«Навеки вместе»

Елена вздохнула и ответила с томной горечью:

— Как-нибудь в другой раз. Может, успею рассказать, прежде чем меня поцелует смерть.

— В смысле?

— Да так, вычитала где-то… Не бери в голову.

Ну что ж, хватало более серьезных вещей, требовавших сосредоточенности.

— А я еще ни разу не влюблялся, — сказал он.

— Ничего, Джонатан, придет и твое время, спешить некуда, — с улыбкой, похожей на материнскую, приободрила Елена.

— Наверное, любовь — это здорово.

И Джонатан ненадолго потерялся в пустоте, состоящей из отсутствия романтических воспоминаний.

— Пожалуй, единственное чувство, в котором есть какой-то смысл, — подтвердила она.

Шли месяцы, их дружба расцветала и укоренялась. Время от времени они встречались в городском кафе или он сопровождал Елену в поездках по магазинам. Уходили последние дни года, и мысль о том, чтобы встретить праздник в компании друзей и их девиц, нравилась Джонатану все меньше. Но альтернатива выглядела нерадостной.

— А хочешь, — сказала Елена, — встретим Новый год вместе. Я тебя приглашаю. Приготовлю ужин.

Джонатан, разумеется, охотно согласился.

И когда он входил в уютную квартиру Елены, где прежде не бывал ни разу, его охватило странное удовлетворение.

На столе горели две свечи. Елена улыбнулась:

— Скромный романтический ужин. Бабушки и внука.

В бежевом кружевном топе и длинной плиссированной юбке цвета бирюзы Елена выглядела великолепно, возраст не сумел отнять у нее природную элегантность. За спаржей и устрицами последовала утка, за уткой — крем-брюле. При свечах, подогреваемое изрядными порциями «Красного парадокса» — превосходного румынского вина из винограда сорта Каберне Совиньон, их общение достигало все новых вершин интимности.

Настала новогодняя полночь, они чокнулись бокалами с шампанским под звуки «Апокалиптики» — Елена любила эту разновидность тяжелого рока, исполняемого на виолончелях. У обоих сияли глаза, и не только от выпитого — алкоголь был всего лишь усилителем эмоций. Потом апокалиптический виолорок смягчился, музыка приглашала на танец; устоять означало нанести оскорбление самой Вселенной.