреченно посмотрела на меня. – Кошелев… вызывает к себе… Всех нас, – добавила она безысходно. – Вас, Галину Сергеевну и меня.

– А Павлика? – спросила я.

– Нет, сказал, его пока не надо, – покачала головой Лера. – Говорит, это касается только нас.

– Надо позвонить Галине Сергеевне, – рассеянно проговорила я и потянулась за телефоном.

– Не надо никому звонить, – услышала я голос и обернулась. – Я уже здесь. – В дверях стояла Моршакова собственной персоной. Она прошла в кабинет, расстегивая пальто. – Что-то жарко сегодня…

– Галина Сергеевна, Кошелев вызывает нас всех к себе. Прямо сейчас, – сообщила я ей новость.

– Я в курсе. Он позвонил утром. – Не знаете, по какому поводу? – все еще c надеждой спросила Лера.

– Примерно… – Моршакова обвела нас загадочным взглядом.

– Это из-за Анжелы? – спросила я с тревогой.

Галина Сергеевна, ничего не ответив, только кивнула.

– Боюсь, что да. Ну что, братцы кролики, пойдемте? Да ладно, не дрейфьте, – подбодрила она, видя, что Лера даже переменилась в лице.

Мы втроем направились к кабинету нашего шефа – Евгения Ивановича Кошелева. Он уже ждал нас и находился не в самом лучшем расположении духа. Вообще-то, я довольно редко видела своего шефа в хорошем настроении, чаще он был насуплен и рассержен, хотя случались и редкие моменты, когда он даже хвалил нас, но это было последний раз так давно, что я уже успела забыть об этом.

– Здравствуйте, – мрачно произнес он, и я поняла, что дело пахнет керосином. – Садитесь, – Кошелев кивнул на ряд стульев, стоявших вдоль стены, подтвердив тем самым мои худшие опасения. Обычно, когда разговор не обещал быть тяжелым, мы рассаживались возле его стола.

Усевшись и невольно затаив дыхание, мы ожидали услышать что-то плохое.

Кошелев сидел в начальственном кресле, постукивая ручкой по крышке стола. Наконец поднял голову и посмотрел на меня:

– Ирина Анатольевна, я хотел поговорить с вами по поводу вашей вчерашней героини, некой Арутюновой Анжелы Альбертовны.

Так я и знала! Пронюхал. Не иначе как от Валерки узнал о печальной новости!

– Вы в курсе, что произошло?

– Да, Евгений Иванович, – опустила я глаза. – Но это все еще не подтвержденные данные… – начала оправдываться я.

– Это у вас данные не подтвержденные! – оборвал он меня на полуслове. – А у меня самые что ни на есть подтвержденные. Я лично звонил в прокуратуру и узнавал… Все так и есть! Арутюнова убила вчера человека, ее взяли на месте преступления с поличным. Как вы это объясните? – Кошелев грозно воззрился на меня.

А как я могла это объяснить? Я что, личный попечитель Арутюновой и обязана отвечать за все ее действия? Да, мне тоже неприятно, что все так получилось, но что теперь поделать?.. С этих слов я и решила начать свой монолог, но почему-то вместо этого сказала:

– Никак.

– Что значит – никак? – недовольно засопел Кошелев. – Вы приглашаете на передачу какую-то уголовницу, расписываете ее перед зрителями как человека глубоко порядочного, честного, замечательного и все такое, едва ли не как святую… О детях она, видите ли, заботится! А выходит, что она убийца?.. Да? – Евгений Иванович снова вперил в меня злой взгляд и забарабанил пальцами по столешнице. – Что же вы молчите, Ирина Анатольевна?

– Не знаю, что вам ответить, Евгений Иванович, – честно призналась я. – Откуда мне было знать, что Анжела окажется такой?..

– А что, теперь вы приглашаете на передачу всех кого ни попадя, даже не удосужившись проверить, что это за человек?! – Голос Кошелева становился все громче и грознее. – Кто отыскал эту Арутюнову?

Я покосилась на бедную Леру, она сидела ни жива ни мертва. На девочке не было лица, и тогда я решила прийти ей на помощь.

– Евгений Иванович, это моя идея! – начала я было выгораживать Казаринову, но Лерино благородство не знало пределов.

– Не надо, Ирина Анатольевна! – звонким от волнения голосом перебила она меня. – Евгений Иванович, это я нашла Арутюнову. Но не могла даже предположить, что все так получится…

– А почему не проверили ее? Ведь это же… – Кошелев умолк, пытаясь подобрать нужное слово, но, так и не найдя его, досадливо махнул рукой. – Нас ведь смотрят миллионы, не побоюсь этого слова, миллионы телезрителей. А вы им вместо приличного человека, популярного и порядочного, подсовываете черт знает кого! – голос шефа уже грохотал под сводами кабинета. Испуганная его секретарша Анастасия, приоткрыв дверь, заглянула в кабинет узнать, не случилось ли чего. – Откуда, я вас спрашиваю, взялась эта уголовница?!

– Евгений Иванович, уверена, что это просто недоразумение… – попыталась вставить я, но Кошелев вовсю разошелся и уже ничего не слышал.

– Что теперь подумают наши зрители? Что будет с рейтингом передачи?! Ты подумала, Лебедева? – Я молча сидела, больше не пытаясь вставить и слово. – Какое недоразумение? О чем вы говорите? Ее взяли с поличным на месте совершенного преступления. Она убила человека, налицо все доказательства ее вины. А вы – недоразумение! Черт побери! «Женское счастье» теперь станет притчей во языцех. Нас начнут склонять все, кому не лень… – Кошелев так разволновался, что не смог усидеть на месте, поднялся со стула и принялся расхаживать по кабинету, скрестив руки за спиной. – Лебедева, что думаешь делать? Как спасать передачу?

– Не знаю, Евгений Иванович… Может быть, дать опровержение?.. – сама не знаю как предложила я.

– Опровержение чего, Лебедева?! – Кошелев остановился напротив меня, испепеляя взглядом. – Опровержение того, что Арутюнова убила человека? Или что она порядочная и честная?

– Евгений Иванович, я уверена, что мы обязательно найдем выход из сложившегося затруднительного положения, – вступилась за меня Галина Сергеевна.

– О боже! – стонал Кошелев. – Теперь газетчики замучают… Лебедева, никаких комментариев по поводу случившегося никому не давать! – приказал шеф. – Направлять со всеми вопросами ко мне лично. Никому никаких интервью! Ясно? – напоследок рявкнул он.

– Ясно, ясно, Евгений Иванович, – примирительным тоном произнесла Моршакова и подтолкнула меня в бок – дескать, вставай и иди, я сама с ним договорюсь.

Я осторожно поднялась со стула и бросила взгляд на Леру. Она сидела бледная, не двигаясь с места. Я взяла ее за руку и вывела из кабинета Кошелева, оставив его наедине с Галиной Сергеевной. Пусть она сама попытается как-нибудь все уладить. Ведь в конце концов мы же не виноваты, что Арутюнова оказалась такой… При чем здесь я и моя передача?

– Пойдем посидим, попьем чайку, успокоимся, подумаем, что делать, – взяла я за руку Леру. – А Галина Сергеевна пока поговорит с шефом.

Наш режиссер Галина Сергеевна Моршакова когда-то, в начале своей карьеры, работала с Кошелевым, поэтому между ними были теплые, доверительные отношения. Обычно, если шеф начинал наступать на нас по какому-нибудь поводу, улаживание дела всегда брала на себя Галина Сергеевна. И на этот раз, почувствовав, что вопрос далеко не прост, решила попытаться все уладить и успокоить шефа.

Мы с Лерой вернулись в кабинет, она тут же принялась готовить крепкий кофе для нас с Галиной Сергеевной, а себе налила прохладной минералки и стала размешивать ее ложкой, чтобы вышли газы. Лера молчала, вид у нее был подавленный, и я попыталась подбодрить девушку:

– Уверена, что такая милая женщина, как Анжела, не может оказаться хладнокровным убийцей. Ни за что в это не поверю! Не может человек так искусно притворяться порядочным, являясь на самом деле сволочью.

– У меня просто в голове не укладывается, – тихо проговорила Лера. – Как же так может быть?.. Не могу в это поверить! Я была просто сражена ее обаянием… Я думала, что она такая… такая… Это ведь я собрала на нее материал, я предложила вам пригласить Анжелу в качестве очередной героини нашей передачи. А теперь получилось, что я оказала вам медвежью услугу… Подставила… – Лера едва не плакала. Мне было так жаль бедную девочку, она всегда работала больше всех. Любое дело, которое требовало максимальной отдачи, энергии, времени и ума, можно было с легкостью поручать Лере: она всегда справлялась с порученным, все делала лучше, чем кто бы то ни было. Теперь же на нее жалко было смотреть.

– Лера, перестань. Ты совершенно ни в чем не виновата! И меня ты не подставила. Передача действительно получилась замечательная. Я бы даже сказала, одна из лучших наших передач. И это во многом благодаря тебе. Ведь мы не несем ответственности за то, что наши героини делают в жизни. Ну что с того, что произошло такое?.. Здесь нет нашей вины, и твоей тем более! – Я успокаивала Леру, хотя у самой настроение было препаршивейшее.

– Ирина Анатольевна, да что вы меня успокаиваете? – воскликнула Лера. – Неужели я сама не понимаю? Я ведь не из-за того расстраиваюсь, что Анжела совершила преступление. Просто мне страшно неприятно, что она стала героиней нашей программы с моей подачи… Да к тому же теперь нас и в самом деле могут просто взять да прикрыть.

– Ну что ты… С чего вдруг Кошелев будет убивать курицу, несущую золотые яйца?

– Да какие уж там золотые яйца? Теперь о нас будут говорить только с иронией да ругать станут.

– Не выдумывай, Лера. Никто нас ругать не станет. Если у программы есть истинные поклонники, они поймут, что нашей вины в случившемся нет. А что подумают наши недоброжелатели, нам вообще должно быть до лампочки. Так ведь? – Я подошла к Лере и щелкнула ее слегка по носу пальцем. – Выше нос!

Лера горько усмехнулась. За дверью раздался какой-то шум, и мы повернулись. Это вернулась Галина Сергеевна. По ее не слишком-то радостному выражению лица я поняла, что новости она принесла не самые утешительные.

Моршакова уселась на стул, взяла чашку с приготовленным Лерой кофе, отпила немного и проговорила:

– Ну что, мальчики и девочки? Кошелев, конечно, на взводе. Но я уговорила его пока не предпринимать против нас никаких контрмер. Решили подождать, пока дело Арутюновой не прояснится окончательно. А там, – Моршакова развела руками, – подумаем, посмотрим.

– А что со следующей передачей? – спросила я.

– Как что? Все как обычно. Готовим очередную передачу. Только теперь Кошелев приказал, чтобы досье на всех будущих героинь мы приносили на утверждение лично ему. Кто у нас там следующий на примете? – вопрос был задан Лере.

– Да есть одна женщина… – неопределенно ответила Казаринова.

– Давай посмотрим, кто такая, – бодро поднявшись со стула, Галина Сергеевна поставила пустую чашку на стол. – Спасибо за кофе.

Глава 2

Мы увлеклись чтением материала, подобранного Лерой для очередной передачи, когда прозвенел телефонный звонок.

Казаринова, как всегда, подошла к аппарату.

– Алло… Да, конечно… – проговорила она в трубку несколько растерянно. – Да, хорошо, передам. – Потом посмотрела на меня и сказала: – Ирина Анатольевна, там пришла заместитель Арутюновой. За кассетой. Она уже внизу, на проходной. Мне спуститься за ней?

– Сама спущусь, – поднялась я со стула.

Выйдя к проходной, я сразу увидела женщину, стоявшую у выхода. Вероятно, это и была заместитель Анжелы. Увидев меня, она кивнула и пошла навстречу мне.

– Здравствуйте. – Женщина протянула руку и представилась: – Валерия Ильинична. Я заместитель Анжелы Альбертовны.

– Очень приятно. Ирина Анатольевна. Пойдемте наверх.

Я провела Валерию Ильиничну через проходную, и мы молча поднялись к нам на этаж.

– Познакомьтесь, это заместитель Анжелы, Валерия Ильинична, – представила я гостью. – А это наши сотрудники – режиссер Галина Сергеевна и ее помощник – Валерия. Располагайтесь. – Я подвинула стул. – Лера, приготовь, пожалуйста, чай.

– Если можно, кофе, – попросила Валерия Ильинична, устраиваясь за столом. – Вы, вероятно, уже слышали, что произошло?.. – тихо спросила она.

– Да, – ответила я. – Очень печальное событие. Как же это случилось?

– Все так ужасно… – покачала головой Валерия Ильинична. – Мы все просто в шоке… Анжела, она не могла… Ни за что не поверю! Более того, просто уверена, что ее подставили. Она ведь прямо со студии отправилась на эту чертову встречу…

Лера поставила чашку с кофе перед Валерией Ильиничной, а сама села в уголке на стуле. Бедная девочка все еще не пришла в себя, подавленная случившимся.

– Валерия Ильинична, кассета пока не готова, ее скоро принесут, – проговорила я. – Мы тоже не верим, что Анжела могла кого-то убить… Скажите, вы не знаете подробностей, что вообще произошло?

– Господи! – заместитель Арутюновой тяжело вздохнула. – Это просто какой-то кошмар! К нам уже с утра приехала милиция. Всех допрашивают, что да как… Конечно, я знаю подробности. Не все, разумеется. Только то, что нам сочли нужным сообщить.

– Вы не могли бы нам это поведать? – попросила Галина Сергеевна, устраиваясь поудобнее на своем месте. – Мы все тяжело переживаем случившееся. Анжела Альбертовна произвела на нас всех исключительно положительное впечатление…

Валерия Ильинична обвела всех нас печальным взглядом.

– Анжелу обвиняют в убийстве одного из заместителей директоров нашего дочернего предприятия. Вы, наверное, знаете, что у «Варианта» множество небольших фирм, которые занимаются разнообразной деятельностью? – Я кивнула. – Так вот, среди прочих существует еще и туристическое агентство «Вариант-тур». Убит замдиректора этой фирмы Арапов Сергей Антонович, и в убийстве обвиняют Анжелу. Это так ужасно… – Валерия Ильинична снова тяжело вздохнула.

– Боже мой, а как же это произошло? – сочувственно глядя на заместителя Анжелы, спросила Галина Сергеевна.

– Пока не знаю, – покачала головой Валерия Ильинична. – Говорят, что Арапов был убит из пистолета Анжелы, который и был найден на месте преступления. Кроме того, ее саму взяли прямо у трупа…

– Не могу в это поверить! – в сердцах воскликнула Лера. – Это какое-то чудовищное совпадение. Такого не может быть!

– Я совершенно с вами согласна, тезка, – посмотрела на Казаринову Валерия Ильинична. – Мне кажется, что просто кто-то все слишком удачно подстроил. И подставил Анжелу.

– А она ведь прямо от нас поехала на эту встречу? – уточнила я.

– Кажется, да. Она говорила, что прямо со студии отправится туда.

– У нас она вела себя совершенно нормально, – проговорила Галина Сергеевна. – Если бы Анжела собиралась убить кого-то, полагаю, она не вела бы себя столь естественно и раскованно, как у нас вчера.

– Вы действительно ничего… такого не заметили? – спросила Валерия Ильинична. – То есть… я хочу спросить, вчера Анжела не вела себя как-то подозрительно?

– В том-то и дело, что она была абсолютно спокойной. Даже посидела немного с нами здесь, поговорила после передачи… Потом сказала, что у нее еще встреча, и уехала. Когда я узнала, что ее подозревают в таком, сама была в шоке. Анжела такая замечательная женщина… И вдруг такое…

– Господи! Что же будет?! – в отчаянии воскликнула Валерия Ильинична.

– А Анжела сейчас где? – подала голос Моршакова.

– Она в СИЗО. Я уже связалась с нашими адвокатами, они сейчас должны быть там. – Валерия Ильинична посмотрела на часы. – Скоро, возможно, появятся какие-то новости от Анжелы Альбертовны.

– Привет! – Мы все, как по команде, обернулись на дверь.

Размахивая кассетой, в кабинет вошел наш оператор Павел. Увидев Валерию Ильиничну, он несколько смутился.

– Доброе утро, – кивнул он. – Вы, наверное, за кассетой?

– Да.

– Это Валерия Ильинична, а это Павел, наш оператор, – представила я их друг другу.

– Спасибо вам, Павел, за кассету, а вам, Лерочка, за кофе. – Заместитель Анжелы поднялась, убрав в сумку кассету. – Извините, но мне пора. Сегодня я должна быть на работе. Нужно делать дела, случившееся не избавляет нас от них… пока нет Анжелы Альбертовны.

– Передавайте ей от нас привет, – попросила Лера. – Скажите, что мы тоже не верим в то, что случилось. Пусть она знает, что мы с ней в эти минуты.

– Спасибо, обязательно передам. До свидания. – Валерия Ильинична направилась к двери.

– Я вас провожу. – Казаринова вскочила со стула.

Когда Лера с заместителем Арутюновой удалились, Павлик прошелся по кабинету и сразу же обосновался в своем любимом кресле, которое освободилось после ухода гостьи. Он сел, закинув ногу на ногу, и спросил, переведя взгляд с Моршаковой на меня:

– А что это вы такие измученные? Что-то случилось, о чем я не знаю?

– Видимо, да, – кивнула Галина Сергеевна. – Ты не слышал, что произошло вчера вечером? Я имею в виду нашу последнюю героиню?

– Нет, ничего не слышал. – Павлик в недоумении принялся вертеть головой, глядя то на меня, то на Галину Сергеевну. – А что случилось?

В это время как раз вернулась Лера.

– Лера, расскажи-ка мне, что тут такое стряслось, что вы все сидите с такими лицами, как на похоронах?

– А ты не знаешь? – печально спросила девушка.

– Пока нет. И не узнаю, если вы так и будете загадочно молчать. Ну?

Лера изложила всю историю Павлику, теперь уже в более подробном пересказе. Не забыв упомянуть и о том, что сегодня утром нас вызывал к себе Кошелев и дал понять, что все мы висим на волоске: в любой момент нас могут вышвырнуть на улицу.

Павлик даже изменился в лице, после того как дослушал историю до конца.

– Мда-а, – задумчиво произнес он. – И что, вы думаете, что это не она?

– Мы уверены в этом, правда, Ирина Анатольевна?! – быстро и громко выкрикнула Лера. – Анжела не такая! Она не могла никого убить! Бред какой-то! Ее просто кто-то подставил.

– Кто?

– Да откуда мне знать? – обиженно надула губки Лера. – Но я точно знаю, что Анжела ни при чем.

– Но ее ведь взяли на месте преступления, – вставила Галина Сергеевна. – И нашей доблестной милиции, боюсь, совершенно наплевать, кто на самом деле убил этого… как его там… Арапова.

– Но ведь тогда получится, что осудят ни в чем не повинного человека, – с тихим ужасом в глазах произнесла Лера.

– Получится, – подлил масла в огонь Павел.

– Но ведь это нельзя так оставлять! – воскликнула Лера и посмотрела на меня. – Ирина Анатольевна!

– Совершенно с тобой согласна, Лерочка. Никто и не собирается этого так оставлять. – Мне уже пришла в голову одна мысль. – Я думаю, что нам нужно выяснить, кто же на самом деле убил этого Арапова.

– Каким образом? – Глаза Леры, и без того огромные и выразительные, стали еще больше. – Мы что, будем проводить собственное расследование?

– А почему бы и нет? – с энтузиазмом заявила Галина Сергеевна. – В самом деле. Ведь и наша репутация, я имею в виду репутацию передачи, тоже затронута. Кошелев рвет и мечет. А если начнутся какие-то выступления прессы, представляете, в каком он тогда будет состоянии? – Моршакова в ужасе подняла брови.

– Да, – согласилась я. – Поэтому считаю, что мы просто не можем сидеть сложа руки, когда честного человека, за что я могу поручиться, хотят упрятать за решетку. Если мы раскроем это убийство и найдем истинного виновника, мы одним выстрелом убьем двух зайцев – спасем Анжелу от необоснованного обвинения и спасем свою передачу, свой имидж. А то ведь теперь все будут думать, что наши героини – сплошь убийцы и преступницы.

– Совершенно с вами согласна, Ирина Анатольевна, – горячо поддержала меня Лера.

– Да, наверное, ты все же права, Ирина, – согласилась и Моршакова.

– Справедливо, – кивнул Павлик. – Надо найти истинного убийцу. Это ведь чертовски интересно.

– Какой ты глупый! – недовольно бросила Лера. – Дело вовсе не в том, что это интересно, просто надо восстановить доброе имя – и наше, и Анжелы Альбертовны. Вот в чем дело.

Звонок телефона оборвал нашу бурную дискуссию. Казаринова сняла трубку. Послушав немного, она перевела взгляд на меня, из чего я заключила, что просят именно меня. Положив трубку, Лера часто заморгала своими длинными ресницами:

– Это из милиции. Вас!

– Что хотели?

– Спросили, будет ли Ирина Анатольевна сегодня на работе. Хотели приехать поговорить.

– Вот только милиции нам тут и не хватало, – недовольно пробурчала Моршакова. – То-то Кошелев обрадуется, когда узнает, что за нас еще и правоохранительные органы взялись.

– А когда они явятся? – спросила я у Леры.

– Сказали, что скоро, попросили вас никуда не отлучаться. Хотят побеседовать с Ириной Анатольевной, – передразнила она милиционера.

– Ну что ж, мы все равно никуда уходить не собирались, так ведь? – Моршакова вопросительно посмотрела на меня. – Посидим подождем милицию, поприсутствуем, так сказать. – И Галина Сергеевна демонстративно уселась на стул, давая всем понять, что не сдвинется с места, пока не прибудут представители нашей доблестной милиции.

– Но про нас ничего не говорили, – повернулась к ней Лера.

– Неважно, все равно подождем их. Интересно же!..

* * *

Раздался осторожный стук в дверь.

– Можно? – В наш кабинет заглянул мужчина в штатском.

– Можно, проходите, – пригласила я.

– Здравствуйте. – Мужчина прошел и остановил свой взгляд на мне. – Капитан Развалов. – Он предъявил удостоверение. – Кто тут у вас Лебедева?

– Я! Садитесь, пожалуйста!

– Я по делу Арутюновой, – с ходу начал капитан. – Она вчера была у вас на передаче?

– Да, у нас вчера на прямом эфире, – уточнила я.

– Анжела Арутюнова обвиняется в убийстве, – пояснил Развалов. – Скажите… э-э…

– Ирина Анатольевна, – подсказала я.

– Скажите, Ирина Анатольевна, не упоминала ли она при вас о какой-нибудь встрече?

– Да, она говорила, что собирается после передачи заехать куда-то по делу.

– А к кому и куда, не сообщила?

– Нет, просто сказала, что это деловая встреча, и все, – покачала я головой.

– В каком она была состоянии? Нервничала, волновалась?

– Нет. Анжела Альбертовна была совершенно спокойна, вела себя абсолютно нормально. Ничего такого я не заметила.

– Может, произошло что-то такое необычное, странное?

– Нет. Совершенно ничего подобного не произошло. Она вела себя естественно.

– Понятно, – хмыкнул Развалов. – А она не говорила с вами о делах на фирме? Может, до передачи или после нее? Или во время? Ведь были же какие-то вопросы, касающиеся ее работы?

– Вопросы, конечно, были, но Анжела говорила только в общих чертах. Ничего конкретного.

– Вот вам мой телефон. – Капитан чиркнул на обрывке бумаги несколько цифр. – Если вдруг что-то вспомните или появится какая-то важная информация, позвоните мне. – Он поднялся. – Вас вызовут для дачи показаний. – Развалов в упор посмотрел на меня.

– Вот моя визитка. – Я протянула ему карточку.

– До свидания, – буркнул капитан и покинул наше помещение.

– Всего доброго, – уже в спину сказала я ему.

Капитан ушел, оставив нас в еще большем смятении.

– Ну вот, там, похоже, все и так ясно, – констатировал Павлик. – Арутюнову уже обвинили. В ее виновности, судя по всему, нет никаких сомнений.

– Надо будет связаться с Валерией Ильиничной, – сказала я, – когда она поговорит с адвокатами.

– Да, конечно, – согласилась Галина Сергеевна. – У нее будут новые сведения. И тогда ты сможешь составить более полную картину происшествия.

– Я сейчас найду ее телефон, – оживилась Лера и принялась рыться в своем письменном столе. – Вот, – она положила на стол лист бумаги, – здесь телефоны Анжелы и ее заместителей.

* * *

– Валерия Ильинична? Здравствуйте еще раз. Это Ирина Лебедева. Я хотела узнать, нет ли новостей от Анжелы Альбертовны?

– Да, добрый день, Ирина Анатольевна. Сейчас приехали адвокаты, они разговаривают с нашими сотрудниками.

– Вы узнали что-то новое?

– Пока не знаю. Я еще не встречалась с ними. А что?

– Вы знаете, я бы хотела помочь Анжеле Альбертовне. Понимаете, у нас тут такое дело… – Я замялась, не зная, как лучше объяснить.

– Случилось что-то еще? – обеспокоенно спросила Валерия Ильинична.

– Да нет, ничего особенного. Просто у нас в связи с этим происшествием возникли небольшие затруднения с передачей. Сами понимаете, пресса быстро разнесет, что героинями «Женского счастья» становятся вовсе не те люди, кому положено ими быть. У нас тоже могут возникнуть сложности из-за этого. Поэтому у меня, если можно так выразиться, есть свой личный интерес к этому делу. Во избежание нападок со стороны прессы мне хотелось бы самой доказать, что Анжела не виновна в преступлении, в котором ее обвиняют. Никто из наших сотрудников не верит в то, что она могла совершить такое… Мы целиком и полностью на ее стороне, – заверила я Валерию Ильиничну.

– Спасибо вам, Ирина Анатольевна, за поддержку, – искренне поблагодарила она меня. – Анжеле Альбертовне она очень сейчас нужна. Давайте-ка я вам сейчас дам телефон кого-нибудь из адвокатов, вы сами с ними свяжетесь и поговорите.

– Ну, наверное, это будет не слишком удобно, – засомневалась я. – А может, мне лучше приехать к вам, раз адвокаты пока у вас? Вы представите нас, и я смогу спокойно поговорить с ними. Вы ведь тоже будете разговаривать с ними?

– Да вообще-то собиралась, – проговорила Валерия Ильинична. – Ну хорошо, давайте так и сделаем. Когда вы сможете подъехать?

– Да прямо сейчас, – оживилась я.

– Хорошо, буду ждать вас у себя. Как приедете, сразу поднимайтесь ко мне.

– Спасибо, Валерия Ильинична, скоро буду. – Я повесила трубку и посмотрела на Моршакову. – Галина Сергеевна, я еду в «Вариант». Вы не могли бы с Лерой заняться пока подготовкой следующей передачи? А я потом просмотрю материал, и вместе уже подумаем, хорошо?

– Никаких проблем, Ирочка, – согласно кивнула Моршакова. – Езжай и ни о чем не беспокойся. А мы с Лерой побудем тут за старших.

– Жаль только, Кости нет, – задумчиво проговорила Казаринова, намекая на то, что водитель был бы рад отвезти меня в «Вариант».

– Ничего, Лера, я как-нибудь сама доберусь, – съехидничала я.

Прибыв в «Вариант», я снизу сразу же позвонила Валерии Ильиничне. Через пять минут она спустилась за мной.

– Пойдемте, адвокаты еще здесь. Я попросила их ненадолго задержаться.

– Спасибо, Валерия Ильинична, – поблагодарила я, и мы вместе поднялись наверх, где располагался кабинет заместителя Анжелы Альбертовны.

В кабинете их было двое. Если я правильно поняла, они и являлись адвокатами Анжелы. При нашем появлении оба встали и поздоровались.

– Вот, познакомьтесь, – представила мужчин Валерия Ильинична. – Это Лебедева Ирина Анатольевна, ведущая программы «Женское счастье». А это адвокаты Анжелы: Александр Анатольевич и Ярослав Иванович.

– Приятно познакомиться, – первым протянул мне руку тот, которого Валерия Ильинична назвала Ярославом Ивановичем. Молодой человек, если признаться честно, мне не слишком понравился. Невоспитан и, кажется, излишне амбициозен. Александр Анатольевич, напротив, показался мне чересчур скромным и застенчивым, что, на мой взгляд, совершенно несовместимо с профессией адвоката.

– Взаимно, – ответила я на рукопожатие без всякой взаимности.

– Садитесь, – пригласила Валерия Ильинична и сняла трубку коммутатора. – Что будете пить? – спросила она меня.

– Чай с лимоном.

– А вы? – это уже вопрос к адвокатам.

– То же самое.

– Ирина Анатольевна намеревается проводить собственное расследование по делу Анжелы Альбертовны, – с места в карьер сообщила Валерия Ильинична. – Я правильно вас поняла? – обратилась она ко мне.

– Да. Именно так. Мне кажется, то есть я просто уверена, что Анжела не могла совершить того, в чем ее обвиняют.

– Вы хорошо знаете Анжелу Альбертовну? – спросил Ярослав Иванович.

– Нет, не успела узнать, но она произвела на меня самое благоприятное впечатление.

– Так оно и есть, – согласилась со мной Валерия Ильинична. – Анжела – замечательный человек. Она никогда никого не то чтобы не убила, даже не обидела… Ее жестоко подставили. Только я никак не могу взять в толк, кто мог это сделать, кому это было нужно?..

– Александр Анатольевич, мне бы хотелось знать побольше об этом деле. Нельзя ли получить информацию, что называется, из первых рук?

– Да, конечно, – кивнул адвокат. – Мы сегодня были в прокуратуре, у следователя, ведущего дело. Думаю, на днях Анжелу Альбертовну уже отпустят.

– Как это? – не поняла я.

– Мы сделаем все возможное, чтобы ее выпустили под залог, – вставил Ярослав Иванович. – Что же касается предъявленного обвинения, то здесь, боюсь, трудно будет что-то сделать. Если, как вы говорите, госпожу Арутюнову подставили, то сделали это крайне продуманно и умело, все улики против нее. Скорее всего, ее не удастся оправдать.

– Как это не удастся?! – возмутилась я. – Вы ведь ее адвокат! Как же вы позволите, чтобы вашу клиентку осудили за преступление, которого она не совершала?

– Вы правильно заметили, я адвокат, – невозмутимо отозвался Ярослав Иванович. – Я не сыщик и не частный детектив. Все, что в моих силах, так это проследить, чтобы в отношении моей подзащитной были соблюдены все нормы нашего законодательства. Только и всего. – Адвокат развел руками.

– Но как же так?.. Разве вы сами верите в то, что Анжела убила того человека? – растерянно спросила я.

– Нет, – снова заговорил Александр Анатольевич. – Мы в это не верим. Анжела сказала, что она не делала этого, и мы склонны ей верить. Кроме того, судя по ее рассказу, ее действительно кто-то ловко подставил.

– А что она рассказала? – поинтересовалась Валерия Ильинична.

– Мы разговаривали с ней сегодня утром, – продолжал Александр Анатольевич. – Она рассказала нам все, как было. И я уверен, что Анжела Альбертовна говорила правду. Она сказала, что после вашей передачи отправилась к Арапову, это замдиректора турфирмы. Он позвонил ей еще вчера днем и попросил приехать к нему, хотел сообщить что-то важное. Сказал, что у него дома будет удобнее всего. А когда Анжела Альбертовна приехала, то он был уже мертв. Квартира была открыта, на полу валялось оружие, из которого и был застрелен Арапов, – Анжела не прикасалась к нему.

– А где же была жена Арапова? – спросила я.

– Она сейчас в санатории на лечении, – ответил адвокат. – Ее вызвали в тот же день… – Он помолчал немного и, вспомнив, о чем говорил только что, продолжил: – Но это еще не самое страшное. Пистолет, из которого был убит Арапов, принадлежит Анжеле. На нем нашли отпечатки ее пальцев. Оружие было у нее дома, кто-то выкрал его, чтобы использовать в совершении преступления.

– А известно время, когда украли пистолет? – спросила я.

– Анжела сказала, что давно не проверяла, на месте ли он. Последний раз, когда она его видела – около месяца назад, – пистолет лежал дома. А когда именно его могли взять и кто, Анжела не знает.

– А кто мог знать, где у Арутюновой хранится оружие? – спросила я.

Адвокаты переглянулись и дружно, как по команде, пожали плечами.

– Не знаю, – ответил Александр Анатольевич. – Нужно будет спросить у нее самой. Наверняка немного человек были в курсе этого.

– Значит, и нужно будет искать, ориентируясь на это, – высказала я свою гипотезу.

Оба адвоката промолчали.

– А когда Анжелу выпустят? – нарушила молчание Валерия Ильинична.

– Полагаю, буквально на днях. Возможно, в понедельник, – пожал плечами Александр Анатольевич.

– Ну вот, – обратилась ко мне Валерия Ильинична, – тогда вы и сможете сами поговорить с ней обо всем.

Я кивнула и задумалась, какую еще информацию можно почерпнуть у адвокатов Анжелы.

– Скажите, а Анжела не говорила, о чем у нее должен был состояться разговор с этим Араповым? – поинтересовалась я.

– Она и сама не знает, – ответил Ярослав. – Арапов позвонил и сказал, что ему нужно о чем-то серьезно поговорить с ней, а о чем пойдет речь, не упомянул.

Я поняла, что мне придется ждать освобождения Анжелы, чтобы раздобыть побольше сведений. От этих адвокатов вряд ли добьешься чего-то большего.

– Спасибо за информацию, – тем не менее поблагодарила я джентльменов и поднялась со стула.

– До свидания. – Александр Анатольевич тоже поднялся и уже сделал шаг по направлению к двери.

– Я провожу вас. – Валерия Ильинична отправилась провожать адвокатов, бросив мне через плечо: – Ирина Анатольевна, если вам не трудно, не могли бы вы задержаться ненадолго? Мне бы хотелось кое о чем с вами потолковать.

– Да, конечно. – Я снова опустилась на стул.

Когда Валерия Ильинична вернулась, она уселась на свое место за столом и сказала:

– Ирина, можно я буду вас так называть?

– Конечно, – кивнула я.

– Вы всерьез решили заняться расследованием дела Анжелы? – Она внимательно посмотрела на меня.

– Да нет, не то чтобы заняться расследованием… – замялась я. – Просто в моих же собственных интересах выяснить, кто так подставил Анжелу Альбертовну, и попытаться разобраться в этой сложной ситуации. Я, точнее, редакция нашей передачи также заинтересована в том, чтобы восстановить справедливость и честное имя госпожи Арутюновой. Поставлена под сомнение наша репутация, а для меня, как для ведущей и автора программы, это очень много значит.

– Я вас понимаю, – кивнула Валерия. – Я просто хотела сказать, что была бы рада помочь вам. Можете всегда рассчитывать на меня и всех сотрудников «Варианта».

– Спасибо. Думаю, что помощь мне очень даже пригодится. А сейчас вы не могли бы немного прояснить ситуацию с этой турфирмой?.. Я правильно поняла? Ведь убит ее замдиректора? – Я вопросительно посмотрела на Валерию.

– Да, конечно. – Она согласно кивнула и добавила: – Может быть, для удобства перейдем на «ты»?

– Без проблем, – согласилась я.

– Хорошо. Значит, что с турфирмой… – Она замялась на секунду. – Ее директор – некто Горобец Игорь Васильевич. Арапов был у него замом… В общем, там довольно сложная ситуация, я и сама еще не совсем во всем разобралась. Конечно, Анжела могла бы вам лучше все разъяснить… А что конкретно вас интересует? – Валерия по-прежнему продолжала называть меня по имени-отчеству и на «вы».

– Меня интересует, не подозреваете ли вы… извини, ты кого-нибудь? Или, возможно, кто-то из сотрудников? Может быть, есть какие-то подозрения?

Валерия пожала плечами и посмотрела на меня:

– Да нет… Вроде бы ничего такого в последнее время не происходило. Хотя я не очень-то в курсе тех дел, которые были в турфирме… Опять же, кроме Анжелы, никто досконально не знает, что и где происходило. Наверное, Ирина, тебе стоит поговорить с Игорем. Вероятно, он сможет пролить свет на эту историю.

– Я с удовольствием. А когда и как это можно сделать?

– Прямо сейчас, – с готовностью ответила Валерия и подняла трубку телефона. – Если у тебя есть время.

– Конечно, я за этим сюда и приехала.

– Тогда я могу позвонить ему и договориться о встрече.

– Хорошо.

Валерия позвонила Игорю Горобцу и попросила его приехать сейчас же к ней в офис. Договорившись, она предложила мне кофе. Пока мы пили его, я позвонила к себе в редакцию и предупредила, что задержусь еще немного в «Варианте», попросив Галину временно заменить меня.

Она ответила, чтобы я не беспокоилась и делала все, что сочту нужным: они с Лерой разберутся со всеми делами.

Вскоре появился и Игорь Горобец – глава туристического агентства «Вариант-тур», весьма импозантный мужчина средних лет, где-то между тридцатью и сорока, довольно высокий и крупный. Он носил небольшую аккуратную бородку и очки в тонкой металлической оправе. Когда он вошел, вежливо поздоровавшись, Валерия Ильинична представила нас друг другу и вкратце объяснила, с какой целью я нахожусь здесь. Она попросила также Горобца оказывать мне всяческое содействие в поисках истинного убийцы Арапова. Игорь Васильевич любезно согласился помочь мне в поисках, и Валерия оставила нас в кабинете одних, а сама ушла, сославшись на дела.

– И что же, вы всерьез намерены разыскать убийцу Сергея? – с живейшим интересом спросил Игорь Васильевич.

– По крайней мере, я приложу для этого все усилия, – скромно ответила я.

– Тогда, Ирина Анатольевна, можете задавать мне любые вопросы, я постараюсь, чем могу, помочь вам в расследовании.

– В первую очередь меня интересует, не подозреваете ли вы лично кого-нибудь в убийстве своего зама? – Я испытующе посмотрела на Горобца, он поджал губы и задумался на секунду.

– Да нет, пожалуй. Понимаете, я боюсь показать на кого-то как на возможного подозреваемого без веских на то оснований. Вы ведь понимаете, Ирина Анатольевна, подозрение в убийстве – вещь достаточно серьезная, и я не могу подозревать человека, возможно, ни в чем и не повинного…

– Я вас прекрасно понимаю, Игорь Васильевич, но все же… Я ведь не следователь и вовсе не намерена обвинять кого-то в убийстве, пока сама не пойму, что человек виновен, и не соберу на него достаточно улик. Подумайте, может быть, это как-то связано с работой Арапова? С его личной жизнью?

– Ну, по поводу личной жизни – это не ко мне, – покачал головой Горобец. – У Сергея жена осталась… вдова. По поводу личной жизни вам, наверное, стоит поговорить с ней. А что касается работы, то у нас никаких особо серьезных трений не возникало. Хотя, вы знаете, Ирина Анатольевна, Сергей Антонович был человеком довольно сложного характера. Извините, что я плохо говорю о покойнике. Но тем не менее это не мое личное мнение… Вы можете спросить у кого угодно на фирме. У Сергея хоть раз с каждым или почти с каждым из сотрудников возникали конфликты, ссоры… Он был довольно тяжелым в общении.

– То есть вы хотите сказать, что его многие не любили? – уточнила я.

– Да даже не в этом дело… Как бы вам сказать. Просто я не удивлюсь, что Сергей с кем-то не поладил до такой степени, что… То есть я имею в виду, что это может быть не только связано с работой вообще.

– А о каких конфликтах вы говорите? Что, какие-то случаи по работе?

– И не только. Понимаете, Сергей всегда был достаточно амбициозен, и я бы сказал, что он на многое мог пойти ради достижения своей цели. Возможно, в этот раз случилось так, что с кем-то что-то не поделил и…

– Поняла! Скажите, а лично у вас не было конфликтов с Араповым?

– Нет, конфликтов не было, хотя трения, как и у всех остальных, случались.

– Вы не думаете, что могли возникнуть проблемы с конкурентами? Я имею в виду – у Арапова?

– С конкурентами? – Игорь Васильевич пожал плечами. – Лично мне ничего не известно, но не исключаю такой возможности.

– То есть как это вам ничего не известно о конкурентах? – не поняла я. – Ведь есть же наверняка организации, которые пытаются конкурировать с вашей турфирмой?

– Это да, – согласился Горобец. – Что есть, то есть. Как и у всех. Я имел в виду, что не слышал ничего о том, чтобы у Арапова были какие-то осложнения с ними.

– А не могли бы вы назвать мне хоть одну или несколько таких фирм, которые… так скажем, доставляли вам некоторые проблемы как конкуренты?

Горобец задумался и после недлинной паузы сказал:

– Есть одна, тоже занимается туризмом, и не только. Они появились на нашем туристическом рынке не так давно, но уже смогли подмять под себя ряд более мелких агентств. Конечно, пытались подмять и нас. И если бы не Анжела Альбертовна, спасибо ей за это, наверняка так бы и случилось. Она, по крайней мере, смогла на какое-то время урегулировать вопросы, и нас вроде бы оставили в покое.

– Так что за фирма?

– Туристическое агентство «Самолет». Не слышали о таком?

– Как же, конечно, слышала. Довольно серьезная фирма, на мой взгляд. У них повсюду реклама, и по телевидению, и в газетах, и на улице. – Я припомнила троллейбус, в котором ехала, раскрашенный всеми цветами радуги, рекламирующий эту самую фирму «Самолет». Зрелище поистине впечатляющее.

– Да-да, совершенно с вами согласен, – кивнул Горобец. – Но мне казалось, что наши проблемы с ними некоторым образом улажены, поэтому думать, что это кто-то из них… Но, с другой стороны, если вас интересуют именно наши конкуренты, то других, в общем-то, и нет… – развел руками Игорь Васильевич. – По крайней мере, настолько серьезных.

– Спасибо. А, кстати, вы не знаете адреса Арапова? Мне бы хотелось побеседовать с его вдовой. Вы правы.

– Да, конечно, сейчас я вам запишу. – Горобец полез в карман и извлек оттуда дорогую авторучку и блокнот. Он написал на листке несколько слов, вырвал его из блокнота и протянул мне.

– Вот. Здесь ее телефон и адрес. Можете поговорить с ней сами.

– Еще раз благодарю вас.

– Не за что, – просто ответил Горобец и убрал ручку в карман. – Вы извините, Ирина Анатольевна, но мне нужно идти: надо подготовить все бумаги в связи со смертью Сергея. Да и потом, наша фирма будет заниматься похоронами Арапова, сами понимаете, его Ольге сейчас не до этого. Я взял на себя все заботы.

– Да-да, конечно. Не смею вас больше задерживать. – Я протянула руку, мы попрощались, и Горобец двинулся к выходу. В дверях он столкнулся с Валерией – она как раз возвращалась в кабинет.

– До свидания, Игорь, – бросила она ему и обратилась ко мне: – Разговор был продуктивным?

– Более-менее. Скажи, Арапов и в самом деле был не слишком приятной личностью?

Валерия несколько замялась, потом достала сигареты и закурила:

– Вообще-то да. Это тебе Игорь сказал?

– Да.

– Сергей, он, понимаешь… был довольно амбициозным и постоянно никак не мог удовлетворить своих амбиций. На этой почве со многими сотрудниками «Варианта» у него сложились довольно непростые отношения… Частые ссоры, ну и все такое, понимаешь?

