«Имидж шарлатана»

16501

Описание

Жену крупного предпринимателя Аллу Королькову находят на окраине города со множеством ножевых ранений, от которых она и скончалась. Убийца не позарился ни на деньги, ни на драгоценности. Главная улика — светлый волос, обнаруженный на теле темноволосой жертвы. Частный детектив Татьяна Иванова с Корольковой не была знакома. Тогда почему же в кармане погибшей найден клочок бумаги, где черным по белому записан адрес Татьяны? Знаменитая сыщица взволнована не на шутку и поневоле втягивается в расследование.



Настроики
A

Фон текста:

  • Текст
  • Текст
  • Текст
  • Текст
  • Аа

    Roboto

  • Аа

    Garamond

  • Аа

    Fira Sans

  • Аа

    Times

Марина Серова Имидж шарлатана

Глава 1

«Какой же, оказывается, ужасной может быть твоя физиономия рано поутру», — подумала я, созерцая собственное отражение в зеркале сквозь не совсем еще открывшиеся после сна ресницы.

Выглядело оно, это самое лицо, прямо сказать, не так уж и шикарно. Половину его украшал ярко-красный след от подложенной во сне под щеку ладони, так как я умудрилась не только заснуть в одном положении, но в нем же и проснуться; глаза опухли и теперь обрамлялись небольшими мешочками, как у заправского алкаша; волосы сбились в один большой шар и больше походили на парик, нежели на настоящие локоны. Одним словом, утренний образ частного детектива Татьяны Ивановой был не самым лучшим, если не сказать большего.

«Да, в таком виде можно запросто Бабу Ягу играть, и никакой грим не понадобится, — все еще продолжая придирчиво рассматривать себя, подумала я. — Ни тебе мешки под глазами рисовать не нужно, ни парик надевать. Прямо как встала с постели, так сразу и на сцену. Хотя что это я так уж сильно себя распустила, — неожиданно посмотрев на свое отражение совсем с другой, менее заспанной стороны, осеклась я. — Не такая уж я сейчас и страшная, истинную красоту-то ничем не испортишь. А я всегда была ничего себе, это любой подтвердит. Вон какие у меня ясные и умные глаза! А рот? Такой страстный и обворожительный ротик редко у кого увидишь! Или вот волосы… Пусть сейчас они спутались, но ведь я же натуральная блондинка, а это в наше время такая же редкость, как настоящие и не напичканные химикатами минеральные воды. Да, вот так вот!

И потом, я ведь не только красивая, но еще и умная, интеллектуально развитая, ну и просто талантливая от природы особа. Не каждому дано так же, как мне, без труда и в короткие сроки распутывать самые хитро задуманные преступления и наказывать виновных. Не многие имеют черный пояс по карате и способны защищать мирных людей от подонков в обществе. Это про меня сказано в одной песне Аллы Борисовны Пугачевой: „Спи спокойно, страна, я у тебя всего одна“.

Впрочем, на всю страну замахиваться не стану, но про наш маленький, почти миллионный всего-то, городок с незамысловатым названием Тарасов запросто можно сказать. Как-никак, а его я буквально очищаю от всевозможных хулиганов и разбойников, делая намного светлее и гостеприимнее. Да, вот такая я замечательная и необыкновенная».

Вполне удовлетворившись собственными выводами, я показала своей зеркальной половине язык и поплелась в ванную проделывать ежедневно повторяемые утренние процедуры, возвращающие к жизни. На всю эту гигиену у меня уходило не более пятнадцати минут, и потом я, весело насвистывая, перебиралась в кухню, занявшись варкой ароматного кофе. А кофе я просто обожала и боготворила, считая этот напиток эликсиром жизни. И надо сказать, не случайно, ведь именно кофе всегда окончательно пробуждал меня ото сна и вырывал из цепких объятий Морфея, именно он побуждал ум становиться активным и решать самые мудреные задачки. Да и просто давал возможность собраться с мыслями, а это уже немало.

И в это утро, приготовив свой любимый напиток, я налила его в небольшую чашечку, села за стол, поднесла ее к лицу и глубоко вдохнула аромат. Сразу по телу пробежали легкие импульсы, чем-то напоминающие сладостные мурашки, возникающие в моменты, когда тебя нежно касается рука любимого человека, готовя к предстоящему блаженству, райскому наслаждению… Но тут, как назло, зазвонил стоящий в другой комнате телефон. Мгновенно иллюзия временного счастья развеялась, и я снова почувствовала себя усталой, не до конца еще вернувшейся в этот бренный мир из сказочного сна, минуту назад витавшего надо мной. Пришлось встать и подойти к неумолкающему агрегату.

Сняв с телефона трубку, я мысленно обругала звонившего меня субъекта, но все же вежливо произнесла:

— Да… Татьяна Иванова слушает.

— Танюша, это Киря, — представился мой нежданный абонент. — Извини, что беспокою тебя в такую рань, но тебе срочно нужно приехать в отделение милиции прямо сейчас.

— А что, собственно, стряслось? — совершенно не имея пока никакого желания куда бы то ни было отправляться и вынашивая на этот день совсем иные планы, поинтересовалась я.

— Не телефонный разговор, — серьезно произнес Киря. — Приедешь, все объясню.

— Ладно, так и быть, буду, — согласилась я, понимая, что раз Володька так серьезен, значит, в самом деле произошло что-то из ряда вон выходящее. Правда, мысль эта занимала меня всего минуту, и уже в следующую я не без кокетства спросила: — Но кофе-то, надеюсь, мне допить можно или прямо сейчас сломя голову к вам в отдел мчаться?

— Ну, кофе-то можно, но не дольше, — теперь уже скорее с наигранной, нежели настоящей суровостью отозвался Володька и, еще раз попросив не слишком задерживаться, отключился.

Я вернула трубку на место и вздохнула. Ну вот, вся моя затея с отдыхом на Волге улетучилась как дым. Сейчас Киря наверняка завалит меня своими очередными проблемами, может, познакомит с желающими воспользоваться услугами частного детектива, и тогда придется забыть об отдыхе еще как минимум на неделю. А куда деваться, такая вот у меня бешеная жизнь. Впрочем, я сама выбирала профессию, чего теперь говорить. И все же…

Я снова вздохнула и, без всякого желания поднявшись с кресла, побрела назад в кухню, чтобы допить свой все еще не начатый кофе. И, пока наскоро глотала успевший остыть напиток, голову обуревали разные мысли, причем большинство их касалось уже не желанного отдыха, про который, как я уже поняла, можно на время забыть, а именно Кири, точнее, Кирьянова Владимира Сергеевича, подполковника милиции и моего старого друга. С ним меня связывало многое. Благодаря ему я раскрывала дела в короткие сроки, имела доступ к архиву милиции, да и просто в любой момент могла рассчитывать на эффективную помощь наших правозащитных органов. Как ни вертись, а складывались порой ситуации, когда без помощи милиции было не обойтись: я же не всесильная, а такой же человек, как другие.

Следует заметить, конечно, что помощь эта оказывалась мне вовсе не безвозмездно. За нее, в свою очередь, я передавала всех «своих» преступников не кому-нибудь, а именно Кире, за что он получал не только денежные вознаграждения и письменные поощрения, но и добивался карьерного роста. В некоторой степени нынешние погоны Кири были и моей заслугой тоже. Так что наш тандем был весьма плодотворен.

Утренний звонок старого друга немного выбил меня из колеи.

Хорошо зная Кирю, я всегда по его интонации и просто по тому, что и как он говорил, могла определять, что именно случилось и насколько это серьезно, а потому уже поняла, что на сей раз меня не ждет ничего приятного. Киря был очень напряжен, и потом, если бы он хотел подкинуть мне работу и просто познакомить с кем-то из заказчиков, то сразу сообщил бы об этом, как бывало не раз. Но он не сказал, что для меня есть дело, а просто попросил приехать, причем срочно. Стало быть, что-то стряслось. Не пойму, правда, что именно и как это может касаться моей персоны.

«Впрочем, зачем гадать: надо поторопиться и уже через пару минут все узнаю из самого достоверного источника», — решила я и, решительно поднявшись, пошла ополаскивать чашку. Затем перебралась в гостиную, переворошила половину шкафа, пока нашла то, что сегодня хотелось надеть, и, облачившись в выбранную наконец узкую юбочку длиной чуть выше колен, а также легкую бежевую блузку с рукавом «крылышком», занялась макияжем. Особенно, правда, я с этим не перебарщивала, так как середина дня грозила пеклом и от всей косметики все равно осталось бы только грязное пятно, а потому проще всего было обойтись малым.

Слегка подкрасив ресницы водостойкой тушью, я нанесла на губы легкий розовый блеск, волосы заплела в косу, а затем спрятала ее под умело завязанным в виде шишечки шелковым шарфиком. Потом критично осмотрела себя в зеркало и, решив, что выгляжу просто потрясающе, совсем не так, как ранним утром, принялась проверять содержимое своей сумочки.

Вчера мне почему-то показалось, что в ней завалялось столько всего ненужного, что я вынуждена таскать как минимум на килограмм больше необходимого. В связи с этим пришлось пересмотреть все предметы моей деловой торбы и оставить только то, что действительно необходимо. Но, как ни странно, выбросить мне удалось немного, так как в некоторых ситуациях все эти ненужные вещицы были незаменимы. Пришлось смириться с тем, что вес сумочки меньше не стал, и, забросив ее на плечо, я покинула свою квартиру.

Быстро спустившись по лестнице, я вышла из своего подъезда и, слегка поежившись от пахнувшего в лицо прохладного еще ветерка, заторопилась к машине. Моя бежевая «девяточка», которая, без преувеличения, исколесила весь город Тарасов вдоль и поперек, стояла в тени большого дуба и ждала моего появления. Когда же я села за руль, она без возражений завелась и мягко тронулась в путь, следуя желаниям своей хозяйки. Минут через двадцать я уже была у входа в отделение, где трудился на страже общественного порядка мой Кирьянов.

Отыскав для своего четырехколесного друга удобное местечко, я вышла из машины и сразу направилась в кабинет к подполковнику, куда обычно входила без предупреждения: Киря всегда был рад меня видеть и терпеть не мог все эти церемониалы, которыми их без конца пичкали. Впрочем, что касается его подчиненных, то от них он требовал стучать при входе, но на меня это правило не распространялось, как, впрочем, и на некоторых его друзей.

Вот и в этот раз я только слегка стукнула по косяку двери, предупреждая о приходе, а затем, не дожидаясь ответа, вошла. Володя на миг отвел глаза от экрана компьютера и слегка кивнул мне. Я ответила, затем прошла к столу и села на стул против Кири.

— Зачем звал, начальник? — попыталась я сразу разрядить атмосферу, видя, как серьезен Киря, даже не оторвавший взгляда от экрана монитора, чтобы объяснить мне причину вызова. Но, поняв, что на Володьку это никак не подействовало, я тут же спросила: — Что случилось-то? По тебе видно, что-то серьезное, я права?

Киря кивнул, все еще не поворачиваясь ко мне. Затем выдвинул ящик своего стола, достал из него небольшую фотокарточку и протянул мне ее со словами:

— На, посмотри пока. Я сейчас закончу отсылку документов по электронной почте, тогда и поговорим.

Я спокойно взяла ее и стала рассматривать, не понимая еще, что к чему и зачем мне нужно глядеть на фотографию какой-то незнакомой дамы. Можно подумать, что других дел у меня вообще нет. Впрочем, довольно быстро подобные мысли сменились другими, и я переключилась на изучение и анализ внешних данных представленной взору особы. Так сказать, раз уж дали рассмотреть фото, то это и следует делать, а там понятно будет, что к чему.

С фотографии на меня смотрела очень симпатичная женщина. На вид ей было не более двадцати пяти, во всяком случае, может, даже чуть за двадцать. И выглядела она просто потрясающе: длинные черные волосы, свободно рассыпавшиеся по плечам; очаровательная улыбка фотомодели притягивала и располагала; ясные же глаза женщины говорили о том, что особа эта была весьма решительна и вполне себе на уме. Она явно не относилась к простушкам, скорее наоборот — решительная, современная, стойкая, способная и в горящую избу войти, и коня на скаку остановить. В этих способностях красавицы можно было нисколько не сомневаться, так как они буквально читались на ее лице и даже побуждали посторонних становиться более энергичными и активными.

Женщина была мне незнакома, и я даже не пыталась вспомнить, видела ли ее где-то раньше, потому что если бы видела, то такое яркое лицо вряд ли бы забыла. С другой стороны, Киря неспроста дал мне этот снимок, а значит, он считал, что я ее если и не знаю, то хоть раз-другой видела. Похоже, придется его в этом разубедить.

— Кто она? — переведя взгляд с фотографии на Кирьянова и не дожидаясь, когда Володя закончит свои дела в Интернете, спросила я.

— Кто?.. Но разве ты не знаешь? — оторвавшись от экрана, удивленно переспросил он.

— Нет, а что, должна? — так же непонимающе поинтересовалась я и с любопытством уставилась в лицо Кири.

Уже в следующую минуту я интуитивно почувствовала, что сейчас Володька скажет что-то такое, что мне мало понравится, а потому внутренне к этому приготовилась и даже слегка напряглась. Так оно и вышло, Киря тяжело вздохнул и изрек:

— Это жена Алексея Сергеевича Королькова, одного из самых известных в Тарасове предпринимателей. Ты наверняка о нем слышала.

Я посчитала необходимым подтвердить, что действительно имею представление, кто он такой, и добавила:

— Да, я интересуюсь иногда городскими новостями и знаю, что у Королькова своя компания по производству алкогольных напитков. Кажется, она называется «Миксар». Не пойму только, к чему ты клонишь? Каким образом меня-то это касается?

— К сожалению, самым прямым, — все тем же убитым и расстроенным голосом продолжал Володя, и я едва не вспыхнула, разозлившись на то, что он тянет кота за хвост и никак не говорит главного. Можно подумать, от того, что он оттянет неприятный момент, что-то изменится. Пришлось поторопить нерешительного друга:

— Так что, в конце концов, произошло, ты мне можешь наконец нормально сказать? Зачем ты меня к себе вызвал? Не для того же, чтобы вздыхать в моем присутствии?

— Нет, конечно, — слегка смутился Киря. — Дело в том, что эту женщину, которую ты только что видела на снимке, вчера поздно вечером нашли мертвой при выезде за пределы города.

— Ну и?.. — поторопила я Володьку. — Мало ли таких же находят?

— Немало, но у этой женщины в кармане найдена интересная записка. Вот, прочти сама. — И Володька, достав из того же ящика маленький блокнотный листочек, протянул его мне.

Я с некоторой осторожностью приняла листок и сразу стала читать написанное. Каково же было мое удивление, когда, пробежав глазами первые две строчки, я вдруг поняла, что на листе написан мой собственный адрес. Причем сомнений в этом не было никаких, так как вслед за адресом шла и моя фамилия. Я удивленно подняла глаза на Кирьянова и буквально застыла в ожидании дальнейших пояснений Владимира Сергеевича. Киря не стал меня долго мытарить и сразу пояснил:

— Этот листок был у женщины в кармане. Когда я нашел его, то решил, что ты что-то знаешь или, может быть, имеешь представление о том, кто мог убить эту особу. Но по твоей реакции понял, что ты тоже не в курсе дела. Наверное, Алла Викторовна до тебя просто не доехала и ее убили, — сделал вывод Кирьянов, вздохнув. — Жаль, иначе бы мы с тобой сейчас уже знали, кого подозревать в преступлении.

— Увы, но я действительно впервые вижу эту особу и не представляю, кому она могла помешать, — наконец-то обретя дар речи, произнесла я. И тут же поинтересовалась: — Надеюсь, ты не подозреваешь меня в ее смерти?

— Тебя? Что ты, нет, конечно, — отмахнулся Киря. — В тебе я больше, чем в себе самом, уверен. И знаю, что на убийство ты просто не способна, ты у нас святая.

— Это комплимент? — полюбопытствовала я, но Кирьянов, кажется, не услышал сказанного, продолжив:

— Только ведь это я тебя знаю, а другим как докажешь, что ты ни при чем? Сама понимаешь, записка налицо, и, согласно закону, мы должны тебя допросить по всей строгости.

— Понимаю, — кивнула я, вздохнув.

— Ну вот, а раз понимаешь, должна понять и меня. Я ведь никак не могу сделать вид, что не видел этой записки. К тому же ее видели другие, и вдруг кто-то проговорится, мне тогда такое промывание мозгов устроят!

— К чему ты клонишь? — напрямую спросила я.

Володька перестал вертеть в руках ни в чем не повинную шариковую ручку и, отложив ее в сторону, глянул на меня:

— Хочу попросить тебя помочь прояснить ситуацию. Тебе проще будет узнать, зачем тебя искала эта дамочка и что она от тебя хотела, тем более что тебя это напрямую касается. А я пока сделаю вид, что никакой записки не видел и ничего не знаю.

— Невероятно, впервые в жизни вы, Владимир Сергеевич, — перешла я на официальный тон, — просите меня помочь распутать дело. Что, без меня не потянете? Ты что-то скрываешь от меня, дружище, верно?

— Верно, — вынужден был признаться Кирьянов. — Дело в том, что происшествие это дошло до вышестоящего начальства, и оно, начальство это самое, быстренько дало понять, что, так как Корольков является одним из наших спонсоров, помогающих с затеянным тут ремонтом, конечно, ради собственной выгоды, надо, чтобы…

— Чтобы его не трогали, — закончила я мысль, сразу сообразив, в чем дело.

Киря кивнул и продолжал:

— Так вот, найти убийцу его жены нам не просто поручено, но и велено, иначе… Иначе даже боюсь подумать, что нам устроят. Вот такие дела. Если бы не это, я бы, конечно, тебя беспокоить не стал, а просто сам бы вел дело, и неважно, на сколько времени оно бы растянулось. Но тут вот такие обстоятельства… Так поможешь?

— Мог бы и не спрашивать. Конечно, помогу, — ответила я. — Ты же всегда мне помогаешь, несмотря на то, что тебя мои проблемы не всегда даже и касаются. Так что теперь помочь тебе — моя святая обязанность. К тому же еще и возможность дополнительно заработать, — уже тише добавила я.

— Заработать? — не поняв еще, к чему клоню, переспросил Киря.

— Да, заработать, — улыбнулась я. — Наверняка ведь Корольков, как узнает, что его жена убита, а перед этим пыталась зачем-то найти меня, предложит мне заняться этим делом. Он ведь мужик неглупый.

— Так же, как и ты, — засмеялся Киря. — Во всем выгоду найдешь! Ну и хватка у тебя!

— Сейчас жизнь такая. Хочешь жить, умей вертеться, — вставила я и тут же перешла к нашему с Кирей общему делу, спросив: — Что-нибудь вообще уже известно об этом убийстве? Отпечатки, следы?..

— Нет, отпечатков на теле никаких не найдено, но зато криминалисты обнаружили на теле женщины посторонний волос. Его только что отдали на экспертизу, и, возможно, уже через пару часов у нас на руках будет примерный фоторобот подозреваемого. Сейчас ведь техника на грани фантастики, даже по волосу, точнее, по ДНК, можно весьма близко к оригиналу охарактеризовать человека. Так что есть надежда, что преступника мы отыщем довольно быстро.

— Я бы в этом не была так уверена, — заметила я, а когда Киря вопросительно посмотрел на меня, пояснила: — Примерное описание всегда остается всего лишь примерным. Представляешь, сколько человек по нему подойдет на роль убийцы?.. Да целое море! Нам же нужен только один, а его придется искать, и неизвестно еще, сколько на это уйдет времени. Но фоторобот — это хорошо, возможно, он действительно поможет. А пока его делают, можно обсудить и все остальное.

— Например? — уточнил Киря.

— Ну, мне же нужно знать, где именно нашли тело, в каком положении оно находилось, чем были нанесены смертельные удары? — принялась объяснять я. — Или меня во все это вы посвящать не намерены?

— Конечно, намерены, — спохватился Киря. — Просто как-то закрутился совсем, даже не вспомнив об этом. Значит, дело было так. К нам в отдел позвонил один парень и сообщил, что наткнулся на труп в посадках. Мы туда быстренько отправились, велев парню ни к чему не прикасаться и никуда не отходить. Когда добрались до места, увидели жуткую картину: женщину с несколькими ножевыми ранениями в области живота. Паренька того, конечно, допросили, но он ничего не знает и оказался в тех посадках случайно: проезжал мимо на машине, решил справить нужду, ну и набрел на тело. В общем, его сразу же отпустили.

— Ну хоть волос-то у него один выдрали? — тут же полюбопытствовала я. — Может, это он, пока кружил, обронил там, а вы решили, что это волос преступника?

— Выдрали, — усмехнулся Киря. — И даже отпечатки сняли на всякий случай. И адрес домашний взяли, если тебя это интересует. Но парень явно ни при чем, его и трогать не стоит. Так, посторонний человек. Само же тело убитой мы тщательно осмотрели: документы и деньги оказались на месте. Кстати, та фотография, что ты видела, тоже из сумочки убитой. Одним словом, ясно, что убили не ради золота или денег, так как ничего из этого не тронуто. Стало быть, какой-то другой мотив.

— В этом никто и не сомневался, — вздохнув, сказала я. — Знать бы еще, какой именно.

— Ну вот, это-то тебе и придется выяснить, — напомнил о моем обещании Киря. — Тебе с мужем ее беседовать придется.

— Только не говори, что он еще не в курсе случившегося! — нахмурившись, произнесла я и внимательно посмотрела на Володьку. Тот попытался отвести взгляд в сторону, но я уже и так поняла, что мои подозрения верны и пока еще никто ничего Королькову не сообщал. — Так, ясненько, мне еще и плохую весть принести придется, — вздохнула я. — Вы и это, значит, на меня повесить решили? Замечательно, спасибо!

— Да ладно тебе, — смущенно произнес Киря, — не успели мы еще просто этого сделать. К тому же у его жены только рабочий телефон мужа записан, а туда он еще не приезжал. Домашнего же нет, поэтому мы и не позвонили, а отправить туда машину у меня сейчас возможности нет, все заняты.

— Ладно, ладно, не оправдывайся, — надулась я. — Как самое сложное, так все на меня. Ну да ничего не поделаешь, на этот раз меня это касается, так и быть, сообщу сама.

— Спасибо, — от души произнес Володька и посмотрел с благодарностью во взгляде.

Я сделала вид, что ничего не заметила, спросила Кирьянова:

— А когда именно была убита женщина? Точное время смерти уже установлено?

— Да, это случилось вчера вечером, часов в девять, начале десятого. Примерно так, — ответил мне Киря.

— А во сколько нашли труп? — уточнила я.

— В одиннадцать. Просто я тебя на ночь глядя беспокоить не стал, решил пока разобраться, что к чему, вот и позвонил утром.

— А муж, он что, не заволновался по поводу того, что жена не пришла ночевать домой? — высказала я вслух свои мысли. — Или у них спать дома не принято?

— Вот уж не знаю, но нам он пока не звонил, — отозвался Володька. — Сейчас поедешь к нему, все сама и выяснишь.

— Э-эх, и чего мне не спалось сегодня дольше, — обреченно вздохнула я, предчувствуя, что именно мне предстоит увидеть и услышать дальше. Но поделать с этим уже ничего не могла: у дамочки была записка с моим адресом, а значит, я автоматически становлюсь первым подозреваемым. Придется теперь покрутиться и побегать, чтобы доказать, что я-то тут как раз и ни при чем.

Задав Кире еще несколько вопросов, но так больше ничего интересного и не узнав, я попросила у него адрес этого самого Королькова и, когда тот мне его дал, собралась сразу приступить к делу. Распрощавшись, я попросила подполковника позвонить мне сразу, как только что-то станет ясным или же будет готов фоторобот, и направилась к двери. Володька уже на пороге окликнул меня:

— Постарайся сообщить о смерти жены Алексею Сергеевичу как-нибудь помягче. Я слышал, он человек очень эмоциональный и довольно бурно на все реагирует.

— Это уж как получится, — отозвалась я. — Но постараюсь без синяков.

Выйдя из кабинета Кирьянова, я вернулась к машине и, сев за руль, посмотрела на листок с адресом Королькова. Оказалось, что бизнесмен живет почти у самой Волги, на улице Курылева, так что ехать до него было не так уж и далеко. Заведя машину, я выехала из закутка, где до того стояла моя «девяточка», и направилась к реке.

Проехав несколько кварталов, я наткнулась на знак, запрещающий движение, но, посмотрев по сторонам и не обнаружив поста ГАИ, предпочла сделать вид, что ничего не заметила, и самым наглым образом проехала мимо знака. Можно сказать, что мне повезло и я отделалась даже не легким испугом, а всего лишь небольшим учащением сердцебиения не более чем на пару минут.

Вскоре показался нужный мне дом, и я, высмотрев место для стоянки, свернула в ту сторону. Установив «девяточку» среди других стоящих во дворе автомобилей, причем большей частью весьма дорогих, я вышла из машины, заперла ее и направилась к первому подъезду, где обнаружила, что дверь имеет кодовый замок и открыть ее самостоятельно не представляется возможным. Пришлось некоторое время постоять у входа, чтобы дождаться, когда из двери кто-нибудь выйдет.

Как назло, никто не входил в этот шикарный, не так давно выстроенный полудом-полукоттедж и не выходил из него. Пришлось остановить женщину, направившуюся в соседний подъезд, и поинтересоваться, не знает ли она кода двери. С некоторой настороженностью осмотрев меня, пожилая дама поправила рукой свои очки и поинтересовалась:

— А кто именно вам нужен?

— Алексей Сергеевич Корольков, — не видя смысла скрывать причины своего приезда, честно ответила я. И тут же добавила на всякий случай: — Я из милиции, у меня для него плохое известие.

— Из милиции? — тут же переспросила дама. А когда я кивнула, ответила: — Через эту подъездную дверь в дом давно уже никто не входит, там квартиру сделали на весь этаж, так что попасть туда теперь можно только через наш подъезд. Пойдемте, я вас провожу.

Поблагодарив, я послушно последовала за женщиной. Мы поднялись на невысокое крылечко, она попросила меня подержать ее сумки, а сама занялась набором кода на замке. Я сделала вид, что не вижу, какие цифры она набирает, а сама украдкой проследила за движением ее пальцев. Мало ли, вдруг потом понадобится прийти сюда еще раз. Наконец дверь была открыта, и мы прошли в небольшой коридорчик, от которого вверх шла отделанная мрамором лестница; а с другой стороны от нее находилась дверь лифта.

— Вам на второй, там квартира Королькова, — объяснила мне женщина.

Затем забрала у меня свои сумки и направилась пешком по лестнице. Я не стала ей предлагать подняться вместе на лифте, посчитав, что это проблемы самой женщины, и торопливо надавила на кнопку лифта. Двери сразу передо мной открылись, и спустя секунду я уже поднималась вверх.

Выйдя на втором этаже, я не сразу поняла, где находится квартира Королькова, так как передо мной оказалась всего одна дверь, тогда как все остальные попросту отсутствовали. Но даже и она не имела номера, так что было сложно определить, туда ли я попала. Решив, что раз женщина мне подсказала подняться именно сюда, значит, знала, где именно живет Алексей Сергеевич, поэтому я решительно подошла к двери и нажала кнопку звонка. Сразу же раздалось мелодичное пение соловья, которое было слышно не только в самой квартире, но и за ее пределами, то есть в том коридоре, где я стояла.

Пока я наслаждалась переливчатым звуком, эхом отражающимся у меня в ушах, дверь распахнулась, и я увидела молоденькую девушку в джинсовом брючном костюмчике. Было ясно, что ей не более двадцати, несмотря на то, что у нее была крупная фигура и она всеми силами старалась превратить себя при помощи косметики во взрослую женщину. Удалось ей это плохо, все равно взгляд ее был не слишком осмысленным, а черты лица оставались по-девичьи нежными, не приобретшими пока окончательных очертаний.

Эта девица внимательно посмотрела на меня и спросила:

— А вы к кому?

— Я к Королькову Алексею Сергеевичу. Он здесь живет? — откликнулась я, мысленно пытаясь разгадать, кем является эта девица: дочерью, родственницей, прислугой?..

— Да, он живет здесь, — отвлекла меня от моих мыслей девушка. — Проходите, пожалуйста. Да, как вас представить?

— Скажите, что я частный детектив Татьяна Иванова, — ответила я, поняв, что девица скорее домработница, нежели кто-то еще.

Она учтиво кивнула и, пропустив меня в коридор, куда-то удалилась. Я не спеша вошла в квартиру. Первый момент ошарашил: мне не сразу удалось понять, жилое это помещение или музей, настолько грандиозным было зрелище, представшее передо мной. Комнаты просматривались, и только теперь стало ясно, что квартира Корольковых занимает весь второй этаж, поэтому и дверь в коридорчике была всего одна.

Осторожно пройдя в гостиную, расположенную прямо напротив входа, я занялась созерцанием интерьера, поражаясь стремлению хозяев продемонстрировать свои величие и богатство. Мебель в одной только этой комнате была громоздкая и тяжелая: массивные диваны на сильно изогнутых ножках; стулья, походившие на небольшие троны, обитые красным бархатом; круглый стол с каким-то выжженным поверх столешницы рисунком. Окна всюду закрывали тяжелые шторы, присобранные во множество складок и придающие комнатам еще более шикарный вид. А уж о картинах, статуэтках, напольных вазах и говорить не приходилось — все сплошь было индивидуальным и рукотворным.

— Здравствуйте, — неожиданно донеслось до меня откуда-то со стороны, и я, слегка вздрогнув, сразу обернулась.

В дверях стоял презентабельного вида мужчина и с интересом созерцал мою персону. Не потребовалось много времени, чтобы понять, что это и есть хозяин квартиры, то есть сам Алексей Сергеевич.

— Здравствуйте, — в свою очередь откликнулась я и оценивающе взглянула на своего собеседника.

Муж госпожи Корольковой оказался весьма привлекательным, я бы сказала, своеобразным мужчиной. Он был хорошо сложен, обладал высоким ростом и приметной внешностью. Лицо мужчины имело несколько напоминающий квадрат овал, четко выраженные скулы, крупный подбородок с небольшой ямочкой посередине. Яркие от природы губы казались страстными из-за того, что были не только широкими, но и немного припухлыми.

Что касается глаз, то они были светло-изумрудными и настолько прозрачными и глубокими, что, глядя в них, казалось, что именно такой цвет должен быть у лесного озера, когда смотришь на его сине-зеленую гладь. Выразительные глаза обрамлялись густыми черными ресницами, а когда мужчина хмурился, на них надвигались не менее густые брови.

Волосы у мужа Корольковой были явно крашенные и от природы, видимо, темно-русые, а возможно, почти черные, но теперь, слегка высветленные, поблескивали светлыми «перышками», как бывает в случаях мелирования. Эти самые отдельно выкрашенные слегка рыжеватым цветом мелкие пучочки как раз и придавали внешности мужчины какую-то экстравагантную неповторимость, придавая ему более современный и нестандартный вид.

Ну а про одежду и говорить не стоит. Носить Корольков Алексей Сергеевич предпочитал только белое, и это сразу бросалось в глаза. Вот и в настоящий момент на нем была светлая шелковая рубашка и бежеватого цвета летние брючки с четко заглаженными стрелками впереди. Левую руку обхватывали золотые часы какой-то дорогой фирмы, а на ногах — туфли из настоящей светлой кожи, а не какого-то там заменителя. Да что и говорить, так одеваться этот миллионер вполне мог позволить себе — с его-то прибылью и заработками.

Столь же критично изучив и мою персону, Корольков пригласил меня сесть на диван, сам занял место напротив и затем, закинув ногу на ногу, деловито спросил:

— Могу я узнать, что вас ко мне привело? Прислуга сказала, что вы частный детектив.

— Да, частный детектив, Татьяна Александровна Иванова, — представилась я. — А к вам меня, к большому сожалению, привели не слишком радостные события, случившиеся с вашей женой, — осторожно произнесла я, внимательно глядя в глаза Королькова, ожидая его реакции.

— С моей женой? — слегка удивленно переспросил Алексей Сергеевич. — Но что с ней могло произойти? Я полагал, она заночевала у себя в клинике, как довольно часто бывает, но раз вы…

— Ее убили, — не стала я тянуть кота за хвост. — Вчера вечером, при выезде из города. Милиция обнаружила ее труп и уже завела по этому преступлению уголовное дело.

— Как?.. Что вы такое говорите?.. Как убили? Ее не могли убить, нет, не могли!.. Я… — занервничал Корольков. — Я не верю вам! Это неправда! Ее, наверное, похитили и теперь ждут выкупа, но убить…

— Прошу вас, успокойтесь, — мой голос был ровен и бесстрастен. — Я понимаю, в это сложно поверить, но Алла Викторовна действительно мертва. Ей нанесли несколько ножевых ранений в область живота. Я только что из милиции, и меня попросили известить вас об этом происшествии. Увы, я не виновата, что все так случилось, как случилось.

— Убита, моя Аллочка убита, — каким-то мертвенным голосом произнес Алексей и опустил голову, обхватив ее обеими руками.

Несколько минут он молчал, явно переваривая полученную информацию и пытаясь вникнуть в нее. Я тоже молчала, не мешая процессу. В комнату заглянула уже знакомая мне горничная с желанием поинтересоваться, не нужно ли принести кофе или еще чего-то, но не успела этого сделать, так как я сделала ей знак, что лучше сейчас хозяина не беспокоить. Девушка все поняла и моментально исчезла за дверью. Корольков, подняв на меня мутные слезящиеся глаза, спросил:

— За что ее так? Кому она могла помешать?..

— К сожалению, этого я пока не знаю, — призналась я. — В этом деле я человек посторонний, то есть почти посторонний. Если позволите, я расскажу вам все, что мне известно.

— Да, конечно, рассказывайте, — утерев тыльной стороной ладони слезы, согласился Алексей. — Я могу слушать, я… я еще пока держусь.

Мне искренне было жаль его, я понимала, что, окажись сейчас на его месте, чувствовала бы себя точно так же. А потому не стала говорить лишних слов и сразу начала с главного:

— Меня попросили известить вас о смерти вашей жены, потому что я случайно оказалась замешана в этом деле. Понимаете, когда ее нашли, у нее в кармане обнаружили записку с моим адресом и телефоном. Меня вызвали в милицию и поинтересовались, с какой целью хотела меня нанять Алла Викторовна. К сожалению, до меня она так и не добралась, а потому я просто не знаю, кого она боялась и для чего желала отыскать меня. Пока ясно лишь одно: ваша жена наверняка знала о грозящей ей опасности и решила обратиться к частному детективу, не беспокоя вас, но не успела до меня добраться. Возможно, вы догадываетесь, для чего ей потребовалась моя помощь?

— Нет… Нет, я ничего не знаю! — нервно прикусив губу, ответил Корольков. — Я даже не догадываюсь о том, что ей могла грозить хоть какая-то опасность. Если бы знал, я бы… Но она была слишком самостоятельной, все и всегда делала сама, все сама…

— И все же попытайтесь вспомнить, может, она случайно упоминала в разговоре о чем-то таком, что могло помочь милиции найти виновного в ее смерти? — попросила я. — Это очень важно.

— Милиции? — почему-то удивился Корольков. — А разве не вы занимаетесь этим делом? Я думал, что раз записка была с вашим адресом, то вам будет интересно узнать, зачем моя жена хотела вас найти и… Ах да, я же забыл, вы же частный детектив, а значит, ради одного интереса не работаете, — догадался Алексей Сергеевич.

Мне осталось только кивнуть в ответ и добавить:

— Вы совершенно верно заметили, что я работаю, только когда меня нанимают.

— А если я вас найму, вы согласитесь помочь работникам милиции найти виновного? — задал ожидаемый мною вопрос Корольков. — Вы займетесь этим делом?

Я не сразу согласилась, сделав вид, что еще раздумываю. Корольков же расценил мое молчание как сомнение, а потому продолжил:

— Был бы очень благодарен, если бы вы тоже присоединились к расследованию. Я слышал, вы профессиональный детектив, а значит, знаете свое дело. Милиция же ограничена в своих действиях, а стало быть, не сможет полностью отдаться лишь поиску этого виновного, у них и других дел невпроворот. Так как, вы согласны?

— Да, я согласна, — теперь уже твердо произнесла я. — Постараюсь найти виновного в смерти вашей жены, но только если вы мне поможете.

— Все, что желаете, — не думая ни минуты, ответил Корольков и, еще раз смахнув слезы, приготовился отвечать на мои вопросы.

Глава 2

Дав согласие на поиск преступника, убившего жену Королькова, я уже не стала делать вид, что меня не слишком интересует все, что имеет отношение к Алле Викторовне, а напротив, сосредоточилась на выяснении самых разных данных о ней. Я хотела быть в курсе того, как женщина жила, чем занималась, какой характер имела. Так мне проще было представить ее в той или иной ситуации и понять, что она могла сделать, а чего нет. По этой самой причине первым моим вопросом, заданным Алексею, был вопрос о характере погибшей. Потому я просто попросила:

— Алексей Сергеевич, расскажите мне о своей жене. Какая она была женщина, чем жила, к чему стремилась? Понимаю, что сейчас сделать это вам очень сложно, но, пожалуйста, постарайтесь.

— Да, я все понимаю, — откликнулся Корольков. Затем несколько раз тяжело вздохнул и стал рассказывать: — Алла была женщиной сильной, я имею в виду, по характеру. Она никогда долго не думала над возникающими вопросами и проблемами, а принимала решения всегда сразу. Потом это свое решение уже не меняла, ну, за исключением тех случаев, когда менялась суть самой проблемы. Честно сказать, это Аллочка меня сделала таким, какой я есть сейчас. Она заставила меня поверить в то, что я могу достичь всего, главное только этого как следует захотеть и начать к задуманному стремиться. — Корольков тяжело вздохнул и замолчал.

— Насколько я вас поняла, Алла Викторовна не была домоседкой и чем-то занималась? — наметила я дальнейшее направление рассказа.

— Она имела свою ветеринарную клинику, — без предисловий ответил на мой вопрос мужчина. — У Аллы ведь было соответствующее образование, вот она и воплотила свою мечту о создании ветлечебницы по оказанию помощи очень редким животным, ведь таких заведений не то что в нашем городе, но и по стране не так уж много. К тому же ей всегда нравились животные, а я вот их терпеть не мог. Возможно, потому, что оказался аллергиком и начинал чихать, даже на крохотный волосок шерсти. Так что дома мы никого не держим, если не считать большого персидского кота, который обитает в отдельной комнате, и я его почти не вижу. Всех других питомцев Алла держала у себя в клинике.

— А часто ли ваша жена не приходила ночевать домой? — решила уточнить я, не совсем пока поняв, почему муж еще с вечера не заволновался из-за отсутствия супруги. Или же у них так принято?

— Очень часто, — вздохнул Алексей, подтверждая мою догадку. — Ей нравилась ее работа, она в нее буквально погружалась с головой, часто не приходя ночевать домой. И последнее время я перестал волноваться, когда это случалось, всегда зная, где ее в случае чего можно найти. А в этот раз и сам вернулся поздно, сразу лег спать. У нас у каждого своя комната, поэтому мы не всегда даже знаем, кто из нас дома, а кого нет, — зачем-то пояснил Корольков, хотя об этом я и сама уже успела догадаться.

— А были ли у вашей жены близкие подруги, которым она доверяла больше, чем вам? — спросила я, понимая, что если ничего о проблемах не знает муж, то, возможно, в это посвящен кто-то еще. И уж наверняка гораздо больше его о жизни жены знают ее подруги.

— Подруги у Аллы были, но сомневаюсь, чтобы она делилась с ними своими проблемами, — вздохнул Корольков. — Я же сказал, она была слишком независима и уверена в себе. У нее не было привычки рассказывать о своих делах даже мне, не говоря уж о ком-то постороннем.

— И все же могу я узнать у вас адреса и телефоны ее подруг? Возможно, они мне еще понадобятся, — попросила я.

Корольков пожал плечами, мол, вам виднее, а затем, никуда не заглядывая, продиктовал мне на память адреса двух особ, с которыми часто общалась его жена. Я аккуратно записала данные к себе в блокнот и снова спросила:

— А из домашних, я имею в виду мать, возможно, сестру?.. Кому больше всего доверяла ваша жена?

— Она единственный ребенок в семье, а мать живет очень далеко, и с ней Алла почти год уже не виделась. Больше я не знаю тех, кому она могла бы доверить что-то такое, чего не доверила бы даже мне, — ответил Корольков.

Услышав это, я невольно вздохнула, так как получалось, что женщина все держала в себе и мало с кем делилась личными проблемами. Это плохо, ведь я должна была найти того, кто имел зуб на Аллу Викторовну, а сделать это без помощи других людей очень сложно. Я задумалась, и тут мне вдруг в голову пришла мысль, что раз Алла куда-то поехала, то об этом может знать прислуга. Должна же она была им сказать, где ее искать в случае чего. Впрочем, может, ничего и не говорила, но кто-то из наиболее любопытных сам это слышал. В любом случае спросить никогда не помешает.

— Скажите, Алексей, — снова обратилась я к мужу погибшей, — а не мог кто-то из прислуги знать, куда уезжала вечером ваша жена, или, может, они слышали ее разговор по телефону по поводу частного детектива?.. Как-никак, а дома они бывают чаще, чем вы.

— Верно, — согласился со мной Корольков, — могут и знать. Особенно одна, есть у нас такая любопытная, всегда и у всех интересуется, кто куда пошел и когда вернется. Мы не выражаем недовольства по этому поводу, даже, наоборот, благодарны, так как она иногда выручает своей осведомленностью. Пожалуй, я прямо сейчас их всех позову, вы сами и спросите, — решительно заключил Алексей.

Корольков резко встал, выглянул в коридор и громко крикнул:

— Маша, Оля, идите сюда. Быстрее!

Затем вернулся на прежнее место, а спустя пару минут в гостиную вошли две девушки. Одну из них я уже видела. Вторая девица оказалась намного старше первой, имела очень приветливое лицо и добрые глаза. Про нее можно было сказать, что девушка она эмоциональная и очень общительная. Так, в общем, и оказалось.

— Девушки, это частный детектив Татьяна Иванова, — представил Корольков меня своим служанкам. — Она сейчас задаст вам пару вопросов, просьба ответить на них честно.

Как ни странно, про смерть жены Алексей решил не говорить, вероятно, посчитав, что после этой новости девушки дружно начнут рыдать и вряд ли уже чем-то смогут мне помочь. И тут я с ним была согласна, даже послала мужчине полный благодарности взгляд. В ответ он лишь слегка кивнул, передавая бразды правления в мои руки. Получив таким образом свободу действий, я взглянула на девушек и спросила:

— Кто-нибудь из вас знает, куда вчера вечером уезжала Алла Викторовна?

