Мужики, пошмыгав такими же, как у лешего, красными носами, осоловело уставились на пришедшего. Местный тракторист, а сейчас – с закрытием колхоза «Возбуждение» – главный гармонист – дядька Кузьма, кхекнув, опрокинул в себя стаканчик первача, блаженно рыгнул, утер рот ладонью, занюхал лежавшей на коленях гармонью и, набрав воздух в тщедушную грудь, сбацал: «А у нашего Мишани здоровенный нос с ушами. Миша кашу лопает, а нос ушами хлопает. Миша к Дуньке зашустрил, а нос уши навострил…», под смех товарищей довольно погладил музыкальный инструмент и почесал бордовый нюхальник.
«Дать бы тебе щелбана по лысому кумполу, да еще один жмурик прибавится… К тому же сосед все-таки», – поднял руку в приветствии егерь, сделав вид, что не обратил внимания на гнусные частушки.
– А ну-ка, дядька Кузьма, покажь гармонь, – замер на некоторое время, подождав, пока Бобик, мстя за поруганную честь хозяина, исподтишка пустил струйку на спину солиста.
– А на кой тебе моя гармонь? – спрятал инструмент за спину, больно пихнув им спаниеля.
– А на той! – разглядывал он тщедушного, небритого мужичка. – Скотника Митяя кто-то садистски замочил… А я у него записку про гармонь нашел, – наблюдал сверху, как доблестный Бобик пытался прокусить меха ударившего его инструмента. – Так что неизвестно, чей еще фиг ушами хлопает и ногами топает, – протянул ручищу, кулак которой был с голову гармониста, и уцепил инструмент.
– Как замочили? – загалдели собутыльники, оживленно разливая продукт по стаканам. – А мы головы ломали, за что б нам выпить? – галдели они.
«Эхе-хех, людя-а», – спрыгнул с пенька леший и тоже приложился к струйке первача.
– Вот и ему сломали, – отдал гармонь щетинистому Кузьме, – отбили, вернее, – глядел, как у мужиков от любопытства разгорелись глаза.
– Мишань, а че в маляве-то было? – поинтересовался не старый еще, но весь морщинистый, с серой кожей, пастух Евсей, протягивая егерю стакан. – Да ты присаживайся, присаживайся, – подвинулся на сброшенной с плеч фуфайке, – вот, семечку на, зажуй… – щедро предложил он.
Отломив половинку семечки, Мишаня по-десантному выплеснул в себя мутную жидкость.
«Ну и обжора, – мысленно осудил его пастух. – Нам бы до обеда жрачки хватило».
Усевшись, Мишаня развернул записку и оглядел умирающих от любопытства алкоголиков, особенно гармониста. Казалось, чтоб скорее узнать написанное, он отдал бы самое дорогое, что у него есть, – полный стакан.
Комментарии к книге «На фига попу гармонь...», Валерий Аркадьевич Кормилицын
Всего 0 комментариев