– Ясно. Почему тогда Анжела не избавилась от него? Если он такой плохой сотрудник?

– Нет, почему плохой? – вскинулась Валерия. – Я не сказала, что он был плохим сотрудником, просто весьма конфликтный человек. А что касается работоспособности, то ему не было равных: компетентен в своем деле, прекрасные организаторские способности и потрясающий аналитический ум. Сергей был весьма образованным и интеллектуальным человеком. Нет, я ничего не могу сказать плохого о нем как о работнике. А что касается склочности его характера, то у него на это были причины.

– Какие? – напрямую спросила я, понимая, что Валерия о чем-то умалчивает.

– Ты знаешь, наверное, об этом тебе лучше всего будет поговорить с Анжелой. И потом, была еще одна причина, из-за которой она не увольняла его. Но об этом пусть она расскажет сама.

– Понятно, – кивнула я. – Можно я попрошу тебя еще об одном одолжении? Когда появятся какие-нибудь новости от Анжелы, свяжись, пожалуйста, сразу со мной, хорошо?

– Да-да, конечно же! Я сразу позвоню. Да, думаю, она сама сможет скоро поговорить с тобой. Ведь адвокаты сказали, что на днях ее освободят под подписку. – Под залог, – поправила я.

– Чем я могу еще помочь? – спросила Валерия.

– Я бы хотела поговорить еще с кем-нибудь из фирмы. Это возможно?

– Боюсь, что сегодня вряд ли. Никого из рядовых сотрудников уже нет. Лучше в понедельник. Хорошо?

– Как скажешь, – согласилась я и поднялась со стула. – Спасибо за помощь и до свидания. Если что, сразу звони, как договорились.

– Конечно! – Валерия вышла проводить меня до выхода.

Глава 3

Я вернулась к себе в редакцию, когда уже перевалило за полдень. Галина Сергеевна сидела за своим столом и просматривала с Лерой какие-то бумаги. При моем появлении они обе, словно по команде подняв головы, уставились на меня.

– Ну как? – спросила Моршакова.

– Удачно съездили, Ирина Анатольевна? – поинтересовалась Лера.

– Пока не знаю. Удалось добыть кое-какую информацию, но ее, конечно же, очень мало, чтобы делать какие-то выводы.

– Садись и рассказывай, – приказала Галина Сергеевна. – Есть хочешь? Мы тут оставили тебе кусочек пирога.

– Я эту вредную пищу не ела, – вставила Лера и принялась хлопотать у стола, разогревая чайник и раскладывая все необходимые для чаепития принадлежности.

– Между прочим, очень вкусный пирог, – ехидно заметила Моршакова и добавила: – С курагой. Твой любимый.

– Да, спасибо, с удовольствием перекушу. – Я устроилась за столом и поведала коллегам, что мне удалось узнать.

Галина Сергеевна, выслушав меня, нахмурилась и проговорила:

– Думаю, что тут все ясно.

– Что именно? – Лера с любопытством уставилась на нее.

– По-моему, это дело рук нескольких людей, – безапелляционно заявила наша режиссер.

– Как это? – удивилась Казаринова.

– Помните, как в «Восточном экспрессе» у Агаты Кристи? – Моршакова обвела нас взглядом. – Если ты говоришь, что с этим Араповым у всех были какие-то конфликты, то немудрено, что все они, натерпевшись от него, просто собрались и кокнули этого надоедливого привереду.

– Ну что вы, Галина Сергеевна, – возмутилась Лера. – Это же роман! А в жизни так не бывает.

– Почему же не бывает? – оскорбилась Моршакова. – Вот недавно, помню, случай был, в газете прочитала… – Договорить Галина Сергеевна не успела, потому что дверь в наш кабинет после громкого стука распахнулась, и на пороге появился Валера Гурьев собственной персоной.

– Общий привет! – махнул он рукой. – Чаек попиваете? – Он бросил взгляд на наш стол. – Ну и меня тогда уж пригласите. – И, не дожидаясь приглашения, плюхнулся в кресло, громко выдохнув: – У-уф, замотался! Тезка, сбацай-ка мне тоже чайку, – попросил он Леру.

Та послушно принялась наливать заварку в большую кружку.

– Ну что тут у вас? – спросил Валерка, обведя всех испытующим взглядом.

– Да ничего особенного, – ответила я. – Лучше расскажи что-нибудь про дело Арутюновой. У тебя наверняка уже есть какая-то информация?

– Да что там, – Гурьев махнул рукой. – Так, самая малость.

– Неважно, нам все равно интересно, – сказала Галина Сергеевна.

– Хорошо. – Пожав плечами, Валерка принял из рук Леры бокал с чаем и схватил самый большой кусок пирога с курагой. – Я уже Ирине рассказывал. – И Валерка изложил все, что до этого поведал мне.

– Ну, это мы и так знаем, – разочарованно протянула Лера. – Ты нам что-нибудь новенькое…

– А откуда вы знаете? – почуяв неладное, принялся допытываться Гурьев.

Лера и Галина Сергеевна посмотрели на меня. Валерка тоже перевел свой нахальный взор в мою сторону и сказал:

– Ну, давайте уж выкладывайте. Что там у вас? Что, опять вляпалась куда-то? – Этот вопрос был уже обращен ко мне.

– Да никуда я не вляпалась, – тряхнула я головой. – Просто так получилось, что после этой передачи с Анжелой Кошелев до сих пор не в себе. Он считает, что теперь средства массовой информации будут склонять наше доброе имя на каждом шагу, дескать, пригласили на передачу сами не знаете кого! Убийцу и все такое…

– Ну, по-своему он, конечно, прав, – протянул Гурьев. – Я его понимаю. Рейтинг же теперь ваших «Дамских прелестей» знаешь как упадет!

– Представляю, – испуганным шепотом произнесла Лера.

– Да не трави ты душу! – нервно заметила я. – Мы и так все волнуемся, переживаем.

– А что, разве не так?

– В том-то и дело, что так, – кивнула я. – Вот поэтому я и решила, что мне надо лично заняться расследованием. У ментов уже есть своя версия, и ничего нового они искать не станут. Даже адвокаты Анжелы уверены, что от обвинения в убийстве никуда не деться. Даже если Арутюнова действительно никого не убивала, то доказать это не представляется возможным. Поэтому я и решила немного покопаться в этом деле, может, что и накопаю…

– Ты накопаешь, – протянул Валерка. – Уж ты-то точно накопаешь… Знаю я тебя.

– Вот и помоги, – улыбнувшись, попросила я.

– Чем? – спросил Валерка. – Как говорится, не учите меня жить, а лучше помогите материально? Так?

– Помоги информацией. Наверняка же раскопал чего-нибудь интересненькое… – просящим тоном подлизывалась я к Валерке.

– Ну, в общем, да, – с улыбкой произнес он. – Знаешь, я тут узнал из неофициальных источников, что эта Анжела с покойным… как бы это сказать, – замялся Гурьев и посмотрел на Леру. – Неудобно при молодежи… Ну, в общем, состояли в неофициальных отношениях. Ты не думаешь, что она могла… на этой почве?

– Как это? – Я от удивления даже раскрыла рот.

– А вот так. – Валера прищелкнул языком. – Ну, любовниками они были.

– Да нет, не может быть!

– Да может, может, – закивал Гурьев. – Говорю же, информация верная, не знаю, правда, поможет она тебе как-то или нет.

Я припомнила разговор с Валерией Ильиничной.

– А между прочим, ее заместитель, Валерия, – начала я неуверенно, – говорила что-то такое, что я не сразу поняла. Говорила, что Арапов этот был весьма конфликтным человеком, у него со всеми были проблемы, и я спросила, почему же тогда Анжела не уволила его. А она ответила, что у Анжелы были на то свои причины и лучше спросить об этом у самой Арутюновой. Теперь понимаю, что это были за причины.

– И после этого ты, Ирочка, все еще сомневаешься, что Анжела не могла с группой товарищей укокошить его? – спросила Галина Сергеевна.

– Не сомневаюсь, – ответила я. – И никогда не сомневалась, что Анжела ни сама, ни, как вы говорите, с группой товарищей не могла поднять руку на Арапова. Слишком уж все шито белыми нитками. Нет, не верю, что это сделала она.

– Ну ладно, вы тут обсуждайте, спасибо за чай и пирог, – Валерка поднялся, – а я пойду, дела, знаете ли…

Он ушел, а мы продолжили обсуждение темы.

– Лера, хочу попросить тебя об одном одолжении, – обратилась я к Казариновой. – Ты не могла бы съездить к жене, то есть к вдове, Арапова и поговорить с ней?

– Могла бы, – с энтузиазмом ответила Лера. – Когда?

– Когда тебя не затруднит? Можно прямо сегодня?

– А это ничего, что у нее муж только что умер? – осторожно спросила Лера.

– Думаю, это для ее же блага. Она должна это понять. Чем скорее мы узнаем, кто его убил, тем скорее смогут разыскать преступника и наказать по заслугам. Разве она не хочет того же?

– Думаю, Ирина права, – подала голос Галина Сергеевна. – Тем более что похоронами занимается фирма, где он работал. Так что наверняка сидит дома одна и, думаю, не откажется поговорить с кем-нибудь, тем более с такой обаятельной девушкой, как наша Лерочка.

– Спасибо, Галина Сергеевна, за комплимент. Я обязательно съезжу к Араповой и поговорю с ней. Может, и в самом деле сделать это сегодня?

Я посмотрела на часы – время еще не позднее, так что Лера вполне успеет навестить вдову. Тем более что наша Лера была действительно замечательной девушкой. Она поговорит с женой Арапова очень тактично и осторожно, не нанеся ей моральной травмы.

– Да, Лера, пожалуй, можно и сегодня. Вот ее адрес и телефон. Наверное, стоит для начала позвонить и спросить, стоит ли приезжать? – Я подсела поближе к телефону и стала набирать номер.

Поговорив с Араповой и удостоверившись, что та согласна встретиться и поговорить о муже, я отдала Лере листок с адресом вдовы и отправила ее в дорогу. Сама же осталась на работе и просмотрела вместе с Моршаковой материал, который они вдвоем с Лерой подготовили для следующей передачи, пока меня не было.

– А ты не подозреваешь жену Арапова? – тихо спросила Моршакова, и я поняла, что сейчас Галина Сергеевна, как это нередко случалось, выдвинет какую-нибудь нелепую версию – была такая особенность у нашего режиссера.

– Нет, Галина Сергеевна, – сказала я. – Не подозреваю, потому что в тот момент она находилась в санатории.

* * *

Володька встретил меня дома, когда я вернулась с работы. В коридоре пахло чем-то вкусненьким, несмотря на съеденный в редакции кусок пирога, я все равно была голодна.

– Привет. – Муж помог мне снять пальто. – Чего это тебе не сидится дома в выходной? Я пришел, а тебя нет.

– Ох, Володечка, если бы ты знал… – вздохнула я.

– Что? – встревожился он.

– Сейчас вымою руки и расскажу. – Я пошла в ванную, Володя за мной.

– Что случилось? Что-нибудь на работе?

– И на работе тоже… Есть хочу. Ты приготовил что-то необыкновенное?

– Да, – с довольным видом доложил муж. – Чувствовал, что ты явишься голодная и расстроенная… Тебя ждет люля-кебаб!

– Здорово! – Я восхищенно чмокнула его в губы. – Ты у меня просто молодец!

И это было правдой. Я не уставала восхищаться своим замечательным мужем. Какое счастье, что он у меня есть. И когда я возвращалась домой и видела его, все мои проблемы казались уже не такими ужасными и неразрешимыми.

Мы сели за стол, и я подробно изложила Володьке все, что произошло за сегодняшний день, начиная с того момента, когда мне утром позвонил Гурьев. Потом я рассказала о том, как ездила в «Вариант», разговаривала с Валерией и Горобцом. Володя слушал не перебивая, только изредка кивал. Когда я закончила, он помолчал немного, потом спросил с сомнением:

– А ты уверена, что тебе действительно необходимо заниматься всей этой историей? – Муж недовольно нахмурился.

– Да, Володя, уверена. Ты же понимаешь, что если я не помогу найти настоящего убийцу, то это может плохо кончиться не только для самой Анжелы, но и для всех нас, для нашей передачи. Кошелев может прикрыть «Женское счастье»…

– Понятно. – Володька почесал кончик носа. – Но все же, Ира, ты не частный детектив, зачем тебе заниматься всеми этими вещами? Во-первых, это просто не твое дело, во-вторых, вообще опасно в конце концов. Это может плохо для тебя закончиться… Понимаешь?

– А если я не буду этим заниматься, это тоже может плохо закончиться. И не только для меня. Для Галины Сергеевны, для Леры… Для передачи. Володя, для меня это важно. Очень важно.

– Давай тарелку. – Хмурый Володька принялся убирать со стола.

Я поняла, что ему, как всегда, не слишком-то понравилась моя затея с расследованием. Володька весьма болезненно относился к моей страсти к разнообразным расследованиям, потому что время от времени я попадала из-за своей работы, а заодно и любопытства, в разные передряги, а Володька, как и положено, всегда сильно волновался и переживал за меня.

Муж собрал посуду со стола и составил ее в раковину.

– Давай я вымою, – предложила я, сняв с Володьки фартук.

Он посторонился, не проронив ни слова.

– Я знаю, тебе не по душе моя затея с расследованием, – начала я, но муж не дал мне договорить.

– Ирина, я буду за тебя волноваться, – пылко начал он. – Ты понимаешь, что искать убийцу – совсем не твое дело. Это работа прокуратуры, милиции… кого угодно, только не твоя!

– Я все понимаю, – ответила я, передавая ему чистую тарелку. – Но я же тебе сказала, у милиции уже есть одна подозреваемая. Они не станут искать еще кого-то. Зачем им лишние телодвижения? Понимаешь? А Анжела невиновна. Ты сам-то в это веришь?

– Судя по тому, что ты рассказала, она не убивала его, – смущенно проговорил Володька, но тут же снова принял грозный вид. – И все-таки ты не должна ни во что вмешиваться. А если постепенно начнешь понимать, кто убил этого твоего Арапова, и если убийца поймет, что ты вышла на его след, он ведь может постараться… постараться избавиться от тебя! – Я видела, мужу нелегко дались эти слова. Он даже покривился, как от зубной боли. – Ты представляешь?! – Володька был просто в ужасе.

– Да что ты, – постаралась я успокоить его. – Никто от меня не будет избавляться, я же не одна работаю. У меня всегда есть надежная помощь и защита в лице Валерки Гурьева и Кости Шилова… – Сказав это, я тут же прикусила язык, вспомнив, как муж относится к нашему водителю. Он всегда дико ревновал меня к нему, хотя, как человек воспитанный и цивилизованный, старался не проявлять этого слишком явно. Я поняла, что с Костей я переборщила, и тут же чмокнула Володьку в нос. – Со мной ничего не случится. Я тебе обещаю.

Домыв посуду, мы вместе убрали со стола, потом отправились смотреть телевизор. Вечер прошел в приятной и умиротворяющей обстановке. Как и должен проходить в нормальной семье любящих друг друга супругов.

* * *

С утра мы долго валялись в постели – так не хотелось вставать. Сегодня выходной – воскресенье, и подниматься рано нет необходимости. Мы проснулись довольно поздно, около одиннадцати, и не встали бы с постели еще бог знает сколько, если бы не настойчивый телефонный звонок, который раздался в начале двенадцатого. Володя нехотя вылез из-под одеяла и поплелся в прихожую, где стоял телефон. Он взял трубку и после непродолжительного разговора, состоящего из фраз типа «да, конечно» и «разумеется», заглянул ко мне и тихо произнес:

– Иришка, тебя.

Простонав, я сбросила с себя одеяло и, накинув на сорочку халат, вышла в прихожую. Трубка лежала рядом с телефоном, я взяла ее.

– Слушаю.

– Доброе утро, Ирина Анатольевна, – в трубке раздался приятный женский голос, показавшийся мне смутно знакомым, но я никак не могла вспомнить, кому он принадлежит. – Это Анжела Арутюнова.

– Доброе утро, Анжела! – радостно воскликнула я, узнав наконец собеседницу. – Где вы?

– Я дома. Сегодня утром мне звонила Валерия и сказала, что вы вчера имели разговор с ней и с Игорем Горобцом.

– Да-да, я беседовала с ними по поводу вашего дела. Рада, что вы уже дома, – несколько запоздало поздравила я ее.

– Валерия сказала, что вы очень заинтересовались моим делом, – с каким-то напряжением проговорила Анжела.

– Да, совершенно верно. Я убеждена, что вы никоим образом не причастны ко всему случившемуся, поэтому решила разобраться в деле сама. Кроме всего прочего, это необходимо мне самой: наша передача под угрозой закрытия…

Анжела помолчала немного.

– Мне очень жаль… по поводу вашей программы. И спасибо за поддержку. Вы абсолютно правы, я не имею ко всему этому кошмару никакого отношения. Меня просто подставили… – Анжела, замявшись, снова замолчала, и я поняла, что она хочет что-то добавить, но не может решиться.

– Анжела, вы хотите мне что-то сказать? – решила я помочь ей.

– Да, – натянуто произнесла она. – Вы извините, Ирина, что я беспокою вас в воскресенье, просто, боюсь, у меня нет иного выхода. Мы не могли бы встретиться сегодня? Если, конечно, я не путаю ваши планы?

– У меня нет никаких планов, – бодро проговорила я, – и я с удовольствием встречусь с вами. Когда?

Я заметила, что после моих слов голос Анжелы заметно повеселел и стал увереннее.

– Когда скажете. Хоть сейчас.

– Давайте увидимся через часок. – Я прикинула, что часа мне вполне хватит, чтобы собраться и доехать до нее.

– Хорошо. Вы не против, если мы встретимся у меня?

– Я приеду, говорите, куда. – Я приготовила бумагу и ручку. Анжела продиктовала мне адрес, и я положила трубку.

Теперь мне предстояло уговорить Володьку отпустить меня на встречу с Анжелой. Нет, муж вовсе не склонен категорически запрещать мне ездить куда бы то ни было. Просто, если я сделаю что-то, не посоветовавшись с ним, он расстроится, и, как следствие, расстроюсь и я. А огорчать любимого супруга мне хотелось меньше всего на свете. Я вздохнула и вернулась в спальню, где Володька продолжал валяться в постели.

– Ложись, – игриво произнес он, приподняв край одеяла и приглашая меня присоединиться. Я заметила, что он успел снять пижаму и остался в одних трусиках.

– Я не могу, – виновато проговорила я.

– Кто звонил?

– Анжела Арутюнова, она хочет встретиться со мной.

– Что, прямо сейчас? – Володька пока еще не окончательно расстроился.

– Да. Мы договорились увидеться через час у нее дома. – После этих слов муж опустил одеяло и обиженно уставился на стену.

– Ты все же решила впутаться в это дело? – хмуро проговорил он. – Несмотря на мои опасения и просьбы?

– Володечка, я же тебе сказала, мне просто необходимо разобраться во всей этой истории. Уверена, что Анжела ни в чем не виновата, я должна помочь ей. И всем нам…

– Я все понимаю, – вздохнув, ответил Володя. – Речь ведь не о том, что я считаю Анжелу виновной. Я же тебе объяснял! – Он принялся натягивать пижаму. – Я боюсь за тебя. Если ты слишком далеко зайдешь в этом деле, от тебя могут захотеть избавиться… Неужели ты не понимаешь? – в отчаянии воскликнул он.

– Я все понимаю, – постаралась я успокоить мужа. – Не беспокойся, со мной ничего не случится. Я же не собираюсь гоняться за преступником, я просто попытаюсь разобраться во всей этой истории. А когда пойму, кто настоящий убийца, то сразу же пойду в милицию, обещаю тебе.

– А если он поймет раньше, что ты поняла, кто он?

– Все будет в порядке, Володечка. Ты же знаешь, как я люблю тебя. И я ни за что на свете не допущу, чтобы со мной что-нибудь стряслось и чтобы ты переживал по этому поводу из-за меня. – Я подошла к кровати, наклонилась и крепко поцеловала мужа в губы. Это всегда волшебно действовало.

Подействовало и на этот раз. Володька запыхтел и, тяжело вздохнув, произнес обреченно:

– Ладно. Только смотри, постарайся быть крайне осторожной. Позвони мне, когда освободишься. А я пока займусь хозяйством.

– Обожаю тебя! – Я снова одарила мужа поцелуем и помчалась в ванную собираться.

– И вообще, как ты с ней будешь встречаться? – опомнился муж. – Она ведь в СИЗО была.

– Ее отпустили, – проговорила я.

– Так быстро?! – удивился он. Потом спохватился: – Хотя да… С ее-то деньгами. Адвокаты просто дали взятку прокурору, и тот быстренько подписал все нужные бумаги. У нее ведь есть адвокат?

– И даже два, – сообщила я. – И оба весьма, как мне показалось, пронырливые.

– Оно и понятно. Вот так… – нравоучительно произнес мой муж, – деньги у нас теперь решают все.

К Анжеле я прибыла ровно через час, как и договаривались.

Она уже ждала меня. На столе в кухне я заметила легко накрытый стол: чашки, нарезанный сыр в тарелке, тосты, варенье, выпечка.

– Спасибо, что согласились на свидание со мной. – Анжела пригласила к столу. – Хотите чаю или кофе?

Чтобы не опоздать на встречу, дома я завтракать не стала, поэтому с удовольствием приняла предложение перекусить.

Мы устроились за столом, и хозяйка разлила по чашкам чай.

– Угощайтесь, Ирина. – Она пододвинула ко мне тарелку с выпечкой.

– Спасибо. – Я взяла маленькое пирожное с кремом, которое просто таяло во рту, таким было свежим и воздушным.

– Ирина, Валерия мне все рассказала. Если вы всерьез намерены заняться поиском убийцы Сергея, я вам с радостью заплачу. У меня просто безвыходная ситуация. Все улики против меня. Истинный преступник столь ловко все обставил, что мне ни за что не выпутаться из этой грязи… Если только не отыскать его самого… Если вы мне поможете, я буду… Я просто не знаю, как я буду вам признательна.

– Анжела, я решила заняться расследованием вашего дела вовсе не из-за того, что хотела заработать на вашей беде. Валерия Ильинична, наверное, рассказала вам, что у меня после выхода в эфир программы с вашим участием тоже появились некоторые проблемы. Мне самой очень нужно прояснить ситуацию. Кроме того, я просто не верю, что вы могли совершить такое… – Спасибо, – опустила глаза Анжела. – Я действительно не виновата. Все было ловко подстроено.

– Вы сами подозреваете кого-нибудь? – спросила я.

– Нет! – в отчаянии посмотрела на меня Анжела. – В том-то и дело, что я абсолютно не знаю, на кого и подумать.

– Разве у вас не было недоброжелателей или врагов?

– Да разве дело в этом? Или вы полагаете, что для того, чтобы подставить меня, стали бы убивать Сергея? Не слишком ли велика жертва, и лишь для того, чтобы избавиться от меня? Тогда было бы проще убить меня.

– Возможно, вам просто хотели за что-то отомстить и убивать никто не собирался? А заодно хотели разделаться и с Сергеем. Вот и собрали все воедино. Как говорится, извините за каламбур, одним выстрелом двух зайцев…

– Да-а… – задумчиво произнесла Анжела. – Совершенно правильное сказано… Очень точно.

– Анжела, давайте попытаемся разобраться с Араповым. Вы не знаете, были ли у него враги?

– Конечно, были, – равнодушно ответила Анжела. – У кого их нет?

– Вы подозреваете кого-то конкретно?

– Да нет, извините. Это я так, от расстройства. Никого конкретно я не могу подозревать. И, честно говоря, не совсем в курсе его дел, как личных, так и в бизнесе. Лучше об этом может знать, наверное, его жена, а вернее, теперь вдова. И Игорь Горобец. Но вы же разговаривали с ним? Что он сказал вам, Ирина?

– Он сказал, что у турфирмы были конкуренты. В частности, фирма «Самолет», но Игорь сказал, что вроде бы вы уладили проблемы с ними.

– Да нет, не то чтобы уладила… Просто действительно существует такая фирма «Самолет». Бандитская. Они попытались подмять «Вариант-тур» под себя, но я нашла способ утихомирить их на время. Пока они вроде бы нас не достают…

– Я обязательно проверю эту версию. А что касается жены Арапова, то вчера с ней должна была поговорить моя помощница, Лера, если помните.

– Да-да, конечно, помню. Замечательная девушка… – рассеянно ответила Арутюнова.

– Я еще не виделась с ней, обязательно поговорю, она наверняка что-то узнала у жены Сергея.

– А больше вроде бы подозревать некого. По крайней мере, у меня никаких мыслей на этот счет нет. – Анжела была сильно расстроена. – Ну вот, сама пригласила вас и сама же не могу вам ничего сказать путного. Знаете, Ирина, задавайте мне вопросы сами, а я отвечу на них. Так будет проще, а то я как-то не могу собраться с мыслями.

Меня все время беспокоил вопрос о том, почему Анжела не уволила Арапова, если он был таким уж тяжелым человеком. Памятуя о том, что накануне сказала мне Валерия Ильинична, я должна была спросить об этом у самой Анжелы, однако никак не решалась. Но раз уж она сама захотела, чтобы я задавала ей вопросы, что ж…

– Анжела, вчера ваш заместитель рассказала мне кое-что об Арапове. Как я поняла, он был весьма тяжелым человеком. Я спросила у Валерии, почему вы не уволили его, если он создавал столько проблем, а она ответила, что на этот вопрос можете ответить только вы сами. Расскажите же мне, в чем дело?

– Да, конечно, – вздохнула Анжела. – Дело-то не бог весть какой важности. Когда-то мы с Сергеем учились вместе в институте. Встречались. Потом расстались, ну, знаете, как это бывает по молодости.

– Извините за настойчивость, но мне показалось, что, по ее словам, вы состояли с Араповым в несколько… неофициальных отношениях уже теперь.

– Да нет, – покачала головой Арутюнова. – Это было давно, еще в студенческие годы. Теперь нет. Мы просто общались, возможно, несколько более доверительно, чем обычные коллеги, но ничего такого между нами уже не было.

– Понятно.

– Так вот. Расставшись, на какое-то время потеряли друг друга из виду. А спустя несколько лет, когда я уже серьезно занималась бизнесом, ко мне пришел Сергей и попросил устроить к себе на работу. Он всегда был способным, неглупым человеком… Словом, я взяла его. На должность управляющего банком, тогда только начиналось становление концерна. Сергей возглавил банк, потом кое-что произошло, мне не хотелось бы об этом сейчас упоминать, и я была вынуждена попросить его уволиться. Он всегда был очень амбициозен… Начал просить, уговаривать меня, чтобы я дала ему еще один шанс. Честно говоря, мне было жаль терять квалифицированного специалиста, и я предложила Сергею пойти в турфирму. Заместителем. Он сначала возмущался, дескать, после должности управляющего банком – и на такую должность, но потом все же согласился. Так он и остался работать в «Варианте». Ничего плохого о нем как о работнике сказать не могу, он действительно очень ревностно относился к работе, все время пытался вырваться наверх. Просил меня продать ему пакет акций «Варианта», но у нас в компании существуют правила: концерн – акционерное общество закрытого типа, и все директора фирм, входящих в него, являются держателями акций, включая и меня. Исключение составляют только заместители и прочие сотрудники. Так вот, Сергей всегда стремился иметь пакет акций…

– Извините, я вас перебью. А когда Сергей был управляющим банком, у него ведь были акции?

– Да, конечно, – кивнула Анжела. – Он тогда входил в состав директоров.

– А когда он ушел с этой должности, куда делись его акции?

– Их купил новый управляющий. В общем-то, я вынудила Сергея продать их. Так требует Устав.

– И у Арапова не стало акций?

– Да. Но он постоянно продолжал донимать меня по этому поводу. Просил, чтобы я сняла кого-то из директоров фирм и поставила на должность его, чтобы впоследствии он сумел приобрести наконец акции снова…

– А вы не соглашались?

– Нет, конечно. Во-первых, то, что когда-то у нас с Сергеем был роман, вовсе не значило, что теперь я должна ставить его на столь ответственные должности. И потом, у него уже был шанс, который он не сумел с толком использовать. Я ему так и сказала. На самом деле путь наверх для Сергея в «Варианте» вовсе не был закрыт. Если бы освободилось место директора любой из фирм, я бы вполне могла поставить туда Арапова.

– То есть вы хотите сказать, что у вас были некоторые трения с Сергеем по поводу доли в деле? – уточнила я.

– Были, – пожала плечами Анжела. Потом посмотрела на меня и потерянным голосом произнесла: – Ирина, вы хотите сказать, что у меня был мотив избавиться от Арапова? – Я увидела, что Арутюнова заметно перепугана.

– Нет, Анжела, я ничего не хочу сказать. Просто пытаюсь побольше узнать обо всем – о ваших отношениях с покойным, о том, как обстоят дела в «Варианте» теперь.

– Поверьте, Ирина, я не убивала его, – горячо заговорила Анжела. – У меня с Сергеем возникали некоторые недоразумения, и, возможно, это могло послужить поводом к тому, что я захотела бы избавиться от него. Но это сделала не я. Честное слово! Меня просто кто-то подставил!

– Я вам верю, Анжела, не волнуйтесь, – постаралась я успокоить женщину.

– Да и потом, я же говорила, Сергей был очень тяжелым человеком. У него со многими в «Варианте» были натянутые, сложные отношения. Так что думаю, что и в жизни у него хватало врагов.

– Я вовсе не думаю, что вы убили его. Я просто стараюсь восстановить полную картину происшедшего.

– Спасибо.

Мы поговорили с Анжелой еще немного. Я прояснила для себя несколько деталей, после чего попросила разрешения позвонить. Анжела принесла мне радиотелефон и оставила одну.

Я набрала домашний номер Леры:

– Алло, Лерочка, здравствуй, это Ирина.

– Добрый день, Ирина Анатольевна, – весело отозвалась Лера.

– Лера, как ты вчера сходила к Араповой?

– Я поговорила с ней. Есть кое-какие новости. – Очень хорошо. Может быть, встретимся сегодня и ты мне все расскажешь? – предложила я. – Если, конечно, у тебя нет никаких иных планов?

– Нет, – ответила Лера. – Можем встретиться.

– Хорошо. Я сейчас у Анжелы. Давай посидим где-нибудь в кафе.

– У Анжелы Альбертовны? – радостно воскликнула девушка. – Она уже дома?

– Да, ее отпустили вчера вечером под залог. Мы уже поговорили с ней.

– Передайте ей от меня привет. Ирина Анатольевна, давайте встретимся в кафе на углу Первомайской и Октябрьской. Вы не против?

– Нет, я только за. Когда ты сможешь подъехать?

– Через полчаса.

– Значит, договорились. Жду тебя через тридцать минут в кафе. – Я положила трубку.

В кухню вошла Анжела.

– Позвонили? – осведомилась она.

– Да, спасибо. – Я протянула ей телефон. – Я звонила Лере, той самой девушке, моей помощнице. Она передала вам поклон. Лера вчера встречалась с женой Арапова, говорит, появились кое-какие новости.

– Новости? – оживилась Анжела. – Что за новости?

– Пока не знаю. Мы встречаемся с ней через тридцать минут, и тогда я все узнаю. – Я взглянула на часы.

– Ирина, а можно мне с вами? – неожиданно попросила Арутюнова.

– Конечно, если вы не заняты.

– Какой там занята? – махнула рукой Анжела. – У меня теперь только одна забота – выпутаться из этой истории, а всеми делами на работе пока занимается Валерия. То есть Валерия Ильинична. Лера не будет против, если я пойду с вами?

– Конечно, нет! Она будет только рада. Вы ей очень нравитесь. Она будет просто счастлива повидаться с вами.

– Тогда я собираюсь, и мы едем. Где вы встречаетесь?

– В кафе на углу Первомайской и Октябрьской.

– Да тут совсем рядом. Я сейчас переоденусь – и поедем. Я на машине.

– Хорошо, я жду.

Через десять минут Анжела была готова и вышла ко мне в светло-бежевом костюме с белой блузкой, подправленным макияжем, хотя и без того выглядела отлично.

– Мы можем идти, – тряхнула она своими длинными черными волнистыми волосами.

Когда мы приехали в кафе, Лера уже ждала меня за крайним столиком у окна. Увидев, что я не одна, девушка просто расцвела от радости, поднялась навстречу и приветливо улыбнулась:

– Здравствуйте, Анжела Альбертовна! Очень рада вас видеть!

– Добрый день, Лера. Я тоже рада тебя видеть.

Мы уселись за столик и заказали легкие закуски. Анжела настояла на том, чтобы угостить нас чем-нибудь вкусным.

– Я узнала, что Ирина отправляется на встречу с вами, и напросилась вместе с ней, – объяснила она нашему помрежу.

– И очень хорошо. Я вам сейчас все расскажу, – проговорила Лера. – Как вы знаете, вчера я встречалась с женой, то есть вдовой, Арапова. Очень милая женщина. Она убита горем, но все же согласилась поговорить со мной. Знаете, она, как и все мы, уверена, что вы, Анжела Альбертовна, не делали этого. – Казаринова посмотрела на Арутюнову.

– Что она говорила? – не выдержала я.

– Она сказала, что не знает, кто мог сделать такое, говорит, что подозревать никого не подозревает, но рассказала, что муж собирался купить крупный пакет акций «Варианта», и полагает, что его могли убить из-за этого.

– Акции? – изумилась Анжела. – Ты ничего не путаешь?

– Нет-нет, я ничего не путаю. Ольга Алексеевна сказала, что Сергей собирался купить много акций, и для этого она даже собиралась продать свой бизнес. У нее он небольшой – пара мини-пекарен в городе. Она нашла покупателя, уже почти все оформила, а тут как раз произошло убийство…

– Не понимаю, каким образом Сергей намеревался приобрести акции? Он ведь не член совета директоров, – растерянно проговорила Анжела.

– Вы не знали об этом? – спросила я.

– Понятия не имела, – пожала плечами Арутюнова. – Для меня это большая новость.

– Скажите, а где мог Сергей приобрести акции? Если я правильно поняла, то все акции распределены по членам совета директоров.

– Да, вы правы. Просто у нас в настоящее время один из директоров собрался выйти из дела, поэтому решил продать свою часть акций.

– А кто именно? – спросила я.

– Это Никифоров Дмитрий Андреевич. Он возглавляет автосалон, который входит в концерн.

– А почему он продает свои акции?

– Сказал, что уезжает и ему нужны деньги на открытие нового бизнеса. Кажется, он собрался за границу. В Германию вроде бы.

– Понятно. И Арапов собирался каким-то образом заполучить его акции. Но ведь он не мог купить их, не будучи директором, – проговорила я. – Но с другой стороны, его жена намеревалась продать свой бизнес, чтобы собрать нужную сумму на приобретение ваших акций. И если она утверждает, что это наверняка, то мне вообще ничего не понятно. – Я окончательно запуталась. – Анжела, скажите, а пакет акций, которые продает Никифоров, действительно так дорого стоит?

– Да. «Вариант» приносит неплохую прибыль, а у Никифорова довольно много акций. Поэтому и стоят они вполне прилично. Кроме того, Дмитрию нужны деньги, и он просит за них достаточно дорого.

– Но ведь так он может запросить любую сумму, – вставила Лера, – абсолютно любую!

– Да нет, – ответила Анжела. – В Уставе оговорено, что стоимость акций не должна превышать определенной суммы. Так что в этих пределах она вполне разумна, и можно назначать любую цену.

– Что еще тебе удалось узнать? – спросила я у Леры.

– В общем-то, больше ничего важного, кроме этого главного, – смутилась Лера.

– Это важная и нужная информация, – успокоила я девушку.

– А что вдова говорила о работе мужа? Она никого не подозревает?

– Нет, вроде бы никого. Но она почему-то считает, что его могли убить именно из-за того, что он собирался купить акции.

– Конкуренты? – вслух подумала я. – Анжела, а кто еще из директоров собирался купить этот пакет акций?

– В принципе, его мог купить любой из них. Но, насколько мне известно, больше всех были заинтересованы директор издательства и управляющий банком.

– А в каких отношениях с ними находился Арапов? – спросила я. – Хотя можете не отвечать. Я и так знаю ответ: скорее всего, в натянутых. Как и со многими другими.

– Да, – кивнула Анжела.

– А вы сами не собирались приобрести эти акции?

– У меня в этом нет необходимости, я владею контрольным пакетом.

– Ясно, – понимающе кивнула я.

Мы посидели еще немного, поговорили, потом Лера заторопилась домой, да и мне было пора, Володька, наверное, весь извелся. Я попрощалась с Анжелой, пообещав держать ее в курсе событий. Мы договорились встретиться на следующий день, и я отправилась домой обдумывать на досуге все версии и выбрать из них одну, наиболее состоятельную.

Моя квартира встретила меня чудным ароматом блинчиков. Володя постарался, как всегда, и приготовил блинчики с мясом и творогом.

– Ну, как съездила? – спросил он, встречая меня в прихожей.

– Вполне продуктивно. Сейчас все узнаешь!

За обедом я рассказала ему все, что мне удалось узнать от Анжелы и Леры. Володька, внимательно выслушав меня, спросил:

– И что ты теперь намерена делать?

– Буду разрабатывать версии. Пока наиболее состоятельной для меня кажется та, которая связана с конкурентами. Завтра ею и займусь.

– Ты поедешь в это бандитское логово? – ужаснулся муж.

– Володечка, не слишком сгущай краски! – улыбнулась я. – Никакое там не бандитское логово. Просто туристическая фирма, которая конкурирует с «Вариантом», только и всего.

– И все же мне не нравится эта твоя затея с игрой в частного детектива, – недовольно пробурчал супруг.

– Володя, все будет нормально. Ты же знаешь, что очень часто только мне удается докопаться до правды, – проговорила я.

– Да, – кивнул он. – Но еще чаще тебе удается попадать в истории, связанные с риском для жизни и здоровья.

Мы мирно подискутировали на эту тему, потом отправились смотреть телевизор, больше уже не возвращаясь к теме моего расследования. Я знала, что Володе не слишком приятно говорить об этом, поэтому больше и не возвращалась к разговору о своем деле.

Глава 4

Утром в понедельник мы все собрались на планерке у Кошелева. Идти не хотелось в предчувствии, что ничего путного там не произойдет. Так и вышло. Кошелев был хмур и озабочен. Он встретил нас – Галину Сергеевну, Леру и меня – недовольным взглядом и предложил занять места за его столом. Когда мы расселись, Евгений Иванович начал:

– Первое, что меня интересует, это героиня вашей следующей передачи, – он перевел взгляд с Галины Сергеевны на меня.

Я положила перед ним лист бумаги с примерными разработками, которые сделали мы вместе в выходные.

Кошелев пробежал глазами текст, несколько раз кивнул, потом сказал:

– Хорошо, будем считать, что этот вопрос решен. Еще, – он похлопал ладонью по листку, – мне бы хотелось взглянуть на досье вашей очередной героини. Если, конечно, оно у вас есть.

– Разумеется, есть, – ответила Галина Сергеевна. – Героиня – замечательная женщина, мы все проверили.

– Надеюсь, – буркнул Кошелев. – Надеюсь, что больше подобных эксцессов не повторится… – Он помолчал немного, потом поднял на нас глаза. – Что же касается вашей последней героини, то здесь возникли новые осложнения. Или проблемы, не знаю. Называйте как хотите.

Я покосилась на Леру – бедная девушка волновалась больше нас всех. Ведь это она отыскала Арутюнову и теперь считала, что в том, что так вышло, была ее вина.

– Шеф, – продолжал Кошелев, возведя очи в небо, – недоволен случившимся. Как я и предполагал, на нас со всех сторон посыпались шишки. Шеф вообще грозится прикрыть все к чертям собачьим! Мне тоже досталось… – проворчал он и насупился еще больше. – Так что ты, Лебедева, давай-ка очередную свою героиню… в общем, приноси все материалы о ней мне, вместе будем смотреть и решать, что делать…

– Евгений Иванович, – произнесла я, – а если Арутюнову оправдают, если выяснится, что она не виновата, тогда как? Программу не закроют?

– Если такое случится, думаю, все встанет на свои места, – ответил он. – Но мне почему-то кажется, что такого не произойдет.

– Все возможно, – гнула я свое. – Ведь Арутюнову просто подставили.

– Мне все равно, подставили ее или нет. Меня гораздо больше волнует, Лебедева, то, что на нас вовсю насели СМИ, обвиняют черт знает в чем… Треплют наше имя… На этой неделе, думаю, все тарасовские газеты выйдут с заголовками типа «Женское счастье» – реклама для убийц» или с чем-нибудь в этом духе… – Настроение у Кошелева было препротивнейшее, он был зол и рассержен, потому я сочла за благо больше не вступать с ним в дискуссию, а просто промолчать. Дальше видно будет, мудро решила я, продолжая выслушивать его бесконечные упреки и нарекания.

* * *

После совещания у Кошелева мы все собрались в нашей комнате. Тут же был и наш оператор Павлик, которого в курс последних событий любезно ввела Лера, согласившись просветить его. Выслушав все, Старовойтов только покачал головой и сочувственно произнес:

– Да-а, не завидую я вам…

– Ну что, братцы-кролики, что будем делать? – спросила Галина Сергеевна, усаживаясь на стул.

– Что и делали, – пожала плечами я. – Готовить очередную передачу, а попутно расследовать убийство Арапова.

– Есть версии? – спросил Павлик.

– Да, кстати, чем ты сама намерена заняться? – поинтересовалась Моршакова.

– Есть одна версия. – Я рассказала всем о том, что собираюсь проверить конкурирующую с «Вариантом» бандитскую турфирму «Самолет». Кроме того, попросила Леру съездить в центральный офис «Варианта» и поговорить с секретаршей Анжелы. Владелица концерна подсказала, что девушка могла знать, что у нее дома хранится пистолет. По крайней мере, она как-то была у Анжелы дома и видела оружие. Кроме нее, утверждала Арутюнова, никто не мог знать об этом. Так что логично было предположить, что секретарша могла слить кому-то информацию о пистолете, и теперь необходимо выяснить кому: девица могла проговориться намеренно или случайно.

Лера кивнула, и я отправилась в «Самолет», оставив Моршакову заправлять делами в редакции.

Когда я спускалась вниз, меня на лестнице догнал Костя Шилов, наш водитель.

– Успел, – выдохнул он и пошел рядом со мной.

– Ты куда? – я удивленно посмотрела на Костю.

– С тобой, – коротко отрапортовал он. – Ты ведь в «Самолет»?

– Зачем? И откуда ты знаешь, что мне нужно в «Самолет»? – удивилась я еще больше.

– Лера позвонила и сказала, что ты собралась в эту бандитскую фирму, попросила обеспечить охрану.

– Вот самовольница! – беззлобно ругнулась я. – Так и думала!..

Костя никак не отреагировал на всплеск моих эмоций, он вообще редко проявлял свои чувства, а тем более выражал их словами. Вот уж что-что, а молчания и терпения ему было не занимать.

* * *

Проверку «Самолета» я начала с визита в офис, который, кстати, располагался неподалеку от центрального здания «Варианта». Придя, я, как и положено, сразу же налетела на секретаршу. Лицо девушки показалось мне знакомым, но я никак не могла припомнить, где я могла ее видеть.