Обе отрицательно закачали головой, а потом та, что постарше, добавила:

— Куда она уезжала вечером, мы не знаем. Но я слышала, как она говорила своей подруге по телефону, что в течение дня намерена заглянуть в какую-то клинику, возможно, в ветеринарную. Зачем, правда, не упомянула, а я и не спрашивала.

— Что ж, понятно, — решив перейти к следующему вопросу, ответила я. Но девушка не дала мне ничего сказать, перебив:

— А можно узнать, что стряслось? — глядя то на меня, то на своего хозяина, поинтересовалась словоохотливая особа.

— Об этом я сообщу вам позже, — за меня ответил Корольков и даже попытался придать своему лицу невозмутимое выражение. Так что девушкам пришлось смириться с тем, что пока они ничего не узнают, и продолжать отвечать на мои вопросы. Я же спросила:

— Может, кто-то из вас слышал, зачем Алле Викторовне понадобился частный детектив? Я знаю, что она зачем-то меня искала, но не имею представления зачем. Может, вы это знаете?

— Я — нет, — не задумываясь ответила молоденькая. А вторая замялась, давая понять, что также кое-что слышала, но не рискует в этом признаться. Пришлось ее подтолкнуть:

— Вы ведь что-то знаете? — твердо глядя в глаза девушки, полюбопытствовала я. — Тогда скажите, мы будем вам очень за это благодарны, ведь так? — Я кинула быстрый взгляд в сторону Королькова, тот кивнул и добавил:

— Не отнимай у нас время, говори все, что знаешь.

— Не то чтобы знаю, а скорее догадываюсь, — скромно ответила девица.

— Тем более, Ольга, хватит скрытничать, давай, говори, — теперь уже не столь сдержанно произнес Алексей. — Тебя же не спрашивают, откуда ты это знаешь.

— Хорошо. — Ольга тихонько вздохнула. — Алла Викторовна как-то на днях сидела в комнате задумчивая и все вздыхала. Я спросила, что ее тревожит. Она сначала отмахнулась, а потом почему-то задала мне вопрос, не заметила ли я какой-нибудь слежки за нашей квартирой. Я ответила, что нет, и поинтересовалась, что случилось. Тогда хозяйка ответила, что ей почему-то кажется, что за ней кто-то следит. Потом, правда, сразу же отмахнулась, мол, наверное, просто показалось и все это глупости. Но раз она искала вас, — девушка подняла взгляд на меня, — значит, ее подозрения были на чем-то основаны. Я так думаю.

— Следили… — задумчиво повторил Корольков. — Но кто и зачем?

— Алла Викторовна думала, что это ваши недруги. Что они хотят собрать компромат на нее, чтобы потом шантажировать вас, вот и наблюдают за ней, — не дожидаясь на этот раз, когда из нее станут тянуть по слову, сама добавила Ольга. — Это она тоже тогда сказала.

Теперь уже Корольков напрягся еще больше и даже нахмурил лоб, о чем-то задумавшись. Все молчали в ожидании, что он сейчас скажет.

— А ведь жена была совершенно права, — неожиданно выдал Алексей. — Есть у меня один товарищ, который спит и видит, как бы заполучить всю мою компанию. А в последнее время прицеливается купить акции того предприятия, которые намерен приобрести и я. У нас схожий бизнес, поэтому конкуренция идет жестокая. Так вот я это к чему: думаю, что Лобанов рассчитывал вывести меня из игры и отвлечь на собственные проблемы, тогда как сам собирался спокойно приобрести то, что сейчас хочу купить я.

— Вы как-то запутанно все объясняете, я не совсем понимаю, — намекнув на то, что стоило бы излагать все попроще и поподробнее, сказала я.

Корольков кивнул и, отослав девушек заниматься своими делами, пояснил:

— Дело в том, что через два дня состоятся торги. Продается разорившийся завод, где еще недавно производились стеклянные бутылки. А так как и я, и Лобанов, мой конкурент, производим только напитки, то нам очень выгодно выкупить этот завод и восстановить на нем работу. Но Лобанов прекрасно понимает, что у меня больше средств, а значит, скорее всего, завод достанется мне, а не ему, а это совсем не в его планах. Вот он и убил мою жену, рассчитывая на то, что я снова запью и впаду в апатию, как уже было год назад, когда умерла моя мать. Он просто стремится вывести меня из игры таким способом. Алла об этом знала, возможно, догадывалась, кто именно за ней следит, но доказать не могла, вот и решила нанять вас. Жаль, — Корольков обреченно вздохнул, — что она, как всегда, решила действовать самостоятельно и ничего мне не сказала.

— Если я правильно вас поняла, — стремясь расставить все точки над «i», начала я, — вы подозреваете в убийстве своей жены своего конкурента, Лобанова?

— Да, вы меня поняли совершенно верно, — ответил Алексей Сергеевич. — Кроме Лобанова, этого сделать просто некому. К тому же он уже не раз искал способ меня разорить. Я уверен, убийство Аллы также его рук дело. Прошу вас, проверьте эту версию в первую очередь, причем самым тщательным образом. А я… я все равно куплю тот завод, теперь уже еще и ему назло. Пусть не думает, что меня так легко одолеть. Это и будет моя месть за Аллу, — решительно и даже с некоторой угрозой в голосе произнес предприниматель.

Когда он замолчал, я принялась расспрашивать о его сопернике и записывать в свой блокнот сведения о нем.

Данных было немного, фамилия, имя, отчество, место работы да домашний адрес. Ничего другого муж Аллы Викторовны не знал, да и просто не мог знать: не станет же его конкурент перед ним раскрываться во всей своей подноготной. Хорошо еще, что Алексей хоть мог описать своего давнего врага, иначе бы мне вообще пришлось еще у кого-то выяснять и эти вещи.

Собрав данные о первом подозреваемом, я попросила у Королькова фотографию его жены, задала еще несколько интересующих меня вопросов и, выслушав ответы на них, попрощалась. Теперь мне предстояло заняться поиском преступника, о котором мне не успела сообщить Королькова и из-за которого, можно сказать, мой столь желанный и намеченный уже отдых пришлось отложить на более позднее время.

Покинув апартаменты Алексея Королькова, я вернулась в свою машину, но заводить ее не стала, решив сначала бросить свои магические двенадцатигранные косточки и узнать, что день, а может быть, и грядущая неделя мне готовят. Так я делала всегда, прежде чем приступить к расследованию какого-либо преступления, и тем самым значительно облегчала себе работу. Дело в том, что мои магические кости обладали способностью предсказывать будущее. А я, расшифровав и тщательно проанализировав их сообщение, пользовалась этими данными так, как мне это было удобно.

Достав из «бардачка» небольшой замшевый мешочек, я несколько раз потрясла его в руке, а затем высыпала содержимое на соседнее сиденье. Двенадцатигранники дружно скатились в центр кресла и выдали мне комбинацию: 13+30+2. Значить она могла только одно — мне вскоре предстоит осуществить «разоблачение чьих-то неблаговидных поступков». Но при этом косточки еще и предостерегали меня от того, чтобы я не слишком осуждала человека за его провинности, а если быть более точной, то они просили: «Никогда ни к чему и ни к кому не предъявлять претензий».

Такое предсказание меня, конечно, очень порадовало, и я даже позволила себе предположить, что, возможно, в короткий срок смогу распутать это дельце и вновь переключиться на запланированный ранее отдых. Но, как обычно, на грешную землю меня вернул мой противный внутренний голосок, уверенно заявивший, что за один день еще ни одно дело не делалось, по крайней мере, такое, в котором главное — смерть человека. Мол, преступник же не настолько глуп и туп, чтобы самому себя выдать, нетушки, побегать все же придется, Танечка. Так что не надейся, что Волга предстанет перед тобой во всем своем великолепии ранее, чем через пару-тройку дней, а то и через недельку.

Что ж, с этим пришлось согласиться. Как ни крути, а мой голос в данном случае совершенно прав: преступник сам ко мне никак не пойдет, за ним еще побегать надо, да еще и умудриться доказать, что именно он виновен, а не кто-то другой. А поиск доказательств в моей работе — самое сложное занятие. Порой бывает и преступника искать почти не нужно, а что толку, если доказать его вину ну просто никак невозможно: чист он, как стеклышко. Вот и приходится тогда бегать сломя голову, во все щелочки и дырочки заглядывать, всюду нос совать, чтобы хоть по крупинке информацию собрать.

«Но что-то уж я слишком в размышления углубилась, пора бы и за работу, — собирая косточки назад в мешочек, мысленно укорила я сама себя. — Пора делать дело, время ведь, как известно, не ждет».

* * *

Сергея Александровича Лобанова мне удалось разыскать довольно быстро и без особых проблем. Прибыв к центральному офису, я просто поинтересовалась у охранника на входе, здесь ли директор, и услышала в ответ, что нужная мне персона беседует с менеджером продаж возле своей машины — черного «мерина».

Сразу же после этого я быстренько обернулась и в самом деле увидела двух мужчин среди множества авто, расположившихся на стоянке возле компании. Один из этих представителей сильного пола был совсем молодым, энергичным, одетым, как и подобает настоящему джентльмену из светских кругов. Он яростно жестикулировал, что-то не переставая говорил. При этом успевал еще и улыбаться, отчего казался еще моложе, чем, пожалуй, был на самом деле.

Зато его товарищ, напротив, казался старше своего возраста, хотя ему я бы дала не более сорока. Он сильно сутулился, то и дело переминался с ноги на ногу, все время зачем-то оглядывался и без видимого интереса слушал своего собеседника. Это и был Лобанов. Его легко было узнать по любимому, очевидно, галстуку с ярким рисунком, состоящим из эмблем фирмы, и высокой залысине на лбу. Именно на этих характерных элементах и заострял внимание Корольков, описывая своего конкурента.

Отойдя чуть в сторону от входа в офис компании, я пристроилась в тени небольшого деревца и продолжала наблюдать за парочкой. Мужчины еще несколько минут поговорили, если вообще этот односторонний диалог коллеги Лобанова можно было назвать общением, а затем расстались. Сергей Александрович короткими шажками заспешил к зданию, тогда как его собеседник сел в машину.

Было совершенно ясно, что охранник вряд ли меня пропустит внутрь без разрешения, и, даже если я и сумею проскользнуть в здание компании, это все равно мало что даст, так как ни единого телефонного разговора Лобанова или его беседы с кем-то в кабинете подслушать в самый разгар рабочего дня я все равно не смогу. Поэтому оставалось одно: ждать, когда давний враг Королькова завершит свои дела в офисе и куда-то поедет. Тогда уж можно будет за ним не только последить, но, если потребуется, даже и немного припугнуть в случае надобности, чтобы все выложил. Пока же торопиться не стоит.

Приняв такое решение, я вернулась в машину и села в раздумье. Ну а чтобы не скучать, закурила, понимая, что ожидание может продлиться несколько часов, а может, и весь день. Как ни странно, я ошиблась: Лобанов покинул свою компанию, не проведя в офисе и пятнадцати минут. Очень этому удивившись, я торопливо выбросила не докуренную до конца сигарету в окно и, слегка подавшись вперед, устремила свой взор на мужчину. Ну а тот, пока еще даже не ведая о моем существовании, как-то поспешно дошел до стоянки, открыл дверцу черного «Мерседеса» и, загрузившись в него, резко рванул с места.

Ничего пока еще не оценивая, но уже отнеся поведение Лобанова к разряду интересных и многообещающих, я поспешила сделать то же самое и несколько минут спустя уже неслась по одной из главных магистралей города, стараясь не упускать из виду интересующую меня машину. Было очевидно, что Сергей Александрович куда-то очень спешит и при этом еще заметно нервничает.

«Чего же он так боится? — спросила я себя и сразу же продолжила размышлять дальше: — Может, уже заподозрил, что на него вышли? Хотя пока для таких выводов еще рановато. Тогда почему ведет свой „Мерседес“ так, словно ему только что сообщили, что его ловят, и гонит на всех парах, то и дело обгоняет машины, не позволяя обогнать себя? Странно как-то это».

Пока я обо всем этом думала, Лобанов неожиданно свернул с центральной трассы и вместо того, чтобы ехать к себе домой, как я сначала подумала, спешно начал двигаться совершенно в противоположном направлении.

Свернув туда же, куда и Лобанов, я приготовилась к осторожным гонкам. Осторожным потому, что на тех улочках, которые намеренно он выбирал, практически не было машин, а значит, заметить за собой слежку ему было гораздо проще. Мне же это было ни к чему, а потому я вынуждена была сосредоточиться не только на дороге, но и на следующей впереди машине. Ее теперь приходилось отпускать на достаточно большое расстояние, затем вновь нагонять, прятаться за какой-нибудь подвернувшейся постройкой и, лишь когда черный «мерин» куда-то сворачивал, вновь начинать его настигать.

Представляю, насколько смешно все это выглядело со стороны, но лично мне в тот момент было не до смеху, учитывая — и это явно было видно, — как откровенно Лобанов желает отвязаться от всех возможных «хвостов» за собой, а значит, упускать его ну никак нельзя, иначе не узнаю, что именно он пытается скрыть.

Через несколько минут такой гонки выяснилось, что стремился Лобанов вовсе не к какому-то конкретному дому, а попросту пытался окольными путями покинуть город. И лишь когда оказался на трассе, ведущей из Тарасова в сторону Воронежа, прибавил скорость и понесся вперед, как торпеда. Это обстоятельство меня весьма сильно удивило: зачем Лобанову, директору процветающей компании, покидать город в то время, когда идет подготовка к торгам, которые для него очень важны? Лично у меня все его поступки ну просто никак не укладывались в голове.

Еще больше заинтересовавшись поведением этого человека, я продолжала слежку дальше. Вскоре черный «Мерседес» свернул на незаасфальтированную дорогу и покатил в сторону небольшой лесополосы с какими-то строениями возле нее. Я сделала то же самое, позволив Лобанову чуть больше оторваться от меня. Сама же, сбавив скорость, спокойно покатила к этому мини-поселку, до того момента мне неизвестному, продолжая про себя размышлять, зачем Сергею Александровичу все это надо. Пока единственной более или менее реальной была мысль о том, что по какой-то причине предприниматель решил спрятаться в этой глуши. Но не совсем ясно, от кого и почему он скрывается?

«Может, он уже узнал, что его подозревают в убийстве жены Королькова? — снова выплывала навязчивая мысль. — Хотя нет, это почти невозможно, — тут же отказалась я от нее, — учитывая, что сама пришла к ней буквально пару часов назад. Тогда, может, он просто боится, что на него падет подозрение, а значит, начнутся допросы и расспросы? И вдруг не выдержит и сорвется, такое ведь тоже возможно, тогда все его коварные планы сразу же рухнут. Куда проще взять и исчезнуть на некоторое время из города и подождать, пока милиция переключится на кого-то другого. Вполне даже оптимальный вариант».

Остановившись на этой мысли, я переключилась на дорогу, тем более что впереди уже показался первый оригинальный коттеджик, и я догадалась, что пошли дачи обеспеченных людей. Сам поселок оказался сравнительно небольшим, что я поняла, когда отыскала на последней из улочек машину Лобанова, но при этом очень живописным. Здесь почти каждый дом напоминал сказочный терем, естественные дубравы шумели, окружая здания полукольцом, небольшой прудик заявлял о себе кваканьем лягушек и пируэтами стрекоз, а множество садовых цветов пропитывали воздух своим ароматом.

Одним словом, уголок этот казался почти не тронутым и невероятно редким для нашего времени, учитывая, что многие дачные поселки выглядят по-иному — повалившиеся заборы-частоколы, почти падающие домики, торчащие на грядках кверху задом дачники — одним словом, мало чего романтичного. Зато обеспеченные слои населения действительно на дачах отдыхают, а не вкалывают, ведь в их дворах и палисадниках нет и намека на капусту, морковь и иные огородные растения.

Я остановила машину под многовековым дубом и, заглушив мотор, вышла из нее, заперла дверцу и направилась в сторону дачного домика Лобанова, до которого не доехала опять же из соображений осторожности. Сам Лобанов давно уже находился внутри, а потому мне теперь нужно было найти возможность каким-то образом подсмотреть, что он там делает. Вдруг у него какой-то важный гость, тогда тем более нужно на него не только посмотреть, но еще и послушать, о чем эти люди станут говорить.

Внимательно осмотрев дом со всех сторон, я заметила, что в одном из окон открыта форточка. Быстренько перемахнув через низкий, практически декоративный заборчик, я торопливо добежала до этого окошка и, спрятавшись под развесистую вишню, прислушалась. Из дома доносились голоса: мужской, наверняка принадлежавший Лобанову, и женский, возможно, жены или любовницы. Но вот разобрать, о чем шла речь, было сложно.

Не желая упустить ничего важного, я решила рискнуть и, выпрямившись, встала на аккуратную завалинку. Теперь уже мое лицо оказалось почти на уровне форточки, жаль, что приблизиться к ней поближе я не могла, чтобы не засветиться. Но зато теперь мне все же стала слышна какая-то часть беседы. Расслышать все у меня получилось с того момента, как Лобанов заявил:

— Так я остаюсь?

— Оставайся, конечно, — как-то обреченно ответила женщина. И сразу спросила: — Долго ты так собираешься тут скрываться?

— Пока мои проблемы не разрешатся. Ребята сообщат мне, как только все уладится.

— А ты уверен, что они сумеют со всем разобраться? — продолжала любопытствовать хозяйка.

— Н-не знаю, — неуверенно ответил Лобанов. — Пока мне не остается ничего, кроме как надеяться, что они не подведут. По правде говоря, — вздохнул Сергей Александрович, — я таких делов понаделал, что не знаю, смогу ли разобраться с ними. Но ты не беспокойся ни о чем, наверняка скоро все разрешится, а пока я просто отдохну тут немножко.

— Эй, дамочка, — неожиданно отвлек меня кто-то сзади. — Что вы тут делаете?

Совершенно забыв на время, что торчу почти у всех на виду, я в первый момент испугалась окрика и, резко обернувшись, едва не упала с завалинки. У заборчика стоял солидный пожилой мужчина в спортивном костюме. Такой наряд с его внешностью никак не сочетался. Впрочем, самому мужчине в данный момент, по-моему, было совершенно все равно, что о нем подумают другие. Ведь он прибыл на дачу отдыхать.

— Так что вы там высматриваете? — повторил вопрос мужчина. — Думаете, что бы такое стоящее стащить? Или проверяете, дома ли хозяева?

— Нет, — уверенно, но все же не слишком громко ответила я. — Просто хочу выяснить, с кем путается мой муж. Разве это запрещено?

Подобного ответа мой собеседник явно не ожидал, а потому на минуту растерялся, а потом широко улыбнулся и произнес:

— В таком случае советую вам просто постучать к ним. Вместе и посмотрим на личико вашего муженька.

— Вы что, считаете меня полной идиоткой?! — зашипела я на советчика. — Я не собираюсь ему показывать, что все знаю. А с этой стервой я потом разберусь, главное, ее хорошенько рассмотреть. А теперь, будьте так любезны, проваливайте прочь и не мешайте мне, — нахмурив брови, бросила я. — Это не ваши проблемы.

— Ну, в общем-то, да, — почувствовав от моих слов себя неловко, засмущался дачник. Затем открыл рот, чтобы еще что-то сказать, но почему-то передумал и пошел прочь, не забывая при этом поглядывать и на меня.

«Фу, кажется, все обошлось, — утирая вспотевший лоб, подумала я. — Хорошо, что наш народ так доверчив и наивен, иначе не знаю даже, что бы я делала».

Собравшись было вернуться к своему занятию, то есть подслушиванию, я приготовилась опять взобраться на завалинку, поближе к форточке, но тут вдруг хлопнула дверь. Понимая, что кто-то только что вышел из дома, возможно, услышав мой разговор с заботливым дачником, я торопливо юркнула за укрывшее меня дерево. И не успела я как следует спрятаться за ним, как увидела Лобанова. Он уже успел переодеться в дачный наряд, жатый легкий костюм светло-голубого цвета, и держал в руках какой-то маленький портфельчик, в каких обычно хранят свои инструменты сантехники и иные мастера. С этой ношей преследуемый мною направился в сторону гаража.

Поняв, что меня пока еще не вычислили, я облегченно вздохнула и позволила себе немного расслабиться. Затем, дождавшись, когда Лобанов скроется за дверью гаража, вынырнула из своего укрытия и направилась за ним следом. После подслушанного только что разговора у меня возникла одна-единственная мысль: Аллу убил именно Лобанов. Вот теперь и прячется, так как является человеком слишком уж боязливым и предпочитает подстраховываться заранее.

«Кстати, а ведь вполне возможно, что после моего ухода сам Корольков позвонил этому негодяю и предупредил о том, что ему теперь не жить. Тогда тем более понятно поведение мужчины, — неожиданно подумала я, продолжая размышлять: — Естественно, Лобанов не придумал ничего лучше, как скрыться хоть на время. А может, он даже заказал убийство Королькова, так как тот слишком быстро понял, что все случившееся дело его рук. Не просто же так он упоминал про каких-то своих ребят, которые должны все уладить. А уладить все можно только одним способом: еще одним убийством».

Оказавшись возле двери, ведущей в гараж, я на минуту остановилась, осмотрелась по сторонам и быстро нырнула внутрь. В помещении оказалось довольно светло, что достигалось наличием здесь искусственного освещения. Торопливо отыскав среди множества всяких дачных предметов фигуру копошащегося в машине Лобанова и поняв, что он не слышал, как я вошла, я повернулась назад к двери и защелкнула ее засов. Щелчок получился громким и сразу же привлек внимание протирающего салон Сергея Александровича. Он поднял голову и, конечно же, увидел меня. В следующую минуту лицо мужчины начало меняться: сначала на нем отразилось удивление, потом некоторое подобие испуга, а затем и вовсе откровенная злость.

— Что вы делаете в моем гараже? — тоном, не терпящим возражений, спросил Лобанов. — Я разве вас сюда пускал?

— Нет, — растерянно ответила я, никак не ожидая, что в таком маленьком и не производящем должного впечатления мужчине окажется столько решительности и злости. По правде сказать, он показался мне слабым, неактивным, но, видно, я сильно ошиблась на этот счет.

— Тогда какого черта вы тут делаете? — продолжил допрос Лобанов, не давая мне вставить и слова. — Я же русским языком сказал, что деньги отдам в ближайшие дни. Неужели это так сложно понять?

— Деньги? — совершенно не понимая, о чем идет речь, переспросила я. — О каких деньгах вы говорите?

— Не прикидывайтесь дурой, — усмехнулся Лобанов. — Что вам от меня еще может быть нужно, как не деньги? Еще раз повторяю, отдам их сразу, как только смогу, со всеми процентами. Так и передай своему начальству.

— У меня нет начальства, — выбрав удобный момент, ответила я.

— Нет? — видно, только сейчас поняв, что не за ту меня принял, осекся Лобанов. И тут же спросил: — А разве вы не от Воронина?

— Нет, — уверенно ответила я.

— Тогда от кого? — непонимающе глядя на меня, поинтересовался Лобанов.

Я не стала пока отвечать на этот вопрос, а просто в свою очередь поинтересовалась:

— А вы за кого меня приняли? За посыльную от коллеги?

— Неважно, — попробовал отмахнуться наивный бизнесмен Лобанов, но не тут-то было.

Я быстренько извлекла из своей сумочки липовое ментовское удостоверение, неоднократно меня выручавшее в самых разных ситуациях, и предъявила его Лобанову. Тот уставился на корочки, как на нечто невиданное, затем утер лоб той же тряпкой, которой недавно орудовал в салоне машины, и выдохнул:

— Не понял, в чем, собственно, дело?

— Дело, собственно, всего лишь в том, что вы обвиняетесь в убийстве, — коротко ответила я. — В убийстве жены своего конкурента Королькова Алексея Сергеевича. Что вы можете сказать на этот счет? Только не лгите, я слышала ваш разговор с той женщиной, которая сейчас находится в доме. Вы сами признались ей в том, что натворили таких дел и теперь не знаете, как сможете все распутать.

— Да, я действительно так говорил, — согласился мужчина, — но я имел в виду совсем не то, что вы подумали. Черт! — Лобанов бросил тряпку в сторону и облокотился на крышу машины. — Как же это так вышло, что меня подозревают в убийстве? Ничего не понимаю, объясните толком! Я-то ведь точно знаю, что никого не убивал. Странно, почему на меня вообще упало подозрение.

— Ну хотя бы потому, что вы страстно желаете получить то же, что и Корольков, — пояснила я, — а именно недавно разорившийся завод по производству стеклотары. Ведь так?

— Ну и хочу, не отрицаю, а что тут такого? — продолжал прикидываться глупцом Лобанов. — Разве это дает повод меня в чем-то обвинять?

— Смотрите сами. Вы так же, как и Корольков, претендуете на одну недвижимость. Но прекрасно понимаете, что не имеете реальной возможности получить ее, а значит, вскоре окажетесь сильно отброшенным назад и потеряете пальму первенства. Так?

— Ну и?..

— Именно по этой самой причине вы и решили вывести из игры своего конкурента. При этом хорошо понимая, что если убьете его самого, то сразу же выдадите себя с головой милиции, а так как выгода очевидна, решаете убрать его жену.

— Ну уж это полнейшая чушь! — нервно усмехнулся Лобанов. — На черта мне убирать какую-то там бабу, если мешает ее муж? Вы несете такую чушь, что даже слушать противно.

— Так вы еще не дослушали, — внимательно наблюдая за реакцией на свои слова, добавила я, стараясь тем самым напрячь своего собеседника и заставить его на чем-то проколоться. — Так вот, я не договорила. Вы убили жену конкурента потому, что прекрасно знали, что это позволит отвлечь его на собственные проблемы, возможно, побудит даже запить. А сами тем временем провернете свои махинации, и все будет как нужно. По-моему, вполне безупречный расклад, а вы как думаете?

— Чушь, полная чушь! — недовольно фыркнул Лобанов. — Ничего подобного я не совершал и не собирался. У меня масса вполне реальных проблем! Делать мне, что ли, больше нечего, как заниматься еще и подобными вещами?! Вот что, дамочка, если у вас есть ордер, можете меня арестовать, а нет, так уматывайте отсюда, пока я не позвал своих овчарок. Они быстро помогут вам найти дорогу до калитки.

— Что-то не похоже, что вы ни при чем, — не двинувшись с места, ответила я. — Если бы и в самом деле это было так, вам бы стоило попытаться разубедить меня во всем и доказать обратное.

— Я никому ничего не собираюсь доказывать, — огрызнулся Лобанов. — И вообще, кто у вас начальник? Я найду на него выход. Это ж надо, распоясались совсем! Так нагло врываться без всяческих санкций!

— Перестаньте выпендриваться, — спокойно сказала я, стремясь добиться тона, каким журит мать провинившегося ребенка, и, по-моему, у меня это вполне даже получилось. По крайней мере, Лобанов замолчал и позволил мне продолжить говорить. — Мне ничего не стоит достать требуемый вами документ, но не вижу в этом необходимости. Вроде как мы оба с вами взрослые люди и способны во всем разобраться без лишней бумажной волокиты и поездки в отдел. Ведь вряд ли вам туда так уж хочется попасть.

— Что вы от меня хотите? — наконец-то задал прямой вопрос Лобанов. — Чтобы я вот прямо сейчас взял и чистосердечно признался в том, чего не делал?

— Нет, только чтобы вы объяснили, почему не могли и не стали этого делать, — умело скорректировала я свой ответ. — Ну так как, поговорим по душам?

— Ладно, дамочка. Вижу, вы слишком упрямы, а значит, не отстанете. Лучше уж с вами сразу разобраться, — сдался на мои уговоры Лобанов. — Так что вы хотите узнать?

— Хочу знать, вы убили Королькову Аллу Викторовну?

— В десятый раз повторяю, нет, — снова начал злиться конкурент Алексея. — Я даже покупать тот завод не собирался, если вас это так уж интересует. У меня на него денег нет!

— То есть как нет? — не поверила сказанному я. — Вы же, кажется, приняли меня за кого-то, кому должны, полагаю, весьма приличную сумму? Разве не для этого вы ее занимали?

— Увы, нет! — усмехнулся Лобанов. — В том, что я принял вас за посланницу кредиторов, точнее сказать, бандитов, у которых я по своей глупости занял большую сумму денег, да вот теперь отдать никак не получается, вы совершенно правы. Но только в этом. На самом деле деньги мне нужны для того, чтобы поднять свою компанию на ноги, иначе вскоре ее также пустят с аукциона. Думаете, мне при этом еще и до каких-то покупок?..

— Чем вы можете подтвердить сказанное? — спросила я.

— Тем, что вынужден сидеть тут в то время, когда кредиторы не чают, как из меня вытрясти свои бабки и навешать мне хороших… Ладно, все, я не обязан никому и ничего доказывать, — вновь агрессивно заявил Лобанов. — Я вам все объяснил, остальное ваши проблемы, а у меня сейчас голова о другом болит.

Глава 3

Сделав еще пару безуспешных попыток нормально поговорить с Лобановым, но так ничего и не добившись, я вынуждена была покинуть гараж и вернуться к своей машине. Сев в нее, торопливо закурила и принялась размышлять, что же из всего выясненного правда, а что нет.

«Итак, по словам Лобанова, он даже не претендует на покупку завода, так как у него проблемы совсем другого плана и ему сейчас не до этого. С одной стороны, это вполне реально, так как, едва я появилась в гараже, мужчина принял меня за посланницу кредиторов. С другой стороны, конкурент Королькова мог мне и наврать, а на самом деле действительно занял денег, чтобы осуществить эту покупку, и, зная, что его ищут, попросту разыграл всю эту комедию. Если же принял меня за посланца кредиторов, то все равно это не снимает с него моего обвинения. Проблемы с кредиторами могли возникнуть по целому ряду причин и к моему делу даже отношения не иметь. Одним словом, все сказанное нуждается в проверке. Только как бы это сделать?»

Прикидывая и так и эдак, я долго не могла ничего придумать. Как ни крути, а со всех сторон получалось, что информацию эту мне никто не даст, по крайней мере официально, тем более что пока все тщательно скрывается от других. Следовательно, выяснить правду можно только тайно, например, через аудитора. Как-никак, а это должностное лицо знает о прибыльности своей фирмы больше всех остальных.

Попытавшись найти другой, более простой способ выяснения истины, но так ничего и не придумав, я вынуждена была остановиться на этом и, заведя машину, направить ее назад в город. Вернувшись туда, доехала до компании Лобанова, поставила свою бежевую «девяточку» и направилась к центральному входу. Там меня снова встретил знакомый охранник и, перегородив вход рукой, заявил, немного даже грозно:

— Пропуск предъявите.

— Вот этот подойдет? — вытаскивая свое милицейское, пусть и липовое, удостоверение и демонстрируя его парню, спросила я.

Суровый страж правопорядка вытаращил на меня глаза и часто-часто закивал. Одарив его ехидной ухмылкой, я прошла внутрь и сразу направилась к столику секретарши и вахтерши одновременно. Подойдя к ней, я слегка наклонилась вперед и спросила:

— Скажите, девушка, а где мне найти вашего аудитора? Я из компании «Мираж». Мы у вас бумаги нужные оставили, хотелось бы забрать.

— Аудитор у нас на втором этаже, в тридцать шестой комнате, — не поднимая головы от бумажек, ответила темноволосая дивчина.

Я бросила короткое «спасибо» и направилась в указанном направлении. На втором этаже отыскала комнату с номером тридцать шесть, но входить не стала. Пока мне нужно было только выяснить, как выглядит этот самый аудитор, а потом уже подумать, стоит ли его раскрутить на доверительный разговор. И тут мне на глаза попался юноша. Он упорно пытался донести куда-то целых три тяжелых керамических горшка с разросшимися растениями, торчащими из них, но это у него никак не выходило: в руках помещались только два горшка, а никак не три. В конце концов парень попросту решил отнести все за два раза, а потому оставил один цветок на подоконнике, решив, что на него вряд ли кто-нибудь польстится.

Увы, он сильно ошибался, так как я присмотрела это чудо сразу, и вот теперь, дождавшись, когда истинный его владелец исчезнет на лестнице, взяла горшок и вместе с ним направилась в кабинет аудитора, предварительно, конечно, постучав в дверь. Когда же оказалась в помещении, торопливо осмотрелась и заметила сидящего за столом недовольного мужчину крупного телосложения. Он упорно таращился в какие-то бумажки, явно ничего в них не понимая. Совершенно иначе представляя себе аудитора, я едва разочарованно не вздохнула прямо вслух, но вовремя спохватилась и, кашлянув, произнесла:

— Я принесла в ваш кабинет цветок. Куда его поставить?

— Цветок? — противно зашевелив губами, переспросил мужчина. — Ну куда-нибудь уж поставьте.

Я так и сделала, сунув горшок на первую из попавшихся на глаза полочек, несмотря на то, что там он выглядел нелепее всего. Потом повернулась к аудитору и предприняла попытку завязать с ним знакомство:

— А у вас тут мило, даже лучше, чем в других кабинетах, — сделала я комплимент. — Вы сами все подбирали?

Только что вернувшийся назад к своим бумагам мужчина снова поднял на меня глаза и стал ползать по моему телу своими маленькими глазками.

— Вы новенькая? — дойдя до уровня груди, полюбопытствовал этот толстый тип.

Я кивнула.

— В каком отделе работаете?

— Пока еще точно не определили, так, где придется, — прикинувшись наивной дурой, ответила я. — А вообще-то мне бы хотелось пойти для начала секретарем, да только стажа нет. Корочки есть, а стажа нет.

— Секретарь, это хорошо, — клюнул на мою уловку аудитор. — Возможно, я даже возьму вас к себе, но для этого мне нужно с вами поближе познакомиться. — После этих слов хитрые глазки столь нахрапистого мужчины снова вернулись к вырезу моего платья. Я готова была поклясться, что если бы не элементарные правила приличия, то озабоченный тип тут же пустил бы слюни. Фу, какая мерзость.

Интуитивно поежившись от пришедшей в голову мысли, я поборола отвращение и, приблизившись к столу толстяка, слегка наклонилась к нему и с явным намеком на то самое, что было сейчас в голове у мужчины, тихо сказала:

— Как насчет того, чтобы для знакомства пообедать вместе?

— С-согласен, — аудитор аж начал заикаться, то ли от радости, то ли еще от чего.

— Кстати, меня зовут Татьяной, — продолжая делать вид, что ничего не замечаю, произнесла я. — А вас?

— Максим Леонидович, — глухим голосом представился аудитор.

— Очень приятно. — Улыбнувшись, я направилась к двери. Дойдя до нее, остановилась и, обернувшись, сказала: — Так, значит, жду вас в час вон в том кафе?

— Я буду! — засиял аудитор.

— Тогда до встречи.

Бросив последнюю фразу, я торопливо выскочила из кабинета и, закрыв за собой дверь, облегченно вздохнула. Через полчаса предстояла новая встреча с этим противным, а ко всему прочему еще и сексуально озабоченным, мерзким типом. От одной этой мысли мне становилось плохо, но все же это было необходимо для пользы дела. Никак иначе выяснить о состоянии дел в компании я просто не смогу. В любом случае у меня есть еще пара минут, чтобы отдохнуть, прежде чем продолжить запланированное дело.

* * *

— А вы пунктуальны, — едва завидев подходящего к моему столику Максима Леонидовича, произнесла я.

Мужчина сногсшибательно, как ему, наверное, казалось, улыбнулся и тяжело плюхнулся на соседний стул, несмотря на то, что напротив их стояло еще три. Я поняла, что сейчас начнутся грязные приставания. Так оно и вышло. Не утруждая себя всякого рода ухаживаниями, этот чертов аудитор по-хозяйски обнял меня за талию и стал шнырять своей лапищей по моей спине вниз и вверх. Я натянуто улыбалась, едва сдерживаясь, чтобы не запустить в этого придурка только что принесенным коктейлем.

«Все, Танечка, начинай действовать, — подталкивал меня внутренний голос. — Не стоит медлить, иначе ничего не выйдет». Я не стала с ним спорить и, выдавив из себя милую улыбку-ухмылку, спросила:

— Скажите, а правда, что аудиторы — это самые информированные люди в компании? Мне так рассказывали, но я, честно сказать, не слишком поверила в это.

— Правда! А что, разве по мне не видно?.. — гордо ответил Максим Леонидович. — Аудитор не только самый информированный, он еще и самый умный специалист. Запомни это на будущее, девочка.

Я пообещала себе, что обязательно отыграюсь за эту самую «девочку», но пока продолжила действовать в том же направлении:

— Значит, вы самый информированный?

— Да.

— Тогда докажите, если сумеете, а я за это обещаю выполнить любое ваше желание, — решила я сыграть на самых слабых струнах этого толстяка.

От моего обещания аудитор зарделся и даже покрылся мелкой испариной, ну и, конечно, с готовностью согласился ответить на все мои вопросы.

— Так, раз вы самый умный, то должны знать, какие перспективы у вашей компании. Только не врите мне, я все равно уже знаю, — на всякий случай добавила я.

— Откуда? — почему-то напрягся аудитор.

— Да так, моя мама просто дружит с женой Сергея Александровича, вот я и слышала их разговоры, — кое-как вывернулась я, а потом снова улыбнулась и спросила: — Ну так как, что вы по этому поводу можете сказать?

— Ну раз уж вы и в самом деле все знаете, — хлопнув своей ручищей по моей груди и там эту лапищу и оставив, начал отвечать мужчина, — скажу, что мы катимся вниз.

— И как быстро? — кокетливо захохотав, игриво спросила я.

— За неделю, думаю, докатимся до самого низа, если не найдем денег, — все более глухим голосом отвечал Максим Леонидович. Затем рывком пересадил меня к себе на колени, так что я даже и пискнуть не успела, и, сжав что есть мочи, прошипел:

— Хватит вопросов и ответов, поговорим лучше о нас. Ты, я вижу, девочка хваткая, далеко пойдешь. Как насчет того, чтобы стать моим личным секретарем? Я надеюсь, ты понимаешь, о чем я?

— Еще бы, — из последних сил сдерживаясь, ответила я. — Отлично вас понимаю!

— Ну вот и ладушки, значит, договорились, — обрадовался аудитор и сразу прилип к моей нежной шейке своими слюнявыми губами, принявшись ее целовать.

Боже, так отвратительно я не чувствовала себя даже тогда, когда копалась в мусорных ямах в поисках какой-либо улики!

«Так, а что это я, собственно, все терплю? — неожиданно посетила меня умная мысль. — Я, кажется, все необходимое уже выяснила, Лобанов мне не соврал насчет краха компании, стало быть, можно этому озабоченному аудиторишке устроить жаркое лето».

Решив начать с малого, я снова засмеялась, одной рукой дотянулась до своего стакана с вишневым коктейлем и, поднеся его к себе, как бы нечаянно опрокинула на рубашку мужчины.

— О боже! — тут же отскочив в сторону, испуганно произнесла я. — Как же так получилось?! Ой, извините, я не хотела, я такая неловкая! Давайте мы сейчас все вытрем.

— Не стоит, я ее лучше сниму, — чуточку охладевая, но пока еще не воспылав ко мне настоящей ненавистью, ответил аудитор, предложив: — Пойдемте ко мне в машину, там нам будет удобнее.

«Ага, сейчас, как же, побегу», — усмехнулась я про себя, но пойти все же согласилась. Правда, пока мы шли к выходу, я швырнула под ноги этому деятелю свеженькую корку от банана, схватив с не прибранного еще столика, и аудитор с грохотом шлепнулся на пол.

— Вы не ушиблись? С вами все в порядке? — первой на помощь пришла я. Хотя в душе готова была еще и потоптаться по этому жирному кретину, возомнившему, что женщины обязаны перед ним стелиться. Не знаю, откуда во мне в тот момент взялось столько злости и ненависти, но я действительно получала наслаждение от того, что делала гадости. Впервые за несколько лет.

Видимо, поняв, что сегодня его любовное приключение не удастся, Максим Леонидович застонал и, бросив на меня не слишком добрый взгляд, попробовал встать сам, без посторонней помощи. Этого у него не получалось, так как чересчур умная голова перевешивала собой все остальное, а потому охранник кафе вынужден был помочь гражданину вернуться в вертикальное положение.

— Может быть, вам следует немного отдохнуть? А я зайду к вам вечером, — предложила я все так же вежливо.

Аудитор хмуро посмотрел в мою сторону и кивнул. Затем высоко поднял голову и гордо зашагал к зданию своей компании. Я удовлетворенно посмотрела ему вслед, затем стащила со стола несколько салфеток и, попросив у официантки разрешение воспользоваться раковиной, пошла отмывать следы приставания аудитора, оставленные на моей шее.

Сразу после того, как это было сделано, я вернулась к себе в машину и, усевшись, снова задумалась. Теперь слова Лобанова уже не казались мне такими уж недостоверными. Если его компания и в самом деле на грани банкротства, то покупать какой-то там завод, тем более развалившийся, было совершенно нецелесообразно. Ведь его нужно сначала восстановить, и только потом он станет приносить хоть какую-то прибыль. Так что вряд ли причиной убийства жены Королькова могла стать какая-то там конкуренция с Лобановым из-за покупки желаемого. Ему бы на плаву удержаться, а тут еще кредиторы, деньги которых он куда-то спустил, но, надо полагать, не слишком удачно.

«Да, похоже, получается, что Лобанов и в самом деле тут ни при чем. Стало быть, убил Аллу Викторовну кто-то другой, а кто именно, никто не знает и пока даже не догадывается. Хотя очень может быть, что что-то могут знать подруги Аллы. К ним-то я сейчас и наведаюсь».

Вспомнив про подруг, я достала записную книжку, отыскала в ней листок с записями адресов, данных мне Корольковым, и стала его изучать. Оказалось, что одна подруга живет совсем недалеко от фирмы Лобанова, тогда как вторая обитала почти на окраине. Естественно, мой выбор сразу же пал на ту, что жила ближе, на некую Михалину Викторию Андреевну. Чтобы не терять зря времени, я торопливо завела машину и тронулась в путь.

* * *

На мое счастье, Михалина оказалась дома. Когда я позвонила в дверь, она сразу ее открыла и, взглянув на мое удостоверение, пригласила пройти. Мы устроились в гостиной, сели и первые минуты с интересом созерцали друг друга, абсолютно этого не стесняясь.

Для себя я сразу же отметила, что подруга Аллы Викторовны особа весьма приятная и довольно своеобразная. С миловидным личиком, светлыми, немного редковатыми волосами, голубыми глазами и слегка вздернутым носиком. Волосы женщина, скорее всего, накручивала на мелкие бигуди, а потому они кокетливо торчали в разные стороны, как у молодого барашка. Впрочем, женщине это очень даже шло, как и большая родинка, очень похожая на мушку, правда расположенная на подбородке.

