Отец Аверкий туто уже, в крестовой палате, с княжной да с Аришей о здравии князя молятся,– отозвался боярин Шестак.
– А за княжичем послано ль?
– Оно-то послано, да где его теперь сыщешь? Почитай, с утра поскакал со своим Никиткой лисиц травить.
– То всем ведомо, каких лисиц он травит, – зло ухмыльнулся в рыжую бороду боярин Шестак. По всему Карачеву лисенята с его обличьем бегают!
– Ты помолчал бы, боярин,– не глядя на него, хмуро промолвил Алтухов,– а то сам знаешь, какой у княжича с вами разговор. За то и плетете на него невесть что.
– Да я что? Знамо дело, молодость. Кто в таких годах Богу не грешен? Я это токмо к тому, что ежели надобно Василея Пантелеича борзо сыскать, так послали бы кого в Заречную слободу, до Катаевой усадьбы.
В этот момент входная дверь с шумом распахнулась, и в горницу стремительно вошел высокий и ладный молодец в охотничьих сапогах и в сером, расшитом черными шнурами кафтане. На тонном, серебряном поясе его, спереди висел небольшой, богато изукрашенный черкасский кинжал. От всей фигуры вошедшего веяло силой и удалью. Красивое лицо его, обрамленное темно-каштановой бородкой, было бледно и взволнованно.
– Что с батюшкой? Сказывайте! – быстро спросил он, большими карими глазами окидывая присутствующих, которые не торопясь встали при его появлении и степенно склонили головы в поклонах.
– Плох князь Пантелей Мстиславич,– ответил воевода Алтухов,– видать, причинился ему мозговой удар. Но приспел Ипат и кровь ему пустил немедля. Бог милостив, авось обойдется.
– С чего ж то родителю содеялось?
– Гонец с худыми вестями прибыл. Опять люди брянского князя Глеба Святославича наши села пожгли и полон угнали. Ну, услыхавши такое, князь-то и растревожился.
– А где тот вестник?
– Во дворе дожидается, княжич. Ничего родитель твой и приказать не успел.
– Добро, Семен Никитич, пришлешь его ко мне сей же час,– распорядился княжич Василий, открывая дверь в опочивальню.
Комментарии к книге «Ярлык Великого Хана», Михаил Дмитриевич Каратеев
Всего 0 комментариев