«Эксперт смерти»

В комнату вошло несколько мужчин и женщин. Стоявший у окна обернулся, расправил складки на белых одеждах и, дождавшись, когда вошедшие усядутся за стол, спросил:

— Ну, что сказал Сфинкс?

— Сказал, что это невозможно, — ответил здоровяк, демонстративно играющий мускулами, которые не могла скрыть надетая на нем безрукавка.

— Он не так сказал! — возмутилась белокурая девушка в зеленом платье.

Господин в строгом черном костюме, задумавшийся о чем–то о своем, еле слышно пробормотал:

— Да–да, он сказал по–другому.

— Он сказал, что у нас ничего не получится, — точно передал слова Сфинкса закованный в золотые доспехи рыцарь.

— А я как сказал? — удивился здоровяк. — Это одно и то же.

— Нет, не одно и то же, — не согласился рыцарь.

— А еще, он сказал, что у нас нет стимула, — вспомнила блондинка.

На огонь можно смотреть бесконечно.

Когда несколько лет назад, еще будучи Вальдом, паладином сотого уровня, я пришел в это место в первый раз, я присвистнул от восхищения и сказал:

— Ух, ты! Мощно! Круто!

Бросил в бушующее пламя набитый золотом кошель, дар Духу Огня, развернулся и пошел к первосвященнику за заданием.

А сегодня я уже больше часа сидел в нескольких метрах от края каменного уступа, за которым плавно и величественно текла огненная лава, и любовался танцем огненных лепестков. У меня и сейчас был кошель, набитый золотом. Я приготовил его, чтобы принести в дар Огню, но только бросать его в пламя я не стал. Это было уже не нужно. Я чувствовал это.

— Прив, ты знаешь, что такое огонь?

— Да.

Я усмехнулся. Прив, как всегда, в своем репертуаре. Предельно точен и предельно лаконичен.

Мое злополучное привидение висело у меня за правым плечом и тоже смотрело на огонь.

Иногда лава чуть остывала и тогда бушующее пламя спадало, обжигающий вихрь успокаивался и над пропастью спокойно и ровно вставали огненные лепестки. Здесь, в жерле вулкана, совсем не было ветра и раскаленный воздух иногда застывал в неподвижности. И тогда вставшие ровными рядами языки пламени напоминали замершее перед атакой войско, по которому лишь иногда пробегала легкая рябь.