Одета Виктория была по-домашнему, но не в халат. На ней был легкий темно-зеленый сарафанчик со шнуровкой на бедрах, оканчивающейся длинными разрезами. Сарафан был явно сшит на заказ и облегал тело женщины как влитой. Дополнением к сарафану служили домашние босоножки, а отнюдь не тапочки. Они также были со шнуровкой, обвивающей ноги Виктории почти до колен. Одним словом, можно было сказать, что самое большое внимание женщина уделяла именно собственной персоне. Хотя и дом тоже сверкал чистотой и аккуратностью, но вот изюминки в его убранстве, как в самой хозяйке, к сожалению, я не обнаружила.

Позавидовав втайне такой ухоженности женщины, так как у меня обычно даже времени не оставалось на всякие массажные и косметологические салоны, я приветливо ей улыбнулась и перешла к главному вопросу.

— Извините, что приходится сообщать не слишком добрые вести, — тихо начала я, понимая, что Михалина ждет разъяснений моего появления. — Но я вынуждена вам сказать, что вчера была убита ваша подруга, Королькова Алла Викторовна.

— Аллочка? Убита? — всплеснула руками женщина. — Но… как же так?! Я только вчера с ней говорила, гуляла, а тут… — Виктория вскочила с кресла и принялась нервно расхаживать туда-сюда, почти ломая руки и совсем не плача. — Может, это не она? Вы уверены?

— Абсолютно, — откликнулась я. — При ней были документы и даже деньги. Милиция подозревает, что убийство было заказным и вовсе не из-за денег или золота. Все это при погибшей осталось нетронутым.

Поведав о том, что думаю, я еще раз оценивающим взглядом посмотрела на женщину. То, что она не кинулась сразу после моего сообщения в истерику и даже не начала всхлипывать, показалось странным, но подозрительным я это вовсе не назвала бы. Все просто: прекрасно зная, как ведет себя человек в тех или иных ситуациях, любой виновный, как правило, старается изобразить это самое естественное поведение. В данном случае это должны были бы быть слезы, но они отсутствовали, а это означало, что женщина играть не собирается, ведет себя естественно, именно так, как свойственно ей и ее темпераменту. Похоже, Виктория, как и Алла, была женщиной сильной и уверенной в себе. Впрочем, посмотрим, что будет дальше.

— Тогда из-за чего же ее убили? — прервала Михалина нашу несколькоминутную паузу. — Только не говорите, что вы этого не знаете.

— Увы, — только и смогла ответить я.

— Увы? И это все, что вы можете мне сказать? Господи! — Виктория устало упала в кресло и запрокинула голову вверх. — И почему всех хороших людей господь забирает к себе? Что она такого сделала, что ее убили? Нет, я в это не верю, просто не верю! Алла скорее бы сама загрызла того подонка, нежели позволила лишить себя жизни, она была такой… такой…

— Как вы, — высказала я свое предположение.

— Лучше, — вздохнув, поправила она меня. — Я не такая уверенная, какой была она. Да, я умею сдерживать свои эмоции, слезы — этому она меня научила. Но я все равно впадаю в истерику потом, когда остаюсь одна. А она нет, она была оптимисткой. Я со всей своей психологией и пальца ее не стою.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, — перебила я. — С какой психологией? Вы что, тоже врач?

— Не совсем. Я, конечно, закончила университет, получила диплом психолога, но работать по профессии так и не стала. Как-то сразу вышла замуж, причем удачно, ну и посвятила себя путешествиям.

— Хотите сказать, что практически вы все время находитесь в разъездах? — с некоторым разочарованием все же взялась уточнить я.

— Почти, — согласилась Виктория. — Мне нравится кочевать по миру, я по сути своей человек непоседливый, возможно, потому, что еще не нашла себя.

— А как же вы познакомились с Аллой? — полюбопытствовала я, продолжая проверять вероятность вражды между подругами.

— Мы встретились случайно, на выставке. Это было лет пять назад. В Тарасов тогда привезли всяких экзотических животных, ну и я потащила туда мужа, — принялась рассказывать Вика. — Там была и Алла, мы как-то разговорились, затем вместе сходили в кафе, с тех пор и стали дружить. Жаль, что теперь ее нет.

— Вы сказали, что вчера виделись с Аллой. В какое время суток это было? — продолжила я расспрос.

— Утром, конечно. После обеда она всегда в своей клинике по лечению экзотических животных торчит, а с утра мы обычно посещаем массажиста, если, конечно, я в городе. Там и видимся.

— А Алла Викторовна не упоминала никого, кто бы мог иметь на нее зуб? Или, может, рассказывала вам о своей вражде с кем-то? — попыталась выяснить я хоть что-то.

— Нет, она вообще редко своими проблемами делилась, — тяжело вздохнув, ответила Виктория. — Да и виделись мы так редко, что на обсуждение житейских забот времени не оставалось. Предпочитали обсуждать веяния моды, что-то общее, женское.

— И все же попробуйте, пожалуйста, вспомнить. Возможно, она хоть что-то упомянула о вражде с кем бы то ни было или просто случайно о чем-то проговорилась?..

— Не знаю, — честно ответила женщина и тут же добавила: — Вообще не представляю себе проблем, которые Алла не могла бы решить. Я уже говорила, она была необычайно активной и уверенной в себе женщиной, настоящая Жанна д’Арк. Вы, видимо, ее не знали? — с некоторым сожалением подняла на меня глаза Виктория.

— Да, увы, нам так и не удалось познакомиться, — вспомнив о том, как меня свела судьба с этими людьми, вздохнула я. Затем еще раз повторила свою просьбу и на этот раз дождалась-таки результата.

— Я знаю только… точнее, слышала, что у нее что-то стряслось в клинике, — ответила Михалина. — Кажется, какие-то проблемы с персоналом или что-то вроде того.

— Поточнее, пожалуйста, — попросила я.

— Поточнее не могу, я ведь и сама толком ничего не знаю. Алла в последнем разговоре только обронила фразу, что проблем в клинике возникает выше головы и все никак не убавляется. Я, конечно, поинтересовалась, что за проблемы, но она сразу отмахнулась, сказав, что всего-навсего небольшое судебное дело, но, по ее словам, это не страшно, она переживет. Больше ничего не сказала, а я и не спрашивала, хорошо ее зная.

— А с кем-то еще Алла могла поделиться своими проблемами? — решила выяснить еще кое-что я. — Были ли у нее такие люди? Возможно, другая подруга?..

— Нет, вряд ли, — не задумываясь ответила Виктория. — Доверительных отношений Алла почти ни с кем не заводила. Могла бы, конечно, поделиться чем-то с Мариной, еще одной подругой, но та три месяца назад вышла замуж за немца и укатила в Германию. Насколько мне известно, с тех пор они только переписывались. А больше никого подходящего на эту роль не могу припомнить.

— Что ж, спасибо за информацию. Вы мне очень помогли, — поблагодарила я женщину, понимая, что вряд ли она сможет мне рассказать больше, чем уже сказала. Похоже, Алла Королькова и в самом деле была не слишком доверчивой особой и все держала при себе. Может быть, и правильно делала.

Покинув гостеприимный дом подруги Корольковой, я решила сразу же направиться в клинику Аллы Викторовны и попытаться выяснить, что же там произошло. Возможно, я там смогу выйти на правильный след. Сев за руль своей замечательной «девяточки», я направилась к клинике, расположенной на улице Танкистов. Адрес мне дал муж убитой и даже объяснил, как найти само здание, спрятавшееся между частными постройками, так что я точно знала, в каком направлении нужно двигаться.

Выехав на главную трассу, я прибавила звук радиоприемника и, подпевая звучащей мелодии, покатила по дороге вперед. Настроение пока было хорошим, так что я еще и успевала вертеть головой по сторонам. Не то чтобы меня привлекали знакомые здания и улицы, а по причине интереса к тому, что и как сейчас носит молодое поколение. Я уделяла этой проблеме внимание и, если появлялась возможность, наблюдала за горожанами.

Именно во время этого беглого осмотра мой взгляд наткнулся на нечто необычное. Когда на дороге передо мной загорелся красный свет и, остановив машину, я отвела взгляд в сторону, то увидела сидящую в одном открытом кафе Королькову Аллу Викторовну. Точнее, женщину, невероятно на нее похожую. Правда, в первую минуту мне действительно показалось, что я вижу убитую, но трезвый ум быстро выветрил эту мысль из головы, напомнив о том, что женщина мертва, а увиденная особа может быть просто очень на нее похожа.

«Да, наверное, так и есть, — согласилась я с этой мыслью. — К тому же мне легко спутать Королькову с кем-то еще, я ведь видела ее только на фотографии. А как известно, в жизни многие люди выглядят совсем иначе, чем на собственных снимках. И все же как похожа!..»

Продолжить размышление о сходстве Корольковой с только что увиденной особой мне не позволили водители стоящих позади машин: так как давно загорелся зеленый свет, они принялись яростно давить на сигнал, и я едва не подпрыгнула на месте от подобного оглушительного звука. Пришлось поторопиться и тронуться в путь, освободив дорогу нетерпеливым автолюбителям.

Сосредоточившись на дороге, я быстро добралась до нужной улицы, свернула под небольшую арку и оказалась в очень уютном дворике. Там весело бегала ребятня, развлекая себя какой-то забавной игрой. Чтобы не мешать, я замедлила ход машины и отогнала ее в сторону. Затем вышла, заперла дверцу и прошла под другую арку, представляющую собой очень узкий проход, не способный пропустить ни одной машины. Теперь я оказалась в другом дворе, который занимало всего одно здание, выстроенное квадратом. Это и была ветеринарная клиника, специализирующаяся на оказании помощи редким видам животных.

«Не маленькое сооружение, — подумала я про себя, рассматривая здание. — Тут не только клинику, а много еще чего устроить можно. Видимо, неплохо Алла Викторовна тут развернулась, в полную силу».

С надеждой выяснить все, что произошло в этом учреждении, и разобраться, могло ли это стать причиной убийства ее владелицы, я подошла к двери и, решительно толкнув ее от себя, прошла внутрь. Там все оказалось вполне стандартно, что встретишь в любой больнице: кафельные светлые полы, выкрашенные в один цвет стены, несколько расставленных вразброс декоративных растений в горшках, ну и кое-что из примитивной мебели. В углу за небольшим пластиковым столом сидела молоденькая девушка в светло-розовом костюмчике и листала журнал. Завидев меня, она сразу оставила свое занятие и дружелюбно защебетала:

— Добрый день. Чем мы можем вам помочь? Если у вас заболел питомец, то наши врачи окажут ему помощь и вернут вам и ему радость. Прошу, присаживайтесь. Вам нужно заполнить небольшую анкету, а потом я провожу вас к специалистам.

— Боюсь, что мне не понадобится помощь ваших специалистов, — так же вежливо ответила я. — У меня вообще нет питомцев.

— Нет? Тогда что же вас привело к нам? — удивившись, переспросила девушка, но тут же взмахнула руками и продолжила тараторить: — Ах, так вы, наверное, пришли к кому-то из персонала? Родственница? Назовите, кто вам нужен, я вызову по телефону.

— Пожалуй, я бы не отказалась пообщаться с вашим главврачом. Но это чуть позже, — едва сдерживая улыбку от чрезмерной любезности девушки, произнесла я. — А пока покажите мне, пожалуйста, журнал регистрации.

— Какой журнал? — все еще не понимая, что, собственно, мне нужно, повторила девица и беспомощно захлопала длинными ресницами. — Но он не для посторонних посетителей, нужно сначала спросить разрешения.

— Считайте, что я его уже спросила, — демонстрируя девушке свое незаменимое в большинстве случаев липовое ментовское удостоверение, ответила я. — Давайте журнал!

Теперь девица не стала со мной спорить и достала из запирающегося на ключик ящика большую толстую тетрадь. Сверху на ней был приклеен листок с надписью «Учетная книга». Я пододвинула этот гроссбух к себе и принялась его пролистывать. Еще не зная, что именно я ищу, но все же надеясь, что, если в журнале есть что-то подозрительное, я наверняка это замечу. По крайней мере пока я считала, что проблемы в клинике, тем более такие, какие следовало бы разбирать в суде, о котором упомянула Виктория, могли возникнуть либо из-за неправильного заполнения документов, либо из-за оказания некачественной помощи очень редким животным. Может, их хозяева подали в суд или пригрозили чем-то?

Пока в журнале ничего подозрительного я не заметила. Там были сведения о хозяевах заболевших питомцев, включая адреса и телефоны, а также давалось описание самого животного, диагноз заболевания и результат лечения. Между самыми первыми записями в журнале были промежутки в несколько дней, что говорило о том, что не сразу дело пошло гладко. Зато потом количество записей увеличилось, а результат почему-то ухудшился. Даже я, не сведущий в этих делах человек, заметила, что ближе к концу журнала в графе «итог», значилось: «умерщвлен». Причина же умерщвления не указывалась, но о ней несложно было догадаться.

«Похоже, врачи в этой больнице не так уж и компетентны, как хотелось бы, — сделала я вывод. — Интересно, почему так стало?»

— У вас часто меняется персонал? — обратилась я с вопросом к девушке.

— Нет, все врачи работают очень давно, — ответила девица.

— Значит, давно, — задумчиво повторила я.

Затем попросила секретаршу позвать главврача клиники. Девица торопливо сняла с телефона трубку и принялась бегать своими маленькими пальчиками по кнопочкам-цифрам. Я отошла в сторону и стала разглядывать висевший на стене плакат. На нем была дана информация о том, какие болезни чаще всего посещают редких животных, таких, как крокодильчики, обезьяны, лисы и даже ежи. Рассказывалось также и о том, как важно вовремя обратиться к специалисту, ну и о многом еще в том же роде.

Пока я рассматривала плакат, в приемную вышел пожилой мужичонка ужасно маленького роста. По крайней мере мне он дышал в пупок. Голова у мужичка давно уже была лишена волос и блестела от пота, на носу небрежно сидели круглые очочки, а в руке была какая-то папка. Одет он был в белый халат, из-под которого выглядывал довольно-таки дорогой костюмчик. Со стороны этот субъект напоминал профессора института, читающего лекции студентам.

— Здравствуйте, это вы из милиции? — не глядя на секретаршу, сразу обратился ко мне мужчина.

— Да, именно я.

— Могу я узнать, чем вызвано ваше посещение? Кто-то подал в суд за то, что мы не смогли спасти его питомца, и вас попросили все проверить? — взялся излагать предположения заместитель Корольковой.

— Вряд ли вы угадаете, — не желая тянуть резину, заявила я. И тут же добавила: — Мы можем поговорить наедине?

— Да, конечно. — Главврач пригласил меня пройти к нему.

Преодолев длинный коридор, мы вошли в маленький кабинет, обставленный мягкой мебелью. Единственным рабочим предметом здесь был заваленный бумагами стол, все остальное непосредственно располагало к полноценному отдыху: тут тебе и телевизор, и магнитола, и настольные игры — прямо какой-то игровой зал.

— Прошу вас, присаживайтесь, — пригласил главврач. — Да, позвольте представиться — Климов Антон Григорьевич.

— Иванова Татьяна Александровна, — в свою очередь представилась и я.

— Ну так что вас к нам привело? — сев за свой стол, снова спросил Климов. — Честно сказать, вы меня немного озадачили.

— К сожалению, приход мой не ознаменован ничем хорошим, — вздохнула я. — Скажите, вы давно видели свою начальницу, я имею в виду Аллу Викторовну?

— Вчера, а что? — с интересом переспросил Климов. — Она что, в чем-то обвиняется? Ее ищут?

— Нет, ее нашли, но только мертвой, — коротко пояснила я.

— Мертвой, — глухо повторил главврач. Затем на минуту замер, как бы осознавая сказанное, а потом резко обхватил голову руками и начал причитать едва ли не по-бабьи:

— Господи, какой ужас! Этого просто не может быть! Почему? За что? В голове не укладывается. Алла Викторовна, эта добрая живая женщина, эта…

Дальше всех перечислений положительных качеств Корольковой я уже не слушала, и без того поняв, что главврач человек хитрый, предусмотрительный и делает все так, как от него ждут, но непременно учитывает и собственную выгоду. Такой запросто может не только убить, но еще и потоптаться по телу. Нужно с ним поосторожнее.

Дождавшись, когда поток не прекращающихся скорбных излияний из уст Климова закончится, я слегка кашлянула и обратилась к нему с вопросом:

— Скажите, Антон Григорьевич, какие у вас были отношения с начальницей?

— Самые положительные, — как я и ожидала, не моргнув глазом, ответил Климов. — Мы друг другу полностью доверяли.

— Замечательно! В таком случае вы наверняка знаете о тех проблемах, которые возникли в клинике? — поймав мужчину на слове, продолжила я.

— Не понимаю, что вы имеете в виду? — немного напрягаясь, ответил Климов.

— Как же не понимаете, — прикинулась я удивленной. — А как же едва не подсудное дело, которое имеет место быть у вас? Или вы не в курсе? — прикинувшись осведомленной, спросила я. — Что вы об этом скажете?

— Ах, это, — равнодушно махнул рукой Климов. — Да, действительно, у нас был суд, но это так, мелочь, даже не стоит разговора. Просто одна дамочка почему-то посчитала несправедливым, что мы усыпили ее животное, тогда как она могла бы еще попробовать его отнести в другие клиники. Суд, конечно же, признал нашу правоту, когда мы представили документы о том, что у животного было бешенство. Не понимаю, почему вас это вдруг заинтересовало?

— Попросту просмотрела ваш журнал…

— И заметили, что слишком много производится усыплений? — закончил за меня мужчина.

— Угадали. Действительно заметила, — призналась я.

— Да, приходится идти и на такие меры, — озабоченно вздохнул Климов. — Случаи бешенства среди домашних питомцев сегодня почему-то участились, и сделать с этим ничего нельзя. Пока лечению это не поддается, вот и идем на крайние меры.

— Понятно, — ответила я, не веря ни единому слову Климова, слишком уж предсказуемо все описывающего.

Что-то мне в нем не нравилось: не тем он был, кем хотелся казаться.

Понимая, что от этого человека так ничего и не узнаешь, я решила для начала осмотреть клинику и обратилась к Климову с просьбой показать мне здесь все. Услышав это, мужчина снова внутренне напрягся, но все же выдавил из себя дружелюбную улыбку. Мы оба поднялись и направились по коридору в глубь здания. Климов, не закрывая рта, рассказывал мне о том, как у них тут все хорошо, современно, какие новые аппараты приобретены для лечения животных. Я слушала вполуха, внимательно рассматривая все по сторонам.

Сначала мы побывали в помещении, где больное животное осматривают, затем там, где работали врачи, специализирующиеся на грызунах. Как объяснил Климов, в свободное от лечения время они проводили опыты на обычных серых мышах, проверяя на них действие разного рода лекарств и препаратов. После этого мы прошли в операционную, из нее в комнату для купания питомцев, а потом перешли в другое крыло клиники.

— А что здесь? — видя, что мы почему-то пропускаем одну дверь, поинтересовалась я.

— Это… Там ничего интересного, поверьте, — запнувшись на первом слове, все же нашелся Климов.

— А я все же хочу посмотреть, — не сдавалась я. — Что там?

— Там обычная живодерня, если вас это успокоит. Там мы снимаем с усыпленных животных шкурки и передаем их на память хозяевам, иногда делаем чучела. Но сейчас там идет уборка, поэтому смогу показать это помещение чуть позже.

«Когда все лишнее из него уберут, — добавила я про себя, заподозрив, что как раз в этой комнате есть что-то, к чему меня допускать никак не желают. — Что ж, сделаю вид, что поверила».

Как ни странно, помещений, в которые для меня доступ был закрыт, оказалось три. И каждый раз Климов придумывал новую версию о том, что там находится, высасывая из пальца причину, по которой осмотр не может быть совершен. Я натянуто улыбалась всему этому, согласно кивала головой, а сама уже искала способ попасть именно туда, куда меня так не желали пускать.

— Ну вот и все, — подводя меня снова к своему кабинету, расплылся в улыбке Климов. — Надеюсь, вам понравилась экскурсия?

— Очень, я многое узнала, — вежливо ответила я.

— Значит, вы довольны? — не унимался Климов.

— Абсолютно, — попытавшись быть убедительной, ответила я. — Вижу, что случившееся однажды судебное разбирательство вряд ли могло послужить причиной смерти владелицы клиники. Кстати, а что теперь с ней будет, с клиникой-то? Как вы думаете? — решилась полюбопытствовать я.

— Полагаю, что ничего не изменится, — немного подумав, ответил Антон Григорьевич. — Частью акций клиники владею я. Думаю, что муж Аллы Викторовны не будет против, если я продолжу работать здесь, а он будет получать свою законную прибыль.

— Ясно, — откликнулась я и направилась к выходу.

— Вас проводить? — заискивающе спросил Климов.

— Нет, спасибо, — откликнулась я. — Благодарю за беседу. Было очень приятно с вами познакомиться.

«И намного приятнее будет уличить вас в ваших грязных делишках и доказать, что именно вы убили свою начальницу, дабы стать единственным владельцем клиники, — тут же добавила я про себя. — Похоже, что Алла Викторовна что-то накопала на тебя, вот ты ее и грохнул второпях. Но меня тебе обвести вокруг пальца не удастся. Не на ту напал», — пообещала я мысленно и, выйдя из клиники, громко захлопнула за собой дверь. Пока шла к арке, спиной чувствовала, что меня провожает чей-то очень недружелюбный взгляд, и я точно могла сказать, кому он принадлежит.

Глава 4

Покинув клинику Аллы Викторовны Корольковой, я, недолго думая, направилась домой, чтобы наконец-то перекусить первый раз за весь день, а вечером заняться поиском улик против главврача Климова, который стал моим новым подозреваемым. Я была почти уверена, что этот тип много чего незаконного творил за спиной своей хозяйки, а когда та все узнала, поспешил избавиться от нее, надеясь, что теперь он станет полноправным владельцем клиники и никто не помешает его планам. Никто, кроме меня.

Быстренько отварив себе пельменей, я не спеша поела, вымыла посуду и, перейдя в свою гостиную, принялась обдумывать способ проникновения в это учреждение. Хорошо помня, что на всех окнах здания стоят решетки, я поняла: скорее всего, придется воспользоваться отмычками и идти через двери. А раз так, нужно эти самые отмычки подготовить.

«Так, первый мой подозреваемый оказался ложным, — разбираясь в своей сумочке, подумала я. — Косточки меня об этом в какой-то степени предупреждали. Может, и сейчас спросить у них, насколько правильный путь я выбрала? Возможно, они подскажут, что именно стоит, а чего не стоит делать сегодня ночью. Как-никак, а только им известна моя дальнейшая судьба».

Закончив с перебиранием содержимого своей сумочки, я сходила в машину за косточками, а когда вернулась в квартиру, удобно расположилась в кресле и высыпала содержимое мешочка себе на колени. Двенадцатигранники образовали комбинацию 30+15+4. Я напряглась, стараясь вспомнить точную расшифровку этого редко выпадающего сочетания. Когда смогла это сделать, повторила ее про себя: «Ждите скорого обмана. Верьте не тому, что вам говорят, а тому, что видите».

«Интересно, что хотели этим сказать мои предсказатели? Что Климов меня обманывает? Так это я и без них уже поняла. Или, может, они смотрят чуточку дальше, чем я, в настоящий момент? Вполне возможно и такое. Что ж, буду настороже».

Убрав свои магические косточки назад в мешочек, я посмотрела на часы и решила, что наступивший вечер — время вполне пригодное для того, чтобы прямо сейчас отправиться к клинике. Там уже наверняка никого нет, а это мне как раз и надо. Быстренько переодевшись во все темное и набросив ремень сумки на плечо, я покинула квартиру. Спустившись вниз, загрузилась в свою старенькую «девяточку» и сразу тронулась в путь. Через двадцать минут я была на месте.

Поставив свою машину туда же, куда и первый раз, я осторожно прошла во второй дворик и крадучись достигла входной двери. Взявшись за ручку, слегка потянула ее на себя. Дверь оказалась заперта, хотя свет внутри здания все же горел.

«Похоже, там есть сторож», — догадалась я, сразу как-то не предусмотрев наличие охраны в помещении. Впрочем, сторож для меня особой помехи не представлял, так как я иной раз ухитрялась проникать в помещение, пройдя мимо нескольких людей и не засветившись. Будем надеяться, что и на этот раз все пройдет так же гладко.

Достав из сумочки отмычку, я присела у замочной скважины и взялась за работу. Замок оказался не слишком сложным, мне и не такие приходилось вскрывать, а потому я справилась с ним в считаные секунды. Зато дальше предстояло самое сложное. Осторожно, чтобы не привлечь ненужного внимания, я толкнула дверь и сразу же заглянула за нее. В хорошо освещенной комнате, где днем сидела смазливенькая секретарша, теперь, составив стулья в рядок, дремал какой-то старикашка.

Никак не ожидая увидеть сторожа именно в этой комнате и уж тем более спящего, я в первую минуту испугалась, но потом, быстро справившись с испугом, решила попробовать пройти мимо него на цыпочках, не разбудив. Чтобы не производить шума, я сняла свои мягкие кроссовки и, взяв их в руки, засеменила к двери, ведущей в длинный коридор. При этом краем глаза поглядывала на мужчину, моля бога о том, чтобы он не проснулся.

И тут, чтоб ей пусто было, откуда ни возьмись, мне под ноги выскочила маленькая, но жутко лохматая псина и, завертевшись вокруг, как юла, принялась омерзительно тявкать. В тот момент я могла бы убить ее за эту пакость, если бы не одно «но»: пробудившийся сторож. Теперь уже у меня возникла проблема поважнее — вскочивший спросонья мужчина зашарил руками по крышке стоящего рядом столика, пытаясь нащупать оставленный на нем сотовый телефон. О том, чтобы напасть на меня, старик даже и не думал, прекрасно понимая, что раз я влезла сюда, не испугавшись его, значит, уверена в том, что справлюсь и с ним. Рисковать же собой он явно не хотел.

— Стоять, — схватив наконец телефон, закричал дедок. — Ни с места! Иначе натравлю на вас собаку!

Я мельком глянула вниз. Лохматое отродье неизвестной породы все еще нарезало круги вокруг моих ног, даже не пытаясь укусить. Поняв, что эту собаку я ничуть не боюсь, старик еще больше перепугался и трясущимися руками стал набирать какой-то номер.

— Не стоит этого делать, — спокойно предостерегла я. — Если вы звоните в милицию, то только зря тратите время, я уже здесь.

Старик непонимающе поднял на меня глаза и сделал шаг назад, не зная, чего дальше ожидать, при этом буркнув в ответ:

— Знаю я вас, воров. Меня не проведешь!

— Могу удостоверение показать, — все так же спокойно предложила я.

— Незачем, — отмахнулся дед. — Наверняка поддельное.

Затем поднес трубку ко рту и собрался было открыть рот, да только не успел, так как я резко рванулась с места и повалила деда на пол. Сама же выхватила у него трубку и, поднеся ее к уху, наигранно пьяным голосом спросила:

— А Колю можно?

— Какого Колю, вы что, рехнулись, это милиция! — взревел в ответ недовольный мужской голос. — Проверяй номер, милочка, — буркнул он напоследок и отключился.

Я облегченно вздохнула и, отбросив трубку в сторону, посмотрела на молчаливо лежащего и даже не пытающегося шевельнуться деда. Мне стало его жалко. Дедок явно нанялся в клинику сторожем, никак не подозревая, что в нее вообще кому-то придет в голову залезть. По этой причине спокойно ложился каждую ночь спать, а утром получал деньги и шел домой. Таких, как он, у нас в Тарасове через одного.

— Извините, что я с вами так грубо обошлась, — вставая с пола и подавая старику руку, произнесла я. — Но вы сами меня к этому вынудили. Да, разрешите представиться, частный детектив Татьяна Иванова. Может быть, слышали обо мне?

— Нет, — с опаской пожимая мою руку, ответил дед. А встав, схватился за спину и закряхтел.

— Спина? — испугавшись, что что-нибудь сломала деду, уточнила я.

— Нет, позвоночник. Но теперь, после вашего массажа, я его даже не чувствую, а ведь он у меня все время болит.

Я облегченно вздохнула и еще раз извинилась. Дедок приветливо улыбнулся и, сев на стул, спросил:

— Так что ж тебя сюда-то принесло-то, красавица? Тут и взять-то нечего.

— А мне ничего и не надо, — призналась я. — Хочу только выяснить, действительно ли в клинике производятся запрещенные опыты или процедуры, из-за которых была убита ее владелица.

— А она что, убита? — очень удивился сторож.

— Убита, и, скорее всего, из-за чего-то такого, что здесь творится. Я была здесь утром, осматривала клинику, но в некоторые кабинеты главврач меня попросту не пустил. Именно их я бы и хотела сейчас осмотреть.

— Так что ж вы раньше не сказали, что только осмотреть? Постучались бы, я и сам вас пустил.

— Не знала, что тут кто-то есть, — соврала я. И тут же спросила: — Так я могу осмотреть комнаты? Если желаете, пойдемте со мной. Так вы хоть будете знать, что я ничего не взяла.

— Пожалуй, и впрямь пойду, — согласился сторож. — Я ведь и сам тут ничего не знаю, мне ключи не дают. А вы, по всему видно, отмычками неплохо орудуете.

Я улыбнулась в ответ, и мы со Степаном Макаровичем, а именно так представился мне дедок, достигли первой двери, которую я принялась открывать. Замок оказался немного сложнее того, что был на входе, так что пришлось чуточку повозиться. Зато когда он поддался, дверь легко отошла в сторону, и мы увидели заставленную клетками различной величины комнату. Встав с корточек, я шагнула внутрь и замерла: со всех сторон на меня глядели десятки глаз всевозможных кошечек, грызунов и иной живности. Разнопородного зверья здесь было столько, что глаза разбегались.

— Вот так-так! — удивленно воскликнул Степан Макарович. — Вот так живность! Я такой и в зоопарке не видывал. Их что, всех тут лечат?

— Боюсь, что нет, — вспоминая, что большинство из увиденных тут питомцев в просматриваемом мной журнале отмечены как умерщвленные. — Насколько мне известно, все эти звери числятся усыпленными.

— Их что же, будут убивать? — не понял меня дед.

— Скорее продадут, — высказала я вслух предположение и полезла в сумочку за фотоаппаратом. Завтра этих животных тут могло уже не быть, так что не мешало подстраховаться.

— То есть как это продадут? — снова отвлек меня Степан Макарович. — Я что-то не понимаю. Они что, отбирают всех этих животных у их хозяев и продают, а тем говорят, что зверушки умерли?

— Угадали, — делая снимки, ответила я. — Так, наверное, оно и есть. Интересно, что находится в двух других помещениях?

— Нет, это ж надо, — продолжал негодовать дед. — Я что ж, на преступников, получается, работаю?!

— Преступник тут только один, остальные к нему наверняка никакого отношения не имеют, — успокоила я старика и направилась к двери. — Его я и выведу на чистую воду, а вас попрошу делать вид, что ничего не знаете.

— А я и не знаю, — ответил мне сообразительный дедушка и последовал за мной.

Я мило ему улыбнулась и, преодолев часть коридора, снова взялась за работу, чтобы распахнуть следующую вскрытую дверь. За ней мы обнаружили пернатых собратьев: редких попугаев, павлина, двух куропаток и нескольких даже неизвестных мне по названию птиц. Их я также сфотографировала, а Степан Макарович только еще больше завздыхал, молча осуждая нарушителей закона. Когда мы вышли отсюда, я захлопнула дверь, заперев ее на замок. Потом отыскала третье помещение, но в нем ничего не обнаружила, за исключением пустых клеток. Похоже, отсюда все уже было убрано.

Мы вернулись назад, в приемную, и сели. Я стала натягивать кроссовки, а Степан Макарович закряхтел:

— Ироды, это ж надо, такую прелесть мучить! Чай, с настоящими-то хозяевами зверушкам намного лучше.

— Не спорю, — откликнулась я, перематывая пленку в фотоаппарате.

— Что вы теперь собираетесь делать? — полюбопытствовал сторож.

— Еще не знаю, но к завтрашнему утру точно решу, — ответила я. — До свидания и спасибо за помощь.

— Это вам спасибо, — вздохнул Степан Макарович и пошел провожать меня до двери.

У самого выхода я еще раз попросила его делать вид, что все идет так, как и раньше, и направилась к своей машине. Сев в нее, я оставила дверцу открытой и закурила. Теперь мне стало ясно, почему Климов мог решить убрать свою начальницу: ведь ей наверняка не было ничего известно о подобных махинациях. Вот Алла Викторовна, скорее всего, и выяснила, что один из ее врачей занимается обманом. Говорит хозяевам животных о том, что те безнадежно больны и их нужно усыпить, те уходят восвояси, а он потом продает товар другим. Схема проста и очевидна. Осталось только решить, что делать с Климовым дальше: сразу сдать подполковнику Кирьянову в милицию или заставить признаться во всем сначала мне.

«Хотя что это я раздумываю над таким глупым вопросом, — осеклась я. — Мое правило — всегда доводить дело до конца самой и сдавать преступников милиции лишь после полного их признания. Так не следует отходить от этого правила и сейчас. Поеду-ка я пока домой, а завтра вернусь сюда и заставлю этого горе-врача во всем сознаться. А уж там и до Кири доставлю».

* * *

— Постойте, я же должна сначала доложить, — испугалась секретарша, увидя, как я решительно направилась в кабинет к Климову.

— Не стоит, — отмахнулась я от девицы. — Думаю, меня в любом случае будут рады видеть.

Уверенным шагом дойдя до двери кабинета Антона Григорьевича, я тихонько стукнула по косяку и, не дожидаясь приглашения, распахнула дверь и вошла внутрь. Отвлеченный от своего занятия — а он играл в кубик Рубика, — Климов испуганно вытаращился на меня и даже слегка привстал, явно желая высказать все, что он о таком моем поведении думает. Да только я его немного опередила.

— Не стоит тратить время на поучения, — по-хозяйски усаживаясь в кресло, уверенно произнесла я. — Я и без вас знаю, как следует себя вести. А вы присядьте пока, уважаемый, а то вдруг еще плохо станет, голова закружится. И она у вас обязательно закружится, когда я сообщу, что узнала. Хотя, думаю, вы и сами уже догадываетесь. Так, может, все и расскажете?

— Не понимаю, о чем вы… И вообще, что это за тон?! Я… — став серьезным, недовольно начал Климов. — Разве я позволял вам входить сюда без стука и…

— Нет, но только потому, что на ваше позволение мне плевать, — огрызнулась я, чтобы поставить этого шпунтика на место. — Кричать-то все умеют, не один вы такой. А теперь послушайте, Антон Григорьевич, у меня очень мало времени, и я хочу, чтобы вы сами рассказали мне, что все это значит.

После этих слов я вытащила из сумки бумажный конверт с фотографиями и высыпала его содержимое перед Климовым.

— Надеюсь, вам все это хорошо знакомо?

— Да, это животные, которых мы лечим, — произнес Климов, лицо которого вдруг побелело.

— Лечите или продаете? — язвительно переспросила я. — По вашим документам все они числятся умерщвленными. Как это получилось?

— Значит, вы уже в курсе всего, — вздохнул Климов и устало плюхнулся в свое мягкое кресло. Затем откинулся на его спинку и, посмотрев на меня, неожиданно спросил: — Вы любите деньги?

— Не увиливайте от вопроса, — догадываясь, к чему он клонит, бросила я. — Так что все это значит?

— Только то, что вы сами только что сказали, — признался Антон Григорьевич. — Я продаю тех животных, которые числятся умерщвленными, и получаю за них такие бешеные деньги, что вам, наверное, и не снились. Все эти блохастики вместе стоят целое состояние, и оно мое. А может также стать еще и вашим, если вы согласитесь войти со мной в долю.

— Войти в долю? — усмехнулась я. — Вы вообще-то думаете, о чем говорите?

— Я-то думаю, а вот вы, похоже, нет. Я предлагаю вам левый заработок, и даже делать ничего не нужно, а вы так легко от него отказываетесь. Подумайте хорошенько: клиника теперь моя, я делаю в ней все, что захочу. Вы просто прикрываете меня, да и то лишь в тех случаях, если это вообще вдруг понадобится. Все же остальное время спокойно получаете денежки и ни о чем не беспокоитесь. Вы прикиньте, такая удача не многим выпадает.

— Даже и думать не стану, — уверенно ответила я. — Я не беру грязных денег.

— Деньги не пахнут, — прищурившись, добавил Климов.

— Возможно, но и не спасают от наказания. А вам оно грозит не маленькое.

— Господи, женщины, какие же вы все-таки глупые! — вздохнул Климов. — И одна отказывается, и другая.

— Так, значит, вы с этим предложением и к Корольковой подступали? — догадалась я.

— Подступал, — вздохнул Климов. — Но она, как и вы, сказала, что грязными деньгами не пользуется. Впрочем, ей что, у нее муж богат, а мне семью кормить надо, больную мать лечить, думаете, это так просто?

— Неужели вы убили Аллу Викторовну только из-за этого? — не дослушав, перебила я Антона Григорьевича.

— Что? — Климов даже привстал. — Вы сказали, что я ее убил?

— А разве это не так? — удивилась я.

— Боже упаси! Я далеко не ангел, но и не убийца. Делать мне, что ли, больше нечего, кроме как свои руки марать! Я ей предложил, она отказалась войти в долю и собиралась уволить, как только найдет замену. Я не сильно расстроился по этому поводу, решил свою клинику открыть, там бы и развернулся. А вы — убил… Чушь какая-то!

— Думаете, я поверю в то, что вы этого не делали? — усмехнулась я. — Вы вчера мне тоже во многом наврали, почему я обязана верить теперь вам, когда стало известно столько всего интересного?

— Я не убивал Аллу Викторовну, — со злостью повторил Климов. — Ее убил кто-то еще, я даже не знал до вчерашнего дня, что ее уже нет. А когда вы сообщили, посчитал, что этим можно воспользоваться и прибрать клинику к рукам. Сейчас время такое: кто не ленив, тот вертится. К тому же Алла вообще не дала ответа на мое предложение, точнее, сначала очень разозлилась, орала на меня, а когда я объяснил ей все поподробнее, обещала все-таки подумать над моим предложением. Честно.

— Ну эти сказки вы следователю будете рассказывать, — не сдавалась я. — И мы проверим, что к чему. А теперь, будьте добры, пойдемте в мою машину.

— Вы что, отвезете меня в милицию? — напугался Климов.

— Совершенно верно. Туда и отвезу, а там уж решат, что с вами дальше делать, — ответила я и открыла дверь.

Климов медленно встал, вышел из-за своего стола и так же медленно побрел ко мне. Мы молча вышли на улицу, я посадила Антона Григорьевича на переднее сиденье, сама заняла место рядом и сразу тронулась в путь.

— Ну, может, все же подумаете еще? — прорезался голос у моего заключенного. — Мне нужен для прикрытия знакомый в милиции, и вы вполне для этого подходите. А вам наверняка для чего-нибудь понадобятся деньги. Мы можем совместить наши интересы.

— Могу я дать вам совет? — не поворачиваясь к Климову, спросила я.

— Давайте, — вздохнул тот.

— Попробуйте предложить то же самое судье. Посмотрите, что он на это скажет.

— Издеваетесь? — вздохнул Климов и отвернулся к окну.

Остаток пути до отдела Кирьянова мы проделали в полной тишине. Зато когда оказались уже у самого входа, Климов снова взялся за старое и принялся умолять меня не сдавать его. Причем теперь давил на мою жалость.

— Танечка! Вы жалеете каких-то вонючих животных, тогда как человека — нет. Я ведь не из плохих побуждений все это делал…

— Ага, из самых добрых, — усмехнулась я.

— Да, из добрых. Я думал о том, как прокормить свою семью. У меня четверо детей, жена, больная мать. На одно ее лечение требуются такие деньги, какие мне вовек не заработать честным трудом. А вы… вы лишаете меня последней надежды. И даже больше, вы отбираете у матери сына. Это может убить ее окончательно, подумайте над этим.

— Обязательно, — пообещала я, открывая дверцу со стороны Климова. — А пока пойдемте, пожалуйста, за мной.

Климов обреченно вздохнул, но выполнил мою просьбу. Вскоре его забрали у меня ребята Кирьянова, а я была препровождена самим Володей в его кабинет.

— С чего ты взяла, что этот парень убийца Корольковой? — первым делом спросил у меня Киря.

— С того, что теперь клиника отходит ему, да к тому же погибшая прознала про его темные делишки у себя в ветлечебнице. Одного этого достаточно, чтобы решиться убить ее. Ты мне не веришь? — поймав какой-то странный Кирин взгляд, поинтересовалась я.

— Не то чтобы совсем уж не верю… Скорее сомневаюсь в том, что все это правда, — ответил Володька.

— Почему? — переспросила я, присаживаясь.

— Наши эксперты вчера вечером сделали фоторобот.

— И что?

— Вот, посмотри, — Киря протянул мне белый лист с нанесенным на него изображением. — Примерно так должен выглядеть настоящий убийца, — пояснил Володька и тут же добавил: — А твой пойманный полная его противоположность.

Я внимательно посмотрела на лист. Там красовалось грубоватое массивное лицо какого-то парня, с крупным двойным подбородком, маленькими, глубоко посаженными глазками, широкими бровями и острым носом. Волосы были прямыми и почему-то неравномерно зачесанными на одну сторону. Впечатления бандита и тем более убийцы этот тип не производил: его вид скорее казался глупым, крупноголовым секьюрити какого-нибудь «нового русского».

— Киря, ну ты прямо как в первом классе, — отодвигая рисунок в сторону, произнесла я. — Тебе что, каждый раз нужно объяснять, что не всегда убивает тот, у кого на то есть причины. Он просто нанимает для этого профессионала. Уверена, что в нашем случае все было как раз именно так.

— Может быть, может быть, — снова засомневался Володя. — Но все равно надо проверить. Нас и так уже трясут каждый час.

— Проверяйте, а я пойду, — вставая, сказала я. — У меня на сегодня совершенно другие планы: устала и хочу как следует отдохнуть.

— Пойдешь? Ты что, шутишь? — сразу же накинулся на меня Кирьянов. — Пока ничего точно не выяснится, дело не остановлено. У нас же даже улик против этого типа нет. Неужели ты хочешь бросить все это на меня? А я-то думал, ты поможешь…

— Ладно уж, — вернувшись назад, вздохнула я. — Помогу, куда же я денусь. Только ты скажи, что я должна делать, пока все проверяется?