Увидев меня, девушка удивленно подняла глаза, будто я не человек, а как минимум пришелец с другой планеты. Она пристально рассматривала меня, и тут я припомнила, что эти круглые синие глаза с длинными накрашенными ресницами не раз видела в студии телевидения на прямом эфире своей программы. Девушка, судя по всему, была большой поклонницей то ли меня лично, то ли моей передачи, что в принципе было для меня равноценным. Что ж, это лишь облегчит мой путь, подумала я и вплотную подошла к ее столу.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я.

– Здравствуйте, – не сказала, а выдохнула секретарша. – Я вас узнала. Вы Ирина Лебедева, ведущая программы «Женское счастье». – Да, вы правы, – согласилась я и хотела уже было задать свой вопрос, но девица вовсе не намеревалась давать мне слово, принявшись тараторить без умолку:

– А я к вам на передачу все время хожу! Ни одной программы не пропустила. Каждый раз стараюсь попасть в студию. Меня там уже все знают… Я все время в первом ряду сижу. А вами просто восхищаюсь!.. – Секретарша закатила глаза. – Вы такая… такая…

– Спасибо, – скромно опустила я ресницы. – А вы не дадите мне автограф? – вдруг спохватилась девица и принялась рыться в столе. – Подружки от зависти просто с ума сойдут! – Наконец она нашла какой-то календарик или что-то в этом роде и протянула мне. – Вот, напишите, пожалуйста: «Ладе от Ирины Лебедевой». Лада – это я, – пояснила она совершенно очевидную вещь.

Я склонилась над столом и расписалась на обратной стороне календарика.

Девушка продолжала завороженно смотреть на меня.

– Ух ты! – восхищенно выдохнула она. – Классно! Спасибо! – Лада принялась разглядывать календарик с автографом, совершенно забыв о моем присутствии.

– Лада, мне бы поговорить с вашим директором, – попросила наконец я, отвлекая девушку от созерцания собственной подписи.

– Ах, да!.. – Она подняла на меня свои голубые глаза. – Что? Директора? А его нет… А что вы хотели?

– Поговорить с ним, – отрезала я. – Когда я могу его увидеть?

– Вообще-то, не знаю… Но для вас, – девушка подмигнула мне и взялась за телефонную трубку, – сейчас позвоню ему на сотовый.

Я подождала, пока Лада поговорит с шефом. Потом она положила трубку и посмотрела на меня.

– Он сказал, что уже едет. Можете подождать здесь. – Она указала на стул. – Хотите кофе?

Я поблагодарила, села на стул в приемной, но от кофе отказалась.

Вскоре появился и сам шеф «Самолета». Он произвел на меня неизгладимое впечатление. Невысокого роста, с коротко стриженными волосами. На шее владельца конкурирующей фирмы красовалась пудовая золотая цепь с массивным крестом, инкрустированным бриллиантами и другими драгоценными камнями. Совершенно явный бандит, каких в городе полным-полно. И никакой он не «новый русский», как мне показалось вначале. Веяния с переменой имиджа, судя по всему, его не коснулись вовсе.

Шеф ввалился в приемную и недовольно посмотрел на меня, не удосужившись даже поздороваться. Потом прошел к себе в кабинет, нахально хлопнув Ладу по попке.

Секретарь довольно улыбнулась и кивнула мне:

– Сейчас я спрошу у него. Подождите. – Покачивая бедрами, она прошла вслед за шефом в его кабинет. Вскоре оттуда донесся ее смех и его грубый голос: очевидно, таким образом он флиртовал с секретаршей. Через минуту появилась довольная, улыбающаяся Лада и подмигнула мне: – Можете проходить.

Я поежилась в предвкушении встречи и разговора с таким крутым братком, но все же прошла в кабинет.

– Добрый день, – поздоровалась я.

– Привет, – фамильярно бросил мне шеф, не подняв глаз от бумаг, которые просматривал. – Садись.

Я присела на стул напротив него.

– Я хотела поговорить с вами по поводу одного дела, – нерешительно начала я.

– Ну? – браток выжидательно посмотрел на меня. Взгляд его сначала выражал недовольство, но потом он смерил меня весьма циничным взглядом и как-то разом подобрел. – Что, путевочку? Так это не ко мне. Это тебе к менеджеру. Но я тоже могу кой-чем помочь: если надо компанию составить. – Браток самодовольно хохотнул.

Он явно был не в курсе, по какому поводу я пришла. Значит, секретарша не сообщила шефу, кто я такая и зачем явилась. Хотя, полагаю, это и входило в ее непосредственные обязанности, но, похоже, Лада здесь выполняла функции отнюдь не секретарские, подумала я, потому и не считала обязательным для себя докладывать, кто и зачем явился к ее хозяину.

– Нет, я не по этому поводу. Вам знакомо туристическое агентство «Вариант»?

– Ну. – Браток напомнил мне героиню известного романа Эллочку-людоедку, словарный запас который был приблизительно таким же, как у этого хозяина новой жизни.

– Вы знаете, что не так давно был убит заместитель директора «Вариант-тура» Арапов?

– И что? – Браток снова вопросительно посмотрел на меня.

– Так вы слышали об этом?

– Ну, – бросил он, смачно рыгнув, потом высморкался и уставился на меня.

– В каких отношениях вы находились с «Вариантом»?

– А ты что, из ментовки, что ли?

– Нет, я не из милиции, – спокойно, стараясь не терять присутствия духа, проговорила я. – Я занимаюсь расследованием этого дела в частном порядке.

– Частный детектив, типа? – браток снова засмеялся.

– Вроде того. – Я уже начала терять терпение. – Так в каких отношениях вы находились с «Вариантом»?

– Слушай, я что-то не понял, ты меня, типа, подозреваешь? – Братан насупился и недовольно засопел.

– Я просто пытаюсь выяснить обстоятельства его смерти.

– Так кто же его грохнул? – спросил браток, и по его реакции я поняла, что он в курсе событий.

– Именно это я и хочу узнать.

– Что-то я не въехал, а я-то тут при чем? – Шеф «Самолета» развалился в кресле, закинув ногу на ногу, и закурил.

– Так вы не ответили на мой вопрос, – настойчиво повторила я.

– А ты на мой. Ты меня, типа, того, хочешь приплести к этому? Только хрен тебе это удастся. Я тут ни при чем. Так что все, аудиенция закончена! – Браток сам удивился своим филологическим познаниям и даже присвистнул.

– И все же мне хотелось бы… – попробовала я настоять, но директор «Самолета» резко оборвал меня: – Короче, все! Если у тебя нет других дел, то я никого не задерживаю. Вот пусть менты придут и предъявят мне что-нибудь. Тогда я еще подумаю, разговаривать мне с ними или нет. А раз ты не из ментовки, то и время на тебя тратить не буду.

Я поняла, что больше мне ничего не добиться, и поднялась со стула. Выйдя из кабинета, я встретилась глазами с Ладой. Она вопросительно смотрела на меня.

– Ну как? Удалось поговорить?

– Нет, – покачала я головой. И тут мне пришла в голову мысль побеседовать с секретаршей, раз уж она ко мне так хорошо относится. Я присела к ее столу и спросила: – Скажите, Лада, а вы не знаете случайно, в каких отношениях ваш шеф находится с «Вариантом»?

Лада подозрительно покосилась на дверь кабинета хозяина и ответила шепотом:

– А чего же тут не знать? Знаю, конечно. Наш главный конкурент. Крупная контора. Но наш шеф пробовал наехать на них…

– И что?

– Ничего. Вроде как у них там тоже крыша не фуфловая, – со знанием дела ответила секретарша.

Я с трудом разобрала смысл ее слов, скорее догадалась, что она имеет в виду.

– То есть все нормально.

– Ну, не то чтобы нормально, но вроде как пока все тихо.

– А что, были какие-то трения?

– Были, – вздохнула Лада. – Бодались они долго, но потом все-таки разрулили все вопросы. Наш шеф все равно точит зуб на этот «Вариант-тур». Говорит, рано или поздно по-любому до него доберется.

– Вот как! И что же он еще говорил?

– Ну, говорил, что задавит их, как… – девушка запнулась, но, по-видимому, шеф употребил именно это выражение, и Лада так повторила его в моем присутствии. – Короче, говорит, утрамбуем мы этот «Вариант», и все тут. И уже, говорит, планчик один есть…

– А что за планчик? – Я насторожилась, почувствовав, что смогу у Лады выведать что-то интересное о «Самолете».

Лада наклонилась ко мне и уже была готова открыть рот, чтобы поведать мне страшную тайну своего шефа, как тут он сам появился в дверях кабинета. Бросив на меня недобрый взгляд, он не на шутку рассвирепел.

– Я что-то не понял, ты еще здесь, что ли? – Это относилось, вероятно, ко мне. Потом он перевел налитые кровью, как у быка, глаза на Ладу и прошипел: – Ты что?! Я не понял, у тебя дел, типа, нет? Так я тебе найду! Я тебя отправлю обратно туда, откуда взял! Поняла, соска?!

Я сочла за благо вовремя удалиться, так как выяснение отношений между Ладой и ее злобным шефом грозило перерасти и для меня во что-то очень неприятное. Я не стала дожидаться, пока браток решит выдворить меня насильно из собственного офиса, и быстренько вышла сама.

Да-а, фирма действительно какая-то подозрительная, подумала я, спускаясь по ступенькам вниз. Хорошо, что я настояла на том, чтобы Костя не сопровождал меня. Иначе эта милая семейная разборка грозила бы перерасти в грандиозный скандал с мордобоем и, не дай бог, перестрелкой.

– Поехали в редакцию, – скомандовала я Шилову, когда села в машину.

Костик, как всегда, молча завел двигатель и повел «Волгу» по направлению к зданию ГТРК.

Там уже ждала Лера. Она вернулась за пять минут до нашего появления и только еще раздевалась, не успев ничего рассказать Галине Сергеевне.

– Ну как съездили? – спросила она, едва мы с Костей вошли.

– Почти никак, – отмахнулась я. – А как у тебя, Лера?

– Сейчас расскажу. Вот только минералки глотну, а то во рту пересохло.

Костя молча пристроился на стуле у окна, а я села на свое место. Лера, выпив минералки, облокотилась о стол и проговорила:

– В общем, все это выглядит несколько странно, – начала она. – Я поехала, как вы и просили, в «Вариант», хотела поговорить с секретаршей. Но оказалось, что девушка на работе сегодня еще не появлялась. И не звонила. В общем, на работе про нее никто ничего не знает.

– И что, никто не обеспокоен ее отсутствием? – вставила Моршакова.

– Обеспокоены, – кивнула Лера. – Анжела Альбертовна уже сегодня вышла на работу, она тоже была в офисе и понятия не имеет, куда могла запропаститься Жанна. Она звонила ей домой, но телефон не отвечал. Мы попытались с ней связаться несколько раз, но безрезультатно. – Лера беспомощно пожала плечами.

– И что теперь делать? – спросила я, ни к кому не обращаясь.

– Может, стоит съездить к ней домой? – высказала предположение Моршакова.

– А ты знаешь ее адрес? – спросила я у Леры.

– Нет, но это нетрудно выяснить. Не позвонить ли Анжеле и не спросить ли? Я могу сделать это.

– Да, Лера, если тебе не трудно, позвони и узнай адрес этой самой Жанны. Надо будет наведаться к ней в гости. Исчезновение девушки выглядит слишком уж подозрительным.

– Думаешь, она тоже замешана? – с тревогой спросила Галина Сергеевна.

– Почти не сомневаюсь. Как-то все очень странно совпадает. Смотрите сами, – начала перечислять я. – Во-первых, Анжела сказала, что о существовании у нее дома пистолета знала только эта секретарша Жанна. Во-вторых, она как-то очень кстати исчезает и с работы, и из дома. Как раз тогда, когда она больше всего нужна для прояснения кое-каких деталей.

– Да, – задумчиво проговорила Галина Сергеевна. – Вполне возможно, что девушка действительно каким-то косвенным образом замешана во всей этой истории.

Тем временем Лера уже успела позвонить Анжеле Арутюновой и выспросить у нее телефон и адрес ее секретаря. Она протянула мне листок бумаги:

– Вот. Здесь адрес и телефон Жанны.

– Стоит наведаться к ней в гости. Но сначала позвоню на всякий случай. – Я взялась было за телефон.

– Можете не стараться, – проговорила Лера. – Анжела сказала, что они до сих пор звонят ей, но дома у Жанны никто не снимает трубку.

– Она что, живет одна? – спросила я и положила трубку.

– Да. А что у вас с «Самолетом»?

– Ничего особенного, – ответила я. – Я пыталась поговорить с их директором, но он отказался, оно и понятно почему. Стал спрашивать, на каком основании я пришла к нему и веду допрос. В общем, от самого хозяина «Самолета» мне ничего так не удалось узнать, но я успела пообщаться с его секретаршей, к счастью, оказавшейся большой поклонницей «Женского счастья».

– И что удалось у нее узнать? – осведомилась Галина Сергеевна.

– В общем-то, ничего конкретного. Она лишь подтвердила, что у «Самолета» были трения с «Вариантом» из-за места на рынке туристических услуг. Потом вроде бы все уладилось. Но еще секретарша сказала, что ее шеф вроде как все равно затаил зло на Анжелу и ее фирму, поэтому решил отомстить каким-то образом. Как он намеревался это сделать, секретарша не знает. Но сказала, что он задумал что-то, и ей неизвестно, удалось ли ему осуществить свой план в отношении «Варианта».

– Да, тоже весьма подозрительная версия, – задумчиво проговорила Моршакова. – Что собираешься делать с этим «Самолетом»?

– Надо будет как-то попытаться проверить фирму. Пока не знаю, как именно, но, вероятно, поговорив с секретаршей Анжелы, мы прольем немного света на эту темную историю.

– А что, вы прямо сейчас поедете? – заинтересованно спросила Лера.

– Да, хотелось бы не терять времени. Тем более что в нашем случае оно может нам дорогого стоить, – ответила я, поглядев на часы.

– И что же, вы поедете одна? – Лера хитро посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Костю. Я сразу поняла ее намек.

– А что в этом такого? – спросила я, делая вид, что не понимаю ее взглядов. – Съезжу одна. Думаю, это не займет много времени. Тем более, судя по адресу, она живет недалеко. Если не застану саму Жанну, попробую поговорить с кем-нибудь из соседей.

– А вдруг там засада? – Лера сделала страшные глаза.

– Ну что ты выдумываешь? – Я махнула рукой. – Нет там никакой засады. Так я еду!

– Нет, – никак не унималась Лера. – Я просто говорю, что вам, Ирина Анатольевна, опасно ехать туда одной. Может, ты, Костя, проводишь Ирину Анатольевну? Ты ведь все равно не занят пока? – Лера выразительно посмотрела на Шилова.

– Конечно, с удовольствием, – вскочил со стула Костик. – Поехали!

– Да нет, не надо, – принялась отнекиваться я, заранее зная, что вдвоем с Лерой да еще вдобавок с Галиной Сергеевной они все равно убедят меня в том, что одной мне туда опасно соваться. Я поняла, что лишь потрачу напрасно силы и время, пытаясь отбиться от всей этой компании моих единомышленников, и махнула рукой: – Ладно, поехали!

Костя тут же застегнул куртку и вышел из кабинета. Я – следом за ним, сопровождаемая торжествующим взглядом Леры. На прощание я показала ей кулак, в ответ на который Казаринова лишь хмыкнула.

* * *

Мы приехали по адресу, указанному на листе бумаги, который мне дала Лера. Поднявшись на пятый этаж старой «хрущевки», я отыскала дверь с нужным нам номером квартиры – на сей раз Костя не согласился ждать меня в машине, он тоже отправился со мной.

Нажав на кнопку звонка раз, другой и третий, мы подождали немного, но дверь так никто и не открыл. Я снова надавила на кнопку звонка, но результат был прежним: дверь не открывалась.

Тогда Костя принялся барабанить по ней кулаком. Но и он сотрясал воздух совершенно напрасно.

– Похоже, внутри никого нет, – высказала я единственную логическую версию.

– Похоже на то, – согласился Костик. – Может, узнаем у соседей? – Он уже направился к двери рядом и нажал на кнопку звонка.

Но сегодня, очевидно, был просто не мой день. В соседней квартире тоже никого не оказалось, оно и понятно – середина дня, все на работе. Обзвонив таким образом остальных соседей и придя к выводу, что спросить нам о Жанне решительно не у кого, мы с Шиловым несолоно хлебавши спустились вниз к машине.

– Что будем делать? – уже сидя в салоне «Волги», спросил Костя.

– Не знаю. Стоит еще попозже вечером наведаться к этой Жанне. Она мне почему-то кажется наиболее подозрительной персоной.

– Согласен. Может, тогда я сам? Вечером? – спросил Костя.

– Почему ты один?

– Там может быть небезопасно. Лучше уж я один, – тихо проговорил Шилов и смущенно отвернулся. Я не стала препятствовать его желанию, тем более что все выходные я провела не дома, и мой Володька и так уже обижался на меня за то, что его непутевая жена снова ввязалась в какую-то сомнительную авантюру. Да к тому же, если мы вечером отправимся к Жанне вдвоем с Костей, об этом придется сообщить мужу. Поэтому я сочла за благо не настаивать на своем и разрешила Косте одному съездить вечером к Жанне. Он был в курсе всей этой истории, поэтому и сам мог задать девушке несколько вопросов.

– В крайнем случае, – добавила я напоследок, – вези ее ко мне, если она откажется с тобой разговаривать.

– А если она домой заявится ночью?

– Тогда все равно звони мне. Я приеду, – настойчиво проговорила я, зная, что Костя стесняется не то чтобы встречаться с моим мужем, но даже и звонить мне домой.

– Хорошо, – пообещал Костя, и мы покатили обратно в редакцию.

Надо было хоть изредка заниматься своей непосредственной работой, иначе моя программа грозила сделать всем ручкой и благополучно закрыться в самое ближайшее время.

* * *

Остаток дня я провела в редакции, занимаясь подготовкой очередной программы. Костя позвонил вечером и сказал, что Жанна так и не появлялась дома. Он собирался, как мы и договаривались, остаться у ее квартиры и последить еще немного. А там будет видно, как действовать. В общем, поступать решили по ситуации.

По окончании рабочего дня я уже собиралась домой, как в кабинет ввалился Валерка Гурьев.

– Привет! – бодро крикнул он. – Как дела у «Дамских блажей»?

– Спасибо, плохо, – ехидно отозвалась Лера.

– Что так? – Гурьев уселся на стул и закинул ногу на ногу.

– У тебя есть какие-то новости? – спросила я, одеваясь.

– Да нет. Ничего особенного, – хмыкнул Валерка. – Не больше, чем у вас. Ты ведь уже знаешь, что Арутюнову выпустили под залог?

– Знаю. Я даже встречалась с ней в воскресенье.

– И что она говорит? – Говорит, что ни в чем не виновата. А ты что, сомневался?

– Да как тебе сказать? – задумчиво произнес Валера. – Я как-то вообще не задавался такой мыслью, виновна, не виновна… Не знаю. А ты ей веришь?

– Да, – просто ответила я. – Она не виновата, и я докажу это.

– Смотри поосторожней, – нахмурился Валерий.

– Ты говоришь прямо как мой муж, – улыбнулась я. – Володька тоже считает, что меня непременно кто-нибудь захочет грохнуть.

– И зря ты, между прочим, так легкомысленно об этом рассуждаешь, – снова сердито проговорил Гурьев. – Очень даже запросто и грохнут. Ты, кстати, что, домой? – спросил он, оглядев меня с ног до головы и только что, очевидно, заметив, что я стою уже, как говорится, в полном обмундировании и готова к выходу.

– Представь себе, – ехидно ответила я. – У меня, между прочим, рабочий день уже закончился. – Я демонстративно постучала пальцем по стеклу циферблата своих наручных часов.

– Ну, тогда пойдем. – Валерка бодро поднялся и сделал шаг к двери. – А что, тезка, – неожиданно обратился он к Лере, – Костик уже уехал?

– Костю Ирина Анатольевна послала на боевое задание, – отрапортовала Казаринова.

– На какое такое задание? – удивленно возрился на меня Гурьев.

– Он поехал караулить секретаршу «Варианта», которая, по нашим сведениям, может быть замешана в деле убийства Арапова. А она, как назло, словно сквозь землю провалилась. Очень, надо сказать, кстати исчезла – ни дома ее нет, ни на работе. Вот Костя и поехал к ней выяснить, что с ней стряслось.

– Ясно, значит, ты сегодня без провожатых, – констатировал Гурьев. – Ну что же, придется мне тебя подвезти до дома и проводить. Не то Володька твой мне всю плешь проест… – усмехнулся Валерка.

– Да не надо меня провожать, – незло огрызнулась я. – Сама прекрасно доеду. И что это вы все считаете, что Костик мой личный телохранитель и обязан повсюду следовать за мной тенью?.. Я и сама уже большая девочка, дорогу домой могу найти самостоятельно.

– Да ладно, не обижайся. – Валера положил мне руку на плечо. – Но от меня ты все равно не отделаешься. Сказал – отвезу, значит, отвезу. Я все равно тоже домой собирался.

– Всего доброго, – вежливо попрощалась с нами Лера.

– Пока, тезка, – подмигнул ей Валерка.

– До свидания, – сказала я и, сопровождаемая Гурьевым, пошла к выходу.

* * *

Валера довез меня до дома. Мы посидели немного в машине, обсудили некоторые детали дела Анжелы. Валера поинтересовался, как идет мое расследование. Обещал по мере надобности и сил помогать мне.

– Ну пойдем, я тебя провожу до квартиры, – сказал он на прощание, собираясь уже выйти из машины.

– Валера, не надо! – категорически запротестовала я. – Ну что вы все, в самом деле, как маленькие?! И Лера, и ты. Ничего со мной не случится. Вон мой подъезд. Дойду сама. Пока. – Я решительно вышла из машины и сделала Валерке знак, чтобы он отправлялся домой.

Гурьев дернулся было вслед за мной, но я махнула рукой, дескать, сама дойду, и он остался в машине. Я прошла через двор и подошла к своему подъезду. Дверь была открыта: опять, наверное, кодовый замок сломался, подумала я.

Войдя в подъезд, я заметила, что и лампочка на первом этаже тоже не горит. Наверху, между первым и вторым этажом, метнулась какая-то тень. Я на всякий случай остановилась и прислушалась. Тень тоже замерла. Я сделала два шага назад и остановилась. Не то чтобы я испугалась, но постоянные намеки Валерия и Володи на то, что расследование, которым я занимаюсь, небезопасно, заставили меня насторожиться.

Тень тоже продолжала стоять, замерев где-то выше на лестнице. Я стояла, боясь шелохнуться. Валерка, интересно, уже уехал или нет? Шума двигателя его «Москвича» я не слышала. Черт, ну не идти же за ним и не просить проводить меня до квартиры, со злостью подумала я. И чего я в самом деле как маленькая? Надо же, глупость какая – стою как дурочка в подъезде собственного дома и не могу сделать двух шагов до лестницы. Увидела, понимаете ли, какую-то тень наверху и испугалась. Да мало ли кто там может быть? Небось какая-нибудь влюбленная парочка прячется, и сами испугались, что кто-то вошел… Притаились и ждут, когда я наконец пройду. Я отбросила дурацкие мысли и решительно шагнула на нижнюю ступеньку.

И в этот момент кто-то, кто стоял наверху, молниеносно прыгнул вниз. Мне показалось, что это какая-то большая черная птица. Я по инерции отшатнулась в сторону и прижалась к стене. Человек, одним махом преодолев несколько ступенек, разделявших нас, рванул на меня, и я заметила в его руке какой-то небольшой предмет, кажется, нож. Но не уверена, что это был именно нож, по крайней мере, мне так показалось. Я в один прыжок оказалась снова у выхода из подъезда, но нападавший, очевидно, ждал именно меня и прыгнул навстречу.

В этот момент откуда-то издалека я услышала голос Валерия, глухой и тихий, но такой родной и спасительный.

– Ирина! – позвал меня Гурьев, и я что было мочи дернулась к выходу.

Нападавший прижал меня к стене подъезда, и снова в его руке блеснуло лезвие ножа, теперь я была в этом уверена. Я хотела крикнуть, позвать Валерку, но в горле со страху пересохло, и я не смогла выдавить из себя ни звука. Я открыла рот и, как рыба, только беспомощно шевелила губами. А когда поняла, что сейчас умру, чья-то неведомая и невидимая мне сила схватила прижавшего меня к стене человека и отбросила в сторону. Ко мне вернулся дар речи, и я изо всех сил завопила:

– Валерка!!!

Рядом со мной разгорелась бесшумная возня. Я присмотрелась и увидела, что с напавшим на меня бандитом борется не кто иной, как именно Гурьев. Они сцепились и наносили друг другу глухие хлесткие удары. Валера был неплохим бойцом, но только на дальних дистанциях. Когда-то Гурьев занимался карате и преуспел в этом виде спорта, но что касается рукопашного боя на ближней дистанции, тут он был не слишком силен.

Человек в черном увернулся от очередного Валериного удара и с размаху засадил Гурьеву по голове кулаком. Тот от удара пошатнулся и едва не потерял равновесие, но все же устоял на ногах и не упал. Однако момент был упущен, человек в черном воспользовался мгновением, когда Валера был на грани нокаута, и рванул из подъезда на улицу. Я стояла ни жива ни мертва у стены, прижавшись к ней спиной, не могла сделать ни одного движения, так была напугана всем происходящим. Валерка потряс головой и пришел в себя. Покрутив головой по сторонам, он успел заметить, что противник скрылся в темноте ночи.

Гурьев выскочил из подъезда в надежде догнать беглеца, но того уже и след простыл. Отойдя немного от шока, я тоже вышла на улицу, но во дворе дома было пустынно и тихо. Валера стоял и озирался по сторонам, пытаясь понять, в какую сторону бежать за бандитом. Тишина, стоящая вокруг, давала понять, что, куда ни беги, все равно время упущено и поймать никого не удастся.

– Ушел, гад! – зло сплюнув на землю, тихо проговорил Гурьев. Потом наконец обратил внимание на меня и спросил: – Ира, ты-то как? В порядке?

– Я в порядке. А ты? – Я заботливо принялась осматривать Гурьева, пытаясь выяснить, нет ли у него каких-то повреждений.

– Да нормально все, – отмахнулся он. – Ну ты даешь, Ирка! – Он покачал головой. – Говорил же тебе, не лезь никуда! Все это может плохо кончиться. И пожалуйста…

– Перестань! – в сердцах выкрикнула я. – Я и так натерпелась страху. Господи! Ужас-то какой. А с чего ты, Валер, вообще взял, что это как-то связано с делом Анжелы?

– Ой, ну хватит из себя глупенькую-то строить! И вообще, пойдем-ка отсюда от греха подальше. Нечего тут светиться! Он все равно уже убежал. Заходи! – Валерка подтолкнул меня обратно в подъезд. – Хотя постой. – Он отстранил меня и пошел внутрь первым. Осмотрел все, только после этого разрешил войти и мне.

Мы поднялись на нужный этаж. Гурьев снова все тщательно проверил, после чего сам позвонил в квартиру. Володька открыл дверь и, увидев нас с Валерой, удивленно поднял брови.

– О! Что же ты, Ирина, не сказала, что у нас сегодня гости? Я бы приготовил что-нибудь вкусненькое, – сказал Володька, пропуская нас в прихожую. И, обратив внимание на наш взбудораженный вид, Валеркины синяки и ссадины, встревожился. – Что-нибудь случилось? Да заходите же скорее, не стойте в дверях!

Мы молча прошли в прихожую, я принялась раздеваться и разуваться, а Валерка все еще стоял в нерешительности.

– Ты чего? – удивился мой муж. – Проходи, сейчас ужинать будем. И расскажите мне, пожалуйста, все. Я чувствую по вашим виноватым лицам, что что-то произошло. – Володька подозрительно посмотрел на Валерия.

Тот кинул на меня взгляд и тоже принялся раздеваться.

Когда мы помыли руки и пошли в кухню, Володька уже колдовал над почти накрытым к ужину столом, бросая на нас недоверчивые взгляды и кивая на стулья:

– Можете садиться.

Мы устроились за столом, разложили по тарелкам заботливо приготовленный моим любимым супругом ужин и принялись за еду.

Ели в полном молчании, наконец Володька отложил в сторону вилку и посмотрел сначала на меня, потом перевел нетерпеливый взгляд на Гурьева.

– Я вас слушаю.

Гурьев тоже положил вилку на стол и глубоко вздохнул.

– Ты как хочешь, Ирина, но я должен немедленно все рассказать твоему мужу. Он не может не знать о том, что только что случилось.

Я ничего не ответила, лишь опустила глаза. Потому что знала, если Володя узнает, что сейчас произошло в подъезде дома, то это не вселит в него уверенности в том, что я занимаюсь хорошим делом. Он и так возражал против того, чтобы я распутывала его.

– Ну? – угрожающе произнес мой муж.

Валерка с подробностями поведал ему о том, что случилось. По мере того как Гурьев выкладывал ему подробности, Володя менялся в лице, и перемены эти не предвещали ничего хорошего для меня.

Когда Валерка кончил говорить, мой Володька вздохнул, задержал воздух в легких и спросил:

– И что ты теперь на все это скажешь? – Вопрос относился ко мне.

– А что я могу сказать? – пожала я плечами. Я старалась всем своим видом не показать, как здорово испугалась нападения: не хватало только еще больше разволновать Володьку. И, чтобы этого не случилось, я бесшабашно улыбнулась: – И вообще, я не уверена, что это нападение было каким-то образом связано с делом Анжелы Арутюновой. Мало ли придурков шляется по подъездам?

– Ну да, – подлил масла в огонь Валера. – Этот придурок просто познакомиться с тобой хотел таким способом. Рассказывай давай!

– Какой кошмар! – завопил наконец мой муж. – И ты еще можешь говорить такие ужасные вещи, Ирина! Тебя едва не убили из-за этого дела, а ты ерничаешь!

– Да не ерничаю я, – тряхнула я недовольно головой. – Просто не стоит придавать этому такого значения. Ничего ведь не случилось? Валерка вовремя подскочил.

– А если бы я не успел? – возмутился Гурьев.

– Да, кстати, а чего ты помчался-то за мной в подъезд? – спросила я. – Я думала, ты уже уехал.

– Перчатки ты забыла в машине, вот я и пошел отдать, – ответил Валера.

– Сегодня помогли перчатки, а завтра что?.. Или кто? – Володька недовольно уставился на меня.

– Володечка, миленький, ну не переживай! Ну ничего же не случилось! Видишь, все закончилось хорошо.

– Это сегодня хорошо. А в следующий раз? – Володька насупился и отвернулся.

– Я тебе обещаю, что больше ничего подобного не повторится. Теперь меня будут провожать до дома. До самой квартиры.

– Кто?

– Ну… кто-нибудь… – Я растерянно посмотрела на Валерия. Тот лишь развел руками.

– Ирина, я всегда рад, но, к сожалению, не всегда могу сделать это…

– Ну… тогда Костя, – осторожно проговорила я, боясь разозлить Володьку еще больше.

В этот момент зазвонил телефон, и мой муж отправился в прихожую, бросив на меня перед уходом испепеляющий взгляд. Вернулся он в кухню почти тотчас же и обиженно произнес:

– Иди. Там тебя Шилов спрашивает.

Я вдруг почувствовала себя виноватой за то, что доставляю своему любимому мужу столько хлопот и беспокойства. Поднявшись из-за стола, я вышла из кухни и, прикрыв за собой дверь, чтобы лишний раз не травмировать Володьку, взяла трубку телефона, лежащую на тумбочке.

– Алло, – тихо проговорила я.

– Ирина, это Костя, – раздался в трубке голос Шилова. – Я все еще дежурю у квартиры Жанны.

– Ну и как успехи?

– Пока никак. Никто не приходил. В квартире пару раз звонил телефон, но никто не снял трубку. Я спросил у соседей, но они не знают, где может быть Жанна. Побуду еще немного, посмотрю, может, она вернется попозже! – отчитался Костик.

– Ну хорошо, Костя, – согласилась я. – Ты только долго не сиди там. Если ее не будет часов до двенадцати, можешь ехать домой. Мы лучше завтра с утра еще разок к ней съездим.

– Ладно, тогда до завтра, – сердечно произнес Костя, и мне стало стыдно за то, что Костя разговаривает со мной таким нежным тоном, а совсем рядом сидит мой муж Володька.

– Пока, – ответила я Косте и положила трубку.

Когда я вошла в кухню, мужчины наконец отвлеклись от темы сегодняшнего нападения, перейдя на более нейтральные темы типа футбола и политики. Увидев меня, Валера спросил:

– Ну что там у него?

– Говорит, что эта Жанна так и не появилась. Он подождет ее еще немного, потом поедет домой. Завтра придется навестить ее еще разок.

– Не желаю даже больше слушать ничего такого! – замахал на меня руками Володька. – Никаких расследований! Хватит с тебя! Да и с меня тоже!

Я не стала раздувать спор из-за этого, а сочла за благо начать убирать посуду со стола. Когда я перемыла все после ужина и отправилась в комнату, мужчины еще оставались на кухне. Они долго разговаривали. Я уже даже успела задремать, когда сквозь сон слышала, как Валера с Володей шептались в коридоре. Потом услышала, как хлопнула входная дверь и муж зашел в комнату.

Глава 5

Утром Володька проснулся хмурым и недовольным. Я прижалась к нему всем телом и обняла. Муж никак не реагировал.

– Тебе приснился плохой сон? – ласково спросила я.

– Да, – недовольно буркнул Володька.

– Расскажи, – попросила я.

– Сон неприятный. Чего о нем рассказывать? – Он отвернулся.

– Тем более. Обязательно надо рассказать кому-нибудь, и тогда тебе станет легче. Ну, конечно, кому-то из близких! – Я тоже сделала обиженное лицо и отвернулась. – Если есть кому.

Володька понял свою ошибку и подвинулся ко мне ближе, обнял и прошептал:

– Ну извини. Я просто проснулся в плохом настроении. Приснился сон… Мне приснилось, что на тебя напали и… убили… – Володька сильнее прижал меня к себе. Мне даже показалось, что он жалобно всхлипнул.

– Глупенький, – пожалела я мужа. – Идем, я тебя пожалею. Ты же видишь, что это был всего лишь сон. Со мной ничего плохого не случилось и не случится.

Я крепко прижалась к Володькиной щеке губами, он обнял меня еще нежнее и ответил на поцелуй. Потом быстро скинул с себя пижаму и начал горячо и страстно целовать меня. Я не выдержала и тоже стала отвечать на его ласки…

* * *

На работу я пришла немного позже обычного. Разомлевшая после утренних ласк мужа, я до сих пор пребывала в состоянии эйфории, и когда вошла в кабинет, то первый, кого увидела, был Валерка Гурьев.

Оказалось, что он со всеми подробностями рассказывал Галине Сергеевне и Лере о случившемся вчера. Те слушали его с открытыми ртами и даже не сразу заметили, что пришла я.

– Доброе утро! – громко поздоровалась я, тем самым обратив на себя внимание.

– А, Ирочка! Какой кошмар! – всплеснула руками Моршакова. – Нам Валера все рассказал! Боже мой! Это просто чудовищно! С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросила наш режиссер.

– Да, Галина Сергеевна, со мной все в полном порядке, – ответила я ей, а Валерке бросила: – Трепло!

– Да ладно! – делано обиделся он. – Чего сразу так – трепло? Я просто рассказал твоим коллегам, что дело, которым вы сейчас занимаетесь, вовсе небезопасно.

Раздевшись, я уселась на свое место.

– Ирина Анатольевна, с вами правда все в порядке? – спросила Лера.

– У Валерки спросите!

– Так надо же в милицию обратиться! – категорично произнесла Моршакова.

– А что сказать? Я его даже в лицо не видела.

– Ну все равно. О самом факте нападения надо написать заявление.

– Да кто там станет нас слушать? – возразила я. – Ничего ведь ужасного не случилось?

– А вдруг случится?

– Не каркайте, Галина Сергеевна, – одернула Моршакову Лера. – Ирина Анатольевна и так, наверное, испугалась. Так ведь?

– Нет. Было безумно интересно и забавно! – съязвила я, и мне стало как-то неловко оттого, что я стала на какое-то время предметом столь сильного беспокойства со стороны своих коллег. – И как ты думаешь, кто на тебя напал? – не унималась Моршакова.

– Мужчина, – ответила я.

– Понятно! Но разве ты не думаешь, что это случилось вследствие того, что ты начала копать это дело?

– Возможно, – неопределенно ответила я. – Но, может быть, это была простая попытка ограбления…

– Все равно не легче, – со вздохом проговорила Галина Сергеевна.

– А я думаю, что мужчина наверняка из той фирмы… как ее?.. – наморщила лоб Лера. – Ну, куда вы ездили на днях, «Самолет»! Там заправляют весьма подозрительные темные личности, совершеннейшие отморозки. Это наверняка они.

– А что? – взбудоражилась Галина Сергеевна. – Лера, между прочим, права, я тоже так думаю. Тем более надо писать заявление. Ты ведь подозреваешь, кто это мог быть.

– Вот именно, кто мог… – покачала я головой. – Это ведь не наверняка. Да и потом, у меня все равно нет никаких доказательств.

– Ладно, не надо донимать Ирину Анатольевну, – вступилась за меня Лера. – Ей и так не по себе… Вот и я всегда говорю, нужно, чтобы Костик вас сопровождал.

– Вчера меня отвез Валера, – ответила я и спросила, вспомнив о Шилове: – Кстати, Костя не звонил?

– Нет, а что?

– Что-то он пропал. Сегодня придется еще раз ехать к Жанне домой. Вчера Шилов дежурил около ее дома допоздна, но так и не дождался. Все это выглядит крайне подозрительно.

В это время зазвонил телефон. Лера, как всегда, взяла трубку и, послушав, положила ее, сказав только:

– Да, хорошо… Хорошо, передам, – потом посмотрела на меня. – Звонил Кошелев. Хочет, чтобы мы с Галиной Сергеевной пришли к нему сейчас с материалом на очередную героиню.

– Так он уже смотрел, – возмутилась Моршакова. – Что теперь, так и будет контролировать нас, как малых детей?

– Но у нас же все готово, – успокоила я Галину Сергеевну. – Так что можем спокойно идти.

Я принялась собирать бумаги, которые могли понадобиться для отчета перед Кошелевым.

Снова зазвонил телефон. Лера, подняв трубку, сразу же передала ее мне, прошептав:

– Костик.

Я поднесла трубку к уху:

– Алло.

– Доброе утро, Ирина! – поприветствовал меня Шилов. – Я опять на квартире у Жанны, она так и не появилась. Боюсь, что могут оправдаться наши худшие предположения. Что будем делать?

– А что говорят соседи?

– Я спросил у одних, но они сказали, что, кажется, девушка куда-то уехала, однако не уверены, им просто так показалось: вроде бы видели, как она выходила из дома с сумкой.

– Понятно. – Я на секунду задумалась. – Костя, думаю, надо побывать у нее в квартире и узнать на месте, что к чему. Давай попозже съездим вместе и посмотрим.

– Боюсь, попозже не удастся. Мне надо явиться на студию, – сказал Шилов. – Ты не можешь подъехать сейчас? Да и народу позже здесь больше будет – трудновато тогда будет лезть в чужую квартиру… Не ровен час, какая-нибудь добрая соседка вызовет милицию.

– Нет, Костя, я сейчас никак не могу: нас Кошелев к себе вызвал. Мы уже уходим.

– Как же быть? – растерялся Шилов, но тут же предложил: – А может, я тогда один потихоньку пошустрю там у нее дома, чтобы тебе не приезжать, не подставляться лишний раз?

– Ты уверен, что справишься один?

– А что? Конечно! Я сейчас войду, тут замочек ерундовый. Гляну, что там и как. Потом приеду, все расскажу.

План Шилова мне показался вполне осуществимым, у меня не было оснований отказывать ему в инициативе. Я подумала недолго и согласилась:

– Ладно, Костик. Ты давай там действуй по обстоятельствам, только смотри, осторожно. Понял? На рожон не лезь! И как только все выяснишь, возвращайся, все обсудим. Я буду в редакции.

– Все понял, – бодро, по-армейски ответил Шилов и отключился.

– Пойдемте, Галина Сергеевна, на заклание, – весело улыбнулась я Моршаковой и встретилась с ее хмурым взглядом.

* * *

Вернувшись от Кошелева, я сидела и ждала звонка Шилова. Но он все не звонил. Галина Сергеевна, видя, что я дергаюсь, с сочувствием посмотрела на меня.

– Ирочка, да ты не переживай, позвонит, – утешала она меня.

– А вдруг там что-то случилось?

– Ну что там могло случиться? Костик ведь не мальчик, с ним все будет в порядке.

– А если он попался? – никак не могла успокоиться я.

– Костя умеет за себя постоять, не волнуйтесь, Ирина Анатольевна, – Лера тоже принялась успокаивать меня.

Но Шилов так и не звонил. Через час моих метаний по кабинету наша дверь распахнулась, и появился сам Костя собственной персоной. Я едва сдержалась, чтобы не броситься к нему.

– Костя! – воскликнула я. – Почему ты не звонил? Я тут места себе не нахожу! Нет, надо было мне с тобой ехать! – причитала я, но потом, уловив укоризненный взгляд Галины Сергеевны и торжествующий Леры, поняла, что на сей раз перегибаю палку. Костик же стоял посреди комнаты совершенно растерянный: он никак не ожидал такого приема.

– Да я все сделал, как и собирался… – бубнил он. – Чего вы переживали-то?

– Да мало ли… Вдруг тебя поймали? Или, может, в доме была засада? – Я все еще никак не могла успокоиться.

– Да откуда там засада? – удивленно пожал плечами Шилов. – Квартира пустая. Хозяйка, похоже, уехала.

– Ну-ка садись и рассказывай все по порядку, – приказала я нашему помощнику.

– Я прождал ее долго, но она все не приходила. Потом не выдержал и позвонил в дверь соседке. Соседка открыла и сказала, что, кажется, Жанна уехала куда-то. Я спросил, почему она так решила, а она сказала, что ей показалось, но она не уверена. Хотя и мне тоже так показалось: девушка не приходит домой уже долгое время. Я подумал, подумал и решил обследовать ее квартиру. Почему-то и мне показалось, что Жанна живет одна и я не буду застигнут врасплох неожиданно пришедшими родителями или кем-то еще. – Костя перевел дух. – Я осторожно вскрыл замок, чтобы никто из соседей не видел, проник в квартиру. Осмотрелся и сразу же понял, что хозяйка явно куда-то уехала.

– Почему ты так решил? – спросила Галина Сергеевна.

– Ну, не знаю… Просто в квартире был беспорядок. Так обычно случается, когда хозяин куда-то спешно собирается, – объяснил Шилов.

– Ладно, не отвлекайся, – проговорила я. – Дальше что?

– Потом я принялся осматривать шкафы и все остальное. Оказалось, что там почти пусто. Из вещей висели только какие-то халаты да плащи, которые в это время не нужны. А так на полках и в платяном шкафу ничего больше не было. Обуви тоже. Судя по всему, собрала вещи и свалила, – подытожил Шилов.

– Что-нибудь еще есть интересное? – спросила я.

