«Немейский лев»

— На следующий день, утренней почтой. Там было сказано, что, если я хочу увидеть Шан Дуна живым, я должна послать двести фунтов однофунтовыми банкнотами обычной посылкой на имя капитана Кертиса, Блумсбери-роуд-сквер, дом тридцать восемь. И еще там говорилось, что если деньги будут помечены или если я сообщу в полицию, то… то… они отрежут Шан Дуну хвост и уши!

— Какой ужас, — всхлипнула мисс Карнаби. — Бывают же такие изуверы…

— Там еще говорилось, — продолжала леди Хоггин, — что если я сразу же вышлю деньги, то вечером Шан Дун вернется домой живой и невредимый, но если… если потом я все-таки обращусь в полицию, добром для Шан Дуна это не кончится.

— Господи, — плаксивым голоском пролепетала мисс Карнаби, — боюсь, как бы теперь… Мосье Пуаро, конечно, не полицейский…

— Сами видите, мистер Пуаро, — озабоченно сказала леди Хоггин, — вы должны быть очень осторожны.

— Но я ведь не из полиции, — успокоил ее Пуаро. — Я буду предельно осторожен. Гарантирую вам, что Шан Дун отныне в полной безопасности.

Волшебное слово «гарантирую», казалось, успокоило обеих дам, и Пуаро продолжал:

— Письмо при вас?

— Нет, — покачала головой леди Хоггин, — было велено отправить его вместе с деньгами.

— И вы его отправили?

— Да.

— Гм… Очень жаль.

— Зато у меня сохранился обрывок поводка, — обрадовалась случаю оказаться полезной мисс Карнаби. — Принести? — И она выбежала из комнаты.

Воспользовавшись моментом, Пуаро расспросил о ней.

— Эйми Карнаби? Я совершенно в ней уверена. Добрая душа, хоть и глуповата, конечно. Но у меня было несколько компаньонок и все — глупы как пробки. Эйми, по крайней мере, любит Шан Дуна, и вся эта история ужасно ее расстроила — впрочем, поделом ей — будет знать, как заглядываться на чужие коляски и забывать о моем пупсике! Все эти старые девы помешаны на младенцах! Нет, она к похищению не имеет никакого отношения.

— Похоже на то, — согласился Пуаро, — но, поскольку песик пропал, когда с ним была мисс Карнаби, следует хорошенько ее проверить. Она давно у вас служит?

— Почти год. У нее блестящие рекомендации. До нас она работала у леди Хартингфилд — до самой ее смерти, почти десять лет, а потом ухаживала за больной сестрой. Сердце у нее золотое, хотя дура она, конечно, редкостная.

Вернулась запыхавшаяся Эйми Карнаби и, с надеждой глядя на Пуаро, вручила ему обрывок поводка.

— Mais oui