— Ну, можешь пока съездить домой и перекусить, — предложил вдруг Володька, — а после обеда я жду тебя здесь. Вот и отдохнешь.

— Да уж именно о таком отдыхе я всегда и мечтала, — буркнула я и направилась к выходу.

«И чего только Киря ко мне прицепился, будто сам с этим делом справиться не может?! Я же и так им уже все на блюдечке поднесла, дело осталось за малым… А вдруг я снова ошиблась? — непонятно с чего пришла в голову мысль. — Косточки же предупреждали меня о том, чтобы я опасалась обмана. Что, если так? Черт, хоть бы все оказалось правдой! У меня нет больше никакого желания работать, в то время как все остальные спокойно себе отдыхают. Скорее бы уж все выяснилось».

* * *

— Таня, Климов невиновен, — уверенно заявил Кирьянов, как только я сняла трубку с разбушевавшегося телефонного аппарата. — То есть он виновен в тех махинациях с животными, но убивать Королькову он не убивал. Это совершенно точно.

— С чего ты взял? — потеряв всякую надежду на то, что меня оставят в покое, спросила я. — С его слов?

— Нет, конечно. Просто… Хотя нет, давай подъезжай сюда, здесь все и объясню, — не договорив начатого предложения, выдал Киря. — Давай, жду!

Я хотела было сказать, что вполне могу выслушать его и по телефону, но он уже повесил трубку, так что мне ничего не оставалось, как начать собираться. Опять вернувшись в машину, я не спеша завела ее и медленно направилась к отделу Кирьянова, решив, что, раз Володька не захотел мне все рассказать по телефону, пусть теперь ждет. Как-никак, а женщину вообще положено ждать. В любом случае.

Впрочем, ждать Кире все равно пришлось недолго, поскольку от моего дома до отделения даже пешком идти было всего несколько минут, а уж на машине и тем более, так что никуда я, конечно, не опоздала. Володька встретил меня у входа и тут же сообщил:

— Мы все проверили, Климов невиновен.

— А поконкретнее можно? — доставая сигареты, спросила я. — Я пока еще чужие мысли читать не научилась.

— Если конкретней, то мы тут как следует надавили на твоего пойманного, и он все рассказал как на духу. Климов признал свою вину с махинациями на предмет животных, но от того, что убил Аллу, напрочь отказался.

— Естественно, он что, идиот, вешать на себя еще и это? — перебила я Кирю. — Он прекрасно знает, что, пока это не доказано окончательно, ему не грозит наказание за убийство.

— Это, конечно, так, но наша Аллочка тоже была не особо чиста на руку. На начальном этапе создания клиники она тоже торговала шкурками усыпленных животных, правда, только тех, которые были действительно больны. Так что наш Климов, сделав ей свое заманчивое предложение, ждал от нее ответа. Он был почти уверен, что Алла согласится с его идеей и тогда все пойдет как надо. К тому же, если вдруг все выплывет, виноватой будет считаться она, владелица клиники, — это тоже было выгодно Климову.

— Но почему ты так уверен, что Королькова еще не дала своего ответа и что результатом этого стало ее убийство? — все еще не могла я понять сути доводов Кирьянова.

— Потому, что все вышесказанное нам подтвердил сообщник Климова, о котором тот случайно упомянул. Мы быстренько подослали к нему своих ребят и побеседовали. Он и рассказал, что все делишки они с Климовым продумывали вместе; когда же обо всем узнала Королькова, их обоих вызвали и состоялся разговор по душам. И как раз в день, когда Аллу убили, она и должна была дать ответ на заманчивое предложение. Увольнения же ребята не боялись.

— Хочешь сказать, что если бы эти голубчики захотели убрать Аллу, то сделали бы это только сегодня? — уточнила я.

— Именно так, — согласился Володька. — При этом сомневаюсь, что они поступили бы так по-живодерски. Как-никак, а оба они медики, могли бы придумать что-нибудь поумнее. Но это так, к слову.

— Ясно, — вздохнула я. — Начинаем все сначала.

— Ну да, — как-то неловко пожал плечами Киря. — А что еще остается?

Володя тоже вздохнул, и на пару минут в комнате повисла гробовая тишина. Мы оба молчали, думая каждый о своем. Наконец я встала и направилась к двери, сказав Кире, что продолжу работать над этим делом дальше. Кирьянов молча кивнул и пожелал мне удачи. Я снова вернулась в машину и повела ее к своему дому. Сейчас мне нужно было подумать и найти какую-то новую зацепку в этой истории, пока же в моей голове не появилось ни одной мысли, способной помочь разобраться с проблемой.

«Кто же мог убить Королькову? — в который раз спрашивала я себя. — Коллеги по работе пока отпадают. Может, конкуренты? Хотя вряд ли, у нас в городе подобных клиник просто нет. Тогда, скорее всего, кто-то из друзей. А чтобы выяснить, кто именно, мне нужно знать, с кем из них она не ладила и в недавнем времени рассталась. У мужа спрашивать бесполезно, он вообще мало что знает, подруги также обеспокоены только собой. Кто же еще может помочь?»

Я тяжело вздохнула и перевела взгляд от дороги на тротуар и… увидела ее.

«Что за наваждение, опять эта особа! — тут же отмахнулась я, узрев перед собой знакомую уже копию Корольковой. — Не понимаю, почему эта женщина мне все время попадается на глаза, будто специально. Стоп! А вдруг это какая-то подсказка судьбы? — неожиданно пришла в голову умная мысль. — Вдруг все не так случайно, как кажется, и я просто обязана обратить внимание на это обстоятельство?! Слишком уж очевидно сходство. Или это просто так кажется?.. А ведь косточки напоминали о каком-то обмане, — вспомнила я. — Может быть, как раз об этом обмане зрения? Хотя… — Я снова задумалась. — Кажется, они предупреждали еще и о том, чтобы я не верила тому, что мне говорят, а верила тому, что вижу. А я вижу копию Корольковой Аллы Викторовны. Стало быть, непременно нужно выяснить, с чем это связано».

Мысленно поблагодарив кости, своих верных помощников, за их мудрую подсказку, я поставила машину у тротуара и вышла из нее. Увиденная мной особа, ничего не подозревая, подошла к прилавку с цветами и стала выбирать себе букет. Ее длинные черные волосы свободно рассыпались по плечам, а легкий ветерок игриво пробегал по ним, заставляя колыхаться, как волны на море. Да уж, что и говорить, женщина была очень привлекательной.

— Извините, могу я к вам обратиться? — остановившись у нее за спиной, спросила я.

Слегка вздрогнув от неожиданности, женщина обернулась. Я увидела ее ясные глаза прямо перед собой и невольно отступила в сторону. Теперь уже мысль о том, что это и есть сама Королькова, меня разом покинула, так как по взгляду легко было понять, что эта дама совершенно другого типа и характера. В ней не было той решительности, которая читалась даже на фотографии Аллы Викторовны.

— Вы что-то спросили? — очаровательно улыбнувшись, спросила у меня копия Корольковой.

— Да, я спросила, могу ли отвлечь вас на пару минут? — повторила я ранее сказанное.

— Вполне, — снова улыбнувшись подобно фотомодели, откликнулась красавица и устремила на меня свой вопросительный взор.

Я не стала тянуть время и сразу перешла к главному:

— Скажите, а у вас случайно нет сестры-близняшки? — произнесла я и почему-то почувствовала себя как-то немного нелепо и глупо, как будто просила о чем-то невыполнимом.

— Нет, — засмеялась женщина. — А почему вы спрашиваете?

— Потому что вы очень похожи на одного человека. Впрочем, возможно, вы ее тоже знаете. Это Королькова Алла Викторовна. Она вам знакома?

— Нет, — теперь уже перестав улыбаться, как-то немного напряженно ответила женщина. — Понятия не имею, кто это такая.

«А мне кажется, что имеешь», — подумала я про себя, уловив резкую перемену во взгляде женщины. Было ясно, что она не только знакома с Корольковой, но, возможно, даже знает обо всем, что с ней произошло, если не больше.

— Вы уверены? — решила не сдаваться я.

— Уверена. Вы явно обознались, девушка, — недовольно откликнулась дама и решительно отвернулась от меня к прилавку.

— Сомневаюсь, что это так, — не подумав уходить, призналась я. — Мне почему-то кажется, что вы поняли, о чем я говорю, но по какой-то причине ничего не хотите мне объяснить.

— Знаете, что говорят обычно тем, кому что-то кажется? — сверкнув в мою сторону пренебрежительным взглядом, спросила женщина. — Или напомнить?

— Да нет, не стоит, — откликнулась я, положив руку этой красотке на плечо, и добавила: — Увы, но я не считаю любопытство большим пороком и хочу точно знать, знакомы ли вы с Аллой Викторовной Корольковой?

— Еще раз повторяю, вы обратились не по адресу, — зло прошипела женщина. — Понятия не имею, о ком идет речь.

— А я думаю, что имеете, и на вашем месте было бы лучше рассказать мне все самой, — с легкой угрозой в голосе ответила я. — Или вы желаете прокатиться до отдела милиции? Думаю, что там от вас не скоро отстанут.

— Что вы ко мне прицепились? — делая шаг назад, возмутилась женщина. — Я вас что, трогала? Идите своей дорогой, куда шли, и не приставайте ко мне!

— Ну уж нет, пока я не выясню, кто вы такая, я от вас не отстану, — уперев руки в бока, уверенно произнесла я. — Просто так настолько похожими люди не бывают.

— Да неужели? — прогремел позади меня грозный мужской голос.

Я торопливо повернулась и увидела перед собой огромного бугая с совершенно лысой башкой, разодетого в джинсовый костюмчик. Парень был крупным, но не толстым. На шее у него блестел сотовый телефон, а руками он перебирал деревянные четки.

— Чего привязалась, дамочка? — тут же обрушился на меня новый вопрос. — Решила приключений на свою голову поискать? Шла бы ты лучше своей дорогой, пока кости целы!

— А вам бы я посоветовала не вмешиваться в чужие разговоры, — прикинув, что с этим парнем я легко справлюсь, тем более что он один, откликнулась я. Затем повернулась назад к копии Аллы Корольковой, твердо взяла ее за руку и потащила за собой, решив отвезти дамочку в отдел и все о ней выяснить. Но не успела сделать и двух шагов, как мне в бок что-то уткнулось — ошибиться было невозможно: это был ствол пистолета.

— А ну отпусти ее сейчас же! — рявкнул парень. — Или будешь дырки в своей шкуре зашивать!

Решив, что не стоит устраивать драку посреди улицы, я посчитала, что правильнее будет пока послушать, что говорит этот тип, и сделать все, как ему угодно. Я медленно выпустила упирающуюся женщину из своих рук и сделала шаг назад.

— Ну вот и ладненько. А теперь проваливай, и чтоб духу твоего здесь больше не было, — произнес бугай, но, видя, что я не слишком тороплюсь выполнять его приказ, прикрикнул: — Быстро!

«Быстро так быстро», — спокойно повторила я про себя и сначала медленно, а затем все быстрее заторопилась к своей машине. Я прикинула, что раз так вот просто выудить из женщины ничего не удалось, то, может, стоит за ней немного последить: глядишь, что-то и выяснится.

Без промедлений заведя машину, в которую мне пришлось садиться втихаря, как не в свою собственную, чтобы парочка этого не увидела, я поискала преследуемых глазами. Они спокойно купили цветы и, расплатившись, рядышком, бок о бок, направились к автомобилю — бледно-голубой «Ауди». Пока они садились в нее, я достала из «бардачка» темные очки, распустила собранные волосы и, нацепив очки на глаза, посмотрелась в зеркальце — вроде теперь на себя не похожа.

«Ну вот, так-то лучше, — удовлетворилась я собственным внешним видом. — Теперь не должны узнать».

Я положила руки на руль и стала ждать, когда ребятки тронутся с места. Они же явно никуда не торопились, какое-то время просидели в машине, беседуя, и только через десять минут начали шевелиться. Парень завел автомобиль и резко надавил на газ. Я и опомниться не успела, как оказалась далеко позади них. Пришлось поторопиться и нагнать беглецов. Осторожно пристроившись за следующей позади «Ауди» «газелькой», я спокойно поехала за «Ауди», то и дело высовываясь вперед, чтобы посмотреть, не оторвались ли они от меня.

Сначала все шло вроде бы удачно, но, когда мы свернули со Столичной улицы на Астраханскую, мне почему-то совсем перестало везти. Сначала между мной и «Ауди» вклинился какой-то придурок на «Опеле», который не только себя обогнать не давал, так еще и тормозил сам, не вырываясь вперед. Я потратила целых десять минут, чтобы обогнать этого кретина и снова оказаться позади парочки. И тут обнаружила, что «Ауди» впереди нет. Быстро обогнав ближайшую «Газель», я рванула вперед, оставляя позади себя одну за одной машины, да только безрезультатно: преследуемые исчезли.

«Черт, это же надо было так облажаться?! — негодовала я. — И во всем виноват этот кретин на „Опеле“. Может, нагнать его, да и надавать по шеям, чтобы знал на будущее, как следует машину водить?! Хотя черт с ним, пусть живет».

Я еще раз вздохнула и развернула свою «девятку» в сторону дома: больше мотаться по улицам города не было никакого смысла.

Оказавшись в своей квартирке, я сделала кофе и, удобно устроившись с чашечкой на диване, погрузилась в размышления.

«Итак, убийца Корольковой неизвестен. Зато в городе возникла точная копия Аллы Викторовны, до того момента никем не виденная. Ясно, что это не случайно. Может быть, даже она сестра Аллы, такое ведь тоже не исключено. Всякое в жизни бывает. А не знает ли чего по этому поводу Алексей Корольков? Муж все-таки».

Я пододвинула к себе телефон.

Корольков ответил мне довольно быстро, сняв трубку домашнего телефона. Я представилась и рассказала, что только сейчас видела женщину, сильно похожую на Аллу Викторовну. Затем пояснила, что именно хотела бы у него разузнать, и услышала в ответ:

— Но у Аллы не было сестер. Я точно знаю, что она единственный ребенок в семье, и других просто не может быть. Когда она родилась, ее родители решили завести еще и сына, но мать Аллы так и не сумела больше забеременеть. У нее обнаружилась какая-то болезнь, так что об этой идее можно было сразу забыть.

— А как насчет похожих на нее женщин? Может, вы знаете об их существовании? — полюбопытствовала я.

— Впервые слышу от вас о таких! — ответил Корольков и тут же предположил: — Может, вы все же обознались? Вы ведь ее никогда и не видели в живых, я имею в виду, мою жену.

— Нет, я не могла ошибиться, — упрямо настаивала я на своем. — Сходство слишком сильно. Причем эта женщина явно знает вашу жену, иначе не испугалась бы так после моего вопроса. Скажите, Алексей, а у вашей жены не было случайно какой-нибудь подруги, с которой у нее произошла серьезная ссора? Пусть даже и не сейчас, несколько лет назад, — спросила я.

— Не уверен, но, скорее всего, нет, — не совсем уверенно ответил Корольков. — Лично я ничего такого никогда от нее не слышал.

— Что ж, спасибо за беседу, — поблагодарила я Алексея. И собралась было отключиться, но тут он сам спросил:

— Полагаю, что результатов в вашем расследовании пока нет никаких?

— Увы, — со вздохом откликнулась я. — Но я продолжаю поиски.

— Что ж, надеюсь, что они не слишком затянутся, — высказал надежду Корольков. — Я буду ждать вашего звонка. Да, и приходите на похороны Аллы сегодня к четырем часам. Я решил почти никого не звать, будет очень узкий круг людей: мои родители и ее подруги. Возможно, это поможет вам что-то выяснить.

— Да, конечно, я обязательно приеду, — ответила я и отключилась.

Глава 5

Сразу после звонка Королькову я набрала номер Кирьянова и поинтересовалась у него, нельзя ли как-то проверить, зарегистрирована ли в Тарасове женщина, сильно похожая на Аллу Викторовну. Киря ответил, что с трудом представляет, как это вообще можно сделать, но пообещал, что попробует выяснить, озадачив этим своих ребят. Впрочем, результата это все равно никакого не дало, так как уже через два часа он снова позвонил и сообщил, что подобной особы в Тарасове не обнаружено. Я, конечно, понегодовала самую малость, мол, как не обнаружено, если я собственными глазами целых два раза ее видела. Но потом успокоилась, понимая, что у женщины вполне могут быть поддельные документы, да и фотография в паспорте такая, что ни о каком сходстве речи быть не может.

Теперь уже мне не осталось ничего, кроме как вспомнить о приглашении Королькова и начать собираться на похороны.

Пока это была единственная возможность выяснить об Алле Викторовне что-то новое и попытаться построить иные версии убийства, нежели та, что пока засела у меня в голове.

Наведавшись в кухню и выпив чашечку кофе, я переоделась в подобающий столь трагическому случаю темный наряд, собрала волосы в аккуратную «ракушку» и покинула квартиру. Несколько минут спустя я уже колесила по городским улицам, стремясь поскорее добраться до дома Корольковых. На мое счастье, пробок на дорогах не было, так что я добралась сравнительно быстро. Отыскав место для машины, оставила ее отдыхать, а сама направилась в здание. Уже зная, куда следует идти, я сразу пошла к нужному подъезду, поднялась на лифте до второго этажа и позвонила в дверь. Как и прошлый раз, ее мне открыла одна из девушек и сразу предложила пройти в гостиную. Там уже собралось несколько человек, трое мужчин и восемь женщин разных возрастов. Среди них была и подруга Аллы Викторовны, Виктория Михалина. Завидев меня, она приветливо кивнула и снова продолжила тихий разговор с темноволосой соседкой. Я медленно прошла в конец гостиной и остановилась возле стоящего у окна Королькова.

— Соболезную вам, — не зная, как лучше начать разговор, произнесла я избитую в таких случаях фразу. — Понимаю, как вам сейчас тяжело, но…

— Надо держаться, — закончил за меня Корольков и по-дружески тронул меня за плечо. — Я и стараюсь это делать. С утра наглотался таблеток, так что сейчас чувствую себя как плюшевый мишка, набитый опилками и абсолютно ничем не озабоченный. Может, это и к лучшему. Я рад, что вы пришли.

— Посчитала, что смогу, может быть, что-то выяснить, — пояснила я причину своего появления.

— Да, конечно, — закивал головой Корольков. — У вас работа. Но вы хотя бы на кладбище сможете поехать?

— Сомневаюсь, что там будет уместно о чем-то разговаривать, так что я лучше поработаю сейчас, пока все собираются, — ответила я.

Алексей кивнул и снова отвернулся к окну. Я отошла от него и стала думать, с чего, точнее, с кого бы мне начать разговор об Алле Викторовне. Знала я пока только одну из присутствующих дам, других же видела впервые в жизни. К тому же они все то и дело всхлипывали и прятали лицо в платочек, так что беспокоить их как-то не слишком хотелось. Постояв в раздумье несколько минут, я решила заглянуть на кухню к прислуге и попробовать пообщаться с девушками. У них, кстати, можно было разузнать и о том, кто есть кто из здесь находящихся. Так я и сделала.

Не спеша, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, я прошла через гостиную и с откровенным облегчением вступила в не такой мрачный коридор. В нем, по крайней мере, не было слышно ни всхлипов, ни вздохов, да и заплаканных лиц не наблюдалось. В который раз убедившись, что не особо люблю посещать подобные мероприятия, я решительно прошла на кухню и легонько постучала по дверному косяку. Девушки, мрачно сидевшие за столом с чашками кофе, дружно повернули головы в мою сторону.

— Здравствуйте, — приветствовала я их, отметив про себя, что, кроме двух уже виденных мною девушек, в доме есть еще и кухарка.

— Здравствуйте, — так же дружно откликнулись женщины. А затем кухарка, оказавшаяся намного старше обеих девушек, поинтересовалась:

— А вы почему не с остальными? Или опять нашатырный спирт понадобился?

— Нет, я просто хотела с вами поговорить, — коротко пояснила я, а одна из девушек добавила:

— Она частный детектив, ее нанял наш босс.

Такой осведомленности прислуги я ничуть не удивилась, прекрасно понимая, что сразу после моего ухода Корольков просто вынужден был все объяснить ей и отдать каждому должные распоряжения.

— Могу я войти? — на всякий случай спросила я.

— Да, конечно, — кивнули дамы.

Я окончательно вошла в кухню, села на предложенный стул и, приняв в руки быстро извлеченную из шкафа чашку, стала ждать, когда мне нальют кофейку. Вскоре уже и в моей чашке дымился этот не сравнимый ни с чем напиток, а вслед за несколькими глотками за столом начался разговор. И начала его я, как всегда, с вопроса:

— Скажите, никто из вас не вспомнил, куда ближе к вечеру уходила или уезжала ваша хозяйка?

— Так мы же вам сказали, в какую-то клинику, — макая в кофе печенье, откликнулась горничная Ольга.

— Это я помню, но ведь клиник в городе много, а мне нужно знать конкретно, в какую из них, — пояснила я.

— Кажется, в ту, где делают операции на лице, — теперь уже произнесла кухарка. А когда я на нее посмотрела, сразу же добавила: — Но утверждать этого не могу. Я просто видела вчера в мусорном ведре листок с названием какой-то клиники пластической хирургии. Скорее всего, его именно Алла Викторовна выбросила перед уходом.

— Клиника пластической хирургии? — удивилась я, совсем не понимая, что могло понадобиться там такой красавице, как Алла. Но тут же отбросила эти мысли на потом и сразу спросила: — А вспомнить ее название вы не могли бы?

— Ой, да я и не вчитывалась особенно, так просто на глаза листочек попался! Но, помнится, название начиналось вроде на букву В.

— В? Что-то не припоминаю ни одной такой, — покопавшись в памяти, ответила я. — Вы совершенно уверены, что именно на эту букву?

— Да, именно на В, — уже более твердо настаивала на своем женщина.

Пришлось с ней согласиться и перейти к дальнейшим расспросам. Я выяснила у прислуги, кто из гостей кем приходится семье Корольковых, а также о том, кто из них где живет. И, выслушав ответы, поняла, что беседовать с присутствующими в зале бесполезно — все они приезжие. Одни являлись близкими родственниками, которые не видели Аллу Викторовну едва ли не по году, другие были друзьями и коллегами Алексея и просто посчитали должным прийти и выразить свои соболезнования. Одним словом, рассчитывать особенно было не на кого.

Я сделала еще глоток кофе и вернулась мысленно к той клинике, о которой упомянула кухарка. После встречи с копией Аллы Викторовны этому не приходилось даже удивляться.

«А что, если дама, которая так похожа на Королькову, — начала размышлять я, — человек самой Аллы Викторовны? Вдруг она эту женщину нашла и оплатила ее пластическую операцию, чтобы сделать похожей на себя? У такой умницы, какой была Алла Викторовна, вполне могла созреть какая-то хитрая мысль, которую она мечтала воплотить в жизнь. Но не успела, так как ее компаньонка внезапно решила взять ситуацию в свои руки и повернуть все иначе: она убила Аллу Викторовну, чтобы занять ее место, надеясь, что муж не увидит подмены… Стоп! Но тогда ей необходимо было избавиться от тела Корольковой. Хотя во время убийства женщину или ее человека могли попросту спугнуть и он не успел довести начатое до конца, так все и выплыло.

Пожалуй, стоит наведаться в эту самую клинику и пообщаться с ее персоналом. Даже если мои выводы ошибочны, кто-то из работников заведения мог видеть, в какую сторону после ее посещения отправилась Королькова. Так, глядишь, и отыщется новый кончик, а там уж останется немного потянуть за него, клубок сам и распутается. Верно, на клинике и сосредоточусь».

Допив свой кофе, я поблагодарила прислугу за беседу и, никого не предупреждая, покинула квартиру. Спустившись на улицу, достала из своей сумочки сотовый телефон и, набрав номер Кирьянова, стала ждать ответа. После нескольких зуммеров трубку сняли, и я услышала знакомый голос своего друга.

— Подполковник Кирьянов слушает, — серьезным тоном произнес Володька.

— Ну еще раз здрасьте, товарищ подполковник, — игриво откликнулась я. Но потом сразу перешла к делу, понимая, что ни мне, ни Кире сейчас не до шуток: — Володя, нужна твоя помощь. Мне нужно быстренько получить адреса всех клиник по пластической хирургии, название которых начинается на букву В.

— А ты что, сама в справочную позвонить не можешь? — удивленно переспросил Володька, выслушав мою просьбу.

— Могла бы, если бы звонила с домашнего. Ведь с сотового это равносильно чуду. Фиг дозвонишься, — пояснила я.

— А, так ты даже не дома? — вздохнул Киря. — Тогда ладно, через пару минут перезвоню.

Я выключила телефон и убрала его в сумку. Затем подошла к машине и, открыв ее, села на сиденье. Правда, заводить пока не стала, решив дождаться, когда перезвонит Володя и сообщит мне данные о клиниках. Тогда уж и определю, в каком направлении двигаться дальше. Как назло, Киря не подавал признаков жизни целых полчаса. Можно было подумать, что я попросила его сделать что-то из ряда вон выходящее и требующее массу времени. Всего-то и нужно было, что позвонить в справочную.

Наконец зазвонил мой сотовый, и я обрадованно поднесла его к уху, откликнулась:

— Да, я слушаю.

Киря извинился за задержку, сказав, что опять его вызывали к начальству, и тут же продиктовал адрес.

— Всего один? — удивилась я, после небольшой паузы поняв, что больше Володя ничего говорить не собирается.

— А что, нужно много? — откликнулся Киря.

— Нет, но желательно бы все, что есть в городе.

— Это и есть все на букву В, — пояснил Киря. — У нас вообще всего четыре таких заведеньица в городе, так что особенно не разбежишься. Да, а зачем тебе понадобилась эта «Ворожея»? — как всегда, не сдержав любопытства, спросил Володя.

— Много будешь знать, скоро состаришься, — шутя бросила я ему и сразу отключилась. Объяснять, что к чему, я вовсе не собиралась, тем более что у меня самой, кроме разного рода домыслов, ничего реального не было, а врать я не любила.

Разузнав адрес клиники, я завела свою «девятку» и тронулась в путь. Преодолев несколько кварталов, попала в пробку и, чтобы надолго в ней не зависнуть, решила выскользнуть из нее окольными путями. Кое-как добравшись до следующего поворота, я быстренько в него свернула и принялась колесить по округе, ища более свободный путь к нужному месту. Как назло, пробки оказались почти везде, так что до клиники я добиралась целый час с хвостиком, тогда как в нормальных условиях до нее было всего двадцать с небольшим минут езды.

Порадовавшись, что наконец достигла нужного места, я отыскала поблизости стоянку и, оставив на ней машину, направилась к пятиэтажному зданию клиники. «Ворожея» располагалась на отшибе, и вокруг были только заросшие кустарником овраги. И хотя это была не самая окраина города, со стороны сказать об этом было сложно: любой приезжий запросто мог решить, что тут уже начинается пригород, так как вокруг стояли только дома частного сектора.

Я остановилась у ворот и внимательно посмотрела на здание. Совершенно обычное, ничем не отличающееся от остальных типовых строений. Решетки на окнах первого этажа, обшарпанные ступеньки. Зато вот прилегающий к клинике участок был обработан очень хорошо, на нем цвели цветы, стояли ровно подстриженные деревца и кустарники, и это создавало приятное для глаз впечатление.

Вдоволь насмотревшись на все это, я решительно направилась к двери клиники, снабженной крупной вывеской с ярко написанным на ней названием. Дверь была открытой, так что я спокойно прошла внутрь и оказалась в просторном квадратном отсеке, где располагались несколько недорогих, но аккуратных мягких диванчиков, шкафчики с книгами и женскими журналами на полках, а также стояли или висели комнатные растения. О том, что это заведение все же является медицинским учреждением, говорил только наряд барышни, занимавшей центральный столик в этом зале.

Девушка лет двадцати пяти, с приятной внешностью, но чрезмерно вызывающим рыжим цветом волос, была одета в белый короткий халатик и такую же накрахмаленную шапочку. Она что-то энергично объясняла сидевшей напротив нее даме с очень крупным носом. Та согласно кивала и, не отрывая глаз, смотрела в лежащий перед ней тонкий журнал.

Я поглядела по сторонам и поняла, что клиника живет полной жизнью, а клиентов у нее хоть отбавляй: приемная была полна жаждущего встречи с врачами народа. Скорее всего здесь уже даже образовалась очередь, присоединяться к которой мне лично как-то не особенно хотелось. Пришлось проявить активность и нагло подойти к секретарше, сунув ей под нос свое липовое ментовское удостоверение. При виде его девушка едва не подпрыгнула на стуле и уставилась на меня своими ясно-зелеными глазами.

— Могу я с вами поговорить? — без предисловий спросила я.

— Да, конечно, только минуточку подождите, — обретя дар речи, ответила девица и стала извиняться перед клиенткой, что временно вынуждена ее покинуть.

После этого девушка отвела меня в сторону, явно для того, чтобы не привлекать к предстоящему разговору внимание посетителей, и спросила:

— Что вы желаете узнать?

— Я бы хотела задать вам несколько вопросов по поводу одной женщины, — ответила я. — Взгляните, пожалуйста, на эту фотографию и скажите, эта дама бывала у вас в клинике? — протягивая карточку Корольковой, спросила я.

Секретарша взяла в руки снимок и внимательно на него посмотрела, не выражая пока никаких эмоций. Затем вернула карточку мне со словами:

— Да, эта женщина однажды была у нас. Я хорошо помню, что видела ее.

— А в какой именно день? — решила уточнить я.

— Кажется, позавчера, — покопавшись в памяти, ответила девушка. — Да, именно позавчера.

— В какое время? — продолжила я расспрашивать, обрадовавшись даже такой малости. Теперь ясно, что Алла Викторовна хотя бы была здесь.

— В какое? Вы что, шутите, этого я, конечно, не помню, — отозвалась девица. — За день здесь столько народу перебывает, разве всех упомнишь.

— А вы что, не делаете никаких записей, не фиксируете, кто и в какое время у вас был? — тут же полюбопытствовала я, давая понять, что мне лучше говорить правду.

— Конечно, делаем. Но в журнал мы обычно вносим только фамилии тех, кому делали операцию. Остальных, просто консультирующихся, никто не регистрирует, так как это отнимает много времени, а результата — ноль. Люди просто приходят, платят за консультацию, идут в общий зал, там слушают короткую лекцию и задают интересующие их вопросы.

— А может быть, и эта женщина делала у вас пластическую операцию? — осторожно спросила я, решив проверить, знает ли секретарша что-то о копии Корольковой.

— Нет, она ничего не делала, это я могу сказать точно, — не моргнув и глазом, ответила девушка.

— В таком случае, может быть, кто-то из других женщин пожелал стать сильно похожей на нее? — как бы предполагая, продолжала я. — Такого не замечалось?

— Нет, — снова повторила девушка. — Эта женщина приходила только на консультацию и ушла от нас совершенно здоровой и невредимой. Если это все, что вас интересует, я пойду на свое рабочее место: клиенты не любят ждать. Извините! — И, не дожидаясь от меня ответа на только что заданный вопрос, секретарша спокойно удалилась.

«Что-то слишком уж все подозрительно, — подумала я про себя, направляясь к выходу. — Не может быть, чтобы Королькову интересовала какая-то там консультация. Ей она была совершенно ни к чему, с ее-то внешними данными. Зачем же она тогда приходила сюда?»

Мучаясь этим вопросом, я вернулась назад к своей машине и, облокотившись на ее крышу, еще раз зачем-то стала осматриваться по сторонам. Впрочем, это только потом я поняла, что чисто интуитивно искала тех, кто мог бы видеть, в каком направлении от клиники удалилась Королькова. Но сначала просто созерцала окружающий пейзаж, размышляя:

«Вот небольшой магазин, наверняка процветающий за счет тех, кто работает в клинике. А вот бабка, предлагающая всем семечки. Таких бабулек хоть пруд пруди по всему Тарасову. Дальше идет стоянка автомашин, на ней видны несколько такси. Все так же, как и везде. И, как и везде, наверняка есть особо зоркие и все видящие люди, главное — их найти».

Тут я снова вернулась взглядом к старушке с семечками и решила, что она-то как раз и может мне чем-то помочь. Убрав так и не прикуренную сигарету назад в пачку, я медленно направилась к бабушке. Та при виде меня сразу воспряла духом, видимо, решив, что я очередной покупатель ее семечек. Жаль было ее разочаровывать, но у меня была совсем иная необходимость.

— Здравствуйте, — подойдя к бабульке ближе, вежливо поклонилась я. — Могу задать вам несколько вопросов?

— Что-нибудь ищешь, дочка? — сразу же приняв меня за нездешнюю, поинтересовалась бабка и отложила в сторону взятый уже было в руки бумажный кулек.

— В общем-то да, ищу одного человека, точнее, тех, кто его видел. Может быть, вы мне в этом поможете? — пояснила я. Затем достала из сумочки фотографию Корольковой и протянула ее старушке. — Скажите, вы когда-нибудь видели в этих краях эту женщину?

— Может, видела, а может, и нет, — любуясь изображением на фотографии, ответила старушка. — Тут целыми днями народ ходит, и все чаще дамочки разные. Разве всех упомнишь?

— Но, может, все же вы видели эту женщину позавчера, ближе к вечеру? — предприняла я еще одну попытку хоть что-то выудить из старушки. — Лицо ведь довольно запоминающееся и яркое.

— Нет, не видела, — вздохнула бабка. — Если бы она у меня семечки взяла, тогда бы, конечно, запомнила, а так…

— Понятно, — забирая карточку назад, вздохнула я.

Потом все же поблагодарила старушку за попытку помочь и направилась к соседнему ларьку. Из того уже давно высунулась любопытная голова какой-то коротко стриженной и немного небрежной дамочки, которая с интересом следила за моими действиями. Этой продавщице явно нечем было себя занять, вот она и торчала в окошке, наблюдая за окружающими.

— Добрый день, — обратилась я к ней, подойдя ближе.

— Добрый, — откликнулась женщина и тут же спросила: — Что-то хотите узнать?

— Да, пытаюсь вот выяснить, видел ли кто-нибудь позавчера, в каком направлении после посещения клиники ушла эта женщина, — пояснила я, снова показывая фотографию Корольковой.

— Насколько я помню, — рассматривая карточку, начала дама, — она уезжала на машине.

— Так вы ее видели? — обрадовалась я.

— Да, она покупала сигареты, — пояснила женщина. — Я на нее сразу внимание обратила, так как было видно, что дама эта богатая, да к тому же настоящая куколка.

— Так, значит, вы говорите, она уехала на машине, — возвратилась я к главному. — Вы можете описать эту машину?

— А что ее описывать, это было обычное такси, вон их сколько на стоянке стоит, — откликнулась продавщица. — На одной из таких машин она и уехала.

— А куда?

— Вниз по дороге, конечно, выезд-то отсюда только один, — пояснила женщина. Затем вернула мне фотографию и спросила: — Что-нибудь еще?..

— Да, — кивнула я. — Номер такси вы случайно не запомнили?

— Да вы что, делать мне, что ли, нечего? — заулыбалась женщина. — Машин здесь пруд пруди кружится, так если все их номера запоминать, то недолго и свихнуться совсем. Хотя я примерно запомнила, как выглядел таксист, — добавила женщина, не дав мне даже спросить ее об этом. — Вам ведь и это, наверное, интересно будет?

— Очень, — честно призналась я и приготовилась слушать, побуждая продавщицу продолжить рассказ. — Так как он выглядел?

— Он был такой, знаете, крупный, очень высокий, — начала женщина. — Лицо квадратное, массивный подбородок с ямочкой посередине. Глаза невзрачные, зато нос острый, а брови густые.

— А волосы? — уже начиная догадываться, кого именно описывает женщина, поинтересовалась я.

— Кажется, темные, прямые. Зачесаны назад.

— Так, подождите, я вам сейчас кое-что покажу, — сказала я, теперь уже почти уверившись в том, что таксист, которого продавщица описала, один к одному похож на сделанный специалистами Кири примерный фоторобот убийцы. Оставалось только это окончательно подтвердить, что я и собиралась сделать, начав искать в своей сумочки данный мне Кирей компьютерный портрет. Когда он наконец попался мне в руки, я протянула его женщине и спросила:

— Это он?

— Да, кажется, он. Только черты немного грубее, да овал лица не совсем такой, — посмотрев на рисунок, ответила женщина. — А так вроде бы похож.

— Спасибо вам. Теперь все ясно, — вслух произнесла я.

— Что ясно? — полюбопытствовала женщина, а затем задала с самого начала интересующий ее вопрос: — С этой женщиной что-нибудь случилось?

— Да, — коротко, не вдаваясь в подробности, ответила я. Затем еще раз поблагодарила женщину за помощь и распрощалась. Вернувшись в машину, достала из «бардачка» сигареты и, прикурив от своей фирменной зажигалки, задумалась.

Итак, мне известно, что Алла Викторовна Королькова действительно посетила клинику пластической хирургии, из которой вышла ближе к вечеру. Потом поймала такси, чтобы добраться до дома, но таксист по какой-то причине отвез женщину за город и убил. Номер машины такси никто не запомнил, зато в том, что примерный фоторобот убийцы, составленный по его волосу, найденному на теле убитой, и лицо водителя одинаковы, торговка совершенно уверена. Из чего можно сделать вывод, что все каким-то образом вертится как раз вокруг этой самой клиники.

На мой взгляд, именно с ней каким-то образом все и связано, осталось только выяснить, каким именно. Почему-то таксист поджидал женщину именно у клиники и предложил свои услуги ей именно здесь. Пожалуй, стоит остаться здесь ненадолго, вдруг повезет и увижу что-то любопытное. Может, опять этот таксист мелькнет, может, еще кто. Хотя бы, к примеру, мадам копия.

Приняв окончательное решение остаться пока возле клиники и понаблюдать за всеми, кто в нее входит и выходит, я затушила окурок, завела машину и припарковалась ближе к воротам клиники. Подъехав к ним, оставила свою «девятку» в тени под деревом и устремила взор на дверь «Ворожеи».

В клинику приходили все новые и новые посетители. Те, что прибыли раньше, напротив, покидали ее, но ничего подозрительного пока не происходило. Понаблюдав за входом с полчаса, я позволила себе немного расслабиться, купила в ларьке бутылочку воды и снова вернулась на свой наблюдательный пост. Открутив крышку, сделала несколько больших глотков и, почувствовав прохладную, живительную силу, побежавшую по телу, откинулась на спинку сиденья и машинально устремила взгляд на ворота.

Сделала я это очень даже вовремя, так как именно в этот самый момент за ограду, окружающую клинику, прошла девушка, работающая прислугой в доме Корольковых. Если мне не изменяла память, звали ее Машей. Эту крупную фигуру и сильно накрашенное лицо я бы узнала из тысячи, так что сомневаться в том, что это именно она, не приходилось.

«Интересно, что ей понадобилось в клинике пластической хирургии? — задалась я вполне естественным вопросом. — Или денег получать так много стала, что может позволить себе подобную роскошь? Вряд ли, скорее всего… Стоп, так это же та самая особа как раз и следила за Аллой Викторовной, когда та бывала дома! Вторая горничная, Оля, при первой нашей беседе упомянула, что хозяйка постоянно чувствовала, что за ней следят. Теперь понятно, кто это делал».

На мой взгляд, как-то больше на роль соглядатая подходила живая и любознательная Ольга, которая обо всем и всех расспрашивает и все знает, но никак не молчаливая Маша. Впрочем, если как следует подумать, Мария просто пользовалась словоохотливостью своей подруги, выпытывая из нее все, что надо, и ни-сколько себя не подставляя.

«Но зачем ей это было нужно? Кто заставил Машу следить за хозяйкой? И почему сейчас она появилась в клинике? — вопросы так и вертелись у меня в голове. — И каким образом связан с ней тот парень в такси?»

Пока мне почти ничего не было понятно, но я подозревала, что наняла этих двоих — Машу и таксиста — та особа, которая слишком уж сильно была похожа на Аллу Королькову. Стало быть, через них на нее и выйти можно. Пожалуй, послежу-ка я за этой особой, вдруг из клиники она направится на встречу со своим нанимателем.

В одно мгновение позабыв, что мне только что было нестерпимо жарко, я вся сосредоточилась на наблюдении за дверью клиники. И так долго и упорно пялилась на нее, что вскоре почувствовала, что у меня начинают болеть глаза. Пришлось на минуту оторвать взгляд от двери и поблуждать им по округе, чтобы немного снять напряжение. Когда я снова вернулась к созерцанию двери, то заметила, что Мария выходит из нее и направляется в сторону автомобильной стоянки. Мысленно похвалив себя за то, что выбрала очень подходящее место для наблюдения, так как отсюда хорошо было видно и автомобильную стоянку, я неторопливо завела машину и приготовилась тронуться в путь.

Вскоре со стоянки выехала старенькая «Лада» красного цвета, за рулем которой сидела Маша, и направилась в неизвестном пока направлении. Я дала машине отъехать на некоторое расстояние и последовала за ней. «Лада» неторопливо добралась до первого поворота, свернула и, слегка прибавив скорость, покатила прямо. Боясь снова оказаться слишком далеко, я решила рискнуть и пристроиться с этой машиной рядышком, только на соседней полосе. Так и следить будет удобнее, тем более что о наличии у меня транспортного средства девушка вроде бы знать не должна.

Быстро перестроившись на соседнюю полосу, я догнала красную «Ладу», затем слегка отстала и, сохраняя расстояние в пару метров, спокойно поехала следом. Когда же машина Марии свернула на менее оживленную улицу, я вынуждена была на время отстать от нее, чтобы не засвечиваться, и дальше уже ехала с большими предосторожностями. Вскоре мы оказались в каком-то дворике между несколькими девятиэтажками. Я заметила, как Мария остановила свою машину у одного из подъездов и теперь собирается куда-то пойти. Мне же пришлось отогнать свою машину за пределы дворика и, оставив там, осторожно вернуться. К этому моменту моя преследуемая уже скрылась в подъезде.

Мое решение следовать за ней, чтобы выяснить, к кому и в какую квартиру девушка направилась, было не слишком правильным, так как, скорее всего, Мария уже вошла в квартиру и я только зря потрачу время на ее поиски, к тому же могу и засветиться. Лучше уж вернуться к выезду из дворика и подождать там, когда эта особа продолжит свое путешествие.