– Есть кое-что. – Костик полез в карман и достал пачку фотографий. – Вот, смотрите. – Он выложил все передо мной на стол. – Здесь несколько буклетов туристических фирм, рекламирующих разнообразные турпоездки, – объяснил Шилов.

Я взяла в руки пачку красочных буклетов и принялась их перебирать. Тут были рекламные проспекты западных и восточных курортов, каких-то туров, отдыха на побережье. То есть, как я понимала, девушка готовилась к поездке весьма основательно, тщательно выбирала, куда отправиться отдыхать, значит, все планировала заранее. Просмотрела рекламные буклеты, купила билеты, собрала вещи…

– Костя, что-нибудь еще? – спросила я, откладывая буклеты в сторону.

– Да. Вот еще нашел корешки от авиабилетов.

– А что там за фотографии? – спросила Лера, увидев в руках Кости пачку снимков.

В этот момент дверь в наш кабинет распахнулась, и появился Валера Гурьев.

– Здорово, работнички! – взмахнув рукой, поприветствовал он всех присутствующих, Косте пожал руку.

– Привет, – хмуро ответила я. – Есть новости?

– Нет. А что, нужны новости?

– Да, не помешало бы.

– А я смотрю, у вас самих их навалом. – Валерка кивнул на сваленную пачку бумаг на моем столе.

– Да есть кое-что, но не слишком утешительное, – согласилась я.

– Поведай, в чем проблема. Может, дядя Валера сможет помочь?

– Представляешь, секретарша Арутюновой куда-то уехала, – грустно сообщила я.

– Куда?

– Судя по буклетам, далеко и надолго. В теплые страны.

Валерка взял со стола рекламные буклеты и просмотрел их.

– Мда-а, – протянул он. – Похоже, дело осложнилось…

– Похоже на то, – не могла не согласиться я.

– А там что? – Гурьев обратил свой взор на стопку фотографий, до которых мы еще не добрались.

– Дай мне тоже, – попросила я, видя, что Валера принялся рассматривать снимки.

Он передал мне их часть, и мы с Лерой, пристроившейся у меня за спиной, тоже стали их жадно разглядывать.

На всех фотографиях была запечатлена, как я поняла, Жанна собственной персоной одна или в компании с молодыми людьми и девушками.

Я продолжала рассматривать снимки, не понимая, что они могут мне дать. Вдруг Валерка удивленно воскликнул:

– Ого! Смотри-ка, знакомые все лица! Помню, как-то мы с ним…

– С кем? – Я потянулась за фотографией, взяла ее и увидела, что со снимка на меня смотрит Жанна и некий молодой человек, лицо которого показалось мне знакомым. Где-то совсем недавно я видела его, но не могла вспомнить, когда и при каких обстоятельствах. – Кто это? – спросила я у Валерки. – Лицо вроде где-то видела, но никак не вспомню где…

– Так это же директор «Самолета»! – удивленно воскликнул Гурьев. – Ты же сама говорила, что общалась с ним.

– А-а! Ну да, конечно! Только сейчас вспомнила. Точно! – С фотографии на меня смотрел не кто иной, как мой недавний знакомый абсолютно бандитского вида – глава турагентства «Самолет».

– Это же Козлов! Личность в городе довольно известная, – продолжал Валерий.

– Надо же, какая у него фамилия подходящая, – не удержалась я, чтобы не съязвить. – Мерзкий тип…

– Так что же это получается? Что он с Жанной в хороших отношениях? – задумчиво протянула Лера.

– Похоже, что так и получается, тезка, – подмигнул ей Гурьев.

– Это наводит на определенные размышления, – подала голос со своего места Моршакова. – Если Жанна знакома с Козловым, то немудрено предположить, что именно с ее помощью «Самолет» и попытался избавиться от конкурента в лице «Вариант-тура».

– Да-да, – поддакнула Лера. – И ее странное скоропостижное исчезновение также говорит о том, что она имеет отношение к этому делу.

– Кроме того, Анжела сказала, что только Жанна знала о пистолете в ее доме, – согласилась я.

Так, втроем, мы вынесли едва ли не смертный приговор секретарше «Варианта», столь неожиданно и загадочно исчезнувшей из поля нашего зрения.

А Валерка тем временем продолжал рассматривать фотографии.

– О, опять знакомая братва! – воскликнул он и протянул мне две фотографии.

– Кто на сей раз? – Я посмотрела на снимок, который дал Гурьев. С него на меня смотрела компания молодых людей. Валерка ткнул пальцем в одного весьма мордастого типа с таким же лицом, как и у остальных членов компании. На мощной шее братка красовалась не менее массивная цепь толщиной с мой большой палец.

– Это Серега Борзунов, – пояснил Валерка. – Он что-то типа крыши у «Самолета». Тоже крутой пацан, личность весьма известная в криминальных кругах Тарасова и пользующаяся определенным авторитетом. Не из-за ума, конечно, как ты понимаешь. – Он подмигнул мне. – Говорят, отморозок тот еще… Состоит в дружеских отношениях с самим Козловым.

– Ясно. – Я еще раз взглянула на фотографию и передала ее Косте.

– Все понятно! – резюмировала Галина Сергеевна. – Жанна общается с этими кошмарными бандитами, и они с ее помощью убрали Арапова, чтобы навредить «Варианту».

– Странно… – задумчиво проговорила Лера. – Тогда почему же они не убрали сразу самого директора? Так было бы проще, быстрее да и действеннее.

– А в самом деле? Если «Самолет» захотел избавиться от конкурента, то почему сразу не вышли на Горобца?

– Кто его знает? – в раздумье произнесла я. – Возможно, ему пригрозили, он отказался выполнить их требования, тогда его просто решили припугнуть, убили его зама, намекая на то, что если он не пойдет на выполнение их требований, то скоро и сам отправится за Араповым следом.

– А Анжела что-нибудь говорила об этом? – спросила у меня Лера.

– Она говорила, что возникали трения с «Самолетом». Ее слова подтвердил и Горобец, но не высказывал никаких конкретных идей и мыслей, не особенно вдавался в подробности. Вполне вероятно, что его запугали. Не хотел вытаскивать на свет божий всю эту историю, памятуя о том, что произошло с его замом.

– Что же будем делать? – спросила Галина Сергеевна. – Секретарша пропала, где будем искать виноватых?

– А что их искать? – проговорила Лера. – Я так понимаю, что «Самолет» просто не может быть не причастен к убийству Арапова. И секретарша этой турфирмы тоже…

– Значит, надо наехать на «Самолет», раз через секретаршу ничего установить невозможно, – предложил как вариант Валерка.

– Стоит попробовать, – воодушевилась я идеей. – Только, прежде чем отправляться к ним с наездом, надо все тщательно обдумать. И потом, там ребята крутые, долго разговаривать не будут, могут запросто и по голове стукнуть.

– А поэтому в «Самолет» отправимся мы с Костей, – кивнул Гурьев.

– И я с вами, – настойчиво потребовала я. – Неужели они осмелятся тронуть женщину? – спросила я и тут же припомнила злобную физиономию братка Козлова, когда тот подумал, что я из ментовки. И сразу поняла, что такой осмелится, да еще пенделя даст для скорости.

– Ну уж нет! – категорично возразил Гурьев. – Хватит с меня и той истории!

– Какой истории? – Шилов перевел непонимающий взгляд с Валеры на меня.

– Да ладно, все уже позади. Чего уж теперь об этом? – попыталась я увести разговор в сторону. Но Гурьев был непреклонен. Он с подробностями изложил историю о том, как на меня в подъезде собственного дома было совершено покушение, которое благополучно закончилось благодаря ему, Гурьеву, его силе и ловкости.

– Тогда ты, Ирина, ни в коем случае никуда не поедешь! – еще более категорично, нежели Гурьев, заявил Костя. – Мы с Валерой вдвоем сами справимся. И вообще, бандитская фирма – не самое лучшее место для девушки.

Я поняла, что мне не удастся уговорить мужчин, чтобы меня взяли с собой, и тяжело вздохнула.

– И не надо так вздыхать, – назидательно проговорил Гурьев. – Не то мне твой Володька в следующий раз просто голову снесет. Все! Теперь я отвечаю за твою безопасность. И буду делать не то, что ты мне говоришь, а то, что сам сочту нужным и необходимым для твоей безопасности. Понятно? – угрожающе спросил Валера.

– Понятно, – вздохнув, ответила я. – Хорошо, тогда вы отправляйтесь с Костей в «Самолет», а мы с Лерой займемся опросом сотрудников «Варианта».

– Вот так-то лучше, – уже более спокойно произнес Гурьев. – Вечером соберемся и обсудим все, что удалось добыть.

– А что там с акциями? – вспомнила вдруг Галина Сергеевна.

– С какими акциями? – спросила я, не совсем понимая, что она имеет в виду.

– Ну с теми акциями, которые кто-то собирался продавать. Помнишь, ты говорила, что Анжела сказала, будто кто-то из директоров собирается продавать свою часть акций и их вроде бы хотел купить Арапов. Его жена еще упоминала о том, что его могли убить из-за них.

– Ну да! – воскликнула Лера. – Как же вы забыли?! Ведь вдова Арапова сказала мне, что мужа могли убить именно из-за того пакета акций, который он хотел приобрести.

– Да, вспомнила, – проговорила я. – Один из директоров дочернего предприятия «Варианта» намеревался продавать свои акции, и Арапов хотел купить их, чтобы стать членом совета директоров «Варианта». Она полагает, что именно этот пакет акций и стал причиной его смерти.

– Но ведь мы так и не выяснили, каким образом он мог купить их. Ведь он не был директором фирмы. Как же он мог приобрести акции?

– Значит, каким-то образом мог, раз собирался, – подытожила Галина Сергеевна.

– Неплохо бы узнать каким, – вставил Гурьев.

– Наверное, этим удобнее было бы заняться Ирине Анатольевне с Лерой, – добавил Костя, – пока мы с Валерием будем заниматься разработкой «Самолета».

– А что, неплохая мысль, – согласилась Казаринова. – Так и сделаем. – Она вопросительно посмотрела на меня.

– Хорошо. Пожалуй, стоит приступить к этому прямо сегодня. Как ты смотришь на то, чтобы сейчас отправиться в «Вариант» и там побеседовать со сведущими людьми? Я, например, поговорила бы с Анжелой, а ты, Валерия, с кем-нибудь из персонала.

– Согласна, если Костя нас подвезет. – Лера хитро улыбнулась Шилову.

– Конечно, – кивнул тот. – Тогда мы сейчас отвезем вас в «Вариант», а потом сами поедем в «Самолет». Как? – Он посмотрел на Гурьева.

– Легко, – бодро проговорил Валера и поднялся. – Тезка, дай-ка на дорожку чего-нибудь хлебнуть.

Лера быстро приготовила всем чай, а себе налила минералки. Еще раз обсудив за чаем все детали, мы вчетвером вышли из редакции. Костя довез нас до центрального офиса «Варианта», а сами они с Гурьевым отправились в «Самолет». Мы договорились встретиться вечером в редакции и обсудить, кому какие сведения удалось добыть.

* * *

– Здравствуйте, – поприветствовала я секретаршу, которая восседала на месте исчезнувшей Жанны. – Скажите, пожалуйста, Анжеле Альбертовне, что я хочу с ней поговорить. Меня зовут… – Я не успела договорить фразу, как девушка внезапно перебила меня:

– Я знаю вас! Вы Ирина Лебедева, ведущая программы «Женское счастье». Я постоянно смотрю вашу передачу. Сейчас я доложу о вас. Минутку.

Мне было приятно, что моя программа пользуется такой популярностью у женского населения нашего города. Если так пойдет и дальше, то скоро меня вообще начнут узнавать на улице, размечталась я и даже не заметила, как из дверей собственного кабинета вышла сама госпожа Арутюнова.

– Здравствуй, Ирина! – тепло поприветствовала она меня и кивнула Лере. – Добрый день. Рада вас видеть! Проходите. – Она пригласила нас в кабинет.

– Спасибо. – Мы прошли в кабинет, и Анжела попросила секретаршу, чтобы та никого к ней не пускала.

– Анжела, скажи, твоя секретарша еще не давала о себе знать? – сразу перешла я к делу.

– Нет. – Арутюнова развела руками. – Звонили ей домой несколько раз, но никто не подходит к телефону. Наверняка что-то случилось.

– Она уехала, – сказала я.

– Почему вы так решили? – удивленно спросила Анжела, и я рассказала ей все, что мы узнали о Жанне.

– Вот, значит, как… – задумчиво произнесла Анжела. – Значит, она тоже замешана в этом деле. Господи! Ну как же так все произошло? Как же она могла? Ведь все было так хорошо, она такая славная девушка.

– Однако она водила знакомства с весьма подозрительными личностями.

– Что ты имеешь в виду?

– Она была знакома с директором «Самолета», и не только с ним. – И я рассказала Анжеле о фотографиях, которые Костя обнаружил дома у Жанны.

– Боже мой, неужели это и в самом деле они? Мне казалось, что мы уладили этот вопрос.

– Значит, тебе это действительно только казалось.

– Да-а… – произнесла Анжела со вздохом сожаления.

– Анжела, нам бы хотелось поговорить с кем-нибудь из сотрудников. Можно это устроить? – попросила я.

– Да, конечно, – кивнула Арутюнова. – А с кем именно?

– Разговаривать будет Лера. С кем бы ты посоветовала?

– Ну, можно с кем-нибудь из членов совета директоров… – задумчиво ответила Анжела. – Я сейчас все устрою. – Она подняла трубку коммутатора. – Лиля, проводи, пожалуйста, девушку к кому-нибудь из директоров наших дочерних предприятий. – Потом посмотрела на Леру.

– Секретарша проводит вас.

– Спасибо. – Казаринова поднялась и вышла из кабинета.

Мы остались вдвоем.

– Анжела, – начала я, – я хотела спросить у тебя по поводу тех акций, которые намеревался продать кто-то из директоров.

– Ах, да. Это наш руководитель автосалона Никифоров Дмитрий Андреевич. Он собирался, кажется, куда-то уезжать, поэтому и намеревался продать свои акции. Только я никак не могу взять в толк, каким образом Арапов мог их приобрести.

– Его вдова считает, что его могли убить именно из-за них. Ты ведь, Анжела, говорила, что кто-то еще хотел приобрести эти акции.

– Да, хотел, но теперь это уже неважно.

– Почему неважно?

– Дима, то есть господин Никифоров, уже не собирается их продавать.

– Как так? – не поняла я.

– Дима сказал, что у него отпала необходимость продавать акции и теперь он намерен оставить все, как есть.

– А он не объяснил почему?

– Нет. Он и тогда, когда еще намеревался их продавать, не очень-то вдавался в объяснения. А теперь просто сказал, что передумал и ничего продавать не будет.

– То есть он остается фактическим директором автосалона.

– Ну да, – кивнула Анжела.

– А с ним можно будет встретиться, поговорить?

– Сегодня?

– Чем скорее, тем лучше.

– Думаю, да. Я постараюсь все устроить.

Мы поговорили с Анжелой еще немного, вскоре появилась Лера, сообщив, что ей мало что удалось выяснить. Директора автосалона тоже не оказалось на месте, и Арутюнова пообещала, что, как только он появится, она сразу же свяжется с нами.

Я поблагодарила за помощь, и мы с Лерой отправились в редакцию дожидаться Костю с Валерием.

Ждать пришлось недолго. Через час после нашего возвращения появились и они. Валерка на ходу жевал какой-то пирожок.

– Голодный, как волк! – было первое, что он сказал, как только вошел в кабинет.

– Как дела? – спросила я.

– Есть новости? – Галина Сергеевна Моршакова даже подалась вперед от желания узнать поскорее последние новости.

– Новости есть, – бросил Костя Шилов и устроился на стуле.

– Пожевать бы чего, а, тезка? – обратился Валера к Казариновой. – Дай хоть чайку.

– У нас не только чаек есть, – проговорила Лера. – У нас и пирог имеется. Павлик, ты будешь? – спросила она у дремавшего, как всегда, в своем любимом кресле Старовойтова. Сегодня у него почти не было работы, поэтому мы уже привыкли к тому, что в такие дни большую часть времени он проводит у нас.

Павлик приоткрыл один глаз и лениво протянул:

– Буду. Мне кусочек побольше. – И снова погрузился в негу.

Лера принялась хлопотать у стола, внимательно прислушиваясь к тому, что рассказывали Костя и Валерка.

– Приезжаем мы в этот «Самолет», – начал Валерка. – Директора на месте нет. Решили подождать на улице, чтобы можно было спокойно поговорить, без лишних ушей. Минут через пятнадцать появился и он сам. Мы его сразу за жабры и приперли к стенке, говорим, мол, так и так. Все знаем, тебя сдали. Знаем, что ты причастен к убийству замдиректора «Вариант-тура». И доказательства, дескать, есть!

– Какие доказательства? – подала голос Моршакова. – Разве у нас есть какие-то доказательства его вины?

– Нет, – невозмутимо ответил Гурьев. – Но ему-то знать об этом совсем не обязательно. Верно? – Он подмигнул Лере. – Так вот. Приперли его, короче говоря, к стенке, он и перетрухал. Говорит, что ни в чем не виноват. Ничего такого ужасного он не совершал. Мы, конечно, сначала не поверили, взяли на понт. Сказали, что его сдала нам секретарша. Он вообще перепугался, но, похоже, ничего не понял, потому что подумал на свою секретаршу. Начал бушевать типа того, что он сейчас прямо пойдет и голову ей снесет! Я понял, что сейчас произойдет смертоубийство без вины виноватой девочки. Мы и объяснили товарищу Козлову, что его сдала вовсе не та девочка. Сказали, что имеем в виду Жанну из «Варианта». Ах, эту?.. Ну, пару раз мы поплясали на вечеринках, фотографировались, а так… ничего! Никаких дел между нами не было!..

Мы популярно объяснили мальчику, что все же он первый и самый главный подозреваемый по делу об убийстве господина Арапова. Тут Козлов струхнул совсем уж не на шутку. Я так понял, что у него и вправду зуб был на «Вариант-тур». Значит, рыло в пуху, – увлеченно продолжал Валерка. – И тут он начал колоться.

– С чего это вдруг? – спросила я.

– А Валерка сунул ему в морду удостоверение какое-то, – ответил за Гурьева Костя. – Сказал, что мы из убойного отдела милиции! Поверил!

– И что же дальше? – с энтузиазмом спросила Лера, выставляя на стол тарелку с нарезанным пирогом и чашки для чая.

– А дальше Козлов рассказал все, как было. Он сказал, что на самом деле имел некоторый конфликт с «Вариантом», но потом Анжела смогла каким-то образом уладить его. Как именно, товарищ Козлов не упомянул, но мы так поняли, что она наняла кого-то, чтобы наехать на «Самолет», и те успокоились. Говорит, что у него поначалу образовалась обида на такой подлый наезд и он начал разрабатывать план, чтобы отомстить, но кто-то о-очень серьезный и влиятельный мягко намекнул ему, чтобы впредь он больше не совался в «Вариант», и Козлов быстренько угомонился. У Анжелы, похоже, есть крутой покровитель? – Валерка вопросительно посмотрел на меня.

– Вообще-то, она говорила, что ей поначалу помогал ее большой друг из местной администрации, – пояснила я. – И я так поняла, что они состоят в довольно близких отношениях… Но Анжела об этом не сильно распространялась, а мне неудобно было спрашивать. Конечно, имени его она не упомянула, но человек этот, судя по всему, весьма влиятельный и известный. Значит, мог помочь ей разрешить эту ситуацию с наездом из «Самолета».

– Похоже на правду. По крайней мере, нам тоже так показалось. Козлов клялся и божился, что ничего плохого он не собирался делать. Знаешь, Ирина, похоже, он не врал. Я, конечно, попробую узнать по своим каналам, кто покровительствует Арутюновой, но, думаю, на Козлова конкретно наехали, потому что он, когда говорил об Анжеле, был сильно испуган. И выложил нам все.

– Попробуй, это не помешает, – согласилась я.

– А у вас что? – Валерка со смаком откусил большой кусок пирога и запил его чаем.

– Секретарша на работе так и не появлялась. Анжела в шоке от одной мысли, что та могла сдать ее. Но если ты считаешь, что «Самолет» непричастен к убийству Арапова, то это меняет дело, – задумчиво произнесла я.

– А что же вы не рассказываете про акции? – вставила Лера.

– Ах, да, – вспомнила я. – Анжела сказала, что теперь тот директор автосалона, как его… Никифоров, вдруг решительно передумал продавать свои акции.

– Как так? – подал голос Павлик, доселе дремавший или делавший вид, что дремлет, в кресле. – И почему?

– Нам не удалось этого выяснить, его не было на месте. Но думаю, мы сможем с ним сегодня же поговорить сами об этом, – ответила я. – Анжела сказала, что, как только он появится, она сразу же сообщит мне. Так что будем ждать ее звонка. – Я задумалась на минуту, потом посмотрела на Костю с Валерием. И тут мне пришла в голову мысль. – А что, если нам еще разок наведаться к Жанне домой? Раз уж ее до сих пор нет? Что-то после всех недавно прояснившихся обстоятельств мне с трудом верится, чтобы девушка могла так запросто уехать отдыхать, даже никого не предупредив. Все это кажется довольно странным.

– Ты что же, думаешь, что здесь все-таки что-то не так? – спросила Моршакова.

– Именно так я и думаю. Теперь все это выглядит не слишком правдоподобно. Если «Самолет» во главе с Козловым ни при чем, то внезапный отъезд Жанны выглядит тем более странным.

– А что ты, Ирина, намереваешься найти у нее дома? – спросил Шилов. – Я ведь уже был там и ничего особенного не обнаружил.

– Не знаю, Костя, – проговорила я, погрузившись в свои мысли. – Пока точно не могу тебе ничего сказать. Но чувствую, что съездить еще разок надо. Ты будешь сопровождать меня?

– Конечно, если ты считаешь, что это необходимо… – с готовностью ответил Шилов.

– А я тогда, братцы, рвану на работу, дела кое-какие скопились! – Валерка доел второй кусок пирога и выпил остатки чая. – Спасибо, тезка, – благодарно кивнул он Лере. – Вечерком зайду, узнаю, какие у вас новости.

– Когда едем? – спросил Костя. – У меня сейчас есть время.

– Ну, тогда не будем медлить, прямо сейчас и отправимся. – Я поднялась со стула. – Лера, будь на телефоне, может позвонить Анжела. Скажи, что я скоро буду. Если появился Никифоров, пусть она предупредит его, что я хотела бы с ним побеседовать. Желательно прямо сегодня.

– Хорошо, – кивнула Лера. – Удачи вам, – пожелала она нам с Костиком, и мы отправились домой к загадочно исчезнувшей Жанне.

Глава 6

Мы подъехали к дому, где она жила, через пятнадцать минут.

Костя вышел из машины и осмотрелся, потом наклонился к окошку авто и сказал:

– Может, тебе все-таки лучше посидеть в машине? А я быстренько сам…

– Нет, Костя, об этом не может быть и речи. Я иду с тобой, и – точка! – категорически заявила я.

Шилов попробовал было возразить мне, но я с самым решительным видом вылезла из машины и направилась к подъезду.

– Ну хорошо. Пойдем вместе, – недовольно пробурчал Костя и пошагал следом за мной.

Мы поднялись на третий этаж, и Шилов осмотрелся на лестнице. Я тоже прислушалась – никаких подозрительных звуков не доносилось, вокруг стояла тишина. Костик достал набор инструментов, с помощью которых можно было открыть дверь. Я осталась стоять на лестничной площадке караулить. Это, кажется, называется «быть на стреме». Мне и раньше не часто приходилось стоять на шухере, но в тот раз я испытала прямо-таки сильнейшие чувства. Можно даже сказать, что мне это понравилось – ощущение опасности и риска кружило мне голову.

Костя быстро справился с замком в квартире Жанны Сергеевой, и мы без труда проникли внутрь, избежав осложнений. Войдя, первым делом я едва не упала, споткнувшись обо что-то. Посмотрев под ноги, я обнаружила ослепительно белую кошку или кота – не знаю, кто это был, – который принялся тереться о мои ноги. Я улыбнулась и, наклонившись, погладила животное.

Костик замер, увидев кошку.

– В прошлый раз ее не было, – прошептал он одними губами.

Я тоже испугалась немного, подумав, что, может быть, вернулась хозяйка, а мы и не удосужились проверить, дома ли она, не позвонили, а сразу ворвались в ее жилище. Сейчас перепуганная Жанна выскочит из комнаты и примется орать во все горло, обвиняя нас во взломе и пытаясь вызвать сотрудников правоохранительных органов. Нам придется долго и мучительно объяснять, кто мы такие и что здесь делаем…

– Может, ты просто ее не заметил? – шепотом спросила я.

– Да нет, вроде не было ее… – неуверенно проговорил Костик.

– Может, она спала?

– И не прореагировала, что кто-то пришел?

– Ну и что? Сыта была, Жанна тогда еще только пропала… Может, кошка спряталась где-то, кошки – ленивые существа. Это же не собака, чего ей реагировать и выскакивать.

Но, несмотря на мои опасения, никто не вышел из комнаты и не принялся поносить нас последними словами. Похоже, животное находилось дома в одиночестве. Костик посмотрел на меня и прошептал:

– Стой здесь, я проверю… – И осторожно двинулся в комнату.

Я осталась стоять в прихожей, боясь шелохнуться и стараясь не производить шума. Но кошка, потеревшись о мои ноги, поняла, что таким способом не привлечешь моего внимания, и оглушительно мяукнула.

Я вздрогнула от такой неожиданности, Костик тоже высунулся и комнаты и изумленно воззрился на животное.

– Кис, кис, – тихо позвала я и наклонилась, чтобы погладить ее.

Кошка громко заурчала от удовольствия и принялась с удвоенной энергией тереться о мои ноги. Потом она встала на задние лапы, а передними дотянулась до моих колен. Выгнув спину, она снова истошно мякнула.

Я поскорее взяла ее на руки, чтобы она не надрывалась, а Костя тем временем уже успел обследовать единственную комнату Жанниной квартиры и махнул мне, дескать, все чисто, можно проходить.

Держа пушистую красавицу на руках, я прошла в комнату. Здесь, как и говорил Костя, побывав первый раз, царил все тот же беспорядок, оставленный хозяйкой, в спешке отбывшей куда-то. Но беспорядок не был похож на тот, который обычно остается после обыска. Скорее всего, квартиру не обыскивали, просто ее хозяйка спешно исчезла в неизвестном направлении, прихватив в суете самые необходимые вещи.

– Пусто, – развел руками Костик, рассматривая кошку на моих руках, как нечто необыкновенное.

– А здесь сейчас все так же, как в прошлый раз? – спросила я на всякий случай.

– Да, – кивнул Костик. – Все так же. Ты думаешь, Жанна возвращалась?

– Если все так же, то вряд ли…

– Да, все в точности так же, как в прошлый мой приход. Я все хорошо помню и ничего не трогал. Только вот кошки не было. И смотри, уже и тонкий слой пыли… – Костик провел рукой по зеркалу. – Нет, никого здесь не было, – уверенно заявил он.

– Хорошо, давай осмотримся повнимательней. Взгляни, какая она милая. – Я снова погладила животное, и кошка довольно замурлыкала.

– Ладно, ты ведь хотела сама здесь все посмотреть, так смотри, – кивнул Шилов.

Я опустила кошку на пол, при этом она, громко мяукнув, издала звук недовольства, и принялась осматривать комнату.

Вещи, конечно, были не в идеальном порядке, но нельзя и сказать, что комната была захламлена. В общем и целом в квартире было вполне уютно и красиво. Я подошла к приоткрытой дверце шкафа и заглянула внутрь. Вещей почти не было, как и говорил Шилов.

Я открыла вторую дверцу – та же картина. Здесь, очевидно, хранилось белье и мелкие вещи. Две полки были совсем пустыми, еще на двух лежали какие-то мелочи.

– Похоже, девушка собралась основательно и надолго, – бросил Костик, устроившись на диване и наблюдая за моими действиями. Кошка благополучно уселась у него на руках и старательно терлась о его руку. Шилов гладил ее по голове.

– Да, вещей почти нет, – констатировала я.

– Я уже тогда все посмотрел, – напомнил Костя.

– Хочу убедиться сама. Это не потому, что я тебе не доверяю. – Я ласково посмотрела на Шилова. – Просто, понимаешь, Костя, мужчина порой не заметит тех мелочей, на которые обратит внимание женщина.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Костя.

– Ну, вот, например, косметика. – Я подошла к туалетному столику, где, вероятно, у Жанны хранилась косметика и прочие женские мелочи.

– Так ведь косметики нет. Это и я заметил, – бросил Шилов.

– Да, действительно, нет. – Я брала со столика одну вещицу за другой и ставила обратно, тщательно осмотрев: пара полупустых флаконов с туалетной водой, почти закончившаяся помада, два пузырька с лаком для ногтей, расческа да несколько разнообразных заколок, косметички определенно не было.

И тут мне на глаза попалась небольшая вещица, о назначении которой я могла только догадываться. Это было что-то знакомое, где-то я это видела, но вот где и что это было, я не могла сразу сказать. Я повертела в руках маленький белый пластмассовый футлярчик странной формы. Непонятно, для каких целей он служил, но где-то я такой уже видела.

– Что это? – я повернулась к Шилову и протянула ему футлярчик.

– Не знаю. – Костя нахмурился. – Наверное, какое-то средство для… ну, не знаю, для подтяжки морщин, что ли, или еще чего-нибудь…

– Да нет, Костя, что ты! Посмотри!

Шилов послушно принял у меня из рук белую штуковину.

Футлярчик был небольшого размера, состоящий из двух круглых неглубоких резервуаров, соединенных между собой, с завинчивающимися крышками. По форме он напоминал пенсне, на каждой из половинок имелась выпуклая буква: на одной латинская «L», на другой – «R».

Повертев футляр на ладони, Костя вернул его мне.

– Понятия не имею, что это, первый раз вижу, – пожал он плечами. – Ну и что это нам дает?

– Я где-то видела такой. Только не помню где… – Я в раздумье вертела футляр в руках. – Судя по буквам, это – левое, – указала я на латинскую «L», – а это – правое.

– Что левое? – не понял Шилов.

– Кто его знает? – Мне надоело теряться в догадках, и я принялась отвинчивать одну из крышек резервуара. Открутив ее, я обнаружила, что внутри находится какая-то бесцветная жидкость.

– Что там? – Костик подошел ко мне и заглянул через плечо. – Вода?

– Вряд ли… – Я понюхала жидкость, она была без запаха.

И тут, приглядевшись, я заметила, что резервуар вовсе не пустой, как мне показалось сначала. Я присмотрелась повнимательнее – так и есть! В прозрачной, похожей на воду жидкости плавал маленький круглый предмет. Он был абсолютно прозрачным, поэтому его трудно было заметить. И лишь чуть голубоватый оттенок придавал ему слабую видимость в небольшой лужице бесцветного раствора.

– Поняла! – громко вскрикнула я, да так, что даже кошка на руках у Шилова вздрогнула и, прижав уши, стала испуганно озираться.

– Что?..

– Это линзы! Контактные линзы! Посмотри! – Я поднесла коробочку поближе к Костиным глазам. – Посмотри! Там внутри линзы!

– Линзы? – удивился Костик, но все же стал внимательно всматриваться в баночку. – Да, что-то плавает… Круглое. А ты откуда знаешь, что это линзы?

– А я видела такие у своей подруги. Только теперь вспомнила, что это такое… Это мягкие контактные линзы. Жанна носит линзы.

– И что? – все еще не понимал Шилов.

– Ну как что, Костик? Ты еще не понимаешь? У Жанны плохое зрение, она носит контактные линзы. Как же она могла уехать на отдых без них?

– И что? – все еще не соглашался со мной Шилов. – Может, надоело… Решила без них…

– Да она же без них ничего не увидит. Ей придется в таком случае носить очки. А где ты видел девушку, которая добровольно будет носить очки, да еще находясь на отдыхе, где мужиков навалом. Каждая женщина, Костя, стремится всячески приукрасить свою внешность, но уж никак не испортить. А очки, насколько мне известно, еще никого не красили…

– А может, у нее запасные были?

– Ну да. Парадно-выходные… На случай турпоездки. Да ты что! Линзы – это достаточно дорогое удовольствие, чтобы иметь их в нескольких экземплярах. Это тебе не очки. Нет, Жанна определенно не могла бы уехать отдыхать без них!

– И что ты хочешь этим сказать? Что она отбыла из дома не по собственной воле?

– Вполне возможно, что и так… – задумчиво проговорила я, поглаживая кошку за ухом.

Белая красотка спрыгнула с рук Шилова и, подняв хвост, отправилась на выход из комнаты. У дверей она остановилась и призывно посмотрела на нас. Видя, что никто не реагирует на ее взгляд, кошка громко мяукнула.

– Зовет куда-то, – усмехнулся Костик.

– Куда? Куда ты, киска? – спросила я и пошла следом за животным.

Киска привела нас в кухню и подошла к своей пустой миске. Обнюхав ее, несчастное голодное животное подняло голову и, печально взглянув на меня, жалобно замяукало.

– Маленькая, да ты есть хочешь, – догадалась я. – Что же хозяйка тебя бросила? И покушать не оставила…

Я принялась осматривать кухню на предмет, чем бы угостить киску. Заглянула в один из навесных ящиков и обнаружила в нем целую упаковку сухого корма «Вискас» со вкусом рыбы. Кошка уже поняла, что я нашла ее еду, и принялась крутиться около меня, старательно обтираясь о мои ноги и выписывая такие зигзаги, что я едва не споткнулась, попытавшись сделать шаг.

– Сейчас, сейчас, киска! Сейчас тебя покормлю! – Я высыпала немного корма в кошачью миску, и кошка как сумасшедшая принялась с громким голодным урчанием уплетать свой обед.

– Проголодалась, бедняга, – сочувственно произнес Шилов, глядя, как жадно кошка накинулась на еду.

– А ты говоришь, на отдых уехала, – укоризненно проговорила я. – А кошку что же, оставила умирать голодной смертью? Нет, Костик, не нравится мне этот странный отъезд госпожи Сергеевой.

Я подсыпала еще немного корма в миску и снова открыла шкаф, чтобы водрузить коробку «Вискаса» на место. Пытаясь пристроить ее между пакетами с сахаром и другими баночками и коробочками с сыпучими продуктами, я нечаянно столкнула одну баночку на пол. Из нее высыпалось немного сахара, который Костик тут же принялся тщательно собирать. А я постаралась поаккуратнее расставлять внутри шкафа банки и коробки, как вдруг мое внимание привлек странный предмет, которому, на мой взгляд, никак не место в кухонном шкафу.

Из-под одного пакета, кажется, с мукой, торчал уголок бумаги. Вернее, это даже был не один листочек, а целая пачка. Я потянула за торчащий уголок и выудила на свет божий довольно увесистую пачку совершенно зеленых и американских долларов.

– Ну и ну! – присвистнул Костик, увидев в моей руке пачку баксов. – Вот это да!

– Да-а, – протянула я. – Это по меньшей мере странно… Девушка отправляется на отдых за границу и не берет с собой деньги.

– С чего ты взяла, что она ничего не взяла? – спросил Шилов. Он упорно не хотел сдавать свои позиции. – Может, это остаток?

– Ну да! Тогда представь, сколько же у нее вообще денег, если после того, как она взяла приличную сумму, осталось еще столько же. – Я подбросила на ладони доллары. – Нет, Костя, ты не заставишь меня поверить в то, что Жанна уехала отдыхать. Не верю я в это! Деньги не взяла, линзы не взяла, кошку бросила… Не может такого быть!

– Давай опять зайдем к соседям. А то в прошлый раз одни мне сказали, что она уехала. Другая соседка – что Жанну она вообще последние дни не видела. Да и вообще не захотела со мной разговаривать, наверное, говорила только для того, чтобы я побыстрее ушел…

– Хорошо, только я еще разок окину все взглядом. А как быть с кошкой? – Я посмотрела, как изголодавшееся животное все еще жадно хрустит «Вискасом».

– Давай оставим ей побольше, чтобы на несколько дней хватило, – предложил Шилов.

Я взяла коробку с кормом и насыпала полную миску, даже с верхом. Кошка благодарно муркнула и лизнула мою руку. Потом я наполнила другую миску свежей водой из-под крана и тоже поставила ее на пол.

– Кушай, маленькая, – проговорила я. – Скоро, надеюсь, объявится твоя хозяйка.

Я еще раз тщательно осмотрела комнату и ванную, потом все в шкафу прихожей и проверила антресоли. Не обнаружив ничего интересного, я решила, что больше искать здесь нечего, и мы с Костей осторожно выскользнули из чужой квартиры.

Спустившись на всякий случай на этаж ниже, мы еще постояли минут пять, потом снова поднялись наверх и позвонили в квартиру Жанниных соседей.

– Сюда в прошлый раз я не заходил, – проговорил Шилов. – Никого не было дома.

К нашему удивлению, дверь открылась почти сразу. На пороге возникла пожилая женщина в халате, с добродушным выражением лица.

– Здравствуйте, – приветливо улыбнулась она.

– Добрый день. – Я тоже улыбнулась в ответ. Люблю, когда люди отвечают дружелюбием. – Скажите, а вы не знаете, ваша соседка Жанна дома? Что-то мы уже который день никак не можем застать ее.

– Да вы проходите. – Женщина широко распахнула перед нами дверь.

Переглянувшись, мы с Костиком прошли к гостеприимной соседке. Она закрыла за нами дверь и снова с улыбкой взглянула сначала на меня, потом на Шилова. Видимо, и Костя, и я внушали ей доверие, потому что женщина принялась подробно нам втолковывать:

– Жанночка дома, просто сейчас на работе. Она ведь целыми днями работает. Сама-то не местная, откуда-то из района. Поэтому и приходится зарабатывать себе на жизнь с утра до ночи. А уехать-то она никуда не уехала. Это я вам точно говорю.

– Но ее нет дома ни вечером, ни днем, ни утром, – вставил Костя.

– Постой, – остановила я Шилова и обратилась к женщине: – А почему вы так уверены, что Жанна никуда не уехала?

– Так ведь она, когда уезжает, всегда мне ключи от квартиры оставляет. У нее там кошка красавица. – Соседка улыбнулась и восхищенно покачала головой. – Белая, пушистая, такая прелесть. Так вот, в прошлом году, когда она на праздники ездила домой к родителям, она просила меня присмотреть за киской. Ну не брать же ее в самом деле с собой в поездку? Вот я и ходила, кормила, убирала за ней. А она такая умница, не кричит, не хулиганит, в туалет ходит, как положено, – принялась женщина перечислять нам достоинства животного. – Прелесть просто! Ей и надо-то всего ничего – покормить, и только. Вот я и ходила каждый день. – Женщина замолчала.

Мы с Костей переглянулись.

– Значит, Жанна на этот раз не просила вас позаботиться о своей любимице? – уточнила я.

– Да нет, не просила. Говорю же вам, никуда она не уехала. Здесь она, в городе. А то, что вы ее застать не можете, так это немудрено. Она ведь цельный день на фирме, а вечером… Ну, а что вечером… – Женщина хитро взглянула на Шилова. – Сами понимаете, девочка она молодая, не замужем. Ходит по вечерам развлекаться. Правда, домой никогда никого не приводила, в этом отношении она молодец. Всегда сама к кому-нибудь в гости ходит… – Словоохотливая соседка рассказала нам практически все о личной жизни Жанны Сергеевой. – А так, если что передать надо, то я могу. Вы мне скажите, кто приходил, зачем, и я, как только Жанночку увижу, так сразу ей и все расскажу. Она вам позвонит. Или на работу к ней съездите. Вы знаете, где она работает?

– Нет, не знаем, – поспешно сказала я. – Но это не очень важно. Вы ничего Жанне не передавайте, спасибо. Мы потом еще как-нибудь разок заглянем. Всего доброго. – Я приоткрыла дверь и попятилась к выходу.

Шилов тоже поблагодарил хозяйку за столь исчерпывающую информацию, и мы ушли.

Уже на лестнице Костя спросил у меня:

– А почему ты сказала, что мы не знаем, где работает Жанна?

– Зачем лишний раз беспокоить соседку? Она ведь не знает, что с Жанной что-то случилось. Пусть так и думает.

– Верно. Куда теперь? – спросил Костя, когда мы вышли из подъезда.

– На работу, куда ж еще? Надо дать задание Павлику. У меня для него есть поручение.

Мы приехали на студию и застали нашу команду в полном сборе. Галина Сергеевна, Лера и Пашка как раз усаживались обедать. Павлик, как всегда, оккупировал свое любимое кресло.

– Привет! – махнул он нам рукой, когда мы вошли.

– Павлик, у меня для тебя пионерское поручение, – с места в карьер начала я.

– Какое? – оживился Старовойтов. – А то я уже без дела замучился совсем! Вы все бегаете, суетитесь, что-то ищете, а я, получается, вроде как и не при делах. Говори, Ирина!

– Где у нас корешки от билетов, которые ты прошлый раз привез из квартиры Жанны? – спросила я Шилова.

Он пожал плечами и посмотрел на нашего помрежа.

– Я Лере отдал.

– Сейчас найду. А зачем они вам? – Казаринова принялась выгребать из ящика своего стола разнообразные бумаги. – Вот. – Она выложила корешки от билетов на стол.

– Павлик, тебе нужно будет выяснить, действительно ли пассажир, на которого были куплены эти билеты, отбыл означенным рейсом.

Пашка взял билеты и посмотрел на них.

– Билеты на самолет, значит, придется ехать в аэропорт. А что это за билеты?

– Их корешки мы нашли в квартире Жанны. По-моему, это должно свидетельствовать о том, что она уехала из города в турпоездку. Но мне кажется, нас просто кто-то хочет одурачить, – проговорила я.

– Почему вы так решили? – все еще не понимал Павлик.

– Да потому, что в квартире Жанны мы обнаружили немало странных вещей.

– Каких?

– Ну, например, обнаружили, что у Жанны плохое зрение, а она не взяла с собой на отдых контактные линзы. Они остались почему-то дома.

– Ну и что? – пожал плечами Пашка.

– А то, что, какими бы красивыми ни были очки, они все равно не украшают женщину. Тем более, будь Жанна какой-нибудь бизнес-леди, я бы еще поверила, что очки дополняют ее имидж. Но она не та девушка, которая будет носить очки просто так. Тем более при наличии контактных линз.

– А что еще?

– А еще у нее дома мы нашли спрятанные деньги. В долларах. Много денег!

– А это-то здесь при чем?

– А при том, что, уезжая на отдых за границу, она не взяла их с собой. Там была приличная сумма. Не думаю, что у Жанны было еще столько же, чтобы она смогла часть оставить дома.

– И что еще? – никак не унимался Павлик.

– Еще? – Я задумалась, вспоминая, что еще меня насторожило в квартире Жанны. – Да, еще кошка! Она оставила кошку одну дома, без еды, уезжая на длительное время?! Никогда в это не поверю! Тем более что ее соседка сказала, что Жанна всегда, отправляясь куда-то, просила ее присматривать за животным, кормить его. А на этот раз что, забыла?

– Вот это действительно выглядит странным! Так я в аэропорт?

– Да. Слава богу, аэропорт у нас один, и тебе, Павлик, не придется долго мучиться. Вот и все. Можешь приступать к выполнению!

