«Дьявольский план»

Я вяло, вполуха, прослушала обещания нашего губернатора Яценкова, данные им пенсионерам и касающиеся повышения их скудных пенсий на «внушительную сумму» в пятьдесят рублей, выступления корреспондентов с мест, где сложилась особенно неблагоприятная ситуация с топливом и энергоресурсами, краткий эмоционально-сбивчивый монолог одного из начальников бесчисленных ЖЭУ, жалующегося на отсутствие как общественных, так и личных средств (имелась в виду невыплаченная за несколько месяцев зарплата). Словно в ответ на эту душераздирающую жалобу по горячей линии опять включился Яценков и заверил всех работников ЖЭУ, что подписал приказ о незамедлительном погашении имеющейся задолженности по зарплате и так далее и тому подобное…

Я уже готова была взлететь на музыкальный гребень волны «Европа плюс», как ставший отработанно печальным и тревожным голос дикторши сообщил, что вчера уехал с работы и бесследно исчез помощник кандидата в депутаты от партии «Родина – это мы» Петров Александр Петрович. Жена, Ольга Юрьевна, напрасно ждала мужа в своей уютной четырехкомнатной квартире… Про квартиру, конечно, не сообщалось, просто я напрягла свое воображение, которое, честно говоря, в особом усилии не нуждалось – настолько было оно буйно-красочным и отзывчивым…

Уехал из штаба господин Петров на своей черной «Волге», и до сих пор неизвестно, куда он прибыл… Можно было, конечно, предположить, что Петров загулял с друзьями – таким поворотом событий на Руси никого не удивишь… Но я почему-то сразу подумала о непоправимом.

Не то чтобы мелодичный голос дикторши звучал как моцартовский реквием, не потому, что мое услужливое воображение только ждало любого побудительного мотива извне, чтобы представить мне какую-нибудь живописно-трагическую картину, просто все эти мрачные истории, приключающиеся с кандидатами в депутаты и депутатами, все эти взрывы машин бизнесменов, стрельба в подъездах домов видных общественных деятелей и журналистов, вся эта жуткая и ставшая на удивление будничной реальность, с которой общество как бы смирилось и даже освоилось, заставляла предположить самое худшее. Мы привыкли жить в атмосфере ежедневного кошмара, как раз в силу повседневности утратившего свою, устрашающую гротескность и потрясающую чудовищность.