На мое счастье, отсутствовала Мария не слишком долго. Уже через полчаса она снова вернулась в свою машину и, заведя ее, опять куда-то поехала. Я следовала за ней по пятам. На этот раз пунктом нашего назначения стала парикмахерская, возле которой девушка оставила свою «Ладу», а сама вошла внутрь. Посещение подобного рода заведений вроде бы к разряду подозрительных действий никоим образом не относилось, так что можно было и не нервничать. Но меня все же мучило какое-то странное чувство: казалось, что все это не так уж и случайно, как можно решить со стороны. Понимая, что входить самой в парикмахерский салон слишком опасно, я вынуждена была ждать в машине.

Наконец, едва ли не через два часа, Мария вышла на улицу, и — о боже! — ее было практически не узнать. Недавнее неумело накрашенное и немного глупое выражение лица, как по мановению волшебной палочки, куда-то улетучилось, а вместо этого с крыльца сходила девушка очень даже привлекательной наружности. Волосы ее были мелко завиты и небрежно уложены на одну сторону, глаза и губы умеренно накрашены. Если бы не все тот же жуткий костюм, то я бы ни за что не узнала горничную.

«К чему вдруг такие резкие перемены? — удивившись увиденному, задалась я вопросом. — То была страшила страшилой, а тут на тебе, полный переворот во внешности. Ох, неспроста это все, носом чую, неспроста».

После только что увиденного я начала наблюдать за поведением девушки с еще большим интересом, который с каждой минутой все возрастал. Как ни странно, после посещения парикмахерской эта внешне изменившаяся особа направилась в довольно приличный бутик и из него вышла в красивом платье, почти полностью скрывающем недостатки ее фигуры.

Следующим местом, которое посетила Мария после бутика, оказался один очень богатый дом. Он размещался на улице Восточной и представлял собой коттедж из красного кирпича в три этажа. Крыша коттеджа была покрыта черепицей, а на остроконечной башенке размещался покрытый позолотой петушок-флюгер. Этот милый домик был обнесен металлическим забором и имел ворота с механическим управлением. Посигналив перед ними, преследуемая мною Маша без проблем была впущена внутрь и снова оставила меня одну наедине со своими мыслями.

Ожидая возвращения девушки, я то и дело подавляла в себе острое желание попробовать тоже посигналить перед воротами и узнать, зачем Мария приехала сюда. При этом я понимала, что пока лучше ничего не предпринимать, а дождаться, чем все закончится. Ведь вполне может оказаться, что этот домик как раз и принадлежит заказчице убийства и нанимательнице девушки с шофером, а невзрачная еще недавно внешность Марии как раз и была вызвана необходимостью. Теперь же, когда все удалось, девушка попросту вернула себе былой вид.

На мое счастье, пробыла в этих хоромах Мария не слишком долго. А когда вернулась, опять куда-то поехала. Запомнив адрес этого дома, я тоже двинулась за ней. Но теперь уже девушка снова вернулась к девятиэтажке и торопливо исчезла за дверями, ведущими в один из ее подъездов. Догадавшись, что это, скорее всего, ее дом, я прикинула, что, пока Мария мне больше не нужна, лучше будет вернуться к коттеджу и выяснить, зачем она туда приезжала. Вернуться же сюда я всегда успею.

Повернув машину назад, я сняла темные очки, так как на улице постепенно начинало темнеть и они уже были совершенно не к месту. Быстро проделав все тот же путь, но с точностью до наоборот, я оказалась у трехэтажного коттеджа. Понимая, что там меня сейчас никак не ждут, я спокойно подъехала к воротам и несколько раз просигналила. Через минуту ворота медленно расступились в стороны, и я смогла проехать внутрь. Во дворе меня встретил охранник и поинтересовался, кто я такая и по какому вопросу прибыла. Прикинув, что правду пока лучше не говорить, чтобы не осложнять себе жизнь, я сказала первое, что пришло на ум:

— Я по поводу работы. Хотелось бы пообщаться с хозяйкой дома, вдруг я подойду им.

— А, ясно, — вполне равнодушно, будто подобные ответы он слышит целый день, откликнулся охранник и пояснил, куда мне следует пройти. Сам же достал из кармана сотовый телефон и сообщил в дом, что прибыл гость.

Совершенно не зная, с кем мне сейчас придется встретиться, я медленно дошла до двери и осторожно постучала в нее. Почти сразу же мне открыли и пригласили войти. Впустила меня юная особа в однотонном костюме, которая не выразила к моей персоне никакого интереса, следовательно, она здесь была всего лишь прислугой.

— Подождите минуту здесь, сейчас хозяйка спустится и побеседует с вами, — указывая мне на диван, произнесла девушка и торопливо удалилась в соседнюю комнату.

На несколько минут я осталась одна и получила возможность спокойно рассмотреть внутреннее убранство дома. Здесь оказалось очень мило, хотя и своеобразно: однотонные, словно бы каменные стены, тяжелые темные портьеры на окнах, картины с анималистическим сюжетом, массивная мебель, покрытая шкурами различных животных, множество сухих цветов в напольных вазах. Одним словом, сразу можно было понять, что владелец дома предпочитает охотничий стиль и очень любит это занятие.

Послышался легкий скрип открываемой двери. Я машинально повернула голову в ту сторону, откуда доносился звук, и из моих уст едва не вырвался стон разочарования: хозяйка дома была мне совершенно неизвестна. Мало того, она являлась представительницей восточной расы — угольно-черные волосы, темные, слегка раскосые глаза, пухлые губы с легким пушком над ними. Женщина была одета в длинный шелковый домашний халат с широкими рукавами и мягкие розовые тапочки.

Окинув меня оценивающим взглядом, первым делом хозяйка приветливо улыбнулась и сказала:

— Добрый вечер.

— Добрый вечер, — повторила я в свою очередь. Затем встала и добавила: — Позвольте представиться, частный детектив Татьяна Александровна Иванова.

— Частный детектив? — очень удивившись услышанному, переспросила женщина. — Но мне сказали, что вы по поводу работы.

— Я соврала, — призналась я. — Мне просто потребовалось попасть к вам в дом. Приношу извинения за это, но такая уж у меня работа.

— Да, понимаю, — кивнула женщина и присела на край стоящего возле стола кресла. — И что же вас к нам привело?

— Одна особа, — начала объяснять я. — Она сегодня уже побывала у вас, и я бы желала выяснить, что она хотела.

— У нас сегодня перебывало много людей, — перебила меня хозяйка. И тут же пояснила: — Я дала объявление в газету о том, что нам требуются две домработницы взамен старых. Сегодня я устроила просмотр кандидаток, так что вы очень удачно ввели в заблуждение охранника, — улыбнулась женщина.

Я тоже заулыбалась, посчитав такое совпадение весьма забавным. Затем коротко описала, как выглядела та особа, которая меня интересует, и тут же была поражена ответом:

— Она, так же, как и все, хотела устроиться к нам работать. Я хорошо ее запомнила, так как девушка показалась мне умелой, ответственной, а главное, умной. Не понимаю, почему вы заинтересовались ею.

— К сожалению, пока не могу вам этого объяснить в интересах следствия, но хотела бы попросить, чтобы вы приняли ее к себе на работу и внимательно понаблюдали за ее поведением.

— Тем более не понимаю, зачем это надо, — взмахнула рукой женщина. — Если она воровка или убийца, я не стану рисковать и…

— Она не воровка и не убийца, в этом могу вас уверить, — перебила я хозяйку дома. — Просто она сменила уже много мест работы, и я пытаюсь понять, почему. На мой взгляд, она кого-то ищет, — немного приврала я.

— Что ж, в таком случае я постараюсь вам помочь, — пообещала женщина. — Но если вдруг что-то замечу…

— То непременно и срочно сообщите об этом мне, — добавила я.

После этого короткого разговора я оставила женщине свою визитку, записала ее собственные данные, включая имя и фамилию. Оказалось, что женщину зовут Марьяна, а ее мужа Руслан, точнее, Рушан Дзюзиев, весьма процветающий бизнесмен, имеющий в городе несколько собственных ресторанов. Ну а жена, как и полагается богатой леди, конечно же, нигде не работала.

Решив все вопросы в этом доме, я попрощалась с гостеприимной хозяйкой и отбыла восвояси, всю дорогу до дома размышляя над тем, что стало мне только что известно: зачем Марии понадобилось так решительно менять свой имидж и место работы? Боится, что раскусят и о ее слежке станет известно, или что-то еще? Почему она решила устроиться именно в этот дом? Случайность ли это или закономерность?

Пока у меня были одни вопросы и почти ни единого ответа на них — лишь голые предположения. В то же время расследование потихоньку начало меня затягивать, давно не попадалось настолько запутанного и интересного дела. Одно только сознание того, что мой враг столь же умен, как и я, заставляло биться сердце с удвоенной силой. Конечно же, расслабляться нельзя, иначе пропущу что-то интересное и тогда долго нельзя будет отыскать верный путь. Пока же я только собирала информацию и тщательно ее обдумывала, пыталась делать выводы из последних данных. Потом решила позвонить Алексею Королькову и попытаться выяснить, почему Мария уволилась и как она все это объяснила? Чтобы не терять времени зря, я достала из сумочки сотовый и, продолжая вести машину, одной рукой стала набирать номер Алексея. Вскоре мой аппарат стал посылать протяжные зуммеры, и уже через несколько секунд послышался мужской голос:

— Да, слушаю.

— Алексей Сергеевич, здравствуйте, — узнав мужчину по голосу, поприветствовала я. — У меня к вам возник новый вопрос. Вы позволите?

— Могли бы и не просить разрешения, — ответил Корольков. — Спрашивайте, я слушаю.

— Что случилось с вашей горничной по имени Мария? — без обиняков спросила я.

— Вы что, уже в курсе, что она уволилась? — вопросом на вопрос удивленно ответил Корольков.

— Да, в курсе. Так получилось, — решив не утруждать себя лишними объяснениями, откликнулась я. — Так почему она ушла? Вы ее уволили или…

— Что вы, и мысли такой не было. Девушка сама сказала, что желает рассчитаться.

— А как она это объяснила? — полюбопытствовала я.

— Сказала, что слишком уж привязалась к хозяйке, пока работала у нас, а теперь, когда ее не стало, не в состоянии находиться в этом доме, зная, что Аллу уже не вернуть. Но что-то я не понимаю, почему вас заинтересовал этот факт? — спросил Корольков, явно терзаясь множеством вопросов по этому поводу. — Она что, как-то причастна к убийству?

— Пока я просто все проверяю, — ничего не утверждая, произнесла я. — Я же должна проверить всех и каждого, вот мне и показалось подозрительным, что девушка вдруг ни с того ни с сего так быстро уволилась.

— Думаю, она действительно решила поискать новое место работы, как-никак, когда в доме один только мужчина, прислуге очень сложно с ним работать. Мы ведь гораздо грубее и…

«Как же, сложно, — усмехнулась я про себя, даже не слушая, что говорит мне Корольков. — Как раз напротив, любая дура быстро сообразит, что раз нет законной хозяйки, значит, очень скоро скорбящему мужу потребуется новое теплое крылышко, которое окружит его заботой и лаской. Почему бы этим крылышком не стать одной из тех, кто сейчас к нему ближе всего — одной из прислуги? Нет, тут что-то другое», — подвела я итог. И тут же переключилась на выслушивание жалоб Королькова о том, как ему теперь одиноко. Когда он кончил жаловаться, я ему посочувствовала, успокоила, как смогла, а потом спросила:

— Скажите, Алексей, а как фамилия Марии?

— Виноградова, — коротко произнес он.

Я порадовалась, что хотя бы это Алексей знает, а значит, в случае чего, искать девушку будет легче. Затем поблагодарила его за разговор и, услышав его «да что вы, не за что», торопливо отключилась.

«Итак, значит, Марию Корольков не увольнял, — вернулась я к своим мыслям. — Значит, я была права, девушка что-то замышляет, точнее сказать, скорее выполняет то, что ей поручено ее нанимателем. Похоже, пора уже вывести ее на чистую воду и побеседовать по душам», — решила я и затем посмотрела на часы: стрелки показывали начало десятого.

«Ничего, время еще есть, на разговор много не потребуется», — решила я и свернула в сторону, едва не проскочив поворот к дому девушки. Мысль о том, чтобы оказаться поскорее дома и за весь день хоть раз как следует поесть, временно пришлось оставить на потом.

Оказавшись наконец у дома Марии, я неожиданно обнаружила, что машины девушки поблизости нигде нет. Впрочем, она вполне могла отогнать ее на стоянку, так что расстраиваться по этому поводу пока не стоило. Но, кроме этой, вдруг встала ребром новая проблема: в какой именно квартире живет особа, подозреваемая в сообщничестве с бандитами? Этого я совершенно не знала, как, впрочем, вряд ли знал кто-то еще. Если сама девушка и была в курсе, с какой именно целью устраивалась в тот дом, она наверняка дала о себе неточные данные, так что вполне может оказаться, что и фамилия у нее совсем другая.

Завидев у подъезда кучку молодых людей, я решила, что, если ребята здешние, они могут знать, живет ли в их доме некая Виноградова, а значит, их стоило об этом спросить. Решительным шагом направившись к ним, я остановилась, лишь когда оказалась напротив них, и, поздоровавшись, спросила:

— Ребята, не могли бы вы мне помочь?

— С удовольствием, — заулыбавшись во все свои тридцать два зуба, ответил самый высокий и, по-видимому, самый активный парень в этой группе. — Какие проблемы?

— Проблема у меня одна: мне нужно узнать, в какой квартире в этом подъезде живет Мария Виноградова? Есть среди вас знающие ее люди?

— Виноградова? Кто такая? — спросил своих дружков парень. — Лично я впервые слышу о ней.

— Я тоже с такой незнаком, — откликнулся его белобрысый сосед. И тут же поинтересовался: — А лет-то ей сколько? Если больше тридцатки, то сомневаюсь, что кто-то из нас ее знает.

— Она ваша ровесница, — пояснила я. И коротко описала, как выглядит девушка, но и это не дало никакого результата: ребята только дружно пожимали плечами, то и дело повторяя, что такой в своем доме не видели. Пришлось отстать от них. Едва я начала прощаться, один из мальцов схватил меня за руку и, слегка потянув на себя, предложил:

— Может, пивка с нами попьешь? Мы ребята хорошие, не обидим.

— Верю, — улыбнулась я в ответ. — Только мне некогда, я на работе.

И, усмехнувшись, я решительно вошла в подъезд дома, собираясь оттуда спокойно позвонить Кирьянову и попросить его разузнать мне номерок квартиры девицы.

Как назло, на работе Володи не оказалось, а домашний телефон не отвечал, будто Киря временно скрывался от собственного начальства. Мне это нравилось все меньше и меньше. В конце концов, позвонив еще в несколько квартир на разных этажах и попытавшись у их владельцев выяснить, где же живет Виноградова, я так ничего и не узнала и вынуждена была признать, что девочка обманула всех и жила тут не под своим именем.

Теперь мне уже не оставалось ничего более, как вернуться домой несолоно хлебавши, лечь спать, а уж на следующий день продолжить свое расследование.

* * *

Как ни странно, но утром мой потерявшийся друг подполковник Кирьянов позвонил сам, разбудив меня чуть свет, чтобы только узнать, не накопала ли я чего интересного. Я его чуть не разорвала прямо через трубку, когда услышала, ради чего он звонит! Впрочем, почти сразу же успокоилась и ответила:

— Я кое-что накопала, но мне необходима твоя помощь. Будь добр, поищи данные о том, в какой квартире по адресу Буденного, дом тридцать, живет Мария Виноградова. Если такая, конечно, вообще существует, — добавила я напоследок.

— А что, есть вероятность, что фамилия у нее другая? — полюбопытствовал Володька.

— Еще как есть, — усмехнулась я. И потом поведала Кире, кто такая эта девица и зачем она мне, собственно, нужна, опустив при этом, конечно, все самые значительные детали, и, пожелав Володьке успехов в поиске, отключилась и снова повалилась на подушку. Впрочем, заснуть уже больше не удалось, потому что мой ум был разбужен и теперь настроился на работу. Пришлось встать и отправиться на кухню. Там я сделала себе чашечку ароматного кофе, который и выпила вместе с несколькими завалявшимися неизвестно с каких пор черствыми булочками. Затем перебралась назад, в комнату, и занялась собственным внешним видом.

Не зная точно, что мне сегодня предстоит, но предчувствуя, что побегать по городу все же придется, я решила остановить свой выбор на легких светлых брюках и легком топике. Волосы аккуратно собрала в хвост, потом замотала, соорудив небольшую шишечку. Укрепив ее как следует шпильками, я принялась за макияж. С ним как-то особенно возиться не хотелось, так что я предпочла лишь слегка подкрасить ресницы, подрумянить щеки да нанести блеск на свои и без того очаровательные губки. В результате всех этих процедур из зеркала на меня смотрела довольно интересная и обаятельная женщина в самом расцвете лет.

Довольная своим внешним видом, я села в кресло и пододвинула к себе телефон — скоро должен был звонить Кирьянов. Понимая, что и его могла ожидать такая же неудача, как меня, я решила пока обратиться за помощью к своим маленьким помощникам, магическим косточкам. Неторопливо достав их из своей походной и порядком уже потрепанной сумочки, я высыпала косточки на ладони и, задав вопрос о том, что день грядущий мне готовит, несколько раз потрясла их и высыпала на крышку стола. Упавшие двенадцатигранники образовали комбинацию: 7+21+25.

Это сочетание могло значить только одно: «Берегитесь человека, который не ответил на ваш удар: он не забудет обиды и не позволит вам простить себя».

«Так, похоже, я кого-то уже разозлила или только начинаю злить своим любопытством, — собирая косточки назад в мешочек, подумала я про себя. — Ну что ж, подождем, когда эта злость достигнет апогея и этот человек выдаст себя. Так мне будет гораздо проще его вычислить. Главное, только быть все время настороже, как советуют косточки, иначе не успею и порадоваться, как окажусь в какой-нибудь ловушке. А пока…»

Что буду делать пока, я решить не успела, так как зазвонил телефон, и, сняв трубку, я услышала Кирин голос:

— Таня, на эту барышню ничего нет. У нас в Тарасове такая вообще не значится. Виноградовы, конечно, есть, и в достатке, но Виноградова Мария подходящего возраста не зарегистрирована, — сообщил Володька все то, что я и ожидала. — Что теперь делать?

— Ничего, продолжай работать, — равнодушно откликнулась я. — Если потребуется что-то еще, позвоню. Да, и не отключай, пожалуйста, свой телефон, — напоследок попросила я. — Не слишком удобно гоняться за тобой по городу, когда ты необходим.

— Хорошо, — покорно согласился Киря, и мы расстались.

Я вернула трубку на место. Теперь нужно было решить, где же искать эту загадочную и скрытную особу под вымышленным, конечно, именем Мария. Кроме как крутиться в ее дворе, иной мысли в голову пока не приходило. Покинув мягкое и невероятно удобное свое кресло, я взяла в руки походную сумочку и отправилась к машине. Когда села в нее и завела, обнаружила, что бак почти пуст. Пришлось отправиться на заправку и залить бензин, иначе вскоре пришлось бы прогуливаться по городу пешочком.

Накормив, как говорится, свою машину, я отправилась во двор, где должна была жить Мария. Добралась туда довольно быстро и без особых проблем, зато, когда достигла нужного места, увидела, что прямо навстречу мне из дворика выезжает псевдо-Виноградова. Понимая, что перегородить ей дорогу я не успею, так как мне самой мешает впереди идущий «Опель», я вынуждена была притормозить и, дождавшись, когда Мария выедет на трассу, самой свернуть туда же, как только путь передо мной освободился. И снова начались слежки и гонки.

Понимая, что на середине главной трассы города я остановить машину Марии просто не смогу, иначе тут же случится какое-нибудь ДТП, а рисковать жизнями ни в чем не повинных людей я просто не имею права, я вынуждена была пока просто ехать следом. Вскоре девушка добралась до Московского проспекта, остановилась, быстро вылезла из машины и куда-то направилась. Я кое-как тоже нашла вблизи местечко для своей «девятки» и, оставив ее, побежала догонять Марию.

И тут, чтоб ему пусто было, прямо мне навстречу выскочил другой бегун, точнее, куда-то спешащий парень. Выскочил он откуда-то сбоку, и настолько неожиданно, что я в одно мгновение потеряла координацию, сбила его с ног и изо всей силы рухнула сама вперед, на колени. Коленные чашечки мгновенно откликнулись на это безобразие жгучей болью и заныли.

— Смотри куда идешь, придурок! — мгновенно рассвирепев, накинулась я на бедолагу парня. — У тебя что, глаз совсем нет?!

— Извините, я не хотел, — вставая с земли и предлагая мне свою помощь, смущенно откликнулся паренек. Он оказался типичнейшим ботаником с самым подобающим этому типу людей лицом, маленькими очочками, кое-как держащимися на кончике носа, и в одежде в крупную клетку. На него даже кричать было неудобно, настолько он внешне был ущербен.

— Черт, я из-за тебя потеряла нужного мне человека! — посмотрев вперед и заметив, что Марии уже и след простыл, более спокойно добавила я. Затем переведя взгляд на колени, я обнаружила, что мои лучшие брюки безнадежно испорчены: мало того что на уровне колен они были жутко испачканы, так на правой штанине еще и появилась крупная затяжка, разровнять которую почти не представлялось возможным. В них ходить однозначно было уже нельзя.

— Хотите, я вам помогу?.. — услышав мой тяжелый вздох, предложил парень.

Я гневно посмотрела на него, затем открыла рот, чтобы послать его туда, куда он, собственно, и так спешил. Но потом передумала и, только равнодушно махнув в его сторону, ковыляя, заспешила к своей машине, решив, что рано или поздно Мария вернется назад к своему автомобилю, тут-то я ее и повстречаю. А пока нужно как-то попытаться привести свои брюки в божеский вид.

Дойдя до машины, я села в нее, открыла «бардачок» и принялась в нем копаться. Минут через пять в нем обнаружилось все, что было необходимо, а именно ножницы, которые я и пустила в ход, исправляя изъяны своей одежды. Если сказать проще, то я попросту обрезала штанины чуть выше колен, превратив брюки в длинные шорты. Затем, выдергивая по краю нитки, немного «обмахрила» края и занялась обработкой ободранных коленок. Теперь уже в ход пошла аптечка.

Минут через пятнадцать, глядя на меня, трудно было сказать, что недавно я полетела на тротуар лицом вниз и попортила не только одежду, но и кожу на коленях. Теперь уже все выглядело почти идеально, можно было спокойно ждать Марию, а потом каким-то образом заставить ее рассказать мне всю правду.

Минут через десять я заметила движущуюся в мою сторону девушку и торопливо выскочила из машины. Чтобы опять не упустить ее, я решила подойти как можно ближе к ее автомобилю и перехватить ее там. Естественно, Мария могла меня заметить, а потому я временно спряталась за соседним деревом.

Ничего не подозревая, она спокойно дошла до своей машины, достала из маленькой черной сумочки ключи от нее и принялась открывать дверцу. Я медленно вышла из своего укрытия и, подойдя к ней, остановилась сзади. Осторожно коснулась рукой плеча девушки и произнесла:

— Добрый день, Мария Виноградова, если, конечно, вас действительно так зовут.

Сильно испугавшись, девушка вздрогнула и машинально отскочила в сторону.

— Ой, что это мы какие нервные?.. — продолжала я издеваться. — От чего вам трусить? Или, может, все же есть от чего? Давайте-ка, дорогая, мы с вами где-нибудь уединимся и немножечко поговорим по душам.

— Что вам от меня надо? — нервно бегая глазами по сторонам, недовольно откликнулась девушка. — У меня нет времени, я должна ехать на работу.

— Ничего, не беспокойтесь, за вами приедут. В отделение всегда успеете, — пообещала я и схватила девицу за руку.

Та попыталась было вывернуться, но я тут же пресекла ее попытку на корню, тихо произнеся:

— Лучше не дергайся, а то я вынуждена буду позвать себе на помощь вон тех двоих гаишников. Но нам ведь не нужны лишние проблемы, правда?

— Что вам от меня нужно? Я ничего плохого не сделала!.. — продолжила гнуть свою линию девица.

— Так я тебя пока ни в чем и не обвиняю, просто хочу поговорить, — съязвила я, намекая девушке на то, что она сама же себя и выдает.

Она мой намек поняла и моментально замкнулась в себе, перестав и сопротивляться, и говорить. Мы дошли до моей машины, я усадила девицу на соседнее сиденье и, сама заняв место за рулем, тронулась в путь.

— Куда мы едем? — открыла рот Мария.

— Не знаю, но туда, где мы сможем спокойно и без посторонних пообщаться, — ответила я, пытаясь решить, куда нам лучше всего отправиться.

Я понимала, что девица наверняка уже проинструктирована о том, как следует себя вести в подобной ситуации, а значит, она будет от всего отказываться, и может так сложиться, что мне придется прибегнуть к силе. В такой момент посторонние будут совсем ни к чему, стало быть, лучше всего отправиться в лес, который находится недалеко отсюда. Там тихо, спокойно, никто не мешает, лучшего места для откровенного разговора не придумаешь.

Решив так, я немного успокоилась и краем глаза посмотрела на свою соседку. Мария сидела нахмурившись и сосредоточенно о чем-то думала. Наверняка, как и я, гадала, как лучше всего себя вести. Жаль, конечно, ее расстраивать, но я не отстану, пока не узнаю от нее всей правды. Понадобится выбить — выбью, хоть и чту Уголовный кодекс!

Довольно быстро мы вырвались за пределы города на дорогу, идущую в сторону детских лагерей и леса за ними. Мария еще больше насупилась, чувствуя, что добром это не кончится. Я же, решив, что дальше углубляться в лес ни к чему, заглушила мотор и повернулась к своей отловленной пленнице.

— И что теперь? — подрагивающим голоском спросила Мария. — Станете меня пытать?

— Если понадобится, то да, стану! — вполне серьезно кивнула я. — Но надеюсь, что ты окажешься умнее и сама расскажешь мне все, не вынуждая прибегать к таким вот неприятным мерам.

— Но что я должна рассказывать? Я ничего, совершенно ничего не знаю! — вспыхнула Виноградова. И как бы пытаясь убедить и меня в этом, еще раз повторила: — Совсем ничего.

Глава 6

Естественно, что этому пылкому признанию Марии я совершенно не поверила, а потому как ни в чем не бывало, словно и не услышав последних слов, спросила:

— Что ты знаешь о смерти своей хозяйки?

— Еще раз повторяю, я не имею никакого представления, кто и почему ее убил, — занервничала девушка. — Что вы ко мне прицепились?!

— Ах, так ты не понимаешь, — усмехнулась я. — Что ж, объясню. Устроившись работать в дом Корольковых, ты следила за своей хозяйкой, и именно ты сообщила ее убийце о том, куда и когда она едет. Когда же убийство произошло, быстренько уволилась, чтобы не привлекать внимания, сменила имидж и устроилась на новую работу. К тому же ты навещала ту же клинику, в которую ездила и Алла Викторовна. Стало быть, ты хорошо знаешь ее убийцу и видела ту особу, которой это убийство выгодно.

— Чушь какая-то, — отмахнулась от моих слов девушка. — Я ничего такого не делала. Имидж сменила лишь потому, что мне так захотелось, к тому же подруги давно советовали это сделать. А в клинику ходила, чтобы проконсультироваться, не стоит ли чего на лице немножечко подправить. Там сказали, что можно обойтись одними косметическими средствами, и стоит, мол, посетить дорогой салон, где из меня сделают королеву. Вот.

— Допустим, что все так и было, — сделала я вид, что поверила сказанному. — Но скажи, зачем же тогда ты своим работодателям дала неправильные данные о себе? Ты ведь не Мария и уж точно не Виноградова. Такая у нас в Тарасове нигде не числится. Это ты как объяснишь?

— Никак, это мои настоящие имя и фамилия. А то, что вы не нашли данных обо мне в городе, объясняется еще проще. Я приезжая и не имею здесь прописки, — тут же нашлась девица.

— Ну надо же, как у тебя все складно да ладно, — начала я злиться. — Только все равно тебе не верю. Так что лучше рассказывай все как есть. Кто тебя нанял? Зачем, для чего?

— Вот заладили, я же все только что объяснила! — вздохнув, фыркнула Мария. — Вы что, столбом, что ли, работаете и ничего не хотите понимать! Я одно говорю, вы другое. Но вообще-то мне все равно, что вы там думаете, я же лучше знаю.

— Вот именно, знаешь, — уцепилась я за последние слова. — И я бы очень хотела, чтобы ты поведала и мне все, что знаешь.

— Ага, прямо сейчас и начну наговаривать на себя. Делать мне, что ли, больше нечего? — усмехнулась Виноградова. — Идите вы куда подальше.

От такой наглости я пришла в ярость и, перестав сдерживать себя, схватила упрямую девицу за руку и, резко сжав, тряхнула ее.

— Ой, больно же! — взвыла Мария.

— Будет еще больнее, если ты не начнешь отвечать на мои вопросы как положено, — предупредила я. — Ну, выкладывай!

— И не подумаю, — огрызнулась Мария. — Ты меня что, за дуру полную принимаешь? Я свои права хорошо знаю, так что можешь везти меня в свой отдел, я не боюсь. У вас на меня все равно ничего нет, стало быть, к вечеру уже и отпустите.

— Ах, так мы, значит, образованные очень? — съехидничала я. — Это хорошо. Да только без толку. Здесь-то ведь не суд, адвоката нет, и защитить тебя некому. А потом попробуй докажи, что это я тебя избила, а не кто-то другой — сомневаюсь, что получится, — выкручивая руку упрямицы, с угрозой произнесла я. — Догадываешься, о чем я?

— Вполне, — зачем-то приблизив ко мне свое сморщенное от боли лицо, скрипя зубами, произнесла Мария. Только позже я поняла, зачем именно она так сделала.

Минуту спустя, прямо перед моим носом оказался газовый баллончик, который девица, по всей видимости, осторожно сумела достать свободной рукой из своей сумочки. Секунда ужаса — и… я схватилась ладонями за лицо, завопив от жгущего газа, беспрепятственно проникающего в мои глаза. В один миг думать о чем-то, кроме боли, стало просто невозможно. Я ничего не видела, плохо соображала и почти не владела собственными руками, которые безуспешно искали вокруг хоть что-то прохладное.

— Так тебе и надо, сучка! — донесся до меня довольный голос моей обидчицы, а затем я услышала, как сначала открылась, а затем захлопнулась дверца моей машины: она убегала.

Сообразив, что и мне лучше на время покинуть загазованный салон машины, я повернулась в сторону и принялась шарить рукой по дверце, ища ручку. Словно назло, та никак не желала обнаруживаться, и это заставило меня еще больше нервничать. Слава богу, мучения мои оказались недолгими, и вскоре дверца каким-то образом открылась сама.

Я пулей выскочила из машины и, едва не упав, тут же была подхвачена чьими-то сильными руками.

— Девушка, вы в порядке? Что с вашими глазами? — спросил приятный мужской голос.

— Газовый баллончик, — коротко пояснила я, продолжая тереть руками слезящиеся и совершенно неспособные даже открыться глаза.

— Газовый баллончик? — удивленно повторил мой спаситель. — Да кто же это вас так?

Я не ответила. Мужчина понял, что мне сейчас явно не до бесед, а потому предложил:

— Давайте я помогу вам сесть. Здесь в сторонке есть подходящее бревнышко. Передохните, а я принесу вам чего-нибудь холодного. У вас в машине есть вода?

Я кивнула.

— Ну вот и отлично, — все тем же приятным голосом откликнулся мой спаситель и, усадив меня на обещанное бревнышко, отошел.

Через пару секунд послышался скрип дверцы, затем еще какой-то подозрительный звук. Я непроизвольно напряглась и попыталась приоткрыть глаза — сквозь прочную пелену слезной жидкости с большим трудом стали просматриваться световые пятна. Я несколько раз часто моргнула, снова посмотрела перед собой и в тот же самый момент увидела, как моя машина преспокойненько покатила себе прочь, причем без меня.

— Сволочь! — Мгновенно поняв, что мою «девятку» только что угнал этот хитрый тип, прикинувшийся спасителем, я вскочила и принялась пинать ногой все, что попадалось под ногу. Досталось и моему недавнему сиденью-бревну, которое тут же покатилось куда-то в сторону, и щебню, щедро насыпанному здесь кем-то, а больше всего, конечно, моим собственным ногам, которые только позже почувствовали, что немного перестарались.

— Скотина, придурок, урод!..

У меня не хватало слов, чтобы выразить свое отношение к этому мошеннику, так просто облапошившему меня. От осознания случившегося на меня дружно нахлынули все самые отвратительные чувства, какие только бывают у человека: боль, обида, негодование, ненависть, злость. Сразу захотелось разрыдаться, да так, чтобы земля затряслась, но вот проблема: я просто патологически не умела плакать. Не знаю почему, но в те моменты, когда любой другой человек на моем месте давно бы уже устроил слезный потоп, я неожиданно становилась холодной и бездушной и с еще большим рвением наносила ответный удар своему обидчику. Может быть, в этом и была моя сила?..

Еще несколько раз притопнув на месте, я снова занялась своими глазами. Перво-наперво нужно было вернуть себе нормальное видение окружающего, а уже затем подумать, что делать дальше. Ничуть не задумываясь о том, как я выгляжу, я слегка наклонилась вперед, завернула край своего короткого топика и принялась тереть им глаза. Это, как ни странно, помогло, и уже скоро я видела почти так же хорошо, как и до момента нападения на меня.

Понимая, что первым делом мне нужно попасть в город и заявить об угоне своей машины, затем привести в порядок себя и только потом продолжать расследование, я вышла на трассу, встала на обочине и стала ждать, когда кто-нибудь поедет, надеясь добраться до отдела Кири на попутке. На большее мне рассчитывать не приходилось, так как в машине остались не только все мои деньги, но еще и документы, а также пистолет и много других очень нужных мне вещей. Пока же оставалось только надеяться, что угонщик не скоро устроит досмотр салона и на все это наткнется, иначе может сообразить, что круто влип, и засядет на дно.

Вскоре из-за поворота показался огромный «КамАЗ». Не знаю, что уж он там вез и куда стремился, но, недолго думая, я выставила руку вперед, останавливая эту махину. «КамАЗ» дружелюбно замигал боковой фарой и, свернув на обочину, притормозил. Не мешкая, я торопливо вскочила на подножку и, заглянув в окошко, спросила:

— До города подбросите?

— Какие вопросы, — широко улыбаясь, откликнулся средних лет мужчина.

Он имел довольно располагающее к себе лицо, говорил приветливо, а не натянуто и хитровато, как в большинстве случаев делали его коллеги, рассчитывающие на короткую связь с подобранной на трассе особой. Одним словом, мне почему-то сразу понравился этот усатый дядька с добрыми глазами и крупным родимым пятном на шее.

Быстро взобравшись на сиденье, я поудобнее устроилась на нем и, облегченно вздохнув, приготовилась к небольшому путешествию.

— Чего так тяжко вздыхаешь, красавица? — попытался поднять мне настроение водитель. — Что-нибудь случилось?

— Случилось, — призналась я, решив, что ничего плохого не будет, если поделюсь с этим человеком своим несчастьем. Может, он тогда и денег с меня за проезд не попросит. — Машину у меня угнали минут десять назад.

— Как так угнали? — удивился водила. — Как же ты позволила?

— Да так, пока на минуточку вышла, какой-то тип в нее сел и уехал. Я его даже рассмотреть не успела, — пропустив какие-то детали, пояснила я. — Теперь вот хочу добраться до милицейского отдела и заявить об угоне, — сообщила я также и о своих планах.

— Так у тебя, значит, действительно горе, — посочувствовал мне шофер «КамАЗа». — А я-то думаю, что это такая красивая женщина одна на дороге делает? Ну да ничего, найдется твоя машина, ты, главное, не переживай. У меня, знаешь, как один раз было, вообще, казалось, безвыходная ситуация. Представляешь, еду я себе с грузом на Москву. Тут тормозит меня гаишник, подходит и говорит: «Уноси ноги, а то плохо будет» — и автомат на меня наставляет. Ну а я почему-то сразу понял, что не настоящий он… Ну и огрел его монтировочкой по голове, да на газ надавил. За мной потом еще час какие-то уроды на ментовской машине неслись, а как новый пост на трассе показался, испарились, как и не было их. Вот такое дело было. И ничего, как видишь, живой.

— Да, будем надеяться, что и у меня все обойдется, — вздохнула я, улыбнувшись шоферу.

А про себя поблагодарила господа бога за то, что он послал мне на дороге такого бескорыстного человека, а не очередного мошенника, желающего поживиться на чужом несчастье. Водитель оказался человеком не просто хорошим, а замечательным: он не только довез меня до города, но и не поленился доставить прямо до отделения милиции, веселя весь путь шутливыми байками, за что я искренне ему была благодарна.

Когда же пришло время расставаться, я сняла с шеи кулончик с вставленной в него фотографией, на которой был запечатлен наш Тарасов, снятый с вершины горы, и подарила его водителю, которого, как оказалось, звали Михаилом. Больше отблагодарить его за помощь мне было нечем, а просто так отпустить его я не могла.

— Да что ты, дочка, зачем? — попытался было отказаться от моего подарка мужчина.

Но я была непреклонна и сказала, что очень обижусь, если он не возьмет.

— Я же не заставляю вас это носить, — видя, что Михаил все еще продолжает несогласно мотать головой, сказала я. — Повесьте в своем «КамАЗе», и пусть он принесет вам удачу.

— Ладно, беру, — сдался Михаил. — Но с условием, что, когда следующий раз приеду в ваш город, вы напоите меня чаем.

— С удовольствием, — улыбнулась я в ответ и протянула ладонь для рукопожатия.

Тут появился Киря, которому кто-то из его ребят уже успел доложить, что меня кто-то только что привез, причем не в лучшем состоянии, и, кинувшись ко мне, с ходу затараторил:

— Господи, Танюша, что с тобой произошло? Тебя что, избили? Ты как будто без парашюта падала, пролетев через кучу кустов. Объясни, что произошло!

— Можно для начала минуту передохнуть?.. — провожая взглядом нового знакомого, откликнулась я, потом повернулась к Володьке и сообщила: — У меня угнали машину, со всем, что в ней было. Без нее я работать не могу.

— Угнали? Но… но как? — не мог ничего понять Киря.

— Долго объяснять, — отмахнулась я. — Ты лучше объяви в розыск мою «девяточку», она мне нужна уже сегодня.

Киря понимающе кивнул и стал выяснять, где все случилось и откуда следует начинать поиски машины. Я коротко и ясно отвечала на все его вопросы до того момента, пока Володя не попросил меня описать угонщика.

— Не успела рассмотреть, — отозвалась я, понимая, что сейчас непременно последует куча вопросов на эту тему, и тут же добавила: — Не спрашивай, почему так вышло. Просто не видела, и все тут.

— Ясно, — вздохнул Киря и спросил: — Тебе, наверное, нужно во что-то переодеться?

— Лучше, если кто-нибудь подбросит меня до дома, чтобы я привела себя в божеский вид, — ответила я. — И машина на время тоже не помешала бы, иначе боюсь, что совсем потеряю из виду одну очень важную личность.

— Может, сначала расскажешь?.. — с надеждой спросил друг Володька.

— Не сейчас, — отмахнулась я. — Ну так как?

Киря на минуту задумался, прикидывая, стоит ли выполнять мою просьбу. Чтобы подтолкнуть его к принятию решения, я как бы невзначай добавила:

— Ведь я-то вам всегда помогаю.

— Ладно, дам тебе машину, но только на сегодня, — сдался Кирьянов.

— Ну вот и отлично, — обрадованно чмокнула я его в щеку и сразу протянула руку за ключами.

Киря достал из кармана ключи от своего рабочего автомобиля и, протянув мне, попросил:

— Только ты уж поаккуратнее.

— Буду обращаться как со своей, — пообещала я.

— Да уж, — вздохнул Киря и медленно поплелся к себе в отдел.

Я повертела головой по сторонам и, отыскав данный мне напрокат автомобиль, решительно направилась к нему. Сев за руль, несколько минут повертелась на сиденье, как бы привыкая к новому месту, и только после этого начала заводить машину. Вскоре мотор активно заработал, данная мне на день «десяточка» Кири тронулась с места.

Торопливо вынырнув со двора отделения милиции, я что есть мочи покатила вовсе не к собственному дому, а к тому, в котором жила Мария. Пока я заводила машину, у меня возникло какое-то неприятное предчувствие, будто вот-вот должно случиться что-то нехорошее. Возможно, Мария решила покинуть Тарасов и исчезнуть из поля моего зрения, а может, рассказала обо всем своей заказчице и теперь…

«Ага, вот, кажется, и предсказание косточек начинает сбываться. А они просили меня опасаться человека, которому я чем-то навредила, — он не забудет обиды и не позволит простить себя. Значит, вскоре и на меня может открыться самая настоящая охота: слишком многое ведь я уже знаю и до многого додумалась. Естественно, таких осведомленных личностей оставлять на свободе опасно, и это должна понимать не только Виноградова, но и та, что ее наняла».

Подумав так, я прибавила скорость и понеслась к дому Марии, понимая, что ее нужно отыскать как можно быстрее, пока она не успела связаться со своим главным, которого я так долго и безрезультатно ищу. Наконец дом девушки оказался прямо передо мной. Заметив ее машину, спокойно стоящую у подъезда, я догадалась, что девушка уже наверняка успела заглянуть к кому следует. И все же пока не расстраиваясь из-за своего опоздания, я подъехала ближе к подъезду и, остановив машину, вышла из нее.

Затем вошла в подъезд и стала подниматься по ступеням. Не знаю почему, но мне казалось, что Виноградова живет не на первом, а на каком-то верхнем этаже. Так и оказалось. Отыскать пропавшую мне помогла одна из ее соседок, которая кормила облезлую кошку прямо на площадке. Ее-то я и спросила:

— Скажите, пожалуйста, вы не знаете, в какой квартире живет девушка по имени Маша, Мария?.. Она такая крупная, на вид чуть больше двадцати, глаза голубые, волосы темные. У нее еще в одном ухе две серьги и одна бровь как бы немного разорвана, — описала я все, что помнила.

— Ах, так это Машутка Винова, — вроде бы узнала по описанию эту особу женщина. — Она прямо надо мной живет, в сорок пятой квартире.

— Спасибо, — коротко бросила я и бегом взлетела на третий этаж. Там нашла дверь с нужным номером и собралась было надавить на кнопку звонка, как заметила, что дверь чуть приоткрыта. Осторожно взявшись за ручку, я тихонько потянула ее на себя и заглянула внутрь, но ничего подозрительного пока не увидела. Тогда я шагнула за порог и на цыпочках направилась в глубь квартиры. И тут до меня донеслись голоса:

— Уверен, что она мертва? — полушепотом спросил мужской голос.

