«Таита (Тайна института)»

Для детей среднего и старшего возраста

С рисунками

— С нами крестная сила. Ветер-то, ветер какой!

— Ну и погодушка!

— Высунься-ка поди-ка на улицу: так тебя и закружит, так и завертит.

— До святок еще, почитай, два месяца, а стужа какая! Не приведи Бог!

— Нынче с утра вьюжит. Как намедни в лавочку бегала, думала, с ног метелью собьет. Едва-едва обратно добежала.

— Тише, девушки, тише. Никак стучит кто-то?

— Как не стучать. Стучит, понятно. Она тебе и стучит, и поет, и свистит на разные голоса.

— Нынче пушки из крепости палили. Сказывают, это значит, вода из Невы выступит к ночи.

— Храни, Господи! Тогда пиши пропало: зальет наш подвал.

— В первый этаж переведут, не бойся; будем тогда вроде как барышни-институтки. Знай, мол, наших.

— Да тише вы, сороки! Спать пора, а они стрекочут. Небось завтра с петухами вставать, а они спать не дают.

— Стойте, девушки, помолчите. Впрямь, кто-то стучит.

На миг затихли голоса, и в комнате стало тихо.

Впрочем, это не комната даже, а широкий, длинный коридор. Около двадцати убогих кроватей, прикрытых нанковыми «солдатскими» одеялами, электрическая лампочка освещает переднюю часть коридора; задняя скрывается во мраке. Только в дальнем конце ее мигает огонек лампады перед божницей. Окна приходятся вровень с землей; в них видны лишь ноги проходящих по двору людей.

Это помещение для женской прислуги Н-ского института. Это ее дортуар, спальня. Здесь, среди подвальной прислуги, есть и старые и молодые. Все они — «казенные» служанки, то есть "не помнящие", а то и вовсе не знающие родства, взятые из воспитательного дома и поступившие сюда в очень молодом возрасте, шестнадцати — семнадцати лет. Многие из них уже старухи. Несколько десятков лет провели они здесь, убирая классы, дортуары воспитанниц, комнаты начальницы, инспектрисы, классных дам, приемные, подавая обеды и ужины институткам, перемывая чайную и столовую посуду, стирая белье в прачечной.