– Что, прямо сейчас?

– Чем скорее, тем лучше. Потому что, думаю, с Жанной что-то произошло. Что-то нехорошее, – нахмурилась я.

– Что, по-твоему? – спросила Моршакова.

– Почему? – в один голос с ней произнесла Лера.

– И ты думаешь, она никуда не улетела? Ее похитили? Да? – испуганно воскликнула Галина Сергеевна.

– Надеюсь, что этого все же не случилось, но все указывает на то, – согласилась я. – Ее квартира почти пуста, будто она и в самом деле куда-то уехала. Кто собрал ее вещи, не знаю, вероятно, это тот, кто похитил девушку…

– Надо же, – покачала головой Моршакова. – А мы на бедную секретаршу грешили!..

– Да, вероятно, у Жанны серьезные проблемы, – кивнул Костя.

– Лера, скажи, Анжела не звонила? – спросила я.

– Нет, Ирина Анатольевна. Хотите, я сама позвоню ей и спрошу, не появился ли еще Никифоров? – предложила Казаринова.

– Если тебе не трудно. – Я присела на стул. – Устала что-то…

– Сейчас я вам чаю заварю, – засуетилась Лера.

Галина Сергеевна подвинула мне и Косте тарелку с пирожными:

– Перекусите, а то мотаетесь весь день без еды. Сейчас чаю горячего попьем.

Я взяла пирожное и задумалась. Если Жанна не сама уехала отдыхать, а ей помогли это сделать, то в любом случае это не снимает с нее вины. Возможно, что бандиты предпочли не платить девушке за помощь, а решили просто избавиться от нее, когда она сделала свою работу и стала больше не нужна. О самом плохом не хотелось думать.

– Ирина Анатольевна, – позвала меня Лера. – Звонит Анжела и говорит, что приехал Никифоров и может с вами встретиться. Вы поговорите с ней? – Лера кивнула на трубку телефона, которую держала в руке.

– Да, конечно, спасибо! – Я взяла трубку. – Алло! Здравствуй еще раз… Да… Конечно, прямо сейчас и приедем. – Я посмотрел на Шилова, он кивнул.

Я попрощалась с Арутюновой и доела пирожное.

– Чай попьем у Анжелы, – сказала я. – Нам надо ехать. Директор автосалона как раз только что появился на работе. Надо поговорить с ним, что там с этими акциями…

– Мы разрабатываем две версии? – уточнил Павлик. – Одну с секретаршей, а вторую с акциями, из-за которых убили Арапова. Правильно я понял?

– Совершенно правильно, – согласилась я. – Так, Костя, поехали в «Вариант»?

– Разумеется. Я ведь теперь в ответе за твою безопасность, пока нет Валерия.

– Павлик, давай скорее собирайся, мы и тебя подбросим до аэропорта, – позвала я Старовойтова.

– Я мигом. – Пашка запихнул остатки пирожного в рот и поднялся. – Я готов. Можем отправляться.

– Поехали, – по-армейски скомандовал Костя, и мы втроем вышли из кабинета.

– Вечером встречаемся в офисе, обменяемся информацией, – сказала я Палику.

– Договорились, – кивнул он.

Глава 7

Анжела предупредила секретаршу, и нас сразу, без проволочек пропустили к ней в кабинет. В кресле напротив нее сидел мужчина. При нашем появлении он обернулся и с интересом принялся разглядывать нас.

– Разрешите вас представить. – Анжела встала из-за стола. – Это Никифоров Дмитрий Андреевич, – кивнула она на мужчину. – А это Ирина Анатольевна Лебедева, ведущая программы «Женское счастье». Это Константин. Извините, не знаю вашего отчества, – улыбнулась она Шилову.

– Ничего, можно без отчества. – Костя протянул руку Никифорову. Мужчины обменялись рукопожатием.

– Не буду вам мешать, – проговорила Анжела, – тем более что у меня назначена встреча. Оставляю вас в своем кабинете, можете разговаривать здесь, вам никто не помешает. Я предупрежу секретаря.

– Спасибо, – поблагодарила я Анжелу и села в другое кресло. Костик предпочел не садиться, оставшись стоять у стены, как верный страж.

Анжела вышла, оставив нас втроем, и я решила сразу приступить к разговору.

– Дмитрий Андреевич, Анжела Альбертовна не предупредила вас, о чем пойдет речь? – обратилась я к Никифорову.

– Она только сказала, что вас интересуют акции, которые я намеревался продать.

– В общем, верно, – подтвердила я. – Но если говорить точнее, то нас гораздо больше интересует, насколько ваши акции интересовали Арапова.

– Арапова? – Никифоров сделал удивленное лицо. – Вообще-то, Сергей не мог приобрести акции. Он ведь не был членом совета директоров. Разве Анжела вам не говорила?

– Говорила. Но мы совершенно точно знаем, что он каким-то образом намеревался купить их. Даже деньги приготовил. Вы не знаете, как именно он мог заполучить их?

– Понятия не имею, – пожал плечами Дмитрий Андреевич. – Не знаю… Но теперь, думаю, это уже не имеет никакого значения.

– Почему? Как раз имеет, – возразила я. – Есть версия, что Сергея Антоновича убили именно из-за этих акций. И, узнав, как он мог приобрести их, мы можем выйти на след убийцы.

Никифоров удивленно воззрился на меня и проговорил:

– Да я не о том. А что, разве Анжела вам ничего не сказала?

– Нет, а что она должна была нам сказать? – не поняла я.

– Дело в том, что я решил не продавать акции, – начал Никифоров.

– Как не продавать?! – изумилась я. – Ведь уже едва ли не назначили дату торгов?

– Ну и что? – спокойно прореагировал Никифоров. – Я передумал. Могу я передумать?

– Да, конечно, – в растерянности проговорила я. – А в чем причина того, что вы изменили свое решение?

– Это не имеет отношения к делу, – произнес Дмитрий Андреевич.

– И все же? – продолжала настаивать я.

– Я же сказал, это к делу не относится. Просто передумал, и все.

– Но Анжела сказала, что вы собирались куда-то уезжать, чуть ли не за границу, и вам нужны были деньги…

– Собирался. Нужны были. А теперь не собираюсь и деньги не нужны. Я решил оставить все, как есть.

– Что-то я ничего не понимаю… – растерянно произнесла я.

– Извините, но ничем не могу вам помочь, – развел руками Никифоров. – Все остается по-прежнему. Так что теперь просто не имеет значения, каким образом Арапов мог приобрести мои акции. Даже если бы он был жив, то все равно торги бы не состоялись. – Дмитрий Андреевич решительно поднялся и сделал шаг по направлению к двери.

Мы с Костей переглянулись, ничего не понимая. Когда Никифоров вышел, Шилов бросил на меня подозрительный взгляд и проговорил:

– Думаю, за ним стоит присмотреть.

– Как?

– Надо последить за ним. – Костя встал и шагнул к двери.

– Я с тобой, – схватив сумочку, я поспешила за Шиловым.

Мы вышли из кабинета Анжелы, в приемной уже никого не было.

– Скажите, а где нам найти господина Никифорова? – спросила я у секретарши.

– Он только что ушел, – растерянно пожала она плечами.

– А где его кабинет? – спросил Шилов.

– У него офис не здесь, в другом месте.

– Где?

– На Горького. – Секретарша еще больше растерялась. – Угол Горького и Центральной. Небольшое здание, двухэтажное. Там вывеска есть «Вариант-авто».

– Спасибо. – Шилов торопливо зашагал к выходу, я едва поспевала за ним.

Когда мы вышли во двор, Никифорова уже и след простыл. Наверное, сел в машину. Я только увидела, как за поворотом скрылась темно-синяя иномарка.

– Вон там, видишь? – Я кивнула на машину, только что скрывшуюся из вида. – Наверное, это его.

– Поехали! – Шилов ловко прыгнул в свою «Волгу», и я быстро устроилась на переднем сиденье рядом с ним.

Пока мы выруливали за угол, синяя иномарка успела скрыться из зоны видимости, но Шилов, как профессиональный водитель, быстро сумел догнать ее. Когда мы пристроились сзади темно-синей «БМВ», я увидела, что за рулем этой машины и в самом деле сидит Никифоров. Костя старался держаться так, чтобы больше не потерять из виду иномарку Никифорова.

– Скорее всего он направляется в офис, – предположила я.

Шилов ничего не ответил, но вскоре я поняла, что оказалась права. «БМВ» вырулила на улицу Горького, потом свернула на Центральную и остановилась. Костик тоже припарковался неподалеку. Я увидела то самое здание, о котором нам говорила секретарша, – двухэтажный старинный особняк, над входом которого сверкала яркая вывеска «Вариант-авто».

Синяя «БМВ» остановилась возле самого входа, из нее вышел Дмитрий Андреевич, он неспешно запер машину и направился внутрь здания.

– Мы за ним! – скомандовал Шилов.

Выйдя из машины, мы пошли следом. Хорошо, что охраны внутри не оказалось, и можно было беспрепятственно проникнуть в здание. Не успели мы войти, как снова увидели Никифорова, остановившегося в коридоре и разговаривающего с каким-то весьма подозрительного вида мужиком. Беседа носила явно не служебный характер. Мы с Костиком притаились за выступом в коридоре и прислушались.

– Короче, у меня сейчас нет времени, – торопливо говорил мужик. – Я прождал тебя полчаса, сам знаешь, мое время дорого. Меня уже ждут на другой стрелке. Вечером увидимся! – Собеседник Никифорова все время порывался уйти, но Дмитрий Андреевич удерживал его за рукав.

– Подожди, Игорь, – просительным тоном проговорил Никифоров. – Я в центре был, Анжела задержала меня. Там какая-то баба хотела со мной поговорить об Арапове.

– И что? – Мужчина, которого Никифоров назвал Игорем, насторожился и поинтересовался: – Чего хотели?

– Спрашивали, как он мог купить мои акции, он ведь не член совета директоров. Я сказал, что понятия не имею. Вот и все.

– А что еще?

– Да все…

– Значит, давай до вечера. – Игорь посмотрел на часы и снова заторопился.

– Да мне вечером некогда, – в отчаянье бросил Никифоров. – Давай, короче, по тому вопросу полный отбой.

– Как отбой? – удивился Игорь. – Я уже людей напряг.

– Ну так распряги! – раздраженно ответил Дмитрий Андреевич, и мужик в ответ на его слова злобно надулся.

– Диман, я что-то не понял, тебе надо разобраться с теми пацанами или нет? Ты же сам просил о помощи.

– Ну просил, – извиняющимся тоном произнес Никифоров. – Теперь, говорю, больше не надо. Я так понял, что теперь все, проблем больше не будет.

– Почему?

– После смерти Арапова все утихло и успокоилось. Я уже не продаю акции! – После этих слов Дмитрия Андреевича я вся превратилась в слух и заметила, что Костя тоже прислушался.

– Смотри, Диман, – с угрозой в голосе проговорил Игорь. – Больше не буду помогать. Ты меня взвинтил, сказал, что дело серьезное, а сам теперь начал метаться, как кот… Короче, я отваливаю. Бывай! – Игорь махнул на прощание рукой Никифорову и сделал шаг по направлению к нам. Потом вдруг остановился и подозрительно посмотрел на Никифорова. – Слышь, Диман, а может, ты его сам, того?..

– Кого? – не понял директор автосалона.

– Этого твоего приятеля? – И я сразу поняла, что речь снова зашла об Арапове. – А?

– Ты что, Игорь, совсем? – возмущенно зашептал Дмитрий Андреевич. – Ты еще громче ори! Не я это! Просто проблемы больше нет. Извини, что зря тебя напрягал.

– Ладно, шучу, – громко заржал Игорь, хлопнул по плечу Никифорова и зашагал к выходу.

Мы с Костиком должны были неизбежно попасться ему на глаза, но Шилов совершенно спокойно, с невозмутимым видом вышел из-за выступа, где мы прятались, подслушивая разговор, и пошел навстречу Игорю. Мне ничего другого не оставалось, как поступить точно так же.

Когда мы встретились в узком проходе, он мельком взглянул на нас и, озабоченно опустив глаза, прошел мимо, дернув ручку входной двери. Мы остановились в коридоре. Никифоров, к нашему счастью, уже завернул за угол, наверное, пошел к себе.

– Что будем делать? – шепотом спросила я у Шилова, когда в коридоре воцарилась тишина. – Ты слышал, что он сказал?

– Слышал, – кивнул Костя.

– Думаю, надо сейчас пойти к Никифорову и сказать, что мы стали свидетелями разговора. В конце концов, можно предъявить ему обвинение в убийстве Арапова. Слышал, как он испугался, когда Игорь намекнул ему на это?

– А ты уверена, что он нам что-то расскажет?

– Да, – хитро ответила я и полезла в сумочку. У меня уже созрел план действий.

Я достала из нее портативный диктофон и показала Шилову.

– Вот, смотри!

– Ну и что? – не понял Костя.

– Мы скажем, что записали его разговор с Игорем и, если он нам не объяснит причины своего странного поведения, мы передадим эту пленку в милицию. – Идея показалась мне вполне осуществимой.

– Ты думаешь, он так и расколется? – недоверчиво спросил Костя.

– Думаю, да. Он и сам напуган до смерти. Я так поняла, что у него рыльце в пуху, но по какому поводу, не ведаю. Догадываюсь, что он тоже каким-то образом выиграл от смерти Арапова. Анжела же говорила, что у того был склочный характер. Может, у него и с Никифоровым возникали проблемы? Ну что, пошли?

– Ой, рисковая ты, Ирина, – покачал головой Шилов. – Пошли! За стратегическую часть операции отвечаешь ты, за техническую – я.

– Думаю, этого не потребуется, – улыбнулась я в ответ.

Костя широко распахнул дверь в приемную Никифорова. Нас встретила миловидная, в теле, секретарша Дмитрия Андреевича.

– Добрый день, – приветливо улыбнулась она. – Чем могу помочь?

– Вы можете помочь своему шефу, – коротко сказал Костя. – Скажите Дмитрию Андреевичу, что с ним хотят поговорить. Это в его интересах.

Секретарша мало что поняла из слов Шилова, но послушно поднялась со стула и, хлопая глазами, подошла к двери, ведущей в кабинет Никифорова. Постучавшись, она вошла к нему и через несколько секунд быстро вышла, а следом за ней появился и сам Дмитрий Андреевич.

Он был хмур и озабочен. Но, увидев нас, моментально изменил выражение лица на более приветливое:

– А-а, это вы!.. Я же сказал, что ничем не могу вам помочь. – Дмитрий Андреевич собрался было уйти и закрыть дверь перед самым нашим носом, но Костя не позволил ему это сделать. Он дернул дверь на себя и буквально втолкнул Дмитрия Андреевича в его собственный кабинет.

– А у нас появились новые сведения, – как можно более дружелюбно заявил Шилов. Никифоров ошарашенно попятился в кабинет, недоуменно хлопая глазами и всем своим видом выражая возмущение. Я поняла, что следующим его шагом будет вызов местной охраны, которая в считаные секунды выдворит нас из здания и впредь никогда больше не пропустит сюда. Поэтому решила вмешаться, пока Костя не натворил дел, которые потом надо будет с трудом исправлять.

– Извините, Дмитрий Андреевич, но у нас действительно появились к вам новые вопросы. Разрешите войти? Мы не отнимем у вас много времени.

После моих слов Никифоров зло покосился на Шилова, потом перевел взгляд на меня, подумал и сказал:

– Хорошо, входите. Только предупреждаю, у меня время ограничено.

– Обещаю, это ненадолго. Если вы нам поможете, – миролюбиво добавила я, входя в кабинет Никифорова.

Дмитрий Андреевич опять покосился на Костю и спросил:

– А мы не могли бы поговорить только с вами, госпожа Лебедева?

– Костя, пожалуйста, посиди пока здесь, – попросила я, кивнув на стул в приемной.

– Нет, – категорически заявил Шилов, и я поняла, что спорить с ним, как, впрочем, и всегда, бесполезно: он не отступится.

– Пусть он посидит с нами. Я обещаю, что Костя нам не помешает.

– Ну, хорошо, – словно от зубной боли скривился Никифоров. – Проходите. Слушаю вас. – Он уселся за свой рабочий стол, а мы с Шиловым расположились напротив на стульях.

– Дмитрий Андреевич, скажите, какие отношения у вас были с Араповым? – спросила я.

– Никаких, – стараясь казаться равнодушным, ответил Никифоров, и я сразу поняла, что он лжет.

– Разве вы совсем не общались с ним?

– Совсем.

– Но ведь вы работали в одном концерне. Как же так?

– Ну и что? Да, мы виделись, конечно, но это вовсе не означало, что мы обязаны были быть друзьями. Мы просто работали вместе, только и всего… – пожал плечами Дмитрий Андреевич.

– То есть вы хотите сказать, что вообще, даже видясь, не общались с ним?

– Да, – категорично заявил Никифоров.

– А как вы объясните свои слова о том, что со смертью Арапова у вас исчезли проблемы, связанные с потребностью в деньгах?

Я в упор посмотрела на Никифорова. Дмитрий Андреевич не выдержал моего взгляда и даже не пытался скрыть испуг, мелькнувший в его глазах. Только отвернулся в сторону.

– Что это значит? – глухим голосом спросил он. – О чем вы говорите?

– О том разговоре, который произошел у вас несколько минут назад в коридоре с господином по имени Игорь.

– С каким Игорем? – Никифоров выглядел довольно жалко. Он явно был напуган. – Я вас не понимаю…

Я заметила, что после моих слов он разительно изменился в лице, побледнел и стал говорить срывающимся голосом.

Тогда я раскрыла сумочку и достала из нее диктофон. Продемонстрировав его Дмитрию Андреевичу, я сказала:

– Здесь записан ваш с Игорем разговор. Хотите послушать? Хотя вы и так наверняка хорошо помните его. А вот в милиции, полагаю, заинтересовались бы тем, почему Игорь считает вас виновным в смерти Арапова.

– Да вы что?! – губы Никифорова задрожали. Он начал нервно посмеиваться. – Да вы что?! Он пошутил! Никого я не убивал…

– Да? А почему же тогда Игорь счел вполне вероятным, что вы могли быть причастны к смерти Арапова? Вы ведь сами сказали, что после его смерти ваши проблемы закончились. Так? Или я не права? Тогда поправьте меня.

– Да нет, черт возьми! – Никифоров начал еще больше нервничать и суетиться. – Что за беспредел?! – возмутился он. – Откуда вы все знаете? Вы что, подслушивали?

– Да, – нагло заявил Шилов, до сих пор молчавший. – И не только подслушивали, мы еще и следили за вами. Так что вам стоит объяснить нам некоторые моменты ваших личных или рабочих отношений с господином Араповым.

– Да не буду я ничего объяснять! – закричал Дмитрий Андреевич, не выдержав нашего напора и нервного напряжения.

– Как хотите. – Я побарабанила пальцами по крышке диктофона и поднялась со стула. – Тогда придется отвечать на вопросы в милиции. Я передам эту пленку в соответствующие органы.

– Постойте! – закричал Никифоров, видя, что мы с Костей собираемся уходить. – Постойте! Господи! Бред какой-то! Никого я не убивал. Поверьте!

Я повернулась к нему лицом и снова села на стул.

– Тогда потрудитесь объяснить, какие проблемы у вас были с Сергеем Антоновичем?

– Я не могу, – замялся Никифоров. – Это… это связано с бизнесом. Сейчас все только начало налаживаться, и я не могу… Если об этом узнает Анжела…

– Рассказывайте! – приказал Костя.

– Хорошо, я расскажу, только вы пообещайте, что Анжела ничего не узнает! – начал Никифоров.

– Ну уж нет, уважаемый, – покачала я головой. – Мне кажется, что у вас просто нет выбора. Или вы сейчас же говорите обо всем нам без всяких условий, или же мы прямо отсюда идем… сами знаете куда. – Я снова помахала в воздухе диктофоном.

– Ну хорошо, – сдался наконец Никифоров. – Сейчас только секретаря предупрежу, чтобы нас не беспокоили. – Дмитрий Андреевич взялся за трубку телефона, но Костя не дал ему этого сделать.

Он подошел к столу и придавил клавишу телефона.

– Не надо никуда звонить, – мягко проговорил он. – Я сам предупрежу вашу секретаршу.

Шилов вышел в коридор и попросил девушку в приемной не беспокоить Дмитрия Андреевича. Потом вернулся в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь, и сел рядом со мной на стул.

Никифоров помолчал с минуту, сцепив перед собой руки замком, потом поднял на меня глаза.

– Я хотел провернуть одну сделку с автомобилями. Нелегально. То есть не то чтобы совсем нелегально, но так, чтобы об этом не узнала Анжела. Хотел заработать немного.

– Как это? – не поняла я. – Вы что, хотели продавать машины налево?

– Не совсем так, – покачал головой Никифоров. – Просто я хотел через «Вариант-авто» продать партию машин, которая не проходила бы по документации, как все другие наши машины. Другими словами, прибыль от сделки не пошла бы в общую кассу…

– А пошла бы вам в карман, – помогла я.

– Ну да, – согласился Дмитрий Андреевич. – На покупку партии машин мне нужны были деньги. У меня, конечно, таких денег не было, а я уже нашел покупателей на автомобили. Мне необходима была крупная сумма. У Анжелы просить было бессмысленно. Она не приветствует подобных сделок. Я обратился к Арапову, чтобы он помог мне достать денег. Пообещал, что возьму его в долю. Я знаю, что ему тоже нужны были деньги. Арапов сказал, что у него есть знакомые ребята, которые могут ссудить мне нужную сумму. Сначала он не знакомил нас, сказав, что сам будет посредником. Через некоторое время он привел ко мне двух бандитов, совершенных отморозков. Они принесли мне денег на покупку партии машин. Я закупил ее и уже начал оформлять продажу тому человеку, которого подыскал заранее. Но тут начались проблемы. Мой клиент меня кинул, ничего не заплатил. А мне необходимо было возвращать долг. Арапов ходил и постоянно намекал на то, что бандиты, которые мне дали в долг, не могут больше ждать и требуют деньги… Денег у меня не было, я никак не мог найти людей, которым можно было бы продать эту партию машин. Тех денег, которые у меня были, все равно не хватило бы, чтобы отдать долг, тем более что к тому времени у меня уже успели накопиться проценты. Арапов сказал, что те отморозки поставили меня на счетчик. Они даже сами как-то раз приходили и угрожали мне… – Никифоров замолчал.

– Почему же вы не обратились в милицию? – спросила я.

– В какую милицию? – простонал Дмитрий Андреевич. – И что бы я им сказал? Что на меня наехали братки, требуют денег, а у меня нет, потому что я хотел кинуть своего шефа, то есть Анжелу, и сделка вообще незаконна?..

– Почему вы не попросили помощи у Анжелы?

– Еще лучше, – расстроенно проговорил Никифоров. – И что бы я потом делал? Она бы меня сразу же выгнала с работы… Я решил попробовать уладить вопрос иначе. Сказал Анжеле, что намерен уехать и мне нужно продать свою долю акций. Той суммы, которую я мог бы выручить с продажи акций, мне как раз хватило бы, чтобы отдать большую часть долга. А потом постепенно отдал бы остальное. Вот поэтому я и собирался продать свои акции… – подвел итог Никифоров.

– А почему после смерти Арапова вы передумали? – поинтересовалась я.

– Потому что после его смерти ко мне никто ни разу не пришел, не приехал, не звонил и не угрожал. Я ждал несколько дней, но все было тихо. И я решил, что пока не стоит торопиться с продажей акций. Пока все тихо, я не буду ничего предпринимать. Лучше попробую найти другого покупателя на партию машин. И потом верну долг. Вот и все. Только прошу вас, не говорите ничего Анжеле. Я верну все деньги этим бандитам и больше никогда ничего подобного делать не буду… – Никифоров сидел, понурив голову.

Прямо детский сад какой-то, с негодованием подумала я. «Простите меня, пожалуйста, я больше так не буду»… Так говорят пятилетние дети, но никак не взрослые мужчины, хотя усомниться в правдивости слов Никифорова у меня не было оснований. Похоже, он рассказал нам правду.

– Это все, что вы можете нам сказать? – спросила я.

– Да, – обреченно опустил голову Дмитрий Андреевич. – Вы ничего не расскажете Анжеле?

– Пока не знаю, – постаралась уклониться я от ответа. – И что же вы подумали, что это Арапов специально натравливал на вас тех бандитов?

– Не знаю. Знаю только одно, что после смерти Арапова никто меня ни разу не побеспокоил. А когда он был жив, он каждый день по нескольку раз звонил и напоминал, что отморозки требуют деньги назад, что растут проценты и все прочее…

– А о чем вы говорили с Игорем? И кто он вообще, этот Игорь?

– Игорь?.. Один мой знакомый. Я попросил его разобраться с этой ситуацией. С теми людьми, которые были связаны с Араповым.

– То есть чтобы эти люди наехали на них? – уточнила я.

– Ну… вроде того. Не знаю, как они собирались решать этот вопрос. Это уже не мое дело, а Игоря. Но мы никак не могли найти ни ту фирму, в которой якобы работают бандиты, ни их самих. Перетрясли весь город, но они нигде так и не всплыли… Вот и все. Поэтому я и дал Игорю отбой. Теперь и разбираться вроде бы ни с кем не надо…

Я молчала. Ситуация вроде бы прояснилась, по крайней мере, мне стало все ясно с Никифоровым. Маловероятно, что это он поспособствовал смерти Арапова или же каким-то образом ускорил ее… Не похоже.

Я взглянула на Шилова – Костя тоже молчал. Он даже не смотрел на Никифорова, наверное, тоже поверил ему.

Дмитрий Андреевич не выдержал тягостного молчания.

– Могу я вас попросить не говорить ничего Анжеле? – в который уже раз повторил он. – Хотя бы пока… Пока я не улажу все свои дела. Если все будет хорошо, я не буду продавать свои акции, а потом найду покупателя и продам ему машины, верну долг. Если же нет и на меня снова начнут наезжать те бандиты… там видно будет.

– Что, вы опять тогда будете продавать свой пакет акций? – спросила я.

– Вероятно, да. Но мне бы очень не хотелось, чтобы это дошло до Анжелы. Понимаете? – Никифоров просительно смотрел на меня.

– Хорошо, пока я ничего сообщать не буду, – сдалась я. – Но если вы сказали нам неправду или же окажется, что в связи с этой историей у «Варианта» возникнут осложнения или какие-то иные трудности, то молчать я не стану, – твердо проговорила я.

– Понимаю, понимаю… Спасибо. – Никифоров заметно повеселел. – Может, чайку? Или кофе? – Он заискивающе глянул на меня, потом перевел взгляд на Шилова.

– Нет, благодарю вас. Ничего не надо. – Я поднялась со стула. – У нас еще много дел. Не беспокойтесь.

Мы с Костей вышли из кабинета директора автосалона и направились к выходу. А когда вернулись в редакцию, Павлик уже ждал нас.

– Ну, давайте обмениваться новостями. – Я устало опустилась на стул и откинулась на спинку.

– У меня они есть, – довольно произнес Старовойтов, и я поняла, что Павлик съездил в аэропорт не зря.

– Говори.

– Я съездил в аэропорт и узнал по корешку от билета, отбывал ли этот пассажир, – гордо проговорил Павлик. – И выяснил, что нет, не отбывал! А что это значит? – Старовойтов обвел всех победоносным взглядом. – А это значит, что наша Жанна никуда не уезжала. Более того, – продолжал Павлик, – это место вообще весь рейс оставалось свободным. Никто не летел по билету, корешок от которого мы нашли в квартире Жанны.

– Значит, случилось то, что я подозревала, – со вздохом произнесла я, – случилось самое плохое…

– Ирочка, не надо сразу думать о самом плохом, – принялась успокаивать меня Галина Сергеевна. – Может, произошло что-то такое, о чем мы даже и не догадываемся.

– Что, например? – Я вопросительно взглянула на Моршакову. – Нет, Галина Сергеевна, боюсь, что Жанна не по собственной воле оставила свою квартиру, ее просто похитили. Надеюсь только на то, что она еще жива.

– Господи боже мой! – запричитала Моршакова. – Да что ты такое говоришь?!

– А что? – подал голос Павлик. – Такие люди церемониться не станут. Запросто могли и… – Старовойтов закатил глаза, изображая череп, и скрестил руки на груди в виде двух перекрещенных костей.

– Не надо преждевременно поднимать панику, – проговорила Моршакова. – Давайте подождем, может, эта девица объявится. Сами же говорили, что она вела далеко не монашеский образ жизни.

– Нет, нет, я чувствую, что с ней случилось неладное, – покачала я головой.

– Может, объявить ее в розыск? – предложила Лера.

– Вряд ли это поможет. Тем более, как я поняла, Жанна не местная, родственников здесь у нее нет, поэтому еще какое-то время никто не хватится ее. – А что у вас? – спросил Павлик. – Как съездили?

– Да так себе, – махнула я рукой. – Мы поговорили с Никифоровым, тот еще тип… Он передумал продавать свои акции.

– Так наверняка это он убил Арапова! – вдохновенно воскликнула Моршакова. – Или нанял кого-то убить его.

– Нет, это вряд ли, – покачал головой Костя. – Ирина, расскажи, что нам поведал господин Никифоров.

Галина Сергеевна, внимательно выслушав все, вздохнула.

– Неужели вы ему поверили?

– Его рассказ похож на правду, – кивнула я.

– Да врет он все! – в запальчивости выкрикнула Моршакова. – Я вот, например, не верю в такие истории! Надо же, обидели его плохие дяденьки! Нечего было впутываться в подобные истории, из которых один выход – убийство!

– Да нет, Галина Сергеевна, думаю, Никифоров со страху рассказал нам всю правду. Скорее всего он не причастен к убийству Арапова.

– И что теперь делать? – спросила Лера.

– Теперь надо, полагаю, попытаться разыскать кого-нибудь из подруг Жанны, узнать у них что-нибудь. Не могла же она пропасть вот так бесследно, чтобы никто вообще ничего не знал.

– Каким образом разыскать? – спросила Моршакова.

– Я позвоню Арутюновой и попытаюсь выяснить, не знает ли она каких-нибудь приятельниц Жанны. – Я подняла телефонную трубку и набрала номер Анжелы. – Алло, Анжела, привет еще раз, это Ирина Лебедева… Да, все, спасибо. Ничего особенного… У меня к тебе вопрос. Или даже просьба. Ты не знаешь никого из подруг Жанны?.. Да, да… Я хотела бы поговорить с кем-нибудь из них… Да? Очень хорошо. А ты не могла бы дать мне ее телефон или адрес прямо сейчас?.. Да, пишу… – Я написала на листке бумаги продиктованный Анжелой телефон. – Спасибо. Всего доброго… Да, конечно… Пока.

Я положила трубку.

– Достала? – поинтересовалась Галина Сергеевна.

– Достала. – Я помахала листком в воздухе. – Вот телефон одной девушки, близкой подруги Жанны. Она раньше тоже работала в «Варианте», Жанна ее привела, потом уволилась. Но они по сей день дружат. Я съезжу сейчас к ней и поговорю. Может, она прольет свет на исчезновение подруги. А может, девушка вообще прячется у нее, боится кого-нибудь… – внезапно предположила я.

– Я отвезу тебя. – Костя сразу вскочил с места.

– Это может быть надолго, – предупредила я нашего водителя.

– Ничего, я подожду. У меня все равно рабочий день закончился. А потом отвезу тебя домой. Мало ли что…

– Хорошо, как скажешь, – согласилась я, зная, что убеждать Костю не ехать со мной – дело совершенно бессмысленное.

Предварительно я позвонила подруге Жанны, ее звали Зоя. Она оказалась дома и согласилась встретиться со мной прямо сейчас.

Костик отвез меня к ней. Зоя жила неподалеку от здания ГТРК, поэтому добрались мы за считаные минуты. Шилов остался в машине, а я поднялась на второй этаж старого четырехэтажного дома, где и проживала подруга Жанны.

Дверь мне открыла, судя по всему, сама хозяйка, невысокая полненькая миловидная девушка с коротко остриженными темными волосами, выразительными большими карими глазами и ярко накрашенными пухлыми губами. На Зое была майка и короткие брючки в обтяжку, на ногах шлепанцы. Она радушно пригласила меня войти.

– Вы Зоя? – спросила на всякий случай я, хотя и так было ясно, что это она. Кажется, я ее даже видела на одной из фотографий, которые Костя обнаружил в квартире Жанны в первое свое посещение.

– Да. А вы Ирина? – Девушка коротко рассмеялась. – Проходите, пожалуйста. Извините, у меня беспорядок. Я не ждала никого.

– Ничего страшного. Это вы меня извините, что вот так внезапно…

– Садитесь. – Зоя выдвинула для меня стул в гостиной, сама же уселась на диван, по которому были разбросаны какие-то вещи.

– Я хотела поговорить с вами по поводу Жанны Сергеевой. Ведь вы подруги? – начала я.

– Да. А что, с ней что-нибудь случилось? – округлив глаза, забеспокоилась Зоя.

– А почему вы решили, что с ней что-то случилось? – в свою очередь изумилась я.

– Да она уже несколько дней не отвечает по телефону, и на работе ее нет, и дома тоже. Что с ней, вы не знаете?

– Не знаю, Зоя. Я как раз хотела спросить у вас. Может, вы поможете мне выяснить что-то о Жанне?

– Да я сама ее ищу… – пожала плечами девушка.

– Жанна действительно пропала, – проговорила я. – Мы тоже никак не можем ее найти. Вы не знаете, где она может быть?

– Нет, – покачала головой Зоя. – Если бы она уехала, то обязательно предупредила бы меня… Нет, она не могла так просто взять и уехать. Что-то наверняка случилось…

– Скажите, а она ничего не говорила, может, собиралась все-таки куда-то ехать?.. Или еще что-то…

– Да никуда она не собиралась. Я бы знала…

– А вы в последнее время часто виделись? – спросила я.

– Как обычно, – пожала плечами девушка. – Не слишком часто. Так, на всяких вечеринках.

– Когда это было в последний раз?

– С неделю назад. Даже чуть больше. И все, потом пару раз, правда, созванивались.

– А о чем говорили?

– Да так, ни о чем особенном…

– Зоя, подумайте, это может быть очень важно, может, что-то вспомните? Возможно, Жанна говорила что-то такое, чему вы не придали особого значения, а сейчас это может оказаться очень полезной информацией. Поможет нам…

– Ну, не знаю… – девушка задумалась. – Да вроде бы ничего такого… Хотя… – Она посмотрела на меня, потом немного подумала. – Не знаю, может, это и не то вовсе… Просто недавно, пару недель назад, на какой-то вечеринке мы выпили и начали болтать, так, ни о чем. И Жанка сказала, что скоро у нее бабок будет немерено.

– А о чем зашла речь? – насторожилась я.

– Да уж не помню, просто болтали… И она вдруг ни с того ни с сего ляпнула… Я спросила, откуда деньги возьмутся, но она ничего не сказала. Жанка, она такая, даже когда сильно пьяная, никогда лишнего не ляпнет. Она так и не рассказала. Просто, говорит, денег скоро будет навалом, могу даже с работы уволиться… А потом говорит, нет, не буду увольняться, место уж больно хорошее. Поработаю еще. И все. Больше ничего… Вам это поможет?

– Вероятно… – в задумчивости проговорила я. – Возможно. Больше она к этому разговору не возвращалась?

– Нет.

– И не говорила, что вот наконец деньги появились?

– Нет, не говорила. Но денег, похоже, у нее так и не появилось.

– Почему вы так решили?

– А я ее с неделю назад приглашала посидеть где-нибудь вечерком пива попить, а она говорит, нет, сегодня не могу, денег мало осталось. Она же не местная. Живет здесь одна, квартиру снимает. Родители ей не помогают. Поэтому, говорит, до зарплаты тратить пока больше не буду.

– Когда это было?

– Да вот дней шесть, может, чуть больше назад.

– Ясно. Спасибо, Зоя.

– Да не за что.

– А ты не знаешь, с кем я еще могу поговорить о Жанне? Не знаешь каких-нибудь еще ее подруг?

– Да у нее таких особо близких подруг, кроме меня, не было. Может, я кого-то не знаю. Ни адреса, ни телефона. Так, только по имени. Да вам вряд ли кто-то больше меня расскажет. Жанка только со мной довольно близко общалась, а с остальными так, на вечеринках, и все.

– Понятно. – Я поднялась со стула.

– Ирина, если вы Жанну найдете, скажите, чтобы она мне сразу позвонила, я беспокоюсь. Может, в милицию обратиться?

– Не думаю, что там вам помогут. А с Жанной, надеюсь, ничего плохого не случилось. Я передам ей вашу просьбу, как только свяжусь с ней.

– Спасибо. Если что нужно, вы не стесняйтесь, звоните или приезжайте. Я работаю сутки через трое, поэтому почти всегда дома.

– Хорошо, еще раз спасибо. До свидания. – Я вышла из квартиры приветливой подруги, спустилась вниз. Костик читал какой-то журнал.

– Ну как? – спросил он, когда я села в машину.

– Есть кое-какая информация. – Я поделилась с Шиловым тем, что мне удалось узнать у Зои.

– Думаешь, речь шла о тех самых деньгах, которые Жанна надеялась получить за помощь в убийстве Арапова? – предположил Костик.

– Пока не знаю. Но мне кажется, что эта версия теперь выглядит несостоятельной.

– Какая?

– Версия о том, что Жанна помогла кому-то подставить Анжелу. Если бы так было на самом деле, зачем ее было похищать?

– Так могли бы дознаться, что это не без ее помощи подставили Анжелу.

– Не могу с тобой согласиться. Ладно, поехали. Поздно уже. – Я посмотрела на часы. Стрелки показывали половину десятого вечера. А я даже Володьку сегодня не предупредила, что задержусь. Надеюсь, он еще не сильно сердится.

Глава 8

Муж, как всегда, укоризненно посмотрел на меня.

– Ну не надо так, – взмолилась я. – Знаю, что поздно, что не позвонила и не предупредила… Ну, Володечка… – Я поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку.

– Ирина, – строго сказал супруг, – ты же знаешь, как я каждый раз за тебя волнуюсь, тем более в свете последних событий. – Он обиженно отвернулся.

– Ну я же не одна была… Меня охраняли.

– Валерка? – с некоторым подозрением спросил Володька.

– Костя, – тихо сказала я. – Гурьев был занят. Костик довез меня прямо до дома и проводил… Не принимай близко к сердцу!

Муж ничего не ответил, он взял мое пальто и повесил в шкаф.

– Есть хочешь? – хмуро спросил он и отправился в кухню.

– Как сто голодных волков. – Я пошла мыть руки, а Володька загремел посудой в кухне.

За ужином я рассказала ему о событиях последних суток. Володька слушал сначала молча, без интереса, но постепенно все более проникался происходящим и, главное, сочувствием к моим делам. Я всегда знала, что мой муж самый лучший и отзывчивый человек на свете.

– А почему ты считаешь, что версия о том, что Жанна помогала бандитам, теперь несостоятельна? – спросил Володька, разливая по чашкам мое любимое какао.

– Не знаю… – задумчиво произнесла я. – Интуиция, наверное. А тебе так не кажется?

– В принципе, я бы тоже так подумал. Зачем бандитам было убирать Жанну, даже если она и выполнила свою миссию? Гораздо проще было бы заплатить ей и оставить в покое или просто попросить уехать подальше с этими деньгами. Справедливо? А если они спрятали ее, то есть похитили или, того хуже, убрали, то тем самым, напротив, они привлекают к себе и к ней излишнее внимание.

– Совершенно верно, – кивнула я. – Абсолютно с тобой согласна! Теперь я окончательно поняла, почему эта версия казалась мне не очень правдоподобной: ты совершенно точно сформулировал ее. Спасибо!

– Тогда почему же она исчезла? Ведь, как я понял, она пропала не по своей инициативе?

– Не по своей. Ее, вероятнее всего, похитили. Или вынудили уехать так, чтобы об этом никто не знал, что в принципе одно и то же.

– Тогда почему так вышло?

– Пока никаких соображений. А ты как думаешь?

– Не знаю… – Володька задумался. – Ты знаешь, та девушка, с которой ты сегодня встречалась… Она ведь сказала, что Жанна должна была в скором времени получить крупную сумму денег?

– Ну да, – согласилась я, еще не понимая, куда клонит муж.

– Может, здесь конец клубка?

– Как это? – Я задумалась, потом посмотрела на мужа, и меня вдруг осенило. – Володечка, ты гений! – воскликнула я. – Слушай, а ведь вполне возможно, что деньги, о которых говорила Жанна, это вовсе не те деньги, которые ей должны были бандиты за помощь в организации преступления. Когда у человека ни с того ни с сего вдруг появляется крупная сумма, о чем это говорит? – Я посмотрела на Володьку.

– О чем? Что он выиграл ее в лотерею? – пошутил муж.

– Да нет же! Вероятнее всего, Жанна кого-то шантажировала! Как ты думаешь?

– Шантажировала?

– Да. А что? По-моему, это вполне реально… Может, она узнала что-то, связанное с готовящимся убийством, и намеревалась получить деньги за молчание с того, кто все это затеял? И человек пообещал, а потом счел за лучшее просто избавиться от девушки?

– Как избавиться? – испугался Володька. – Ты что, думаешь, что Жанны уже нет в живых?

– Боюсь предположить самое страшное, но мне кажется, что этот вариант вполне возможен. Знаешь, тот, кто организовал убийство Арапова и так ловко подставил Анжелу, может пойти на крайние меры. Особенно когда дело касается его личной безопасности.

– Если подумать, то ты, возможно, и права… – задумчиво проговорил Володька.

– Скорее всего так оно и есть! – возбужденно ответила я. – Ладно, уже поздно. Пойдем спать. Спасибо за ужин и за замечательную идею! Я помою посуду.

– Я в душ, – согласился Володька, поцеловал меня в макушку и отправился в ванную.

А я, пока мыла посуду, все время размышляла, кому и для чего нужно было избавиться от девушки. Если она и в самом деле кого-то решила шантажировать, то это мог быть только человек, связанный с ее работой, с «Вариантом», либо с бизнесом Анжелы.

* * *

Утром я пришла на работу и сразу стала излагать свои вечерние мысли Лере с Галиной Сергеевной.

– Да, вполне вероятно, что так оно и было, – согласилась со мной Казаринова. – А кого она могла шантажировать, как ты думаешь?

– Не знаю. Это нам предстоит еще выяснить.

– Послушайте, – подала голос Моршакова. – А что, если этот директор автосалона все-таки убил Арапова?

– Кто кого убил? – спросил Валерка Гурьев, неожиданно, как, впрочем, и всегда, появившись на пороге нашего кабинета. – Всем привет! Ну так кто кого и за что убил?

– Это по поводу исчезновения Жанны, – коротко пояснила я.

Я рассказала Валерке, что вчера удалось обнаружить дома у Жанны. Гурьев покивал и согласился, что верить на слово чрезмерно шустрому директору автосалона вряд ли стоит.

– А я бы на вашем месте все же покрутился вокруг него… – посоветовал Валерка.

– Каким образом? – поинтересовалась я.

– Ну ты же в хороших отношениях с Анжелой. Вот и поговори с ней, чтобы она помогла.

– Что мне, за ним, слежку, что ли, устроить?