— Еще бы, после такого не выживают, — насмешливо откликнулся другой. И тут же спросил: — Ну как, будем делать вид, что квартиру ограбили? Обожаю все крушить и ломать!

— Раз велено, делаем! — согласился его коллега.

И тут поднялся такой невообразимый стук, грохот и шум, что я поняла: ребятки приступили к выполнению того, о чем только что говорили. Не имея никакого желания разделить участь Марии, которую, как я только что выяснила, уже убили, я все так же осторожно попятилась к входной двери. Но тут один громила зачем-то высунулся в дверной проем, увидел меня в прихожей и заорал:

— Толян, у нас, кажется, гости!

В следующую минуту рядом с этой головой появилась другая, не менее приветливая и располагающая к себе. Оба мужика злобно уставились на меня, одним только взглядом стремясь испепелить мою скромную персону. Первую минуту я тоже только глядела на них и только потом осознала, что мне грозит опасность и теперь, прямо вот сейчас, меня наверняка попытаются прикончить: ведь я стала свидетельницей убийства и могу опознать виновных. В тот же момент я рванула с места и стремглав вылетела из квартиры. То же самое сделали и преступники. В тот момент, когда я уже садилась в Кирину служебную машину, они оторопело застыли у выхода из подъезда, никак не ожидая, что я из милиции, но потом перекинулись парой слов и явно решили, что это не спасает меня от смерти, а, напротив, еще больше ее притягивает. Оставлять меня на свободе было просто опасно, и парни это прекрасно понимали.

— Стой, сучка! — нацеливая на меня пистолет, заорал один из парней, тот, что был выше ростом и круглее лицом.

«Ага, щас, стою, как же!» — мысленно откликнулась я и резко надавила на газ. В ту же секунду машина рванула с места, окутав все клубами выхлопных газов. Вслед мне прогремел выстрел, зацепивший крыло машины, по крайней мере в тот момент мне так показалось.

Вынырнув из дворика, я быстро оглянулась назад и увидела, что вслед за мной летит черная «Нива» с обозленными головорезами в ней. Причем один из них все еще продолжает целиться в меня из своего пистолета, но пока, кажется, не нажимает на курок. Я понимала, что, если вдруг ему повезет или, не дай бог, он окажется умелым стрелком, я могу оказаться с дыркой в голове, а это мне совершенно ни к чему. Пришлось начать петлять по дороге, стараясь не только обезопасить себя, но еще и уйти от погони. И если первое мне еще кое-как удавалось, то вот оторваться не выходило. «Нива» упрямо следовала по пятам, не соблюдая никаких правил дорожного движения.

«Вот гады, людей калечат! — подумала я, увидев в зеркале, как одна задетая „Нивой“ машина слетела с дороги на обочину и уткнулась носом в дерево. — Чтоб вам самим где-нибудь перевернуться!»

Продолжая попытки оторваться от бандитов, я вырвалась на центральную улицу, надеясь, что здесь-то сумею наконец затеряться среди других машин и таким образом скрыться, но не тут-то было. Трасса оказалась перенасыщена автомобилями, так что разогнаться совершенно не удавалось. Зато мои обидчики очень быстро меня нагнали и стали пытаться спихнуть на обочину. Хорошо еще, что не палили средь бела дня.

«Вот гады, — огрызнулась я, еле увернувшись от очередного удара по чужой, служебной, между прочим, машине. — Случись что, Киря меня за нее убьет, так лучше уж я сама от вас мокрого места не оставлю», — мысленно пообещала я подонкам.

Затем, резко вырвавшись вперед, я пошла на обгон впереди идущих машин. Когда же мои преследователи немного отстали, замешкавшись, я торопливо свернула на перекрестке и, нырнув в какой-то проулочек, стала колесить между домами, понимая, что иначе мне удрать не удастся. На этот раз мне повезло, и я действительно избавилась от «хвоста». Поняв в какой-то момент, что погони уже нет, я замедлила ход и, постепенно сбавив скорость, остановила машину в одном из дворов… Поневоле задумаешься, что делать дальше.

«Мария убита, скорее всего, своими же, — сделала вывод я. — Она рассказала о случившемся, чтобы обезопасить себя, а хитроумное руководство решило убрать ее, избавив тем самым себя сразу от целого ряда проблем. Во-первых, терялась нить, тянувшаяся от меня к ним, во-вторых, теперь уже Мария ничего и никому не могла рассказать. В противном же случае она могла выдать остальных, зная слишком много.

Убив Марию и разворотив в ее квартире половину мебели, преступники надеялись, что это будет расценено органами как обычное ограбление. Но тут, совсем некстати, появилась я и испортила им все планы. В результате теперь они просто обязаны избавиться от меня, независимо от того, дадут им такое распоряжение свыше или нет: ведь от этого зависели их собственные жизни, а они-то им намного дороже всего остального. Хотя, скорее всего, и разрешение на мое умерщвление дадут — слишком много я уже разузнала и стала опасна.

Из этого следует сделать вывод, что на меня открыта охота, а значит, я просто обязана скрыться, хотя бы на время. Хорошо меня запомнив, громилы запросто вычислят мой адрес, тем более что им обо мне все уже рассказала Мария. Следовательно, в мою квартиру эти очаровашки сунутся в первую очередь. Что же делать?..»

Я задумалась, перебирая в голове разные варианты того, как лучше поступить: поехать прямо сейчас в отделение к Кирьянову или же все-таки где-то временно спрятаться.

«Скорее второе, так как Володька мало чем может сейчас помочь, да к тому же мне нужно хорошо все обдумать и всему дать оценку, — почти сразу решила я. — Наверняка в процессе этого что-то придет на ум и я сумею найти выход из сложившейся ситуации, да еще и вычислить организатора всего этого бардака. Что не менее важно».

Решив пересидеть где-нибудь некоторое время, а заодно подкрепиться и переодеться, я сразу вспомнила о своей второй квартире, которая осталась мне от бабушки и стояла пустая, выполняя в случае надобности роль конспиративной. В ней мы собирались иногда с Кирей и друзьями, в ней я пряталась от бандитов, если это было необходимо, укрывала в ней своих заказчиков, которым что-то грозило, а иногда даже держала преступников, собирая улики для последующей передачи этих личностей Кире. Так что вполне можно было сказать, что квартира эта была необычной и очень удобной во всех отношениях.

К ней-то я и направилась, снова заведя машину и развернув к выезду со двора. Мое второе жилье располагалось также в центре города, но на некотором отдалении от первого. В нем было все необходимое для жизни, включая мебель, холодильник и даже бельевой шкаф с некоторыми моими вещами. Об этом я специально позаботилась, зная, что в жизни всякое может случиться, и каждый раз, направляясь сюда, хвалила себя за собственную предусмотрительность.

Без труда добравшись до своего второго дома, я поставила машину Кири среди других автомобилей на стоянке и вошла в подъезд. Поднявшись на нужный этаж, достала ключи и открыла дверь. Едва дверь распахнулась, как из квартиры повеяло спертым горячим воздухом, что ясно давало понять: здесь немедленно требуется провести проветривание. Закрывшись на засов — был здесь и такой, — я первым делом открыла все форточки и, почувствовав приток свежего воздуха, стала стаскивать с себя безнадежно испорченные вещи. Когда они оказались на полу, я открыла шкаф и, порывшись в нем, выбрала себе новый наряд: джинсовые шортики, удобные в любом случае, и короткий темный топ. Облачившись во все это, я бросила в стиральную машинку снятое грязное и направилась в кухню, чтобы утолить голод. Сделать это здесь было довольно сложно, так как запасы в бабушкиной квартире пополнялись довольно редко и в холодильнике сейчас не было ничего, если не считать нескольких банок каких-то консервов да маленького полузасохшего кусочка сыра. Поленившись идти в магазин, я решила довольствоваться малым и выставила все съестное на стол.

И пока ела, думала о том, кто и зачем убил жену Королькова, почему теперь убирает всех, кто что-либо о ней знает. Ну ладно бы только убил, так еще и следил за ней, скорее всего, что-то пытаясь выяснить. Лично мне пока почему-то казалось, что во всем виновата копия Аллы Викторовны, та женщина, которую я не раз встречала на улицах города. Не совсем понятным пока оставался этот спектакль со множеством действующих лиц — исполнителем убийства, Марией, следящей за Корольковой, этими двумя верзилами, что убрали псевдо-Виноградову. Не проще было бы попросить убрать Марию того же человека, который убил и Аллу? Что руководит действиями этой странной женщины? Пока я этого совершенно не понимала.

Доев остатки консервов, я переключилась на свежесваренный кофе и чуть-чуть расслабилась, наслаждаясь его вкусом и ароматом. А после того, как кофе был выпит, снова вернулась к размышлениям.

«Итак, меня ищут, чтобы убить. Здесь, конечно, они наверняка не найдут, но ведь вечно тут сидеть не будешь. Нужно что-то делать, и как можно быстрее. Во-первых, поскорее разузнать, кто эти ребята. Можно попробовать составить на них фоторобот и проверить по картотеке. Вдруг удастся быстро выяснить, кто они такие, и отловить, а значит, я снова смогу начать гулять, ничего не опасаясь. Но для этого мне как минимум необходимо добраться до отдела Кири. Или лучше ему сначала позвонить? Заодно и разузнаю, а вдруг уже нашлась моя машина. Как-то неудобно на чужой-то раскатывать, тем более зная, что тебя пытаются убить. Ладно, что я пострадаю, но если еще и машина Кири… Тогда будет не очень удобно, я же обещала беречь ее».

Приняв решение позвонить Володе и сообщить об убийстве Марии, я перебралась из кухни в гостиную, села в кресло и подвинула к себе телефон. Затем быстренько набрала хорошо знакомый номер и стала ждать, когда мне ответят. Вскоре трубку сняли, и я услышала какое-то усталое «да».

— Володя, это ты? — на всякий случай спросила я.

— Таня, как хорошо, что ты позвонила! — обрадованно зачастил Киря сразу же, как только понял, что это я. — А у меня для тебя новость.

— Что за новость? Нашли мою машину? — обрадовалась было я. Но Киря быстро спустил меня на грешную землю:

— Нет, что ты, для этого еще слишком рано. Новость касается нашего общего дела.

— Неужели нашли убийцу? — не веря сказанному, спросила я.

— Да что ты, какое там, — вновь отмахнулся Володька. — Здесь другое: только что обнаружен труп второй Корольковой. Представляешь, что тут сейчас творится, просто полный хаос. Никто ничего не понимает, кто она, откуда? Прямо наваждение какое-то. Давай-ка лучше приезжай сюда прямо сейчас, своими глазами все и увидишь.

— Да, сейчас буду! — от такой новости запамятовав обо всем, что только что собиралась сообщить Кире, откликнулась я. — Уже выезжаю!

Быстро вернув трубку на прежнее место, я стремглав помчалась к машине. Такой поворот событий был крайне неожидан — убита копия Корольковой. Но кто же тогда все это начал, кто убил настоящую Аллу Викторовну и, главное, зачем? Ответы на эти вопросы почему-то никак не спешили появляться.

Глава 7

— Ну что у вас? Где она? — буквально влетев в кабинет Кирьянова, на одном дыхании выпалила я.

— В морге, минут десять назад забрали, — спокойно ответил мне Киря, отводя взгляд от своего коллеги, с которым он до моего появления в кабинете беседовал. А потом снова повернул голову к пареньку и добавил: — Думаю, пока мы больше ничего не можем сделать. Соберите прямо сейчас всю эту информацию и сразу ко мне.

— Хорошо, Владимир Сергеевич, все будет сделано, — откликнулся тот и быстренько покинул кабинет начальника, явно не желая мешать нашему с ним разговору.

Я подошла к стулу, на котором только что сидел парень, и, усевшись, уже чуть спокойнее, чем пару минут назад, спросила:

— Где ее нашли? Как была убита? Рассказывай все по порядку!

— Короче, ее обнаружили около часа назад в одной дешевой гостинице, — начал рассказ Киря. — В ней она не жила, просто снимала комнату на сутки. В журнале была записана как Лежебокова Катерина Федоровна, но сильно сомневаюсь, что это ее истинные имя и фамилия. Убита ножом, так же, как и Королькова настоящая. Как ни странно, но на сей раз никаких отпечатков вообще нет, ни одной зацепки. Мы гостиничную комнату буквально всю по сантиметру обшарили, но так ничего и не нашли.

— А кто-нибудь из проживающих в той же гостинице не мог видеть, кто приходил к этой женщине? — спросила я. — Или, может, охранник запомнил кого-то из посторонних? Их ведь всех и нужно проверять в первую очередь.

— Какой охранник, о чем ты говоришь?! — отмахнулся Киря. — Говорю же, гостиница самая низкосортная. Там вообще никто и ничего не знает, а если и знает, то будет молчать. Сейчас ведь народ какой пошел, лишний раз себе проблем наживать не станет. Охранника там и не было, а всему голова владелец, какой-то кавказец. Он от одного только вида такого количества милицейских машин возле своей забегаловки так перетрухнул, что мы полчаса из него не могли выбить его собственного имени. Что ни спросишь, все твердит: «Я не знаю, я не видел». Разве можно работать в такой вот обстановке, сама подумай!

— Ясно, значит, там ничего выяснить не удастся, — сделала я вывод и тихонько вздохнула.

— Похоже, что так, — согласился Киря, но тут же добавил: — Но мои люди все же работают там, вдруг что-то станет известно или кто-то о чем-то случайно проговорится. Конечно, не мешало бы туда кого-то постороннего заслать, чтобы с жильцами по душам поговорил, может, хоть ему что-то найти удастся, да только у нас сейчас все люди наперечет, у каждого своя работа.

Я усмехнулась, понимая, на что намекает Кирьянов, но говорить ничего не стала, предпочитая оставить его в неведении относительно своих планов. Ну а так как просто промолчать было некрасиво, я перевела разговор на иную тему, сказав:

— Значит, эту дамочку тоже убили. Интересно все же, почему? — задалась я вопросом, пытаясь выстроить в уме логическую цепочку и связать все действия преступника. Киря же, услышав мои слова, удивленно переспросил:

— Так ты что, знала о ее существовании?

— Да, видела несколько раз в городе, — призналась я, понимая, что теперь утаивать это от Кири вовсе ни к чему. — Когда заподозрила, что сходство не просто так и эта женщина может быть как-то связана с нашей убитой, попыталась с ней поговорить, но ничего не вышло. Ее спутник наставил на меня пистолет и велел проваливать. Потом искала ее, но так и не нашла — она словно сквозь землю провалилась.

— Так ты, значит, думаешь, что ее появление в городе вовсе не случайно и каким-то образом связано со смертью Корольковой? — уточнил Володя, думавший, видно, точно так же, но не решающийся пока ничего утверждать.

Я кивнула, добавив:

— Не только думаю, я в этом уверена. Само по себе такое сходство просто невозможно: либо они близнецы, либо одна из них делала пластическую операцию, чтобы стать похожей на другую, — сама не осознавая еще до конца смысла сказанного, ответила я и тут же спохватилась: — Стоп, а ведь, может, так оно и есть. Вдруг эта особа действительно делала себе пластическую операцию, мне такая мысль уже в голову однажды приходила, но я как-то не задержала на ней внимания. Сейчас же, полагаю, такое вполне возможно.

— Да, пожалуй, она могла сделать себе операцию, — в раздумье сказал Киря. — Но зачем ей это было нужно, объясни?

— Этого и я пока не знаю. Сначала думала, что эта особа решила убить Королькову, чтобы занять ее место, но теперь вижу, что это не так. Надо всем этим стоит кто-то третий, кого мы пока еще в глаза не видели и не знаем. Да, не успела еще сказать тебе, что сегодня убили ту девушку, которая работала в доме Корольковых. Со всеми этими событиями у меня как-то совершенно из головы вылетела ее смерть.

— Кто? — еще больше удивившись услышанному, переспросил Киря. — Кто убил?

— Не знаю, какие-то парни. Я застала их на месте преступления, и они решили избавиться еще и от меня, еле ноги унесла. Если бы со мной оказался пистолет, тогда бы я не стала убегать, но с голыми руками на двух бугаев да еще со стволами кидаться глупо. Ты уж извини, но твою машину они тоже немного поцарапали, когда пытались меня догнать и прихлопнуть. Ничего не смогла сделать, но, если хочешь, помогу с ее ремонтом. У меня есть один знакомый механик, сделает все за полцены.

— Ты их видела? — не обращая внимания на мои извинения относительно своей машины, спросил Володя. Похоже, что для него это сейчас было важнее всего остального.

— Да, видела, — откликнулась я. — Могу даже попробовать составить фоторобот. Иначе мне до их поимки выйти из дома нельзя будет, зная, что меня ловят и хотят убить. Уж лучше сначала найти этих типов…

— Так, давай-ка ты этим прямо сейчас и займись, — немного подумав, рассудил Киря. — Раз уж эти парни убили прислугу Корольковых, значит, они тоже связаны с тем гадом, который прикончил Аллу Викторовну, и их следует как можно скорее допросить. Может быть, так и выйдем на организатора… Сначала займись фотороботом…

— Согласна, — откликнулась я, немного удивившись, что Киря будто прочел мои собственные мысли и сказал как раз то, что хотела сказать я. Видимо, действительно правы те, кто утверждает, что люди, живущие по соседству и часто общающиеся, даже думают одинаково. — К кому мне пойти? — решив не медлить, спросила я.

— К нашему спецу по компьютерной графике, он все сделает сам, тебе нужно будет только дать описание да выбирать из предложенного правильное, — пояснил Володя и, встав, направился к двери, чтобы проводить меня до кабинета компьютерщика.

Мы прошли в соседнюю комнату, где располагалось в немыслимом беспорядке огромное множество столов, за которыми сидели всякие-разные работники милиции и что-то делали. И только один из всех присутствующих имел на своем рабочем столе компьютер, так что особо гадать, кто из них спец по компьютерной графике, мне не пришлось.

На ходу раздавая разного рода указания, Киря подвел меня к мелковатому пареньку, торчащему за компом, и представил:

— Макар, эта Татьяна Александровна. Татьяна, это Макар, наша компьютерная голова. Он тебе поможет изготовить фоторобот на тех двоих. Я буду у себя. Как только все сделаете, сразу ко мне.

— Хорошо, — согласилась я и, повернувшись к пареньку, внимательно посмотрела на него.

По всему было видно, Макар был личностью интересной и образованной. И дело тут даже не в маленьких очочках в тонкой оправе, что он носил подобно большинству программистов. Дело было в его глазах: в отличие от большинства милиционеров и следователей, в его глаза достаточно было только взглянуть, чтобы понять, что он знает куда больше тебя самого, но даже и не пытается этим блеснуть и продемонстрировать свое превосходство над остальными. Внешне паренек казался робким и нерешительным, но я сразу почувствовала, что где-то в глубине души он смел и готов прийти на помощь любому нуждающемуся в этом.

Что касается каких-то внешних черт, то у Макара были ясные светло-голубые глаза, редкие русые волосы, которые он коротко стриг, оставляя спереди лишь длинную челочку, прямой нос и островатый подбородок, как раз и позволяющий ему слиться со множеством таких же, как он. Одет Макар был просто: в легкую, с короткими рукавчиками клетчатую рубашку и широкие джинсы с цепочкой на ремне. Сразу было видно, что в одежде он неприхотлив и предпочитает носить то, что удобно.

Пока я рассматривала специалиста, он продолжал бегать своими тонкими ручонками по клавиатуре компьютера, а когда закончил это делать, произнес:

— Все готово. Садитесь, будем делать подборку.

Я послушно уселась рядом, и мы приступили к работе. Сначала Макар расспрашивал у меня, как выглядела та или иная деталь внешности преступника, а затем начинал искать подходящий рисунок. Я либо соглашалась, что да, мол, этот похож, либо вынуждена была напрячь память и выуживать из нее что-то, позволяющее сделать фоторобот более узнаваемым и точным. Одним словом, работа у нас шла полным ходом. Целых два часа мы с Макаром потратили на то, чтобы довести оба портрета до кондиции, и в итоге у нас получилось два фоторобота.

Поблагодарив парня за работу, я взяла распечатки портретов и направилась с ними в кабинет к Кирьянову. Там показала рисунки Володе и спросила:

— Ну как, никого не напоминают?

— Нет, но запросто может быть, что эта двойка есть в нашей картотеке, — ответил Киря. — Подожди, сейчас позову Семенова, он проверит. Остальным дам задание распространить эту бумажечку в других отделах.

— Дерзай, — равнодушно откликнулась я и, достав из сумочки сигареты, стала закуривать.

Володя тем временем сделал все необходимое для того, чтобы преступники оказались пойманными как можно быстрее, и снова вернулся в свой кабинет. К тому моменту я уже успела многое обдумать и пришла к выводу, что все три убийства действительно между собой связаны и что сто?ит как можно скорее найти тех парней, которые засветились на предпоследнем задании. Есть вероятность выйти через них и на самого заказчика.

— Ну вот, теперь нам осталось только ждать результатов, — занимая свое место за рабочим столом, сказал Киря. — Пока не станет известно хоть что-то, мы даже понятия не имеем, в какую сторону нам следует двигаться дальше.

— Как это не имеете? — удивилась я. — У нас же есть фамилия этой убитой дамочки. Нужно проверить, действительно ли такая существует, — пояснила я.

— Проверили уже, пока вы фоторобот составляли, — отозвался Киря. — Никакой Лежебоковой Катерины Федоровны на свете не существует, вернее, она существует, но ей восемьдесят шесть лет, и живет она в Трубном районе. Так что дамочка наша, скорее всего, себе это имечко просто придумала, нужно же было взять чье-то имя, вот и назвалась первым, что в голову пришло.

— Ну и документов при ней, конечно, тоже не оказалось, — предположила я, пытаясь обнаружить в расследовании деталь, которой никто из нас пока не занимался.

— Не оказалось, — кивнул Кирьянов. — При ней и вещей-то почти не было, всего пара платьев и кое-что из косметики.

— Ясно, значит, пока не придут результаты экспертизы, вряд ли мы узнаем, кто она такая, — подвела я итог, а затем добавила: — Но на это могут уйти целые сутки, а сидеть сложа руки мы не можем. Нужно что-то делать.

— Что ты предлагаешь? — поинтересовался Киря.

Я хитровато прищурилась, а потом спросила:

— Какой адрес у той гостиницы, где произошло убийство?

Володя торопливо начеркал на небольшом листочке ее адрес, затем протянул его мне со словами:

— Независимо от того, узнаешь ты что-то или нет, после гостиницы жду тебя здесь. А пока займусь твоей машиной и теми двумя гоблинами.

— Тогда до встречи, — бросила я, направляясь к выходу.

Выйдя на улицу, я снова загрузилась в рабочую машину Кири, по-хозяйски завела ее и тронулась в путь, на ходу обдумывая, у кого и что можно было выяснить относительно смерти женщины, так разительно похожей на Королькову. Мысли вертелись в голове, обгоняя одна другую, но никак не желали упорядочиться. Пришлось положиться на удачу и перестать преждевременно гадать на кофейной гуще.

Наконец я доехала до гостиницы. Как и сказал Киря, она оказалась настолько плоха, что даже предположить, что в ней мог жить нормальный, имеющий средний достаток человек, было сложно. А уж о том, что в этом месте жила копия Корольковой, было даже невозможно подумать. Вид этой шикарной женщины никак не вязался с грязной, похожей на большой и неухоженный сарай гостиницей. Что-то тут было не так — не могла вторая Королькова поселиться здесь по собственной воле, даже если бы стремилась скрыться от меня или кого-то еще, кого она смертельно боялась. Как-никак, а в нашем городе сейчас сдается столько квартир с мебелью, даже посуточно, что проблемы поиска убежища вообще не существует. Можно было бы легко выбрать любую квартиру и спокойно в ней жить, не боясь, что тебя найдут, тем более что в гостиницах обитает много разных людей и никогда не знаешь, кто тебе друг, а кто враг.

Оставив машину у парадного входа, если его вообще можно было так назвать, я осторожно поднялась на крыльцо и вошла в ветхое здание. Внутри все оказалось ненамного лучше, чем снаружи. На окнах висели шторы былых веков, застиранные до такого состояния, что на них едва виднелся какой-то рисунок; стены просто покрашены светло-зеленой краской, как это обычно делается в казенных учреждениях, а мебель была старой и полуразвалившейся. Одним словом, убить мало было того владельца, который так сильно не любит своего собственного клиента, между прочим, несущего ему деньги.

Немного повертев по сторонам головой, я заметила, что большинство жильцов временного приюта — это лица той же национальности, что и ее владелец.

— Извините, — прервав свои размышления, обратилась я к направившейся в мою сторону средних лет женщине, одетой, как цыганка. — Не подскажете, где я могу найти директора гостиницы?

— Он наверху, пьет кофе, — на безукоризненном русском ответила женщина. И затем, повернувшись в сторону лестницы, на родном наречии выпалила целое предложение из непонятных мне слов. Я посмотрела вверх и увидела парочку темноволосых детей, которым и адресовалась тирада. Они не спеша спускались вниз, зачем-то обматывая перила лентой от магнитофона. Женщина еще что-то прикрикнула, но я уже не слушала ее, решительно направившись на второй этаж искать хозяина.

Он попался мне на глаза почти сразу. Едва я поднялась на второй этаж, как увидела маленький пластиковый столик, стоящий у окна, и сидящих за ним двоих мужчин, одного совсем юного, другого постарше. Я подошла к ним, поздоровалась и спросила:

— Скажите, где я могу найти владельца этого учреждения?

— Это я, — повернувшись ко мне, ответил тот, что был постарше. — А что вы желаете? Снять номер? На день, два?

— Нет, я желаю только побеседовать с вами, — присаживаясь на свободный стул, коротко ответила я. — Можно?

— Беседовать… Зачем со мной беседовать? — заволновался хозяин. — Со мной весь день сегодня беседуют. Не знаю, что им надо.

— Хотите, объясню? — понимая, что нужно прежде всего как-то разговорить хозяина, а уж потом начать его осторожно расспрашивать, предложила я. — Это интересно.

— Объясните. Да, я хочу все знать, — сразу же согласился мужчина.

— Что ж, тогда слушайте. В вашей гостинице только что убили женщину. И эта самая женщина сильно похожа на другую, которую также убили, но чуть раньше, — принялась разъяснять я суть дела. — Эти дамы родственницами не являлись, а потому милицию очень заинтересовало такое совпадение в их внешности. Кроме того, следователь подозревает, что убил обеих женщин их общий враг, которого обязательно надо задержать. Оперативники очень надеялись, что кто-то в гостинице сможет описать навещавших женщину людей, может быть, ее кавалеров, тех, с кем она общалась. Если бы вдруг это помогло выйти на правильный след, муж убитой женщины пообещал тем, кто поможет, приличную сумму денег в знак благодарности, — самым наглым образом врала я, пытаясь сыграть на главной слабости людей — любви к деньгам.

Как чаще всего и случается, это сработало, и владелец, заинтересовавшись, принялся уточнять:

— И что, в самом деле обещал? А даст ли? А то сулить-то все горазды, а отдавать непонятно кто будет.

— Отдаст, — уверенно ответила я. — Двоим уже отдал, так и остальным, наверное, заплатит. Ему ведь что, он миллионер настоящий, долларовый.

— А-а-а, — протянул владелец гостиницы и вопросительно посмотрел на своего молчащего до сих пор соседа.

Я терпеливо ждала, что последует за этим: согласятся ли эти двое помочь следствию или нет. Молчание затягивалось. Чтобы хоть как-то подтолкнуть к принятию решения этих двоих, я пошла на крайнюю меру и пообещала, что часть денег будет отдана уже сегодня. Это возымело действие, и уже через минуту владелец гостиницы согласился ответить на все интересующие меня вопросы. Не желая терять времени, я первым делом спросила:

— Вы видели человека, приходившего последним к убитой у вас женщине? Можете его описать?

— Да, я его видел, но так, издалека, и рассмотрел совсем плохо, — все еще опасаясь подвоха, ответил хозяин. — Он ушел почти сразу, минут пять у нее и пробыл.

— Как он выглядел, хоть приблизительно? Опишите его, — попросила я, догадываясь, что мужчина просто недоговаривает чего-то, не зная, насколько мне можно доверять. — Уверена, у вас хорошая память.

— Ну, в общем-то, да, — кивнул тот, погладил в сомнении свою начавшую лысеть голову. — Он был высокий. Такой, знаете, как я. В красной майке и трико… нет, черных брюках.

— А лицо, лицо у него какое было? — перебив мужчину, снова спросила я. — Отличительные черты?

— Лицо как лицо, — ответил хозяин гостиницы. — Круглое лицо было. Глазки маленькие, нос маленький, с волосами проблема…

— Лысый, что ли? — не поняла я последней фразы.

— Нет, не лысый, а просто волос у него мало. У меня вот много, — мужчина слегка распахнул свою белую рубашку и продемонстрировал мне свою гордость: густо заросшую волосами грудь, — а у него мало. Светлый он.

— Блондин, — поправила я.

— Нет, не блондин, а русый, — пояснил мой собеседник. — У нас вот настоящий черный волос, а у вас не бывает черный, только русый.

— Что ж, ясно, — вздохнула я, понимая, что по такому описанию можно искать человека вечно и все равно не найдешь.

И тут мне пришла в голову мысль: а не один ли тот же парень убил обеих Корольковых — оригинал и копию? Он же их хорошо знал. Хоть описание мало в чем сходится, но кто знает… Решив это проверить, я достала из сумочки фоторобот убийцы Аллы Викторовны и показала его мужчинам. Те сначала уставились на рисунок, а потом согласно закивали.

— Да, это он! Такой был мужчина, точно, — торопливо зачастил владелец гостиницы. — И глаза маленькие, и нос, и дырочка на подбородке, — он ткнул пальцем в ямочку на нем и снова кивнул.

Я облегченно вздохнула. Что ж, теперь хотя бы известно, что убийца один. Это многое объясняет, по крайней мере точно подтверждает мое подозрение о том, что обе смерти между собой самым тесным образом связаны. Осталось дело за малым, выяснить, как они связаны, ну и найти виновного.

Понимая, что из этих кавказцев свидетели не ахти какие, я все же предприняла еще одну попытку выяснить, что еще, кроме этого, они видели. Но, увы, ничего нового так и не уяснила. Оба мужчины утверждали, что видели лишь, как пришел и ушел этот человек, но в комнату после него не входили и, что он сделал, не видели. В какую же сторону преступник ушел, вообще никто не обратил внимания. Удовлетворившись и этой малостью, я вынула из сумки сторублевую купюру, которую заняла у Кири на непредвиденный случай, и отдала ее мужчинам, пообещав, что вскоре они получат оставшееся. Те обрадованно заулыбались и даже немного расслабились.

Я еще немного побродила по гостинице туда-сюда, задавая вопросы постояльцам, которые мне встречались. Впрочем, это почти ничего не дало, за исключением укоризненных восклицаний насчет того, что житья нормальным людям нет как от всех бандитов, так и от тех, кто их ловит. При чем тут, собственно, последние, я так и не поняла, но уточнять не стала, а просто с облегчением выскочила из препротивного заведения и, сев в машину, направилась назад, к Кирьянову.

Глава 8

— Да, отлично получается, — вздохнула я, сидя перед уставшим и нахмуренным Кирей. — Три фоторобота убийц, и ни один еще не пойман. Угон машины — и тоже никакого результата. Плюс ко всему три трупа и ни одного предположения, за что их убрали. Тебе не кажется все это какой-то невероятной насмешкой судьбы? — спросила я у Володи.

Киря неопределенно пожал плечами и тихо ответил:

— Мы делаем все возможное. Мои люди весь город перевернули в поисках этой троицы.

— И моей машины, — дополнила я.

— И машины, конечно, — вздохнул Володька. И хотел было что-то еще сказать, но в этот момент в дверь постучали, и ему пришлось отвлечься на нежданного посетителя. Посетителем оказался молоденький помощник Кирьянова, который не вошел, а влетел в кабинет и громко доложил:

— Владимир Сергеевич, результаты экспертизы прибыли. Вы просили сразу принести.

— Ну, наконец-то! — обрадовался тот. — Давай их сюда!

Мальчишка передал в руки Кирьянова листочек и, отойдя на два шага, застыл в ожидании нового приказа. Мы же с Володей, не обращая на него внимания, уткнулись носом в бумагу и стали внимательно изучать.

— Черт, а ведь ты была права! — прочтя две первые строчки, эмоционально воскликнул Киря. — Эта особа и в самом деле сделала себе пластическую операцию. Ты только посмотри, что здесь написано!

— Вижу, — не менее обрадованно откликнулась я, так как нечто подобное и ожидала получить. — Дамочка была вся словно сшита из отдельных кусочков. Видать, сильно стремилась быть похожей на Королькову.

— Но зачем? Ради чего? — спросил Киря.

— Вот уж не знаю, — пожала плечами я. — Мне никто из них этого не докладывал.

— Что думаешь теперь делать? — заметив, что я погрузилась в размышления, отвлек меня Володя. — Уже возникли какие-то идеи?

— В общем-то, да, но для их воплощения в жизнь мне снова потребуется твоя машина, — ответила ему я. — Хочу кое-что проверить.

— Что именно? — снова спросил Володя, явно не желая оставаться в неведении.

— Пока не до конца определилась, — отмахнулась я, полагая, что еще рано делиться своими выводами. Как-никак, а Корольков платит мне за то, чтобы я нашла виновного в смерти его жены, стало быть, нечего раньше времени карты раскрывать.

— Что ж, если будет нужно, звони, — поняв, что я ничего так и не расскажу, вздохнул Киря. — А мы пока попробуем твою машину да тех троих поискать. Вдруг что-то да удастся.

Я молча кивнула и, встав, отправилась на улицу. Там подошла к немного поцарапанной рабочей машине Володи, открыла ее и села за руль. Увидев результаты экспертизы, подтвердившие мое подозрение насчет пластической операции, сделанной двойнику Корольковой, я поняла, что все каким-то образом вертится вокруг клиники пластической хирургии. Ведь именно по дороге из нее была убита Алла Королькова. В ней же, скорее всего, сделала операцию и эта неизвестная особа. Там же я видела и горничную Корольковых, Марию Виноградову-Винову. Не могло так получиться, чтобы все это было лишь обычным совпадением, должна существовать какая-то общая, связующая нить между всеми этими известными событиями.

Теперь я собиралась в первую очередь выяснить, кто на самом деле была эта женщина, двойник Корольковой, и сделать это можно было лишь там, где она делала операцию. Будучи уверенной, что этим местом является «Ворожея», я завела машину и надавила на газ, направив ее в том направлении, где находилось это загадочное заведение. В голове же вертелись всего три слова: таксист, наемники, организатор. Именно этих людей мне и необходимо было найти и наказать.

К сожалению, я выбрала не слишком удачный маршрут и очень скоро угодила в пробку, совсем забыв, что рабочий день подошел к концу и вереницы машин начинают тянуться к местам стоянки. Естественно, что торчание в пробке никак не входило в мои планы, а потому я, несколько минут нервно посидев в машине, решила поехать прямо по тротуару, а там как-нибудь выехать на новую дорогу. Едва я собралась свернуть с трассы, как мой внутренний голос укоризненно произнес: «Что ты делаешь, Танечка, там же нет дороги». Я лишь легонько ему на это улыбнулась и ответила:

— Русский человек называет дорогой то место, где он собирается проехать, — и, с силой надавив на педаль, въехала на тротуар.

Тут же завизжали потревоженные перепуганные женщины, гневно заругались мужчины, а дети весело отскакивали в сторону, с интересом уставившись на сумасшедшую женщину за рулем. Впрочем, на все эти эмоции мне было совершенно наплевать. Я не хотела торчать в пробке и собиралась выбраться из нее любым путем. В конце концов я это сделала, даже никого не задавив и не покалечив, вот что значит хорошие навыки вождения! Будь на моем месте кто-то другой, менее опытный, уже такого бы наворотил…

Теперь я спокойно ехала дальше, радуясь своей предприимчивости. И тут… мимо меня проскользнуло что-то до боли знакомое. Я резко надавила на тормоза и торопливо обернулась — глаза меня не подвели: только что мимо проехала моя собственная бежевая «девяточка»! В один момент совершенно забыв о том, куда я так торопилась и что ради этого проделала, я принялась разворачивать машину Кири прямо посреди трассы, желая лично отловить того негодяя, который так нагло увел машину, воспользовавшись моей беспомощностью.

Быстро развернуться не удалось, так что, когда я все же это сделала, моя «девятка» благополучно исчезла в неизвестном направлении. Несколько минут покружив по местности, но так ничего и не найдя, я вынуждена была смириться с истиной: «За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь». Пришлось набрать номер Кири и сообщить о том, где я только что видела собственный автомобиль, а затем, ничего ему не объясняя, вернуться на прежний маршрут. Коли начал дело, доведи до конца сначала его, а затем уже берись за другую работу.

В нервном состоянии я все же добралась до клиники «Ворожея», припарковала Кирину машину на стоянке и отправилась к парадному входу. Пока в моих планах было выяснить, делала ли здесь женщина, известная как Катерина Федоровна, пластическую операцию и кем она является на самом деле. Возможно, попутно с этим сумею выяснить и что-то еще.

Войдя в знакомую уже приемную, я сразу подошла к узнавшей меня почти сразу секретарше и сказала:

— Девушка, организуйте мне, пожалуйста, встречу с главным врачом. Я бы хотела у него кое-что выяснить.

— Если вы имеете в виду самого владельца клиники, то он сейчас занят и освободится только часа через три, — не моргнув глазом, ответила она. — Впрочем, могу предложить вам в собеседники его заместителя.

— Что ж, давайте его, — сразу согласилась я, понимая, что трех часов просто не высижу, а ездить сюда дважды слишком накладно, да и не совсем удобно. К тому же заместитель так же хорошо должен знать, кто и какие операции в данной клинике делает.

Дождавшись, когда обо мне доложат, я прошла в одну из дверей и сразу оказалась в узком коридорчике. Там меня ждала уже другая девушка, примерно того же возраста, что и та, которая сидела в приемной. Она приветливо улыбнулась и пригласила:

— Следуйте за мной, Валерий Аркадьевич уже ждет вас.

Я молча кивнула и направилась следом. Она провела меня через весь коридор, открыла одну из стеклянных дверей и пропустила вперед. Я вошла и тут же услышала, как дверь за мной захлопнулась. Слегка вздрогнув, я все же не обернулась, понимая, что закрыла ее девушка, оставив меня наедине с человеком, сидевшим за столом прямо напротив. Это был средних лет мужчина с поседевшей головой, седыми усиками и темно-карими глазами. Он был в белом халате, на шее у него висела шариковая ручка. При виде меня мужчина с некоторым восхищением повел бровями, а затем мягким, почти женским голоском произнес:

— Добрый день, Татьяна Александровна. Прошу, проходите, садитесь. Девочки уже сообщили, что вы желали бы встретиться с кем-то из руководства. К сожалению, Вениамин Антонович в настоящее время находится в операционной, так что вряд ли вы сумеете с ним поговорить, но я в полном вашем распоряжении. Что бы вы желали узнать?

— Кое-что о трех женщинах, посещавших вашу клинику, — коротко ответила я и внимательно посмотрела в глаза мужчине.

Тот не выразил никаких эмоций и вполне равнодушно произнес:

— Я слышал, что какую-то женщину убили и вы расследуете это дело. Полагаю, что ваш приход связан с нею же.

— Угадали, — согласилась я. — С Корольковой Аллой Викторовной.

— С кем? С Корольковой? — сделал удивленное лицо мужчина. — Это же, кажется, жена предпринимателя Королькова, которому принадлежит компания по производству алкогольных напитков? Но кто же ее убил?

— Вот это-то мы и пытаемся выяснить, — ответила я, сразу добавив: — А вы можете помочь.

— Я? Помочь? — воскликнул врач. — Но чем? Сомневаюсь, что кто-то в нашем заведении имеет представление о том, кто убил бедную женщину. Вы что-то путаете.

— Совсем нет. Мне хорошо известно, что перед тем, как случилось убийство, Алла Викторовна побывала именно в вашей клинике, а уже по пути отсюда ее убили.

— Ну так ведь по дороге отсюда, а не здесь… — ухватился за мои слова Валерий Аркадьевич.

— Не перебивайте меня, — попросила я, видя, что мужчина ищет легкий способ побыстрее от меня избавиться. — Кроме Аллы Викторовны, в вашу клинику зачем-то приходила и ее горничная, которую позже тоже почему-то убили. Это была Мария Винова. Я бы хотела знать, что она здесь делала?

— Наверное, как и все, интересовалась, что бы ей стоило подправить во внешности, чтобы стать лучше, — не задумываясь ответил мужчина.

— Я бы хотела знать точно, а не наверное, — не приняла я подобного ответа. — А также хотелось бы знать, кому и зачем была сделала пластическая операция, результатом которой стало полное изменение внешности женщины, и она стала копией Аллы Корольковой. Только не отпирайтесь, не говорите, что операция эта производилась не у вас, — сразу предупредила я. — Мне об этом все хорошо известно.

— Да, но вся эта информация строго конфиденциальна, — попытался обойти вопрос заместитель главврача. — Вы же должны понимать, что мы выполняем все, что пожелает клиент, но никому об этом не говорим.

— И даже в тех случаях, когда это касается чей-то жизни? — с упреком произнесла я.

— А что поделать, это единый врачебный закон. Боюсь, что никто из медперсонала ничего не сможет вам рассказать, ведь все подписывали документ о неразглашении тайны клиента и заказчика. Тут уж ничего не поделаешь!

— Ладно, — поняв, что в этом Валерий Аркадьевич, пожалуй, прав и я вряд ли сумею из кого-то выбить всю правду. Но тут же предприняла новую попытку выяснить хоть что-то, хоть самую малость, спросив: — Ну хотя бы ради сочувствия погибшим женщинам вы могли бы мне сказать, кто на самом деле была лже-Королькова? Я бы вам была за это очень признательна.

— Я бы мог, но мне… — принялся было за старое заместитель, и мне пришлось перебить его, заметив:

— Какая же может быть тайна, если женщина мертва.

— Ну ладно, уговорили, — вдруг согласился мужчина. — Скажу.

— Слушаю вас. — Я вся превратилась во внимание.

— Ее звали Пенкина Анфиса Григорьевна. Больше ничего о ней не знаю.

— Спасибо и на этом, — поблагодарила я, хотя понимала, что собеседник мой мог бы поведать куда больше, да только не в этом месте и не при этих обстоятельствах. Понимая, что стоит сделать попытку на него поднажать, как он вызовет охрану и меня быстренько выставит. Зато когда он уедет из клиники, можно будет поговорить и совсем иначе, но это позже, а пока попробую проверить его слова и все выяснить.

