Мой взгляд смещается к северу — там, за ширью Херонейской равнины, глаз цепляется за черный провал горного ущелья, где бьется в теснинах из скал пенный извилистый Кефис. Вырвавшись из тисков, река постепенно переводит дыхание зверя и уже тихо мчит мутные, без отражений неба, быстрые серые воды мимо каменистых бесплодных холмов, пока поток не проглатывает глубокое горло известковой пещеры. Я так любил на лету опускать таларии в воду, чтобы остудить накаленное солнцем золото в твоих холодных волнах, бешеный Кефис! Прощай…
Осталось взглянуть на восток.
Там отрешенно густеет темно-синяя даль горного хребта и виднеются еще одни руины величия. Это развалины мертвой Херонеи, родины Плутарха.
Отчаявшись умолять, чернокрылая ласточка клюет меня прямо в глаз — в черное зернышко блеска.
Клюв глубоко уходит в зрачок.
Я вскрикиваю от боли и просыпаюсь.
Я лежу на мягком полу вагона в спальном купе, на полу, который покрыт ковром толщиной в три пальца.
Но это я понял не сразу.
В тот миг пробуждения мой ум был чист, как белый лист писчей бумаги. Ничего не понимаю! Я не знал, кто я такой, и почему, и как оказался в закрытой со всех сторон комнате. И комната явно неслась куда-то с устрашающей скоростью. Я обмер от ужаса. Сначала показалось, что комната падает вниз, в пропасть. Я стал хвататься руками за ворс ковра, словно за стенку, но нет! Комната мчалась вперед, и пол ее потряхивало от движения. Я лежал головой к окну, а ногами — к двери из толстого зернистого стекла.
И вдруг меня осенило: боже, ведь я же умер! Умер! И вскочил на ноги. И тут же испугался еще больше. Напротив меня в стене возник незнакомец. Он буквально выскочил навстречу, вперив в мое лицо взгляд, полный страха.
Это было овальное купейное зеркало.
Но я не знал, что вижу свое отражение.
Я лихорадочно облизнул пересохшие губы.
Голова тоже облизнулась.
Только тут неясный прилив памяти подсказал, что я вижу перед собой нечто вроде бестелесного призрака, что он не опасен.
Пугливой рукой тянусь к голове. Стекло! Навстречу из глубины отражения протягивается зеркальная рука. Я глупо шевелю пальцами — стекло повторяет движение отростков… кажется, это я сам… а это, это… я силюсь вспомнить слово «зеркало», но не могу.
Во всяком случае, я сумел наконец перевести дух.
И дух Божий носился над водою.
Осторожно оглядываюсь по сторонам — каждый предмет внушает страх.
Комментарии к книге «Инстинкт № пять», Анатолий Васильевич Королев
Всего 0 комментариев