– Да кто тебе говорит о слежке? Просто считаю, что стоит самим проверить все по той левой сделке с машинами. Если в ней хоть каким-то образом был замешан Арапов, то этот след может куда-то вывести. Ты так не считаешь? – Валера вопросительно уставился на меня.

– А я согласна с Гурьевым, – подала голос Лера.

– О, молодец, тезка! – похвалил ее наш криминальный репортер.

– И по-моему, Валера прав, – согласилась Галина Сергеевна. – Ирина, ты же не считаешь, что, если мы распутаем всю эту аферу с партией левых автомобилей, мы ничего не почерпнем из этого?

– Да нет, почему же? В любом случае мы не проиграем… Только как все это организовать чисто технически? – задумалась я.

– А ты поручи это мне, – тут же с готовностью предложил Гурьев. – Ведь у тебя есть я! Ты не забыла? – Он важно выпятил грудь и надул губы. – А у меня, сама знаешь, есть кое-какие связи: я смогу пробить эту сделку через своих знакомых. Ну так как?

– Пожалуй, – кивнула я. – Валер, если можешь, помоги. Спасибо!

– Вот! Только и стоило попросить, – великодушно проговорил Гурьев. – А то вечно вся такая гордая… Все сама да сама. А от помощи, тем более моей, отказываться не советую.

– Ладно. Занимайся проверкой этой сделки, – разрешила я. – А мы пока чем займемся? – перевела я взгляд с Галины Сергеевны на Леру.

– А мы пока можем продолжить поиски Жанны, – предложила Лера.

– Что, у тебя появились какие-то мысли? – спросила я.

– Думаю, надо бы съездить в «Вариант» и поговорить с кем-нибудь, кто непосредственно общался с ней по работе.

– Хорошо, а этим уже займусь я. А вы, Лера, с Галиной Сергеевной, как всегда, остаетесь за старших.

– Могу подбросить. – Валерий легко поднялся со стула. – Я как раз в твою сторону.

– Хорошо, поехали. Вечером заглянешь? Тогда и поговорим.

Мы с Гурьевым уехали по делам, оставив незаменимых в таких случаях Казаринову и Моршакову в студии.

* * *

Анжела встретила меня хмуро и озабоченно.

– Что-то случилось? – озаботилась я.

– Ничего особенно плохого, но и хорошего тоже, – расстроенно ответила она и провела меня в свой кабинет.

– Анжела, я хотела бы поговорить с тобой о Жанне, – начала я.

– Она нашлась? – встревожилась Арутюнова.

– Пока нет. Но мне кажется, я знаю, из-за чего ее могли похитить.

– А разве не из-за того, что она помогла преступникам?

– Боюсь, что не совсем. Я не буду излагать тебе все детали своих размышлений, но, в конце концов, мы пришли к выводу, что эта версия не слишком состоятельна… Скажи мне, Жанна давно работает в «Варианте»?

Анжела на секунду задумалась.

– Достаточно давно. Для секретарши. Уже более двух лет.

– Она все это время была твоим секретарем?

– Да.

– Значит, ты должна знать ее привычки, какие-то недостатки. Словом, наверное, ты более-менее изучила ее характер.

– Ну, в какой-то степени… – неопределенно пожала плечами Анжела.

– Что ты можешь вообще сказать о ней? Как-то охарактеризовать?

– Девушка как девушка. Немного, может быть, вела себя вызывающе. С мужчинами. Но работе ее это не мешало. Скорее наоборот. Знаешь ведь, как это обычно бывает… – усмехнулась Анжела. – Я и сама иной раз могу пококетничать с джентльменом, от которого мне что-то надо – я имею в виду по бизнесу. Тем более если вижу, что и он не против. Но никогда не путаю личных отношений и деловых. В этом Жанна была похожа на меня. Я ведь тоже женщина, в конце концов, поэтому на такое ее поведение, если оно не мешало работе, просто закрывала глаза.

– Что еще? – Я чувствовала, что распутываю понемногу тот клубок хитросплетений, который никак не желал разматываться, а только подбрасывал нам все новые головоломки.

– Ну не знаю… – Анжела задумалась.

– Какая же она была по характеру?

– Очень настойчивая, упорная, целеустремленная. Могла во многом себе отказывать ради достижения какой-то весьма значительной цели. Она ведь не местная была, приехала откуда-то из района. А ты сама знаешь, как эти девочки-лимитчицы цепляются за жизнь в городе. На все готовы, лишь бы только не возвращаться назад в деревню.

– Скажи, а Жанна могла на многое пойти ради денег, ради того, как ты говоришь, чтобы остаться в городе?

– Думаю, да, – уверенно заявила Анжела. – Но ни за чем таким я ее ни разу не заметила, но что касается ее характера, то, наверное, она готова была на очень многое. Не думаю, что она могла бы совершить какое-то серьезное преступление, но… – Анжела замолчала и задумалась. Потом подняла взгляд на меня и спросила: – А почему ты этим интересуешься? Ты что-то узнала?

– Нет, пока ничего конкретного не узнала, – успокоила я Анжелу. – Но есть кое-какие подозрения. Скажи, а Жанна могла бы пойти на шантаж?

– На шантаж?! – Анжела испуганно вытаращила на меня глаза. – Господи! Какой кошмар! Она что, шантажировала кого-то?

– Это-то я и пытаюсь выяснить… Так могла девушка пойти на такое?

– Не знаю, – протянула Анжела. – Никогда не думала о Жанне в подобном плане, но если ты спрашиваешь… Не уверена, но, возможно… Господи! Ты только не подумай, что я хочу оговорить ее… Просто Жанна такой человек, девизом которого вполне могли бы стать слова «цель оправдывает средства». Понимаешь?

– Понимаю. То есть ты вполне допускаешь, что Жанна могла кого-то шантажировать?

– Не хочется в это верить, но кто его знает…

– Анжела, а кого бы, например, в «Варианте» она могла шантажировать?

– У нас? Да бог его знает! Вроде бы некого… Хотя… Если бы был жив Арапов, то вполне возможно, что его… Но так как он мертв, то даже не знаю, кого еще… Да некого! Репутация у наших руководящих сотрудников вполне незапятнанная…

Знала бы ты о Никифорове, подумала я про себя, но вслух ничего не сказала. Пока нет необходимости заводить об этом разговор. Вот если Валерка накопает что-нибудь по той левой сделке, тогда видно будет.

– Значит, думаешь, некого?

– Скорее всего нет. По крайней мере, не меня – это точно. А кого еще? Да разве теперь выяснишь? Даже если такой случай и имел место быть, то разве же кто-нибудь в таком признается? Никто ничего не скажет…

– Это точно, – согласилась я.

– Так вы так ничего и не выяснили о Жанне? – спросила Анжела.

– Пока ничего утешительного. Только уверены в одном – девушка пропала не сама, кто-то ее заставил, вынудил уехать.

– Так что же, получается, что она невиновна? – с недоумением спросила Анжела.

– В этом я не до конца уверена, но подобные мысли меня уже посещали… – задумчиво произнесла я.

– Тогда кто же? – Анжела смотрела на меня непонимающе.

– Анжела, подумай хорошенько, кто еще мог знать о том, что дома у тебя находится пистолет?

– Да никто не мог знать! – категорично заявила Анжела. – Жанна всего один раз приезжала ко мне домой – надо было поработать, – и она точно видела пистолет. Кто еще мог знать о его существовании, я даже представить себе не могу.

– Ну вспомни, подумай, – продолжала я увещевать Анжелу. – Ну не может же такого быть, чтобы никто из коллег ни разу не был у тебя дома.

– Может, – пожала плечами Анжела. – Просто дело в том, что эту квартиру я купила не так давно, никаких вечеринок дома у себя я не собираю, поэтому и гостей к себе не привожу. Тем более с работы. Да и времени, честно говоря, нет, чтобы сидеть и распивать чаи с приятелями.

– Ну неужели никто, кроме Жанны, никогда не был у тебя?

– Нет, совершенно точно.

– Хорошо, а если не с работы?

– Что ты имеешь в виду? – Анжела посмотрела мне прямо в глаза. – Ты хочешь сказать, что кто-то из моих близких друзей мог так подставить меня?

– Ты не горячись, подумай сначала как следует. Может, кто-то проявлял излишний интерес?..

– Да я даже думать об этом не хочу! – с негодованием прервала меня Анжела. – Ни-кто, слышишь, ни-кто из моих друзей ни-ко-гда не пошел бы на такое! – возмущенно, по слогам произнесла она. – Я и слышать об этом не желаю! – Анжела отвернулась к окну.

– Ну хорошо, – примирительно произнесла я. – Если ты считаешь, что твои друзья тут ни при чем, вспомни, может, ты кому-то сама, просто мимоходом упомянула о том, что у тебя дома есть пистолет?

Анжела задумалась на минуту, потом медленно покачала головой.

– Нет… – проговорила она. – Нет. Никому не говорила. Да я и не считала это такой темой, которую следовало обсуждать с кем-то. Понимаешь? Ну, купила пистолет, ну, храню его дома, что с того? Сейчас очень многие имеют оружие. И никто не скрывает это, но и не кричит на каждом углу. Я относилась к этому очень просто и спокойно. Я ведь не думала, что все может так обернуться… – Анжела печально опустила глаза.

– А может, кто-то пробрался в квартиру в твое отсутствие? – предположила я совсем уж невероятную версию.

– Да нет, что ты! Нет, конечно. Никто не мог сделать ничего подобного. У нас ведь охрана в подъезде. Никто чужой не пройдет, если хозяев нет дома. Его просто не пропустят, тем более что у меня перед дверью скрытая видеокамера наружного наблюдения. Она автоматически включается, если к двери кто-то подходит.

– Как здорово, – заинтересовалась я. – И что, она фиксирует все приближения к твоей квартире?

– Разумеется.

– И как же ты узнаёшь, если кто-то приходил, пока тебя не было дома?

– Да никто не может прийти, – произнесла Анжела. – Я же говорю, охрана никого не пропустит. А если даже предположить, что кто-то сумел миновать пост внизу, то потом мне просто достаточно просмотреть видеопленку, чтобы узнать, кто подходил к дверям моей квартиры. Вот и все. Все предельно просто.

– И ты постоянно просматриваешь пленку? – спросила я.

– Да, ежедневно. Ну, только на ней, кроме меня, никого и ничего больше нет. Ну, за исключением тех редких случаев, когда ко мне кто-то приходит. Но это опять же происходит только в моем присутствии… – пожала плечами Анжела.

– Ясно. – Я понимала, что зацепиться определенно не за что.

Если Жанна не появится в ближайшее время, то, боюсь, наше следствие зайдет в тупик.

От Анжелы я сразу поехала в редакцию. Надо было просмотреть очередной материал, который мы готовили для следующей передачи. Скоро уже пятница, прямой эфир, а мы еще и не подготовились к нему.

* * *

Павлик снова дремал в своем любимом кресле. Лера и Галина Сергеевна сидели за столом, склонившись над бумагами – материалом для очередной программы. Они так увлеклись обсуждением рабочих моментов, что не сразу заметили меня.

– Все в порядке? – спросила я, раздеваясь и вешая пальто на плечики.

– Ой, вы уже вернулись? – Лера недоуменно уставилась на меня. – А мы и не слышали.

– Как съездила? – деловито спросила Моршакова.

– Почти никак, – пожала я плечами, усаживаясь на свое рабочее место и вкратце излагая своим коллегам разговор с Анжелой.

– Тебя искал Валера, – проговорила Моршакова, когда я замолчала.

– Что он хотел? – спросила я, понимая, что у Гурьева появилась какая-то информация по сделке Никифорова.

– Не знаю, – ответила Лера. – Спрашивал, когда вы будете.

– Надо позвонить ему! – Я уже подняла телефонную трубку, собираясь набрать рабочий номер Валеры, как в тот же момент он сам появился на пороге кабинета и спросил:

– Что, еще не пришла? – Потом увидел меня и округлил глаза. – А я тебя и не заметил! Вернулась? – Валерка втиснулся в дверь и плюхнулся на стул. Дремавший Павлик, воодушевленный появлением Гурьева, открыл глаза и уставился на него в ожидании чего-нибудь интересненького.

– А меня сегодня что-то никто не замечает, – пошутила я. – Да, как видишь, вернулась. А у тебя, как я понимаю, есть что мне сообщить?

– Так точно. Как ты догадалась? – хитро улыбнулся Валерка. – Ладно, сейчас все доложу. А новости, надо заметить, весьма интересные.

– Ну давай, выкладывай. – Я сгорала от нетерпения. – Потом расскажу я, что мне удалось узнать. Хотя моя информация вряд ли чем-то поможет расследованию.

– Значит, так, – обстоятельно начал Гурьев. – Я пошустрил по своим и узнал следующее. Фирма, которая якобы дала взаймы Никифорову, вообще не существует. Это так называемая фирма-однодневка. Ну, думаю, все знают, что это за фирмы и с какой целью они создаются. – Валерка обвел присутствующих долгим взглядом. – Так вот, фирмы этой уже сто лет не существует. Она была создана с единственной целью – взять кредит в банке. Причем, что особенно интересно и примечательно, кредит она взяла не в каком-то занюханном банке, где-нибудь, а в том, который называется «Вариант-банк». Вам о чем-нибудь это говорит? – Гурьев снова обвел всех лукавым взглядом.

– В «Вариант-банке»?! – Я не поверила своим ушам. – Ты серьезно? То есть эта фирма взяла деньги в том же «Варианте», чтобы дать их в долг Никифорову? Я тебя правильно поняла?

– Совершенно верно, – кивнул Валерка. – Так вот. «Вариант-банк», выдав этот незаконный кредит, сам попался по-крупному. И серьезно – кредит в семьсот сорок тысяч рублей.

– Семьсот сорок?! – едва не свалился с кресла Пашка. – Ничего себе! Вот это бабки! И как же это они умудрились взять такой кредит под левую фирму?

– Взяли, – констатировал Валерка. – Еще как взяли.

– Постойте, постойте, – проговорила я. – Это что же получается, что Арапов сам подсуетился, чтобы эта левая фирма могла взять кредит не где-нибудь, а именно в «Варианте»? Получается так?

– Получается, – согласилась Галина Сергеевна.

– Выходит, что и та фирма, которая дала в долг Никифорову, была создана либо лично им, либо с его подачи. С его помощью.

– Согласен с тобой, – кивнул Гурьев.

– Значит, у Арапова и там был свой интерес?

– Значит, был, – кивнул Валерка. – Только мы теперь уже никогда не узнаем какой.

– Почему не узнаем? – спросила я. – Стоит только поговорить с председателем правления банка, и мы все выясним.

– Ну да, – подал голос Пашка. – Так тебе все и расскажут!

– Расскажут, – сказал Гурьев. – Ирине расскажут! Если бы ты видел, как ловко она расколола самого Никифорова! Мне Костик рассказал. Она и банкира этого расколет. Только вот зачем ему самому все это надо было? Ведь если банкир знал, что кредит незаконный, как он согласился пойти на такое?

– Значит, был в доле, – предположил Павлик.

– Вероятно, – размышляя, произнесла я. – А может, были и другие варианты. Нет, – сказала я решительно, – я должна обязательно поговорить с этим банкиром. Сегодня же займусь им. Жаль, что пораньше не узнала об этих махинациях. А то можно было бы сразу и поговорить с ним. Я же только что вернулась от Анжелы.

– Ну, значит, придется съездить снова, – развел руками Валерий. – Если поедешь через часок, я могу тебя подбросить.

– Через часок? – Я посмотрела на часы. – В принципе могу подождать. Я все равно хотела поработать немного здесь, просмотреть материалы для передачи. Все готово? – обратилась я к Галине Сергеевне.

– Готово, – кивнула она. – Мы с Лерой почти все сделали. Можем просмотреть вместе. – Моршакова похлопала рукой по папке с бумагами. – Теперь надо только отнести все Кошелеву на подпись.

– Ладно, Валера. – Я повернулась к Гурьеву. – Если зайдешь через часок, то я к тому времени управлюсь и поеду с тобой.

– Хорошо. – Гурьев поднялся и пошел к себе.

– Давайте, девочки, посмотрим материалы. – Я подсела ближе к столу, и мы втроем склонились над сценарием пятничного эфира. Но не успели оглянуться и уточнить детали сценария, как дверь снова отворилась и Валерий без стука просунул голову в образовавшуюся щель.

– У тебя, Ирина, все? Я готов!

– Да, – ответила я, собирая сумку. – Можем ехать.

И мы с Гурьевым отправились в центральный офис «Варианта». Анжела оказалась на месте, мне повезло. Валера, проводив меня до офиса, оставил одну, сказав, чтобы я обратно без него не ехала. А через пару часов он заскочит за мной и отвезет куда надо – домой или на работу. Он так ревностно опекал меня, что я чувствовала себя маленьким ребенком, которому без сопровождения старших никуда нельзя сунуться.

– Что же ты сразу не сказала, что хочешь поговорить с ней? – спросила Анжела, когда я изложила ей цель своего повторного приезда.

– Ты говоришь, с ней? Это женщина? – удивилась я.

– Да. Женщина. А почему тебя это удивляет? Раньше, когда «Вариант» еще не был таким всеобъемлющим концерном, я сама возглавляла этот банк. Потом мое место занял Арапов, а я стала заниматься текущими административными вопросами концерна в целом.

– Понятно. А в каких отношениях Арапов был с этой женщиной?

– Да как тебе сказать? – задумалась Анжела. – В нормальных. По крайней мере, они не конфликтовали, мне так казалось. Сергей был сложным человеком, но, по-моему, с Лилей у него сложились ровные отношения.

– Я бы хотела поговорить с этой Лилей. Можно сегодня?

– Конечно. Только тебе придется для этого ехать в банк. Кстати, когда ты сегодня была у меня, Лиля приезжала сюда. Сейчас она, правда, уже вернулась к себе на работу, ведь банк находится недалеко. Если хочешь, я позвоню ей и договорюсь о встрече.

– Буду тебе очень признательна!

Анжела взяла трубку телефона, набрала номер. Застала Лилю на месте и попросила председателя правления банка о том, чтобы та встретилась сегодня со мной.

Арутюнова положила трубку и взглянула на меня.

– Ты не скажешь, Ирина, о чем хочешь беседовать с Лилей?

– Пока и сама еще не знаю, что даст разговор. Если после встречи с этой женщиной что-то прояснится, обещаю сразу же приехать к тебе и все рассказать. А пока и говорить-то не о чем, – уклончиво ответила я. Рассказав Анжеле о банке и левой сделке Арапова с кредитом, мне пришлось бы выложить все и про Никифорова, но мне пока не хотелось посвящать Анжелу во все детали своего расследования.

– Знаешь, Лиля несколько испугалась, когда я сказала ей, что ты хочешь встретиться с ней, – проговорила Анжела, пристально глядя мне в глаза. – О чем же все-таки ты хочешь поговорить с ней?

– Пока ничего не могу тебе сказать. – Я почувствовала себя неловко перед Анжелой. Получается, что она всячески старается помочь мне, а я даже не могу ничего рассказать ей. – Анжела, поверь, пока никаких сдвигов в расследовании нет. Думаю, что после сегодняшнего разговора с Лилией… как ее по отчеству?

– Сергеевна, – подсказала Анжела.

– …С Лилией Сергеевной многое прояснится.

– Ты будешь держать меня в курсе дела?

– Конечно.

– Хорошо. Тогда к вечеру я жду тебя в офисе.

– Договорились! – Я чувствовала, что иду на поводу у Анжелы. А вдруг так случится, что мне нечего будет рассказать ей? Зачем же раскрывать карты?

Лилия Сергеевна встретила меня на пороге собственного кабинета. Это была высокая, стройная, миловидная женщина лет тридцати с небольшим, очень хорошо выглядевшая. Если не приглядываться, ей запросто можно было дать и все двадцать пять лет. Но всмотревшись, придешь к выводу, что женщина гораздо старше: умелый макияж, туалет, привлекательнось делали свое дело. Светло-бежевый деловой костюм безукоризненно сидел на Лилии Сергеевне, белоснежная шелковая блузка оттеняла матовую, слегка смуглую кожу. Черные как смоль, густые волосы были уложены в тугую прическу; из украшений я заметила только обручальное кольцо на левой руке да тонкую золотую цепочку.

– Здравствуйте, – радушно приветствовала меня управляющая банком. – Проходите, я уже жду вас.

– Добрый день. Спасибо! – Я прошла в кабинет и услышала, как за моей спиной Лилия Сергеевна распорядилась, чтобы секретарша приготовила два кофе и никого не пускала.

– Устраивайтесь, – показала хозяйка на кресло напротив себя. – Сейчас принесут кофе. Анжела Альбертовна сказала, что вы хотели поговорить со мной.

Я заметила, что банкирша ведет себя несколько неестественно. Она была подчеркнуто вежлива, в чем-то даже излишне, проявляя интерес к моей персоне совершенно, на мой взгляд, необоснованно. Я вспомнила слова Анжелы о том, что ей показалось, будто Лилия Сергеевна была испугана предстоящей встречей со мной. Испуга как такового я не заметила, но вот эта приторная вежливость и обходительность выдавали, что человек чем-то обеспокоен, раз ведет себя не слишком естественно. А то, что поведение управляющей банком в данный момент было не слишком натуральным, я заметила сразу.

Вскоре секретарша принесла кофе. Лилия Сергеевна посмотрела не меня. В ее взгляде я прочитала немой вопрос: она явно с тревогой ожидала начала нашего разговора. Я не стала мучить женщину бессмысленным молчанием и слишком уж затянувшейся паузой и заговорила:

– Лилия Сергеевна, меня зовут Ирина Анатольевна, – представилась я. – В частном порядке я занимаюсь расследованием дела, в котором волей случая оказалась замешана Анжела Альбертовна. Надеюсь, вы слышали об этом? – Я посмотрела ей в глаза.

– Да, конечно, – с тяжким вздохом ответила она. – Боже, это такой ужас! Это кошмар! Я не знаю, как все это удалось пережить Анжеле Альбертовне! – Лилия Сергеевна прижала руки к груди и сочувственно покачала головой. Мне показалось, что она сделала это вполне искренне. И тогда я задала вопрос напрямик:

– Скажите, вы верите, что Анжела Альбертовна убила Арапова?

– Нет, конечно, – с испугом во взгляде воскликнула Лилия Сергеевна. – Бог мой, разумеется, нет! Да я и представить себе такое не могла! Чтобы Анжела Альбертовна… Нет, нет, нет! – категорично заявила Лилия Сергеевна. – Это не она!

– А кто? У вас нет никаких мыслей на сей счет? – на всякий случай поинтересовалась я. И была почти уверена, что никаких подозрений у нее на этот счет нет, спросила просто так.

– Мыслей? То есть вы хотите знать, не подозреваю ли я кого-то? – задумчиво спросила банкир. – Не знаю даже, что ответить… Сергей Антонович был таким человеком, что… Знаете, у него со многими складывались весьма тяжелые отношения… Поэтому, думаю, у него хватало врагов и недоброжелателей… И подозревать кого-то без веских на то оснований я бы не хотела. А убить мог кто угодно… Может быть, вы думаете, что Сергея убил кто-то, связанный с «Вариантом»?

– Да нет, я так не считаю. Просто интересуюсь вашим мнением на этот счет, – ответила я, заметив, что волнение и первоначальный испуг Лилии Сергеевны как-то исчезли после того, как мы заговорили о подозреваемых в убийстве. Кстати, Лилия Сергеевна была единственной, кто не называл покойного по фамилии. Вероятно, Анжела была права, когда говорила, что лишь с ней у Арапова были более-менее нормальные отношения.

– Лилия Сергеевна, я вообще-то не по этому поводу к вам приехала, – решила я направить разговор в нужное русло.

– А по какому? – И снова я заметила, как в карих глазах Лилии Сергеевны вспыхнул и мгновенно пропал легкий испуг.

– Меня интересует иное. Не так давно ваш банк выдал кредит одной фирме… – начала я, наблюдая за реакцией женщины. – Да. И что? – натянуто, с безразличным видом спросила она. – Мы выдаем кредиты многим фирмам. В этом заключается наша работа… – Лилия Сергеевна совершенно неестественно рассмеялась, хотя, на мой взгляд, никакого повода для веселья не появилось. Это была явно нервная реакция на мой вопрос.

– Меня интересует только одна фирма. Я имею в виду фирму «Карус».

– «Карус»? – Лилия Сергеевна возвела глаза к потолку и совершенно, на мой взгляд, неприлично слукавила. – Что-то не припоминаю. – По глазам ее было заметно, что она прекрасно помнит название этой фирмы. Одно ее упоминание тут же породило в ней такую бурю эмоций, которую невозможно было скрыть. Актерская же игра банкиршы была настолько дурна, что мне стало даже как-то неудобно за нее. – Вы знаете, – между тем продолжала она, – у нас очень много разнообразных фирм берут кредиты, и я просто не в состоянии упомнить их все. Тем более что кредитами занимаюсь не я. Я имею к ним весьма отдаленное отношение. Для этого у нас в банке существует специальный отдел, там все эти вопросы и решаются, – словоохотливость Лилии Сергеевны я тоже отнесла за счет нервной реакции на мои слова.

– Лилия Сергеевна, – спокойно проговорила я, – давайте поговорим серьезно. Я вижу, что вы испуганы. Испуганы тем, что я проявила интерес к этой сделке. Поверьте, я все знаю о незаконно выданном вами кредите, в оформлении которого вы принимали самое непосредственное участие. Знаю я и то, что Сергей Антонович Арапов также имел к нему самое прямое отношение. Я хочу разобраться в причинах его смерти, а также спасти Анжелу Альбертовну от необоснованного обвинения в преступлении, которого она не совершала. Вы ведь согласны со мной? – Лилия Сергеевна молча кивнула. – Я знаю, что с этим кредитом каким-то образом связана смерть Арапова. Разве вы не хотите, чтобы справедливость восторжествовала? Разве вы не хотите, чтобы виновный в смерти Сергея Антоновича был наказан по заслугам?

Лилия Сергеевна подавленно продолжала молчать. Она опустила глаза, в которых затаились страх и отчаяние, и она даже не пыталась скрывать этого. Внезапно раздался ее глухой голос:

– Меня посадят?

– Смотря за что, – ответила я как можно более спокойным тоном, предчувствуя, что сейчас я действительно узнаю что-то очень важное. – Расскажите мне все, Лилия Сергеевна, и я обещаю, что постараюсь вам помочь. Сразу хочу вас предупредить, что Анжела Альбертовна ничего не знает об этом кредите. По крайней мере, я ничего ей не говорила.

После моих слов стало заметно, как Лилия Сергеевна на глазах воспряла духом. Она вопрошающе подняла на меня глаза и пристально посмотрела, а я еще раз кивнула.

– А что будет со мной? – упавшим голосом снова спросила Лилия Сергеевна.

– Расскажите мне все с самого начала, а там будет видно. Но думаю, что пока вы не совершили еще ничего непоправимого…

– Вы все расскажете Анжеле Альбертовне? – с отчаянием в голосе спросила Лилия Сергеевна.

– Пока не знаю. Я не могу вам ничего обещать, но пока я ничего не сказала. Думаю, после вашего рассказа мы вместе найдем правильное решение. Облегчите душу, и вы увидите, вам самой станет намного легче. Тем более что Сергея Антоновича нет в живых и вам никто не сможет помочь, кроме вас же самой.

Лилия Сергеевна глубоко вхдохнула, потом распрямила спину и подняла голову, глядя куда-то в одну точку на столе.

– Сергей пришел ко мне и сказал, что нужно поговорить, – без всяких предисловий начала Лилия Сергеевна. – Он сказал, что ему нужны деньги, много денег. То есть он говорил о кредите. Сказал еще, что не может взять этот кредит на свое имя по некоторым причинам, о которых не стал распространяться. Но сообщил, что есть фирма, которая хочет и может взять этот кредит. Я спросила, почему он сам пришел ко мне просить за эту фирму. Если фирма хочет получить его, пусть готовит все необходимые документы и передает в наш отдел кредитов, там их рассмотрят. Однако Сергей сказал, что есть некоторые затруднения с получением такой крупной суммы денег. Позже он рассказал, что кредит будет браться под ипотеку, которая… – Лилия Сергеевна умолкла, подбирая нужное выражение.

– Которая попросту не существует, – подсказала я ей.

– Ну, вроде того, – согласилась она со мной. – Так вот, Сергей Антонович сказал, что, дескать, он сам ручается за нее, что фирма вернет долг в срок. Только вот у них одна проблема: нет залога под кредит. Сергей убедил меня, что это мелочь, что ребята вполне надежные, фирма процветает, кредит будет обязательно погашен и проценты по нему будут платиться исправно… В общем, я согласилась. – Лилия Сергеевна понурила голову. – Но у нас в банке, как и везде, есть своя служба безопасности, она занялась проверкой этой фирмы, и оказалось, что фирма была вообще незаконной, то есть она была открыта по подложным документам. А подобные фирмы, если вы знаете, создаются специально с такой целью – чтобы взять в банке кредит, а потом бесследно раствориться вместе с этими деньгами… И концов потом не найти. У нас уже было нечто подобное в практике нашего банка, но тогда служба безопасности вовремя засекла сделку, и мы смогли предотвратить дальнейшее. Но на этот раз так не получилось. Во-первых, я уже дала свое согласие на кредит, во-вторых, Сергей всячески убеждал меня, что все будет в порядке, что ничего плохого не случится, что никто ничего не узнает. А мы с ним получим солидную прибыль, проведя эту левую операцию.

– И вы согласились? – спросила я.

– Да, – обреченно опустила голову Лилия Сергеевна. – Сергей и я… В общем, мы состояли с ним в некоторых отношениях… Короче говоря, он мне нравился… и я не смогла противиться, была готова на все… – стыдливо говорила глава банка, и я в который раз поразилась тому, что такие люди, как Арапов, могли кому-то нравиться. И жена у него была, и любовница, как выяснилось… – Понимаю, что не должна была так поступать, – продолжала каяться банкирша, – но поверила Сергею… не могла отказать ему… Думала, а вдруг все обойдется…

– И что потом? – Я вернула Лилию Сергеевну к нашей главной теме.

– А потом все прошло очень гладко. Кредит мы дали, Анжела Альбертовна ничего не узнала… Вот и все.

– И потом Арапова убили?

– Да. Это вскоре случилось… И я поняла, что никаких денег банк уже не получит. У меня не было координат тех людей, которые брали кредит. Все адреса, телефоны, паспортные данные были липовыми, как вы понимаете, поэтому разыскать их самостоятельно я не могла. А связь с ними держала через Сергея… Вот и все. И теперь я с ужасом жду каждую минуту, что Анжеле Альбертовне вот-вот все станет известно… Когда она мне позвонила сегодня и попросила встретиться и поговорить с вами, сердце мое почувствовало: все… Я поняла, что этот ужасный момент настал. – Лилия Сергеевна сидела, опустив голову, словно уже видела себя в зале суда на скамье подсудимых.

Мне было по-человечески жаль ее, но я не видела выхода и не знала, как помочь женщине.

– Лилия Сергеевна, думаю, лучшим выходом из сложившегося положения будет ваш чистосердечный рассказ обо всем Анжеле Альбертовне.

– Да вы что?! – В глазах главы банка отразился ужас. – Нет, нет! Ни за что! Тогда уж лучше сразу на себя руки наложить!

– Не выдумывайте! – слегка повысила я голос. – Что еще за детство? Руки на себя наложить! Так поступить проще всего, а вы не такая женщина, которая настолько слабовольна и глупа, чтобы поступать подобным образом.

– Я не знаю… – Лилия Сергеевна уронила голову на руки. – Не знаю…

И все-таки я сумела убедить ее в необходимости поставить обо всем в известность Анжелу. Мне стоило огромных трудов уговорить банкиршу немедленно отправиться в центральный офис «Варианта», но в конце концов мое предложение было принято.

Мы приехали в «Вариант» и сразу же направились к Арутюновой. Рассказав ей обо всем, я оставила Анжелу вдвоем с Лилией Сергеевной решать этот вопрос, а сама, позвонив Валере на сотовый, сказала, что уже свободна.

Когда мы с Гурьевым приехали в редакцию, все уже с нетерпением ждали нашего возвращения. Лера, Галина Сергеевна, Павлик и даже Костя сидели в кабинете и пили чай.

– Ну наконец-то, – всплеснула руками Моршакова. – А мы уже заждались. Рассказывайте же скорее!

Я поведала грустную историю о банковском кредите и сказала, что оставила женщин решать эти вопросы.

– Надо же! – с негодованием воскликнула Лера. – Какой же сволочью был все-таки этот Арапов! Всем напакостил!

– Это точно, – подтвердила я. – Получилось так, что и директора автосалона подставил, и председателя правления банка…

– И саму Анжелу, – добавил Павлик. – Так неудачно умер, что обвинили во всем ее…

– Я чувствую, где-то здесь кроется разгадка всей этой замысловатой комбинации, – проговорила я. – Только никак не могу понять, с какой стороны к ней подступиться. Анжела утверждала, что никто, кроме Жанны, не знал, что у нее дома хранится пистолет. Но, с другой стороны, она сказала, что не делала из этого тайны. Как же так?.. – Я задумалась. – Значит, совсем не обязательно, что именно Жанна проболталась кому-то. Мог быть кто-то и еще, кто знал об этом…

– Неужели никто и никогда не приходил к Арутюновой домой? – удивилась Лера.

– А может, она сама кого-то покрывает? – выдала вдруг очередную нелепую версию Галина Сергеевна.

– Кого?

– Ну, не знаю… Мало ли…

– Нет. Это вряд ли… – покачала я головой. – А что, если… – И тут мне в голову пришла одна мысль. – А что, если проверить записи, которые сняла скрытая камера у дверей квартиры Анжелы? Там ведь запечатлены все, кто приходил к ней домой в последнее время?

– Но ведь Анжела сама призналась, что никто не приходил! По крайней мере, из тех людей, которых она могла бы заподозрить… – напомнила Лера.

– И все-таки я чувствую, что это необходимо сделать! – Я взяла телефон и, подвинув к себе, снова, в который уж сегодня раз, набрала номер Анжелы Арутюновой.

Поговорив с ней, я положила трубку.

– Анжела разрешила просмотреть пленки, но только в ее присутствии. Она сказала, что это можно будет сделать сегодня вечером у нее дома.

– Хорошо, я поеду с тобой, – поднял одну руку вверх, как на уроке, Валера. – И даже не пытайся сопротивляться. А потом отвезу тебя домой. И посмотрим эти записи вместе, если, конечно, Анжела не против.

– Я и не думала иначе, – улыбнулась я, не заметив, как потух взгляд Костика Шилова, когда он понял, что сегодня я уже не нуждаюсь в его охране. Сначала я хотела было позвать и его с собой, но подумала, что, возможно, это будет не совсем удобно для Анжелы; к тому же не хотелось давать Лере лишний повод позлорадствовать. Она и без того постоянно старалась почаще оставлять нас с Костиком вдвоем. – Через полтора часа мне позвонит Анжела, и мы поедем, – сказала я, взглянув на часы.

Глава 9

Мы ехали на машине Арутюновой. Это была шикарная серебристая «TOYOTA LEXUS», которую она сама вела. Быстро добрались до нового большого дома Анжелы, расположенного таким образом, что, находясь в непосредственной близости от центра города, он тем не менее располагался в тихом зеленом дворике, невдалеке от проезжей части. Это была совсем не та квартира, в которой мне довелось встречаться со своей героиней. Дело в том, что у нее их было две. Эту она купила совсем недавно и после завершения ремонта переехала сюда.

Дом был одноподъездным двенадцатиэтажным. Мы нырнули в подземный гараж, ворота которого автоматически открылись, когда Анжела приблизилась к ним. Охранник приветливо кивнул, и Анжела припарковалась на специально отведенном для ее машины месте под номером четырнадцать.

Мы вышли из машины и поднялись по лестнице на первый этаж. Холл был огромным и отделан мрамором в бело-розовых тонах.

– Красота какая! – не сумев сдержать восторга, прошептала я.

– Да-а, – разглядывая лепнину на потолке и стенах, восторженно повторил Валерка. – Вот бы бунгало в таком домике!..

– Пойдемте, – позвала нас Анжела. Мы прошли за ней и оказались в небольшом коридорчике с лифтовой кабиной. Я заметила, что коридорчик поворачивает за угол и оттуда идет лестница вниз.

– А там что? – спросила я, кивнув на лестницу. – Подвал?

– Там? Нет, там не подвал. Это черный ход.

– Какой черный ход? – не поняла я.

– Черный ход, – пояснила Анжела, когда мы вошли в не менее шикарный, чем холл, лифт и стали подниматься наверх. – Понимаете, дом построен таким образом, что в каждой квартире два выхода. Один главный, другой черный. Черный ход имеет выход на эту лестницу. Я вам сейчас покажу, – проговорила Анжела, когда лифт остановился на шестом этаже.

Мы оказались на просторной лестничной площадке, куда выходили двери трех квартир. Анжела подошла к средней и достала ключ.

– Вон там камера. – Она показала рукой на верхний левый угол над дверью.

Я подняла голову, но ничего не увидела. И только после того, как присмотрелась, заметила едва различимый красный огонек, который мерцал где-то в глубине стены.

– И камера включается автоматически? – уточнила я.

– Совершенно верно, – проговорила Анжела и распахнула перед нами дверь своих апартаментов. – Проходите.

Мы с Валеркой оказались в большом просторном коридоре, красиво и со вкусом обставленном. Анжела, как только мы вошли, сразу зажгла свет.

– Проходите! – пригласила она.

Мы прошли в гостиную, где сразу бросались в глаза телевизор с огромным экраном – о таком всегда мечтал мой Володька – и видеомагнитофон. Анжела тут же принялась искать что-то в большом темно-красном книжном шкафу.

– Сейчас найду кассеты, – пояснила она. – Располагайтесь пока.

Усевшись, я принялась разглядывать гостиную. Да, конечно, хозяйка была очень обеспеченной, а мебель весьма дорогой и красивой. Чувствовалось, что обстановкой и ремонтом квартиры занимался профессионал высокого класса.

– Анжела, – вспомнила я, – а что ты обещала рассказать про черный ход?

– Ах, да! Значит, в каждой квартире два выхода. Один главный, тот, через который мы вошли, а второй выходит на черную лестницу. Он там, в дальнем ее конце. – Анжела махнула рукой в неопределенном направлении.

– Где? – не понял Валера. – Можно на него взглянуть?

– Конечно, – кивнула Анжела. – Пойдемте, я покажу.

Мы вышли вслед за хозяйкой из гостиной, долго шли по нескончаемым коридорам и наконец добрались до черного хода, вернее – до темно-коричневой металлической двери с сейфовым замком.

– Вот, – кивнула на нее Анжела. – Это и есть та самая задняя дверь.

– И куда она ведет? – поинтересовался Гурьев, слегка подергав за ручку двери.

– Она ведет на лестницу. – Анжела сняла со стены ключ и отперла замок. – Вот, смотрите!

Мы вместе вышли за дверь и оказались на небольшой темной лестничной площадке. Только эта лестничная площадка сильно отличалась от той, на которой мы стояли несколькими минутами раньше. Здесь было темно и довольно тесно. Почти сразу за дверью начиналась лестница. Один пролет вел наверх, другой, как и положено, к первому этажу.

Валерка свесился через перила и посмотрел вниз.

– А лестница куда? – спросил он.

– Лестница ведет вниз и на улицу, – пояснила хозяйка.

– И через нее можно попасть в гараж? – поинтересовалась я, памятуя, что мы вошли в квартиру не через парадный подъезд с улицы, а через подземный гараж.

– Нет. Если спуститься по этой лестнице вниз, там будет дверь, которая выходит на улицу сзади дома.

– А там тоже есть охрана? – деловито спросил Валерка.

– Ну да, – кивнула Анжела. – То есть не то чтобы там постоянно дежурит охранник, просто там установлена сигнализация, и периодически один из охранников, что внизу, обходит дом снаружи и проверяет, все ли в порядке. Вот и все. Так что можно сказать, что задняя дверь тоже находится под постоянным наблюдением, – объяснила Анжела.

– Ясно, – со знанием дела махнул рукой Гурьев. – Именно через эту дверь, полагаю, некто неизвестный и попал в вашу квартиру и украл пистолет.

– Да нет, что вы, – начала было Анжела, но сразу умолкла. – Хотя… Каким еще иным путем он мог попасть сюда?

– А здесь у этого выхода тоже есть камеры? – уточнил Валерка.

– Нет, здесь ничего нет… – растерянно ответила Анжела. – Считается, что достаточно сигнализации. И охраны…

– Да ерунда все это, – махнул рукой Гурьев. – И сигнализация, и уж тем более охрана. Знаю я, как они охраняют. Там ведь два охранника?

– Да. – Анжела заперла дверь, и мы снова по бесконечным коридорам вернулись в гостиную.

– Ну вот. Они сидят там и на пару небось в карты режутся, – высказал предположение Валерка. – Думаете, они и вправду каждые пять минут бегают смотреть, все ли в порядке?

– Не знаю… – Анжела совсем растерялась.

– Нет, конечно, – продолжал разбивать ее хрупкие надежды Гурьев. – Поди, и пару раз не выйдут. Там ведь сигнализация. Так чего все время бегать?

– Вот именно, – вдруг сказала Анжела. – Там есть сигнализация. Как же там можно пролезть, чтобы никто ничего не услышал?

– Запросто, – легко ответил Валера. – Если в вашу квартиру проник профессионал, в чем я ничуть не сомневаюсь, то уж он-то сумел позаботиться о том, чтобы отключить сигнализацию. Поверьте мне.

– В принципе я тоже думала об этом, – поникшим голосом произнесла Анжела. – Ведь в квартиру можно было проникнуть только этим путем. Больше никак. Ведь камера в тот день ничего не зафиксировала.

– А сигнализации в самой квартире у тебя нет? – спросила я.

– Нет, – с недоумением покачала головой Анжела. – А зачем? Внизу охрана и сигнализация на задней двери… Да и потом, если Валерий считает, что профессионал отключил ту сигнализацию черного хода, то, значит, ему ничего бы не стоило отключить и внутреннюю.

– Совершенно верно, – довольно поддакнул Гурьев. – Так что дело тут не в сигнализации, а в охране.

– Согласна с вами. – Анжела вставила одну кассету в аппарат, положив рядом стопку из четырех оставшихся на тумбочку, и, взяв в руки пульт дистанционного управления, села рядом со мной на диван. – Здесь все, что фиксировала камера за тот период времени, пока я живу в этой квартире. Только у меня к вам одна просьба, – тихо попросила Анжела. – Здесь на кассетах есть один человек… ну, в общем, он… Как вам сказать… – Анжела заметно смутилась. – Короче, я хочу попросить вас, чтобы то, что вы здесь увидите, осталось между нами. Во-первых, человек он достаточно известный и влиятельный в городе и к тому же несвободен, поэтому ни в коем случае не хотелось бы допустить, чтобы его визиты ко мне стали достоянием общественности.

– Я все понимаю, – проговорила я. – Можете на нас положиться.

– Я – могила, – подтвердил Валерка. – Клянусь – никому ни слова!