Выйдя из кабинета заместителя, я вернулась в машину и, заведя ее, направилась в паспортный стол, чтобы проверить там эти данные и определить, действительно ли существовала такая особа и кто она была. Там же я собиралась узнать и настоящий ее адрес, а уж, зная его, можно будет найти и соседей, которые что-то наверняка расскажут, помогут отыскать родственников и друзей женщины. Глядишь, так и выясню наконец, каков же был мотив, чтобы так разительно изменить собственную внешность.

Обдумывая предстоящие ходы, я чисто машинально иногда посматривала в зеркало заднего вида и в один прекрасный момент увидела там черную «Тойоту». Не знаю почему, но мне сразу показалось, что она следует за мной по пятам, так как эту самую машину я только что видела на стоянке возле клиники. Или, может быть, это лишь случайное совпадение? А может, в той машине тот самый таксист, который убивал Королькову, или те два типа, что убрали Марию? Возможно, теперь им дано задание избавиться и от меня, чтобы не совала свой нос куда не следует и не мешалась под ногами?

Вопросы обуревали мою голову один за другим. Я нервничала, но старалась не слишком показывать это, не увеличивая и не сбавляя скорость, а продолжая следовать все в том же направлении, как и до этого момента.

«Тойота» не отставала. Я решила свернуть, чтобы точно убедиться, едет ли она за мной. Впереди показался поворот, и я решительно свернула в него. Проехав по новой дороге метров пять, обернулась, но «Тойоты» не обнаружила.

«Черт, скорее всего, показалось, — вздохнув, подумала я. — Слишком уж нервы на пределе, вот и мерещится всякая ерунда. Нужно немного расслабиться, иначе и не доживешь до счастливого дня поимки преступника. Все! — Я несколько раз глубоко вдохнула и сказала: — Я спокойна, уравновешенна и уверена в своих силах. Как ни в чем не бывало еду по своим делам, и плевать мне на всяких следящих. Если хотят, пусть катятся следом, их проблема, главное, чтобы не стреляли, а с остальным справимся».

Слегка изменив свое отношение к происходящему, я снова завела машину и тронулась в путь, на этот раз не обращая внимание на тех, кто ехал позади меня. Впрочем, иногда посматривая в зеркало, я больше так и не увидела в потоке машин той напугавшей меня «Тойоты».

* * *

— Да, такая женщина у нас есть, — вернувшись к окошечку, ответила мне приветливая паспортистка. — На нее имеются все данные.

— Могу я их посмотреть? — сразу же полюбопытствовала я.

— Обычно мы этого не позволяем, — начала было женщина, но, тут же вспомнив, что я из милиции, сдалась: — Но раз вы из следственных органов, тогда смотрите.

Я прошла следом за женщиной, и вскоре перед моим взором предстала вся информация на Анфису Григорьевну Пенкину. Двадцать девять лет. Никогда не была замужем, детей не имела. Проживала якобы в Трубном районе на улице Лебединской, дом семь, квартира пять. Что касается внешности женщины, то я очень удивилась, обнаружив, что у нее было довольно много сходства с Корольковой, но кое-что присуще только ей. Например, взгляд. И губы, которые были чуть более припухшими и не такими красивыми, как у Аллы. К тому же девушка явно за собой не следила, а потому на образ стильной леди никак не тянула.

Еще раз все тщательно изучив, я попыталась выпросить у работников паспортного стола ее фотографию, клятвенно обещая вскоре вернуть, но, получив отказ, вынуждена была просить о снятии с нее ксерокопии. Хорошо, хоть мне не отказали, и к Кирьянову в отдел я ехала со всеми бумагами на псевдо-Королькову. Уже начинало темнеть, но меня это никак не смущало, тем более что я знала: пока идет поиск убийцы жены Королькова, подполковник задерживается на работе допоздна, так что в любом случае я его застану на месте.

Довольно быстро добравшись до отделения, я узрела возле него свою украденную машину и очень этому обрадовалась: стало быть, Кире и его ребятам все же удалось поймать наглеца, который так просто и легко меня облапошил. Стремглав выскочив из пусть и хорошей, но все же не своей машины, я кинулась к любимой «девяточке» и с жадностью принялась осматривать ее — нет ли где царапин, вмятин или повреждений. Затем попыталась открыть дверцу со стороны водительского сиденья, но та оказалась заперта. Пришлось довольствоваться созерцанием салона снаружи. Я пристально пробежала взглядом по сиденьям и облегченно вздохнула, видя, что, кажется, ничего не испорчено.

— Ну вот, опять сюрприз не удался, — вздохнул за моей спиной вышедший из офиса Кирьянов. — А я хотел на время ее спрятать, а потом тебе предъявить, но, видно, не судьба.

— Значит, вы все же его нашли? — отрывая нетерпеливый взгляд от своей машины, спросила я у Володи.

— Нашли, — вздохнул Киря. — Представляешь, попался на элементарном. Он, оказывается, дальтоник, цвета совсем не различает, вот и поперся на красный свет, чуть двоих пешеходов не задавил. Там его гаишники и поймали, сразу нам сообщили, а уж мы забрали и доставили куда следует.

— Где он сейчас? — нервничая, спросила я. — Хочу посмотреть на эту наглую рожу, может, даже плюнуть в нее.

— Да ладно тебе, мальчишка гроша ломаного не стоит. Ему всего-то двадцатник недавно стукнул, так он и возомнил себя черт знает кем. А все фильмы американские виноваты, насмотрится их молодежь и начинает вытворять черт знает что, — возмутился Киря. — Ну да ничего, посидит теперь пару лет в камере, глядишь, одумается. Ты лучше расскажи, что узнала? Не просто же так ты вернулась. Уж я-то тебя знаю, просто так никогда не приезжаешь: либо самой что-то надо, либо что-то нашла.

— Угадал, кое-что я все же выяснила, — решив про себя, что Киря прав и не стоит отвлекаться на какого-то пацана, который просто решил поиграть в крутого парня. Поиграл, пусть теперь расплачивается, а мне главное, что моя машина снова у меня, а значит, я снова могу спокойно на ней разъезжать по городу. — Узнала я, кто такая эта скопированная мадам, — коротко сообщила я.

— И кто же? — полюбопытствовал Киря.

— Некая Пенкина Анфиса Григорьевна. Прописана в Трубном районе, но там я не была: слишком далеко, а у меня бензин на пределе и совсем нет денег. Мои-то все были в сумочке, а сумка в машине. Теперь наверняка ее уже там нет, точнее, нет денег, — предположила я, пристально глядя на Кирьянова.

Он как-то странно улыбнулся и, потерев руки, произнес:

— А вот и не угадала. Сумка твоя совершенно не тронута, ну разве что полтинник этот малец из нее взял на пиво, а так все остальное на месте.

— А пистолет?

— В порядке, — улыбнулся Володя. — Стрелять из него парень не решился, так, повертел в руках немного.

— Ну и слава богу, — успокоилась я. — А то уж думала, что больше и не увижу своих вещей. Да, а как дела с остальными? Кого-нибудь еще поймали — таксиста или тех двоих, что охотятся за мной?

— Увы, — развел руками Киря. — Пока только ищем.

После короткого разговора мы с Кирей прошли в его кабинет, выпили по чашечке кофе и стали собираться, чтобы навестить квартиру Пенкиной, дабы выяснить о ее хозяйке хоть какие-то подробности. Отпускать меня в далекий Трубный район одну Володя напрочь отказался, сказав, что будет волноваться, все ли со мной в порядке. Он предпочел быть рядом, если вдруг у дома девушки окажется засада, поджидающая меня или иных любопытных. Я не стала спорить и согласилась взять Кирю в провожатые, тем более что вдвоем мотаться по городу было все же не так скучно, как одной. Так что уже через пару минут мы загрузились в мою возвращенную «девяточку» и направились в Трубный район.

На улице совсем стемнело, но это не помешало нам без помех найти нужные улицу и дом. Зато когда мы их нашли, то чуть не присвистнули в два голоса. Дом оказался такой ветхий, что в нем и жить-то было невозможно. Во-первых, в половине окон деревянного здания не было стекол, и ветер гулял там, как ему было удобно. Во-вторых, крыша и одна половина дома были обгоревшими, скорее всего, от недавнего пожара. А уж про внутреннее убранство жилища и говорить не приходилось.

Как только мы сбили с двери навесной замок, неизвестно что вообще охранявший, как сразу оказались чуть ли не в пристанище бомжей. Здесь все было ободрано, поломано, запылено. Стол в центре комнаты завален бутылками, консервными банками и окурками самых низкосортных сигарет. Стулья раскиданы по комнате, и некоторые, сломанные, валялись вверх ногами. Что касается занавесок, покрывал и иных дополнений интерьера, то все они начисто отсутствовали.

— Боже мой, неужели в таком бедламе можно жить? — удивленно произнес Киря. — Это же настоящий ужас… кошмар.

— Вполне, — посветив на безногий диван с неподвижным, свернувшимся калачиком телом, ответила я. — И очень даже.

— Кто такой? — сразу перешел на шепот Киря.

— Думаю, новый постоялец, — подойдя к спящему бомжу и потыкав его в бок, заключила я. И, повысив голос, добавила: — Эй, мистер, подъем! Гости пришли!

— Чего? — сонно протянул бомж и, повернувшись в мою сторону, пахнул таким перегаром, что я едва удержалась на ногах. — Откуда? И чего надо?

— Из милиции я, милок, — отойдя, чтобы окончательно не задохнуться, ответила я. — Побеседовать с тобой пришла.

Слово «милиция» подействовало на парня отрезвляюще, и уже в следующую минуту он был как огурчик, испуганно таращась на нас с Кирей, размахивая руками и с трудом выговаривая бессвязные слова.

— Я че, я ниче. Я никого не трогал. Ну да, нет у меня прописки, так виноват не я… Я тут живу, никого не трогаю… Я тихий…

— Это мы уже заметили, — взяла я инициативу в свои руки. Затем стала успокаивать разволновавшегося бомжа, чтобы спокойно его расспросить и выяснить все, что нужно. — Да ты успокойся, парень, мы не по твою душу, не тронем, — пообещала я. — Мы только хотели выяснить кое-что про бывших хозяев этого дома, может, ты что знаешь.

— Я, нет, я ничего не знаю, — вновь замахал руками бомж. — Не видел я их, сюда пришел, когда тут уже пусто было.

— А как давно ты сюда пришел? — поинтересовалась я.

— Месяца два назад, — ответил мужчина. — Но здесь, правда, уже никого не было.

— Мы тебе верим, — ответила я. Затем попыталась выяснить у этого типа, не появлялись ли за это время настоящие владельцы дома, не слышал ли он чего о них от соседей. Увы, бомж не только ничего не видел и не слышал, но вообще ничего не хотел знать, так что выжать из него что-либо не получилось, и пришлось искать иные пути добычи информации.

— Что, пройдемся по соседям? — спросил Киря, думая о том же, о чем и я.

— Поздно уже, могут и не пустить, — ответила я. Затем пощелкала выключателем, и, видя, что, кроме одной лампочки под потолком, ничего больше не зажглось, направилась к выходу. Киря заторопился следом, продолжая начатую фразу: мол, пустят, куда они денутся, мы ведь милиция. Меня же занимали совсем другие мысли:

«Итак, Пенкина Анфиса Григорьевна, похоже, проживала в этом доме, пока ее не присмотрел наш организатор убийства. Из дома девушка какое-то время не уезжала, так как он шел под снос и ожидалась скорая замена жилья на новое. Ну а так как менять никто и ничего пока не собирался, девица сразу согласилась на предложение пожить в другом месте и, не задумываясь, оставила свое жилище бомжам. Осталось теперь выяснить, есть ли у нее родственники и друзья в Тарасове, так как родители числятся умершими. А это нам могут сказать только соседи. Похоже, Киря прав и все же придется их слегка побеспокоить».

Придя к такому выводу, мы с Кирьяновым отправились к соседнему дому, более ухоженному и обжитому, вошли во двор и постучали в окно, решив, что стука в дверь жильцы могут не услышать. Вскоре нам навстречу вышел какой-то старичок в майке и синих трико, пузырящихся на коленках, и недовольно спросил:

— Чего надо-то?

Киря быстренько сунул под нос старичку удостоверение, в отличие от моего, не липовое, и подобающим тоном произнес:

— Мы бы хотели задать вам несколько вопросов. Это не займет много времени. Вы позволите?

— Спрашивайте, чего там, — согласился дед, но в дом нас не пустил, а сам вышел на крыльцо, шаркая по полу старыми тапочками.

Володя коротко сообщил, что его бывшую соседку нашли убитой и что органы милиции хотели бы выяснить, кто была эта девушка, с кем она водилась, то есть найти тех, кто мог ее убить.

— Ой, нашли что спрашивать, тем более у деда, — рассмеялся на просьбу Кири старичок. — Я что, с молодежью, что ли, вожусь? Ну, видел я эту девку пару раз, что с того? Я ж за ней не следил. Знаю только, что после смерти родителей совсем она дом на ветер пустила. Все продавала, меняла на еду, а работать все равно не хотела. Так и докатилась до бедноты. Ну несколько месяцев, как кошка драная, тут гуляла, а потом пропала куда-то, и с тех пор никто ее не видел. А искать некому, друзья давно от нее отстали, кому она такая была нужна.

— Ясно, — вздохнула я, видя, что все мои подозрения правильны.

Задав старичку еще несколько вопросов, но так ничего и не выяснив, мы с Кирей поблагодарили соседа, извинились за столь позднее вторжение и отправились к машине. Всю дорогу назад, до дома, куда я вызвалась доставить Володьку, он пытался из меня выудить, что я собираюсь делать дальше, и напрочь отказывался верить, что я понятия пока об этом не имею.

— Таня, ну кому ты это говоришь? У тебя же все время на семь ходов вперед продумано, — обиделся Володька в ответ на очередной мой отказ что-то объяснять. — Я же не прошу тебя все мне говорить. Скажи только одно: кого ты сама-то подозреваешь? Ведь наверняка есть такие?

— Будут, но только завтра утром, — засмеялась я. Затем остановила машину, так как мы уже достигли дома Кири, и, повернувшись к Володе, добавила: — Не торопи события, Володя. Я понимаю, тебя за это дело по головке не гладят, до сих пор результатов нет, но и мне не менее важно найти виновного, ведь мне за это платят. Искать я привыкла одна, а как мои подозрения подтвердятся или в чем-то буду твердо уверена, так сразу тебе первому об этом сообщу, ты же знаешь.

— Ну да, все, как всегда, — устало вздохнул Киря, открыл дверцу и на прощанье добавил: — Ладно, ты не сердись, что я с этим пристаю. Просто хотел тебе помочь. Ты же всегда самую опасную работу на себя берешь, а я просто хотел в нужный момент быть рядом.

— Будешь, — заверила я Кирю и, один раз тихонько просигналив ему, отправилась домой.

Сейчас, после такого долгого трудового дня, наполненного событиями, мне нужно было отдохнуть и, как я привыкла, хорошенько все обдумать и проанализировать. Наверняка ведь если правильно разложить все по полочкам, то выстроится взаимосвязанная цепочка, а вслед за этим станет ясно и то, где искать виновного во всех трех преступлениях и покушении на меня.

Быстро добравшись до своей конспиративной квартиры, я первым делом отправилась в душ, смыла с себя всю грязь и частично усталость, а затем перебралась в кухню варить кофе. Когда мой любимый напиток был готов, я налила его в чашку, поставила перед собой и достала из пачки сигарету. Готовясь все обдумать и пытаясь сосредоточиться, я всегда сопровождала кофепитие еще и сигаретой. Это сочетание не только расслабляло меня, но и насыщало всем необходимым мой мозг: он начинал думать куда быстрее и активнее. Вот и на этот раз я надеялась, что сигарета с кофе помогут мне расставить все точки над «i».

«Итак, начну все по порядку. Королькова Алла Викторовна почувствовала, что за ней кто-то следит, но определить, что это ее собственная горничная, не смогла. В день своего убийства она отправилась в клинику пластической хирургии, якобы для консультации. Покинув ее, стала ловить машину, но тут свои услуги предложил таксист, давно ожидавший женщину на улице. Он и отвез ее за город, где убил. После этого таксист исчез. Зато служанка, кому-то передающая информацию о Корольковой, тоже поехала в клинику. Затем почему-то уволилась, взяв расчет у мужа Аллы, поменяла полностью свой имидж. Когда я попыталась с ней поговорить, воспользовалась газовым баллончиком и сбежала. Это подтверждает, что она многое знала.

Сбежав от меня, девушка скорее всего отправилась к своему нанимателю, чтобы рассказать, что ее преследует какой-то детектив. Сделала она это зря, так как, подумав, организатор решил, что безопаснее будет убрать девицу: так уж она точно ничего и никому не расскажет. Он подослал к ней двух парней, якобы для охраны, а на самом деле покончить с ней. Когда те сделали свое дело, то вдруг обнаружили в квартире меня, приехавшую завершить начатый с Марией разговор. Они приняли меня за случайную свидетельницу, хорошо запомнившую их лица, а потому тоже попытались убить. Мне же удалось благополучно смыться.

Спустя некоторое время обнаружился третий труп женщины, очень похожей на Королькову. Случайно встретив ее несколько раз, я тоже попыталась с ней вступить в контакт, но у меня ничего не вышло, так как вмешался ее охранник. После того как был обнаружен труп этой особы, выяснилось, что она простая бедная девушка, пустившая по ветру все, что у нее было, и не имеющая никаких средств к существованию. Ее положением попросту воспользовались негодяи, заставив сделать пластическую операцию и стать похожей на Королькову.

Если я правильно понимаю, то Пенкину и горничную Винову убрали только потому, что они слишком много знали и могли выдать организатора убийства Корольковой. Сразу после того, как обе женщины стали не нужны, от них попросту избавились, убрав тем самым все концы, ведущие к главному преступнику, к тому, кто пытался изобрести что-то жутко хитроумное, но этот его план провалился еще на половине.

Скорее всего, этот хитрец желал заменить копией Корольковой Королькову настоящую, для этого и отыскал Пенкину и сделал ей операцию. Но выполнение задуманного стало невозможным по причине того, что обнаружили тело настоящей Аллы Викторовны. По идее, от него должны были избавиться так, чтобы никто и никогда его не увидел, но почему-то не избавились. Наверняка кто-то или что-то помешало это сделать, из-за чего все и пошло наперекосяк.

Кто же этот столь хитроумный тип?.. — Я положила голову на ладони и сжала ее. — Кто же, кто он такой? Старый враг Алексея Королькова? Враг его жены? Или просто случайный тип, на глаза которому попались обе женщины и который решил рискнуть? Хотя нет, организатором должен быть человек очень богатый, способный оплатить дорогостоящую пластическую операцию, нанять головорезов и необходимых второстепенных лиц. С маленькими деньгами пластическую операцию не потянуть, если, конечно, ты сам не врач…»

Предположив последнее, я вдруг неожиданно напряженно замерла, пытаясь проверить вероятность этой версии. И чем дольше шла эта проверка, тем яснее я понимала: именно врач должен быть организатором всей этой аферы с подменой женщин.

«Врач, именно врач и никто больше не мог все это провернуть! Во-первых, для проведения пластической операции, результатом которой должно стать создание копии кого бы то ни было, нужно досконально изучить лицо копируемого. А Королькова сама приходила в клинику на консультацию, значит, ее тщательно осмотрели и изучили. Затем туда же пришла и Пенкина, где ее быстренько прооперировали, „подогнав“ ее внешность под Аллу Викторовну. Затем Королькову убрали, но избавиться от тела не успели, так как преступника, видимо, кто-то спугнул.

В результате подмена оказалась невозможной, а потому Пенкину временно переселили в гостиницу самого низшего пошиба, надеясь, что она не привлечет ничьего внимания в том районе. Ну и приставили телохранителя, который меня тогда и спугнул. Помогающая же следить за повадками и поведением своей хозяйки Мария после выполнения своей части сделки уволилась, вернув себе прежний внешний вид, и устроилась на новую работу. Но никто не ожидал, что девушку кто-то начнет расспрашивать о том, что она знает.

Одним словом, из-за того, что в это дело влезла я, все пошло не так, как надо: подмена не удалась, а значит, и мечтать о деньгах Королькова уже не приходилось. Естественно, что обеих женщин пришлось убрать, и как можно быстрее. Теперь виновник всей этой преступной аферы успокоился и решил, что к нему уже нет подхода. Господи, но как же все, оказывается, просто и понятно!» — вздохнула я. Затем выключила в кухне свет и пошла спать, твердо решив, что, как только проснусь, отправлюсь в клинику «Ворожея», чтобы вывести на чистую воду всех, кто имел к этому делу хоть какое-то отношение.

Глава 9

Утро началось для меня с того, что, открыв глаза, я стала вспоминать и обдумывать все вчерашние выводы и решения. Затем встала, приняла душ и сварила кофе. Выпив его и позавтракав, я вымыла посуду и, вернувшись в комнату, стала собираться. Достав из шкафа брюки с блузкой, оделась и, поглядевшись в зеркало, решила, что в этой одежде смотрюсь очень эффектно. Затем тщательно зачесала волосы назад, собрала в хвост и спрятала его под украшенной мелким бисером сеточкой. Что касается макияжа, то обошлась одной тушью и светлой губной помадой, решив, что лучше уж выглядеть естественно, нежели к концу дня превратиться в перемазанную косметикой, да еще и уставшую женщину.

Еще раз перед выходом на улицу посмотрев в зеркало, я нашла себя весьма симпатичной и, забросив сумку на плечо, слегка припрыгивая, как школьница, заторопилась к машине. Оказавшись на улице, сразу же села в нее и, не мешкая ни минуты, тронулась в путь, сердцем предчувствуя, что сегодня наконец-то все должно разрешиться.

Клиника пластической хирургии «Ворожея» стояла на пригорке, освещенная утренним солнцем, и к ее воротам постепенно стекался народ. Большей частью это были сейчас работники клиники, а также те, кому на сегодня был назначен прием. Я спокойно проследовала на стоянку, припарковала машину на свободное место и, заперев замок, направилась к зданию. Войдя в него, сразу подошла к секретарше и попросила:

— Сообщите о моем приходе своему директору. Я бы хотела с ним побеседовать.

— Вениамин Антонович занят, — с легким налетом пренебрежительности ответила девица. — Если хотите, ждите.

— И чем же он, интересно, занят? — начиная злиться на такой прием и неучтивый разговор с посетителем, поинтересовалась я. — Пьет утренний кофе? Клиника еще только открылась, операции еще не начались. Так что будьте добры, отвлеките его от его дел, иначе я здесь сейчас такое устрою, мало не покажется. Надеюсь, вы меня поняли? — еще тише проговорила я напоследок.

— Хорошо, я доложу, — окинув меня недовольным взглядом, все же спокойно ответила секретарша. Затем куда-то на несколько минут удалилась, но вернулась не одна, а с молодым парнем, которого попросила проводить меня до кабинета главврача.

Я снова прошла по уже знакомому мне коридору, но на этот раз, преодолев его, так и не вошла ни в одну дверь, а оказалась возле лифта, на котором поднялась до самого последнего этажа. Там сопровождающий меня паренек указал на дверь с красивой табличкой, оповещавшей, что за ней находится главврач клиники, Гряклов Вениамин Антонович. После чего молодой человек удалился по своим делам, оставив меня одну. Я подошла к двери и, слегка в нее постучав и не дожидаясь ответа, прошла внутрь.

Яркие солнечные лучи освещали кабинет и слепили глаза. Пришлось на секунду отвести взгляд в сторону, дожидаясь, когда зрачки привыкнут к необычному для них освещению. Когда же это произошло, я снова посмотрела перед собой и увидела самого владельца клиники, сидевшего за столом, на котором лежало всего несколько листов чистой бумаги и две ручки.

Гряклов оказался человеком средних лет, примерно сорока пяти — пятидесяти. Как я и предположила, он был небольшого роста, плотного телосложения. В общем, обыкновенный человек, каких сотни, тысячи, и я бы даже сказала, неприметный. Со светлыми волосами, серыми, глубоко посаженными глазами, прямым носом с небольшой горбинкой. Очков Вениамин не носил, хотя, на мой взгляд, они бы ему пошли. Впрочем, на доктора он бы и в очках не был похож, ему больше подошла бы роль пронырливого и вездесущего банкира или иного человека высшего света. Слишком уж умным и сверлящим был его взгляд, пронизывающий до самых костей, словно высматривающий, что в тебе есть такого интересного… Впрочем, может, так оно и было.

Внимательно осмотрев Гряклова и отметив про себя, что ему палец в рот не клади, я перешла к делу:

— Здравствуйте, Вениамин Антонович. Рада, что наконец-то могу побеседовать с вами лично. А то до этого момента мне как-то все больше с вашим персоналом общаться приходилось. Но уверена, вы-то явно знаете побольше, чем они.

— Это вы правильно заметили, — согласился Гряклов. — Я знаю больше. Даже знаю, что вы очень хороший частный детектив и что уже несколько дней отираетесь возле моей клиники. Что вы ищете, а, Татьяна Александровна? Вас ведь так зовут?

— Да, так, — кивнула я, удивившись осведомленности этого докторишки. А затем перешла сразу к делу, ответив на вопрос Вениамина: — Я ищу виновного в смерти Аллы Викторовны Корольковой. Но уж об этом-то вы тоже должны знать.

— Виновного? Здесь, в моей клинике? — наигранно удивился Гряклов и громко рассмеялся, откинув голову назад. — Неужели мои работники похожи на убийц? Или я вам напоминаю какого-нибудь монстра?

— Нет, не напоминаете, — сконфузившись, призналась я и даже слегка поругала себя за подобные речи. Как-никак, а пока никаких доказательств того, что Королькову убил кто-то из работников клиники и сама ее смерть как-то связана с самой клиникой, у меня еще не было. Пришлось быстро поправиться. — Я ничего конкретного не утверждаю, лишь сообщаю вам предположения милиции и мои личные. Я знаю, что ваша клиника была последним местом, которое в день своей гибели посетила Королькова, и…

Я не успела договорить, потому что Вениамин Антонович перебил меня, заметив:

— Но ведь она ее покинула. Или нет?

— Вроде бы покинула, — не утверждала я твердо. — Правда, не добралась до дома, а была убита по дороге.

— Ну убита, и что с того? Мало ли кого и за что сейчас убивают? — равнодушно ответил Гряклов. Затем посмотрел на меня своим тяжелым, сверлящим взглядом и прямо спросил: — Не пойму, что именно от меня-то вы хотите? Может, чтобы я признался в том, чего не делал?

— Нет, только в том, что делали, — ответила я, почему-то почувствовав, что Вениамин Антонович как раз тот человек, который знает об этом убийстве куда больше остальных. Свидетельство тому его взгляд, его ухмылка, одним словом, все. Он явно что-то скрывал, и я интуитивно это чувствовала. «Нет, нужно расставить все точки над „i“ и выяснить правду, — решила я, еще раз глянув на главврача. — Или сейчас, или никогда».

Приняв решение добиться поставленной цели, я не стала отводить взгляда и, продолжая смотреть в холодные серые глаза Вениамина Антоновича, продолжала:

— Я хочу узнать, почему горничная, работающая в доме Корольковых, приходила к вам в клинику? Зачем она изменила свой имидж и устраивалась в другой, такой же богатый дом? Я хочу знать, откуда в городе взялась вторая Королькова, точнее, ее полная копия? Потом, почему все следы ведут именно в вашу клинику и все каким-то образом связано с ней? Не пытайтесь меня обманывать, я все равно докопаюсь до истины, пусть не сейчас, а чуть позднее… А пока хочу, чтобы вы ответили мне на мои вопросы. Вы делали пластическую операцию Пенкиной Анфисе Григорьевне, которая после нее стала похожа на Королькову? Зачем? Какие цели преследовала она, а какие вы? Предупреждаю сразу, укрывательство подобных вещей на вас может весьма тяжело сказаться, ведь это тянет на статью о соучастии в преступлении, даже если в нем самом вы и не виновны. Ну так что, расскажете мне все, от «а» до «я»?

— Да, вижу, вы уже очень многое знаете, а чего не знаете, то в скором времени выясните, — доставая из шкафчика бутылку шампанского, спокойным голосом произнес Гряклов. — Правильно мне говорили про вас, что вы очень пронырливая и упрямая особа. Ценю таких, такие сейчас редкость.

Вениамин Антонович умелым движением руки откупорил пробку и беззвучно открыл бутылку. Из нее вылетел легкий дымок, и искрящийся напиток полился в высокие бокалы. Проделав все это, Гряклов протянул мне один бокал, а когда я его взяла, продолжил:

— Раз уж вы хотите все знать, пожалуй, я не откажу вам в просьбе и отвечу на ваши вопросы. Спрашивайте, но по порядку, иначе мы оба запутаемся.

После этих слов я несколько подрастерялась, но потом быстро нашлась и, глубоко вздохнув, спросила:

— Кто убил Королькову?

— Ох, как вы резко начинаете нашу беседу, — слегка нахмурился мужчина. — Прямо с места и в карьер. Так и растеряться недолго. Давайте лучше начнем наш разговор несколько иначе. Как вижу, вы хотите узнать, кто убил эту особу, но я вам этого не скажу. Вы ведь умная женщина и, думаю, сами догадаетесь об этом через какое-то время. Давайте лучше сыграем с вами в одну очень интересную игру, я буду подбрасывать вам занимательные факты, а вы их сопоставлять и делать выводы. Идет?

— Идет, — согласилась я, уже поняв, что этот мужчина слишком высокого о себе мнения и привык, что все и всегда делается по его воле, но не стоило расстраивать его раньше времени: играем так играем. — Итак, с чего начнем? — поинтересовалась я.

— С самого начала, — как ни в чем не бывало ответил Гряклов. — Расскажите мне, что уже вам известно. А я по ходу рассказа буду что-то добавлять. Так нам обоим будет гораздо интереснее. Прошу вас, начинайте.

«Ну что ж, и начну», — усмехнулась я про себя и, поудобнее устроившись в кресле, начала:

— Я выяснила, что все убитые женщины посещали вашу клинику, то есть они и дали понять, что все идет от нее, — первым делом сообщила я. Гряклов спокойно кивнул, подав знак, чтобы я продолжала. — Также выяснила, что Мария Винова следила за Аллой Викторовной, работая в ее доме. Вы ей приказали это делать?

— Возможно, но скорее попросил, нежели приказал, — откликнулся Вениамин Антонович. А я, слегка прищурившись, продолжала:

— Она и сообщала вам, куда и когда та идет, чем занимается, как себя ведет. Этими сведениями вы в дальнейшем собирались воспользоваться, чтобы заменить Королькову Пенкиной. Но не смогли, потому что тело убитой Аллы Викторовны ваши люди не успели убрать.

— Что ж, вы верно мыслите, — как ни странно, согласился со мной Гряклов. — Так оно на самом деле и было. Ее труп просто не успели забрать мои люди, уничтожив тем самым с лица земли все воспоминания о ней.

— И это все делалось ради денег ее мужа? А сама она вам и не была интересна!

Гряклов лишь усмехнулся.

— Ну почему же так сразу — неинтересна. Напротив, замечательная была женщина, но ужасно спесивая и непокорная.

— Потому что не согласилась добровольно умереть? — съязвила я.

— Более того, — взмахнул руками Гряклов, — едва не лишила жизни моего человека. У нее при себе оказался пистолет, так она в этом человеке столько дырок понаделала, еле его залечили. Моему парню пришлось ее бросить, иначе и сам бы погиб и сообщить мне не успел, а она все равно бы умерла, он нанес ей смертельный удар, но мы так и не успели забрать труп. Если бы успели, вы бы передо мной сегодня тут не сидели. Да и человека своего на ее место я давно бы уже поставил. Жаль, не вышло ничего! — вздохнул Гряклов хоть и не с большим уже сожалением.

— Что значит, поставили своего человека? — сделала я вид, что не поняла смысла сказанного.

Гряклов усмехнулся, зная, что я осведомлена если не обо всем, то хотя бы о половине произошедшего, но все же пояснил:

— Своего — значит, того, кому я сделал пластическую операцию и кому подарил другую внешность, сделав ее в точности такой, какая была у подменяемого. Вы же сами сказали, что я собирался поменять женщин местами, но не успел. Ну да ладно, одной меньше, одной больше…

— И много в Тарасове таких… ваших детищ? — прикинув, что наверняка Гряклов не первый раз прокручивает такую аферу, раз у него все так продуманно и взвешенно, полюбопытствовала я.

— Довольно много, — подтвердил мое предположение Гряклов. — В большинстве своем это женщины, прекрасные и сильные создания, — довольно спокойно и даже с некоторой гордостью произнес Вениамин Антонович.

— Почему именно они? — высказала я вслух возникший у меня вопрос. — Есть ведь еще и мужчины.

— Ну, наверное, потому что с ними проще. Мне проще. Ведь женщины, сами знаете, как правило, эгоистичны и себялюбивы. Ради того, чтобы им одним было хорошо, они готовы пойти на многое. А я это как раз и предлагаю, предлагаю тем, кого обидела судьба, кого она лишила достойного будущего и достойной жизни, это самое долгожданное счастье. Право соглашаться или нет всегда остается за ними. Но они, как правило, всегда соглашаются, даже не думая.

— Не совсем понимаю, как вам все удается? Ведь операция и подмена человека на другого — это не так-то просто. А вдруг те, кому вы подкинули свое творение, что-то заподозрят и сами выбросят его на улицу, туда, откуда вы его и подо-брали. Или вашу подмененную личность начнут искать настоящие родственники? Слишком опасная игра…

— Да, занятие и в самом деле рискованное, но кто не рискует, тот не пьет шампанского, — доктор демонстративно поднял свой фужер и, пригласив меня к нему присоединиться, отпил глоток.

Я сделала то же самое, посчитав, что отказываться не очень тактично. Мысль же о том, что в бокал может быть что-то подсыпано, мне и в голову не приходила, потому что я видела, как доктор разливал шампанское по фужерам, и, следовательно, могла уверенно сказать, что ни в один из них он ничего не бросил. Да и зачем, если в данный момент я все равно в его руках — делай со мной, как говорится, что хочешь. К тому же мы еще не все выяснили, а я убеждена, что наша беседа доставляет Гряклову немалое удовольствие. Такие, как он, любят хвалиться, превозносить себя до небес, но их обычно никто не слушает.

— Ну и как же вы, доктор, устраняете все эти препятствия? — снова повторила я свой вопрос. — Все тем же способом, убийством я имею в виду, как лучшим средством достижения молчания?

— Ну-у, — протянул док. — Какого вы плохого обо мне мнения, Танечка. Я куда более умный человек, чем вы думаете. Я никого не убиваю, я просто делаю так, чтобы те, кому я подсуну свое чудесное творение, продолжали думать, что это все оно же и есть, их милое, родное и любимое. И это несложно. Сами посудите. Прежде чем кого-то подменить, я тщательно изучаю человека, его манеры, тембр голоса, одним словом, все, с его детства до настоящего момента. Если же это не удается, организовываем какое-нибудь ДТП, результатом которого и становятся некоторые перемены в поведении подменяемого. Изучением же выбранных личностей у меня занимаются специальные люди, ну, липовые подруги, горничные, домработницы и тому подобный сброд. Они свою работу хорошо знают. Потом, после того как информация собрана, я ищу подходящую замену, усиленно тренирую ее и лишь потом меняю их местами.

— Да, у вас, я смотрю, работает целая бригада, прямо школа шарлатанства и аферы какая-то.

— Ох, избавьте меня от подобных низких оскорблений. Шарлатанство! Какое же это шарлатанство, когда я, можно сказать, вершитель правосудия господнего. Я отбираю у тех, кому все дано, все, что имеется, и отдаю его тому, кому этого не досталось. Разве сие не справедливо?

— И еще получаете за это деньги, — съязвила я.

— Ну, естественно, как же без этого. Деньги, моя дорогая Танечка, в наше время такой товар, который требует огромных усилий. И к тому же, чтобы творить добро, содержать клинику, делать такие дорогие операции, мне просто необходимы средства. Мои благодарные друзья их и обеспечивают.

— Ну, еще бы, без вас ведь они никто и ничто, одна операция — и снова на свалке. Браво, маэстро! Я вами восхищена. Только вот скажите мне, что вы делаете с трупами тех, кого убираете из жизни? Почему до этого момента они никогда не всплывали?

— Просто потому, что я под собственным надзором сжигаю их в своем маленьком морге и от них ничего не остается, кроме, пожалуй, горстки пепла. Но перед этим, конечно, еще раз сличаю тела, как-никак, а оригинал всегда отличается от своей копии, бывает, что-то подправлю, ну а потом…

— А как вам вообще удается заполучать эти тела, не привлекая к себе внимания? — неожиданно задала я заинтересовавший меня вопрос.

— Как? Проще простого, милая Танюша. Я приглашаю всех выбранных для подмены особ к себе в гости.

— А если кто-то отказывается или говорит мужу или еще кому-то о том, куда именно пошел? — Я все еще не верила в то, что подобное можно так легко творить и до сих пор оставаться безнаказанным.

— Ну, насчет отказывается это вы, пожалуй, загнули. Где это видано, чтобы женщина, пусть даже красавица, не желала себе хоть что-нибудь да подправить? Хоть родинку убрать, хоть грудь увеличить. А про разглагольствование, так и тут у меня все предусмотрено. После беседы я предлагаю дамам свое собственное такси, которое и увозит их…

— …в неизвестном направлении, — закончила я за дока. — При этом никто не знает, какой номер у этого такси был, если и вообще был. Ну а так как искать-то ничего потом и не ищут, получается все шито-крыто.

— Замечательно, — зааплодировал мне Гряклов. — Вы очень умная женщина, Татьяна Александровна. Из вас бы тоже могла получиться какая-нибудь дама высшего света, я даже уже представляю себе, какая. Нужно только немного подправить носик, слегка подтянуть глазки и…

— О нет, спасибо, мне мои глазки, а особенно носик, очень даже и так нравятся, — отказалась я от столь заманчивого предложения.

— Ну как знаете, — загадочно улыбнувшись, ответил мне доктор и, взяв фужер с шампанским, снова прильнул к бокалу. — Вы бы могли стать третьей, не считая неудавшуюся.

Я недоумевала, почему это Гряклов со мной так спокойно разговаривает, будто я его старый друг, а вовсе не частный детектив, раскрывший его хитроумный преступный бизнес. Зря недоумевала, потому что стоило бы задуматься, а что вообще на уме у этого явно не совсем ладящего с головой человека. Не согласится же он так просто сдаться властям и оставить осуществление своей жестокой идеи. Да и меня вряд ли отпустит, я же слишком многое уже узнала.

Но увы, я не задумалась над этим, а потому очень пострадала за это. И расплата наступила довольно скоро, когда я неожиданно почувствовала мягкий укол в руку, после чего медленно, но неуклонно стала погружаться в сон. Гряклов знал свое дело…

Очнулась я не скоро, впрочем, не совсем даже знаю, через какое время. Но уже сразу почувствовала, что крепко-накрепко привязана медицинским пластырем к кушетке и не имею никакой возможности даже шевельнуться. Я попробовала поднять было голову, но когда и эта попытка не увенчалась успехом из-за тяжести, оставшейся после укола, покорно повернула голову в сторону.

Напротив меня оказалась стена. Белая, выкрашенная краской прямо поверх былой плитки, ранее на нее налепленной. Не собираясь падать духом, я повернулась в другую сторону, но и тут меня ждало разочарование. Небольшое помещение, в котором я находилась, представляло собой обычную палату со всеми необходимыми медицинскими атрибутами: маленькой серой тумбочкой с одним ящиком, большим холодильником, стулом для сиделки и малюсеньким окошечком, неизвестно куда выходившим. Впрочем, куда бы оно ни выходило, на нем стояла такая мощная решетка, что многие надзиратели тюрем просто обзавидовались бы.

Впрочем, была в этой странной палате и еще одна достопримечательность — зеркало довольно большого размера. Причем это самое зеркало не висело на стене, как это бывает обычно, а было в нее попросту вмонтировано, а это наводило на мысль, что с другой стороны за мной все время кто-то наблюдает.

«Господи, что со мной собираются сделать? Или уже сделали? — испугалась я, только спустя несколько минут после пробуждения вспомнив, что со мной произошло. — Если уже сделали, тогда…»

Я судорожно сглотнула слюну и вздрогнула. Сразу ужасно сильно захотелось потрогать свое лицо и другие части тела. Вдруг мне тоже уже что-нибудь чужое пришили, чтобы потом уже никто не смог узнать во мне Таню Иванову. Доказывай потом, что ты — это ты, а не кто-то другой.

Понимая, что потрогать себя я не могу, да и тело из-за остаточного действия укола еще не чувствую, я моментально вспотела и покрылась мелкой испариной. Только теперь я поняла, насколько крепко и серьезно влипла и что мне непременно нужно что-то придумать, чтобы выбраться из лап этого коварного человека. Как назло, мысли словно тоже струсили и разбежались по углам, и я никак не могла заставить себя сосредоточиться на чем-либо. Меня охватила самая настоящая паника.

«Стоп, Таня, стоп, не нервничать раньше времени. Пока все хорошо, у тебя еще есть шанс спастись, наверняка есть, — уговаривала я себя. — Ты просто должна немного подумать, совсем чуть-чуть. Я знаю, у тебя все получится, ты выкарабкаешься, не из такого еще вылезала. Ну, напрягись же!»

Я и в самом деле напрягла все свои извилины. Затем посмотрела в потолок и стала размеренно дышать, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. Вскоре мне уже стало значительно лучше, и я даже почувствовала, что ничего вроде бы особенно сильно не болит, а значит, мне еще ничего не пришили. Это еще больше подбодрило меня и вернуло к жизни. Теперь уже я более осмысленно осмотрела палату и поняла, что выбраться из нее не представляется возможным, тем более что я привязана. Пришлось думать о том, как поскорее освободить себя из оков.

То ли от нежелания проводить здесь ни минуты лишнего времени, то ли из-за страха, но я очень быстро освободила руки и потихоньку, чтобы наблюдатели не заметили этого, принялась вытаскивать ладони из жгутов пластыря.

«Так, еще немного. Еще чуть-чуть, вот… — я начала сопровождать свои действия какими-то словами, чтобы хоть немного отвлечься от грустных мыслей. — Вот, почти удалось… Ну, еще немного… Ура, я свободна!»

