— Я тогда не сказал, потому что… — отвечает Павел, — потому что у тебя замерзли руки, а я хотел, чтоб вы скорее отогрелись у печки.
— Теперь печка не помешает нам. Говорите!
— Я многое тебе говорю, когда я один…
— Но я вас тогда не слышу.
— Несколько раз я вам писал длинные-длинные письма.
— Но забывал их отправлять!
— Я не решался. А теперь скажу…
— Надя! Надя! — послышался голос из окна. — Пора ужинать!
— Иду, иду, мама!.. Павел, пришлите мне все ваши письма. Вот будет забавно! Учиться вместе в одном институте, видеть друг друга каждый день — и переписываться!
— Вы смеетесь!..
— Ничуть! Я жду от вас письма: на удивительной бумаге, в высоком, торжественном стиле. Только сегодня! И не приносите сами, а пришлите.
— Я не успею, почта уже закрыта.
— Как скучно получать письма из рук старого почтальона! Лучше уж почтовый голубь. У вас их много на чердаке.
— Ночью голуби спят!
— Ну что же! Тогда на крыльях ночных бабочек. Иначе я не хочу!.. Мама,- крикнула она, — иду! Прощайте!
Стукнула задвижка калитки. Умолкли одинокие шаги Павла.
Время шло. Уже темнело. А я все стоял и стоял у окна.
Горели звезды на небе. И в густой темноте под звездами совсем по-другому зазвучали гудки пароходов. А я все думал о чужом счастье — трогательной дружбе нерешительного Павла и насмешливой Нади.
Откуда-то издалека приходили и уходили звуки: обрывок песни, торопливые шаги прохожего, смех из-за занавески чужого окна.
И мне даже показалось: я очень давно знаю этот городок, знаком мне и этот номер гостиницы, потому что когда-то в своей далекой юности я слышал что-то очень похожее на разговор Павла и Нади.
Я включил настольную лампу. В окно влетела большая бабочка.
Она покружилась над столом и прильнула к абажуру. Я бережно снял ее и подошел к окну:
— Лети, ночной гость!
Она отлетает и возвращается к лампе: опять садится на абажур. Я снова снимаю ее.
Раздается резкий писк. Я рассматриваю бабочку. Тело желтое с черным. Передние крылья черно-бурые. Это она издала скрежещущий звук, чуть я дотронулся до нее. Я снова несу ее к окну. Одним пальцем держу брюшко, другим — грудку. Очень бережно. Очень осторожно. Но что это такое?
Мой палец на спинке бабочки упирается во что-то очень твердое. Опять подхожу к лампе, всматриваюсь. На спинке у бабочки какой-то нарост: твердый бугорок. Что такое? Я тронул бугорок — он скатился.
Комментарии к книге «В Стране Дремучих Трав», Владимир Григорьевич Брагин
Всего 0 комментариев