– Спасибо, – поблагодарила Анжела и включила видеомагнитофон. – Вы сейчас сами поймете, что этот человек не может иметь никакого отношения к убийству Арапова. А кроме него, никаких других гостей у меня не бывает. Вернее, не в том смысле, что я никого к себе не приглашаю, не подумайте, будто я негостеприимная, просто в этой квартире я живу совсем недавно и еще не успела позвать в гости друзей и знакомых. Так что здесь пока мало кто бывал.

Кассета тихонько заскрипела в магнитофоне, и вскоре на экране появилось изображение.

В основном на пленке фигурировала сама Анжела. Она все время приходила домой одна, открывала ключом дверь и входила в квартиру. На этом запись заканчивалась. После нескольких подобных записей появилась еще одна, на которой Анжела была запечатлена не одна: вместе с ней пришел мужчина. Судя по всему, это и был тот, о котором она нас предупреждала, человек весьма известный в Тарасове, политик и предприниматель. Он был женат, вероятно, именно это и заставило Анжелу взять с нас слово, что его визиты к ней не станут достоянием общественности.

Мы просмотрели несколько видеозаписей, на которых были запечатлены сама Анжела и ее приятель. В основном женщина приходила домой одна. Но вот на экране появилась госпожа Арутюнова в сопровождении еще одной знакомой нам с Валеркой по фотографиям личности. Я не колеблясь узнала в ней Жанну, секретаршу «Варианта».

– Это как раз тот самый случай, когда ко мне приходила Жанна, – прокомментировала Анжела изображение на кассете. – Мы долго работали у меня, и она могла узнать, что в доме хранится оружие. Правда, не помню, чтобы я говорила при ней об этом, хотя все может быть… – задумчиво протянула Анжела.

Дальше на экране снова мелькнула только сама хозяйка. Я прикинула: скорее всего это последние записи, и скоро пленка закончится, как вдруг на экране снова появилась хозяйка квартиры в сопровождении еще одного мужчины. Сначала я подумала, что это опять ее бой-френд – мужчина не поворачивался лицом к видеокамере, но потом он развернулся, и я без труда узнала в нем Игоря Васильевича Горобца, директора агентства «Вариант-тур».

– А вы говорили, что больше никто к вам не приходил, – заметил Гурьев, пристально вглядываясь в экран телевизора.

– Нет, – начала Анжела. – Он не был дома. Вы сейчас сами увидите. Ты узнала его? – обратилась она ко мне.

– Да, – кивнула я. – Если не ошибаюсь, это Игорь Горобец, директор турагентства.

– Да, это он.

– А что он делал у вас? – поинтересовался Валера.

– Он не был у меня дома, – повторила Анжела. – Вот, видите? – Она кивнула на экран. Горобец, постояв немного у двери, развернулся и пошел по направлению к лифту, а Анжела вошла в квартиру. На этом запись обрывалась. – У нас была вечеринка. Мы немного выпили на работе, а моя машина стояла на ремонте, – начала рассказывать Анжела. – Игорь, он… – Анжела замялась. – Он время от времени проявлял ко мне интерес как к женщине… – Хозяйка наша заметно смутилась при этих словах. – И в тот вечер выразил готовность подвезти меня домой. Я сначала хотела вызвать такси, но Игорь настоял, что сам отвезет меня. Пришлось согласиться, что в этом такого?

– А почему ты сразу не сказала, что Игорь тоже приезжал к тебе? – спросила я.

– Да он и в квартиру-то не входил, ты же видела, – объяснила Анжела. – Я, честно признаться, вообще забыла об этом случае, была немного подшофе … Он только проводил меня до двери, потом мы расстались. – А по-моему, все это выглядит довольно странно, – пожала я плечами. – Анжела, ты не могла бы рассказать поподробнее об этом? – попросила я.

– Да и рассказывать-то нечего, – недоумевала Анжела. – Ну ладно… Горобец подвез меня до дома, потом поднялся наверх, очевидно, думал, что я приглашу его на чашку кофе, как это принято. Но, во-первых, я на вечеринке пила, и у меня вовсе не было настроения в тот вечер принимать гостей. Да и устала. И потом, я всегда держу дистанцию между собой и подчиненными. Горобец не тот человек, который мог бы стать для меня чем-то большим, нежели просто сотрудник и коллега. Вот и все. Мы поговорили минут пять у дверей, и он ушел. Вы же сами видели.

– А можно послушать ваш разговор? – попросила я. – Если, конечно, ты не против?

– Не против, конечно. Только я думаю, вряд ли это чему-то поможет. – Анжела перемотала пленку немного назад и снова щелкнула кнопкой пульта. До этого мы смотрели запись в ускоренном режиме. Теперь, когда Анжела включила пленку на обычное воспроизведение, появился и звук.

– А разве такие камеры записывают звук? – усомнился Валера.

– Моя – да, – не без гордости заметила Анжела. – Мне привезли ее из Германии. Обычные камеры не фиксируют звук, а моя это делает.

На экране опять возникла Анжела в сопровождении Горобца. На этот раз мы услышали разговор пришедших.

– Ну, все, – сказала Анжела, и я даже не узнала ее голос. Кажется, она и в самом деле была навеселе. – Я пришла. Спасибо, что подвез.

В ответ на это Горобец проговорил:

– Даже не пригласишь на чашку кофе? – Голос его звучал весьма недвусмысленно. Казалось, он намерен провести у Анжелы не то что полчаса, а всю ночь. Но Анжела осталась непреклонна.

– Нет, извини, Игорь, я слишком устала. И потом, у меня не прибрано, я еще с ремонтом не закончила, поэтому пока гостей к себе не вожу.

– Не боишься одна в такой большой квартире? – нахально спросил Игорь Васильевич. Было ясно, что он либо в самом деле питает к ней некий совершенно определенный интерес, либо преследует какие-то иные цели. – Я бы мог в случае чего…

– Нет, Игорь, не боюсь, – засмеялась в ответ Анжела. – Я привыкла.

– А если нападут бандиты? Ты – слабая женщина…

Горобец явно навязывался в гости, и нахально, как мне показалось, на всю ночь.

– Пусть нападут, – ответила Анжела. – У меня есть пистолет. Застрелю!

Мы с Валерой переглянулись. Я посмотрела на Анжелу: ее лицо выражало полное замешательство. Видимо, она запамятовала о том разговоре с Горобцом и теперь открыла для себя что-то новое в нем.

– Серьезно? – Горобец вел себя довольно нахально, все время стараясь приобнять Анжелу. Она мягко отстранялась. – И ты даже умеешь им пользоваться? Покажи!

– Умею. Пистолет дома. Я его с собой не ношу.

– И все же, когда в доме мужчина, даже как-то спокойнее, – продолжал настаивать Игорь Васильевич.

– Нет, Игорь, спасибо за заботу и внимание. Я как-нибудь сама.

– Значит, не пригласишь в гости? – В голосе Горобца слышалось разочарование.

– В другой раз. Я же говорю, у меня еще ремонт не закончен… Извини. Еще раз спасибо за то, что проводил. – Анжела распахнула дверь своей квартиры.

– Жаль… – с сожалением произнес Игорь и сделал шаг по направлению к лифту. – Тогда спокойной ночи. Если передумаешь, звони на сотовый. Буду ждать… – Он помахал Анжеле рукой.

– Спокойной ночи, Игорь. – Анжела улыбнулась ему и вошла в квартиру.

Камера автоматически отключилась, так как в поле ее зрения никого больше не осталось.

– Вот и все. – Анжела быстро прокрутила остаток кассеты в убыстренном темпе. Далее никого, кроме самой хозяйки, на пленке не было, даже ее высокопоставленного приятеля: Анжела все время приходила домой одна.

– И что ты думаешь по этому поводу? – спросил меня Гурьев.

Вместо этого я повернулась к Анжеле:

– Поведение Горобца выглядит вполне естественно, если не знать, что случилось позднее. Учитывая последующие события, я бы сказала, что нам стоит присмотреться к нему повнимательнее.

– Надо же, – задумчиво проговорила Анжела. – А я и забыла об этом разговоре. Просто выскочил из головы! Тем более что вы спрашивали о тех, кто бывал у меня дома… Но теперь мне тоже кажется странным, что Игорь так заинтересовался моим пистолетом.

– Вполне возможно, что это только наша гипотеза, – начала я. – Но тем не менее не стоит сбрасывать со счетов директора «Вариант-тура». Думаю, надо поработать с его кандидатурой. Тем более что убит не рядовой сотрудник «Варианта», а его же собственный заместитель.

– Вы думаете, это мог сделать Игорь? – Мне показалось, что в голосе Анжелы проскользнула нотка отчаяния.

– Я пока ничего не думаю. И не хочу подозревать никого без веских на то оснований. Но Горобец, как мне кажется, заслуживает более пристального нашего внимания. До сих пор мы как-то все время обходили его, а теперь, наверное, стоит приглядеться. Кстати, в каких отношениях он находится с Жанной?

– Да ни в каких, – пожала плечами Анжела. – Как и со всеми прочими сотрудниками. Ни больше ни меньше…

– А как ведет себя Горобец сейчас? – спросила я.

– Как обычно. Он на больничном. Вчера позвонил и сказал, что побудет пару дней дома, что-то с желудком, – рассеянно ответила Анжела.

– Ага, значит, если что, мы сможем найти его дома, – добавил Валера.

– Да.

На этом мы и закончили наш разговор. Время было уже позднее, пора возвращаться домой. Я попросила кассету с записью ее разговора с Игорем Васильевичем. Хотелось показать нашим. Но все это уже завтра. А сегодня – скорее по домам, тем более что Анжела выглядела ужасно вымотанной и уставшей. Да и нам с Валерой пора было отдохнуть.

Глава 10

Приехав домой, я рассказала обо всем Володьке; он согласился со мной: несомненно, теперь стоит заняться Горобцом. Выглядел директор «Вариант-тура» весьма подозрительно, тем более что никаких других подозреваемых у нас не появилось.

– А если это сделал Горобец, – спросил Володька, когда мы уже лежали в постели, – то, как ты думаешь, каковы были его мотивы, когда он поступал таким образом?

– Не знаю, Володечка, – ответила я, зевая. – Об этом надо спросить у Анжелы. Ей виднее. Мало ли какие там у них на фирме могли возникнуть заморочки?.. Завтра постараюсь узнать об этом. И у Анжелы будет время как следует подумать о причастности Горобца ко всей этой истории. Все оставляем до завтра… – Я сладко зевнула и повернулась к Володьке, прижавшись к нему всем телом. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Шерлок. – Муж нежно поцеловал меня в щеку.

* * *

– Мне кажется, – начала я, когда мы вернулись утром после планерки у Кошелева, – что надо как следует заняться Араповым. Почему-то до сих пор мы рассматривали его только как жертву обстоятельств. Но в свете последних событий Сергей Антонович Арапов проявил себя как человек, который насолил очень многим. Почти со всеми у него были проблемы того или иного рода. Вы согласны? – Я оглядела присутствующих – Леру, Галину Сергеевну, Павлика и Валерия.

Я рассказала о вчерашнем посещении дома Анжелы, и теперь мы решали, как поступать дальше.

– По-моему, надо сразу хватать Горобца! – решительно заявила Моршакова. – И выпытать у него, как было дело.

– Какое дело? – спросила я.

– Как и за что он убил Арапова. Я нисколько не сомневаюсь, что это дело его рук.

– У меня тоже мало сомнений на этот счет, но не можем же мы просто так взять и обвинить человека в столь серьезном преступлении, как убийство, не имея на то веских оснований и неопровержимых улик. Поэтому считаю, что следует сначала собрать эти самые основания и улики и уж потом действовать наверняка.

– Я согласна с Ириной Анатольевной, – поддержала меня Лера. – Надо заняться Горобцом.

– И как мы будем это делать? – спросил Гурьев.

– Не знаю. Но знаю одно, что необходимо поднять какие-то документы по турфирме, прояснить до конца ситуацию с автосалоном и банком. Ведь получается, что Арапов подставлял кого только мог. Даже женщину, с которой у него были какие-то интимные отношения. Я имею в виду Лилию Сергеевну, председателя правления банка. Посмотрите, что получается. Арапов интриговал налево и направо. Он жить не мог без того, чтобы где-нибудь не заварить кашу. Во что бы то ни стало хотел пролезть в совет директоров концерна, чтобы удовлетворить свои амбиции. И начал действовать сразу по нескольким направлениям. Для начала решил убрать одного из директоров – Никифорова. Подставил его таким образом, что тот был вынужден продать свои акции. Заодно и поработал с банком. Там тоже могли начаться проблемы после того, как вся история с незаконно выданным кредитом выплыла бы наружу. Значит, одним выстрелом Арапов убивал двух зайцев. То есть могло освободиться место председателя правления банка. И Арапов запросто занял бы его, пользуясь расположением Анжелы и тем, что когда-то уже занимал его. Кроме того, он, вероятно, заварил кашу и в отношении своего непосредственного начальника – Игоря Горобца. Но тот оказался проворнее и умнее Арапова: сам предотвратил возможность разоблачения. Зная сущность Арапова, я ничуть не сомневаюсь, что он нашел способ как-то сместить и Горобца. Только вот если в случаях с Лилией Сергеевной и Никифоровым те никак не реагировали на действия Арапова, Горобец понял, что ему грозит, если Сергей Антонович приведет в исполнение свои угрозы. И… обезопасил себя. Вот и все…

– О каких угрозах ты говоришь? – спросила Галина Сергеевна.

– Я пока сама толком не знаю, что произошло между Горобцом и Араповым, но полагаю, именно в этом все дело. А не в том, что Арапов подставил Никифорова или Лилию Сергеевну. Пока не знаю, каким способом он собирался избавиться от своего непосредственного начальника, но уверена, что такой интриган, как Арапов, нашел бы способ избавиться и от него… И считаю, что сейчас надо вплотную заняться господином Горобцом. Тем более что выяснилось, что и он знал о существовании у Анжелы дома пистолета, весьма недвусмысленно напрашиваясь к ней в гости.

– Но ведь Анжела сама сказала, что он вроде как пытался приударить за ней? – напомнил Гурьев.

– Понимаешь, Валера, – ответила я, – все дело в том, что я сомневаюсь, будто Горобец и в самом деле был увлечен Анжелой. Дело совсем не в том, что она как женщина недостойна внимания мужчин. Скорее наоборот, даже слишком достойна. Тем более если учесть, что она работает вместе с Игорем Васильевичем. Он довольно скользкий тип, а таким главное – сделать карьеру любым доступным способом. Думаю, что столь повышенный интерес Горобца к Анжеле был скорее обусловлен не мужским, а чисто профессиональным интересом.

– Хорошо, – подала голос Моршакова. – Если принять твою версию о том, кто и за что убил Арапова, то все равно непонятно, зачем Горобец подставил Анжелу. Она-то чем ему мешала?

– Ну, думаю, что здесь все гораздо проще, чем можно себе представить. На мой взгляд, Горобцу нужен был кто-то, кто отвел бы подозрение от него самого. И почему бы этим кем-то не стать Анжеле? Все знали, что Арапов интриган, все знали, что когда-то он занимал должность председателя правления банка и до сих пор не оставил желания занять ее снова. Всем известно, что он неоднократно просил Анжелу предоставить ему место в совете директоров концерна и она ему отказывала. Да и потом, освободив место генерального директора «Варианта», Горобец вполне мог затаить мысль о том, что сможет сам занять это место… Мотивы, по-моему, совершенно очевидны.

– Значит, теперь нужно разбираться в делах «Вариант-тура», – подал голос доселе молчавший Павел Старовойтов.

– Да, – согласилась я. – И, по-моему, теперь самое подходящее для этого время.

– Почему? – спросила Лера.

– Потому что сейчас Горобца нет на месте. Он на больничном. И можно вполне спокойно прояснить ситуацию на месте.

– И ты намерена этим заняться? – спросил Валера.

– Да. А ты не намерен мне помочь?

– Это опасно, ты понимаешь? – недоверчиво спросил Гурьев, очевидно, считая, что я пошутила.

– В курсе, и что с того? – пожала я плечами. – Неужели ты думаешь, что опасность остановит меня?

– Именно этого я и боюсь, что опасность лишь еще больше подстегнет тебя… – покачал головой Валерка. – А я сегодня никак не могу тебя сопровождать. Давай поговори для начала с Анжелой. Может, она сама тебе что-то подскажет по «Вариант-туру»! – Валерка прекрасно понимал, что не сумеет отговорить меня от принятого решения, но продолжал агитацию.

– С Анжелой я поговорю, это само собой, – согласилась я. – Ну а если ты не сможешь поехать со мной, я все равно не отменю принятого решения.

– А можно я с вами? – с загоревшимися глазами спросила Лера.

– Нет, Лерочка, мы с тобой будем заниматься текущими делами, – охладила ее порыв Галина Сергеевна. – Не хватало мне еще переживать за вас обеих! Ты лучше вот что сделай. Разыщи Костика и попроси его съездить с Ириной на этот раз. Так-то будет лучше, – поучительным тоном заявила Моршакова.

Лера восприняла это как приказ и тут же сорвалась с места, чтобы отправиться искать Костю Шилова.

– Я сама! Не надо Костика! – крикнула я ей вслед, зная, что Лера все равно отыщет нашего водителя и приложит максимум усилий, чтобы создать ситуацию, в которой мы с ним окажемся вместе, надолго и наедине…

Так и вышло. Вскоре Лера появилась в сопровождении Кости.

– Привет! – улыбнулся он, подняв руку. – Куда едем?

– В «Вариант-тур», – торжественно провозгласила Лера и лукаво посмотрела на меня.

* * *

Мы опять сидели в кабинете у Анжелы. Выслушав мое повествование, она пребывала в задумчивости и молчала.

– Так как? – в который уже раз спрашивала я ее.

– Не знаю. Ты предлагаешь такое… – Анжела посмотрела на меня. – А если все это станет известно?

– В любом случае ты будешь ни при чем, – пробовала я уговорить ее. – А Костя – специалист, он свое дело знает.

Анжела обратила свой взор на Шилова, и тот в подтверждение моих слов кивнул.

– Сделаем все в лучшем виде, – проговорил он.

– Анжела, тебе совершенно не о чем беспокоиться, – продолжала настаивать я. – Никто ни о чем даже не догадается. Все сделаем чисто и быстро. И уж будь уверена, тебя мы точно не подставим.

– А если это не оправдает себя? – с опаской спросила Анжела.

– И тогда все равно никто ничего не узнает. Обещаю тебе, что мы постараемся сделать все аккуратно.

– А если наши надежды оправдаются, – поддержал меня Костя, – тогда тем более будет уже все равно, узнает кто-то или нет.

– Правильно. Как говорится, цель оправдывает средства, – сказала я.

Кажется, мне все-таки удалось убедить Анжелу в нашей правоте: она уже начала колебаться.

– Я подумаю, – вздохнула она и умолкла.

Посидев так в тишине около десяти минут, Анжела все же приняла решение. Она подняла голову, тряхнула волосами и посмотрела на меня прямым ясным взглядом.

– Ну хорошо. – Госпожа Арутюнова теперь была полна решимости и готовности действовать. – Когда вы собираетесь этим заняться?

– Прямо сегодня ночью, – проговорил Костик. – А чего время терять?

– Да. Пока господин Горобец пребывает дома по состоянию здоровья или же просто решает какие-то свои дела, – произнесла я. – Думаю, нам следует непременно воспользоваться этим шансом.

– Ладно, сейчас я найду ключи. – Анжела поднялась со стула и подошла к встроенному в стене сейфу. Открыв его, она принялась перебирать многочисленные связки с ключами и, найдя наконец нужную, положила ее на стол перед нами. – Здесь полный комплект, за исключением только тех, которые Игорь сделал по своему усмотрению.

– И много там таких замков? По его усмотрению? – спросил Костя, взвешивая связку в руке.

– Не знаю, – пожала плечами Анжела. – Да не должно вроде бы… Если только от дополнительного сейфа, и все. Остальные ключи он все равно обязан был сдавать сюда. На всякий случай.

– Вот он и наступил, этот случай, – посмотрела я на Шилова. – Ты сможешь справиться с теми замками, которые Игорь Васильевич установил «на всякий случай»?

– Смотря что за замки, – задумался Костя и поднялся. – Ну что, пойдем? Надо еще домой успеть заехать.

– Да, пойдем. – Я тоже встала и обратилась напоследок к Анжеле: – Ты все сделаешь, как обещала? Не забудешь?

– Нет, нет. Все как обещала, – заверила меня Анжела, и мы с Костиком покинули ее кабинет.

* * *

Я приехала домой и сразу, от порога, почувствовала аромат, исходящий из нашей кухни. Похоже, Володька собирался снова поразить меня сегодня чем-то необыкновенным.

– Как ты сегодня рано. – Муж вышел в прихожую и удивленно посмотрел на меня.

И хотя время уже было около семи вечера, тем не менее мое появление дома было для Володи неожиданным. Мне стало жаль своего несчастного супруга. Он, бедненький, совсем мало видел меня в последнюю неделю. Только поздно вечером да рано утром. Целыми днями я была занята работой. То непосредственной, касающейся подготовки очередного пятничного эфира, то делами, связанными с расследованием дела Анжелы Арутюновой.

Вот и сегодня Володька обрадовался, думая, что я приехала пораньше насовсем, чтобы побыть с ним, но мне придется разочаровать его, объяснив, что прибыла только для того, чтобы перекусить и переодеться для ночной вылазки в сопровождении Кости Шилова. Вот еще и дополнительные переживания для моего мужа!

– Да… – только и смогла виновато вздохнуть я, отвечая на нежный поцелуй Володи. Потом посмотрела на часы. – Да разве это рано? Уже семь почти!

– Вот я и говорю, – кивнул муж. – В последние дни ты и в десять не всегда домой являлась. А сегодня так даже в семь.

Мне показалось, что я уловила слегка издевательские нотки в этой реплике. Хотела было обидеться, но потом решила, что не стоит. Он и так сейчас расстроится, когда узнает, что я прибыла ненадолго.

Я разделась и пошла в ванную.

– А у меня еще не все сготовлено! – крикнул муж, пока я мыла руки. – Не ждал тебя так рано. Придется, дорогая, потерпеть немного, пока ужин будет окончательно готов.

Я ничего не ответила, вымыла руки и пошла в спальню, чтобы заранее подготовить подходящую одежду на предстоящую ночь.

* * *

– Володечка, – я вкрадчиво прошла в кухню и прижалась лицом к его плечу, – я тебя так люблю…

– Я тебя тоже, – с удивленной улыбкой ответил он, оборачиваясь. – Да что с тобой?

– Правда? – спросила я, пряча лицо у него на груди.

– Конечно. И ты еще сомневаешься? Или опять что-то натворила? Или собираешься натворить? А?

От моего супруга ничего не утаишь. Он знает меня как облупленную – просто видит насквозь. Я виновато шмыгнула носом и подняла на него просящий взгляд.

– Володь, я ненадолго. И скоро ухожу.

– Куда?! – Он изумленно взглянул на часы. – Время-то…

– Мне еще нужно сделать одно дело… – начала я.

– Ночью?!

– Да, именно ночью. Но ты не волнуйся, ничего страшного, – принялась я успокаивать мужа.

– Не надо рассказывать, что твои похождения в темное время суток могут закончиться плачевно. На тебя вечером, не ночью, напали в подъезде. Надеюсь, ты это помнишь? Или уже забыла? – Нет, не забыла. Но я же не одна. Меня будут охранять. И потом доставят домой, прямо до квартиры. Не волнуйся, все будет хорошо.

– Кто? Валерка? – Муж немного успокоился.

Я подумала сначала, что, может, стоит сказать во избежание возбуждения Володькиной ревности, что со мной будет не Костя, а Валерий, но потом передумала: вдруг позже правда всплывет и муж все равно узнает, что я была с Шиловым? Мой муж – самый замечательный человек на свете, и он обязательно все поймет, не стану ему врать, твердо решила я и сказала:

– Нет. Я еду с Костиком, и потом он проводит меня. Я тебе обещаю, что и в этот раз ничего плохого не случится, – принялась тараторить я, не давая супругу вставить ни слова. Но было уже поздно. Володька насупился, он теперь гораздо больше переживал не за то, что я куда-то отправляюсь на ночь глядя, а из-за того, что сопровождать меня будет не кто иной, как мой тайный поклонник Костя Шилов. Да к тому же еще ночью… Муж обиженно засопел и подошел к плите, где в казане готовился плов. Володька принялся молча помешивать содержимое.

Почувствовав себя вдвойне виноватой, я подошла к супругу и обняла его.

– Ну и куда же вы собираетесь на ночь глядя? – ледяным тоном поинтересовался Володька.

– В офис. В один офис. Нам необходимо кое-что проверить… – попыталась объяснить я.

– А что, днем это никак сделать нельзя?

– Нет, Володечка. Днем никак! Ну ты пойми, я же не нарочно все это делаю… Если бы можно было все упростить, я бы, конечно, не стала лезть в чужой офис среди ночи, но…

– Ладно, делай как знаешь, – вдруг сказал супруг и накрыл казан крышкой. – Ты есть-то будешь?

– Я не дождусь плова, – виновато улыбнулась я. – Перехвачу что-то по-быстрому. А потом, когда вернусь, поем как следует. У меня времени, только чтобы переодеться. Скоро уже Костя приедет за мной…

– Ты хоть раз поешь по-человечески? Или под утро, когда вернешься? – спросил Володька, проигнорировав мои слова о Шилове.

– Нет, что ты! Конечно, не под утро! Я ненадолго. Буквально на пару часиков, не больше, плов еще и остыть не успеет.

Володька обиженно молчал. Я постояла немного около него, но, поняв, что обида у мужа не пройдет так быстро, отправилась переодеваться.

Я была готова через пять минут, посмотрела на часы – Костик, наверное, уже приехал и ждет меня. Он ни за что не решится подняться ко мне или позвонить, зная, как относится к нему и к моим ночным вылазкам мой муж. Так и будет торчать под окнами целый час и ждать.

Перед уходом я заглянула на кухню, Володька все так же стоял у плиты и рассеянно помешивал плов. Я решила, что лучше объяснюсь с ним, когда вернусь, сейчас все равно нет времени. Тихонько выскользнув в коридор, прикрыла за собой дверь. Уже на площадке я услышала, как Володя что-то тихо пробурчал мне вслед.

Костя действительно уже сидел в машине возле моего подъезда.

– Извини, что заставила тебя ждать, – уселась я на переднее сиденье.

– Да я только что подъехал, – смущенно проговорил Костя и вставил ключ в замок зажигания. – Ну что, двинулись?

– Поехали, – кивнула я, полная, как никогда, решимости разоблачить кого бы то ни было в совершенном преступлении.

* * *

К зданию «Вариант-тура» мы подъехали, когда на улице уже было тихо и безлюдно. Костик остановил машину за углом, немного не доехав до центрального входа. Он выключил фары и габаритные огни, и мы замерли внутри салона. Что и говорить, непривычно было залезать в чужой офис и искать там что-то; что именно, мы и сами плохо представляли.

– Может, ты здесь посидишь? – предложил Костя. – А я сам по-быстрому…

– Нет. Ты ведь не знаешь, что искать, – категорически заявила я, хотя и сама толком не понимала, зачем мы сюда явились.

– А ты сама-то знаешь, что?

– Не очень, – уклончиво ответила я. – Но зато уверена, что нам нужен любой компромат на Горобца.

– Так вот я его и поищу, – настаивал Шилов.

– Нет. Я с тобой. И давай прекратим препираться. Пойдем! – Я решительно открыла дверцу машины и вышла.

Ночью становилось значительно прохладнее, чем днем. Хорошо, что я предусмотрительно оделась потеплее, подумала я. Костик вышел вслед за мной, и мы вдвоем отправились к черному входу «Вариант-тура».

Анжела предусмотрительно снабдила нас ключами от заднего выхода, но предупредила, что внизу на первом этаже сидит охранник. Я пообещала, что мы постараемся никак не потревожить его. В общем, сделаем вид, что нас тут вроде как и нет. Еще Анжела сказала, что черный ход на сигнализации, и отключается она на пульте у охранника. Естественно, отключить сигнализацию нормальным путем мы не можем. Поэтому Шилов решил попробовать вырубить ее самостоятельно.

Мы подошли к задней части здания, и Шилов осветил фонариком металлическую дверь. Я осталась стоять неподалеку, что называется, на стреме…

Мысль залезть ночью в офис «Вариант-тура» целиком и полностью принадлежала мне. Когда я сегодня, вернее, уже вчера сказала об этом Анжеле, она сразу же категорически отвергла мою идею. Сказала, что это может плохо кончиться, нас могут засечь, там охрана и все такое…

Но когда я все подробно описала ей, Анжела заколебалась. Во-первых, Горобец в данный момент являлся первым и наиболее вероятным подозреваемым в убийстве собственного заместителя. Во-вторых, нам нужно попробовать откопать у него какой-либо компромат. Ведь если, как рассуждала я, у Арапова имелся на своего шефа какой-то компромат, то Игорь Васильевич вполне мог пожелать избавиться от зама таким вот способом. А найти его, не прибегнув, что называется, к крайним мерам, никак не удастся.

Вот потому мне пришла в голову мысль тайно проникнуть в офис Горобца и посмотреть, что там можно достать, пока его самого не было на месте. Сначала Анжела предложила днем сходить к нему в офис и проверить документацию, но все дело в том, что те документы, к которым имеет доступ та же Анжела, наверняка не содержат никакой секретной информации. Чего же тогда их смотреть? Если у Горобца и есть какие-то тайны от своего зама и Анжелы, то искать их нужно там, куда ни Анжела, ни кто-то другой проникнуть не может. А как, хотелось бы знать, мы средь бела дня начнем взламывать его сейф, шарить по его компьютеру и копаться в его бумагах, недоступных для посторонних людей?

Анжела ужасно боялась, что мы с Костей попадемся охране на глаза. Я не разделяла ее мнения, но, чтобы успокоить, сказала, что про нее мы ни при каких обстоятельствах упоминать не будем. То есть говорить, что и она тоже имеет отношение ко всей этой операции.

Только после этого Анжела немного успокоилась и отдала нам ключи от черного входа. Но предупредила, что прежде надо отключить сигнализацию, чем и занимался Костя в данный момент. Я бросила взгляд туда, где был Шилов.

Тень от его высокой, крепкой фигуры отчетливо вырисовывалась на стене здания. Я всегда знала, что Костик ладно сложен, но сейчас почему-то особенно залюбовалась им. Его сильные мускулистые руки проворно крутили что-то в щитке сигнализации. Во рту он держал фонарик, тонкий лучик которого освещал пространство над дверью. Я подошла ближе и вдруг ощутила острое желание прижаться к нему. Мне хотелось, чтобы кто-то очень дорогой и надежный сейчас был рядом, и Костик идеально подходил на эту роль. Я едва сдержалась, чтобы не обнять Шилова, как вдруг в моем воображении живо возник образ моего Володьки, безутешного и любимого. И я мгновенно устыдилась своего мимолетного порыва…

– Готово! – услышала я горячий шепот Костика.

Он опустил фонарик и вытащил из кармана связку ключей.

– Отключил? – смущенно спросила я, все еще испытывая неловкость за минутную слабость.

– Да. Сейчас открою. – Шилов ловко отыскал в связке нужный ключ и вставил его в замочную скважину.

Он покрутил ключом, и я услышала характерный скрежет, свидетельствующий о том, что замок открылся. Костик осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, приоткрыл дверь и посторонился, пропуская меня вперед. Я протиснулась в открытую дверь, за мной следом – Костя.

– Давай я пойду первым, – прошептал он. – Где тут пункт охраны?

– Анжела говорила – там, – махнула я рукой в направлении центрального входа.

– Офис на втором этаже? – уточнил Шилов, направляясь к лестнице.

– Да. Последняя по коридору дверь, – прошептала я, вспоминая план, нарисованный Анжелой на бумаге.

Костя тихо поднялся по лестнице, я молча следовала за ним. Наконец мы достигли второго этажа и отыскали нужную дверь. Шилов отпер ее, и мы оказались в кабинете Горобца. Помещение было довольно просторным, мебели стояло мало, никаких излишеств. И даже в кромешной тьме можно было заметить, что помещение отделано по последнему слову дизайна – сюда проникал слабый свет уличного освещения.

В дальнем углу я сразу заметила большой рабочий стол с компьютером на нем. Костя снова включил фонарик и пошарил лучом по кабинету.

– Иди к столу. Надо бы залезть в компьютер. Ты сможешь? – Он посмотрел на меня.

– Постараюсь, – проговорила я, подходя ближе.

Свет мы, конечно, зажигать не собирались, но вот компьютер нужно было включить. С этим я справилась без особых проблем. «А если у него там все в паролях?» – запоздало подумала я. Тогда нужен программист, чтобы открыть файлы. Я уселась в кресло Горобца и обратила внимание на небольшой сейф, стоящий у стола.

– Костя, попробуй разобраться с сейфом, – кивнула я в угол.

– Попытаюсь. – Шилов присел на корточки и принялся рассматривать металлический ящик с мудреным замком. – А что, ключей от него нет?

– Анжела сказала, что есть ключ от какого-то сейфа, но Горобец мог и сменить его. Попробуй.

Я посмотрела на экран компьютера, передо мной высветился рабочий стол «WINDOWS-98». Пока ничего сложного. Без труда я нашла папку с именем «ИГОРЬ». Вероятно, там находятся документы по текущим делам фирмы и личные файлы Горобца.

Открыв папку, я принялась за ее изучение. Ничего криминального. Простые рабочие файлы, имеющие отношение только к текущим делам, как я и предполагала. Просмотрев быстро большинство из них, я пришла к выводу, что здесь ничего интересного для нас нет.

Костик все еще возился с сейфом, а я тем временем продолжала просматривать папки Горобца. Не обнаружив ничего стоящего, я обернулась к Шилову. Он наконец, кажется, справился с сейфом, открыв его.

– Что там? – зашептала я, пытаясь заглянуть внутрь.

– Да здесь-то я все открыл, ключ подошел, – ответил Костя. – А вот внутри, посмотри что… – Шилов обернулся и показал мне содержимое сейфа.

Я наклонилась, вглядываясь в темноту, освещаемую тоненьким лучиком фонарика. Там я обнаружила маленький ящик, имевший свой собственный замок. В сейфе на полках лежали толстые и тонкие папки с документами и просто отдельные листы бумаги.

– Вот здесь, похоже, и находится самое интересное, – резюмировала я, указывая на ящик под замком.

– Похоже на то, – проговорил Костик, пытаясь отыскать в связке ключ, которым можно было бы отпереть замок ящика. – Не удивлюсь, если и ключа к этому ящику нет.

Костик попробовал один ключ за другим, но все безуспешно. Я уже было подумала, что мы зря сегодня так рисковали, залезая в офис к Горобцу, как вдруг один из ключей спокойно вошел в скважину, и Костя легко повернул его внутри. Ключ повернулся, но положение от этого ничуть не изменилось. Замок по-прежнему оставался запертым. Костик подергал слегка за ручку ящика, но никакого результата не последовало. Шилов повернулся ко мне, покачал головой:

– Здесь, помимо замка, еще и цифровой код. Надо знать и его тоже, чтобы открыть замок.

– А как его узнать? – обреченно спросила я. – Сколько там цифр?

– Четыре, – ответил Костя, все еще не теряя надежды на то, что мы все-таки сумеем открыть его.

– Господи! Это же несколько сотен комбинаций! – ахнула я. – Нужна как минимум целая ночь, чтобы подобрать подходящий вариант!

– Да он мог какую угодно придумать комбинацию…

– Слушай, а какие обычно в таких случаях набирают комбинации?.. Скорее всего, легко запоминающиеся. Может, попробуем год рождения? Вдруг получится? – предположила я.

– И ты думаешь, что он набрал здесь такой простой код?

– Ну почему простой?

– Ну ладно, – согласился Костик. – А ты знаешь год рождения Горобца?

– Нет… Но мы можем попробовать набрать примерные цифры, – я попыталась припомнить. – Горобцу на вид лет… тридцать с чем-то. Между тридцатью и сорока. Где-то тридцать пять или около того… Здесь же не так много получится комбинаций. Давай попробуем! Вдруг он и правда набрал год своего рождения. Я, например, так и сделала на своем рабочем компьютере, у меня там тоже четырехзначный пароль. Так я набрала год своего рождения. Примитивно, конечно…

– Ну, давай попробуем, – согласился Шилов, понимая, что другого выхода у нас просто нет. – Хоть какой-то шанс испробуем…

И он стал набирать одну комбинацию за другой, но ни после первой, ни после второй ящик упорно не хотел открываться. И уже после, наверное, десятой, кажется, последней попытки в замке ящика что-то тихо щелкнуло, и дверца отошла, приоткрывшись.

Я едва сдержалась, чтобы не закричать от радости. Боясь шумом привлечь внимание охранника, я просто изо всех сил вцепилась Костику в плечо, сдавив его что есть мочи.

– Получилось, – улыбнувшись, проговорил Шилов и повернулся ко мне. – Ирина, ты просто молодчина! – похвалил он.

– Здорово! – выдохнула я. – Открывай!

Костя распахнул дверцу шкафчика внутри сейфа, и нашим взорам представилась стопка из нескольких тонких папочек в пластиковых обложках.

– Доставай, – сказала я и наклонилась над плечом Шилова, ощущая его осторожное дыхание.

Костя вытащил папки из ящика и положил на стол, осветив их фонариком. На каждой папке была наклеена маленькая бумажка с какими-то странными надписями. Я принялась перебирать их, вслух читая надписи:

– «Америка», «Англия», «Турция», «Франция», «Эмираты»…

Папки были разложены в алфавитном порядке. Я открыла одну из них и мельком просмотрела бумаги, находящиеся внутри. В папке лежало несколько договоров, подписанных разными людьми. Я обратила внимание только на то, что фамилии на всех договорах были разными. Но разными были только фамилии тех людей, с которыми был заключен договор. Помимо этих фамилий, на бумагах везде стояла фамилия и Игоря Васильевича Горобца.

Горобец заключал какие-то договоры с разными людьми, только это я и успела понять. Хотела просмотреть и остальные папки, хотя примерно догадывалась об их содержании, но мне помешал тихий шум, донесшийся откуда-то, кажется, из коридора.

Я подняла на Костика испуганные глаза и встретилась с его встревоженным взглядом. Шилов услышал то же самое, что и я, напрягся и присел на корточки, замерев.

– Бери папки! – шепотом скомандовал он и дернул меня за руку.

Схватив все тонкие папки, которые мы извлекли из ящика в сейфе, и прижав их к груди, я рванула вслед за Шиловым. Костя подскочил к двери и прислушался. За нею – я тоже услышала – совершенно отчетливо раздавались чьи-то шаги. Кто-то прогуливался по коридору, в конце которого находилась дверь кабинета Горобца, это было и так понятно.

Скорее всего ходил охранник, проверяя, все ли в порядке в здании. Может, услышал шум, производимый нами, а может, просто решил проверить, все ли нормально. Костя замер у двери, я – рядом с ним.

– Здесь не выйдем, – прошептал Костя. – Надо подождать, скоро он уйдет.

Мы стояли у двери, прижавшись друг к другу и боясь шевельнуться. Шаги стали еще более отчетливыми, и вдруг я услышала, как загремели ключи. Так и есть – охранник решил проверить вверенную ему территорию.

«Господи, неужели он будет ходить по всем кабинетам и открывать все двери?» – с ужасом подумала я. Костя Шилов, видимо, подумал о том же самом. Он нервно оглянулся на окно, прикидывая, можно ли уйти через него. Мысль о том, что придется прыгать со второго этажа, меня не порадовала, но иного выхода у нас, похоже, не оставалось.

Костя сделал мне знак рукой, чтобы я застыла на месте, а сам неслышно подошел к окну и приоткрыл жалюзи. Потом начал бесшумно открывать задвижки, благо зимние морозы еще не начались и окна не заклеили. Да к тому же, как я потом разглядела, в «Вариант-туре» все окна были со стеклопакетами, а значит, открыть их не представлялось трудным.

Шилов уже отворил одну створку и посмотрел на улицу, свесившись по пояс из окна. Я услышала, как охранник снова загремел ключами. Потом звук его шагов усилился, и снова раздался звук отпираемой двери. У меня перехватило дыхание. Боже мой, скоро он доберется и до нашей двери… Что же делать?

– Ирина! – услышала я шепот Шилова. – Иди сюда!

Я на цыпочках подбежала к окну. Костик стоял у открытой створки и протягивал мне руку.

– Сначала спрыгну я, потом ты. Там, под окном, есть два небольших выступа, на них можно встать. А внизу я тебя поймаю… – С этими словами он легко вскочил на подоконник и схватился руками за боковой выступ окна.

Я стояла рядом и как завороженная смотрела на его движения. Костя, держась руками за боковинки рамы, замер на какое-то мгновение, потом внезапно исчез из поля зрения. Я едва не вскрикнула от неожиданности и испуга. Зажав рот рукой, я посмотрела вниз: Шилов уже стоял на ногах и смотрел вверх на меня.

– Давай! – махнул он мне рукой. – Я тебя поймаю!

Во рту у меня пересохло от страха, ноги дрожали, руки тряслись. Я попятилась от окна, думая о том, что, может быть, лучше сдаться на милость охранника, объяснить ему все, поговорить с Анжелой… Но потом поняла, что тем самым не только подставлю Анжелу, но и подведу себя и Костю под статью. Ведь мы не только влезли в чужой кабинет, но взломали сейф и украли бумаги… Нет, так поступать решительно нельзя. Я снова подошла к окну и перегнулась через подоконник. Шаги охранника за дверью стали еще громче. Костя стоял внизу с поднятыми вверх руками.

– Ну, давай! – Он почти кричал, рискуя привлечь внимание охраны.

Я залезла на подоконник и опять посмотрела вниз. Потом вспомнила, что лучше этого не делать, тогда не так будет страшно… За моей спиной зазвенели ключи, кажется, охранник вот-вот войдет в кабинет Горобца. Это подстегнуло меня, и я, развернувшись спиной к улице, спустила одну ногу вниз, стараясь одновременно нащупать выступ в стене, о котором говорил Костя.

– Попробуй закрыть окно! – услышала я шепот Шилова и потянулась к створке. Окно, на мое счастье, быстро закрылось, создав впечатление, что в кабинете все в порядке. Поставив обе ноги на выступы, я ухватилась за боковые перекладины рамы, как это делал Костя.

– Прыгай! – скомандовал Шилов, и я, зажмурившись, отпустила руки.

Спикировав прямо Костику на руки, я даже не ушиблась. Правда, он, потеряв равновесие, упал на спину, угодив в заросли кустарника, росшие под окном. Мне повезло, я отделалась легким испугом, а вот Костя порвал что-то, кажется, джинсы – я услышала треск разрываемой ткани.

– Папки? – прошептал Костя, и я судорожно схватилась за стопку, которую держала в руках, но потом засунула ее за пояс своих джинсов, сделав это скорее всего инстинктивно.

– Здесь! – выдохнула я.

– Ты цела? – спросил Костя, встревоженно оглядывая меня.

– Да. Бежим!

Взявшись за руки, мы с Костиком помчались что есть духу к его машине, оставленной неподалеку за углом.

Только сидя в «Волге», я смогла отдышаться. Костя молчал, переживая потрясение побега.

– С тобой все в порядке? – спросил он, глядя на меня.

– Я в порядке. А ты? – Я посмотрела на его джинсы, пытаясь понять, где он их порвал и не ушибся ли.