С радостью приподнявшись, я села. Торопливым движением руки, несмотря на головокружение, я высвободила связанные ноги и спрыгнула с кушетки на холодный мраморный пол. Впрочем, холод только отрезвил меня и помог не упасть снова. Чтобы окончательно не потерять сознание, мне пришлось на минуту замереть и привыкнуть к новому, вертикальному положению тела и только потом посмотреть на зеркало. Последнее все так же оставалось спокойным, но я могла поклясться, что сидящие за ним сейчас решали, что со мной делать: вернуть ли на место или же понаблюдать, что я буду делать дальше.

Скорее всего, они остановились на последнем решении, так как даже через пять минут в моей палате никто не появился, и я спокойно продолжила приходить в себя. И вскоре, почувствовав себя вполне сносно, я решила, что пришло время немного побуянить и привлечь внимание надзирателей к своей камере. С ними я собиралась быстренько рассчитаться и удалиться через открытую дверь.

Торопливо пробежав взглядом по палате, я не нашла в ней ничего такого, что бы можно было разбить. Хотя уже спустя минуту мне на глаза попалось все то же хитрое зеркало, которое я и решила использовать. Откатив в сторону кушетку, на которой только что лежала, я встала позади нее и, сжав зубы, покатила ее вперед, прямо на зеркало. Минуту спустя металлический край кушетки черканул по нему, но нисколько не повредил. Понимая, что зеркало сделано, очевидно, из очень прочного материала, я повторила этот наезд, не столько даже пытаясь что-то разбить, сколько преследуя совсем иную цель — привлечь внимание и заставить кого-то войти ко мне.

В конце концов мне это удалось, и уставшие от поднятого шума двое медбратьев ворвались в палату. Этого-то я и ждала.

Быстро направив кушетку на них, я с силой толкнула ее и кинулась следом. Впрочем, сбить мне удалось лишь одного, так как второй успел отскочить в сторону и кинулся на меня.

Я подняла руку для удара, но, заметив, что парень делает то же самое и в пальцах его зажат шприц, предпочла увернуться.

В этот момент сзади на меня прыгнул уже поднявшийся после падения второй медбрат и, поймав мою руку, принялся выкручивать ее назад. Я попыталась вырваться, но у меня ничего не вышло. Видно, силы все-таки еще не те и я не способна была противостоять двум сильным и накачанным молодцам. Но и сдаваться тоже не собиралась, а лишь замерла на мгновенье, чтобы собраться и одолеть гадов. Собраться как следует мне, конечно, тоже не дали, так как ко мне уже подскочил вооруженный шприцем парень и, довольно скорчившись, приготовился впрыснуть в меня эту гадость.

«Ну сейчас, как же! Дамся я вам себя уколоть!» — мелькнуло в голове, и я рванула из рук державшего меня медбрата шприц. Затем так же резко развернулась и ударила того, кто был ближе ко мне, — ногой по лицу. Парень пошатнулся и, задев кушетку, вместе с ней рухнул на пол, потеряв равновесие. Зато вот коллега оказался проворнее и не только увернулся от удара, но и умудрился врезать мне по челюсти. Я едва не потеряла сознание, так как в голове снова зашумело, а перед глазами все поплыло. Быстро отскочив в сторону, я потрясла головой. Это помогло, и я продолжила отбиваться от настырного работника этой жуткой клиники. Схватила его за лохматые волосы и принялась колотить головой о стену. Когда же почувствовала, что парень больше не сопротивляется, бросила его и прыгнула ко второму, который уже поднялся, ударила по подбородку и его, от чего тот резко откинулся назад, а потом с грохотом опять рухнул на пол. Торопливо стянув с этого беспомощного медработника белый халат, я вместе с ним выскочила из палаты.

Не имея представления о том, в какой части здания нахожусь, я вынуждена была бежать куда глаза глядят, лишь бы оказаться подальше от этого каземата. На ходу натянула на себя халат и даже застегнула его на одну пуговицу. Первые несколько минут на моем пути никто не появлялся, зато как только я взбежала по лестнице наверх, мне то и дело на пути стали попадаться сотрудники клиники. Они, конечно, понятия не имели, кто я такая и почему свободно расхаживаю по их заведению, а потому не обращали на меня внимания. Разве что пару раз на меня кое-кто взглянул немного удивленно: видно, выглядела я в тот момент не самым лучшим образом.

Несколько минут проблуждав по лабиринтам клиники, я вынуждена была прибегнуть к помощи кого-то из персонала «Ворожеи» и узнать, где находится выход. В тот момент, когда одна молодая женщина в белом халате коротко объясняла мне, куда следует идти, завыла сирена, и по громкоговорителю громовой мужской голос произнес:

— Уважаемые доктора и медработники, просим вас быть осторожными. Только что из палаты сбежала психически нездоровая женщина. У нее светлые волосы, зеленые глаза. Поверх брюк и легкой блузки на ней может быть надет халат. Просьба ко всем, кто видел эту пациентку, сразу сообщить охране о ее местонахождении.

Внимательно слушая все это, женщина пристально посмотрела мне в глаза, испуганно попятилась, глотая ртом воздух, но так ничего и не сказала. Я поняла, что она меня узнала, а значит, вот-вот сообщит обо мне охранникам. Чтобы этот момент хоть немного оттянуть, я не стала объяснять ей, что меня оклеветали и что я совершенно здорова. Напротив, я приняла решение подыграть сказанному. Я подскочила к женщине, с силой схватила ее запястье и угрожающе прошипела в ухо:

— Будешь кричать, убью!

Напуганная до смерти дама нервно сглотнула слюну и кивнула, тем самым подтверждая согласие молчать. Я отпустила ее, торопливо осмотрелась по сторонам и побежала в ту сторону, где, по словам этой медсестры, должен был быть выход. Не успела я отбежать слишком уж далеко, как услышала, что припуганная мною особа громко заголосила, призывая на помощь охрану. Я про себя выругалась и спряталась за колонной, так как прямо навстречу мне выскочили два работника охраны. Еще бы минута, и они бы меня заметили, а значит, пришлось бы снова вступать в схватку и отбиваться от этих мужиков. Я же к этому была не готова.

Дождавшись, когда охрана пронесется мимо, я выскочила и стремглав помчалась к лифту. Достигнув его, нажала кнопку и нервно принялась ждать, когда появится это ползучее изобретение. С той стороны, откуда я только что примчалась, донеслись тяжелые шаги, и я поняла, что моя сотрудница клиники уже доложила ребятам, в какую сторону я умчалась, и теперь они спешат следом. Нужно было как можно быстрее сматываться с этой площадки. Нервничая, я повернулась к лифту и раздраженно ударила ногой по дверце. Она недовольно заскрипела, но зато уже минуту спустя створки ее распахнулись. Я торопливо юркнула внутрь, будто не видя, что там стоят несколько человек в белых халатах. Предположив, что, возможно, они еще не слышали предупреждения по громкоговорителю, я не стала искать тому подтверждения, а встала вплотную к дверям, избавив тем самым себя от тщательного осмотра. Мужчина рядом со мной нажал кнопку, и лифт покатился вниз. Я напряженно замерла, боясь пошевельнуться. А в голове проносились всякие страшные мысли: «А вдруг кто-то из врачей узнал меня и предпримет попытку что-то вколоть мне, пока я стою к ним вот так спиной. Такое ведь тоже возможно. — Я резко вздрогнула, почувствовав, как по хребту побежали мурашки. — Может, стоит оглянуться и посмотреть, кто и как себя ведет? Нет, этого делать нельзя, иначе я сама себя выдам. Пока ведь все тихо, никто вроде бы не шевелится».

Ужасно боясь того, что меня могут попытаться обезвредить, вколов какой-нибудь усыпительный препарат, я прислушивалась к каждому шороху, к каждому движению за спиной. Если слышался даже малейший шорох, пыталась представить себе, что это может быть. Предположения мои были самыми наихудшими, но я все же заставила себя не оборачиваться.

Не знаю, сколько минут на самом деле длился этот переезд между этажами, но он мне показался вечностью. Благо, что вскоре он все же закончился, и двери преспокойно раскрылись в обе стороны, освободив проход в длинный коридор. Но тут-то и началось самое интересное. Не успела я выйти из лифта, как увидела, что по направлению ко мне двигается какой-то парень в белом халате. Тут же стало понятно, что его тут оставили намеренно, чтобы он следил, не появлюсь ли я с этой стороны.

Торопливо забегав глазами по сторонам, я попыталась отыскать какую-нибудь спасительную дверь, но ничего такого на глаза не попалось. Пришлось приготовиться к тому, чтобы отбиваться самой. Быстро отскочив к стене коридора, чтобы мне стал виден не только конец его, но и все, что находилось позади, я медленно, по стеночке, направилась вперед. Медработник в халате, крупного телосложения, остановился, явно не понимая моих маневров.

Видя его замешательство, я резко, размахивая кулаками, понеслась на него. В этот момент фактор неожиданности был моим единственным спасением. Немного опешивший парень не сумел сразу увернуться от моих ударов и схлопотал пару тумаков. Зато тут же, злобно скривив свои и без того тонкие губы, набросился на меня. Я едва успевала уворачиваться от его нехилых кулаков, понимая, что один удар — и я снова могу оказаться в каземате.

Несколько раз парень умудрился прижать меня к стене, но я все же вырвалась из его цепких рук и даже ударила его несколько раз. Но это не помогало. Парень не демонстрировал признаков усталости, тогда как я уже из последних сил держалась на ногах. Пришлось схитрить. Когда он кинулся на меня в очередной раз, я сделала вид, что приготовилась отбить удар, а сама в самый последний момент резко отскочила в сторону. Таким образом, удар верзилы пришелся прямо в стену, и он взвыл от боли. Да, как-никак, а это не по мягкому телу колотить!..

Не теряя ни минуты, я ринулась к выходу, решив, что пусть уж лучше он догоняет, нежели пытается сделать из меня отбивную. Парень и в самом деле помчался следом, крича во все горло:

— Стой. Все равно не уйдешь!

Не обращая внимания на его слова, я просто бежала вперед к спасительному выходу. А так как передвигалась быстрее тяжелой туши, что неслась следом, то и у двери в общественный холл оказалась гораздо быстрее своего преследователя. Не останавливаясь, чтобы оглянуться, я подлетела к выходу, расталкивая всех попадающихся на моем пути, которые… в некоторой степени даже помогли мне, образовав затор для бегущего следом.

Наконец я выскочила на улицу и, в первую минуту ослепнув от светящего прямо в глаза солнца, остановилась. В тот же момент меня кто-то схватил сзади за плечи, и я испуганно рванулась в сторону. Впрочем, уже секунду спустя увидела, что это никакой не охранник и даже не медбрат, а всего-навсего незнакомая женщина. От моего поведения она была в шоке, но все же сказала то, что хотела:

— Скажите, вход в клинику с этой стороны или с обратной?

Я молча кивнула и, облегченно вздохнув, побежала к своей машине. В нее я села в считаные секунды, порадовавшись, что ключи от автомобиля никто не вынул из моего кармана, и сразу же принялась выруливать со стоянки. Мои преследователи в белых халатах, число которых неожиданно увеличилось до пяти, попытались перегородить мне дорогу, но я и не подумала притормозить, решив лучше стать убийцей, нежели согласиться быть убитой. Преследователям пришлось убраться с моего пути и тоже поспешить — в свою машину.

К моему удивлению, транспортное средство, на котором ребятки погнались за мной следом, оказалось мне очень хорошо знакомым — это была черная «Тойота», которая однажды уже меня преследовала. Ее я узнала по слегка поцарапанному крылу и номеру, хорошо запечатлевшемуся у меня в памяти. В отличие от того раза, эта машина не просто гналась за мной теперь по пятам, наблюдая за моими действиями, а пыталась настигнуть и расправиться. Из ее окон высовывались охранники, один из них даже несколько раз попытался прострелить моей машине колеса. Но не получилось, поскольку я вовремя увернулась и тем самым подставила под удар вместо своей другую машину.

На полном ходу, со скоростью, какую только можно было развить на узеньких дорогах Тарасова, я и преследующая меня «Тойота» пронеслись несколько кварталов. Я продолжала отрываться, «Тойота» отставать. В конце концов ее водитель сдался, так как, видимо, сообразил, что я держу курс не куда-нибудь, а прямо в отделение милиции, с которой связываться медбратья наверняка не желали. Увидев, как «Тойота» сначала затормозила, а затем принялась разворачиваться, я обрадованно вскрикнула и облегченно вздохнула — теперь можно было расслабиться.

Немного успокоившись от того, что временно оказалась в безопасности, я сосредоточилась на дороге и поспешила к Кирьянову. Когда добралась до него, бросила свою машину прямо у входа и влетела в кабинет Володьки, который в тот момент с кем-то беседовал по телефону. Он удивленно воззрился на меня, быстренько закончил разговор, вернув трубку на место, нетерпеливо спросил:

— Что стряслось? Ты выглядишь так, будто тебя только что пытали!

— Не успели, хотя явно собирались, — в изнеможении падая на свободный стул, ответила я. Затем несколько раз тяжело вздохнула и попросила: — Дай что-нибудь попить!

— В смысле? — удивился Кирьянов.

— В смысле минералки, — пояснила я, поняв, что Киря уж совсем было решил, что я для поднятия духа должна выпить что-нибудь алкогольного.

— А-а, — теперь уже протянул Володя и поспешил выполнить мою просьбу.

Вскоре у меня в руках уже был наполненный стакан, а на столе стояла откупоренная пластиковая бутылка. Киря же кружил вокруг меня, как лиса возле кувшина, ожидая, когда я наконец-то приду в себя и все ему поведаю.

— Ну, что стряслось? — не сдержался он, видя, как я наслаждаюсь прохладным напитком и не спешу начинать разговор. — Вечно ты заставляешь меня мучиться.

— Случилось многое, — отставляя стакан, начала я. А затем с ходу сообщила: — Я нашла виновного!

— Стоп. Ты хочешь сказать, что знаешь, кто убил Королькову и ее двойника? — не веря своим ушам, переспросил Кирьянов.

— Знаю, — кивнула я. — Только он убивал не сам, а был лишь организатором всей этой аферы и убийств. Он просто ненормальный человек, и ему давно требуется психиатр.

— Подожди, я что-то не совсем понимаю, рассказывай все с самого начала, — попросил Киря.

Я понимающе кивнула и принялась докладывать обо всех своих злоключениях, начиная с того момента, как решила отправиться в клинику «Ворожея» и побеседовать с ее главврачом и владельцем. Володя слушал внимательно, не перебивая и ничего не уточняя, и, лишь когда я закончила свой рассказ, гневно выругался:

— Вот сволочь! Это ж надо, что творит? Ой, извини, — тут же осекся он, видя, как изумленно я смотрю на него. — Просто у меня других слов нет, чтобы выразить свое негодование по этому поводу. Такого даже я не ожидал. Полагаю, необходимо срочно нагрянуть в эту клинику и осмотреть ее сверху донизу, — произнес Володя и вопросительно посмотрел на меня.

Я не стала уточнять, что думаю, как всегда, точно так же, как он, и просто добавила:

— А как ты думаешь, зачем я тогда к тебе примчалась?

Киря в ответ лишь схватил телефонную трубку и стал раздавать приказания. Воспользовавшись временной передышкой, я спокойно ждала, когда закончится эта подготовка, и не спеша попивала прохладную минералку. Мыслей в голове почти не было, скорее всего потому, что я была почти уверена, что сейчас Киря нагрянет в клинику, возьмет за бока этого докторишку и на этом все закончится. Но когда-нибудь в жизни что-то бывает так, как ждешь?

* * *

— Это что за безобразие?! — недовольно рявкнул Гряклов, едва я с Кирей и несколькими его ребятами ворвалась в кабинет Вениамина Антоновича. — Кто вам позволил сюда войти?

— Вы — Гряклов Вениамин Антонович? — не отвечая на вопрос главврача, в свою очередь строго спросил вдруг Кирьянов.

— Ну я, — недовольно покосившись в мою сторону, ответил Гряклов.

— В таком случае вы арестованы за организацию трех убийств, — предъявил обвинение Киря.

— На каком основании? — и не подумав признавать свою вину, с усмешкой поинтересовался Гряклов. — У вас для этого есть какие-то веские доказательства?

— Да, свидетельские показания этой женщины, — ответил подполковник, показывая на меня.

— И это всего-то?! — загоготал Гряклов. — Я вам таких свидетелей сейчас целую кучу приведу, и они такого наговорят, что пару лет разбираться будете и не поймете, что правда, а что нет. Если у вас нет реальных доказательств моей вины, я требую, чтобы вы немедленно покинули мой кабинет, — властно произнес главврач.

Тут уж не сдержалась я и, сделав шаг ему навстречу, произнесла:

— Не стоит строить из себя бога, я вас раскусила. А насчет доказательств, они не заставят ждать, как только мы осмотрим вашу клинику.

— И что вы будете в ней искать, прелесть моя? — явно издеваясь надо мной, полюбопытствовал Гряклов.

— Ну хотя бы отпечатки моих пальцев в той палате, где вы меня держали, — вызывающе бросила я.

Вениамин Антонович только заулыбался, как бы демонстрируя всем нашу наивность и глупость. Затем сел назад в свое кресло и спокойно произнес:

— Ну что ж, ищите. Желаю удачи.

— О нет, — почти шепотом произнесла я. — Не может быть!..

Киря торопливо вывел меня в коридор и вопросительно посмотрел в глаза.

— Он уже провел там дезинфекцию, — ответила я на его молчаливый вопрос. — Этот тип не так глуп. Боюсь, мы действительно не найдем здесь ничего, — высказала я вслух свои опасения.

— Найдем, обязательно найдем, — попытался успокоить меня Киря. Затем повернулся к своим ребятам и приказал: — Этого типа отведите пока в машину и глаз с него не спускайте! Да, и обыщите сначала.

Оставив Гряклова на попечение Кириных ребят, мы с Володей пустились на поиски комнаты, в которой меня еще час назад держали. Комнату-то мы нашли, но я даже представить себе не могла, что в ней будет все не так. На окошке висели светлые занавески, на тумбочке стояли телевизор и магнитофон. Холодильник забит съестным, а стол — книгами и журналами, будто это даже и не палата была, а санаторный номер для отдыха.

— Зеркало, вон то зеркало! — раздраженно ища хоть какие-то свидетельства, почти прокричала я и подошла к нему. Затем попыталась найти на нем царапины, оставленные моей кушеткой, но и эта попытка не увенчалась успехом.

Сзади подошел Кирьянов и, легко поддев зеркало пальцем, потянул на себя. Как ни странно, оно спокойно открылось, и мы увидели за ним небольшой бар, заставленный бутылками с винами и соками.

— Черт, но здесь же было совсем другое зеркало! — занервничала я. — А на окне — решетка. Сейчас же ничего этого нет. Что делать?

— Не знаю, — вздохнул Киря. — Мои ребята тоже ничего подозрительного не обнаружили. Никакого мини-морга с печью, ни бумаг, подтверждающих все махинации, ничего. Похоже, этот тип вовремя подстраховался. Даже не знаю, как быть.

— И я не знаю, — вынуждена была признаться я. — У нас на него ничего нет, кроме слов. Мы даже никого из его людей не поймали и не можем их допросить и заставить рассказать правду. Даже тех охранников, которые сегодня меня ловили, здесь уже нет. Ума не приложу, что делать!

— Придется Гряклова отпускать, — вздохнул Кирьянов. — Пока он не будет пойман с поличным или у нас не появятся веские доказательства, нам нечего ему предъявить.

— Отпустить? — возмутилась я. Но тут же, поймав серьезный взгляд Кири, устремленный на меня, сразу остыла и тихо добавила: — Ну да, отпустить. Что ж, пусть химичит дальше.

Сказав это, я расстроенно направилась к выходу, не желая видеть, как этот гад будет насмехаться над нашим с Кирей поражением. Нет, лучше уж я пока посижу в своей машине и подумаю, как быть дальше…

Итак, вся наша операция провалилась. Док, по существу, совершенно чист и нисколько не запятнан. Он оперативно позаботился о том, чтобы никого из тех, кто может хоть что-то о нем сказать, в клинике в момент нашего появления уже не осталось. Стало быть, чтобы засадить преступника, нужно подловить его на следующей афере, то есть взять с поличным. А чтобы это сделать, нужно последить за этим докторишкой и его подручным медперсоналом, иначе разузнать ничего не удастся.

«Последить, — вздохнула я. — После того, как я побывала в этой клинике и все разузнала, да еще и привела сюда ментов, док наверняка поставил перед собой цель стереть меня с лица земли. Стало быть, следить будут и за мной. А если я начну кружить возле клиники, то стану легкой мишенью для этих гадов. Отсюда вывод: мне нужна чья-то помощь. Да нет, не чья-то, а именно Кирина, так как он один из всех знакомых мне людей способен обеспечить мою защиту и помочь в слежке».

— Ну вот и все, мы его отпустили, — отвлек меня от размышлений подошедший к машине Кирьянов. — Куда теперь?

— Сначала в отдел, а потом… потом я кое-что придумала!

Киря кивнул и, отпустив своих ребят, загрузился ко мне в машину. Я завела ее и, повернув в сторону отделения, стала посвящать Володьку в свои планы. Когда же мы почти добрались до места, он вздохнул и выдал:

— Эх, была не была! Попробуем провернуть твою задумку! Мне, конечно, нельзя по долгу службы следить за кем бы то ни было без надлежащего разрешения, не велено надолго отлучаться из кабинета, да и вообще много чего запрещено, но дело того требует. Я согласен.

— Ну вот и отлично, — обрадовалась я. — Тогда пошли переоблачаться.

Мы дружно вышли из моей машины и направились в отделение. Впрочем, туда мы зашли лишь для того, чтобы Володя назначил вместо себя временного заместителя и отдал необходимые приказы. Когда же он все это проделал, мы вернулись в машину и покатили на мою конспиративную квартиру. Оказавшись там, быстро переоделись в то, что нашлось у меня в шкафу. А нашлось очень многое, учитывая, что я хранила на бабушкиной квартире много разных париков, наклеивающихся усов и иных нужных для преображения предметов. Ими-то мы сегодня и воспользовались.

В конце концов ровно через час я превратилась в озорного паренька в болтающейся не по росту одежде и кепке с длинным козырьком, а Киря — в обычного, среднестатистического жителя Тарасова, ну, может, рабочего с фабрики, приклеив себе забавные усики и надев курчавый парик. Впрочем, это было как раз то, что надо.

— Ну что, готовы? — спросила я Кирю, внимательно рассматривая наши отражения в зеркале.

— Вроде как, — несколько неуверенно откликнулся Володя. Для него такая перемена имиджа была непривычна, поэтому он как-то жался, становясь скованным и напряженным. Пришлось его немного подбодрить:

— Знаешь, а из тебя вполне интересный типчик получился. Могу поспорить, иные женщины на тебя бы, может, и внимание обратили.

— Ты так думаешь? — скромно спросил Володя.

— Не думаю, а уверена, — ответила я, пряча улыбку. — Ну ладно, пошли, а то нам еще до клиники добираться нужно, а на это целый час уйдет.

— Час? Но мы же на машине? — не понял Киря.

— Машина отпадает, — вздохнула я, закидывая походный рюкзачок себе за плечо. — Ее уже знают люди Гряклова. Придется добираться на перекладных.

— На перекладных так на перекладных, — согласился Киря. — Мне не привыкать.

— Ну вот и отлично, — улыбнулась я и направилась к двери.

Глава 10

— Вон он! — обрадованно воскликнул Кирьянов, увидев выходившего из клиники главврача.

Мы проторчали у «Ворожеи» несколько часов, в течение которых изображали из себя продавцов газет, предлагая всем прохожим купить у нас прессу. Сами газеты мы приобрели в киоске, расположившемся поблизости, и уже почти все распродали, так что появление Гряклова нас весьма обрадовало.

— Что будем делать? — поинтересовался Киря. — Идем следом?

— Пока нет, — ответила я, предположив, что Гряклов вряд ли куда-то отправится пешком. С такими средствами, как у него, он как минимум должен владеть хотя бы одной машиной. — Посмотрим, что он будет делать дальше.

Киря согласился, продолжая выкрикивать:

— Покупайте газеты, свежий номер! Программа на неделю!

Я молчала, покосилась в сторону Гряклова. Сам же Вениамин Антонович, ничего подозрительного не заметив, дошел до автостоянки и сел в серебристый «Пассат». Вывел машину за ворота и покатил по трассе в неизвестном направлении.

— Быстро ловим машину! — крикнула я Кире и поспешила к остановившимся невдалеке «Жигулям», в которых хихикала какая-то юная парочка. — Ребята, выручайте! — обратилась я к ним. — Нужно последить за одним типом. Поможете, хорошо заплатим!

— Сколько? — тут же спросил светловолосый водитель.

— Пятьсот хватит? — первое, что пришло на ум, ответила я.

— Вполне, — улыбнулся паренек. — Залезайте!

Я позвала Володю, и мы дружно плюхнулись на заднее сиденье.

— Куда ехать-то? — задал вопрос юный водитель.

— За серебристым «Пассатом», — коротко пояснила я.

— За чем? — не понял меня парень, а потом пояснил: — Извините, но я в машинах не особо сильно разбираюсь.

Киря осуждающе вздохнул, а я пояснила:

— За той серебристой машиной, которая только что отъехала от клиники.

— А, ну так бы сразу и сказали! — бросил парень и заспешил следом за исчезающей уже из виду машиной.

Он догнал ее и даже попытался пристроиться рядом, но я попросила этого не делать, а просто ехать на некотором расстоянии, чтобы только не упускать из виду.

— А зачем вам вообще нужно за этой тачкой следить? — решил выяснить парень.

— Да, зачем? — присоединилась к нему его рыжеволосая девица, на вид которой можно было дать не более семнадцати.

— Мы из милиции, — коротко ответил Кирьянов и показал удостоверение.

— Фу, менты! — тут же недовольно фыркнула девица. — Надо же, кому помогаем!..

— Не менты, а частные детективы, — решила вмешаться я, понимая, что не вся молодежь нашего города жалует милицейских работников. — Милиции в данный момент мы просто помогаем кое-что выяснить.

— Ха, вот дела! — усмехнулся парень. — Они что, сами уже не справляются?

Понимая, что Киря сейчас вспыхнет и снова ляпнет что-нибудь не то, я торопливо схватила его руку и с силой сжала ее. Володя меня понял и на сей раз сдержался.

Проколесив за машиной Гряклова едва ли не по всему городу, мы увидели, как он наконец припарковался возле небольшого кафе и, выйдя из машины, направился в него. Мы тоже вышли и, расплатившись с ребятами, стали думать, как бы оказаться ближе к главврачу. Заходить в кафе прямо в этом маскараде было слишком опасно, так как Гряклов уже точно видел нас возле клиники, а значит, может заподозрить неладное. Стало быть, снова необходимо что-то менять.

Быстренько осмотрев Володю с ног до головы, я стянула с него парик, надела на него свою кепку, велела скинуть рубаху и завязать ее вокруг пояса. Киря послушно выполнил мои приказы. Затем я распустила свои светлые волосы, расчесала их так, чтобы челка спадала на лицо и как можно сильнее закрывала его. Что касается одежды, то я завязала свою клетчатую рубашку на уровне груди, а широкие штаны превратила в шорты, бесцеремонно обрезав их на уровне колен. Теперь нас с Кирей снова было не узнать.

Выбросив в мусорный бак все ненужные вещи, мы с Кирей спокойно прошли в кафе и заняли столик по соседству с Грякловым, пока еще пребывавшим в полном одиночестве. Я оказалась спиной к доку, а Киря лицом. Чтобы случайно не засветиться, посоветовала Кире спрятаться за газетой, на тот случай, если у Гряклова феноменальная память и он способен узнать человека, даже если тот изменил свой внешний вид. Киря так и сделал, воспользовавшись одной из недопроданных газет. Подозвав официантку, я сделала заказ: две колы и по пирожному.

Понимая, что если мы будем оба молчать, то это также может привлечь внимание Гряклова, я начала болтать ни о чем, подмигнув Кире, чтобы он мне подыграл. Получилось смешно, но все же, наверное, правдоподобно. Впрочем, не стану описывать этот наш пустой разговор, а сразу перейду к тому моменту, когда в кафе появилась загорелая блондинка с длинными светлыми волосами и весьма миловидным личиком. Эта привлекательная особа уверенно подошла к столику Гряклова и села напротив него. Парочка обменялась приветствиями и подозвала официантку.

Пока они делали заказ, я тихонько попросила Кирю что-нибудь начать мне рассказывать, тогда как я целиком посвящу себя подслушиванию разговора наших соседей. В свою очередь Киря сообщил мне, что знает эту женщину, что это очень богатая особа, жена бывшего миллионера, Мария Олеговна Шевченко. Естественно, что, услышав это, я еще больше заинтересовалась, зачем Гряклову понадобилась эта женщина и что он от нее хотел. Наконец мое любопытство было удовлетворено, потому что пара начала беседу.

— Зачем вы мне позвонили? — первым делом спросила Шевченко. — Снова понадобились деньги? Я, кажется, уже расплатилась с вами за этот месяц.

— Да, расплатилась, — кивнул Гряклов. — Но эта сумма слишком мала, чтобы погасить ту, которую я потратил на твою подготовку, операцию, тренировку. Ты должна понимать, что, если бы не я, ты бы ни за что сегодня не сидела здесь, да еще с кучей денег в собственном кошельке.

— К чему вы клоните? — спросила женщина. — Хотите, чтобы я отдала вам половину?

— Нет, всю недвижимость, которая осталась тебе после смерти мужа, — нагло заявил Гряклов. — Тебе же останутся его счета в банке, этого вполне хватит, чтобы безбедно дожить до конца жизни.

— Да вы с ума сошли! — возмутилась женщина. — Я честно и своим трудом заработала все это. Думаете, так легко было ублажать старого маразматика в постели? Вас бы на мое место. И потом, я и так порядком отстегиваю вам за вашу помощь и считаю, что этого вполне достаточно…

— Если я правильно тебя понял, ты отказываешься дать мне то, что я прошу? — ядовитым голосом произнес Гряклов.

— Да, отказываюсь, — ответила Мария. — Это немыслимо, это грабеж!

— Ты хорошо подумала, чтобы так отвечать мне, девочка? — перешел на уже знакомый мне волевой тон Гряклов. — Или ты забыла, что это я сделал тебя похожей на жену этого самого маразматика, я научил, что и как нужно делать. И если я захочу, то все узнают, что ты — это не она. Сечешь, в чем дело?

— Можете не пугать, я вас не боюсь, — гордо вскинув голову, ответила женщина. — Кто вам теперь поверит, тем более если я вообще буду отказываться, что когда-то делала операцию. Ну если даже и поверят, не боитесь ли вы, что тогда все узнают, чем еще, кроме операций, вы занимаетесь в своей клинике? Думаете, я буду молчать? Я тоже многое знаю и воспользуюсь этим, так что мы с вами квиты, и отныне наши пути разошлись. Не стану вам платить!

— Не станешь платить? — рассвирепел Гряклов. — Да ты вообще представляешь, что я могу с тобой сделать, если захочу?

— Ничего, — спокойно ответила Мария. — Я позаботилась: у меня теперь профессиональная охрана.

— Неужели? — усмехнулся на это заявление Вениамин Антонович. И тут же достал из-за пояса маленький пистолет, который рассмотрел только Киря, и, наставив его на женщину, произнес: — Не думаю, что твоя охрана успеет тебе сейчас помочь. А теперь, моя прелесть, ты подпишешь эти документы, по которым ты даришь всю свою недвижимость мне, и мы по-хорошему расстанемся.

— Вы не посмеете, — глядя на дуло пистолета, глухим голосом произнесла женщина. — Здесь же люди.

— А я и их убью, — спокойно пообещал Гряклов.

Я поняла, что настал решающий момент вмешаться. Медленно, не привлекая к себе внимания, встала и довольно громко произнесла:

— Пойдем домой, Володя, я устала.

Киря понял меня и тоже встал. Мы сделали вид, что собираем что-то на столе, а затем дружно накинулись на Гряклова. Киря схватил его за руку, отводя пистолет в сторону, а я выхватила собственное оружие и ударила прикладом по затылку главврача. Естественно, он тут же потерял сознание и обмяк, словно тряпка, с которой можно делать все, что угодно.

— Ой, спасибо вам большое, вы мне так помогли! — благодарно защебетала Шевченко. — Этот человек только что хотел меня убить. Вы, наверное, это увидели, потому и оказали помощь? Сколько я вам должна за это?

— Вы должны только поехать с нами в отделение милиции и рассказать все об этом человеке, да и о себе тоже, псевдомадам Шевченко, — глядя в глаза женщине, спокойно сказала я.

— Так вы…

— Да, мы все знаем, — кивнула я. — Так что давайте не будем создавать проблем и себе и другим, а прямо сейчас поедем в отделение. Там и побеседуем.

— Что ж, в отделение так в отделение, — обреченно вздохнула женщина. — Все равно ведь я знала, что ничем хорошим вся эта затея не кончится. Когда-то должно было это случиться. В общем-то, я к этому была готова.

Эпилог

Ну вот, все и закончилось наилучшим образом. Виновный пойман и наказан, правосудие восторжествовало. Правда, для его торжества нам с Кирей пришлось еще много чего сделать. Во-первых, допросить псевдо-Шевченко, которая оказалась обычной бездетной женщиной, и звали ее Софья.

Она развелась с мужем-алкашом еще несколько лет назад, с тех пор и жила словно тень бесплотная. Но в один прекрасный день все переменилось. Ее заметил важный врач и предложил сделку: тебе — новая яркая жизнь, мне — деньги. Софья не задумываясь согласилась, прикинув, что терять ей совсем нечего и рискнуть, хоть раз в жизни, нужно.

Со слов Софьи Марьиной, ей сделали операцию год назад. Тогда Гряклов только затевал всю эту аферу, и она у него была первой подопытной. Над ней он «работал» очень тщательно, понимая, что внешность ее должна быть в точности такой, как у Марии Олеговны, часто являющейся к нему с просьбами то увеличить грудь, то сделать какие-то подтяжки на лице и шее… Настоящая Мария была гораздо старше Софьи, но это нисколько не смущало Гряклова, так как изначально в его планы входило просто найти какой-то труп, заснять возле него с окровавленным ножом Софью и этим снимком начать шантажировать Марию. Гряклов не сомневался: любой труп бомжа можно обработать так, что никто и не усомнится, что тот был убит, а не умер собственной смертью. Тем более что это никто и проверять не станет.

Сначала все шло вроде бы так, как задумывалось. Труп был найден, снимок сделан, и Софья жила в ожидании большого гонорара, на который собиралась начать новую жизнь. Но тут возникла проблема. Настоящая Шевченко на эту аферу не клюнула и заявила, что они могут отдавать пленку ментам. Она прекрасно знала, что ничего подобного не совершала, а потому даже не сомневалась, что против нее ничего нет. А если и будет, то ее муж-миллионер быстро откупит свою обожаемую женушку и упечет куда подальше ее обидчиков. Одним словом, женщина оказалась не из робких.

Гряклов несколько дней негодовал, а затем ему в голову пришла еще более сумасшедшая идея. Он решил убить Марию и заменить ее Софьей: не зря же он столько времени над ней «трудился». Гряклов нанял одного бывшего заключенного, отсидевшего за преступление, и тот выполнил грязную работу. Труп Марии он доставил в клинику, где Гряклов еще раз сравнил его с Софьей, а затем сжег. Софью же уговорил немного поиграть, стать актрисой: он уверил ее, что старый муж Марии вот-вот должен умереть, а значит, все его состояние перейдет к ней. И Софья снова рискнула.

Первое время все шло вроде бы хорошо, но чем больше времени проходило, тем больше все осложнялось. В связи с тем, что женщина понятия не имела, как обычно вела себя Мария, что она любила, а чего нет, она постоянно допускала непоправимые оплошности, и муж начал подозревать что-то неладное. Испугавшись, Софья сообщила об этом Гряклову, и тот позаботился обо всем. Он дал ей какой-то порошок, который она подсыпала мужу в еду, и у того случился сердечный приступ. Экспертиза ничего подозрительного не обнаружила. Одним словом, теперь все пошло, как и было задумано: Софья стала наследницей чужого состояния и полноправно распоряжалась им.

Что же касается еще нескольких двойников, которые оперировались уже после Софьи, то, как рассказала женщина, их Гряклов собирался использовать самым разным способом, в зависимости от ситуации: главврач просто искал похожих на жен богатых людей женщин, затем его люди некоторое время наблюдали за подменяемой, изучали ее всю с ног до головы, и лишь после этого Вениамин Антонович начинал действовать. Одним словом, процесс внедрения копий был поставлен на конвейер, и, возможно, все так бы и продолжалось, если бы не очередной прокол со смелой Корольковой.

Учуяв, что, разыскивая виновного в ее смерти, я, частный детектив Таня Иванова, слишком близко подобралась к нему, Гряклов решил позаботиться о путях отступления, потому и решился сделать предложение о передаче ему всей недвижимости Софьи. У остальных же, обязанных ему переменой жизни, он пока ничего не успел попросить. Док и не подозревал, что за ним уже вовсю идет слежка.

Все это нам поведала Софья, искренне раскаиваясь в содеянном. Сам же Гряклов на все обвинения лишь нагло усмехался и требовал веских доказательств. Показания Софьи считал несерьезными, так как и сам мог наговорить против нее все, что угодно. В некотором роде это действительно было так, а потому нам с подполковником Кирьяновым пришлось начать усиленно искать исполнителей всех преступлений: таксиста и двух верзил. Их мы собирались отловить возле клиники и в этом не просчитались.

Почувствовав неладное, таксист, убивший Королькову, вскоре явился к заведению Гряклова и стал наблюдать за его дверями. Как выяснилось позже, главврач должен был ему деньги, которые парень собирался забрать из его кабинета, пока сам Вениамин отсутствовал по причине ареста. Вот он и кружил вокруг клиники, прикидывая, как бы лучше всего в нее попасть и беспрепятственно забрать то, что принадлежало ему.

Пока он прикидывал, мы его и вычислили, принялись следовать за ним по пятам, понимая, что необходимо выследить и оставшихся двух. Этот же самый таксист, вышедший некогда на свободу и якобы погибший спустя пару месяцев в автокатастрофе, долго вертелся возле здания клиники. А когда стемнело, влез туда через окно. Он явно знал, как отключить сигнализацию, и наверняка не раз уже это проделывал, так как охранная установка ни разу не сработала, и забрать свои денежки он сумел без особых проблем.

Киря тем временем собрал на таксиста небольшое досье, выяснив, что на самом деле звали парня Сергеем Студневым, хотя в настоящий момент он жил по поддельным документам и звался Петром. Сменив документы, Петр приобрел и новое лицо, попросив дока слегка видоизменить его броскую физиономию. Но ведь ДНК не обманешь, и, составляя фоторобот по его волосу, наши эксперты в точности воссоздали его настоящую физиономию; так и выяснилась вся подноготная жизни этого парня.

Когда же Петр забрал деньги, причитающиеся ему, мы снова последовали за ним, и он вывел нас к частному домику, который Гряклов снял для него и двух его подручных по профессии, которые убили Машу. Всех троих в домике мы и взяли в тот момент, когда Петр сообщал остальным, что надо срочно линять, иначе всех загребут. Но слинять ребятам не удалось, тут уж мы постарались.

Доставив новых подозреваемых в отделение, мы начали допрос. Но увы, в первые несколько часов так и не выбили из них ни слова, как ни угрожали и ни запугивали сроками. Сообщники дружно молчали и лишь изредка усмехались. Зато когда Кирьянов сообщил им о том, что Гряклов уже пойман и ему грозит пожизненное заключение, а им за соучастие не меньше того, подручных как подменили: они принялись убеждать следователей, что их заставили, им угрожали… Одним словом, всячески отмазывались…

В конце концов до правды-матушки мы с грехом пополам, но все же докопались, собрали все отпечатки, сопоставили все факты и передали дело в суд. Суд оказался весьма скандальным и взбудоражил весь Тарасов. Узнав о наличии в городе двойников, жители стали друг друга подозревать и проверять. Дошло даже до того, что в отделение милиции звонили наиболее активные и требовали забрать то свекровь, то зятя, то свата, то брата, якобы подмененных. Чтобы все это хоть как-то утихомирить, Кирьянову пришлось дать интервью средствам массовой информации и во всеуслышание заявить, что все пять двойников — дело рук преступника Гряклова — уже пойманы, а иных просто не существует.

Что касается поимки этих пятерых, то, как говорится, это отдельная песня, так как, едва узнав о задержании своего наставника и учителя, дамочки тут же кинулись врассыпную по заграницам. Но удрать им не удалось: каждая давно была объявлена в розыск, причем сразу по двум документам — настоящим и украденным. Вскоре всех их отловили и доставили в отделение, к измотавшемуся вконец Кирьянову. Впрочем, ничего нового это не дало, так как основной материал по скандальному делу мы уже проработали.

Окончился суд. Гряклов, признанный психически здоровым, был приговорен к пожизненному заключению. Исполнители убийств — к максимальному, сроком на пятнадцать лет. Самих же дамочек, на чужом горе нажившихся, упекли на десять. Подполковник Кирьянов получил грамоту за качественную и оперативно выполненную работу, я — приличный гонорар от вдовца Королькова. И все бы ничего, если бы не какая-то грусть на сердце, словно я чего-то не доделала, не довела до ума.

Несколько дней я терзалась этим чувством и наконец поняла, в чем дело. Просто на подсознательном уровне меня мучила мысль, что где-то есть человек, очень похожий на меня, и он может воспользоваться тем, что должно принадлежать только мне. Мысль была, конечно, самая что ни на есть глупая, но, проникнувшись ею, я в один прекрасный день решительно подошла к зеркалу и, внимательно осмотрев себя с ног до головы, поняла, что меня переиграть просто невозможно. Вряд ли в мире найдутся еще такие ясные зеленые глаза, такая белоснежная кожа, такие светлые, слегка вьющиеся волосы, алые губы и любопытный носик. Нигде не сыщется такой женщины, которая была бы способна, словно губка, впитывать в себя столько информации и, переварив ее, отыскивать виновных в тяжких преступлениях. Не обнаружится и такой выносливой, в некотором роде удачливой натуры, какой являлась я. Одним словом, как в той песне: «Спи спокойно, страна, я у тебя всего одна»… Вау! В каждой шутке, в конце концов, непременно есть доля правды…

Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Эпилог
  • Реклама на сайте

    Комментарии к книге «Имидж шарлатана», Марина Серова

    Всего 0 комментариев

    Комментариев к этой книге пока нет, будьте первым!

    РЕКОМЕНДУЕМ К ПРОЧТЕНИЮ

    Популярные и начинающие авторы, крупнейшие и нишевые издательства