– Нормально… – махнул он рукой. – Штаны вот только новые придется покупать. Но это ерунда. Главное, что ты цела и невредима. Не то твой муж мне бы голову снес… Я же за тебя отвечаю в отсутствие Валерки, – грустно улыбнулся Костя.

Мне стало стыдно за поведение моего Володьки. Костик прекрасно знал, как к нему относится мой супруг, и понимал, почему возникла такая неприязнь. Поэтому постоянно испытывал неловкость, общаясь и с ним и со мной.

– Ладно, поехали, – проговорила я, чтобы как-то избавить нас обоих от неловкой паузы, которая повисла в салоне автомобиля после слов Шилова.

– Домой? – спросил Костя.

– Да. А то поздно уже.

Мы в полном молчании доехали до моего подъезда. Я всю дорогу держала стопку похищенных документов на коленях, так и не решившись открыть ее. Когда Костик припарковался во дворе, я взяла свою сумку и открыла дверцу.

– Не провожай меня, – попросила я Шилова, зная, что он все равно не послушается. Так и случилось.

– Ты что?! – взвился Костя. – А не дай бог в подъезде опять что-нибудь?.. Нет уж, лучше я доведу тебя до дверей квартиры и тогда буду спокоен. И даже не пытайся возражать, – категорично заявил он и тоже вышел из машины.

Когда мы шли к подъезду, я заметила, что в окнах нашей квартиры горит свет, значит, Володя еще не спит, волнуется и ждет меня. И тут же заметила в раме какую-то тень. Не иначе Володька караулит меня у окна.

Так и вышло. Не успели мы подняться на наш этаж, как дверь квартиры распахнулась и на пороге появился встревоженный Владимир.

– Добрый вечер, – смущенно поздоровался с ним Костя.

– Здравствуйте, – обиженным тоном произнес Володька, не удостоив Костю взглядом.

– Ты чего не спишь? – спросила я, чтобы как-то разрядить обстановку.

– За тебя волнуюсь, – ядовитым тоном ответил мой муж. – Ночь, между прочим, на дворе. Время для прогулок не самое лучшее… – После этих слов супруг бросил на Костика уничтожающий взгляд, Шилов смутился.

– Ну вот, я тебя довел, все в порядке, – проговорил Костя. – Поеду домой, а то устал…

– Может, зайдешь? – пригласила я Костика, прекрасно понимая, что Володьке это не понравится. Но я сказала это из вежливости и знала, что Костя ни за что на свете не пойдет к нам, тем более сегодня, когда Володька находился, как говорится, не в самом лучшем расположении духа. – Чайку попьешь?

– Нет, спасибо. Поздно уже, – отказался Шилов и бросил взгляд на мужа. – Да и вы уже устали. Я домой поеду, а то завтра рано вставать… Спасибо…

Володька не преминул сделать недовольную физиономию после моего приглашения, когда увидел, что Костя смотрит на него. Он с каменным лицом застыл в дверном проеме, держась за ручку двери, всем своим видом показывая, что он ждет, когда я наконец войду в квартиру.

Я же демонстративно стояла на лестничной площадке и разговаривала с Костиком.

– Ты завтра с утра к нам заходи, – сказала я Шилову. – Посмотрим, что за документы мы раздобыли. Я сегодня разбирать ничего не буду – сил нет. А завтра все вместе посмотрим и подумаем, что к чему.

– Хорошо, с утра зайду, – пообещал Костя и стал спускаться вниз по лестнице, понимая, что его провожание и так слишком затянулось, Володька уже почти потерял терпение.

– Спокойной ночи, Костя, – ласково, назло Володьке проговорила я. – Спасибо за помощь и за все остальное…

– До свидания, – попрощался Шилов с моим мужем, но тот даже не удосужился ответить ему.

Я вошла в квартиру, и Володька с грохотом захлопнул за мной дверь. Почувствовав, как устала, я сразу же направилась в ванную, чтобы принять душ, снять стресс от пережитого шока. И так не хотелось ругаться и выяснять отношения сейчас со своим мужем! Поговорим потом, когда наступит более подходящий момент, думала я.

Володька, недовольно что-то бурча себе под нос, отправился в спальню, будто прочитал мои мысли.

Глава 11

Утром я пришла на работу первая. Никого еще не было, поэтому я решила заняться приготовлением чая. В кабинет заглянул Валерка Гурьев.

– Привет! – сказал он, входя. – Какие новости? Я уже Костика сегодня с утра видел, он мне вкратце все рассказал. Ну вы даете, ребята! – восхищенно присвистнул Гурьев. – Володька небось готов был голову Шилову оторвать? Лучше бы я с тобой поехал. Ко мне он тебя почему-то не ревнует.

За этими рассуждениями нас и застали Галина Сергеевна и появившаяся вслед за ней Лера Казаринова.

– Как дела? – весело поприветствовала нас Моршакова.

– Дела, Галина Сергеевна, у прокурора, у нас делишки, – схохмил Гурьев. – Тут у Ирины Анатольевны такое!.. – Он покосился на меня.

– Как вчера съездили? – спросила Лера, раздеваясь. – Удачно? Расскажите!

– Сейчас все услышите. И не только услышите, но еще и увидите, – проговорила я, выкладывая на стол папки с бумагами, выкраденными вчера в «Вариант-туре».

Чуть позже подошли Костя и Павел. И когда вся команда была в сборе, мы вместе приступили к детальному изучению содержимого папок.

Рассевшись вокруг стола Галины Сергеевны, мы принялись перебирать их, выкладывая документы.

– Я что-то не понимаю, – сказал Старовойтов, – это что, договора на туры?

– Да похоже, что не на туры, – задумчиво произнесла я, рассматривая бумаги. – Здесь что-то другое. – Я взяла в руки лист из одной папки и стала внимательно читать его. – Нет, это не тур, Павлик. Мне кажется, это какой-то договор на трудоустройство за рубежом… Вот, смотри. – Я протянула Гурьеву лист.

– Похоже на то, – согласился он.

– Да, так и есть. – Лера ткнула пальцем в один из пунктов. – Вот здесь, в этом месте, все соответствующе изложено. Смотрите!

Договора, а всего их было двадцать семь, были типовыми. С одной стороны, в них выступал Горобец как представитель фирмы, обязующейся трудоустроить граждан за рубежом, оформив все необходимые документы. А с другой – эти самые граждане. Соответственно, тоже двадцать семь человек.

– О чем задумалась, Ирина? – спросил Валерий.

– Да вот думаю… – неуверенно начала я. – Мне казалось, что «Вариант-тур» занимается только оформлением загранпаспортов и туристических поездок за рубеж… А здесь еще и трудоустройство…

– Ну и что? – хмыкнул Пашка. – Где одно, там и другое… Все сейчас так делают.

– Но Анжела говорила, что «Вариант-тур» не занимается никаким трудоустройством… – не унималась я. – Или я что-то путаю…

– Да-а, – протянул Павлик. – Похоже, вы стащили что-то не то из офиса Горобца.

– А может, спросить у самой Анжелы? – предложила Лера, и в эту секунду зазвонил телефон.

Казаринова подняла трубку и, сказав несколько слов, протянула ее мне.

– А вот как раз и Анжела звонит, – известила Казаринова.

Я взяла трубку.

– Алло!

– Ирина, здравствуй, это Анжела. Я всю ночь не спала, все думала, как у вас там все получилось? Ну что, как дела? – нетерпеливо спрашивала она.

– Все в порядке, – проговорила я. – Я расскажу, как только мы разберемся со всеми делами. Пока еще мало что можно понять, но сегодня я приеду к тебе, и ты все узнаешь. А кстати, Анжела, у меня тут по ходу дела возник один вопрос.

– Да, слушаю тебя.

– «Вариант-тур» занимается только турпоездками или есть еще какой-то, побочный бизнес?

– Не поняла тебя, извини?

– Я имею в виду, что вы, кроме туристического бизнеса, занимаетесь еще и трудоустройством?

– Трудоустройством? – В голосе Анжелы слышалось неподдельное изумление. – Нет, ни в коем случае! Во-первых, для этого нужна другая лицензия, которой у нас нет. И потом, это бизнес совсем иного рода… В общем, мы этим не занимаемся… А что?

– Да нет, ничего, так, для справки… Спасибо. Так когда мы встретимся сегодня, я сообщу тебе кое-какие новости…

– Хорошо. Тогда звони. Я весь день буду в офисе. До свидания. – И Анжела положила трубку.

– Очень интересные дела… – протянула я, оглядывая своих коллег.

– Что?! – едва ли не хором спросили они в один голос.

– А то, что «Вариант-тур» никогда не занимался и не занимается трудоустройством за границей, – с победным видом сказала я, бросив взгляд на Павлика.

– А это значит, что Горобец занимался подобными сделками втайне от директора концерна «Вариант», – добавил Валерий.

– И об этом мог узнать его зам, – предположила Лера, – Арапов.

– Или же они были в доле, – высказала версию Галина Сергеевна.

– Тогда почему он его убил? – спросил Пашка.

– А с чего вы решили, что Горобец убил Арапова именно из-за этого? – спросил Костя. – И что он вообще убил его?

– Потому что других версий все равно нет, вернее, они отпали после проверки. Да к тому же Горобец хранил эти бумаги отдельно от всех остальных, – сказала я.

– Вы правда считаете, что Горобец убил Арапова? – огромные глаза Леры стали еще больше.

– Похоже на то. По крайней мере, тогда все сходится, – начала я развивать свою идею. – Если Горобец втайне от всех занимался трудоустройством людей за границей и об этом узнал Арапов, он мог начать шантажировать Игоря Васильевича. И тот счел необходимым избавиться от него.

– Логично, – заключил Валерка.

– А почему тогда Горобец хранил компромат на себя? – спросил Павлик. – Не проще ли было избавиться от подобных документов?

– А вы посмотрите, – подала голос Лера, рассматривая документы. – Здесь даты исполнения договоров наступают только в следующем месяце.

Я взяла у Леры один лист и прочла его.

– Да, действительно. Скорее всего, как только эти люди отправятся на заработки, Горобец уничтожит договора. Ведь посмотрите, здесь нет ни одного старого договора. Скорее всего, он так и поступал до этого – просто уничтожал компрометирующие его документы. Ведь не первые же это документы на трудоустройство, – предположила я.

– Да, похоже, он давно занимается подобными делишками. И бизнес у него процветает. Все налажено и прекрасно работает, – заключил Валерий Гурьев.

– До тех пор, пока ему не помешал Арапов, – вставила я. – Видимо, пригрозил, что поставит в известность обо всем Анжелу. Ведь Сергей Антонович был тот еще интриган…

– И Горобец не выдержал, – кивнул Гурьев.

Зазвонил телефон. Лера сняла трубку. Послушав немного, она испуганно посмотрела на меня и протянула трубку:

– Это Анжела… Кажется, что-то случилось…

Я подскочила к телефонному аппарату и выхватила у Леры из рук трубку.

– Алло, Анжела, слушаю тебя! – едва не закричала я. – Что случилось?

– Я не знаю, что делать, Ирина! – заполошенно начала Анжела. – Тут рядом со мной Жанна, моя секретарша…

– Жанна?! – Я чуть не подпрыгнула. – Откуда она взялась? Где вы? С ней все в порядке? – засыпала я Анжелу вопросами. – Дай ей трубку, я хочу поговорить с ней.

– Она не может сейчас с тобой разговаривать, извини. Жанна очень напугана. Ты не могла бы сама к нам приехать? – растерянно попросила Анжела.

– Куда? Где вы?

– Мы сейчас у меня дома. Жанна очень боится. Мы не знаем, что делать… Ирина, приезжай, пожалуйста, скорее…

– Хорошо, через пятнадцать минут буду, – пообещала я и положила трубку.

– Жанна вернулась? – услышав мой разговор с Анжелой, спросила Лера.

– Неужели действительно?.. – недоверчиво поинтересовалась Галина Сергеевна.

– Да, – кивнула я головой. – Представляете? Жанна вернулась, сейчас они обе у Анжелы дома, подробностей не знаю. Анжела просит меня приехать. Еду сейчас к ним узнать, что произошло… – Я порывисто поднялась со стула и стала торопливо одеваться.

– Я отвезу тебя. – Костя Шилов тоже принялся одеваться, сопровождаемый одобрительными взглядами Леры Казариновой.

– Спасибо, Костик, это было бы так кстати! – Я с благодарностью взглянула на него.

– Мы вас дождемся! Возвращайтесь! – крикнула нам вслед Моршакова.

Дорога до Анжелиного дома не заняла много времени. Позвонив по домофону, я сообщила, что приехала, и Анжела открыла дверь, предупредив охранника, чтобы нас с Костей пропустили.

Когда мы вышли из кабины лифта, хозяйка уже встречала нас в дверях собственной квартиры.

– Ну наконец-то! – с облегчением выдохнула она. – А то просто не знаю, как быть. Бедная Жанна перепугана, она не хочет идти в милицию… – сбивчиво говорила Анжела. – Проходите, проходите! Она там…

Мы вошли в просторный холл, Анжела кивнула на кухню:

– Она там, пойдемте!

Когда мы с Костей прошли туда, я сразу же увидела ее, это была та самая девушка с той фотографии, которую Костя нашел в ее квартире. Она ничуть не изменилась, разве что выглядела немного усталой…

– Здравствуйте, – посмотрела на нас Жанна измученным взглядом.

– Здравствуй, Жанна, – как можно мягче сказала я и приветливо улыбнулась.

– Садитесь, – пригласила нас с Костей Анжела, доставая из шкафа высокие стаканы, блюдце с лимоном и бутылку коньяка. Поставив все это на стол, Анжела села и посмотрела на меня. – Сама не могу поверить глазам своим… – с обреченным видом начала она, – поверить во все это.

– Во что? – задала я вполне закономерный вопрос, так как мы с Шиловым и в самом деле мало что понимали во всей этой странной беседе.

– Ах, ну да! – спохватилась Анжела. – Вы же ничего еще не знаете! Простите! Я вам сейчас все расскажу. – Анжела приложила ладонь ко лбу. – Я вообще что-то с трудом соображаю после всего этого…

Костя молча взял бутылку с коньяком, откупорил ее и, разлив всем по бокалам, один протянул Анжеле. Она с благодарностью приняла бокал, отпила немного и проговорила:

– Спасибо. Я до сих пор в себя не могу прийти! Сейчас вы все узнаете… Ты не против, Жанна? – Анжела взглянула на девушку, тихонько сжавшуюся в уголке на стуле и похожую на испуганного взъерошенного воробья. Жанна молча кивнула.

Анжела на секунду задумалась, будто собираясь с мыслями.

– Сегодня мне нужно было на работу, сразу после того, как мы с тобой поговорили. – Она взглянула на меня. – Но тут позвонила Жанна. Позвонила на сотовый, так как боялась, что кто-то может услышать наш разговор. Попросила меня спрятать ее. Сказала, что все расскажет, как только окажется в безопасном месте. Я, естественно, тут же помчалась за ней. Мы встретились в маленьком кафе неподалеку от моего дома. Жанна выглядела ужасно, она была измучена и сильно устала. Я предложила ей сразу же поехать в милицию, но она отказалась. – Анжела снова бросила жалостливый взгляд на девушку.

– Что же все-таки случилось, Жанна? – ласково спросила я, видя, что девушка все еще сильно напугана и не в себе.

Та опасливо посмотрела на меня и перевела взгляд на Анжелу.

– Жанна, ты можешь доверять Ирине Лебедевой. Она журналистка, ведущая программы «Женское счастье», – запоздало представила меня Анжела. – Она помогает мне разобраться во всей этой истории с убийством Сергея Антоновича… Расскажи ей все, что рассказала мне, – ласково убеждала Анжела.

– Анжела Альбертовна, только пообещайте мне, что не станете вызывать милицию. Пожалуйста… – просительно молила Жанна.

– Хорошо, не вызову, – пообещала Анжела, и Жанна начала сбивчиво объяснять, что с ней произошло и где она пропадала несколько дней.

– Меня похитили, – сказала она и опустила глаза. – Похитил Игорь Васильевич Горобец, директор турагентства, – пояснила она, испуганно глядя на меня.

– Я знаю, Жанночка, продолжай, – сказала я.

– Так вот… – Девушка задумалась. – Он меня похитил и привез к себе на дачу…

– А зачем он это сделал? – спросила я, так как поняла, что рассказ Жанны будет весьма часто прерываться и мы толком так и не сможем ничего понять. Уж лучше я сама буду спрашивать ее.

– Это длинная история… – Жанна шмыгнула носом. – Вы и правда не вызовете милицию?

– Я же обещала, – проговорила Анжела.

– Ну хорошо. Значит, так… Я кое-что знала о нем, о Горобце… А он испугался, что я могу его заложить. – Жанна снова умолкла.

– Что именно ты узнала? – терпеливо спросила я.

– Кое-какую информацию…

– Какую?

– Это касается его работы… Его и Сергея Антоновича, – произнесла Жанна. – Я узнала кое-что… И Горобец испугался.

– Ничего не понимаю! – покачала я головой. – Жанна, пожалуйста, спокойнее.

– В общем, я как-то случайно услышала, как Арапов разговаривает с Горобцом. Они говорили о чем-то, что касалось работы Игоря Васильевича…

– А как ты об этом узнала? – спросила я.

– Я… я… – Жанна посмотрела на Анжелу и опустила голову.

– Говори, Жанна, теперь уже все равно, – кивнула ей Анжела.

– Ну, я… я прослушивала телефон…

– Каким образом? – не поняла я. Ведь, насколько я помнила, офисы «Варианта» и турагентства находились в разных местах.

– Как-то заболела секретарша Горобца, и меня попросили временно заменить ее. Я пару недель сидела в офисе «Вариант-тура»… А они, я имею в виду Горобца и Арапова, они разговаривали в кабинете Игоря Васильевича… А я слушала через телефон. Ну, знаете, как коммутатор?

Я кивнула:

– Продолжай.

Жанна вздохнула и продолжала:

– Ну вот… И узнала кое о чем и решила, что эта информация может принести мне прибыль. Я сама потом связалась с Игорем Васильевичем и сказала ему, что мне кое-что стало известно о его бизнесе. Попросила за молчание денег… – Жанна умолкла.

– То есть ты пыталась шантажировать его? – спросила я, понимая, что мы во многом были правы, когда пытались понять, почему же пропала Жанна и как это может быть связано с убийством Арапова.

– Ну да!.. – Я видела, что Жанне было не по себе от собственных воспоминаний, но выхода не было – приходилось вынуждать девушку вновь пережить страшные эмоции. – Я сказала, что если он не заплатит мне определенную сумму, то все, что я знаю, я расскажу Анжеле Альбертовне.

– И Горобец согласился? – спросила я.

– Ну, сначала он думал, что все это вообще неправда, но потом я доказала ему, что на самом деле у меня есть кое-какой компромат на него. И он поверил. Сказал, что готов заплатить. Я назвала сумму, он согласился… – Девушка замолчала.

– Жанна, а какая была сумма? – поинтересовалась я.

– Десять тысяч долларов, – тихо проговорила она.

– И вас даже не насторожило то, что Горобец так легко и быстро согласился отдать вам такую сумму? Неужели вы совсем ничего не заподозрили? – Мне с трудом верилось, что можно быть такой легковерной и наивной, если не сказать больше, как Жанна.

– Нет, я почему-то подумала, что он испугался, – ответила девушка.

– А какого рода информация у вас была? – спросила я, чтобы окончательно удостовериться, что мы оказались правы в своих предположениях.

– По поводу Горобца?

– Да.

– Из того разговора Горобца с Араповым я узнала кое-что интересное о директоре турфирмы. А именно, что Горобец занимается незаконной деятельностью. Он отправляет людей за границу, якобы трудоустраивая их там. Он заключает с ними договора, люди платят ему приличные деньги, а на самом деле все там обстоит совсем не так.

– А что там не так? – насторожилась я. Мне казалось, что единственное, что совершал противозаконного Горобец, так это то, что он занимался определенной коммерческой деятельностью без необходимых на то документов. Не более того. Но после слов Жанны я усомнилась в своей правоте.

– А все дело в том… – перебила Жанну Анжела. – Я лучше сама объясню. Хорошо? Игорь действительно брал с людей деньги, но заключал ли договора, не знаю, Жанна говорит, что да. Так вот, потом он переправлял людей за границу, снабдив их здесь липовыми документами, а там их встречал его же человек, отбирал паспорта и все прочие документы и увозил с собой обратно. Что было дальше с этими людьми, неизвестно, потому что никто из них еще не возвратился в Россию… Короче, я так понимаю, что там их попросту продавали в рабство, лишив каких-либо документов.

– Боже мой, ну неужели никто из родственников или знакомых этих людей не забеспокоился о них? Не начал их искать? – обомлела я от такой информации.

– Видимо, нет, – покачала головой Анжела.

– А я так поняла, – снова заговорила Жанна, – что цены у Игоря Васильевича были весьма умеренными, поэтому такую поездку могли себе позволить люди даже не слишком состоятельные…

– Ну не алкоголики и не бомжи…

– Может, и не алкоголики, но примерно такой контингент… – ответила Жанна.

– И Арапов каким-то образом узнал об этом? – спросила я.

– Да. И стал угрожать Горобцу, что расскажет обо всем вам. – Жанна повернулась к Анжеле. – Горобец испугался, не выдержали, наверное, нервы.

– И он убил Сергея Арапова… – резюмировала Анжела.

– Хитроумно подставив вас, – посмотрев на начальницу, проговорила Жанна.

– Да-а, – протянула я. – Звучит вполне правдоподобно. А как вам, Жанна, удалось убежать?

– Чисто случайно. Вообще, началось все так. Когда я потребовала у Горобца некоторую сумму за молчание, он согласился. Сказал, что отдаст мне деньги вечером. Я была дома, когда он приехал. Игорь Васильевич сказал, что здесь, в квартире, не хочет отдавать мне ничего. Вроде как опасается, что я могу каким-то образом подставить его, чтобы иметь страховку или что-то в этом роде, я не поняла… Предложил спуститься в его машину. Там он собирался передать мне деньги…

– И вы ничего не заподозрили? – Я была просто в шоке от непостижимой доверчивости и глупости наивной девушки. – Разве можно настолько легкомысленно вести себя с такими людьми, как Горобец?!

– Ну откуда я могла знать, что он так поступит?.. – беспомощно захлопала глазами Жанна. – Я думала, он и правда отдаст мне деньги…

– На самом деле, Жанна, это как минимум просто неразумно, – поддержала меня Анжела. – Нельзя быть такой доверчивой, не задумываться о дальнейшем. Ты представляешь, какая судьба могла тебя ожидать, если бы тебе не удалось сбежать?

– Скорее всего, переправили бы за границу, как уже поступили со многими, – вставил Костик, молчавший до сих пор. Но, похоже, глупость и доверчивость Жанны и его не оставили равнодушным. – А там продали бы в рабство.

– Да ладно, – примирительно сказала Анжела. – Что теперь об этом говорить? Жанна и без того натерпелась… Хорошо, что все еще так обошлось.

– А когда мы спустились вниз и сели в его машину, – продолжила Жанна прерванный нашими возмущенными репликами монолог, – он защелкнул сразу все дверцы, так чтобы я не смогла выйти, завел двигатель и поехал. Я испугалась, стала спрашивать, куда он меня везет. Но Игорь Васильевич все время молчал, не обращая внимания на мои вопросы. Когда я поняла, что он меня похитил, я начала кричать, попробовала вырваться из машины, даже бросилась на него, чтобы попытаться остановить ее… Но Горобец ударил меня, и я потеряла сознание. А когда очнулась, меня куда-то тащили волоком… Я так поняла, что Игорь привез меня на свою дачу. Привез и спустил в погреб. Там было не очень холодно, но страшно и воняло сыростью. Я, кажется, схватила простуду… – Жанна потрогала горло. – Горобец приезжал каждый день вечером, проверял меня и привозил поесть.

– А на даче никого не было? – спросил Костя, когда Жанна замолкла, чтобы перевести дыхание.

– Нет. Кажется, никого… Горобец приезжал все время один.

– Правильно, зачем ему лишние свидетели? – проговорила Анжела.

– И как же вам удалось сбежать? – спросила я.

– Случайно. Мне просто повезло. Горобец всегда запирал дверь погреба на ключ, а потом еще задвигал на задвижку, а в последний раз забыл закрыть на ключ… А задвижку нетрудно было открыть… Потом я выбралась и из дома. Это тоже было несложно, пришлось, правда, разбить окно, дверь-то заперта была. Добежала до дороги, поймала машину. Горобец, сволочь, забрал у меня всю одежду и сумку. У меня не было ни денег, ни ключей, ни даже обуви… – Жанна обиженно шмыгнула носом.

– Боже мой, вы что, совсем без одежды добирались? – ужаснулась я.

– Да нет, конечно, он же не всю одежду забрал. Только обувь и верхнюю одежду. Я осталась в одном белье и босиком…

Я посмотрела на Жанну. Сейчас на ней был теплый пушистый свитер нежно-розового цвета и голубые джинсы. На ногах мягкие серые теннисные туфли на шнуровке. Наверное, Анжела дала ей все это, подумала я.

– Хорошо еще, что мужик, который подвозил меня, дал свой сотовый. Я сразу же позвонила Анжеле Альбертовне, а то вообще не знаю, что бы я делала. Без одежды, без ключей, без денег… – Жанна с благодарностью взглянула на Анжелу.

– Ничего, Жанна, теперь все позади, – успокоила ее Арутюнова.

– И что ты теперь собираешься делать? – спросила я Анжелу.

– Сначала расскажи, что тебе удалось найти в офисе «Вариант-тура»? – попросила она меня.

– Кое-что удалось. И я думаю, что с тем, что мы нашли, стоит немедленно отправиться в милицию… – Я бросила взгляд на Костю, он согласно кивнул.

– Я никуда не поеду! – завопила Жанна. – Горобец наверняка уже обнаружил, что я сбежала. Он будет меня искать! Анжела Альбертовна, пожалуйста, вы же обещали!.. – взмолилась Жанна.

– Жанна, я от своих слов не отказываюсь, – успокоила ее Анжела. – Ты, как мы и договорились, останешься пока у меня.

– А Горобца будут судить. Теперь я в этом совершенно уверена, – твердо заявила я.

– Если Жанна даст показания, – добавил Костя.

– Я боюсь, – произнесла девушка побледневшими губами. – Боюсь!

– Не бойтесь. После того как мы все расскажем в милиции, Горобцу до вас уже не добраться, – заверил девушку Шилов.

– Да кто мне поверит? – в отчаянии произнесла Жанна. – У меня же нет никаких доказательств! Горобец скажет, что вообще первый раз меня видит…

– Зато у нас есть кое-какие доказательства! Не переживайте, – успокоила я девушку. – Мы нашли интересные документы в сейфе у Горобца: это договора на те самые трудоустройства людей за рубежом…

– Договора?! – раскрыв от удивления глаза, спросила Анжела. – У него на работе были эти договоры? Вот нахал! Не боялся хранить их!..

– Старых договоров мы не нашли, вероятно, он их уничтожил, – сказал Костик. – Но самые свежие, последние, мы все же прихватили.

– Какие же вы молодцы! – восхищенно посмотрела на Шилова Анжела. – Это просто здорово – то, что вы сделали!

Костик смущенно опустил глаза.

– Ладно, что дальше? – напомнила я.

– А что дальше? – посмотрела на меня Анжела. – По-моему, теперь самое время отправляться в милицию… Тем более что теперь у нас есть доказательства.

– В милицию? – опять испуганно воскликнула Жанна. – Анжела Альбертовна!..

– Но теперь дело обстоит совсем иначе. Теперь у нас есть доказательства вины Горобца, и тебе его нечего бояться.

– А если он сумеет выкрутиться? – не унималась Жанна. – Он ведь убьет меня!

– Не бойтесь, Жанна, я не позволю ему этого сделать, – строго сказал Костя Шилов, и Анжела снова бросила на него восхищенный взгляд. Мне стало как-то не по себе, будто что-то кольнуло – неужели ревность?..

– Так я звоню в милицию? – Я огляделась в поисках телефона, не подав и вида.

– А может, сообщим сначала Валере Гурьеву? – предложил Шилов. – Он сообщит кому надо.

– Хорошо, давай так и поступим, – проговорила я. – Звони Гурьеву.

– Пойдемте, я покажу, где телефон, – поднялась со стула Анжела, и Костя следом за ней вышел из кухни.

– Жанна, ничего не бойтесь, – принялась я успокаивать девушку, дрожащую от страха. – Все под контролем. Даже не сомневайтесь, Горобцу не удастся выкрутиться.

– Он убьет меня… Он меня убьет… – бормотала перепуганная Жанна, то и дело по-детски шмыгая носом.

Вернулись Анжела с Костей.

– Я позвонил Гурьеву, – сообщил Шилов и выжидательно уставился на меня. – Ну, что предпримем?

– Я поеду домой к Горобцу! – заявила Анжела. – Хочу посмотреть этой сволочи в глаза, когда его будут арестовывать!

– Мы с тобой! – решительно поднялась я со стула. – Тебе одной ни в коем случае нельзя!

– Да, конечно! – поддержал меня Костя.

– А что будет со мной? – спросила Жанна дрожащим голосом.

– Как и договорились, – положила девушке на плечо руку Анжела, – ты остаешься у меня до тех пор, пока вся эта история не закончится. Будь здесь, я скоро позвоню. Дверь никому не открывай, – впопыхах давала Жанне наставления Анжела. – А впрочем, там внизу охрана, они и так никого не пропустят… Все! Мы скоро вернемся. Да не дрожи ты так, – успокаивала она свою секретаршу. – Все будет хорошо. Жди нас с хорошими новостями. Мы едва ли не бегом помчались к выходу. Разместившись в Костиной «Волге», мы поехали к дому, где жил Горобец.

– Может, ему сначала позвонить? – спросила Анжела.

– Не стоит, – бросил через плечо Костя. – Можете спугнуть!

– Но ведь он не знает, по какому поводу я звоню? А если по работе? – не унималась Анжела.

– Думаете, он еще не обнаружил, что Жанна сбежала? – снова проговорил Костик. – Он наверняка уже начал суетиться. Поэтому лучше застать его врасплох.

Мы быстро добрались до дома Игоря Горобца. На улице возле его подъезда еще не было видно милицейского «уазика», поэтому мы справедливо решили, что прибыли первыми.

– Идем все вместе, – заявила я, решительно направляясь следом за Анжелой в подъезд. – Горобец наверняка вооружен и опасен.

– Ирина права. – Костик аккуратно отодвинул в сторону Анжелу и прошел в подъездную дверь первым. – Давайте сначала я.

Мы поднялись на восьмой этаж, где располагалась квартира Горобца. Анжела подошла к его двери и нажала на кнопку звонка.

– С кем он живет? – тихо спросила я.

– Он один. – Анжела не была настроена говорить шепотом. Она негодовала, и я отчасти могла понять ее чувства.

Прошло несколько секунд, но никто дверь не открывал. Мы даже не услышали за ней никаких признаков того, что кто-то есть дома.

– Кажется, мы опоздали, – заметил Костик.

– Не может быть! – Анжела еще раз надавила на кнопку звонка. – Где же он, черт возьми?! Ведь сказал же, что плохо себя чувствует… – Она, не переставая, нажимала и нажимала на кнопку звонка, но эффект был неизменен.

– Анжела, его нет дома, – проговорила я, дотронувшись до ее руки. – Где он еще может быть?

– Не знаю. – Анжела обхватила руками голову. – Куда он мог подеваться? Сейчас я попробую разыскать его.

Госпожа Арутюнова достала свой сотовый и набрала номер.

– Алло, Верочка, это я! – резко проговорила она в трубку. – Игорь Васильевич не появлялся?.. Нет?.. И не звонил?.. Хорошо, как только он объявится, сразу же позвони мне на сотовый, поняла? Это важно! – Анжела отключила телефон.

– А может, он на даче? – вспомнила я.

– Возможно… – задумчиво произнесла Анжела. – Сейчас… – Она снова принялась давить на кнопки. – Алло, Жанна, это я… Да… Его нет… А скажи, ты не знаешь адреса его дачи?.. – Анжела какое-то время слушала Жанну, не перебивая, потом бросила взгляд на меня и кивнула. – Да-да, хорошо, я поняла… Да, конечно… Пока!

Она отключила телефон и посмотрела на меня.

– Жанна сказала, что дача находится в районе Лещихи. Как полагаете, нам удастся найти ее?

– Не думаю… – проговорил Костя. – Ведь нужно знать как минимум номер дома. А может, нам заехать за Жанной и взять ее с собой? Она-то уж точно сможет показать дорогу, – предложил Шилов.

– Нет, – категорически покачала головой Анжела. – Жанна наотрез отказывается ехать туда. Она боится… И потом, я же ей обещала. Пожалейте бедную девочку, она и так столько пережила…

– Но ведь мы просто не сможем отыскать дачу Горобца без нее, – сказала я.

– Жанна подробно объяснила, как ее найти, – вздохнула Анжела. – Думаю, мы справимся и без нее.

Она вызвала лифт, нервно топчась не месте.

– Тогда поехали, – проговорил Костик, и мы все трое вошли в подошедшую кабину.

Когда мы выходили из подъезда, то в дверях столкнулись с несколькими мужчинами в штатском. Мне пришла в голову мысль, что, возможно, это уже прибыла милиция. И когда я среди этих людей увидела Валеру Гурьева, то окончательно поняла, что не ошиблась.

– О, и вы здесь! – обрадовался наш криминальный репортер.

– Его нет дома! – коротко объяснил Костя подоспевшим милиционерам.

– Вы поднимались к Горобцу? – строго спросил усатый дядька в штатском, поняв, что мы прибыли сюда с той же целью, что и они. А может, Валера ему уже объяснил, кто мы такие.

– Да, мы только что от него, Игоря нет дома, – пояснила Анжела. – Но, вероятно, он может быть на даче. Мы как раз собирались ехать туда.

– Вы знаете, где его дача? – спросил усатый мужчина.

– Примерно, – откликнулась Анжела. – Мы найдем ее!

– Поехали! – скомандовал, по-видимому, начальник опергруппы остальным. Потом повернулся к одному молодому человеку, тоже в штатском: – А ты, Василий, наверх, оставайся дежурить здесь. Если что, сразу дай знать.

– Слушаюсь, – по-военному четко ответил Василий и взбежал по ступенькам к лифту.

Мы все вышли из подъезда и расселись по машинам. Я и Анжела с Костиком на «Волге» впереди, оперативники на своей служебной – сзади. Валерка поехал с представителями правопорядка.

До дачного массива мы добрались довольно быстро и без помех. Дачу Горобца отыскали тоже сравнительно легко. Жанна дала ориентир, который и помог нам найти дорогу. Поколесив немного среди домов, мы вскоре нашли нужный.

Дача Игоря Васильевича отличалась масштабами и шиком, поэтому сразу бросалась в глаза.

Но и здесь нас поджидала неудача – Игорь Васильевич на даче отсутствовал, дверь оказалась запертой. Мы обнаружили и разбитое Жанной при побеге окно. Усатый опер и тут оставил одного из своих сотрудников, как он выразился, присматривать, после чего мы, снова погрузившись в машины, отправились обратно в город.

Еще до того как тронуться с места, усатый дядька, а звали его, как я узнала, Данила Михайлович, дал распоряжение закрыть все выезды из города – аэропорт и железнодорожный вокзал.

– Скорее всего, Горобец попытается улизнуть из города самолетом или поездом. Хотя, на мой взгляд, гораздо проще ему было бы уехать на собственной машине.

Но Костя объяснил мне, что так ему будет сложнее покинуть город.

– Ведь если его будут проверять, то документы на машину оформлены на его имя, – говорил Шилов, как всегда мастерски ведя машину. – Если паспорт он и может подделать, то с документами на авто будет посложнее. Понимаешь? А так он может взять билет на свое имя, по подложному, разумеется, паспорту, и спокойно выехать из города.

– Ну, теперь ему все равно никуда не деться, – проговорила Анжела. – Пути из города отрезаны. По крайней мере, ни поездом, ни самолетом он выбраться точно не сможет.

– Куда мы сейчас? – спросила я у Шилова, видя, как он поворачивает за впереди идущей милицейской машиной.

– Сначала в аэропорт, – бросил он. – Если там – ничего, то на вокзал.

Весь остаток пути до тарасовского аэропорта мы проехали в полном молчании. Каждый думал о своем. Я – о том, как тяжело было пережить Анжеле все эти дни и как она здорово держалась все это время. Сама же Анжела думала, скорее всего, о Горобце, о том, почему и для чего он поступил с ней таким образом. Ее раздирала злость на него, но теперь уже развязка была близка, и Анжела наверняка предвкушала момент торжества истины.

Милицейский «уазик» остановился у здания аэропорта, Костик тоже припарковался неподалеку. Мы вышли из машины и направились следом за оперативниками. Войдя в здание аэропорта, я увидела, как Данила Михайлович сразу же направился к будке местного отдела милиции, оставив остальных сотрудников у входа.

Анжела, казалось, нервничала больше всех. Она то и дело оглядывалась по сторонам, топталась на месте и теребила длинную ручку своей сумки. Я подошла к ней.

– Анжела, скоро все должно закончиться, не волнуйся так… – Я положила руку ей на плечо, стараясь хоть как-то успокоить. Но она даже не обратила внимания на мои слова, сосредоточенно уставившись куда-то наверх, на второй этаж здания аэропорта и замерла в напряженном ожидании. Я даже почувствовала это ее напряжение. Вдруг Анжела громко вскрикнула:

– Вон он! Я вижу его! Там, наверху! – Она показывала рукой на балюстраду, где среди отъезжающих и встречающих кого-то разглядела.

– Где? Где? – Я тоже стала пристально вглядываться в верхний ярус аэропорта, но никого, похожего на Игоря Горобца, не увидела.

– Горобец! – кричала Анжела. – Вон он! Я его вижу! Его надо схватить! – Она сама помчалась к лестнице, расталкивая попадавшихся навстречу людей.

Костик, похоже, тоже увидел и рванулся следом за Анжелой. Я так и не смогла разглядеть в движущейся толпе преступника, но на всякий случай тоже понеслась к лестнице.

Оперативники, оставшиеся внизу, обратили внимание на суматоху, которая возникла по нашей вине, и тоже рванули по обеим лестницам наверх. Анжела бежала самая первая, Костя за ней, я немного отстала от них, продолжая выискивать глазами Горобца. И наконец я увидела его.

Похоже, Игорь Васильевич даже не подозревал о погоне, которая была устроена за ним. По крайней мере, вел он себя вполне спокойно. С большой спортивной сумкой через плечо он неспешно шагал по верхнему ярусу здания аэропорта. Скорее всего, в буфет.

С одной стороны к нему бежали мы втроем, с другой подоспели сотрудники правоохранительных органов. Горобец, увидев сначала их, засуетился и хотел было повернуть назад, но тут увидел Анжелу. Она уже не бежала, а спокойным, размеренным шагом приближалась к нему.

Горобец в нерешительности остановился и замер.

– Здравствуй, Игорь, – ледяным тоном проговорила Анжела, подойдя к нему вплотную. – А я думала, ты болен, дома лежишь, лечишься! Куда это ты собрался?

Игорь Васильевич от неожиданности прямо-таки онемел. Он стоял как вкопанный, не смея двинуться с места. Подоспевшие сотрудники милиции ловко надели на Горобца наручники и повели к выходу. А он все еще продолжал в молчании оглядываться на нас, не в силах произнести что-нибудь вразумительное.

Анжела тоже молча смотрела ему вслед. На ее лице отразились презрение, отвращение, злость и масса других негативных эмоций. Я подошла к ней и тихо произнесла:

– Ну вот, теперь уже точно все…

– Да… – тихо ответила она и, развернувшись, зашагала к выходу.

Глава 12

Позже от Валеры Гурьева мы узнали подробности этой истории, но пересказывать их нет смысла. Все оказалось именно так, как мы и предполагали. Горобец тайно ото всех поставлял за границу почти бесплатную рабочую силу, оформляя в городе людей на трудоустройство, а по сути, просто продавая их в рабство.

Каким-то образом об этом узнал Сергей Арапов и стал шантажировать Горобца, угрожая, что расскажет обо всем Анжеле. Взамен своего молчания он требовал процент от прибыли, которая, надо сказать, была немалой, а также ходатайства Горобца за него, Арапова, чтобы последний мог занять место одного из членов совета директоров. Игорь действительно просил за Арапова, Анжела подтвердила это. И вроде бы все получалось, еще немного – и Арапов смог бы заполучить акции, одновременно заняв освободившееся место в совете директоров руководителя автосалона Никифорова. Но сам же все и испортил. Арапова сгубила жадность.

Горобец поначалу согласился, даже заплатил какую-то сумму, но со временем запросы ненасытного Сергея Антоновича стали расти, и Горобец решил попросту избавиться от назойливого вымогателя.

Раскинув мозгами, он придумал план, по которому одним выстрелом убивал сразу двух зайцев. Зная о том, что у Анжелы есть пистолет, он решил убить из него Арапова, а убийство свалить на хозяйку концерна. Горобец сыграл на том, что личность Сергей Антонович весьма конфликтная, и вряд ли кто-то удивится, узнав, что у него были трения и с Анжелой Альбертовной. Вот Игорь и рассчитал, что, освободившись от Арапова, он заодно подстрахуется и от Анжелы: ведь он не знал, успел ли Арапов рассказать что-то Анжеле.

Покончив таким образом с двумя врагами, Игорю Васильевичу и до кресла Анжелы Арутюновой было рукой подать. Он нанял человека, который проник в квартиру Анжелы и взял оттуда пистолет. Сам Горобец приехал к Арапову в тот день, когда у того должна была состояться встреча с Анжелой, и застрелил его. Он знал, что с минуты на минуту к нему приедет хозяйка, и все ловко подстроил, а потом сам же и вызвал милицию.

Когда Анжела в назначенное время прибыла в квартиру Арапова, ее тут же задержала милиция, что называется, взяла с поличным.

Что касается недавнего нападения на меня в собственном подъезде, то и его организовал Горобец. Он сразу заподозрил неладное, еще при первой нашей встрече, и, естественно, захотел избавиться от меня. И от секретарши Жанны – тоже. Он сам ее похитил, сам впопыхах собрал ее вещи, оставив привезенные доллары – а вдруг милиция докопается? И идея с авиабилетом тоже принадлежала ему – пусть на всякий случай будет больше загадок…

– Но хитроумному и коварному плану Игоря Горобца так и не суждено было осуществиться: чисто случайно в дело вмешалась наша замечательная Ирина Лебедева! – такими словами завершила свою торжественную речь в мою честь Галина Сергеевна Моршакова, когда мы закончили обсуждать последние новости. – Если бы не вы, – проговорила я, обведя взглядом присутствующих коллег, – мне ни за что не удалось бы довести дело до конца. Спасибо вам всем. – Я подняла бокал с шампанским. – Давайте выпьем за то, что справедливость все же восторжествовала!

ОглавлениеСветлана АлешинаКонец страшной сказки (сборник)Конец страшной сказкиГлава 1Глава 2Глава 3Глава 4Глава 5Глава 6Глава 7Медвежья услугаГлава 1Глава 2Глава 3Глава 4Глава 5Глава 6Глава 7Глава 8Глава 9Глава 10Глава 11Глава 12